Текст книги "Посланница ветра (СИ)"
Автор книги: Алла Касперович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Поднеся свечу к лицу Рэя, я увидела, что он мечется во сне. Его лоб покрывала испарина, а на лице застыла гримаса боли. Я дотронулась до руки друга, чтобы его успокоить, и в этот момент меня словно пронзила молния. Мне было больно. Мне было страшно. Мне было одиноко. Картинки сменяли друг друга с такой скоростью, что я не могла рассмотреть ни одну из них. "Больно", "не надо", "нет!" – эти слова вспышками возникали в моей голове.
Я в ужасе отпрянула от Рэя. Мое сердце бешено колотилось, и я судорожно глотала воздух. Что же произошло? Что могло вызвать такую невыносимую боль? Но эти вопросы так и остались без ответа, потому что мне так и не удалось разобраться в увиденном.
– Рэй, – тихо позвала я. – Проснись.
Мужчина издал еще один мучительный стон и успокоился.
– Рэй?
– Мм?
– А? – спросил он, открыв глаза. Увидев мое обеспокоенное лицо перед собой, наемник подскочил, а я, не удержавшись, приземлилась рядом. – Кира?
– А кто ж еще? – проворчала я, потирая ушибленную гордость. – Тебе кошмар приснился.
Рэй сглотнул и отвел глаза. Я скорее это почувствовала, нежели увидела.
– Не помню.
Настаивать я пока не стала, наблюдая, как Рэй усаживается возле дерева, опершись спиной о его ствол. Если захочет – сам расскажет. Я села на колени возле Рэя и положила свою ладонь ему на лоб. Мужчина не сопротивлялся. Я все еще ощущала отголоски его былой боли. Не раздумывая, я убрала руку и припала губами к виску Рэя. Наемник вздрогнул и попытался отстраниться, но я не позволила, прижавшись крепче. Я мысленно произносила заговор, надеясь, что у меня получится. Боль Рэя прошла сквозь меня и растворилась в ночном воздухе.
– Как?
– Ш-ш, – я приложила палец к его губам. – Все хорошо. Ложись.
Мы удобно устроились возле дерева: я прислонилась к стволу, а Рэй улегся на покрывало, положив голову мне на колени. Я гладила его по волосам, пока он, наконец, не задышал ровно. Тогда я рискнула спросить:
– Рэй, что с тобой произошло?
Я не особо рассчитывала на успех, и потому не удивилась, когда мужчина ответил:
– Ничего.
Мне очень хотелось бы, чтобы мой друг сам все мне рассказал, но он этого явно делать не собирался. Я и не думала использовать свои способности, чтобы все выяснить. Однако информация сама полилась ко мне. Возможно, это случилось из-за того, что в глубине души Рэй хотел выговориться.
Когда ему было двадцать лет, он сбежал из отчего дома, взяв с собой только своего любимого скакуна. И подался в наемники. Это была веселая неведомая ему доселе жизнь. Только его верный конь пал на одном из заданий. Он решил, что отныне у него не будет личной лошади – в память о его добром друге. Через год, вдоволь нагулявшись на свободе, он вернулся в отчий дом. Только вот никакого дома больше не было. Не было больше ничего и никого. Все, что он знал и любил, исчезло. Все. Осталась только голая выжженная земля.
Рэй не знал, как это произошло. Было известно только лишь, что все случилось за одну ночь.
Поток информации иссяк. А вот мое любопытство нет, я все пыталась вспомнить, почему мне так знакомо все, что я сейчас узнала. Нет, этого не может быть! Или все же...
– Рэй?
– Да?
– А как тебя зовут? Твое полное имя?
– Имя? Рэйдрик.
Я мысленно застонала. Единственный сын и наследник герцога Оттанского. Ну почему это случилось со мной? В чем я провинилась в прошлой жизни перед Высшими Силами? Это же надо было через столько времени встретиться со своим же женихом!
Я рискнула задать вопрос:
– Рэй, почему ты стал наемником?
– Меня хотели женить. Пришлось бежать из дома.
– Тебе так не понравилась невеста?
– Я ее не видел.
– Тогда почему сбежал?
– А ты подумай, как можно женить двадцатилетнего парня на прыщавой тринадцатилетней девчонке?
Что?! Да у меня отродясь ни одного прыщика не было. Зря я. что ли травоведение изучала.
– Никак, наверное... – стиснув зубы, ответила я. Одно дело, когда ты сама пытаешься сбежать от ненавистного жениха, и совсем другое, когда тебя считают неподходящей кандидатурой в невесты.
Мне еще нужно было переварить всю информацию, а Рэю прийти в себя после ночного кошмара, поэтому мы замолчали, каждый думая о своем. Рядом с наемником, хоть я на него и обиделась, мне было хорошо и уютно, спокойно и тихо. Тихо... Было слишком тихо!
– Рэй!
– Да?
– Кузьмяк пропал!!!
Мы вскочили, озираясь по сторонам, но в ночной мгле ничего не было видно. За деревом я нашла свою заговоренную свечу, подняла ее и подошла к тому месту, где до этого спал мой котенок. Корзинка была на месте, но пуста.
Отчаяние накрыло меня с головой подобно сырому тяжелому одеялу. Ну что я за хозяйка такая! Как можно было потерять своего спутника! Ведь я же должна была его защищать!
Я костерила себя на чем свет стоит и даже не заметила, как на мои глаза выступили слезы.
– Кузьмяк, мальчик мой, ты где?
Ответа не последовало. Куда же он мог деться? Он никогда от меня далеко не отходил.
– Кузьмяк!
– Блохастый!
– Рэй!!!
– Ладно, прости. Кузьмяк!
Котенок так и не отозвался. Я всхлипнула, и Рэй обнял меня, крепко прижав к себе. Уткнувшись носом в его грудь, я пыталась сообразить, где искать фамильяра. В голову ничего путного не приходило. И почему я не могу рассуждать здраво, когда дело касается лично меня?!
– Тише. Мы его найдем.
И я ему поверила.
Мы несколько раз обошли наш маленький лагерь и его окрестности, но котенка нигде не было. Я совсем отчаялась. Уже на рассвете, когда у меня почти не осталось надежды, я вдруг услышала такой знакомый и родной голос:
– Кира? Тебе опять не спится?
– Кузьмяк!
– Ну я. А что стряслось-то?
Я подбежала к лежащему в своей корзинке фамильяру. Схватив котенка за шкирку, я подняла его вверх и начала трясти.
– Не. Смей. Больше. Убегать. Я так волновалась! Еще раз так сделаешь, и я на месяц посажу тебя на гречневую диету! Нет! На два месяца!
– Кир-ра! – котенок изо всех сил пытался выбраться из моего захвата. – Я ж никуда не убегал. Я все время спал. Здесь. В своей кроватке.
– А? Не было тебя здесь.
– Был.
– Не был.
– Был!
– Не был!
Внезапно я обратила внимание, что на подушке в корзинке Кузьмяка что-то лежит. Опустив извивающегося фамильяра на землю, я подошла поближе, чтобы рассмотреть, что же это такое. Неизвестной вещицей оказался простенький деревянный браслет. У меня такого не было.
– Кузьмяк!!!
– Ась? – котенок вытянулся по стойке смирно.
– Ты где это взял?
– Что – это?
– Браслет.
– Понятия не имею. Впервые вижу.
Если бы я не знала своего фамильяра, то без промедления бы ему поверила. Но я его знала. Хорошо знала. А значит, правдой могло оказаться все, что угодно.
– О! Блохастый!
– Сам блохастый, – промямлил Кузьмяк, исподлобья глянув на подошедшего Рэя.
– Что?
– Завтракать пора, говорю.
– Молодец. Правильно.
Котенок фыркнул и снова забрался в корзинку.
После завтрака мы свернули наш лагерь и отправились в путь. Оказалось, что до Горников было всего два часа неспешного шага. Если честно, то у меня бы язык не повернулся назвать эти четыре домика селом. Но я могла понять, почему сын Нарциссы предпочитал такую уединенность.
– Кира, – шепнул мне Рэй, когда Зэлав (так звали получателя драгоценной посылки) пригласил нас в свой дом. – А ему точно пятьдесят с хвостиком?
– Точно.
Не удивительно, что мой друг так удивился. Не каждый ведь день встретишь полукровку. Союз человека и эльфа был под запретом в обоих государствах. Эмеральд всегда строго следил за тем, чтобы благородная эльфийская кровь никогда не была разбавлена. Тем не менее, иногда все же случались межрасовые браки, но они были так редки и никогда не длились долго – уж Эмеральд и Амарант об этом хорошо заботились. Никогда не могла понять эти предрассудки. Разве чистота чувств зависит от разреза глаз, густоты волос, цвета кожи или остроты ушей? Как истинная гадалка, я всегда была и буду за Настоящую Любовь. И я всегда буду скорбеть о тех, кто пал жертвой всеобщей глупости.
– Все равно не понимаю. Ему же не больше двадцати.
– Это только на вид, – теперь я могла говорить громче, потому что хозяин оставил нас ненадолго одних, чтобы проверить, как там его жена – у нее начались схватки, и он очень за нее волновался. – Мужчины-полукровки получают вечную молодость и красоту, а женщины какой-либо магический дар.
– Та женщина, от которой ты посылку несешь... того... с эльфом?
– Да. Ты что-то имеешь против?
– Нет. Просто необычно.
Знал бы он, что сейчас находится в доме настоящего наследника престолов Амаранта и Эмеральда. Но я поклялась сохранить эту тайну. Поэтому только улыбнулась.
– Давно что-то блохастого не слышно. Опять убежал?
– Тише. Не спугни. Спит он.
– А я все слышу. Кира, попроси, пожалуйста, своего невоспитанного друга не обзываться. Я, быть может, моюсь почаще некоторых, с дурной компанией не вожусь, в грязи не валяюсь.
– Можно я его свяжу?
– Не поможет, – хмыкнула я, а Кузьмяк полностью выбрался из корзинки.
Мы сидели за небольшим столиком и наслаждались прохладным пенным напитком. Я его раньше никогда не пробовала. Приятный горьковатый привкус и манящий аромат. Надо будет у Зэлава обязательно спросить рецепт. Айри точно оценит. Тем более что здесь отчетливо чувствуется хмель.
– Госпожа гадалка! – в комнату, запыхавшись, влетел хозяин дома. На его лице читалось отчаяние. – Спасите мою жену! Умоляю Вас!
– Что случилось? – подскочили мы с Рэем, а фамильяр запрыгнул ко мне на плечо.
– Я не знаю. Все шло хорошо, а потом она потеряла сознание. Я не могу привести ее в чувство.
– Но я не знахарка...
– Умоляю!
– Кира...
– Ладно! Веди меня к ней.
В комнате, которая служила хозяевам спальней, на широкой кровати лежала молодая женщина в одной легкой сорочке. Ее влажные от пота волосы разметались по подушке, мертвенно бледное лицо покрывала испарина. Казалось, что она не дышит.
– А где повитуха?
– Роды раньше времени начались. Сосед за ней в ближайшее село поехал. Да только не успел...
– Ясно, – я закатала рукава. – Принеси мне горячую воду и чистую простынь. А потом все вон. Все!
– И я тоже? – подал голос Кузьмяк.
– И ты тоже.
– Но...
– Молчать. Быстрее!
Вскоре у меня было все необходимое, и я приступила к делу. Мне сейчас бы не помешала помощь фамильяра, но при родах, когда должно родиться дитя полукровки не должны присутствовать мужчины. Котов это тоже касается. Собственно, поэтому жене Зэлава и стало плохо.
В первую очередь, я очертила круг вокруг постели роженицы. Затем рассыпала по углам комнаты порошок из фенхеля – чтобы отогнать злых духов, а в изголовье положила лавровый лист – он притупляет боль во время родов. Добавив в воду заговоренный порошок из смеси целебных трав, я подошла к роженице и прильнула губами к ее лбу. Боль прошла сквозь меня и растворилась. По крайней мере, ненадолго жене Зэлава станет легче.
– Очнись! – приказала я, и женщина мгновенно открыла глаза.
– Кто... Вы?
– Тише. Я тебе помогу. Доверься мне.
Через четыре часа и двадцать две минуты (как позже сообщил мне Кузьмяк) раздался пронзительный крик, возвещающий о начале новой жизни. Счастливый отец, не без помощи Рэя, отправился смотреть на своих чад. Кто бы мог подумать, что такая хрупкая женщина смогла выносить тройню. Молодые родители пообещали назвать одного мальчика в честь Рэя, а девочку в честь меня. От великодушного предложения фамильяра дать третьему мальчугану имя Кузьмяк они благоразумно отказались.
Когда я передала Зэлаву прощальный подарок матери, мне показалось, что он больше обрадовался письму, лежавшему в ларце, нежели сокровищу. По красивому лицу мужчины градом текли слезы. Когда он успокоился, то пригласил нас на обед. Очень кстати.
Вдоволь наевшись, мы развалились на лавках, сыто улыбаясь. Мирима, жена хозяина и их трое малышей отдыхали в своей комнате.
– Вот, – сказал Зэлав, протягивая мне что-то. – В письме мама дала наказ отдать этот камень девушке, которая принесет ларец.
– Что?
– Теперь он Ваш. Так мама велела.
Я взяла в руки небольшой ромбовидный камень цвета свежего липового меда. Раньше я таких не видела, хотя его форма мне что-то напоминала. Но что? Точно! Я достала из вещь-мешка серебряную плиту, которую мне дал Ахтарыч. Вот оно. Я вставила камень в центральное углубление. Идеально. Обратно достать его у меня не получилось – он приклеился намертво.
– Что это? – спросил Рэй, внимательно наблюдая за моими действиями.
– Пока не знаю. Но обязательно выясню.
– Как?
Лучше всего было бы обратиться к Вэру. Однако если он лично не пожелает меня видеть, то я его сама ни за что не смогу найти. Значит, остается только одно. И оно мне категорически не нравилось.
– Мы идем в Университетский город.
ГЛАВА 10
До Университетского города мы добирались несколько дней. И все это время меня не покидало ощущение, что за нами кто-то следит. Похоже, у меня начиналась мания преследования, потому что ни Кузьмяк, ни Рэй ничего подозрительного не заметили.
Когда мы дошли до городских ворот, время давно перевалило за полночь. Кокетка-луна, словно стесняясь, прятала свое круглое личико за веером из кружевных облаков, лишь изредка выглядывая. Нежный ветерок приятно охлаждал после дневного зноя. Ночные певцы исполняли свои лучшие песни, шелест листвы успокаивал и убаюкивал. Романтика, в общем, если не считать того, что до утра нам придется просидеть под воротами, словно нашкодившим дворняжкам перед хозяйской дверью.
Еще со студенческой поры я знала, что ворота нам никто не откроет, сколько ни проси. Ни деньги, ни мольбы делу тоже не помогут. Правила есть правила. Разумеется, студенты во все времена чихать на них хотели и давно уже обзавелись собственным лазом, через который я когда-то отсюда и сбежала. Но, к сожалению, Рэй через него не пролезет, поэтому пришлось разбить лагерь прямо под стенами Университетского города. Кузьмяк уснул мгновенно, а мы с Рэем устроились возле костра, держа в руках чаши с дымящимся ароматным отваром из целебных трав, которые я собрала еще в Гиблом лесу.
– Кира, я все хотел у тебя спросить...
– Мм?
– Почему ты спишь не больше, чем два часа в сутки?
Надо же. Заметил. А я-то была уверена, что хорошо притворяюсь. Я сделала глоток, чуть не опалив себе небо. Рассказать или не рассказать – вот в чем вопрос. Жаль, что под рукой нет ни одной ромашки. Вообще-то, вопреки распространенному заблуждению этот несчастный цветок никакого прямого отношения к гаданию не имеет. Но его ощипывание здорово успокаивает нервы.
– Кира?
Ладно. Убедил. Расскажу.
– Понимаешь, – начала я, внимательно изучая уже полупустую чашу. – Когда мне исполнилось тринадцать, мне стали сниться кошмары. С каждым днем, а точнее с каждой ночью они становились все страшнее. Я была уверена, что сойду с ума. Я боялась ложиться спать, думая, что утром могу не проснуться.
– О чем были твои сны?
– Не помню, – я пожала плечами. – Это побочный эффект обряда, который провела моя наставница, чтобы помочь. Теперь я сплю без сновидений. Ровно два часа и ни секундой дольше.
– Вот оно что...
Я кивнула, не поднимая глаз на Рэя. Не могла же я ему рассказать, что сбежала со свадьбы не только потому, что очень не хотела замуж. Как говорила моя Наставница, за все в этой жизни нужно платить. И моей ценой за избавление от кошмаров стало то, что я не могу подолгу находиться на одном месте. Едва я слышу зов ветра, как сразу же отправляюсь в дорогу. И сопротивление бесполезно. Уже пробовала.
Огонь уже начал догорать и я почувствовала, что у меня начали слипаться глаза. Я чувствовала, что Кузьмяк неотрывно на меня смотрит. Мы встретились взглядами, и я поняла, что он укоряет меня за то, что я не рассказала Рэю всю правду. А может, я все это себе придумала, и он просто недоволен тем, что ему досталось мало мяса. По его меркам, разумеется. В любом случае, я этого не узнаю, потому что котенок отвернулся и демонстративно захрапел. "Вот гаденыш", – подумала я, прежде чем провалиться в сон.
Проснувшись, я обнаружила себя лежащей в объятиях Рэя. Он держал меня так нежно, словно мать, баюкающая свое дитя. Я попыталась встать, но мужчина только крепче прижал меня к себе, не давая выбраться. Прислушавшись, я поняла, что он спит. Я пыталась, так что вины за собой не чувствовала. Поэтому я поудобнее устроилась и, положив голову на грудь Рэя, стала слушать мерный стук его сердца. Так мы и лежали, пока я не услышала, как открываются ворота.
– Рэй, – тихонько позвала я, погладив его по щеке тыльной стороной ладони.
Мужчина медленно открыл глаза и уставился на меня. Проморгавшись, он произнес:
– Прости.
– За что?
Он замялся.
– За то... что... тебе пришлось спасть вот так.
– Как?
– Со мной...
Я расхохоталась, и встрепенувшийся Кузьмяк тоже присоединился ко мне. Фамильяр спросонья не понимал, что происходит, но на всякий случай решил сделать то же самое, что и хозяйка.
– Рэй, – мягко сказала я, беря его за руку. – Не говори глупости. Это я вообще должна тебя благодарить за то, что не дал мне замерзнуть ночью до смерти.
Мужчина кивнул и, поднявшись на ноги, взъерошил мои волосы.
– Эй! Моя прическа!
– Какая прическа?
– Вот именно!
– Дети, перестаньте ссориться, – полностью проснувшись, сказал Кузьмяк. – Покормите, наконец, уже домашнее животное, пока оно не начало петь!
На Рэя угроза не подействовала. А зря. Мой драгоценный звереныш был счастливым обладателем чрезвычайно громкого и высокого голоса и, к моему немалому сожалению, страдал полным отсутствием слуха – чудовищное сочетание.
– И что, жалкая пародия на кошку, ты меня до смерти запоешь? – усомнился Рэй.
– Ну, если ты настаиваешь...
– Рэй, а может, не надо, – я попробовала вмешаться. Котенок редко прибегал к этому методу, чтобы добиться своей цели. Видимо, его что-то серьезно задело.
Чует моя душенька, что дело ничем хорошим не кончится. Для меня. Тем временем, Кузьмяк завел свою любимую балладу о прекрасном странствующем рыцаре, в одиночку сумевшем разгромить огромное войско неприятеля, а потом глупо захлебнувшемся по пьяни в луже. От кошачьего пения у меня заложило уши, и я с нетерпением ждала, когда Рэй сдастся. Не тут-то было. Оказалось, что наемник тоже прекрасно знает слова и стал подпевать разошедшемуся фамильяру. Со слухом у Рэя было не лучше. За что мне такие муки? Что я сделала такого плохого в прошлой жизни, чтобы теперь слушать эти вопли недорезанных поросят.
К моему огромнейшему облегчению, песня закончилась, и Рэй с уважением пожал кошачью лапу.
– Мастер, – кивнул мужчина.
– Ты тоже неплох.
– Эй! Вы вообще о чем?
Две пары глаз (одни желтые, а другие серые) уставились на меня, как на диковинного, но не обремененного умственными способностями зверя.
– Кира, ты что-нибудь о боевых техниках знаешь? – спросил Рэй.
– В общих чертах.
А зачем мне это знать? Я же гадалка, а не воин.
– Так вот, – принял эстафету Кузьмяк. – Это одна из таких техник. Называется – "Достань соседа". Суть ее заключается в том, что врага доводят до белого каления отвратительным пением, и он сам готов сдаться, лишь бы не слушать этот ужас.
Рэй в подтверждение кивнул.
Минуточку. Я внимательно посмотрела на фамильяра, и он ответил мне тем же.
– Слышь, шкодник, а ты сам вообще, откуда это знаешь?
– В книжках твоих нашел.
– В каких книжках?
– Да в тех, что ты у той архиведьмы прихватизировала.
– Архиведьмы? – встрял наемник. – Их же не существует.
– Уже нет, – ухмыльнулась я, поставив на этом точку. Как всегда тактичный Рэй не стал настаивать.
– А я совсем забыла про эти книги. Я ведь даже не удосужилась посмотреть, о чем они. Могла бы хотя бы пролистать, прежде чем класть их в вещь-мешок. Мои размышления прервал появившийся из-за ворот молоденький кучерявый стражник в поношенных доспехах. Бедняга. И не жарко ему. Насколько я помнила, такая униформа ему не полагалась.
– Вы уже закончили зверушек мучить? – спросил подошедший, не рискнув подойти слишком близко.
– Мы никого не мучили, – ответил Рэй, глянув на фамильяра. – Голосовые связки разминали.
Парнишка, наконец, поравнялся с нами и, увидев Рэя в полный рост (издалека он не казался таким высоким), он совсем стушевался и начал заикаться, чего раньше я за ним не замечала.
– А в-вы н-не м-могли б-бы, п-пожалуйста, р-разминать их в к-каком-нибудь д-другом м-месте? П-пожалуйста...
Последнее слово я вообще едва расслышала, а стражник отошел на несколько шагов назад. Так, на всякий случай. Наверняка его испугало то, что тело Рэя было обезображено уродливыми шрамами. Я уже давно к ним привыкла и не обращала на них никакого внимания. А вот Рэй, похоже, думал совсем иначе, потому как сразу же надел плащ и надвинул капюшон на лоб, несмотря на утренний зной.
– Рэй, – позвала я.
Но мужчина не ответил. Он встал позади меня и предоставил действовать самой. Ну что ж, с ним я попозже поговорю, а пока было куда важнее попасть в город.
– Любезный, скажи, а какой сегодня день недели?
– В-воскресенье.
Чудненько.
– Ты нас внутрь пропустишь?
Как будто у него выбор был. Но все же приходилось соблюдать правила.
– А в-вам зачем?
– Встреча у нас здесь.
– А с к-кем?
Вот же упертый попался. Видимо, новенький. Ничего, скоро жизнь в лице студентов, да и чего уж тут таить, и всего профессорско-преподавательского состава, внесет свои коррективы в его поведение.
– С профессором Айри Грэм.
Стражник почесал макушку, вспоминая. Его лицо просветлело, и он согласно закивал:
– З-знаю-знаю. С-слыхал. А В-вы, с-собственно, кто?
Этого мне совершенно не хотелось говорить. Но повнимательнее приглядевшись к парню, я решила рискнуть – все равно он скоро все забудет. Скоро студенты будут возвращаться в город, чтобы завтра успеть на занятия.
– Имя мое – Кассиопея. Я – лицензированная гадалка третьей степени.
– Остатки вежливости, впрочем, как и страха, совсем покинули доблестного стража городских ворот. Зато на его лице появился живой интерес. Так мне он больше нравился.
– Да ну? Иди ты! А такое бывает?
– Бывает.
– Чем докажешь?
Я начала рыться в вещь-мешке в поисках лицензии. Ну, куда я могла ее запихнуть! Кузьмяку это все уже порядком надоело, и он, забравшись на мое плечо, объявил:
– Я ее фамильяр. Еще вопросы будут?
От неожиданности парень споткнулся и упал. Теперь он ошарашенно смотрел на нас снизу вверх.
– Н-нет, – промямлил он.
– Вот и прекрасно. Кира, пойдем уже. Я есть хочу.
Провожавший нас взглядом стражник еще долго не мог прийти в себя.
Когда мы подошли к воротам, Рэй спросил:
– Что это вообще было?
– Ты о чем?
– Почему он так удивился, когда блохастый заговорил?
Сидящий в своей корзинке котенок то ли довольно, то ли обиженно хмыкнул.
– Видишь ли, фамильяры есть почти у всех колдунов, ведьм и гадалок. Но в большинстве своем спутника может понимать разве что его собственный хозяин. А вот если гадалка, впрочем, как и колдун или ведьма, достигают третьего уровня мастерства, то фамильяра понимают и все остальные.
– – Ясно. У меня еще один вопрос.
– Задавай.
– Почему ты так обрадовалась тому, что сегодня воскресенье.
Я расплылась в блуждающей улыбке.
– Потому что я точно знаю, где искать Айри.
За те годы, что меня не было в этом городе, здесь ровным счетом ничего не изменилось. Как и раньше помимо собственно университетов, здесь была одна Главная библиотека и множество мелких частных. Студенты обычно располагались в общежитиях поближе к своим университетам, а профессора и простые преподаватели в частных домах вдоль городской стены.
Традиционно студентов разных университетов селили вперемешку. Иногда в одной комнате общежития можно было встретить магов и законников, знахарей и философов. Делалось это для того, чтобы студенты занимались лишь наукой. Считалось, что у них не будет общих тем для разговоров. До чего же наивное предположение. Будто бы в Университетском городе нет других занятий, как только грызть невкусный и уже обслюнявленный предыдущими поколениями гранит науки. Благодаря усилиям Факультета практической магии здесь всегда царила чудесная погода, а растения буйно росли под заботливыми руками магов-стихийников.
Несмотря на то, что сам город был сравнительно небольшим, мудрые градостроители (или их жены, как мне кажется) умудрились его превратить в некое подобие парка. На каждой улице можно было встретить такое разнообразие деревьев и цветов, что не снилось даже столичным жителям. Воздух здесь всегда был чист и свеж и напоен цветочным ароматом. Царившая здесь романтическая атмосфера (если не считать периода сессии) соединила брачными узами не одну студенческую пару. Многие из них остались здесь и после окончания учебы, не в силах оставить так полюбившийся им город. Я их очень хорошо понимала. Если бы не обстоятельства, то сама бы с огромным удовольствием осталась здесь навсегда. Тем более что за годы учебы обзавелась настоящими друзьями.
– Кира, я есть хочу! – в который раз заныл Кузьмяк.
– Потерпи, мой троглодит. Скоро.
– Но мы уже в три трактира заглянули и ничего не купили.
– Терпи, милый. Если надо – и в десять еще зайдем.
– Понял я, понял. Скажи только своему громиле, чтоб не смотрел на меня так плотоядно. Я невкусный. Кира, мы скоро придем?
– Скоро-скоро. И мой тебе совет, Кузьмяк: лучше не высовывайся из корзинки, пока я не скажу.
– Почему это?
– Сам поймешь.
Питейных заведений здесь действительно было много. Предприимчивые эльфы и гномы на каждой улице открыли свои трактиры, зная любовь студентов к напиткам иных рас. В одном из таких заведением под символическим названием "Гордый козел" (когда-то он был горным, но шаловливая рука какого-то студента исправила всего одну букву, и толпа посетителей хлынула в это трактир, чтобы лично убедиться, чем же так гордится упомянутый козел) я и нашла Айри. Ничего в этой жизни не меняется.
Несмотря на столь ранний час, в трактире было многолюдно. Хотя, это, скорее всего, были не доползшие до дома завсегдатаи. Некоторые из них спали: кто на полу, кто на столе, кто на лавке. Другие уже облюбовали стойку в надежде успокоить разбушевавшихся каменщиков, которым вздумалось работать внутри их голов. Остальные лихорадочно пересчитывали оставшиеся после вчерашней попойки монеты, желая очутиться в числе счастливчиков, уже наслаждавшихся прохладными и чарующе вкусными алкогольными напитками иных рас. С перепоя и крапивица эльфийским светлым покажется.
Моя же закадычная подруга спала за столом, положив голову на длинный развернутый свиток. Рядом с ней стояли три недопитых кувшина. Принюхавшись, я безошибочно определила: гномий темный эль, медовуха и... крапивица. Опять Айри намешала – вот уж кто точно на своих ошибках никогда не учится. Она всегда любила смешивать, казалось бы, совершенно несовместимые вещи. Однажды я попробовала содержимое ее кубка. И зареклась это когда-либо еще делать. Никогда не забуду эту ужасную ночь, когда из-за меня возле одного из туалетов образовалась километровая очередь.
Я потрясла подругу за плечо, и та, с трудом приподняв голову, попыталась сфокусироваться на мне. Ее взгляд немного просветлел, и она, широко улыбнувшись, воскликнула:
– О! А вот и глюк пришел! И друзей с собой привел!
– Это не глюк пришел. Это я пришел. Тьфу ты! Пришла. Глаза разуй, дорогая.
Айри прищурилась, чтобы получше меня рассмотреть. Ее неопохмеленный мозг все никак не мог смириться с тем, что перед ним стоит живой человек, а не очередная галлюцинация, навеянная хмельными парами. Оглядевшись, я обнаружила на полу круглые очки в роговой оправе. Я их подобрала и надела подруге на нос. Та взъерошила свои ярко-рыжие растрепанные короткие волосы и сняла очки, побормотав что-то о дороговизне стекол и несмышлености малолетних девиц. И только после того, как очки были хорошенько отполированы, Айри соизволила их надеть. Теперь она могла хорошенько разглядеть, кто именно перед ней находится.
– Кира! – завопила моя подруга, вскакивая. И тут же уселась обратно, обхватив обеими руками свою голову. – Ой-йо... Кажись, вчера малек перебрала...
– Айри, может, ты все-таки прекратишь уже, наконец, свои эксперименты?
– Вот еще чего удумала. Фигушки. Я почти достигла идеального результата.
– Какие эксперименты? – встрял Рэй.
– Видишь ли, Айри почему-то вбила себе в голову, что непременно должна найти пропорцию, зная которую можно будет пить разные виды горячительного, совершенно не опасаясь последствий. Вот она и экспериментирует. В ночь с субботы на воскресенье каждую неделю вот уже десять лет.
Только сейчас до моей подруги дошло, что я пришла не одна.
– Слышь, Кира, а что это за милый мальчик такой не в меру любопытный?
Ответить я не успела.
– Я Вам не мальчик, – отрезал Рэй, и мне показалось, что в этом душном помещении повеяло холодком. – А Вам бы, девушка, не помешает поменьше пить, иначе состаритесь раньше времени.
Я молча сползла под стол, содрогаясь всем телом от беззвучного хохота. Айри же, похоже, намеревалась сломать лавку, на которой сидела – так сильно та тряслась под моей подругой. Я вполне могла понять Рэя, так как сама когда-то попалась на ту же удочку. А что еще можно подумать, когда видишь перед собой одетую в мужские штаны и рубаху хрупкую девицу с детским кукольным личиком и короткой стрижкой? Меня всегда умиляло то, что ее рыжие космы постоянно торчали в разные стороны, не поддаваясь никакой укладке, в том числе и магической. Как по мне, так это только добавляло ей озорства и очарования.
Рэй переводил взгляд с меня на Айри и обратно. Он терпеливо ждал, когда мы вынырнем из истерического припадка. Наконец, отсмеявшись, я выползла из-под стола и села на лавку возле Айри, а мужчина, так и не дождавшись приглашения, уселся напротив нас.
– Ну и? – напомнил о себе наемник.
– Послушай, мальчик, – Айри сделала ударение на последнем слове. – Да когда я на свиданки бегать тайком от родителей начала, тебя еще, небось, и в проекте не было.
Рэй, кажется, совсем запутался и взглядом попросил у меня помощи. Только вот как бы это помягче сказать...
– Видишь ли... Айри как бы это... ну... чуть больше... В общем, ей сорок с хвостиком.
