Текст книги "Магия твоего взгляда"

Автор книги: Аманда Квик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11

– Должна тебе признаться, Люси, мне очень понравился мистер Джонс, – сказала Патриция, остановившись перед горшком с цветущей наперстянкой. – Он очень необычный, ты не находишь?

– Это мягко сказано, – отозвалась Люсинда. Они находились в той части оранжереи, где росли традиционные лекарственные травы и растения. Ее мать называла этот уголок садом здоровья. – Но я думаю, что это неотъемлемая часть его необычной психики.

– Очень может быть. – Патриция наклонилась, чтобы поближе рассмотреть пиретрум.

– Мне кажется, что он обладает серьезными сверхъестественными способностями, – сказала Люсинда. Она задержалась возле алоэ, которое использовала для лечения небольших ран и ожогов. – Этот дар требует большого самообладания. А самообладание может вылиться в некую эксцентричность.

Калеб ушел час назад, прихватив с собой приготовленные Люсиндой настойки, а Патриция поднялась наверх, в свою комнату, чтобы проследить за тем, как будут распаковывать ее чемодан. Спустившись вниз, она настояла на том, чтобы пройтись по оранжерее.

– Некоторую эксцентричность вполне можно понять. – Патриция подошла к высоким растениям валерианы, чтобы поближе рассмотреть ее бледно-розовые цветы. – Папа говорит, что люди, которые не в состоянии контролировать свои паранормальные способности, рискуют потерять душевное равновесие.

– Среди членов общества это весьма распространенная теория. – Люсинда потрогала широкие овальные листья купены. – В своей работе я иногда сталкивалась с людьми, которые были весьма неуравновешенными из-за какого-то психического заболевания. Такие люди, как правило, обладают незаурядными талантами.

– Про семью Джонс ходят кое-какие слухи. В их крови, видимо, имеется нечто большее, чем примесь эксцентричности. Они ведь потомки самого основателя.

– Да, я знаю. Но если ты намекаешь, что у Джонса несколько нарушена психика, то ошибаешься. – Люсинда не понимала, почему защищает Калеба, но ничего не могла с собой поделать. – Он сложный человек и обладает необычным и очень сильным талантом. Это объясняет странности его поведения, которые ты, очевидно, заметила.

– А синяки на его лице тоже их объясняют? – лукаво спросила Патриция.

– Прошлой ночью с мистером Джонсом произошел несчастный случай. Я дала ему кое-какие настойки, которые ему помогут. – Она не скажет кузине о причине, по которой дала ему тонизирующую настойку. Что-то подсказывало Люсинде, что Калебу Джонсу не понравится, если все будут обсуждать странную напряженность в его ауре.

– Понятно. – Патриция осмотрела желтые цветы зверобоя. – Тебе не кажется странным, что он до сих пор не женат? Ведь он холост?

– Да. – Люсинда на секунду задумалась. – Хотя не знаю почему.

– Пусть Калеб эксцентричен, но он из Джонсов, – сказала Патриция. – Он наследник большого богатства, а его родословная восходит к самому Сильвестру Алхимику. Большинство мужчин его возраста и происхождения уже давно женились бы.

– Мистер Джонс вовсе не так стар, – резко бросила Люсинда, хотя понимала, что Патриция права: Калебу уже давно пора жениться. Джентльмен его статуса имел перед своей семьей определенные обязанности.

Но почему эта мысль так ее расстраивает? – удивилась Люсинда.

– Ему, наверно, около сорока, – предположила Патриция.

– Ерунда. Мне кажется, ему немного за тридцать.

– Хорошо за тридцать.

– Не хочешь ли ты сказать, что он слишком стар для женитьбы? Чушь. Мистер Джонс – мужчина в расцвете сил.

– Полагаю, это зависит от точки зрения.

– Тебе девятнадцать, Патриция. Подожди, когда тебе будет столько, сколько мне. Ты совсем по-другому отнесешься к тридцатилетнему мужчине.

– Я вовсе не имела в виду твой возраст. – Патриция покраснела. – Пожалуйста, прости меня, Люси. Ты же знаешь, что я не хотела тебя обидеть.

– Конечно, не хотела, – рассмеялась Люсинда. – Не думай об этом. Ты не слишком глубоко ранила мои чувства. – Помолчав, она спросила: – Итак, из нашего разговора следует, что мистер Джонс слишком стар, чтобы ты включила его в свой список кандидатов в мужья?

Патриция сморщила носик:

– Определенно.

– А тебе известно, что молодых девушек из высшего света часто выдают замуж за мужчин, которые годятся им в отцы, а иногда – и в дедушки.

Патрицию передернуло.

– К счастью, мои родители придерживаются современных взглядов. Они никогда не заставят меня выйти замуж за человека, которого я не люблю. – Заложив руки за спину, она рассматривала кусты полыни. – Как давно ты знакома с мистером Джонсом?

До Люсинды вдруг дошло, что за всеми хлопотами у нее еще не было возможности объяснить, почему Калеб вообще появился в ее жизни. Она прикинула, стоит ли сообщить кузине, что ее подозревают в убийстве.

Пожалуй, лучше пока промолчать, решила Люсинда. Правда лишь взволнует Патрицию и отвлечет от главного – поисков мужа.

– Мы с мистером Джонсом познакомились совсем недавно.

– Несколько недель назад? Ты не упоминала о нем в своих письмах.

– Сегодня второй день нашего знакомства. А почему ты спрашиваешь?

– Что? – изумилась Патриция. – Вы знакомы всего два дня, а он у тебя завтракает?

– Прошлой ночью ему совсем не удалось поспать, а утром он не завтракал. Мне, наверно, стало его жаль.

Глаза Патриции округлились еще больше. А потом она вдруг захихикала:

– Ну, кузина, ты меня и удивила.

– А что тут удивительного?

– Это ты не давала ему спать всю ночь? – подмигнула Патриция. – Ты еще более современна в своих суждениях, чем я думала. А мама знает? Полагаю, что нет.

– Ты меня не поняла, – сказала Люсинда, обескураженная реакцией Патриции. – Это не я не давала мистеру Джонсу спать. Он до самого утра был занят одним расследованием.

Патриция перестала хихикать.

– Мистер Джонс связан с кем-то еще? Как ты допустила, что он делит тебя с кем-то другим?

– Он профессионал, – заявила Люсинда. – Я уверена, что у него в настоящее время несколько дел. И я не могу требовать, чтобы он оказывал услуги только мне.

– Услуги? Так ты ему платишь?

– Ну да. – Люсинда нахмурилась.

– Тебе не кажется, что это несколько… э-э… необычно?

– В каком смысле?

– Я всегда считала, что если в такого рода связи есть финансовая составляющая, то это мужчина платит женщине, а не наоборот. Но теперь, когда я столкнулась с этим вопросом вплотную, если учесть современные понятия равноправия…

– Связь? – Ужаснувшись, Люсинда во второй раз за день подумала, не упасть ли ей в обморок. – Меня и мистера Джонса не связывают отношения «такого рода». Господи, Патриция, откуда у тебя взялись такие мысли?

– Ничего удивительного, – сухо ответила Патриция. – Начнем с того, что рано утром ты приехала с ним в одной карете. У меня были веские основания считать, что вы провели ночь в каком-нибудь отдаленном районе Лондона.

– Ты ошибаешься.

– А потом ты пригласила его позавтракать. Что я должна была подумать?

Люсинда выпрямилась и окинула Патрицию ледяным взглядом:

– Ты все истолковала неправильно. В связи с кое-каким делом сегодня утром мистер Джонс приехал за мной на Гуппи-лейн, после чего проводил меня до дома в моей карете. Когда узнала, что он не спал ночь и не завтракал, я почувствовала себя обязанной пригласить его. Вот и все.

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему ты почувствовала себя обязанной накормить его? Он Джонс. У него наверняка есть кухарка и еще куча слуг, которые только и ждут, чтобы приготовить ему поесть.

Логика вопроса обеспокоила Люсинду больше, чем следовало. Действительно, почему она пригласила Калеба на завтрак?

– Он совершенно не следит за собой. А мне важно чтобы он был здоров и полон сил.

– Почему? – снова спросила Патриция.

Зачем только Люсинда пыталась скрыть характер их отношений с Калебом?

– Потому что он единственный, кто стоит между мной и тюрьмой. Он, возможно, единственный, кто спасет меня от виселицы.

Глава 12

Дверь в лабораторию открылась как раз в тот момент, когда Бэзил Халси собирался вылить в стеклянный сосуд полученный им последний вариант эликсира. От неожиданности его рука дрогнула, и несколько капель наркотика упало на пол. Шесть крыс наблюдали за ним через решетки клетки – их маленькие глазки светились злобой.

– В чем дело? – рассвирепев, крикнул Халси.

Он быстро обернулся, намереваясь отругать несчастного, посмевшего без приглашения войти в его святая святых. Однако когда увидел, кто ворвался в лабораторию, был вынужден обуздать свой гнев.

– О, это вы, мистер Норкросс, – пробормотал Халси, поправив на носу очки. – Я решил, что это один из уличных мальчишек, которых аптекарь посылает ко мне с травами.

Его новые финансовые покровители были такими же высокомерными и такими же одержимыми формулой основателя, как и его прежние благодетели. Все они одинаковы – богатые и высокопоставленные, чей интерес к препарату заключался лишь в вере в то, что он сделает их еще могущественнее. Им не было дела до чудес и загадок химии. Они представления не имели о трудностях, которые предстояло преодолеть.

К сожалению, богатых джентльменов, готовых финансировать научные эксперименты в той области, которая его интересовала, было не так много. Два месяца назад, после того как рухнул Третий круг, Халси оказался между двух огней. Все оборудование и некоторые ценные записи были либо уничтожены, либо конфискованы обществом. Больше всего ему не хотелось снова связываться с орденом Изумруда, но его члены оказались единственными, кто согласился оплачивать его уникальные исследования.

– Мы только что узнали, что Калеб Джонс сегодня утром посещал Люсинду Бромли, – сказал Аллистер Норкросс.

Пространство между ними вдруг наполнилось тревожной энергией, повергшей Халси в состояние страха. Аллистер Норкросс никогда не считался человеком, которого можно было назвать нормальным. Теперь же, после того как начал принимать наркотик, Норкросс стал ужасен.

Внешне он ничем не выделялся. Черты его лица, по мнению женщин, были привлекательными. Каштановые волосы подстрижены по последней моде, сшитые на заказ сюртук и брюки подчеркивали стройную атлетическую фигуру. Только при более близком знакомстве с ним люди понимали, что он невменяем.

Халси непроизвольно отступил назад и стукнулся о клетку. Удар заставил его вздрогнуть. Услышав за спиной суетливую беготню крыс и неприятный звук скребущих о пол клетки коготков, Халси поспешно отошел в сторону.

Он вытащил из кармана не слишком чистый носовой платок и протер очки. Халси давно заметил, что этот процесс помогает ему успокоить нервы.

Норкросс посмотрел на клетку и отвернулся. Ему не нравились крысы. Возможно, потому, что их не так-то легко напугать, подумал Халси. А может быть, Норкросс чувствовал, что у него с ними много общего в плане диких первобытных инстинктов.

Халси водрузил очки на нос и попытался собраться.

– Я не понимаю, сэр. – У него возникло неприятное ощущение, будто он пропустил что-то очень важное. Это ему не понравилось. – И что?

– Дурак. Калеб Джонс занялся этим делом, и виноват в этом ты.

Халси охватила тревога. И гнев.

– Понятия не имею, о чем вы оговорите, – чуть запинаясь, сказал химик. – Причем тут я? Это ваш круг привлек внимание Джонсов. Уверяю вас: я не имею к этому никакого отношения.

– Мы полагаем, что Джонсу пока неизвестно о существовании Седьмого круга. Мы намерены позаботиться о том, чтобы он этого и не узнал. Мы предпримем кое-какие шаги.

– Какие шаги? – Халси занервничал еще больше. Его талант ценили в Седьмом круге, но короткое сотрудничество с Третьим кругом научило Халси, что орден Изумруда не потерпит неудач или серьезных ошибок.

– Не твое дело, – отрезал Норкросс. – Но запомни: меня послали сообщить тебе, что вождь круга весьма недоволен твоими неосторожными действиями. Ты меня понял, Халси?

– Но разве я виноват в том, что Джонс посетил мисс Бромли? – Халси был явно озадачен.

– Это ты украл из ее оранжереи чертов папоротник.

– А какое это имеет отношение к Джонсу, черт побери? Я украл растение месяц назад. Вряд ли мисс Бромли вообще обнаружила пропажу.

– Мы пока не знаем точно, почему у Джонса завязались отношения с Бромли, но вождь подозревает, что это как-то связано с проклятым растением. Это пока единственная связь.

Халси посмотрел на папоротник в горшке. Это был великолепный и совершенно необычный вид папоротника с загадочными сверхъестественными качествами. Эксперименты убедили Халси, что в папоротнике есть скрытый потенциал, который поможет подняться на следующий уровень исследования. Оставлять его в оранжерее Бромли было бы невыносимым расточительством.

– Я действительно не могу понять, какое отношение ко всему этому имеет кража растения, – мягко сказал он, стараясь умиротворить Норкросса. – Может быть, у Джонса личный интерес к Бромли?

– У человека его статуса нет никакой причины приезжать с визитом к дочери небезызвестного отравителя, к тому же к женщине, которая, по слухам, пошла по стопам своего отца. Насколько нам удалось узнать, никто из знатных особ не ездит с визитами к мисс Бромли. Она видится только со своими родственниками и несколькими смелыми ботаниками.

– Может быть, Джонс попросил, чтобы она провела для него экскурсию по оранжерее? – предположил Халси. – Всем в обществе известно, что он человек широких взглядов и научных интересов.

– Если окажется, что Калеб Джонс решил посетить Люсинду Бромли исключительно из любопытства, это будет самым что ни на есть удивительным совпадением. А ты знаешь, как люди с такими талантами, как у нас с тобой, относятся к совпадениям.

– Оранжерея изобилует всевозможными растениями. Если предположить невероятное и мисс Бромли обнаружила пропажу папоротника, то вряд ли она станет нанимать частного сыщика. И совсем нелепо полагать, что Джонс согласится взяться за такое глупое дело. В конце концов, это всего лишь растение, а не бриллиантовое колье.

– Твое счастье, если ты окажешься прав, потому что этот чертов папоротник напрямую связан с тобой, а ты – с нами.

Халси вздрогнул.

– Уверяю вас: Джонс не сможет установить эту связь. Я приходил в оранжерею мисс Бромли под чужим именем. Она никогда не догадается, кто я такой.

Норкросс скорчил гримасу отвращения:

– Ты идиот, Халси. Занимайся своими экспериментами и крысами. Оставь этот вопрос мне.

К сердцу Халси подступил гнев, сразу же подавив страх.

– Я возмущен вашими замечаниями, сэр. Во всей Англии нет человека, который мог бы сравниться со мной, когда дело касается химических свойств наркотических веществ. Для этого потребовался бы новый Ньютон.

– Знаю. И это единственное, что тебя спасает. Поверь, когда я обнаружу, что появился новый Ньютон или кто-то другой с твоими талантами и умениями, вождь тут же прикажет тебя прикончить.

Халси в ужасе смотрел на Норкросса.

Тот достал из кармана золотую табакерку, изящным движением открыл ее и, сунув в нос щепотку порошка, втянул его. А потом улыбнулся своей медленной, страшной улыбкой.

– Ты меня понял, Халси? – тихо спросил он. Тон был угрожающим.

Сильные энергетические потоки захлестнули Халси, ударив по, и без того вибрирующим, нервам. Он уже был не просто напуган, его парализовал ужас. Под напором энергетики Норкросса у Халси так зачастил пульс, что он испугался и начал ловить ртом воздух.

Возникло ощущение, будто перед ним страшный монстр ночи, существо из кошмара. Логика подсказывала Халси, что это не вампир, не сверхъестественный фантом, а просто Норкросс, который использует свой странный талант наводить безотчетный страх. Но логика не помогла.

Халси не устоял на ногах, рухнул на колени и начал раскачиваться из стороны в сторону. Он услышал какой-то высокий душераздирающий вопль и понял, что этот звук исторгает его горло.

– Я задал тебе вопрос.

Халси знал, что должен ответить, но не мог. Лишь, стуча зубами, произнес:

– Д-д-да.

Норкросс, видимо, довольный реакцией, снова улыбнулся одними губами. Халси удивился, что не увидел клыков. Он понял, что оцепеняющий страх отступает, и обнаружил, что снова может дышать.

– Отлично, – сказал Норкросс, отправляя табакерку обратно в карман. – Я очень надеюсь, что ты меня хорошо понял. Вставай, дурак.

Ухватившись за край лабораторного стола, Халси с трудом поднялся.

Норкросс вышел и спокойно закрыл за собой дверь. Это спокойствие так же действовало на нервы, как дикое, хищное выражение, которое горело в его глазах минуту назад.

Халси подождал, пока пульс придет в норму, а потом опустился на стул.

– Все хорошо, – громко произнес он. – Можешь выходить. Он ушел.

Раздался скрип боковой двери, и в комнату осторожно вошел потрясенный Бертрам.

– Норкросс сумасшедший, – прошептал он.

– Да, я знаю. – Халси помассировал голову, чтобы унять боль.

– Как ты думаешь, какие шаги он собирается предпринять, чтобы Джонс не связал папоротник с тобой, отец?

Халси взглянул на сына. В двадцать три года Бертрам внешне казался зеркальным отражением отца, но являлся обладателем собственного уникального дара. Его способности в области воздействия на психику и научные интересы были несколько иными, но в лаборатории отец и сын дополняли друг друга. Бертрам был идеальным ассистентом. Однажды, с отцовской гордостью думал Халси, его сыну удастся совершить смелый прорыв в тайны сверхъестественного.

– Я не знаю, что он имел в виду. Важно то, что эти шаги, какими бы ни были, нам не помешают.

– Ты в этом уверен?

– Если бы они знали, что делать, мы с тобой были бы уже мертвы.

Халси встал со стула и подошел к клетке. Крысы не спускали с него злобных глаз. Это были новые животные, прежние сдохли на прошлой неделе. Халси взял пузырек и вылил его содержимое в поилку. Крысы бросились к воде.

– А все покровители такие неразумные? – спросил Бертрам.

– По моему опыту – да. Они все помешанные.

Глава 13

Виктория, леди Милден, умудрялась выглядеть одновременно строгой и модной. Ее седые волосы были уложены в элегантный шиньон. На ней было красивое и очень дорогое платье цвета перванш.

Роль свахи вызывала у нее не только энтузиазм, но и решимость, которая больше подходила бы фельдмаршалу. Она приняла Люсинду и Патрицию в уютном кабинете своего нового городского особняка.

– На меня произвел большое впечатление список ваших требований, – сказала леди Милден Патриции. – По моему опыту, очень немногие молодые люди относятся к браку настолько обдуманно.

– Благодарю вас. На этот список меня вдохновила Люси.

– Вот как? – Виктория внимательно посмотрела на Люсинду, а потом снова обратилась к списку. – Должна сказать, что вы скрупулезны. Мне очень нравится, что вы полностью отдаете себе отчет в том, что в браке необходима психологическая совместимость.

– Моя мама считает это решающим.

– Ваша мама – мудрая женщина. – Виктория положила список на стол и сняла очки. – Ах, если бы молодые люди обращали на этот аспект больше внимания! Он ключ к семейному счастью, особенно для людей с более чем средними способностями.

– Я хотела бы кое-что прояснить, леди Милден, – сказала Люсинда. – Что именно вы подразумеваете под психологической совместимостью?

– Вы знакомы с тем, – менторским тоном начала Виктория, – что каждый человек вырабатывает уникальные биоэнергетические потоки?

– Разумеется. Вы умеете считывать биополе?

– Только в ограниченных пределах. Я ощущаю волны в определенном диапазоне. Оказывается, что именно эти волны существенны для успеха интимных отношений.

Патриция подалась немного вперед.

– Каким образом?

– Все очень просто. Если волны двух человек не резонируют, можно с уверенностью сказать, что эта пара не достигнет настоящего счастья в интимной жизни. Мой талант позволяет мне определять, совпадают ли резонирующие модели волн у этих пар.

– Отрадно понимать, что в своей работе вы руководствуетесь научным подходом, леди Милден, – сказала Патриция.

– Проблема в том, – продолжала Виктория, – что хотя я и использую вопросники и личные встречи, чтобы определить возможность соединения пары, мне все же нужно видеть потенциальных жениха и невесту вместе, перед тем как окончательно установить, что их волны резонируют правильно.

– И каков ваш план? – поинтересовалась Люсинда.

– Первый шаг – это составить список кандидатов для Патриции, – Виктория постучала пальцем по списку, лежащему на столе. – Я, разумеется, учту ее требования. Но должна вас предупредить, моя дорогая, что удовлетворить их все невозможно.

Люсинде показалось, что Патриция впервые почувствовала неловкость.

– По правде говоря, я не знаю, могу ли поступиться какими-либо требованиями. Они все для меня очень важны.

– He беспокойтесь, – сказала Виктория. – Если волны совпадут, вы поймете, что чем-то все-таки можно пожертвовать.

Однако Патриция колебалась.

– Каким образом вы будете составлять список подходящих джентльменов?

Виктория показала на выдвижные ящики с картотекой.

– Дело в том, что с тех пор, как стало известно о моих консультациях, меня просто-таки засыпали обращениями члены общества. Я изучу свои архивы и выберу тех молодых людей, которые более всего подходят для вас, а потом устрою так, чтобы вы с ними встретились.

– Это, наверное, займет очень много времени, а я надеялась обручиться в течение месяца.

– О! Не думаю, что задержу вас, – улыбнулась Виктория. – Знаю по опыту, что, как только люди, настроенные на одну волну, встречаются, они сразу же, с первого взгляда влюбляются друг в друга. – Леди Виктория даже деликатно фыркнула. – Не то чтобы они готовы сразу в этом признаться, даже самим себе, не говоря уже о посторонних, но…

– Уверена, что я сразу определю правильного кандидата, – самоуверенно заявила Патриция.

– Правда, иногда родители чинят препятствия браку, потому что по той или иной причине не одобряют будущего жениха или будущую невесту. Приходится поработать, чтобы счастливый брак состоялся, – притворно вздохнула Виктория.

– Мои родители придерживаются современных взглядов на брак. Ведь это мама посоветовала мне поехать в Лондон и проконсультироваться с вами.

– Приятно это слышать.

Но Люсинде пришла в голову неожиданная мысль.

– А что, если кто-то из этих двух людей, резонирующих на одной волне, уже в браке?

Виктория поцокала языком.

– Это очень печальная ситуация, с которой я не могу справиться. Весьма сожалею, но должна сказать, что эта проблема возникает довольно часто, поскольку многие люди склонны вступать в брак, исходя из меркантильных соображений, а не из психологической совместимости. В результате этого множится число адюльтеров.

– О! – вздохнула Люсинда. – Пожалуй, это объясняет, почему так распространены незаконные связи.

– Как вы устроите встречу с подходящим для меня молодым человеком? – поинтересовалась Патриция.

– Уже существуют чрезвычайно эффективные механизмы таких встреч, – успокоила ее Виктория.

– А какие? – спросила Люсинда.

– Конечно же, традиционные методы – балы, рауты, театры, лекции, вернисажи, пятичасовой чай и тому подобные. Я сопровождаю своих клиентов на этих встречах и определяю их психологические модели.

Люсинда похолодела.

– Полагаю, что балы и рауты следует исключить.

– Не вижу причины для этого, – удивилась Виктория.

– Леди Милден, буду с вами откровенна. Я могу устроить бал или какой-либо вечер для Патриции, но вам ведь известна та не слишком приятная слава, которой пользуется моя семья. Я очень сомневаюсь, что кто-либо из вашего списка кандидатов примет мое приглашение.

– Да, мисс Бромли, я в курсе сплетен. Но мы не позволим каким-то несчастным слухам помешать успешному браку вашей кузины.

– Несчастным слухам? – Люсинда не поверила своим ушам. – Мадам, речь идет об отравлении ядом и так называемом самоубийстве моего отца. Уверяю вас: все эти слухи беспочвенны, и тем не менее стереть пятно скандала не так-то легко. Вам хорошо известно, как это бывает в высшем свете.

– Я знаю, как это бывает в обществе «Аркейн», – спокойно ответила Виктория. – Будьте уверены, никто не посмеет проигнорировать приглашение семьи Джонс.

– Я не понимаю, – растерялась Люсинда.

– В конце следующей недели в обществе состоится важное светское мероприятие. Сын и невестка дают большой прием по случаю помолвки моего племянника Таддеуса Уэра и его очаровательной невесты Леоны Хьюитт. На приеме будут присутствовать большинство высокопоставленных членов общества «Аркейн», включая нового верховного магистра и его супругу. Я позабочусь о том, мисс Патриция, чтобы вы и выбранные мною джентльмены были в списке приглашенных.

– Боже милостивый, – прошептала Люсинда, ужаснувшись смелости Виктории.

А Патриция вдруг засомневалась.

– Лекции и вернисажи – это хорошо, но боюсь, леди Милден, я мало что смыслю в раутах высшего света.

– У вас нет причины для тревоги, – уверила ее Виктория. – Я буду направлять каждый ваш шаг. Это все входит в предлагаемые мной услуги.

– Но если вы будете меня сопровождать, все поймут, что я ищу мужа, – сказала Патриция. – Разве это не будет выглядеть по меньшей мере нелепо?

– Ничуть. Никто ничего не заподозрит. Я получаю приглашения на все важные мероприятия общества. – Виктория подмигнула. – На этом балу вы будете не единственным моим клиентом.

– Наверное, лучше, если там не будет меня, – сказала Люсинда. Она была почти в отчаянии. – Мое присутствие вызовет всевозможные домыслы и комментарии. У Патриции другая фамилия: она Макдэниел. Если меня не будет, гости, возможно, не поймут, что она моя родственница.

– Чепуха, мисс Бромли. – Виктория снова надела очки и взялась за перо. – Уверяю вас, когда дело касается высшего света, робость совершенно ни к чему. Слабых затаптывают. Выживают только сильные, смелые и умные.

Люсинда рассмеялась, хотя ей было не до шуток.

– Вас послушать, так вы сторонница теории мистера Дарвина.

– Не могу поручиться за каждый вид, существующий в природе. – Виктория обмакнула перо в чернильницу, – Но выводы мистера Дарвина, вне всякого сомнения, вполне применимы к высшему обществу.

– По-моему, – сказала Люсинда после минутного размышления, – истинная причина будущего успеха вашего захватывающего плана заключается в поддержке семьи Джонс.

Виктория взглянула на нее поверх очков.

– В обществе «Аркейн» правила устанавливает семья Джонс, мисс Бромли.

– А вне его?

– И вне его Джонсы следуют своим собственным правилам.