Текст книги "Магия твоего взгляда"

Автор книги: Аманда Квик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18

Звук приглушенных голосов – мужского бормотания и тихого женского смеха – вывел Калеба из гармонично организованной среды, в которой он пребывал. Несколько секунд он прислушивался, пытаясь определить местоположение пары. Мужчина и женщина были все еще на довольно далеком расстоянии, но они определенно двигались по направлению к сарайчику.

Он сел и осторожно высвободился из объятий Люсинды. Сухая трава под ним зашелестела.

Люсинда пошевелилась и открыла глаза. В лунном свете он мог видеть, что ее взгляд затуманен. Она улыбнулась, видимо, очень довольная собой, и приложила палец к его губам.

Калеб схватил ее руку, быстро поцеловал, а потом поднял Люсинду на ноги и протянул ей очки.

– Надо побыстрее тебя одеть, – шепнул он ей на ухо.

– М-м-м.

Он понял, что она не собирается торопиться. Он попытался надеть на нее платье. В свое время ему не раз приходилось раздевать женщин, но обратный процесс был ему незнаком, и сейчас он обнаружил, что это куда сложнее. Отсутствие опыта сказалось сразу же.

– Какого черта женщины носят такие тяжелые платья? – проворчал Калеб, застегивая крючки.

– Уверяю тебя, это платье намного легче, чем те, которые надеты на многих модных дамах в зале. Кроме того, я не ношу корсет, а мое нижнее белье соответствует требованиям Общества практичной одежды. Оно весит менее семи фунтов.

– Поверю на слово.

Он почувствовал, что она едва сдерживает смех. Она все еще не понимала, как близко разоблачение.

– Совсем рядом с нами два человека, – у самого ее уха прошептал Калеб. – Они идут сюда, наверняка для того, чтобы использовать этот сарайчик также, как и мы. Дверь заперта, но наши голоса они могут услышать.

Он наконец завладел ее вниманием.

– О Господи.

Она быстро наклонилась и начала натягивать чулки.

Он между тем застегнул брюки, рубашку и быстро завязал галстук. Ни у одного мужчины семьи Джонс никогда не было камердинеров. Они всегда одевались сами.

– Мои волосы, – в ужасе прошептала Люсинда, тщетно пытаясь заколоть шпильками растрепавшиеся пряди.

Голоса пары были уже совсем рядом, и Калеб прижал ладонь ко рту Люсинды.

Дверь потрясли.

– Проклятие, – проворчал мужчина. – Кажется, этот чертов сарай заперт. Нам придется поискать укромное местечко еще где-нибудь, дорогая.

– Даже не думай предлагать уединиться где-то в саду, – капризно сказала женщина. – Я не собираюсь запачкать платье травой.

– Уверен, что мы найдем подходящее место, – настаивал мужчина.

– Как же! Давай вернемся в зал. У меня все равно нет настроения. Лучше я выпью еще один бокал шампанского.

– Но, дорогая…

Голоса стали удаляться, а потом и вовсе затихли.

– У этого мужчины вечер не будет таким приятным, как у меня, – сказал Калеб.

Люсинда его не слушала.

– Я не могу вернуться в зал в таком виде. Тебе придется проводить меня до кареты. Патрицию пусть привезет домой леди Милден.

– Нет нужды впадать в панику, Люсинда. – Калеб чувствовал, что полностью владеет ситуацией. – Я обо всем позабочусь.

Ему всегда удавалось решать проблемы, подумал он не без некоторой гордости. Он взял Люсинду под руку и вывел в сад.

У Калеба было перед ней то преимущество, что он знал участок вокруг этого особняка так же хорошо, как свой собственный. Поэтому без труда провел Люсинду через сад, мимо кухни и черного хода прямо к парадному подъезду.

Перед домом стояла вереница карет и наемных экипажей. Разговаривавший с двумя кучерами Шют увидел их и, в знак приветствия, приложил руку к шляпе.

– Хотите уехать, мэм? – Он мельком взглянул на Люсинду и тут же отвел взгляд от ее волос.

– Да. Едем, и побыстрее.

Шют открыл дверцу и опустил ступеньки.

– А как же мисс Патриция?

– Мистер Джонс попросит леди Милден сопроводить её домой. Не так ли, мистер Джонс?

– Разумеется, – ответил Калеб.

– О, и попросите ее забрать у дворецкого мою накидку.

– Конечно, – пообещал Калеб.

Подхватив юбки, Люсинда скрылась в темноте кареты. Калеб наклонился, чтобы в последний раз вдохнуть ее аромат.

– Я приеду к вам с визитом завтра утром, в обычное время, – сказал он.

– Что? Ах да. С докладом, как всегда.

– И чтобы позавтракать. Я слышал, что утром обязательно надо завтракать. Доброй ночи, мисс Бромли. Хороших вам снов.

Отступив, он закрыл дверцу кареты. Шют кивнул ему, взобрался на козлы и взял в руки вожжи.

Калеб провожал карету взглядом до тех пор, пока она не скрылась в тумане, а потом вернулся в дом все по той же боковой лестнице.

Он уже был на полпути к балкону, когда его остановил мужской голос.

– Не хочешь ли выпить стаканчик портвейна? – спросил Гейб. – Я бы предложил тебе присоединиться к нам и сыграть партию-другую в бильярд, но знаю, как ты относишься к азартным играм.

Калеб обернулся и увидел своего кузена в дверях бильярдной. За спиной Гейба стоял Таддеус с кием в руке. Оба джентльмена были без сюртуков, с закатанными рукавами рубашек и полуразвязанными галстуками.

– Какого черта вы здесь делаете? Разве вам обоим не нужно быть в зале?

– Леона и Ванесса сжалились над нами и позволили сделать перерыв, пока они развлекают пожилых матрон, – ответил Таддеус.

– Стаканчик портвейна? Почему бы и нет. Отличная идея, – сказал Калеб. – И не имею ничего против бильярда. Полагаю, что ставка приличная?

Гейб и Таддеус переглянулись. – Ты уже сто лет не играл с нами в бильярд, – сказал Гейб.

– Я был занят. У меня не было времени на бильярд. – Калеб снял сюртук и повесил его на спинку стула. – Так какова же ставка?

Гейб и Таддеус опять переглянулись.

– Ты же никогда не играешь на деньги, – удивился Гейб. – Придерживаешься теории непредсказуемости случая, насколько я помню.

– В бильярде не бывает случайностей. – Калеб выбрал себе кий. – Но я не возражаю против денег, если могу оценить возможности, которые таит в себе игра.

– Отлично. Скажем, сто фунтов. Ведь это дружеская игра двоюродных братьев, не так ли?

– Пусть будет тысяча, – возразил Калеб. – В этом случае игра будет еще дружественнее.

– Неужели ты настолько уверен в выигрыше? – усмехнулся Таддеус.

– Сегодня я не могу проиграть.

Спустя некоторое время Калеб поставил кий на место.

– Спасибо, кузены. Это была замечательная игра. А теперь, если не возражаете, я должен проститься с леди Милден, а потом поехать домой. Мне завтра рано вставать.

– Из-за твоего расследования? – спросил Таддеус.

– Нет, из-за завтрака.

Гейб облокотился на бильярдный стол.

– Ты уже несколько месяцев не играл в бильярд и все же ухитрился выиграть по тысяче фунтов у каждого из нас. Почему ты был так уверен, что выиграешь?

Калеб надел сюртук.

– Я чувствовал, что сегодня меня ждет удача, – сказал он и направился к двери.

– Подожди минуточку, кузен, – остановил его Гейб. Калеб остановился и бросил взгляд на Гейба:

– В чем дело?

– Прежде чем ты вернешься в зал, стряхни со спины сухие листья, – невозмутимо посоветовал Таддеус.

– А в волосах у тебя какие-то мятые цветы, – добавил Гейб. – Я почти уверен, что в этом сезоне они у джентльменов не в моде.

Глава 19

Миссис Шют открыла входную дверь еще до того, как ее муж остановил карету. Домоправительница была в ночном чепце и капоте, а в руке держала черную кожаную сумку. Она торопливо спускалась со ступеней, и даже при скудном свете газовых ламп Люсинда увидела, что миссис Шют чем-то озабочена.

– Наконец-то вы приехали, мисс Бромли. Я думала, что вы приедете раньше. Я послала бы вам записку, но не нашла никого, кто бы согласился передать вам ее в столь поздний час.

– В чем дело?

– Моя племянница, та, что живет на Гуппи-лейн, час назад сообщила, что у соседского мальчика, малыша Гарри, высокая температура. Его мать просто с ума сходит от беспокойства.

– Я сейчас же поеду, – успокоила Люсинда. – Давайте мою сумку.

– Спасибо, мэм. – Миссис Шют отдала сумку, но потом, отступив, нахмурилась. – Что случилось с вашими волосами, мэм?

– Растрепались, – торопливо бросила Люсинда.

Шют схватил вожжи, и карета понеслась. Люсинда проверила содержимое сумки. Все обычные пакетики и пузырьки были на месте, а если ей понадобится что-либо особенное, она отправит Шюта домой, и он привезет все необходимое.

Откинувшись на спинку сиденья, Люсинда посмотрела в окно. Дома и экипажи тонули в густом тумане. Он даже заглушал цокот копыт по булыжной мостовой.

Вызов к больному малышу вывел Люсинду из состояния нереальности, в котором она пребывала по дороге с бала домой. Люсинда не могла поверить, что позволила себе вступить в интимную связь с Калебом Джонсом. Она прочитала немало скандальных романов, но не могла вспомнить ни одной сцены, где сарай и героиня использовали бы сеновал для недозволенного свидания.

А у нее было именно недозволенное свидание. Когда Люсинда это поняла, у нее закружилась голова.

Однако она знала, что это не физическая близость на ложе из сухих трав привела в смятение все ее чувства. Ее тело оправилось от потрясения первого сексуального опыта, но интуиция подсказывала, что энергия, которую они с Калебом позволили себе высвободить, останется и свяжет их. Чувствует ли он ту же странную связь, возникшую между ними?

Шют остановил карету перед небольшим домом. Только в нем из всех домов в переулке горел свет, да и то в одном окне. Во всех других домах люди давно спали. А часа через два, в то самое время, когда праздная публика будет разъезжаться с балов и из клубов, обитатели этого района начнут вставать. Они съедят свой немудреный завтрак и разойдутся по лавкам, фабрикам и богатым домам, где их ждет нелегкая работа.

Шют открыл дверцу.

– Я буду ждать вас, как всегда, мисс Бромли.

– Спасибо, – улыбнулась Люсинда. – Похоже, что ни у тебя, ни у меня не будет возможности поспать сегодня ночью.

– Так ведь не впервой.

Дверь домика распахнулась, и на пороге появилась Эллис Росс в чепце и застиранном халате.

– Слава Богу, это вы, мисс Бромли. Простите, что вам пришлось приехать в такой час, но я еще никогда не была так напугана.

– Не беспокойтесь о времени, миссис Росс. Я сожалею, что приехала так поздно. Меня не было дома, когда вы за мной послали.

– Да, мэм, я понимаю. – Эллис с восхищением посмотрела на голубое платье Люсинды. – Вы выглядите прелестно, мэм.

– Спасибо.

Она прошла мимо Эллис и направилась к камину, возле которого в детской кроватке лежал маленький мальчик.

– Здравствуй, Гарри. Как ты себя чувствуешь? Лицо малыша горело от жара, но он ответил:

– Мне лучше, мисс Бромли.

Голос мальчика был хриплым, дыхание прерывистым.

– Ты скоро поправишься, – пообещала Люсинда и, открыв свою сумку, достала из нее пакетик. – Миссис Росс, вскипятите немного воды. Мы дадим Гарри лекарство, и ему будет легче дышать.

Малыш покосился на Люсинду:

– Вы такая хорошенькая, мисс Бромли.

– Спасибо, Гарри.

– А что случилось с вашими волосами?

Калеб снял с себя сюртук, жилет и галстук и останов вился перед большой двуспальной кроватью. Он уже много месяцев не чувствовал себя таким веселым и расслабленным, как сегодня. Он решил воспользоваться эти редким ощущением и сразу же лечь в постель. Он хотел спать и очень нуждался во сне, тем более что последствия физического напряжения и сопровождавшего его незнакомого психологического подъема уже постепенно отпускали.

Но что-то мешало. В душу закрадывалось другое ощущение – чего-то безотлагательного, – владевшее Калебом все эти дни. Ощущение было слабым и отличалось от его обычных ночных приступов меланхолии, но он знал, что если и ляжет в постель, то не уснет.

Калеб решил пойти в библиотеку. Там он зажег одну из ламп и направился к склепу. Открыв его, Калеб достал дневник Эразма Джонса и записную книжку.

Он сел перед незажженным камином, снял запонки из оправленных в золото ониксов и закатал рукава. Калеб прочитал эти две книжки от начала и до конца уже не раз. Небольшими закладками были отмечены страницы, которые могли оказаться важными.

Когда он читал их в первый раз, им овладело ощущение предчувствия, какое всегда появлялось, если перед ним стояла сложная загадка. Должна быть какая-то схема, говорил он себе. Схема есть всегда.

У него ушел месяц на то, чтобы расшифровать сложный код, который его прадед придумал для дневника. Почти столько же времени Калеб потратил, чтобы понять шифр, который использовал Сильвестр в своей записной книжке. Он отличался от всех других, которые старик алхимик использовал в своих дневниках.

Однако ничего потрясающе нового Калеб не нашел. В дневнике Эразма он нашел описание постепенного погружения сначала в эксцентричность, потом в одержимость и, наконец, в безумие. А записи Сильвестра в записной книжке и вовсе казались невразумительными – какие-то загадки внутри загадок, бесконечные лабиринты, из которых не было выхода. До самого последнего дня своей жизни Эразм пребывал в убеждении, что в них кроется секрет излечения от безумия.

Калеб открыл наугад страницу и прочел ее про себя:

«…трансмутации четырех психических элементов не могут быть достигнуты, если не будут раскрыты секреты пятого элемента, известного древним как эфир. Только огонь может приоткрыть завесу тайны…»

Типичный бред алхимика, подумал Калеб, но он все же не мог подавить ощущения, что где-то ошибается. Что было в этой проклятой книжке, что так привлекало Эразма?

Беспокойство все росло, пока не превратилось в навязчивую идею. Калеб уже не мог сосредоточиться, закрыл книжку и встал.

Постояв с минуту, он попытался сконцентрировать мысли на деле Халси. Когда и это не помогло собраться, Калеб направился к столику, где стоял графин с бренди, к которому он в последнее время прибегал довольно часто.

Но на полпути Калеб остановился. Может, заварить траву, которую ему дала Люсинда? Она уверяла, что настой снимет напряжение его биополя. Калеб не был уверен в диагнозе Люсинды, но, по правде говоря, всегда чувствовал облегчение, после того как принимал это зелье.

Люсинда. Воспоминания о проведенном с нею времени на сеновале уже не горячили кровь. Наоборот, ему показалось, что по жилам течет ледяная вода.

Люсинда.

И вдруг Калеб понял – это подсказала ему интуиция, – что Люсинда в серьезной опасности.

Глава 20

Гарри вдыхал теплые пары всего несколько минут, но мешавшее ему теснение в груди отступило.

– Достаточно, – сказала Люсинда, поднялась и улыбнулась Эллис Росс. – Я оставлю вам достаточный запас травы, чтобы вы могли продолжить лечение. Уверена, что ваш малыш быстро поправится.

– Не знаю, как вас и благодарить, мисс Бромли.

– Вы можете отблагодарить меня тем, что сообщите, когда Гарри вернется в школу.

Гарри фыркнул:

– Я заработаю, продавая газеты на углу.

– Школа – это хорошее вложение. – Люсинда застегнула сумку. – Если ты будешь сейчас ходить в школу, то в будущем заработаешь гораздо больше денег.

Плотник Гилберт Росс, человек-гора, возник за спиной Эллис.

– Он пойдет в школу, как только поправится. Об этом не беспокойтесь, мисс Бромли.

Люсинда рассмеялась и, наклонившись, взъерошила волосы Гарри.

– Рада это слышать. – Она взяла сумку и направилась к двери. – Желаю всем доброй ночи, но, кажется, уже утро.

Гилберт пошел ее провожать.

– Спасибо, мэм. Я отплачу за вашу доброту обычным способом. Если вам нужно будет что-то починить, пошлите за мной.

– Я знаю. Спасибо, мистер Росс.

Люсинда вышла на улицу и увидела, что туман стал еще гуще.

Холодный и влажный утренний воздух пробирал до костей. «Надо было забрать свою накидку до того, как Калеб провел меня через служебные помещения к выходу. О чем я только думала?» Но Люсинда знала ответ на этот вопрос. Ни о чем другом она не могла думать, только о странной психологической связи с Калебом.

Высокая фигура в длинном плаще отделилась от ограды. Человек подошел к ее карете, молча открыл дверцу и опустил ступеньки.

К кому бы ни ездила Люсинда, Шют не упускал случая переброситься парой слов с тем, кто провожал ее до кареты. Но сейчас он даже не помахал рукой Гилберту Россу, стоявшему в дверях домика.

Что-то было не так, и Люсинда забеспокоилась. Она слышала, как за Гилбертом закрылась дверь. Люсинда запаниковала.

Ей очень хотелось сесть в теплую карету и закутаться в плед, но она почему-то остановилась в двух шагах от экипажа. Шют был какой-то не такой. Плащ вдруг стал ему коротковат и слишком обтягивал плечи. И шляпа сидела на голове Шюта совсем не так, как обычно. Это кто угодно, но не Шют.

Люсинда повернулась, намереваясь добежать обратно до дома Россов и постучать в дверь.

– Не вздумай кричать, – злобно прорычал мнимый Шют.

Огромная рука в перчатке ударила Люсинду по лицу, а потом приподняла ее, прижав к мускулистой груди.

Люсинда попыталась отбиваться, но ноги запутались в длинном платье и нижних юбках.

– Прекрати драться, сука, или я вышибу из тебя мозги. – Бандит говорил тихо и тащил ее к карете. – Черт возьми, Шарпи, помоги мне, – сказал он кому-то. – Проклятое платье путается у меня в ногах и мешает.

– Я возьму ее за ноги, – ответил Шарпи. – Смотри не напугай лошадь. Не хватало еще, чтобы она понесла.

До Люсинды вдруг дошло, что она все еще держит в левой руке свою сумку. Она попыталась открыть ее. Бандиты не обратили на это внимания – пленница перестала сопротивляться – и это все, что им было нужно. Ей удалось отстегнуть один из двух ремешков сумки.

– Быстрее, – приказал мнимый Шют, открывая дверцу. – Запихни ее внутрь и заткни рот кляпом. Вдруг кто-нибудь захочет заглянуть в окно.

Второй бандит, тот, кого звали Шарпи, попытался пропихнуть Люсинду через узкую дверцу. Ей удалось отстегнуть второй ремешок.

Сунув руку в сумку, Люсинда нащупала нужный пакетик.

– Черт побери, платье зацепилось за дверцу, – прошипел «Шют».

– Ничего, Перретт, я с ней справлюсь. Залезай на козлы и гони отсюда.

Пакетик уже был у нее в руке. Она разорвала его и, задержав дыхание, закрыла глаза. А потом бросила горсть содержимого в Шарпи, державшего ее ноги.

Шарпи вскрикнул сначала от удивления, но когда порошок жгучего молотого перца попал ему в глаза, нос и рот, он отпустил ноги пленницы и завопил во весь голос.

– В чем дело, черт возьми… – нетерпеливо спросил Перретт.

Все еще не открывая глаз и не дыша, Люсинда швырнула горсть перца в лицо и ему.

Он тоже завопил и отпустил ее. Люсинда потеряла равновесие и упала на землю, ударившись плечом и бедром. Юбки немного смягчили удар, но все равно было больно. Люсинда инстинктивно вдохнула, и немного порошка попало ей в горло. Не обращая внимания на боль, она заползла под карету, где воздух был чище, и осторожно открыла глаза.

В глазах не щипало, но все казалось мутным. Люсинда поняла, что потеряла очки.

– Эта сука ослепила меня, – кричал один из бандитов. – Я не могу дышать.

Второй бандит просто выл.

Потом она услышала другой голос. Голос Гилберта Росса.

– Здесь бандиты! – кричал он. – Они хотели похитить мисс Бромли.

В окнах соседних домов появился свет, начали открываться двери. На улице появились мужчины в ночных рубашках и колпаках. Увидев знакомую карету, они бросились к ней.

Неудачливые похитители, видимо, поняли, что находятся в смертельной опасности, что разъяренные обитатели Гуппи-лейн разорвут их на куски. Спотыкаясь, они бросились наутек.

Несколько мужчин попытались их преследовать, но поняли, что бежать по булыжной мостовой босиком и в длинных ночных рубашках не слишком удобно.

– Мисс Бромли! – крикнула Эллис Росс, сбегая с крыльца.

Люсинда с большим трудом села. Бальные платья не слишком-то приспособлены для таких энергичных действий, как занятия любовью и попытка похищения, решила она.

– Мисс Бромли, вы в порядке? – взволнованно спросила Эллис.

– Думаю, да.

Люсинда провела быструю оценку своего состояния. Сердце колотилось, а горло горело от перца, который она нечаянно вдохнула. От удара о мостовую болели плечо и бедро. Но все это было несерьезно.

Эллис помогла ей встать.

– А где Шют? – опомнилась Люсинда. – Боюсь, что эти ужасные люди что-нибудь с ним сделали. Один из них украл его плащ. Неужели они его убили?

Цокот копыт и грохот экипажа, мчавшегося на большой скорости, прервали ее вопросы. Тыльной стороной ладони Люсинда вытерла глаза.

Из тумана вынырнул наемный экипаж и остановился. Оттуда выскочил мужчина, и хотя без очков Люсинда не могла разглядеть лицо, она сразу узнала его.

– Калеб, – прошептала она.

Он быстро направился к ней, не обращая внимания на людей, собравшихся в переулке. Его длинный плащ развевался, как черная аура. Люди исчезли словно по волшебству.

Калеб схватил Люсинду за плечи и прижал к себе.

– Вы целы?

Она чуть не вскрикнула от боли, когда он стиснул ушибленное плечо.

– Да. Мое плечо!

Он торопливо отпустил ее.

– Вы пострадали?

– Пустяки, просто немного ушиблась. А что вы здесь делаете?

– Что случилось? – ответил он вопросом на вопрос. Только сейчас Люсинда попыталась осознать произошедшее.

– Я думаю, меня попытались похитить двое. Видимо, хотели ограбить.

– Они скорее всего задумали продать ее в бордель, – замогильным голосом заявила женщина, жившая по соседству с Эллис. – В газетах все время об этом пишут.

– Нет, я так не думаю, – возразила Люсинда.

– Миссис Бэджет права, – вступила еще одна женщина. – Только на днях в газете была заметка о том, что крадут респектабельных леди и так уродуют, что у них одна дорога – в бордель.

Люсинда возмущенно посмотрела на говорившую:

– Даже если меня похитят и изуродуют, я никогда не стану падшей женщиной, миссис Чилдерс. Но рассержусь. Страшно рассержусь. И у меня есть средства защиты. Спросите у тех двух негодяев.

– Она права, – подтвердила Эллис. – Они орали как сумасшедшие, когда удирали отсюда.

– А где же Шют? – снова спросила Люсинда.

– Я нашел его, – крикнул кто-то.

Из переулка вышел Шют в сопровождении одного из соседей. Он еле держался на ногах.

Люсинда хотела броситься к нему, но споткнулась и упала бы на мостовую, если бы ее не подхватил Калеб.

– Вы и лодыжку повредили? – спросил он таким тоном, словно в этом была ее вина, и поднял Люсинду на руки.

– Нет, наверное, сломался каблук. Прошу вас, опустите меня на землю, сэр. Мне надо заняться Шютом.

– Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Да, Калеб. Уверена.

Он нехотя опустил ее.

– Я нашла ваши очки, мисс Бромли, – сказала какая-то женщина. – Но они разбились.

– Ничего. У меня дома есть запасные. – Люсинда прохромала в сторону Шюта, чувствуя, что Калеб неотступно следует за ней. – Что они с вами сделали, Шют?

– Простите, мисс Бромли. – Шют осторожно потрогал голову. – Негодяи подошли ко мне сзади. Я даже не успел понять, чем они меня ударили.

Люсинда осмотрела его голову, насколько это было возможно при слабом свете фонаря.

– Вы потеряли сознание?

– Нет. Они просто меня оглоушили, а потом связали по рукам и ногам и засунули в рот кляп.

– У вас на голове кровь. Надо отвести вас в тепло, я обработаю вашу рану.

– Пойдемте к нам, – предложила Эллис.

– Хорошо. – Люсинда осторожно подтолкнула Шюта к дверям домика. – Будьте добры, миссис Росс, принесите мою сумку. Она валяется где-нибудь под каретой.

С помощью Калеба она повела Шюта к дому.

– Вы успели рассмотреть людей, которые на вас напали? – спросил Калеб у Люсинды.

– Я вряд ли смогу дать точное описание. Все произошло так быстро. Но от обоих пахло сигаретами.

– Такое описание подойдет почти всем негодяям Лондона, – буркнул Калеб.

– Одного звали Шарпи, а другого – Перретт, – добавила она.

– Могу только сказать, что они не из нашего района, – заметил Гилберт Росс.

– Не имеет значения. Я найду их, – сказал Калеб.

– Каким образом? – Она не подвергла сомнению его слова, но ей было любопытно, как он это сделает.

– В криминальном мире слухи распространяются так же быстро, как в гостиных так называемого высшего света. – Во взгляде Калеба блеснул зловещий огонек. – Можете не сомневаться, Люсинда, я их найду.