Текст книги "Посланница ветра (СИ)"
Автор книги: Алла Касперович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
– Я уже это сделала.
– Вот и ладненько, вот и чудненько, вот и зашибись, – пропела моя подруга, наткнувшись на стену и перепутав дверь со шкафом. Раньше с ней такого не происходило. – Тогда, девочка моя, идите отдыхать. Кир, ты знаешь, где у меня комнаты для гостей.
– Их у тебя нет.
– Вот именно! – хохотнула она. – Валяйтесь, где хотите. Хоть на полу – мне все равно.
И она упорхнула прочь по своим делам, что-то напевая и снося все на своем пути. Слуха бы ей еще музыкального.
– Чур, мне диван! – выпалила я и тут же на него уселась.
– Какая шустрая, – заметил Рэй и умостился рядом со мной. – Раз мы "женатая пара", то и спать будем вместе.
– Ну, и кто здесь у нас шустрый? – хохотнула я.
Из-под дивана показалась голова Кузьмяка (и когда он только туда заполз?), котенок осмотрелся и очень медленно вылез.
– Рыжая кошкоубийца ушла? – на всякий случай уточнил он.
– Ушла– ушла, – успокоил его наемник.
– Фух, думал, не переживу, – фамильяр стер лапкой со лба несуществующий пот. – Кира, а может, мы с тобой раньше за Ворота выйдем, а Рэй за нами подтянется, а?
Вот теперь мне предстояло самое сложное. Я осторожно подняла котенка и поднесла к своему лицу, наши глаза оказались на одном уровне.
– Кузьмяк, как бы тебе это помягче сказать... В общем, ты никуда не едешь.
Кошачьи глазенки наполнились ужасом, недоверием и непониманием.
– К-как так? – вот и все, что он смог сказать.
Рэй прокашлялся:
– Кошкам вход заказан в Эмеральд.
– Что?!
– Да, это действительно так, – подтвердила я.
– С чего это вдруг кошкам туда нельзя? А если очень-очень-очень надо? Почему нельзя-то?
Об этом на лекции когда-то рассказывал Ван.
– Существует древнее поверье, что когда придет время, кошка уничтожит Эмеральд.
– Глупость какая! – фыркнул котенок.
– Глупость – не глупость, а у остроухих разговор с такими милахами, как ты ужас какой короткий, – сказала вновь вошедшая Айри. – Короче точно не бывает.
Кузьмяк нервно сглотнул, и я усадила его между собой и Рэем. Я гладила котенка по голове, одновременно пытаясь придумать, как сообщить ему еще одну неприятную новость. Но мне не пришлось этого делать, потому что снова вмешалась Айри:
– Не дрейфь, хвостатик, ты со мной останешься. Нам уж точно скучно не будет. Это я тебе гарантирую.
Последнее слово она почти пропела, чем заставила несчастного фамильяра затрястись от ужаса.
– Кира, ты смерти моей хочешь? – еле шевеля языком, спросил Кузьмяк. – Что я тебе плохого сделал? Я же тебя так люблю, а ты меня... этой... Как ты могла?
Если честно, то я вполне могла оставить его в трактире на попечение Ксьену или еще к кому-нибудь из знакомых, но мне не хотелось оставлять сейчас подругу в одиночестве. Я знала, что за ее внешней бравадой скрывается страх за сына.
– Кузьмяк, – я усадила его к себе на колени и заглянула в глаза, смотревшие на меня с осуждением. Я смотрела долго, передавая мои мысли. Со стороны казалось, будто мы играем в гляделки, но мы общались. По-настоящему общались. Я много раз видела, как моя Наставница молча переругивалась с Дусей, своим фамильяром, чтобы мне не мешать, когда думала, что я усердно тружусь над выполнением ее задания. И тогда я никак не могла понять, как это у них получается. Оказалось, что это совсем не сложно, главное – сосредоточиться. – Ты все понял?
Было очевидно, что ему не хотелось отвечать, однако он кивнул, мужественно сполз на пол и обреченно побрел к раскачивающейся в кресле-качалке ведьме. Она смотрела в окно и что-то тихонько напевала. Кузьмяк, собравшись с духом, запрыгнул к ней на колени. Айри удивленно на него посмотрела, затем немного отрешенно улыбнулась, погладила его и снова отвернулась, возобновив свою песню. Прислушавшись, я смогла разобрать слова. Это была красивая баллада о матери, которая всю жизнь ждала сына, не вернувшегося с войны. Она так и умерла, сидя у окна.
Нет, нужно срочно что-нибудь делать с настроением моей подруги. Но и здесь я не успела. Меня опередил мой умница-котик.
– Кошкоуб... То есть, Айри, почеши мне пузико, пожалуйста.
Даже я не устояла бы перед такой просьбой, чего уж говорить об этой любительнице кошек. Она тут же принялась гладить разлегшегося у нее на коленях котенка по животу, и я даже со своего место отчетливо слышала довольное урчание Кузьмяка.
Мне стало интересно, что обо всем этом думает Рэй, и я обернулась к нему. Однако он благополучно спал, запрокинув голову назад. Я встала и осторожно уложила друга на диван. Мужчина даже не проснулся, и я этому очень обрадовалась, потому что это означало, что он мне доверяет. Я накрыла его пледом, который обнаружила за диваном и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь: им всем не помешает отдохнуть. Я же решила немного побродить по городу. Вот только сперва не помешало бы подкрепиться.
Обшарив все закоулки в доме подруги, но так и не найдя ничего съедобного, я выбралась на улицу. Все-таки придется идти в какой-нибудь трактир, а я так надеялась сэкономить – мой кошель явно решил сесть на диету и уже добился неплохих результатов. Однако с голодом все равно не поспоришь. Поэтому я, нацепив на лицо дежурную улыбку, и убедившись, что никто не видел, как я выхожу из убежища Айри, отправилась на поиски ближайшего питейного заведения.
К тому же, на голодный желудок плохо работается. Мне очень хотелось хоть что-нибудь рассказать Айри о ее сыне, но видения упорно отказывались меня посещать. Никогда не дозовешься их, когда они действительно нужны. Я уже все перепробовала, что было в моих силах, но так и не смогла ничего узнать.
Буквально через несколько десятков метров я наткнулась на то, что искала, и передо мной предстал сложный вопрос: пойти в "Кувшин и лошадь" (где кормили очень вкусно, но брали втридорога) или в "Лошадь и кувшин" (где можно было поесть дешево, но где подавали отвратительную как на вид, так и на вкус пищу). Хозяином обоих трактиров был предприимчивый гном по имени Вялозандерин. На самом деле это был его псевдоним, но он думал, что так будет казаться более значительным. Однако почти никто не мог выговорить это имя даже трезвым, чего уж говорить о тех, кто, как выражается один мой знакомый арахноид, "уже успел вкусить неземное блаженство". Поэтому весь город называл его попросту "Вялый", и гному пришлось с этим смириться.
Такие похожие названия для своих трактиров Вялый выбрал отнюдь не случайно. Все, кто был еще трезв и у кого имелись деньги, обязательно шли в "Кувшин и лошадь". А после, когда они были в стельку пьяны, им можно было подсунуть и что-нибудь из меню "Лошади и кувшина", а потом преспокойно взять за это как минимум тройную цену. Иногда богатеи по ошибке забредали не в тот трактир, и тогда их преспокойно обслуживали как в "Кувшине и лошади", и все были довольны.
Тем, у кого с деньгами было немного более туго, приходилось довольствоваться походом в "Лошадь и кувшин". Однако если кто-то из них сильно переборщил с элем или крапивицей, то позже им приносили счет из "Кувшина и лошади". И бедолага был вынужден расставаться с последними сбережениями, чтобы расплатиться за давешнюю попойку. К тому же оба трактира были практически одинаковы как снаружи, так и изнутри. Даже вывески почти ничем не отличались: на обеих была изображена лошадь, на спине которой стоял кувшин. Единственное отличие было в том, что "Кувшин и лошадь" был слева, а "Лошадь и кувшин – справа, если идти от центра. Однако кто ж по пьяни разберет, где право, а где лево?
Я пить не собиралась, разве что только кружку чая, поэтому, не раздумывая, пошла в "Кувшин и лошадь". На удивление я даже смогла отыскать свободный столик, и ко мне тут же подбежала молоденькая кудрявая девочка-разносчица. На вид ей было не больше шестнадцати, но я по себе знала, что не стоит судить о возрасте человека по его внешности.
– Чего изволите, госпожа Кассиопея? – весело спросила она, ставя передо мной кружку ароматного отвара из лесных трав. Она что тоже гадалка?
– Откуда Вы меня знаете? – я отхлебнула немного. Мм, вкусно.
– Я так и думала, что Вы меня не помните, – она улыбнулась и, оглянувшись через плечо (нет ли где поблизости ворчуна-хозяина), села на скамейку напротив меня. – Два года назад Вы были в нашей деревне, здесь недалеко, и спасли мою матушку от проклятия, – девушка еще раз оглянулась, и снова повернулась ко мне. – От родового проклятия. Помните?
– Что-то припоминаю... – промямлила я. Если честно, то за свою жизнь я успела от стольких проклятий избавить своих клиентов, что вспомнить какое-то из них отдельно мне было довольно сложно.
– Я Вам напомню! – девчушка улыбнулась еще шире. – В нашей семье все женщины не доживали до сорока лет, а матушке как раз тридцать девять исполнилось. А у нее на шее семеро ребятишек. Я старшая. Так еще и батюшка наш за пару лет до этого на Ту сторону перешел.
– А! Вспомнила, – и это действительно было так. Не помню, как зовут эту девушку, но я ей тогда рассказывала о жизни в Университетском городе и посоветовала ей сюда поступить – у нее были незаурядные способности к врачеванию. – Так ты все-таки решила последовать моему совету и приехать сюда?
– Да, госпожа Кассиопея. Благодаря Вам я смогла это сделать, а так бы мне пришлось за братишками и сестренками вместо матушки приглядывать. Только дорого тут все оказалось, вот и пришлось разносчицей устроиться. В лечебницу пока не берут, – она фыркнула. – Говорят, мол, без диплома нельзя.
– Ничего, я думаю, что все у тебя получиться! – я на мгновение прикрыла глаза, прислушиваясь к собственному внутреннему голосу. – Да, я точно знаю, что у тебя все получится. Скажу только одно: когда придет время, и ты задумаешься, стоит ли открыть собственную лечебницу, не бойся – открывай, ты справишься.
– Ой! Спасибо Вам преогромнейшее, госпожа Кассиопея! – девушка от избытка чувств даже захлопала в ладоши. – А когда это бу...
– Вэлла!!! – раздался громогласный голос трактирщика, перекрывающий даже шум и гам в помещении. – А ну марш работать! Я тебе плачу не за то, чтоб ты свой тощий зад отсиживала!
Моя вновь обретенная знакомая закатила глаза и, подмигнув мне, поднялась на ноги.
– Чего изволите, госпожа Кассиопея? – повторила она.
– Чего-нибудь вкусненького. Желательно мясного. И еще сладенького к этому отвару.
– Сию минуту, госпожа!
Сказав это, девушка весело ускакала в сторону кухни. Из этого кудрявого ребенка точно выйдет замечательный лекарь, коли она не растеряла своей детской непосредственности, работая на буку-гнома.
И тут я почувствовала, что все поплыло у меня перед глазами, но была этому очень рада: вот и долгожданное видение пожаловало.
Мне еще никогда не приходилось бывать ни в Эмеральде, ни в Лесу нимф и дриад, но я безошибочно определила, что вижу именно это царство вечной красоты и юности. Сперва я увидела необъятный Лес сверху, потом опустилась вниз, пролетев сквозь густую листву. Мне хотелось подольше полюбоваться маленькими домиками, которые находились внутри вековых деревьев, служивших жилищами для нимф и дриад. Однако я знала, что мне нельзя мешкать, иначе я могу пропустить нечто очень важное.
В самом центре большой поляны рос огромный дуб, ветви которого переплетались между собой. Он использовался в качестве тюремной клетки, где я и нашла сына Айри. Зэйрис сидел, не обращая внимания ни на что вокруг. Он читал книгу.
Если бы я могла расхохотаться, то непременно бы это сделала. Этот вечный ботаник точно никогда не изменится. Впервые я его встретила, когда поступила в Университет магии и ясновидения. Он вел у нас какой-то предмет (если честно, то я уже и не помню какой именно), решив пойти по стопам матери. Как только я увидела Зэйриса, у меня сразу же замерло сердце: такой мужественной красоты я еще никогда не встречала. Он был похож на надежную скалу, на образец мужской силы, на идеал. От Айри ему достались только ее рыжие космы, если бы не это, то я бы никогда не догадалась об их родстве. Было страшно к нему подойти, чтобы не спугнуть видение.
И как это часто случается весь ореол великолепия с него слетел, как только он открыл рот. Более помешанного на науке человека, или в нашем случае полуэльфа, я еще никогда не видела. Лекцию он всегда начинал очень тихо, еле слышно, почти стесняясь, объявляя тему занятия. Но уже буквально спустя несколько минут он расходился настолько, что почти кричал, постоянно бегая возле доски и рисуя какие-то непонятные символы, гордо именуемые академическим почерком.
Позже, когда я подружилась с Айри, а университетский предмет был благополучно зачтен Зэйрисом, мы с ним провели много часов за чашкой чая и обсуждением всего на свете. Иногда мне казалось, что я разговариваю с Главной библиотекой в человеческом обличье – так много он знал. А самой сильной его страстью были книги. И даже сидя в заключении, он умудрился где-то раздобыть одну. Что это была за книга, я не смогла рассмотреть, потому что Зэйрис положил ее себе на колени.
Внезапно послышались голоса (женские, разумеется), и мужчина захлопнул книгу. Ветви дуба сами раздвинулись, впуская в клеть яркий солнечный свет. Зэйрис спустился по неизвестно откуда взявшейся лестнице. Внизу его ждали четыре луноликие стражницы, одетые... Да почти ни во что не одетые! На них были только металлические лифы и коротенькие юбочки. Если бы я была на месте мужчин-преступников, то сама бы добровольно сдалась в плен.
От дуба вела дорожка из цветущего клевера, и я подумала, что сама бы вряд ли решилась топтать такую красоту. Однако ни у стражниц, ни у их пленника таких предубеждений не было, и они смело зашагали по волшебному ковру к королевскому трону, на котором величественно восседала их повелительница. Я узнала королеву нимф и дриад с первого взгляда: юное прекрасное лицо, длинные серебристые волосы, гибкий стан – и не подумаешь, что этому неземному существу уже перевалило за триста. Ее истинный возраст выдавали лишь глаза – их взгляд был слишком строг и циничен. Конечно, это можно было бы списать на ситуацию, но я много раз видела его на портретах королевы.
Рядом с ней пряча руки за спиной и, нервно кусая губы, стояла ее дочь – почти точная копия своей строгой матери, только взгляд у нее еще не был суров. Я вполне понимала, почему она так понравилась Зэйрису, раз он решился на политический скандал. Даже по сравнению с неземными нимфами и дриадами, она казалась воплощением совершенства. На секунду у меня мелькнула кощунственная мысль "Жаль, что я не мужчина!", но она тут же исчезла.
Процессия остановилась почти у самых ног королевы. Стражницы встали на одно колено, почтительно склонив головы, пленник же остался стоять, бесстрашно глядя повелительнице в глаза. Никто не произносил ни слова. Королева не выдержала первой:
– Зэйрис Грэм, посланник Амаранта, нарушитель спокойствия Великого леса, принял ли ты свое решение?
– Да, Ваше Величество.
Голос Зэйриса эхом отдался по всему Лесу. Я знала, что этот разговор слышат все его жители, но ни звука не просочилось за его границы.
– Ты все взвесил?
– Да, Ваше Величество.
– И ты готов навсегда остаться в Великом лесу?
– Да, Ваше Величество.
– Ты понимаешь, что никогда больше не сможешь вернуться в Амарант?
– Да, Ваше Величество.
– Ты ведь больше никогда не сможешь общаться с теми, кто тебе так дорог. Ты это понимаешь? Ни через письма, ни магическим путем. Вообще никак. Понимаешь?
– Д-да, Ваше Величество.
– Ты уверен?
– Да, Ваше Величество!
Наступила гнетущая тишина, и я слышала, как бешено пульсирует жилка на шее Велианны. Королева глубоко вздохнула, прикрыла глаза, а затем снова их открыла и неожиданно улыбнулась:
– Что ж, значит быть посему! – объявила она. – Я передаю тебе, Зэйрис Грэм, мою единственную дочь и отраду в вечное владение. Да будет свадьба!
Раздались громогласные аплодисменты, выкрики, поздравления. Велианна, наплевав на все приличия, бросилась к любимому и повисла у него на шее. Тот тоже больше не сдерживался и закружил девушку в своих объятиях. У обоих на глазах стояли слезы. Затем Зэйрис осторожно опустил невесту на землю, крепко обнял и посмотрел на... Он посмотрел на меня!
– Кира... – прошептал он. – Скажи маме, что я ее люблю...
Все снова поплыло у меня перед глазами, и я вновь оказалась в трактире "Кувшин и лошадь". Передо мной стояло несколько пустых тарелок и еще одна с недоеденным вишневым пирогом. Видимо, я могу есть, даже когда отключается сознание. Да уж, голод – действительно великая сила. Я кое-как осилила оставшийся кусочек моего любимого пирога, но даже не почувствовала его вкуса.
– Что-нибудь еще, госпожа Кассиопея? – спросила у меня подбежавшая девочка-разносчица, как-то странно на меня косясь.
– Нет, спасибо. Счет, пожалуйста.
Расплатившись, я с радостью и в тоже время с ужасом вышла на свежий воздух. Меня не покидала тревога за Айри: я не знала, как ей сказать, что она больше никогда не увидит своего сына. И даже весточку ему не сможет отправить. Ему нельзя в Амарант, ей – в Эмеральд и Лес нимф и дриад. Я закрыла лицо руками, пытаясь хотя бы так спрятаться от проблем, но, конечно же, это ничего не дало.
И как я ни оттягивала неприятный момент, ноги сами привели меня к дому Айри. По привычке я проверила, нет ли за мной хвоста, пробралась сквозь заросли и вошла в дом. Внутри было подозрительно тихо. В комнате, где я оставила Рэя, только он и был. Мужчина спал, раскинувшись на уже разобранном диване (видимо, ему надоело лежать с согнутыми ногами и он в полусонном состоянии смог справиться с мебелью, которой не пользовались по назначению с момента покупки), плед сполз на пол, и я подошла, чтобы подобрать его.
Когда я укрывала Рэя, он внезапно схватил меня за руку и притянул к себе. Я даже вскрикнуть не успела, потому что мой рот был плотно закрыт его. От шока я даже не могла сопротивляться и, если уж быть с собой честной, совсем этого не хотела. Рэй гладил мое тело, его руки просунулись под мою одежду. Обняв меня, он перевернулся, подмяв под себя. Наемник целовал мою шею, его рука легла на мою грудь.
И в этот момент он обмяк, упав на меня. Я открыла глаза и увидела, что над нами стоит Айри и деловито похлопывает рукоятью меча по своей ладони. Похоже, ею она и огрела Рэя.
– Ну, не на секундочку вас оставить нельзя. Мне что уже даже по нужде свалить нельзя? В штаны что ли? Не, ребятки, совесть имейте! Так же и лопнуть-то можно!
Я попыталась спихнуть с себя Рэя, но он оказался слишком тяжелым. Однако вскоре он и сам пришел в себя и непонимающе уставился на меня.
– Кира? – он проморгался и пристально посмотрел на меня. – Что ты здесь делаешь?
– Лежу под тобой, как видишь. Ты что, спал?
Наемник кивнул.
– Почему у меня так голова трещит?
Айри тут же спрятала меч за спиной и сказала:
– Слышь, мальчик, может, ты уже слезешь с девочки, а то ей дышать трудноватенько. Еще задохнется в твоих лапищах, что ты потом мужикам за кубком эля рассказывать бушь? Что довел девушку до смерти своими ласками?
Рэй поспешил слезть с меня и сел рядом.
– Кира, я ничего плохого не сделал? – осторожно осведомился наемник.
Разумеется, сделал: оставил меня изнывать от желания. Хотя в этом скорее была виновата Айри. Айри... Я ведь должна ей рассказать.
– Рэй, все в порядке. Тебе просто приснился дурной сон. Оставь нас с Айри вдвоем, пожалуйста. И поищи Кузьмяка, хорошо?
Наемник кивнул и направился к двери, возле проема он замер ненадолго, затем тряхнул головой и пошел дальше. Мы остались с Айри одни.
– Выкладывай, девочка, не тяни, – моя подруга говорила ровно, но я знала, чего ей это стоило.
Вздохнув, я рассказала ей все.
Вскоре я вышла из комнаты и тихонько закрыла за собой дверь. Меня уже ждали Рэй и Кузьмяк. Котенок сидел у мужчины на предплечье и даже приоткрыл рот в нетерпении. Я только покачала головой и прошептала:
– Идемте в трактир. Мы никуда не едем.
ГЛАВА 14
Я ворочалась в постели, все время думая об Айри. Однако вскоре мои грустные мысли прервал настойчивый стук в дверь.
– Кто там?
– Господа молодожены, вас внизу ждет Рыжая Бес... То есть госпожа Айри Грэм.
Мы услышали удаляющиеся шаги Ксьена, и Рэй спросил:
– Как он ее назвал?
– Рыжая Бестия, – фыркнул Кузьмяк. – По мне так ей куда больше подходит Рыжая Гадина.
– Не смей обзывать мою подругу! – я дернула фамильяра за ухо, и в ответ получила когтистой лапой по руке.
– Так почему ее так прозвали? – напомнил Рэй.
– Да так. Было дело. Только вот что странно: почему она не явилась сюда сама? Тактичность отнюдь не входит в число ее добродетелей.
Разгадка необычного поведения Айри, обнаружилась сразу же, как мы спустились вниз. Женщина сидела за столиком в полном одиночестве, если не считать бесчисленного количества кувшинов возле нее. Моя подруга никогда не упустит возможность получить максимум от халявы, по крайней мере, так я это объяснила друзьям. Еще вчера я пообещала ей не говорить с ней больше о Зэйрисе. Хотя бы не в ближайшее время. Однако видя, как она топит свое горе в вине, мне впервые захотелось нарушить данное слово.
– О! А вот и сладкая парочка пожаловала.
Еще раньше я отправила Айри записку, где сообщила ей нашу легенду о супружестве. Она всегда любила авантюры, поэтому я совершенно не сомневалась, что она нас поддержит.
Зоркий глаз моей подруги заметил не только меня и Рэя, но и дрожащего в корзинке за моей спиной фамильяра. Видимо, эта дрожь его и выдала, потому как Айри, хитро прищурившись и громко икнув, подошла ко мне и по-хозяйски запустила руку в переноску. Я могла бы поклясться, что шерсть Кузьмяка на секунду сменила цвет с черного на белый. Это видение быстро исчезло, а вот ужас в глазах котенка – нет.
– Киса, как же я соскучилась! А ты?
– Нет! – что есть силы заорал Кузьмяк, выражая этим маленьким, но емким словом и ответ на вопрос, и возмущение по поводу происходящего.
– Ну-ну! – проворковала Айри, щекоча подбородок Кузьмяка своим острым, как лезвие, ноготком, заставляя котенка еще больше округлять глаза от страха. – Я же знаю, что ты притворяешься. Ты же любишь тетю Айри, правда?
На Кузьмяка было страшно смотреть. Я обдумывала, как бы забрать фамильяра у Айри, чтобы не нарваться на ее пламенный нрав, когда Рэй взял инициативу в свои руки.
– Айри, а Вы...
– Ты, – поправила его она, еле держась на ногах. Я готова была подхватить ее в любой момент.
– Хорошо. Ты. У нашего добрейшего хозяина есть эльфийское золотистое.
Мы с Айри присвистнули. Самое дефицитное вино в нашем Королевстве! Снобы-эльфы, хоть и имели его в почти неограниченном количестве, но строго контролировали, чтобы ни одна капля не пересекла границы Эмеральда. Поэтому контрабандисты процветают и будут процветать во все времена.
– Держи, – Айри передала мне находящегося в полуобморочном состоянии фамильяра и, распевая песенки, направилась к стойке, где старик-гном старательно протирал идеально белым полотенцем кубки.
– Рэй, – шепнула я. – А откуда ты узнал, что у него есть эльфийское золотистое?
– А я и не знал, – ответил мой друг. – Все равно она добудет это вино. Даже если у Ксьена его нет.
Наемник оказался прав, и через несколько минут Айри вернулась к нам с победным кличем, держа в руках три кувшина с контрабандным вином. Я мысленно попросила у Ксьена прощения, одновременно боясь – как бы ведьма не упала и ничего не разбила. А подруга тем временем честно, по ее мнению, делила добычу: два кувшина ей, а один мне и Рэю.
Медленно потягивая драгоценную жидкость, я чувствовала, как по телу разливается приятное тепло, а голова становится удивительно ясной. В отличие от обычного вина, эльфийское золотистое не затуманивало разум, а наоборот проясняло его, делая мысли четче и быстрее. Сейчас это было как раз то, что нужно. Мне совершенно не хотелось бы, чтобы Айри затуманивала себе разум вином. Все равно позже ей будет только хуже.
– Айри, ты зачем нас звала?
– Как зачем? А кто пропуск в закрытую часть Библиотеки хотел?
– Айри, у тебя получилось? – обрадовалась я.
– Неа, – пожала плечами подруга. – Но у тебя получится.
– С чего ты это взяла?
– Да есть тут у меня одна идейка... Завтра пойдем на дело.
"Идейка" заключалась в том, чтобы привести меня в родную альма-матер и выклянчить разрешение у ректора. Я сильно сомневалась в успехе этой затеи, но других вариантов у меня все равно не было. Кузьмяка и Рэя было решено оставить в трактире – все равно их в ректорат не пустят. Фамильяр этому очень обрадовался, а вот наемник приуныл. Как человеку действия, его совсем не привлекала идея сидеть без дела. И дело ему вскоре нашлось: выкидывать из "Гордого козла" охочих до бесплатного пойла прогульщиков-студентов. Заодно и немного денег получит за работу вышибалой, а то мы изрядно поиздержались.
К сожалению, Университет Магии и Ясновидения выглядел точно так же, как и несколько веков назад: длинное трехэтажное здание главного корпуса прятало за собой факультеты и прилегающие к ним общежития. Главный вход меня всегда угнетал. Высокие колонны и массивные двери заставляли чувствовать себя совсем крошечным и жалким.
– Айри, а нам обязательно туда идти?
– Обязательно.
– Но я...
– Нет.
– Но...
Моя подруга легонько, по ее меркам, подтолкнула меня в спину, и я чуть не зарылась носом в землю.
– Айри!
– Не дрейфь, девочка. Нечего бояться – диплом ты уже получила.
Хорошенько поднатужившись, я слегка приоткрыла дверь. Ровно настолько, чтобы не обремененные лишними килограммами я и Айри смогли протиснуться в холл. На первом этаже как всегда царило нервное оживление. Возле стен были расставлены лавки, на которых расположились студенты. Часть из них отдыхала после удачной сдачи экзамена, а другая еще пыталась что-то экстренно выучить. Ничего не меняется.
Неугомонная Айри толкала меня в спину в нужном направлении. Я же всеми силами пыталась задержаться, чтобы хорошенько рассмотреть знакомые и, как оказалось, милые сердцу места. Никогда бы не подумала, что буду скучать по университету.
– Дуй вперед, девочка, – скомандовала подруга. – Нечего тут просто так расхаживать, а то еще работать заставят.
– Это тебя-то? – хмыкнула я. – Скорее уж наша Коршун кого-нибудь похвалит, нежели тебя кто-то сможет заставить делать что-либо против твоей воли.
Вот скажите: кто меня за язык тянул? Сейчас я готова была сама себе его отрезать.
– Ой! – сглотнула Айри. – Прячемся!
Мы обе вжались в стену в надежде, что гроза и ужас всего Университетского города нас не заметит. Доцент Делайла Шейн, больше известная как Коршун, наводила ужас, как на студенческую братию, так и на весь профессорско-преподавательский состав. Казалось бы: что может сделать маленькая пухленькая старушка с пенсне на крючковатом носу и с ядовито-розовом париком на излишне вытянутой голове? Много чего. Не зря же ей дали прозвище в честь этой милой птички. Если уж она за кого-нибудь возьмется, то не отпустит, пока не вытянет из него все соки.
Поговаривали, будто бы она еще самого Арндрэйка в колыбели видела. Более смелые предполагали, что она ему и вовсе родственницей приходилась. Это могло бы объяснить, почему у нее такой скверный характер. Конечно же, это были обычные байки, но зато они помогали дать четкое представление первокурсникам с кем и чем им предстоит столкнуться. Однако "желторотики" не верили старшим товарищам, считая, что их попросту пытаются запугать. А потом страдали из-за того, что проигнорировали предупреждения. К сожалению, ни одному студенту не удалось избежать встречи с доцентом Коршуном. Теория охранной магии входила в программу всех первых курсов.
– Профессор Грэм! Наконец-то я Вас нашла!
Мы с Айри досадливо поморщились и отлипли от стены. Я уже и забыла, какой у Коршуна громкий и скрипучий голос. Когда она читала лекции, создавалось впечатление, что кто-то выводит узоры гвоздем по стеклу. Даже если заткнуть уши ватой, то все равно через пять минут начинает болеть голова, а через полчаса и вовсе раскалываться на части. Никакая магия в стенах Университета не работала, кроме как в лабораториях. Да и в те можно было попасть только строго по пропускам. Поэтому приходилось спасаться старыми дедовскими способами. Самым популярным из которых был прогул. Конечно, потом нужно было в качестве наказания писать рефераты на три свитка мелким почерком, но это было намного приятнее, чем целую пару находиться под звуковой пыткой Коршуна. На ее занятиях присутствовало стабильно десять человек из сорока. Каждый раз разных. Это были бедолаги, которым не посчастливилось вытянуть короткую соломинку.
– Батюшки! – всплеснула пухлыми ладошками доцент. – Кого я вижу! Неужто наша гениальная студентка решила нас почтить своим вниманием! Как, бишь, Вас? Рика Нэр?
– Кира Эрн, – сквозь зубы поправила я старушку, машинально разминая висок. Этот скрип сводил меня с ума.
– Да-да. Точно-точно! Помню. Так Вы, наконец, образумились и решили стать преподавателем? Должность на кафедре ясновидения все еще вакантна.
– Нет, спасибо.
– Вы бы все-таки подумали! Вы только представьте себе, какие это даст Вам преимущ...
О, моя голова!
– Доцент Шейн, оставьте девочку в покое. Она здесь не для этого.
– А для чего?
Коршун, как женщина старой закалки, не могла себе даже представить, что в мире существует что-либо важнее работы. Поэтому брезгливо поджала губы, когда Айри ответила, еле сдерживая смешок:
– О! Ничего особенного. Всего лишь навещает старую подругу. И, кстати, нам уже пора.
Айри взяла меня за руку и потащила по коридору.
– Профессор Грэм! Не забудьте, что через час у нас собрание!
– Ага! Помню! Буду! – и уже намного тише добавила. – Если смыться не получится.
Мы петляли по бесконечным лестницам, пока не добрались до третьего этажа. Я уже говорила, что я думаю об этом горе-архитекторе, который спроектировал это здание. Так вот, это мнение разделяли все, кто когда-либо бывал в Главном корпусе. Неужели нельзя было сделать нормальную лестницу? Так нет же, нужно было впечатлить коллег и построить этот лабиринт. Хотя благодаря этому у студентов всегда была отмазка на случай опоздания – заблудился.
Внезапно я услышала:
– Найди. Найди их все. Найди все камни...
– Айри, ты это слышишь?
– А? Ты о чем?
