Текст книги "Магия твоего взгляда"

Автор книги: Аманда Квик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 40

– Я принес с собой новую версию наркотика, сэр. – Он извлек небольшой пакет из недр своего мятого пальто. – Я думал, что мистер Норкросс заглянет ко мне в лабораторию, чтобы забрать его. Но так как он не пришел, я решил сам передать его вам. Я знаю, что вы сейчас не выходите из дому, сэр.

Эллербек взглянул на пакет, стараясь не обращать внимания на неожиданно охватившее его чувство отчаяния. Аллистер ушел два дня назад, сказав, что намерен проследить за Калебом Джонсом, но до сих пор не вернулся.

Что-то пошло не так. Случилось что-то ужасное, думал Эллербек, но у него не было возможности что-либо разузнать. Новости из внешнего мира всегда приносил ему Аллистер. А теперь он один и ничего не может сделать. Он не рискнул обратиться в Скотленд-Ярд. И уж конечно, не мог обратиться за помощью в агентство Джонса.

Эллербек ломал голову, но не мог вспомнить, было ли при Аллистере что-то, что могло бы привести врагов в его дом на Рэнсли-сквер. Если Аллистер мертв, то в газетах может появиться сообщение о таинственной смерти не опознанного полицией человека.

– Вы уверены, что эта новая версия сработает? – спросил Эллербек у Халси.

– Да, сэр, уверен. Крысы живы и здоровы. Никаких побочных эффектов. Уверяю, что через день-два вы почувствуете себя гораздо лучше. Попробуйте. Вы поймете, что я имею в виду. Весьма стимулирующее вещество и более стойкое.

Эллербек открыл пакет. Взяв щепотку, он стал рассматривать порошок, пытаясь оценить его с помощью остатков своего таланта, прежде чем вдохнуть. От порошка исходила сильная энергия, но не более того. Беда была в том, что все чувства Эллербека были сейчас так искажены, что он уже не мог распознать нюансы растительных потоков.

– Похоже, он намного действеннее, – сказал он. В его душе вспыхнула крошечная искорка надежды. Может, еще не поздно.

– Верно, – подтвердил Халси. – Могу вас уверить, что в этом новом виде его хватит надолго.

– А на сколько?

– Думаю, на месяц-два. – Халси оглядел оранжерею. – Я смотрю, у вас здесь интересная коллекция, сэр. Не возражаете, если я пройдусь и посмотрю?

– Как-нибудь в другой раз, – сухо ответил Эллербек. – Я сегодня неважно себя чувствую и не смогу быть вашим гидом.

– Да, конечно, сэр. Извините, я не хотел злоупотреблять вашим гостеприимством.

Эллербек вдохнул шепотку порошка. «Терять мне нечего».

Внутри у него вдруг разлилось блаженство. Впервые за много недель он в полную силу ощутил потоки, наполнявшие оранжерею. Он уже был на грани эйфории. Оказывается, еще не поздно.

Он не только выживет, но и станет самым могущественным членом ордена. Согласно записям Стилвелла, порошок обладает способностью возрождать силу и энергетический потенциал человека и продлевает его жизнь на пару десятилетий. У него будет время и возможность стать отцом сыновей – здоровых потомков – вместо безумного Аллистера.

– Вы правы, Халси, – прошептал Эллербек, стараясь сдержать экстаз, который заполнил его до самых краев. – Этот порошок очень эффективен.

– Да, сэр. – Халси откашлялся. – Если не возражаете, мистер Эллербек, я попрошу вознаграждение. В последнее время потребовались большие расходы на покупку различных ингредиентов для совершенствования новой формулы.

Эллербеку удалось скрыть свое презрение, и он сказал с явной насмешкой:

– Возможно, вы блестящий ученый, Халси, но Такстер прав: в душе вы обыкновенный лавочник, совсем как та аптекарша.

– Да, сэр. – Его глаза за толстыми стеклами очков блеснули. – Совсем как аптекарша.

Глава 41

Облокотившись на рабочий стол Люсинды, Калеб наблюдал, как она с помощью какого-то небольшого инструмента изучала нижнюю сторону листа папоротника. Ему всегда доставляло удовольствие смотреть, как она работает в своих веселых зеленых джунглях. Исходившая от нее энергия была такой бодрящей, такой вдохновляющий. Да все, что бы она ни делала, приводило его в воодушевление.

– А это, черт возьми, что такое? – спросил он.

– Золотой папоротник, – не поднимая головы, ответила она.

– Нет, я не о папоротнике, а об инструменте. Выглядит как миниатюрный бинокль.

– А это и есть складной бинокль. Его используют в ткацком деле для подсчета количества ниток в одном кубическом ярде ткани. Через него очень удобно рассматривать споры папоротников. К тому же его можно носить в кармане. Такой бинокль рекомендует мистер Маркус Джонс в своей книге «Папоротники Востока».

– Вот как? – улыбнулся Калеб. Люсинда вдруг задумалась.

– А он, случайно, не ваш родственник?

– Маркус Джонс? Не думаю.

– Жаль. Он весьма уважаемый специалист по папоротникам.

– Джонс – очень распространенная фамилия.

– Да. Настолько распространенная, что агентство, занимающееся расследованиями необычных преступлений, могло бы подумать о более необычной фамилии для своего названия.

– Не согласен. Такая фамилия обеспечивает некоторую степень анонимности, которая, как я полагаю, окажется в будущем весьма полезной.

– Хм. – Она снова принялась изучать лист папоротника. – Есть какие-либо новости о Халси?

– Нет, черт бы его побрал. Он и его сын исчезли. Но скоро они наверняка начнут искать новых покровителей.

– Вряд ли. Особенно если станет известно, что они отравили своего последнего благодетеля.

– Может, об этом никто не узнает. Я рассказал Гейбу о яде, которым были отравлены Такстер и Норкросс, но он решил не сообщать об этом совету. Он уверен, что среди высокопоставленных членов общества есть и другие люди, связанные с заговором. Гейб не хочет предупреждать этих людей, что Халси не слишком надежный сотрудник.

– Стало быть, дело о ядовитых свойствах нового наркотика становится еще одной тайной вашего агентства? – При такой скорости будет трудно вести учет всех секретов агентства Джонса.

Люсинда выпрямилась с лупой в руке.

– Что? – спросил он.

– Интересно, а доктор Халси и его сын пользуются этим наркотиком?

– Хороший вопрос. Я тоже об этом думаю.

– Да? И что?

– Я все гадаю о третьей табакерке.

– Такстер, очевидно, дал ее Халси, а тот прихватил ее с собой, даже если и не держал в ней запас порошка. Ведь табакерка – вещь дорогая, а Халси всегда нуждался в деньгах.

– Возможно. Люсинда сдвинула брови.

– Вы никогда не говорите «возможно», Калеб Джонс. Когда речь идет об оценке возможности или вероятности, вы всегда используете проценты.

– Только иногда.

Она подняла глаза к потолку в молчаливой мольбе послать ей терпение.

– Тогда скажите – вы считаете, что Халси и его сын покинули Лондон?

– Я на девяносто девять процентов уверен в том, что, если они и уехали, их отсутствие будет временным.

– Почему временным?

– Трудно будет найти подходящих покровителей в дебрях Шотландии или Уэльса. Дело в том, что агентство Джонса не подразделение полиции, черт возьми. У меня нет сотен агентов, которых я мог бы послать прочесывать улицы Лондона, не говоря уже о сельской местности. К тому же у меня есть и другие дела, которые требуют моего внимания. Сегодня утром мне подкинули еще одно.

– Оно связано с ядом? – немедленно заинтересовалась Люсинда.

– Боюсь, что нет. Женщина, очевидно обладающая довольно высокой степенью паранормальных способностей, объявила себя медиумом.

– Что же в этом необычного? В Лондоне несколько тысяч человек выдают себя за ясновидящих, но все они просто отъявленные мошенники.

– У этой женщины на самом деле есть талант.

Люсинда фыркнула:

– Она наверняка не использует его для контактов с призраками из потустороннего мира. Это совершенно невозможно. Тот, кто утверждает, что может говорить с умершими, явный шарлатан.

– Видимо, она создает своих собственных призраков.

– Что вы этим хотите сказать?

– Клиент уверен, что эта женщина убила одного из членов группы, участвовавшей в спиритическом сеансе. Я согласился помочь разобраться в ситуации.

Люсинда положила бинокль в карман и взглянула на Калеба.

– Вы не можете лично расследовать каждый случай, Калеб Джонс. Кроме того, нам действительно необходимо иметь реестр агентов, к которым можно обращаться за помощью в различных расследованиях.

– Нам? – осторожно повторил Калеб.

– Я решила принять ваше предложение о партнерстве. – Ее улыбка была безмятежной. – В том случае, разумеется, если мое имя тоже будет значиться на визитках фирмы.

– Если вам даже на минуту пришло в голову, что я собираюсь заказать большой запас визитных карточек, на которых будет напечатано «Бромли и Джонс»…

– Хорошо. – Люсинда подняла руки, сдаваясь. – Я согласна на компромисс. Пусть будет «Джонс и Бромли», но, право же, Калеб, это звучит хуже. Признайтесь.

– Нет.

– А «Джонс и K°» звучит еще хуже.

– Черт побери, Люсинда…

Шум за спиной заставил его обернуться. В дверях стояла Виктория. Вид у нее был более чем решительный.

– Виктория! – поклонился Калеб. – Рад видеть вас. Но почему у меня вдруг появилось дурное предчувствие?

– Вероятно потому, что вы обладаете определенным талантом, сэр. – Виктория оглядела оранжерею, и ее лицо просветлело, – Я здесь впервые. Должна признаться, что здесь хорошо дышится.

– Благодарю вас, – сказала Люсинда. – Полагаю, вы пришли сюда, чтобы поговорить с Калебом, так что я ненадолго вас оставлю.

– В этом нет необходимости. Я была бы рада, если бы вы помогли мне в этом разговоре.

– Чего вы хотите? – Калеб мрачно посмотрел на Викторию.

– Я хочу, чтобы вы нашли для мистера Флетчера постоянное место работы.

– Он уже стал членом общества.

– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду не это. Он нуждается в постоянном приличном доходе.

– Почему?

– Потому что он очень скоро женится.

Глава 42

В тот же день Люсинда и Виктория пили чай в библиотеке.

– Я планирую примерно через неделю представить мистера Флетчера родителям Патриции, – сказала Виктория. – К тому времени я хочу знать о нем все.

Люсинда взглянула наледи Милден с большим интересом:

– Интересно, как вы объясните Макдэниелам прошлое мистера Флетчера?

– Если дело касается самой сути дела, то объяснять ничего не надо. Мистер Флетчер – весьма одаренный джентльмен, сирота из хорошей семьи. По своему рождению, так же как и Патриция, он является членом общества «Аркейн». Сейчас он проводит расследования по поручению совета. Весьма секретные. Верховный магистр считает его услуги бесценными.

– Вы говорите о нем так, словно он член королевской семьи.

– Все, что я сказала, – правда. Я не стану вдаваться в подробности его прошлого. Я порекомендовала Патриции и мистеру Флетчеру придерживаться того же самого.

– Думаю, они так и сделают.

– Я также дам понять, что мистер Флетчер принят в домах многих выдающихся членов семьи Джонс.

– Другими словами, вы хотите сказать, что у мистера Флетчера есть связи.

– Притом на самом высоком уровне, – добавила Виктория. – Это устранит возможные сомнения Макдэниелов в его респектабельности.

– Блестящая работа, мадам. Просто превосходная. Я поражена.

Виктория удовлетворенно улыбнулась:

– Я же говорила вам, что все решаемо.

– Само собой ничего не решается, – возразила Люсинда. – Это вы срежиссировали счастливый конец для моей кузины и мистера Флетчера.

– Нельзя же было стоять в стороне.

– Многие считают, что другие приоритеты, такие как социальное положение, наследство и доходы, гораздо важнее любви.

– Что ж, признаю, что у меня есть талант решать такие вопросы дипломатично.

– Я восхищаюсь вами, – сказала Люсинда. – Всегда приятно наблюдать за работой профессионала.

– Последним штрихом будет мое сообщение семье Макдэниел о том, что магистр и совет считают талант мистера Флетчера настолько важным, что ему предложили возглавить новое Охранное бюро при музее Аркейн-Хауса, которое будет работать под покровительством агентства Джонса.

– Это убедит родителей Патриции, что у мистера Флетчера есть собственный доход и что он женится на их дочери не из-за денег.

– Этот последний штрих сделан не без помощи Калеба. А также, полагаю, не без вашей.

– Уверяю вас, было совсем не трудно убедить Калеба в необходимости создания этого бюро. Он постепенно приходит к пониманию того, что, если агентство Джонса хочет выполнять свою миссию качественно, это потребует значительных ресурсов и дополнительных консультантов и агентов. Он не может заниматься всем этим в одиночку.

– Правильно. – Виктория отпила глоток чаю и взглянула на Люсинду. – Теперь, когда я закончила с Патрицией и мистером Флетчером, можно заняться вами и мистером Джонсом?

– Что вы имеете в виду?

– Дорогая Люсинда, вам так же хорошо известно, как и мне, что вы и Калеб предназначены друг для друга. Люсинда зарделась.

– Как странно, что вы об этом говорите. Я-то с этим согласна, однако мистер Джонс этого все еще не понимает.

– Я вижу.

– Но вам будет интересно узнать, что я собираюсь стать полноправным партнером агентства Джонса.

– Господи помилуй! – воскликнула Виктория.

– Фирма будет называться «Бромли и Джонс», а может быть, «Джонс и Бромли». Мы еще не пришли к единому мнению этому по вопросу.

Виктория была явно огорошена.

– Боже мой, – сказала она наконец. – Я даже представить себе не могу, что Калеб согласится изменить название своей фирмы.

– И я не могу, – улыбнулась Люсинда.

Глава 43

– Очень любезно с вашей стороны, мисс Бромли, нанести мне сегодня визит, – сказал Аира Эллербек.

– Я приехала, как только получила вашу записку, сэр. Меня страшно огорчило то, что вы серьезно больны.

Они сидели в душной библиотеке лорда. Все, кроме одного, окна были закрыты тяжелыми синими бархатными шторами, так что в комнате было темновато. Вскоре после приезда Люсинды был подан чай.

– Спасибо за сочувствие. – Эллербек сидел за письменным столом, словно этот огромный предмет мебели служил ему опорой. Лорд выпил чаю и поставил чашку. – Признаюсь, что я в последние месяцы был не в состоянии принимать гостей, и боюсь, мой конец уже недалек. Мне захотелось попрощаться с некоторыми близкими друзьями и единомышленниками.

– Для меня большая честь, что вы считаете меня своим другом, сэр.

– Я вряд ли мог забыть дочь человека, который был моим самым близким и почитаемым другом. Несмотря на все случившееся, я хочу, чтобы вы знали, что я всегда уважал вашего отца.

– Благодарю вас, сэр.

– Признаюсь, что я пригласил вас к себе в надежде получить совет. Доктора сказали мне, что они сделали все, что могли. В том же убеждает меня и мой дар. Я не жду выздоровления.

– Я понимаю.

– Хотя у нас обоих одинаковый талант, разница все же есть. Мне пришло в голову, что вдруг вы сможете предложить какое-нибудь лекарственное растение, которое облегчит мои боли.

– Я постараюсь. Опишите, пожалуйста, симптомы вашей болезни, сэр.

– Они как физические, так и психические. Мой разум день ото дня слабеет, мисс Бромли. Я страдаю от пугающих галлюцинаций и ночных кошмаров. Мои нервы расшатаны. К тому же я испытываю невыносимые головные боли.

– Вы, наверно, уже пробовали морфий и другие препараты на основе опиума? – предположила Люсинда.

– Увы. Вы знаете, что происходит, когда дело касается опиума. Доза, необходимая для того, чтобы облегчить состояние, вызывает глубокий сон. И тогда начинаются кошмары. Я не хочу окончить свою жизнь в кошмарах и ищу какую-нибудь альтернативу.

Люсинда бросила взгляд на свою сумку, потом снова посмотрела на Эллербека.

– Мне очень жаль, но, думаю, у меня нет ничего такого, что могло бы избавить вас от этих кошмаров.

– Именно этого я и боялся. Но все же стоило попытаться.

– Налить вам еще чаю? – спросила Люсинда, вставая.

– Спасибо, моя дорогая. Простите, что не могу встать. Я сегодня чувствую невероятную усталость.

– Не беспокойтесь. – Она обогнула письменный стол, взяла у Эллербека чашку с блюдцем и отнесла их на поднос, где стоял чайник. – А у вас есть какие-либо предположения, что могло стать причиной вашей необычной болезни? Может, ей предшествовала сильная лихорадка или какая-нибудь инфекция?

– Нет. Первые симптомы появились несколько месяцев назад, но какое-то время мне удавалось их контролировать. Однако постепенно мое здоровье ухудшалось. Доктора в недоумении, так же как и я. Но довольно этой мрачной беседы, моя дорогая. Я слышал, что вы стали близким другом мистера Калеба Джонса.

Люсинда принесла лорду полную чашку.

– Вы, как я вижу, в курсе последних новостей.

– Слухи обладают способностью просачиваться повсюду.

Люсинда снова села и взяла свою чашку.

– Так оно и есть.

– Могу я – по старой дружбе с вашим отцом – спросить, имеет ли мистер Джонс благородные намерения?

– Мистер Джонс – очень благородный человек, – вежливо ответила Люсинда.

Эллербек сжал губы, видимо не решаясь продолжить тему, потом вздохнул и сказал:

– Простите меня, моя дорогая, но если вы ожидаете от мистера Джонса предложения руки и сердца, я считаю себя обязанным коснуться весьма неприятного обстоятельства.

– И какого же, сэр?

– Уже много лет ходят слухи, что по линии Калеба Джонса многие были подвержены, как бы это помягче сказать, неуравновешенности.

– Может быть, нам следует сменить тему? – холодно прервала его Люсинда.

Эллербек вспыхнул:

– Разумеется. Я понимаю, что я не тот, кто имеет право дать вам отеческий совет.

– Особенно в свете того, что вы были замешаны в убийстве моего отца, а также Гордона Вудхолла и моего жениха.

Эллербек вздрогнул так, что чай выплеснулся из чашки на стол, и в изумлении уставился на Люсинду:

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

– А еще вы связаны с попыткой недавнего покушения на жизнь мистера Джонса. Может, хотите обсудить это?

– Вы меня удивляете, мисс Бромли.

– Не надо лгать. Особенно на пороге смерти.

– Вы правы, моя дорогая. Абсолютно правы.

– Я в курсе того, что вы принимаете порошок по последней версии формулы. Я почувствовала это в вашей ауре, как только вошла. Этот порошок смертелен.

– Вы действительно обладаете удивительным талантом, мисс Бромли.

– Это яд. А я очень хорошо умею распознавать яды.

Эллербек презрительно фыркнул и достал из кармана небольшую золотую табакерку. На крышке сверкнули зеленые камни. Эллербек положил табакерку на стол и воззрился на нее так, словно это был интересный артефакт из далекого прошлого.

– Вчера днем Халси дал мне то, что, по его мнению, является более стойкой версией. Я принял три дозы. Мне показалось, что этот порошок более эффективен, чем предыдущие версии. Только после четвертой дозы, которую я принял вчера вечером, до меня дошло, что со мной сделал этот мерзавец. Полагаю, со всеми нами.

– Он отравил Такстера и Норкросса, если вы это имеете в виду. Оба они мертвы.

– Я так и думал. Полагаю, что мне осталось в лучшем случае два дня.

– Первоначальная версия тоже была ядом. Вы сказали, что симптомы появились у вас несколько месяцев назад.

– Ухудшение моего здоровья раньше проходило гораздо медленнее. – Эллербек сжал руку в кулак. – Тогда у меня было время. Теперь его нет.

– Если вы знали, что порошок по формуле основателя был ядом, зачем вы его принимали?

– Все великие научные открытия связаны с риском. Вы не можете предположить, какова сила яда. Вас обуревают невероятные ощущения. Мой талант значительно вырос. Я стал различать в растительном мире краски, которых раньше не видел. Я начал понимать аспекты жизни растений, ранее недоступные моему пониманию. Я мог совершить великие открытия, мисс Бромли.

– Если бы не тот прискорбный факт, что яд убивал вас, – заключила она.

– Выяснилось, что у меня на него аллергия.

– Другими словами, он убивал вас быстрее, чем других членов ордена.

– Гораздо быстрее. У других будет время, чтобы найти более стойкую версию порошка. Но я очень скоро понял, что у меня остались только месяцы.

– Если у вас аллергия на этот яд, как вам удалось прожить так долго?

– Я использовал свой талант, чтобы купить себе немного времени, пока Халси работал над тем, чтоб усовершенствовать формулу. Вчера я получил от него порошок самой последней версии. – Губы Эллербека дернулись. – Этот негодяй уверял меня, что аллергия начнет понемногу отступать. Вместо этого меня положат в фоб через сорок восемь часов. Он убил меня. И это такой же непреложный факт, как то, что я сейчас сижу здесь.

– Зачем вы попросили меня прийти?

– Я не хочу умирать, не отомстив вам, мисс Бромли.

– Вы обвиняете меня в том, что с вами случилось?

– Да, мисс Бромли, я обвиняю вас.

С большим усилием он встал. В его руке был пистолет.

– Вы собираетесь застрелить меня в своей библиотеке? – медленно поднимаясь, спросила Люсинда. – Вам не кажется, что будет очень трудно объяснить все полиции?

– Мне наплевать на полицию, мисс Бромли. Вы разрушили все. Но я вам отомщу, даже если это будет последнее, что я сделаю на этой земле. Я страшно ослаб. Пойдемте со мной. Вы, наверно, единственный человек в Лондоне, который сумеет по достоинству оценить то, что я создал.

Она не пошевелилась.

Эллербек показал пистолетом в сторону оранжереи, а потом снова нацелил его на Люсинду.

– Откройте дверь, мисс Бромли. Или я застрелю вас на месте. И мне плевать, что ковер будет залит кровью.

Она открыла дверь в оранжерею. Люсинда была готова к тому, что может произойти, однако потоки злобной, разрушительной энергии ударили с такой силой, что она покачнулась. Люсинда схватилась за косяк, инстинктивно пытаясь выключить все свои чувства.

Эллербек шел следом за ней, толкая ее пистолетом в эту застекленную комнату ужасов.

– Добро пожаловать в мой личный ад, мисс Бромли. Спотыкаясь, Люсинда двинулась вперед, но чуть было не упала, потеряв равновесие и успев все же схватиться за край рабочего стола.

Щелчок запираемого замка у нее за спиной заставил Люсинду вздрогнуть. Эллербек запер ее в своей оранжерее. Люсинда в ужасе обернулась.

Оранжерея была полна уродливых, деформированных растений и светящейся зелени. Люсинда заметила ряд странных гибридов и множество опасных и ядовитых видов растений. Некоторые были настолько изуродованы, что их нельзя было узнать. Эти странные новые виды излучали злобную энергию, от которой кровь застывала в жилах.

– Чем вы здесь занимались, мистер Эллербек? – прошептала Люсинда. – Здесь нет ни одного нормального растения.

– Природа не различает, что хорошо, а что плохо, мисс Бромли. Ей нужны лишь те, кто выживает.

– Вы все здесь искорежили.

– Когда у меня началась аллергия на порошок, я заметил, что атмосфера в этом помещении может устранять самые худшие побочные эффекты. Это единственное, что поддерживало меня все эти месяцы. Я уходил отсюда не более чем на два часа. Я был вынужден спать здесь. Эта оранжерея стала моей тюрьмой.

– Но зачем эти страшные растения?

– В этой оранжерее – плоды работы всей моей жизни. Я посвятил многие годы изучению психотропных свойств растений, пытаясь найти лекарство от безумия, которым страдал мой сын. Вы видите результат.

– Вам удалось найти лекарство?

– Нет, мисс Бромли, не удалось. И теперь Аллистер мертв.

– Аллистер Норкросс был вашим сыном? – вдруг догадалась она.

– Да, мисс Бромли.

– Расскажите, почему вы убили моего отца и его партнера Вудхолла.

Эллербек достал носовой платок и вытер мокрый лоб.

– Потому что они обнаружили, что это я украл одно из растений, которое вы привезли с Амазонки.

– Мистер Джонс был прав, – сказала она. – Начало всему положила та экспедиция.