Текст книги "Бывший муж моей мачехи (СИ)"

Автор книги: Альма Либрем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава одиннадцатая

Я нерешительно зашла в палату и, убедив себя в том, что это же моя мама, она не скажет ничего плохого, приблизилась к кровати.

Мама, как всегда, была красивой – и невероятно измученной. Болезнь не старила её, наоборот, делала более молодой, даже юной, если не всматриваться в тёмные круги под глазам и нездоровый цвет кожи. Тёмные, как и у меня, волосы были заплетены в косу, чтобы не мешали, и мама по привычке тянулась к ней свободной рукой, растягивала простую резинку. Это простое движение её успокаивало.

Книгу она отложила в сторону, и та теперь грозилась свалиться на пол.

Тёмные глаза матери лихорадочно сверкали, словно у неё поднялась температура, и я могла только молиться, чтобы моё предположение оказалось ошибочным. Но ведь Анатолий Игоревич уведомил бы меня, если б мама чувствовала себя плохо. А он сказал, что всё ещё поправимо.

И операция пройдет успешно.

– Ты сегодня очень необычно выглядишь, – отметила мама, жестом велев мне присесть на край кровати, и накрыла мою ладонь своей. – Такая красивая.

– Ой, мам, – я надеялась, что сейчас не покраснею, как та свекла, и не умолкну от смущения, не хватало ещё только напугать этим маму! – Это всё отец. Ты же знаешь, у него странный подход к тому, как должна правильно выглядеть женщина.

– Знаю, – Алевтина горько усмехнулась. – Мне так жаль, что ты должна это терпеть.

– Всё нормально, – я ободряюще сжала мамины пальцы. – Осталось совсем немного.

Я заметила, как помрачнела мама, и поспешила дополнить:

– Я нашла деньги на операцию.

– Что? – женщина попыталась привстать, но, поймав мой осуждающий взгляд, вновь опустилась обратно на подушку. – Стася, Анатолий Игоревич, конечно, молчун ещё тот, но я и так понимаю, что это стоит очень дорого. Я же не идиотка.

Нет, моя мама всегда была умной и чуткой женщиной.

– Откуда у тебя такие деньги?

– Один человек согласился мне помочь, – тихо произнесла я. – Он обещал оплатить твое лечение и сейчас разговаривает с Анатолием Игоревичем по этому поводу.

– Мужчина?

– Мужчина, – нехотя кивнула я.

– И что он хочет взамен?

– Мама…

– Не надо делать из меня дуру, – нахмурилась мама. – Стася, послушай. Оно того не стоит. Я выдержу и безо всякой операции. Правда! Возможно, Анатолий Игоревич согласится выписать мне те таблетки, которые унимали боли.

Я знала, о чём говорила мать. Но только Анатолий Игоревич был непреклонен. Выписывать такие сильные обезболивающие означало убить мамино сердце.

– Не переживай, – твердо произнесла я. – Олег – хороший человек. И он не просит от меня ничего противозаконного. Или того, о чём ты подумала. Просто предлагает свою помощь за одну ерундовую услугу.

Печальный взгляд мамы свидетельствовал о том, что она и не думала мне верить.

– Стася, за ерундовые услуги никто не предлагает такие деньги, – осторожно промолвила она, осторожно высвобождая свою руку из моей хватки. – И я не хочу, чтобы ты ввязалась из-за меня в какие-то серьезные проблемы.

– У меня не будет никаких проблем, – ободряющие улыбнулась я.

– А у кого будут?

Вот зачем она это спрашивает?!

– Ни у кого, – я вздохнула. – Просто Олег хочет подписать с отцом один контракт… На более выгодных для себя условиях, чем предлагает папа. А для этого ему надо, чтобы было к кому приходить в гости в наш дом, понимаешь?

– Твой отец никогда не славился своим бережным отношением к женщинам, – вздохнула мама. – И ты должна понимать, что он не единственный мужчина на свете, который спокойно перешагнет через свою якобы любимую и пойдет дальше.

– Я всё понимаю. Я же разумная девушка, мам.

Это не отменяет того, что у меня ноги подкашиваются, когда Олег на меня смотрит, но я не стану говорить об этом матери. Не хочу, чтобы она волновалась, чтобы ещё сильнее пострадала из-за того, что я просто пытаюсь ей помочь.

– Ты разумная, – кивнула Алевтина. – Но вокруг хватает коварных людей.

– Давай лучше о чём-то другом? – я искренне надеялась на то, что нам удастся сменить тему.

– Представь, как хорошо будет, когда мы наконец-то тебя вылечим. Мы сможем жить полноценно! Без всяких больниц. Знаешь, как мы будем счастливы?

Мама всмотрелась в моё лицо и как-то неуверенно улыбнулась.

– Что случилось, Стася?

– А что случилось?

– Ты всё же не такая, как обычно, – нехотя отозвалась женщина. – Такая мечтательная. Обычно ты не позволяла себе даже задумываться о том, что будет, если мы вдруг найдем деньги на операцию.

– Потому что, – я несмело улыбнулась, – теперь я даже не сомневаюсь в том, что деньги у нас есть, понимаешь?

Мама тяжело вздохнула. Было видно, что ей трудно поверить в возможность быть счастливой, но она всё ещё не решалась полноценно спорить со мной, помнит, что надо беречь сердце и нервы. Хорошо, что даже находясь на эмоциях, она способна оставаться более-менее спокойной. Не представляю, что бы я делала, если б мне вдруг пришлось сейчас спорить с матерью…

– Не молчи, – попросила она. – Мне так хочется узнать, что ты, как ты, как у тебя дела. А то я в этой больнице скоро забуду о том, как выглядит моя родная дочь!

Я улыбнулась, не через силу, а достаточно искренне – по крайней мере, выглядело это именно так. Переживая о мамином здоровье удалось отодвинуть на задний план, чтобы вести себя максимально естественно и доброжелательно. Всё же, хорошо, что я благодаря дражайшему папеньке хоть немного, но умею притворяться.

По крайней мере, мама не будет подозревать меня в обмане. И волноваться не будет.

– Да всё в порядке, – улыбнулась я. – Чувствую себя в последнее время, правда, наряженной куклой, ты же знаешь, терпеть не могу такие платья.

– А этот мужчина, – мама выдержала короткую паузу, – Олег, ты сказала. Как он к тебе относится?

– Я же сказала, ему просто надо быть поближе к нашему дому, – пожала плечами я. – Ничего больше.

– Стася, – нахмурилась Алевтина. – Ты у меня безумно красивая девочка. Не может мужчина спокойно реагировать, когда такая красотка ходит рядом с ним в подобных платьях! Когда-то я в наряде поскромнее привлекла на свою голову внимание твоего отца. И всё равно не жалею. Ведь я бы иначе тебя не родила.

Родила бы кого-то другого, от более порядочного человека, и не лежала бы сейчас в таком состоянии в больнице.

Но я этого маме не говорила. Знала, что она в первую очередь обидится, что я смею предполагать, будто какое-то там личное счастье она могла бы попросить взамен своей горячо любимой, единственной дочери. А ведь если б отец не заставлял маму попытаться родить ему ещё одного ребенка, вполне возможно, не довел бы её до такого морального и физического истощения. Каждый выкидыш для женщины – удар и по психическому, и по физическому здоровью.

Плевать на это папенька хотел.

– Не переживай, – я погладила маму по руке. – Возможно, я ему и нравлюсь, но он ничего лишнего себе не позволяет. А от взглядов ему не убудет.

Алевтина поджала губы.

– А лет-то ему сколько?

Я насторожилась. Этот вопрос был точно не тем, на который я хотела бы отвечать. Мама, конечно, никакие отношения не осуждала, но всё равно не особенно порадуется, если узнает, что этот мужчина в полтора раза меня старше.

– Ну какое это имеет значение? – попыталась уклониться от ответа я.

– Он сильно старше?

– Ему тридцать два.

– О, – мама улыбнулась, но как будто пыталась в этой улыбке попросить у меня прощения.

– Чуть больше двенадцати лет разницы? Ну это не катастрофа, – она вздохнула с облегчением. – А то я уж боялась. У твоего отца партнеры в основном одногодки.

– Ну я ж не сошла с ума ещё, чтобы иметь дело с мужчиной, которому под шестьдесят! – возмутилась я. – Чего уж ты…

– Я ни в чём таком тебя не подозреваю, – попыталась заверить меня мама. – Просто, понимаешь, от твоего отца можно чего угодно ожидать, вот я и переживаю. Я знаю, что ты у меня правильная, умная девочка, но всякое может быть. Люди часто обманывают самых добрых и хороших…

Она устало закрыла глаза и, хотя очень быстро вновь подняла на меня взгляд, скрыть, что ей стало немного хуже, не могла. Мама очень быстро теряла силы, и напряженного разговора было вполне достаточно, чтобы она теперь с трудом концентрировалась и буквально через силу пыталась сделать вид, что всё в порядке.

Я знала, чем потом заканчиваются такие жертвы.

– Мама, не надо, – строго промолвила я. – Не надо волноваться. Тебе вообще лучше отдохнуть, поспать. А мне, наверное, надо идти. И не спорь! Я же знаю, Анатолий Игоревич потом ругается, когда я надолго у тебя задерживаюсь. Говорит, ты потом сильно переживаешь.

– Я всё равно буду переживать. Ты же моя дочка, – мама потянулась ко мне, и я сама спешно наклонилась к ней, целуя в щеку и позволяя приобнять себя одной рукой – вторую, вечно истыканную иголками капельниц, мама не могла поднять.

– Я взрослая девочка. Со всем справлюсь. Но совсем скоро ты вылечишься и сможешь переживать обо мне столько, сколько тебе будет угодно. И это совсем-совсем не будет вредить твоему здоровью!

Улыбка мамы обозначала, что она уже не могла дождаться этого момента.

Я вышла из палаты, стараясь до последнего момента казаться радостной, и облегченно оперлась спиной о стену, закрыла глаза и едва удержалась, чтобы не сползти на пол. Я очень любила маму, меня не утомляло общение с нею, но утомлял страх, неотрывно преследующий меня, не позволяющий спокойно вздохнуть. Я всю жизнь боялась, что с мамой что-то случится. Что она пострадает из-за какой-то неосторожной глупости, которую я не успею предусмотреть.

Опять ночью будут сниться кошмары.

– Ты уже освободилась? – я вздрогнула, реагируя на голос Олега. – Стася, всё в порядке?

Он подошел ближе, и я, не удержавшись, крепко обняла его, надеясь только на то, что на несколько секунд смогу найти для себя опору.

Я прижалась всем своим телом к мужчине, крепко зажмурилась и просто наслаждалась теплом и уверенностью в завтрашнем дне, которую мог дать мне Олег. Да, конечно, все эти чувства были очень шаткими, ненадежными, но в кольце его рук я ощущала себя не настолько одинокой и потерянной. Пусть даже это всего лишь иллюзии, об этом мне не хотелось думать.

– Как она, твоя мама?

– В норме, – прошептала я, чувствуя, как жаркие мужские руки скользят по моей спине. – Быстро устает. Ей в самом деле надо как можно скорее пройти лечение. Это единственный.

– Половина суммы будет переведена на счет уже сегодня. Процедура уже запущена, просто надо, чтобы деньги прошли.

– Я тебя не тороплю, – я, наверное, сейчас была бледной до белизны. – Ты не подумай…

– Стася, – Олег поймал меня за подбородок, провел пальцами по щеке и заглянул в глаза. – Это нормально, торопить в такой ситуации. Твою маму прооперируют и всё будет хорошо. Я тебе обещаю. Я тебя не брошу.

Слышать такие слова было как-то странно. Никто кроме мамы не обещал мне оставаться рядом. Никогда. А Олег. Мы ведь чужие друг другу люди, разве нет?

Получается, что нет.

Смех в том, что у меня никогда не было настоящих отношений. Я бежала от этого так далеко, как могла, потому что ждала не серьезности и помощи, а только лишних проблем. Смотрела на своих одногодков и видела глупых детей, которые не способны взвалить на свои плечи груз чужих неприятностей. Да и странно ожидать от постороннего человека, что он так охотно проникнется твоими проблемами. Это по меньшей мере эгоистично, а я терпеть не могла чувствовать себя эгоисткой. Это заставляло меня считать себя даже хуже отца или Викки.

Конечно, я привлекала внимание парней. Папа не просто так считал меня красивой – а это, по его мнению, отличный ресурс, чтобы захватить в свои сети кого-нибудь получше. Он не раз и не два повторял, что не жалеет вложенных в меня денег.

Однажды пригожусь.

Вот, пригодилась.

Но Олег, хотелось верить, был другим. Я мечтала, чтобы его интересовала не только красивая картинка – девятнадцатилетняя дурочка, которую так легко соблазнить. Впрочем, девятнадцатилетних дурочек в мире много. И не каждой из них надо дать двести тысяч долларов, чтобы уложить в постель.

Да и в постель-то меня ещё никто не укладывал.

– Ты слишком долго тащила это сама, – успокаивая, прошептал мне на ухо Олег. Его горячее дыхание приятно обжигало кожу, и я вздрагивала от каждого случайного прикосновения, наслаждаясь его близостью.

Казалось, это столкновение определило гораздо большее, чем всё то, что было между нами прежде. Я наконец-то смогла отпустить себя и наслаждалась тем, что рядом со мной был живой, настоящий человек, который просто желал помочь.

– Я сильная, – прошептала я. – Справлюсь.

– Конечно, справишься, – ободряюще улыбнулся Олег. – Тебе просто нужна дополнительная поддержка. Это нормально, особенно для такой молодой девушки.

Если б у меня был нормальный отец, невольно подумала я, то именно он обнимал бы меня и шептал на ухо успокаивающие слова. Вот только прикосновения чудились совершенно не родственными, и смотрела я на Олега не как на старшего брата, пытающегося развеять мои страхи, а как на желанного мужчину. Смотрела – и сама пугалась того, что у меня в голове могут возникать такие мысли. Я ведь всегда считала, что далека от этого…

– Справлюсь, – хмыкнула я. – Справлюсь.

– Слушай, – Олег погладил меня по спине, и его ладонь скользнула чуть ниже, чем следовало бы. – Мне надо заехать на работу, разобраться с финансами. Могу отвезти тебя к себе, и подождешь меня там, а можем вместе поехать в офис. Как хочешь?

Я с ужасом представляла себе, как буду в гордом одиночестве сидеть в его доме.

– Давай в офис, – решительно произнесла я. – Если я не буду там тебе сильно мешать.

– Ну ты же не маленькая девочка, – улыбнулся Олег. – Я думаю, если будет надо, ты вполне подождешь меня в кабинете?

– Конечно.

– Тогда поехали, – утвердительно кивнул он. – Думаю, тебе даже может быть интересно. Заодно расскажу кое-что о своем. бизнес-плане.

Я улыбнулась.

О бизнес плане, так и хотелось спросить, который должен погубить моего отца?

Я никогда не была в особенном восторге от высоких офисных зданий, где можно заблудиться, случайно вздумав подниматься по ступенькам, а не воспользовавшись лифтом, и страшно свернуть не туда, потому что всюду – переплетение коридоров и помещений, офисы, смешавшиеся между собой, и люди-люди-люди. Страх остался ещё с детства. Во взрослой, сознательной жизни я редко бывала в таких зданиях. Папа терпеть не мог приглашать меня к себе на работу, как будто боялся, что я узнаю что-нибудь такое, что узнать не должна.

А вот совсем ребенком я пару раз приходила к нему, бродила по высотке, дрожала в лифте от предвкушения чего-то невероятного и цеплялась за мамину руку, потому что знала: потеряюсь, если её отпущу.

Сейчас, когда я держалась уже за руку Олега, ощущения, что рядом со мной кто – то из родителей, не возникало. Лавров воспринимался мною совершенно иначе, как. Наверное, как мужчина-защитник, которому можно довериться. Я боялась позволять себе по отношению к нему такие чувства, но даже страх не мешал мне постепенно приходить к выводу, что от своих эмоций, а уж тем более от чего – то большего, так просто не убежать.

Либо продолжать отчаянно сопротивляться, либо подчиниться и позволить себе наслаждаться тем, что такие отношения могли бы мне дать.

– Проходи, – Олег легонько подтолкнул меня вперед, напоминая, что стоять в лифте столбом, забыв о том, где и я кто я, не лучший вариант развития событий, и я послушно ступила в офис.

– Добрый день! – улыбчивая девушка, сидевшая на рецепции, поднялась со своего места и быстро окинула меня взглядом, как будто оценивая, к кому это я могла бы прийти. – Приветствую вас в нашей компании! Вам было назначено?

– Она со мной, – Олег, задержавшийся у лифта – здоровался с кем-то, – подошел к рецепции и, перегнувшись через стойку, что-то взял – кажется, электронный ключ? – Это Станислава Дмитриевна… Мой деловой партнер.

Девушка с рецепции улыбнулась, но уже менее естественно, и тряхнула темными волосами. Взгляд, брошенный на меня украдкой, был более чем оценивающим. Наверное, она уже прикидывала, где это я могу работать и какая с меня может быть выгода, что меня представили, как делового партнера

Я и сама, если честно, даже представить не могла, почему Олег выразился именно так, но по ряду разумных причин уточнять не стала, только направилась за ним, расправив плечи и смерив рецепционистку ответным полупрезрительным взглядом.

На самом деле, я не испытывала по отношению к этой незнакомой мне девушке никаких негативных эмоций, но понимала, что, если вдруг что, должна соответствовать.

Кажется, Олега позабавило моё поведение. Он улыбнулся, окинув меня ответным взглядом, но ничего не сказал, пока мы преодолевали коридор.

В приёмной была только секретарь, совершенно не походившая на охотницу за миллионерами и олигархами, куда больше – на профессионала, который занят исключительно выполнением своих служебных обязанностей. Судя по всему, ей было лет сорок – хотя, может, и больше, только выглядела она молодо, – и строгое приветствие показалось мне отличным подтверждением её деловых качеств. В отличие от рецепционистки, она не позволила себе оценивающих взглядов, а Олег не стал представлять меня деловым партнером – он вообще никак не обозначил мой статус.

– Ирина, – обратился он к женщине, – мне сейчас надо к финансистам, сделаешь Станиславе кофе? Вернусь через минут десять.

– Да, конечно, – строгим кивком подтвердила Ирина. – Станислава, присаживайтесь, – она указала на мягкий диван. – Что-нибудь ещё к кофе?

– Нет, – я немного смутилась. – Спасибо, больше ничего не нужно.

Олег, напоследок улыбнувшись, оставил меня в приемной и вышел. Спрашивать, куда именно и как скоро вернется, не было смысла – и так всё сказал, – потому я осталась сидеть на своем месте, внимательным взглядом изучая приемную и дверь в кабинет Лаврова.

Ирина не проявляла по отношению ко мне никакого интереса, за исключением того вежливого внимания, которое была обязана демонстрировать, и мне это нравилось. В приемной было спокойно, и я даже немного расслабилась и обрадовалась этой возможности побыть наедине с собой и со своими чувствами. По крайней мере, я могла успокоиться и разобраться в себе.

Думала, что могла – пока в приемную не влетела стайка девушек, возглавляемая той самой рецепционисткой.

– Он её привел? – худенькая блондинка, облаченная в наряд ещё более сексуальный, чем моё чертово платье, буквально прилипла к столу Ирины. Рецепционистка застыла рядом, ещё две девушки остановились чуть поодаль.

Ни одна из них даже не удосужилась меня заметить.

– Кого? – холодно поинтересовалась Ирина.

Почему-то я была уверена, что в этой ситуации она на моей стороне.

– Ну эту… "Делового партнера", – хихикнула рецепционистка. – Пришла, вся такая расфуфыренная, грудь вперед, попа назад! – девушка замахала руками, пытаясь изобразить, очевидно, меня. – На Олега смотрит, как та акула! "Деловой партнер", ха! Знаю я, что в кабинетах делают с такими деловыми партнерами!

– Да? – не удержалась я, медленно поднимаясь на ноги. – Очень рада вашей информированности. Не поделитесь? Возможно, я несколько неправильно подхожу к вопросу общения в кабинетах, так просветите.

Девушки, все четверо, одновременно повернулись ко мне.

Глава двенадцатая

Рецепционистка выглядела наиболее испуганно. Она даже отступила на полшага назад, явно не ожидавшая даже малейшего отпора с моей стороны. Впрочем, предполагаю, девушка даже не задумывалась, что я могу сидеть тут и каким-либо образом услышать, что они будут обсуждать. Очевидно, они пришли к Ирине, чтобы узнать новости.

Какая мерзость!

Я остановилась, глядя на них с улыбкой, и скрестила руки на груди, рассматривая девушек. Специально расправила плечи, показывая, что я их уж точно не боюсь и чувствую себя куда увереннее, чем, скорее всего, они. В конце концов, здесь я – "деловой партнер, а значит, я в более выгодном положении и могу диктовать свои условия. Например, сказать Олегу, что меня не устраивает присутствие подобного рода барышень у него на работе.

Нельзя сказать, что я сделала бы это без удовольствия.

– Я так понимаю, – протянула я, коварно усмехаясь, – вы решили в деталях обсудить мою личность? Это очень приятно, что я привлекла ваше внимание, – я склонила голову набок и едва заметно улыбнулась.

Признаться, в эту секунду я не жалела, что выгляжу так откровенно. Чувствовала, что тот минимальный макияж, которым я воспользовалась, придает моему лицу ещё больше стервозности. Можно было скопировать поведение Викки в такой ситуации, но я не хотела в итоге оказаться глупой стервой, которая просто сгоняет собственное отвратительное настроение на подчиненных – своих или приближенного к ней мужчины. Нет, я выше этого.

Но девушки явно ждали мести. Наверное, по логике вещей, мне следовало сейчас возмущаться, причем довольно громко, выражать своё негодование и пытаться втоптать их в грязь своими словами. Возможно, я даже имела на это право. Но вместо этого просто открыто смотрела соперницам в глаза и холодно улыбалась. Они ведь хотели бы оказаться на моем месте, не так ли? Вот о чем мне следовало сейчас думать. О том, что каждая из этих девушек мечтает оказаться рядом с Олегом. Чтобы получить его деньги или просто быть рядом с привлекательным молодым мужчиной, чьё внимание не может не льстить.

Я сделала шаг вперед, и мои противницы попятились. Дальше всего попыталась отскочить рецепционистка, но наткнулась на свою блондинистую подружку и едва не упала.

– Вам повезло, – мягко произнесла я, – что у меня сегодня хорошее настроение…

Это было не так. Я всё ещё помнила о маме, лежавшей в больнице. Но уже была способна на хоть какую-нибудь актерскую игру, чтобы поставить девушек на место.

– И я не стану настаивать на наказании, – продолжила я. – Но дам совет на будущее: не стоит обсуждать деловых партнеров вашего начальства. Даже если вам кажется, что вы знаете, как удалось одержать этот статус. Но ведь таких, как вы, так не представляют, правда?

Рецепционистка ступила вперед.

– Мы ничего такого…

– Оправдания – это бессмысленно, – пожала плечами я. – К тому же, я пока что никому не угрожала. Вам не стоит пытаться снять с себя ответственность. Но отсюда лучше бы уйти.

Меня смерили таким взглядом, словно сжечь пытались. А потом рецепционистка с трудом выдавила из себя:

– Извините.

Я промолчала. Принимать это извинение, процеженное сквозь зубы, особенного желания не было.

Девушка покраснела, как будто поняла, что битву она проиграла окончательно и бесповоротно, а потом, смущенная и злая, промчалась мимо меня к выходу. За нею последовали и остальные девушки, на своё извинение так и не решившиеся, вероятно, считавшие, что они и так могут уйти.

Я проводила их удивительно спокойным взглядом. Не думала, что однажды научусь так реагировать, но, очевидно, это не так уж и сложно, как мне казалось. По крайней мере, сейчас я испытывала только удивительное удовлетворение.

Краем глаза я заметила, как улыбается Ирина. Очевидно, ей тоже понравилось.

А потом услышала за спиной тихие аплодисменты.

– Браво, – голос Олега заставил меня вздрогнуть. – Ты была просто великолепна.

Я стремительно обернулась, вмиг теряя остатки уверенности в себе и в том, что поступок был правильным. Но вместо того, чтобы покраснеть и начать оправдываться, даже не изменилась в лице, смотрела на него так же, как и на рецепционистку, словно просто не успела переключиться. Да так оно, наверное, и не было, и я даже не понимала, что со мной происходит.

– Это было сильно, – усмехнулся Лавров. – Пойдем в кабинет?

Я кивнула и последовала за Олегом, всё так же держа спину ровно и не позволяя каменной улыбке соскользнуть с губ. Дождалась, пока он закрыл за нами дверь, и только тогда решилась задать вопрос, который давно уже крутился на языке.

– Скажи… – я почувствовала, как перехватило дыхание и сжалось всё в груди. – Я тебе только что напомнила Вику, да?

Олег взглянул на меня, как будто впервые в жизни вообще увидел, и мягко улыбнулся.

– Ты совершенно на неё не похожа, – наконец-то произнес он. – Ты совершенно другой человек, Стася. Викки бы обязательно устроила истерику, и у меня было бы на четыре сотрудницы меньше.

– А они очень ценные кадры?

– Да не то чтобы, – пожал плечами Олег. – Сплетницы, а местами ведут себя довольно глупо. Но мне не нравятся женщины, которые ради своей прихоти готовы устраивать истерики и что-то требовать. А Вика всегда это делала.

– Тогда почему ты прожил с нею пять лет?

Сейчас он должен спросить, почему я смею практически допрашивать его, если мы – чужие люди. Или поинтересоваться, почему меня так заботит Викки, неужели у меня нет собственной жизни, о которой сейчас было бы неплохо подумать? И я даже не буду знать, что ему ответить. Потому что, по сути, не имею права спрашивать о таком. Да что там, это огромная глупость – цепляться за слова, вытягивать из него возможный ответ относительно Виктории. И я совершаю эту глупость раз за разом, потому что призрак мачехи упорно не дает мне покоя.

– Потому что я был молодым дураком, – ни с того ни с сего честно ответил Олег. – Который решил, что это очень круто: подчинить себе женщину, с которой никому не удавалось до сих пор сладить. Викки была для меня своего рода вызовом.

– Прости. Мне не надо было спрашивать об этом.

– Да ладно, – отмахнулся Лавров. – Ерунда какая. Если у меня когда-то с кем-то не сложилось, это не значит, что от имени этой женщины я буду сгибаться пополам, как от удара под дых. Вика в прошлом. Просто мне хочется вернуть своё.

– Бизнес моего отца – не твоё, – ляпнула я прежде, чем поняла, что сейчас играю против себя.

– Осуждаешь меня за это?

– Нет, – искренне ответила я. – Не осуждаю, просто… Не понимаю, зачем ты это делаешь. Ты же богат, у тебя есть своя корпорация. Ты просто хочешь его наказать? А не слишком ли это рискованно?

– Я довольно долго продумывал этот план, если честно, – нехотя отозвался Олег. – Постарался просчитать всё до мелочей. Никакого риска, ничего противозаконного. Просто способ вернуть своё. Когда-то, в конце концов, твой отец спокойно принял от Вики подарок в виде моих денег и моего дела. Сейчас оно, между прочим, процветает. Я сначала думал вернуть себе только часть, но потом, понимаешь ли, немного увлекся.

– Понимаю, – улыбнулась я.

На самом деле, осуждать его всерьез не удавалось. Олег нравился мне – до вспышек перед глазами, до того, что мне хотелось сию же секунду прижаться к его телу, поцеловать его в губы, чтобы ощутить ту самую удивительную теплоту и осознание того, что я больше не одна. Я поняла это как-то очень резко, в одну секунду, просто глядя ему в глаза, и теперь сдерживала себя, напоминала о здравом смысле.

– Первую часть денег я уже перечислил, – напомнил Олег о действительности. – Но есть ещё кое-какие дела, которые я хотел бы закончить. А тогда можем поехать домой… Побудешь тут?

– Да, – кивнула я, занимая указанное место – небольшой диван, на котором, очевидно, устраивались изредка гости, когда оставались в кабинете подождать его хозяина. – Тут твоя рецепционистка меня не обнаружит?

– Нет, – ухмыльнулся Олег. – Она больше не будет позволять себе столь дерзкие высказывания по отношению к моим. деловым партнерам. Я быстро.

– Хорошо.

Я устроилась поудобнее и, добыв мобильный телефон, впервые за последние месяцы позволила себе почитать книгу. Конечно, механическая привычка листать страницы в соцсетях, существующая, наверное, у каждого современного человека, у меня была, но я сегодня силком выдернула себя из болота фотографий людей, которых я даже не знаю, и с интересом вникала в перипетии авторского сюжета.

В детстве я порой мечтала стать писательницей. Наверное, даже смогла бы это сделать, если б только мамина болезнь не нависала у меня над головой и не напоминала о себе – ежедневно, ежечасно.

Я даже не заметила, как пролетело время. На улице всё ещё было светло и солнечно, но летом всегда поздно садилось солнце, и я, посмотрев на часы, обнаружила, что уже вечер. Удивительно, но мне даже хотелось есть, хотя в последнее время я почти не чувствовала аппетита.

Олег о своем возвращении уведомил громким стуком входной двери. Выглядел он довольным, словно сделал что-то очень важное и теперь мог позволить себе немного расслабиться.

– Заедем куда-нибудь в ресторан? – предложил он, вспомнив, должно быть, о том, что правильное питание – не такая уж ерунда.

– Может быть, лучше закажем? – выпалила я и тут же запнулась. А может, он планировал отвезти меня домой к отцу, а не к себе? Это было бы логично.

– Отличная идея, – просиял Олег, будто не заметив моего смущения. – Закажем что-нибудь вкусное на дом. Выберешь, пока будем ехать? – он быстро ввел адрес нужного сайта в поисковую строку браузера на мобильном и протянул мне свой телефон с таким видом, словно для меня это было нормально – пользоваться его мобильным. – Пойдем?

Я кивнула, сжимая два смартфона в руке, как какое-то странное сокровище, и последовала за Олегом, украдкой поглядывая на него – будто подозревая, а не разрушится ли сказка…

Но только картинка перед глазами не спешила меркнуть.

Когда мы приехали домой, было уже довольно поздно. Курьер из службы доставки еды не заставил себя долго ждать, вручив несколько коробок с фирменным знаком ресторана. Даже пожелал приятного аппетита и улыбнулся мне так, словно позвал бы на свидание, если б вдруг я сейчас была одна. От этого мне почему-то стало смешно; удивительно, как впечатление о человеке может изменить одно несчастное платье, которое надеваешь даже не совсем по собственной воле.

Я хотела накрыть на стол, но Олег одним коротким жестом предложил мне сесть. На своей кухне он ориентировался, разумеется, в разы лучше, чем я, и действовал очень уверено, по-хозяйски. Мне оставалось только следить взглядом за тем, как он уверено переставлял тарелки, раскладывал по ним дорогущие ресторанные блюда.

– Вино будешь? – поинтересовался, когда всё остальное уже было готово.

– Буду, – кивнула я.

– Белое, красное? Или.

– Давай красное, – на самом деле, я очень плохо разбиралась в вине и опасалась, что следующий же дополнительный вопрос, который будет касаться этого напитка, загонит меня в тупик. А ударить перед Олегом в грязь лицом совершенно не хотелось, наоборот, я пыталась казаться лучше, взрослее, чем была на самом деле.

Откуда мне знать, какие вина когда пьют? Только и могу сказать, что красное обычно подают к мясу.

А у нас мясо. Я никогда не считала себя большим фанатом рыбы и не стала бы выбирать морепродукты добровольно, разве что Олег сам изъявил бы такое желание. Все эти креветки, кальмары, осьминоги и лобстеры, не говоря уж об обыкновенной рыбе, не вызывали у меня ни малейшего интереса.