Текст книги "Посланница ветра (СИ)"

Автор книги: Алла Касперович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

   Взяв Элею за плечо, я заставила ее остановиться и дотронулась до амулета на ее шее. Вскоре женщина снова успокоилась.

   – Прости. Я воспитывала принца Азара как родного сына, когда погибла королева.

   – Ничего. Я понимаю.

   – Я тоже, – прошептал Кузьмяк, до этого все время молчавший. – Мою маму загрызли собаки. И меня. Почти.

   – То есть? – заинтересовалась Элея.

   – Меня Кира спасла.

   – Так ты и стал ее фамильяром?

   – Да. А где Ваш?

   Верховная гадалка покачала головой и грустно улыбнулась.

   – У меня его нет. И быть не могло.

   – Почему?

   – Цыц! – оборвала я котенка. – Не лезь не в свое дело.

   Фамильяр насупился, но я ему незаметно подмигнула, обещая все рассказать позже. Кузьмяк, мой умница, все понял и кивнул, зашагав куда бодрее.

   – А как поживают Их Высочества?

   – О, с ними все хорошо, если ты об этом. Леандра готовится к своему первому балу. Алегра не вылезает из конюшен. Даже боюсь себе представить, какая из нее вырастет принцесса. А малышка Сондра уже читает по слогам.

   Старших принцесс я видела только издалека. Они сидели в Королевской ложе в Оперном театре. Я тогда получила бесплатный билет за спасение одной дивы от неуверенности в себе. Младшенькая же была еще слишком мала, чтобы посещать подобные мероприятия.

   – А принцессы знают, почему Его Величество и Его Высочество находятся в Вашем доме?

   – Нет. По официальной версии мне нездоровится, и поэтому король с сыном меня навещают. Ох, бедные мои мальчики...

   Я заметила, что амулет на шее Элеи начал менять цвет. Похоже, даже моих сил не хватает, чтобы унять ее боль.

   – Кузьмяк!

   – Да?

   – Ты знаешь, что нужно делать.

   – Понял.

   Фамильяр заполз ко мне на плечо, и даже не целясь, вонзил когти в мою шею. И в этот раз мне тоже не было больно. Пораненное место мгновенно онемело, а я почувствовала небывалый прилив сил.

   – А так можно? – пролепетала Элея, во все глаза глядя на нас.

   – Можно, – ответил Кузьмяк.

   Не дав старушке опомниться, я протянула руку и забормотала:

   – Пусть внутренняя сила Элеи окрепнет, как крепнет мороз в середине зимы.

   С моей руки в амулет стек серебристый свет. Раньше такого не было.

   – Спасибо. А я и не думала, что фамильяр может дать такую силу.

   – А он и не дает, – хмыкнула я. – Он освобождает скрытые способности гадалки. Если они есть, конечно. У каждого это происходит по-своему. У нас с Кузьмяком, например, посредством вонзания его когтей в мое тело.

   – Это не больно?

   – Совсем нет.

   – Откуда ты это узнала? В Университете этому точно не учат. Уж я-то знаю.

   – У меня были другие учителя. Наставница меня хорошо обучила.

   – И как же зовут твою наставницу?

   – Звали. Несколько лет назад она умерла.

   – Соболезную.

   – Ничего. Я уже к этому привыкла, – откровенная ложь, и Элея об этом знала, но все равно тактично промолчала. – Наверняка Вы о ней слышали. Ее звали Кассандра.

   – К-кассандра? – старушка благоговейно на меня уставилась, а ее щеки раскраснелись. – Та самая Кассандра?

   – Да, это она.

   – Не может быть! Не может этого быть! Она же никогда не брала себе учениц. Она даже мне в свое время отказала!

   – Видимо, на старости лет она решила сделать для меня исключение.

   – Ты уверена, что это была именно та самая Кассандра? Ты точно ничего не путаешь?

   – Точнее не бывает.

   Пока мы поднимались по лестнице на третий этаж, Элея то и дело качала головой. Я прекрасно понимала ее замешательство, ведь сама чувствовала то же самое, когда узнала, кем Наставница была раньше. Вэр сообщил мне об этом только после ее смерти – это была ее последняя воля.

   – Кира, а почему я ничего о твоей Наставнице не знаю? – шепнул мне на ухо Кузьмяк, удобно сидя на моем плече. Я чувствовала, что ранка на шее почти затянулась. На этот раз все происходило намного быстрее – отметина от кошачьих когтей на моей руке только-только начала заживать.

   – Потому что ты не спрашивал.

   – А теперь спрашиваю. Расскажи! Ну, расскажи! – заныл котенок.

   – Неа.

   – Ну, Кира-а-а!

   – Ладно, уймись только, – я потрепала котенка по голове и шутливо щелкнула по носу. – Ее настоящего имени никто не знает, разве что Вэр, но он все равно не расскажет. Сильнее Кассандры не было никого в Амаранте. Говорят, что она почти не уступала Исиде, победительнице Арндрэйка. Какое-то время она была Верховной гадалкой при дворе дедушки нынешнего короля, но ей это вскоре наскучило, и она отправилась странствовать по миру, оставив о себе немало мифов и легенд. И главная загадка – это ее внезапное исчезновение. Строилось много догадок, что с ней произошло, но ни одна из них не была верной. Никто и не мог подумать, что она просто осела в лесу, чтобы вести уединенный образ жизни.

   – Чтобы тебя обучать?

   – Нет. Мы с ней встретились много позже.

   – Мы пришли, – объявила Элея, остановившись у резной двустворчатой двери, перед которой стояли два истукана-стража. Не обращая на них никакого внимания, ровно, как и они на нее, женщина открыла дверь. – Проходите.

   Я вошла в богато обставленную комнату, служащую передней для временных королевских покоев. Стража так и не шелохнулась.

   – Они вообще живые? – спросил Кузьмяк, подозрительно косясь на неподвижных мужчин. Он спрыгнул на пол и принюхался.

   – Нет, – ответила Элея, скидывая с ног туфли и переобуваясь в мягкие домашние тапочки. Еще одну пару она передала мне. Я проделала ту же процедуру, наблюдая за играющим с собственным хвостом фамильяром. Везет же котам: ни тебе об одежде думать не надо, ни об обуви.

   – Големы?

   – Правильно, девочка.

   – Но они же выглядят как люди! – воскликнул Кузьмяк, и я тут же на него шикнула. – Я сам читал, что они должны быть каменными.

   – Верно, малыш. Просто чуточку магии, и они выглядят так, чтобы не пугать других людей.

   – А Вы так умеете? – не унимался котенок. – А то моя Кира – нет.

   – И я нет, – улыбнулась Элея, усаживаясь на невысокий уютный диванчик, перед которым стоял пустой сервировочный столик, и похлопала рядом с собой, призывая меня присоединиться. – Мне их профессор Грэм подарила. Правда, у нее были свои причины для этого (видите ли, по ее мнению, мне мужского внимания не хватает), но я их приспособила для своих нужд. Из них получились отличные охранники. Ни один человек без моего ведома не пройдет – моя аура не пропустит. Я должна дать мысленное разрешение, чтобы кто-то вошел или вышел.

   Кузьмяк поскреб лапкой затылок, огляделся, еще раз поскреб, а потом спросил:

   – А кот?

   – Что – кот?

   – Кот пройдет? Я вашу ауру не чувствую. И если честно, то она мне вообще по... Какое я новое выражение слышал? Точно! Вспомнил! Ваша аура мне вообще по барабану, Вы уж меня простите.

   – Но я проверяла! – Элея вскочила на ноги. – Никто, вообще никто не может сюда проникнуть! Комары и те сгорают на подлете!

   – Хорошо, – подозрительно легко согласился котенок. – Задам вопрос по-другому. Фамильяр может сюда пройти?

   – Исключено. Я проверяла.

   – Ладно. А фамильяр гадалки третьей степени?

   Женщина замялась и, глубоко задумавшись, уселась на свое место. Через некоторое время она дрожащим голосом произнесла:

   – Не знаю. У меня нет знакомых гадалок третьего уровня. Да и у самой фамильяра нет.

   – Тогда проведем следственный эксперимент, – решила я. – Кузьмяк!

   – Понял-понял. Не кричи. Король за стенкой спит.

   – Элея, не давайте ему, пожалуйста, разрешение.

   – Хорошо. А вы оба уверены? Я не отвечаю за последствия.

   – Все будет хорошо, – заверила я ее, а заодно и себя. Ничего не оставалось делать, как ждать. Я верила интуиции своего котика.

   Котенок почесал лапкой за ухом, вылизал хвост и только потом спокойно вышел за дверь. И так же спокойно вернулся.

   – К-как?

   – А вот так! – Кузьмяк победно расселся между нами. – Это вам не это!

   – Все ясно, – заключила я. – Только фамильяр гадалки третьей степени может пройти сквозь Вашу защиту. Сама гадалка не сможет этого сделать. Я отлично чувствую Вашу ауру. Я ее вижу.

   – А я нет! – Кузьмяк задрал нос еще выше.

   – Мы это поняли. Сиди уже, умник, – осадила я фамильяра, легонько щелкнув его по носу. Котенок потер мордочку лапкой и демонстративно отвернулся. – Про стражу выяснили, теперь и к основному делу переходить можно.

   До этого я намеренно не заводила разговор о проклятии, опасаясь, что нас могут подслушать.

   – Согласна.

   Кузьмяк же промолчал, но навострил ушки.

   – Его Величество точно спит?

   – Да, – кивнула Элея. – Я наложила на него чары, чтобы замедлить действие проклятия.

   – Хорошо, тогда расскажите мне пока, с чего все началось.

   Верховная гадалка откинулась на спинку дивана.

   – Где-то месяц назад Его Величество начал жаловаться на постоянные головные боли. Но лекари не обнаружили никаких причин для этого.

   – Еще бы, – фыркнула я. – Извините, Элея, продолжайте.

   – Все хорошо, девочка. Так вот. Какого-либо магического воздействия я тоже не нашла. Тогда я предположила, что Его Величество просто устал, и предложила ему погостить у меня. Его Высочество Азар упросил нас взять его с собой. Лучше бы я этого не делала. Может быть, он остался бы жив... – старушка изо всех сил вцепилась в амулет, чтобы не расплакаться. – Когда мы приехали сюда, королю стало хуже, он совсем слег. Он почти не ел, мало говорил... Я оставила его в этой комнате, – она указала на соседнюю дверь. – Чтобы успеть послать за помощью, потому что поняла, что сама справиться не смогу. У принца Азара начались те же симптомы, что и у короля. Я так и не смогла ничего выяснить. Знаю только, что проклятие очень сильное. Не смогу я его снять, девочка. Ты видела тучу над этой частью дома?

   – Видела. Только она висит надо всем домом. И молнии сверкают.

   – Надо всем? Молнии? Ты уверена?

   – Да, я полностью уверена.

   Верховная гадалка тяжко вздохнула и взяла меня за руку:

   – Вот именно поэтому мне и понадобилась твоя помощь, девочка. Сама я этого не вижу. Сдается мне, что у тебя отнюдь не третья степень.

   – Как это? – обиделся за меня Кузьмяк. – У нее и документ есть. Кира, покажи.

   Я погладила котенка по вздыбленной спине.

   – Тише. Элея не это имела в виду.

   – Какой у тебя преданный фамильяр, – расхохоталась старушка. – Все верно, котик, хозяйка твоя права. У меня ведь у самой третья степень, а я не могу рассмотреть настоящие размеры проклятия. А Кира может. И Кассандра могла. Теперь я понимаю, почему она согласилась тебя обучать.

   Мне показалось или я услышала нотки зависти в ее голосе? Нет, наверное, все-таки показалось.

   – Я верю в тебя, девочка, – женщина погладила меня по руке.

   – Это Вы зря! – пискнул Кузьмяк и попытался спрыгнуть с дивана, но не успел. Я перехватила его прямо в полете, подняла за шкирку и поднесла к своему лицу, посмотрев прямо в глаза.

   – Чего сказал?

   – Ничего не сказал. Тебе послышалось. Кир, может, тебе к лекарю сходить, а? Уже слуховые галлюцинации появились.

   – Ты где таких слов нахватался, бестолочь?

   – Был бы бестолочью – слов бы таких не знал.

   Ну и как на него можно сердиться? Разве он не милый? Еще немного, и я превращусь во вторую Айри – так сильно я прижала к себе котенка от нахлынувших чувств. К тому же, наша небольшая перепалка развеселила Элею, и она, смахнув с ресниц выступившую от смеха слезу, произнесла:

   – Теперь я точно жалею, что у меня никогда не было фамильяра. Так я бы точно никогда не была одна.

   Женщина снова загрустила, все время держась за амулет. Кузьмяк, видя это, решил разрядить обстановку, ткнув в меня лапкой и сказав:

   – Это Вы сейчас так думаете. Вот пожили бы сами с собой с недельку – сразу бы передумали. А в кого ж я по-Вашему такой?

   И мы дружно расхохотались. Сквозь собственный смех мы расслышали доносящиеся из-за двери сдавленные стоны и крики "Милара", "Милара".

   – Его Величеству опять кошмар приснился, – вздохнула Верховная гадалка. – Он все время во сне зовет усопшую королеву. Бедный мой мальчик. Я не знаю, что с ним станет, когда он узнает о гибели единственного и любимого сына...

   Я чувствовала, что туча над домом становится все больше, и это происходило все быстрее. Пора уже действительно приниматься за работу.

   – Элея, не могли бы Вы покормить нас? А то мы и росинки маковой во рту уже давно не держали...

   – Да-да! Конечно-конечно! – спохватилась старушка и вскочила, бросившись к двери. – Я и забыла, что вы с дороги. Эх, память девичья. Я сейчас вам что-нибудь принесу. Слугам сюда нельзя. Подождите здесь, а я скоро вернусь.

   Когда она, шурша длинными юбками, ушла, я, поставив Кузьмяка на стреме, начала осмотр комнаты.

ГЛАВА 20

   Элея застала нас с Кузьмяком мирно сидящих на диване. Она несла серебряный поднос, на котором были красиво расставлены чашки, заварочный чайник и тарелки с бутербродами.

   – Я не очень долго?

   – Нет, все в порядке.

   – Долго. У меня уже желудок к позвоночнику прилип. А Вы еще бутерброды тащите! Я, между прочим, кот. И чаи гонять не умею.

   – Кузьмяк!

   – Это не я сказал. Это голод во мне возмущается.

   Умница, котик. Моя школа.

   – А? Сейчас все исправлю! – Элея засуетилась и выскочила с подносом назад.

   – Дай пять, – сказала я котенку, поднимая руку.

   – Держи десять, – он уперся лапками в мою ладонь.

   Когда Верховная гадалка вернулась в комнату во второй раз, уже с нагруженным большим количеством разнообразных мисочек подносом, мы с Кузьмяком успели завершить все, что планировали.

   – Теперь-то ты доволен? – прищурившись, спросила женщина и поставила перед нами поднос.

   Кузьмяк придирчиво осмотрел угощение, обнюхал каждую тарелочку и остановил свой выбор на свежайшей вырезке. Кто бы сомневался! Не гречка ж.

   – Сойдет.

   Мне показалось, что Элея сейчас в буквальном смысле задохнется от возмущения. Она с силой стиснула губы, ее щеки раздувались, а лицо побагровело. Старушка протянула к котенку скрюченную руку, но заметила мой взгляд и передумала.

   – Что-то не так, Элея? – я сделала ударение на каждом слове.

   – Нет-нет! Все в порядке! – поспешно ответила она, усаживаясь рядом со мной. – Угощайтесь на здоровье!

   Она особо выделила последнее слово. Фамильяр незаметно, как бы невзначай, коснулся своим хвостом моего запястья. Это, конечно, не сравнить с вонзанием когтей в плоть, но и это уже кое-что. Мои глаза затянула поволока, и сквозь нее я осмотрела стол. Все было действительно в порядке – мы зря беспокоились. Я еле заметно кивнула, и Кузьмяк принялся с аппетитом смаковать угощение.

   – Спасибо, – поблагодарила я Верховную гадалку, когда с едой было покончено. Кузьмяк же ограничился сытым облизыванием своей мордочки.

   – На здоровье! – на этот раз она произнесла это намного радушнее.

   – Пора работать! – объявил Кузьмяк. – Нечего лясы точить.

   – И то верно, – подтвердила я, вставая и стряхивая хлебные крошки с колен на пол.

   Элея поджала губы, но смолчала. Кузьмяк тем временем решил перепрыгнуть через столик. И в итоге развернул чайник. Старушка вспыхнула, но заставила себя усилием воли снова успокоиться. В этом ей немало помог мой амулет. Женщина нагнулась, и кусочек ее шеи обнажился. Ровно настолько, чтобы я смогла увидеть небольшую родинку в виде идеального ромба. Холодок пробежался вниз по моему позвоночнику и обратно.

   – Кира, – прошептал котенок.

   – Тише, я видела.

   – Ты что-то сказала, девочка?

   – Да, – нашелся Кузьмяк. – Она сказала, что у Вас платье вот-вот треснет.

   – Где? – Элея завертелась как юла, пытаясь осмотреть себя со всех сторон. Она совершенно забыла о сиротливо лежащем на пушистом ковре чайнике, и о нас с котом, и о спящем волшебным сном короле.

   Точно! Его Величество. Я глянула в окно, и мои самые худшие опасения подтвердились. Туча уже доходила до горизонта, а молнии стали появляться все чаще. Необходимо было срочно действовать, а иначе в скором времени по всему Амаранту пройдут глашатаи с криками: "Король умер. Да здравствует король!". Или, в нашем случае, королева, раз наследный принц погиб.

   – Элея, – я мягко взяла женщину за локоть, чтобы остановить ее верчение. – Разбудите, пожалуйста, Его Величество и оставьте нас одних.

   – Хорошо. Я это сделаю, – ее лицо стало суровым, и она судорожно схватилась за амулет. – Я сама расскажу ему о принце Азаре.

   Я кивнула, пытаясь отогнать от себя образ лежащего на земле бездыханного мальчика. В нашей профессии очень сложно научиться не воспринимать чужие беды слишком близко к сердцу. Однако есть и обратная сторона медали. Если гадалка совсем перестанет сопереживать другим, то она утратит свой дар. Колдуны и ведьмы таких проблем не имели.

   – Отойдите подальше, – скомандовала Элея, кладя ладони на дверь в спальню.

   Естественно нас дважды просить не пришлось, и мы с Кузьмяком быстро прижались к противоположной стене. Заговор на непрекращающийся сон очень мощный, и если попасть в поле его действия, то можно навек уснуть самому. Не страшен он только произносящей его гадалке. И чем она сильнее, тем больше радиус действия заговора. Опасно находиться и возле гадалки, когда она снимает свои чары. Можно навсегда утратить способность спать, а человек, как известно, долго без отдыха не протянет.

   – Все. Теперь можно заходить.

   Она открыла дверь, и на нас сразу же пахнуло спертым, затхлым воздухом. Окна были плотно закрыты и зашторены. В темноте я едва могла разглядеть пышную кровать с тяжелым балдахином. Я всегда побаивалась на таких спать, опасаясь, что навес меня попросту раздавит, если упадет.

   Элея раздвинула шторы и открыла настежь окна, впуская свежий, напоенный цветочным ароматом и полный неясной тревоги воздух. Лежащий на широкой кровати человек издал такой вопль, что я испугалась, как бы не лопнули стекла. Или мои уши.

   – Нет!

   – Ваше Величество! Ваше Величество! – Верховная гадалка тут же подбежала к монарху и склонилась над ним. – Ваше Величество, что...

   – Азар, – прошептал он пересохшими губами и отвернулся.

   Мы тактично вышли из комнаты, чтобы король мог хорошенько выплакаться. Он не мог позволить себе проявлять чувства при посторонних.

   – А как он узнал, что его сын умер? – тихонько спросил Кузьмяк, когда мы бесшумно закрыли за собой дверь.

   – Понятия не имею, – развела руками Элея. – Сама ведь собиралась ему все рассказать...

   Я снова уселась на диванчик, машинально подняв с ковра всеми забытый фарфоровый чайник, и сгребла уже сухую заварку себе в ладонь. Зачем-то я положила высохшие листья в вещь-мешок.

   – А у меня есть идея...

   Губы старушки на долю секунды напряглись, но это не укрылось от моего взора.

   – Какая? – котенок запрыгнул ко мне на колени, и я погладила это довольно урчащее создание по спине.

   – Проклятие было наложено на короля и его потомков мужского пола. Это было именно одно заклинание, а не два, как я сперва подумала.

   – Все равно ничего не понял! – замотал головой Кузьмяк. – Я еще такого не читал.

   – Я тоже, – успокоила я его. – Это всего лишь мои догадки. Понимаете, на детей заклятия действуют по-другому.

   – Как по-другому? – встряла Элея, нахмурив лоб.

   Вот что значит знать только то, чему учит официальная наука, и отвергать все, что предлагают маги– и гадалки-самоучки.

   – Это означает, – терпеливо продолжила я, перевернув фамильяра на спину и начав чесать его пузико. Котенок совсем растекся от удовольствия. – Что детский чистый организм долго сопротивляется, а потом быстро сгорает, оставшись без сил. Взрослые же, уже познав вкус греха, намного быстрее поддаются чарам.

   – Но это же противоречит всему, что я знаю о проклятиях!

   – Именно это я и пытаюсь сказать, – произнесла я, щекоча Кузьмяка под подбородком. – Проклятие было наслано одним человеком, – я быстро подняла глаза вверх и тут же их опустила. – И на обоих сразу. Поэтому Его Величество и знает о смерти Его Высочества.

   – Что ж, – заключила Элея. – Вам, ОДАРЕННЫМ, виднее.

   – Разумеется, – промурлыкал Кузьмяк, всем телом вытягиваясь на моих коленях.

   – В таком случае больше не буду ВАМ мешать.

   И она удалилась, гордо нес свои тяжелые юбки. Казалось, будто кто-то вставил в ее корсет металлические прутья, чтобы сделать ее осанку еще ровнее, хотя, на мой взгляд, это уже было невозможно.

   Я и Кузьмяк тут же вскочили кто на ноги, кто на лапы и, наскоро дожевав последние бутерброды, подошли к двери в спальню. Я негромко постучала и заглянула внутрь.

   – Ваше Величество, можно к Вам?

   – Войдите.

   В голосе короля не было ни слез, ни гнева, а только лишь глубокая печаль. Когда мы вошли, Ролан IV сидел, откинувшись на подушки, и отрешенно смотрел в окно. При взгляде на него у меня сжалось сердце. Раньше я видела монарха только на портретах. От когда-то величественного и статного мужчины осталась лишь бледная тень. Его роскошные густые серебристые волосы теперь сосульками обрамляли его исхудавшее лицо. Синяки под глазами я могла рассмотреть даже со своего места, ровно, как и проступающие сквозь тонкую рубаху ребра.

   – Ваше Величество?

   – Что Вам нужно?

   – Мы пришли Вам помочь.

   – Мы?

   Он, наконец, повернул к нам голову, но так ничего и, не увидев, недоуменно уставился на меня.

   – Я тут! – пискнул Кузьмяк и на полной скорости понесся к королю, со всей дури прыгнув к нему на колени. Монарх от неожиданности дернулся, а затем вжался в подушки. На него, не мигая, уставились два фосфоресцирующих глаза на черной усатой мордочке. А через несколько секунд Кузьмяк и вовсе, привстав на задние лапки, прижал свой носик к носу короля. Любого другого давно бы уже казнили за подобную дерзость. Но котенок этого не знал, а потому совершенно не беспокоился за собственную шкуру, изучая Его Величество с интимного расстояния.

   – Ч-что это? – пробормотал мужчина.

   – Не что, а кто. Фамильяр я. Вот этой самой гадалки, что в дверях топчется. Кира, – обратился он ко мне, спрыгивая с монарха. Котенок подошел к самому краю кровати и уселся вылизывать лапку. – Да он же весь горит. Его спасать нужно.

   – Кого спасать?

   – Вас, конечно, – Кузьмяк принялся за другую лапку.

   – Позвольте спросить: зачем?

   – А сами еще не поняли? – в ход пошел хвост.

   – Кузьмяк! – осадила я фамильяра. – Ты забываешь, с кем разговариваешь.

   – Еще чего! – фыркнул он, принявшись точить когти о виднеющийся из-за смятой простыни матрас. – Все я помню. Авось, как ты, девичьей памятью не страдаю. С потенциальным клиентом я говорю, с кем же еще?

   Молодец, мой котик. По крайней мере, у короля проснулся интерес к происходящему, а это намного облегчало мне работу.

   – Ваше Величество, возможно, Верховная гадалка говорила Вам, что на Вас лежит проклятие?

   Он кивнул и, спохватившись, спросил:

   – А где она сама?

   – Она устала и пошла отдыхать. К тому же, она сама справиться не может, поэтому и прислала за мной. Она никак не может прийти в себя от случившегося с Его Высочеством, – я заметила, что монарх сглотнул. – Вы должны понимать, что опасность грозит и Вашим дочерям. Боюсь, с ними может случиться нечто подобное, – я выдержала эффектную паузу. – Ваше Величество, Вы согласны стать моим клиентом?

   Король ответил не раздумывая:

   – Да.

   – Тогда вставай, – по традиции я перешла на "ты", хоть это и далось мне нелегко. Монарх выгнул бровь, но ничего не сказал. – И садись на стул.

   Я поставила два стула вокруг журнального столика друг напротив друга. На шатающихся ногах, но, не растеряв своей величественности, мой венценосный клиент выполнил указания, с облегчением опустившись на стул. Кузьмяк тут же запрыгнул на стол и сел возле левой руки короля. Из вещь-мешка я достала необходимые мне магические предметы (на этот раз только настоящие, потому что втираться в доверие или производить впечатление не было никакой необходимости – у Его Величества Ролана IV попросту не было иного выбора): две черные свечи, алмаз неправильной формы и красную довольно потрепанную ленту. Последняя мне еще от Наставницы осталась, а ей, по ее же словам, через поколения перешла от самой Исиды. Хотя это меня немного смущало, потому что тогда тряпица уже давно должна была бы истлеть. Однако в ее магических свойствах я ни капли не сомневалась – сама уже много раз ею пользовалась.

   Поставив свечи по правую и левую руки, я положила алмаз между королем и собой. Ролан (теперь, когда я перешла с ним на "ты", он стал для меня просто очередным обычным клиентом, а потому никакие цифры в имени больше не были нужны) как завороженный следил за моими действиями. Я прекрасно видела, что для него это все впервые. Как и положено, при его дворе была Верховная гадалка, но сам он никогда не пользовался ее профессиональными услугами для себя самого, считая ее кем-то вроде доброй тетушки. Я бы могла поспорить на что угодно, даже на черную шкуру Кузьмяка, что Ролан всего лишь боялся того, что могут делать гадалки. Но он был слишком горд, чтобы это признать. И если бы не печальные обстоятельства, то он бы и меня к себе близко не подпустил.

   – Положи левую руку на камень.

   Мужчина повиновался, и я накрыла его ладонь своей, а затем обвязала наши руки, не без помощи котенка, красной лентой. Острая боль пронзила мою ладонь, и я напряглась, чтобы удержать ее в себе, иначе мне пришлось бы еще приводить в чувство ослабленного от слишком долгого сна короля. Ему сейчас могла навредить даже обыкновенная царапина. Кузьмяк правильно расценил мою мимику: я сдвинула брови на переносице и показывала глазами вниз. И котенок, кивнув, положил свою лапку поверх моей руки, не забыв вонзить один коготь в плоть. Боль тут же отступила, мой лоб разгладился, и стало легче дышать. Мысли прояснились, и я начала впитывать в себя поток информации, льющийся через алую ленту от короля ко мне. Яркие, красочные и черно-белые картинки запрыгали перед моими глазами. Многое из того, что я из них узнала, навсегда останется моей тайной, а в противном случае: голова с плеч и пятая точка на кол. Хотя я и сама бы никогда ничего никому (строгое правило трех Н) не рассказала: все, что я узнаю во время сеансов, навечно остается только между мной и клиентом, если только он сам не попросит об обратном. Единственный, кто еще посвящен – это мой фамильяр Кузьмяк. Работа у него такая.

   Взяв правую свечу, я капнула воском на свою руку. Черное пятно расплылось по ладони и запузырилось. Ролан дернулся, но я его удержала, внимательно наблюдая за устрашающей и расползающейся уродливой кляксой на моей руке. Пятно постепенно приобретало форму идеального ромба, который пересекала ровная линия. Мои подозрения только подтвердились. Кузьмяк всадил коготь в пятно воска, и оно мгновенно испарилось, оставив после себя только еле уловимый запах тухлых яиц.

   – Что э... – не выдержал король.

   – Тс! – шикнула я. – Потом расскажу.

   – Но...

   – Тихо!

   Ролан поджал губы, но замолчал. В другое время и при других обстоятельствах меня бы уже четвертовали. Посметь дерзить королю может отважиться только отчаянный самоубийца. Сейчас же монарх был вынужден полностью подчиниться мне.

   А я тем временем изучала собственную руку: на моей ладони остался ромбовидный ожог – проклятие пыталось проникнуть в меня. Я взяла вторую свечу и проделала с ней то же самое, что и с первой. Ромб полностью исчез, а воск стал кристально прозрачным и сам стек по руке. Больше опасность мне не грозила. А вот с Его Величеством дело обстояло намного сложнее.

   – Ролан?

   – Кто?.. Что?.. А... Да.

   – Закрой глаза и слушай мой голос.

   – Но...

   – Не спорь! Делай, как говорю. У нас мало времени. Ты понял?

   – Понял.

   Когда король зажмурился, я развязала ленту и убрала свою руку, и Ролан тоже снял свою с камня. Алмаз теперь был покрыт темными пятнами, и Кузьмяк провел по ним своим пушистым хвостом, стирая их.

   – Поднеси камень к сердцу и держи так, пока я не скажу, чтобы ты отдал его мне. Так, молодец.

   Кузьмяк задул свечи, и оставшийся дымок вместо того, чтобы растаять в вечернем воздухе, стал расти и плотным кольцом заключил всех нас в свои объятия. Сквозь распахнутое окно ворвался мощный поток ветра и попытался развеять дымовую завесу, но она даже не шелохнулась. На подмогу ревущему ветру появились молнии, но и они не смогли пробиться сквозь невесомый щит. Крупный град падал на нас сверху, но, не долетая нескольких сантиметров, испарялся. Стихия разбушевалась не на шутку, но ведомый моим голосом король оставался спокоен.

   – Тише. Все хорошо. Дыши медленно и глубоко. Думай о своих детях. Обо всех детях. О том, как сильно ты хочешь их защитить и как сожалеешь о смерти сына. А теперь возьми камень в обе ладони и приложи его сначала ко лбу. Так. Затем к левой щеке. Левой! Да. Теперь к правой. Верно. И к губам. Отдай камень мне. Можешь открыть глаза.

   Я взяла обжигающе холодный алмаз. И это несмотря на то, что монарх держал его в руках довольно долго. Стиснув зубы, я проделала с камнем то же самое, что и Ролан. Постепенно вещица в моих руках начала теплеть. Порывы ветра, град и молнии прекратились, поэтому в дымовом щите больше не было необходимости. Кузьмяк спрыгнул со стола на пол, обошел вокруг меня и короля, и дым рассеялся, не оставив после себя никаких свидетельств своего существования. Затем котенок запрыгнул ко мне на колени, дотронулся лапкой до алмаза, принюхался к нему, попробовал на зуб и удовлетворенно кивнул.

   После этого фамильяр переполз на стол и с наслаждением на нем развалился, вытягивая лапы: котик устал, котик наработался, котик должен отдохнуть. Я ничуть не возражала, понимая, сколько собственных сил ему пришлось потратить. Стыдно признаться для гадалки третьей степени, но без этого милого черного пушистого комочка у меня ничего бы не получилось.

   Ролан открыл глаза и теперь неотрывно за нами следил. Ему не терпелось спросить, что именно и для чего я делаю, но он прекрасно понимал, что я расскажу ему ровно столько, сколько сама сочту нужным. Поэтому он терпеливо ждал, когда моя душенька соизволит поделиться с ним столь сокровенными тайнами. Душенька соизволила. Кошачья душенька.

   – Понимаешь, Роланчик, – Кузьмяк подполз к королю, сел возле него и фамильярно хлопнул венценосную особу по плечу. Теперь я поняла, почему спутников ведьм, колдунов и гадалок называют фамильярами. – Ты только что участвовал в создании революционного оружия. Гордись собой, товарищ!

   – Оружия?

   – Ну да.

   Кузьмяк начал вылизывать свой живот, задрав лапу прямо у носа Его Величества. Король не вынес столь вопиюще непозволительного поведения своего четырехлапого и хвостато-усатого подданного и подался назад. Зря он это сделал, хоть к гадалке третьей степени не ходи. Стул не выдержал такого варварского отношения к себе и с легким скрипом и громким бумом и бахом упал на пол. К чести Его Величества, он не издал ни звука. Монарх перевернулся, встал на четвереньки и, кряхтя, начал медленно подниматься, держась одной рукой за поясницу.