Текст книги "Как на ладони (ЛП)"

Автор книги: Алисия Эриан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Да.

Он протянул руку и дотронулся до юбки, в которой я была у него в гостях.

– Вот эта мне нравится.

– Спасибо.

– А что у тебя еще есть? – поинтересовался он.

Я оглянулась. Потом собралась с духом, залезла под матрас и достала оттуда “Плейбой”.

– Откуда это у тебя? – спросил Томас.

– Нашла.

Он подошел и взял журнал.

– Где?

– В мусоре, – задумавшись на секунду, ответила я.

– Ха.

Томас сел на кровать и начал листать “Плейбой”. Я пристроилась рядом. Вдруг он замер.

– Видишь? – спросил он, показывая мне фото девушки с тоненькой полоской волос на лобке, – мне кажется, тебе тоже надо так побриться.

Я видела эту фотографию раньше миллион раз, но теперь уставилась на нее как баран на новые ворота.

– Обещаю, я буду очень осторожен.

– Ладно, – согласилась я.

– А где у тебя бритвы? – спросил он, и я пошла за рюкзаком в гостиную. Вернувшись, я обнаружила Томаса в ванной комнате.

– Готова?

Я кивнула, и он велел мне снять джинсы.

– Может, мне купальник надеть? – предложила я.

– А как же я смогу тебя побрить, если на тебе будет купальник? – удивился он.

Я пожала плечами. С Барри я всегда надевала купальник.

– Да ладно тебе, – сказал Томас, протягивая руки и расстегивая мои джинсы. Он спустил их до щиколоток и подождал, пока я не высвобожусь из каждой штанины. Затем он снял с меня трусики. На секунду мы замерли. Он просто смотрел на меня голую.

– Ты красивая, – наконец сказал он.

– Спасибо.

– Ты сядешь или постоишь? – спросил он.

– Наверное, лучше стоя, – сказала я, думая о Барри.

– Ладно, давай попробуем.

Я зашла в душ, а Томас достал папин крем для бритья, встряхнул его и выдавил немножко пены на ладонь. Он не стал намазывать на меня ее всю, сначала обработал только краешки. Затем пустил воду и начал меня брить. После каждого движения бритвой он ополаскивал ее под водой, и из нее вымывалось много волос. Потом наносил еще пены. Через несколько минут взял новую бритву, сказав, что первая уже затупилась.

Он делал все очень осторожно, как и обещал. Совсем как Барри. Я начала чувствовать себя так же, как тогда, с Барри. Мне нравилось, что меня подвергают опасности. Но совсем не так, как с мистером Вуозо. Он тоже делал со мной всякие опасные вещи, но вовсе не был осторожен, так что получалось больно и шла кровь, а мне потом больше не хотелось сжимать ноги. А теперь из-за Томаса мне стало немного лучше. Я вспоминала все те ощущения, которые мне так нравились.

Брил он меня долго, и в конце концов у меня там получилась такая же тонкая полосочка, как и у девушки в журнале. И ни одного пореза. Томас зачерпнул руками воду и смыл с меня все остатки крема и волос. Потом взял полотенце и насухо меня вытер.

– Нравится? – спросил он.

Я кивнула. Теперь я выглядела совсем как взрослая, хотя в то же время стала похожа на маленькую девочку.

– А тебе нравится?

– Да, – ответил он. – Очень.

– Спасибо, – поблагодарила его я.

– Не за что.

Я собиралась уже выйти из душа, но он меня остановил:

– Погоди, не одевайся пока.

– Почему? – уставилась на него я.

– Потому что, – начал он расстегивать джинсы, – я хочу кончить.

– А это надолго? – спросила я.

– Да нет, не волнуйся, – сказал он, вытаскивая член, – я быстро. – Он начал трогать себя так же, как тогда вечером, и все время смотрел на мой бритый лобок.

– Ты там теперь такая красивая, – сказал он, и выстрелил белой жидкостью себе в руку.

Я подождала с минуту, пока он не отдышится, а потом вышла из душа и оделась. Я начала ужасно волноваться. В каждом шорохе мне слышался скрежет ключа в двери.

Когда мы окончательно все убрали, было уже около шести.

– Тебе правда пора идти, – сказала я и проводила его в гостиную.

– Скажи, когда снова отрастет, я тогда еще раз приду, – предложил он, завязывая шнурки.

– Хорошо.

Мы поцеловались, и я открыла дверь. Как только он ушел, я прошлась по дому, надеясь, что все выглядит как обычно. Я поставила папин крем обратно к нему в ванную, проверила, не застряли ли волосы в сливе, спрятала под матрас “Плейбой”. Я старалась смотреть на все папиными глазами – максимально придирчиво, выискивая любые оплошности. Когда мне показалось, что все идеально, я пошла в столовую делать уроки. Но, как только я села, раздался звонок в дверь. Пришел мистер Вуозо.

– Ты что, черт возьми, делаешь? – заявил он.

Волосы у него спереди все растрепались, а рукава у куртки перекрутились, словно он одевался в страшной спешке. Я попыталась захлопнуть дверь, но он выставил вперед ногу.

– Ты чем тут занималась с этим черномазым? – спросил он.

– Не называйте его так.

– Как “так”? – переспросил мистер Вуозо.

Я не стала повторять за ним это слово.

– Ты же репутацию себе испортишь, – продолжил мистер Вуозо. – Хоть это ты понимаешь? Если будешь общаться с этим негром, то никому никогда не будешь нужна.

– Это вы мне репутацию испортили, – ответила я.

Он взглянул на меня.

– Моей репутации уже конец, – объяснила я и попробовала снова закрыть дверь, но он не сдвинулся с места.

– Джасира, – позвал он.

Я продолжила давить дверью на его ногу.

– Джасира, – повторил он и рукой придержал дверь.

– Что?

– Тебе нужно к доктору?

– Зачем это? – удивилась я.

Он промолчал.

– Так зачем? – еще раз спросила я.

– Ну, ты знаешь, – ответил он, понизив голос.

Я сделала вид, словно его не понимаю.

Наконец он заговорил:

– Ну, в тот день, когда я к тебе приходил…

– Нет, – ответила я.

– Уверена?

– Оставьте меня в покое, – потребовала я.

– Послушай, я же пытаюсь тебе помочь.

– Оставьте меня в покое или я расскажу папе, что вы со мной сделали!

На это он ничего не ответил, просто стоял и тяжело дышал. Я боялась, что он мне не поверит и догадается, что я никогда в жизни не смогу сама рассказать папе про то, что случилось. Наконец он убрал ногу, перестал придерживать дверь, и я смогла захлопнуть ее прямо у него перед носом. Затем я прошла в столовую, чтобы посмотреть, как он будет спускать флаг. Но сегодня он не стал этого делать. Протопал мимо флага прямо в дом.

глава пятая

В субботу, после того как мистер Вуозо обозвал Томаса черномазым, я помогала сажать папе персидские цикламены. Растения украшали красные и белые цветы, и девушка в магазине пообещала папе, что они перенесут и более холодную погоду. Для начала мы выкопали для них ямки вдоль каждой стороны дорожки, потом высвободили из горшков и осторожно посадили, стараясь не повредить корни. Папа заявил, что к приезду мамы все вокруг должно выглядеть красиво. Еще он сказал, что, если она думает, будто только у нее может быть приличный сад, она глубоко заблуждается.

Пока мы копались в саду, явились Зак и мистер Вуозо. Мы стояли на коленках спиной к их дому, так что не заметили, как они подошли.

– Доброе утро, – поздоровался мистер Вуозо.

Папа поднял голову. Его зеленые перчатки все перемазались в земле, а в руках он держал совок.

– Да?

Мистер Вуозо кашлянул.

– Мы с Заком хотели бы поговорить с вами и Джасирой, – объявил он.

Папа взглянул на меня, а потом снова на мистера Вуозо.

– Вы, по-моему, уже с нами разговариваете, – усмехнувшись, сказал он.

Мистер Вуозо обиделся.

– Зачем же так говорить? – сердито проговорил он. – Мы пришли сюда как друзья. Вот и все.

– Друзья? – поразился папа, оглядываясь вокруг. – Где это тут друзья? Не вижу никаких друзей.

– Мы пришли извиниться, – сказал мистер Вуозо. – Верно, Зак?

Зак взглянул на него.

– Давай, – подтолкнул его мистер Вуозо.

Через секунду Зак глубоко вдохнул и выпалил:

– Извини, что я назвал тебя чуркой.

– Ты не мне это говори, – сказал мистер Вуозо, с которого Зак не спускал глаз, – а Джасире.

Зак отвернулся от отца и повторил те же слова.

– Молодец, – похвалил его мистер Вуозо. – А дальше?

Зак помедлил.

– Ты будешь опять со мной сидеть? – наконец решился он.

Я не знала, что ему ответить. Посмотрела на папу, но тот только пожал плечами.

– Делай, как считаешь нужным, – сказал он. – Только, раз уж они так тебя зовут, я бы потребовал прибавки.

– Конечно, – согласился мистер Вуозо, – мы увеличим ей зарплату.

– На сколько? – поинтересовался папа.

– Доллар в час, – предложил мистер Вуозо.

Папа промолчал.

– Полтора, – сказал мистер Вуозо.

– А как же Мелина? – спросила я.

– Это была временная мера, – объяснил мистер Вуозо.

– Ну, что ты думаешь? Полтора доллара и извинения – этого достаточно?

– Не знаю, – призналась я.

Мистер Вуозо перевел взгляд на меня.

– Я бы тоже хотел перед тобой извиниться, – произнес он.

– За что? – спросил папа.

– За то, что выражался неподобающим образом. Возможно, Зак услышал это слово от меня, запомнил его и обозвал тебя.

– Возможно? – рассмеялся папа.

– Ну ладно, ладно, – замахал на папу руками мистер Вуозо. – Скорее всего. Скорее всего, именно я ненароком научил его этому слову.

– Не удивился бы, – заметил папа.

– А вас никогда не учили, как нужно принимать извинения? – разозлился мистер Вуозо. – У вас это не очень-то получается.

– С чего бы это должно у меня получаться?! – гаркнул на него папа и стянул перчатки. – Ну-ка, объясните мне!

– Не хочу я быть нянькой Заку, – сказала я.

Меня никто не услышал, поэтому мне пришлось повторить еще раз, погромче.

– Что? – повернулся ко мне мистер Вуозо.

– Я после школы занята.

– Чем же это ты занята? Что ты делаешь после школы? – заинтересовался он.

– Что вы имеете в виду?! – взбесился папа. – Она делает уроки, вот чем она занята! Она умная девочка.

Мистер Вуозо вперил в меня тяжелый взгляд, а я в ответ уставилась на него.

– Хорошо, – сдался он. – Ладно.

– Пап, пошли домой? – попросил его Зак.

– Конечно, – согласился мистер Вуозо, и они ушли.

Папа сказал, что очень мной гордится. И что ему совершенно ясно – Вуозо поняли, как они ошиблись, уволив меня, и теперь просто пытаются прикрыть свои задницы. Я не стала говорить папе, что это полная чепуха. И что мистер Вуозо засовывал в меня пальцы, и что после этого у меня шла кровь, и что именно поэтому он хочет меня вернуть. Чтобы проделать это со мной еще раз.

Когда мы закончили сажать цветы, папа сказал, что наш двор теперь похож на ливанский флаг – такой же красно-бело-зеленый. А потом добавил, что во всех арабских странах флаги таких же цветов, ну, иногда еще добавляют черный. Он объяснил, что цвета флагов – единственное, о чем арабы смогли договориться. Потом вздохнул и сказал, что это очень печально.

В тот же день я начала беспокоиться за мистера Вуозо. Я переживала, что обидела его. Иногда я так же чувствовала себя после того, как папа меня бил. Я его ненавидела, но не хотела, чтобы ему было плохо. Не знаю, почему так получалось. Мне казалось, что ему сейчас еще хуже, чем мне.

Я зашла к папе, когда он одевался, чтобы идти на свидание с Тэной. Он уже надел брюки и майку и теперь выбирал рубашку.

– Голубую или бежевую? – спросил у меня он, стоя в дверном проеме и держа по рубашке в каждой руке.

– Бежевую, – посоветовала я, и он согласно кивнул.

Потом убрал голубую в шкаф и снял с плечиков бежевую рубашку.

– Может, мне и стоило согласиться на предложение мистера Вуозо, – начала я.

Папа просунул руку в рукав.

– Я уже похвалил тебя за отказ. Если ты передумаешь, этот комплимент я аннулирую.

Я задумалась. Мне совсем не хотелось лишиться папиной похвалы.

– Мы не меняем своих решений, – провозгласил он, застегивая рубашку. – Сказано – сделано.

– Но он же извинился.

– Он задолжал тебе это извинение. А ты ему ничего не должна.

– Ладно, – сказала я.

– Постарайся не быть такой размазней, – посоветовал он, отворачиваясь, чтобы я не увидела, как он заправляет рубашку в штаны.

После того как он ушел, я пошла на кухню и сунула в микроволновку макароны с сыром. Папа покупал латук, чтобы я делала себе салат, но мне всегда было лень. Я только отрывала несколько листиков, заворачивала в бумажное полотенце и выбрасывала в мусорное ведро.

Когда я смотрела телевизор, раздался звонок в дверь. Это был мистер Вуозо.

– Привет, – поздоровался он.

Гладковыбритый, с зачесанными на одну сторону волосами, он выглядел так, словно собрался куда-то.

– Привет.

– Не беспокойся, – успокоил меня он. – Я не собираюсь к вам заходить.

Я промолчала.

– Зак с мамой уехали к бабушке.

– А-а…

– У них там кошка родила котят. Хорошенькие, наверное.

Я кивнула.

– А твой папа у своей девушки? – поинтересовался он.

– Да.

– Ну, и какая она?

– Папа больше не хочет приглашать ее к нам, потому что она уделяет мне слишком много внимания.

– Еще бы, – произнес мистер Вуозо.

– Она думает, что из меня получилась бы модель.

Он рассмеялся:

– Могу поспорить, твой отец в восторге от этой идеи.

– Нет, – возразила я. – Совсем наоборот.

– Да я шучу. Конечно, я знаю, что он не в восторге.

– Ну и что?

– Ладно, не важно, – отмахнулся он. – Вообще-то мне довольно скучно.

Я взглянула на его манжеты. Они высовывались из-под пиджака на абсолютно одинаковое расстояние.

– А тебе скучно? – спросил он.

– Нет, – сказала я, хотя на самом деле томилась от безделья.

– Наверняка скучно. Тебе же нечем заняться, – настаивал он.

Я пожала плечами.

– Может, сходим куда-нибудь вместе?

– Нет, спасибо.

– Я мог бы тебя куда-нибудь сводить, – предложил он.

– Я должна быть дома, – отказалась я.

– Почему?

– Вдруг папа вернется.

– Ты же сказала, он у своей подружки, – удивился мистер Вуозо.

– Ну да.

– Ну и? – не понял он.

– Он может передумать и вернуться домой, – объяснила я, – и я должна быть дома.

Мистер Вуозо пожал плечами.

– Ну, Зак с мамой тоже могут вернуться домой. Но скорее всего не вернутся.

Я взглянула на него. Голос у него стал мягче, а руки он засунул в карманы. Я старалась не быть размазней, как советовал папа, но это трудно давалось, когда мистер Вуозо вел себя так мило.

– А куда мы пойдем? – сдалась я.

– Ну, можно в кино. Ты любишь фильмы?

– Нет, – соврала я.

– Тогда можем сходить куда-нибудь поесть. Ты голодная? – предложил он.

Я помотала головой.

– Давай поедим в мексиканском ресторане, – продолжил он. – Я знаю одно отличное место.

Странно, но с тех пор как я переехала в Техас, я так и не попробовала мексиканскую кухню. Я питалась либо пиццей, либо папиной ближневосточной стряпней. Ну, и еще ела ближневосточные блюда мамы Томаса.

– Давай, – подзадоривал меня мистер Вуозо. – Пошли поедим.

Я молчала.

– Как тебе, а? – сказал он, вытаскивая из кармана какую-то штуку, которую я сначала не разглядела.

– Что это? – спросила я.

Он чем-то щелкнул, и я увидела, что это нож.

– Видишь? – спросил он, показывая мне лезвие. – Это тебе.

Быстрым движением он сложил нож обратно.

– Это из армии? – уточнила я. Нож был зеленый.

Он кивнул.

– Можешь взять его на этот вечер. Для самообороны, – продолжил мистер Вуозо.

Я позволила ему вложить нож мне в ладонь. Потом взяла его и попробовала открыть и закрыть несколько раз.

– Положи его в карман, – посоветовал он, и я послушалась. – А теперь возьми куртку, и пойдем. А то я проголодался.

В машине мы в основном молчали. Я переложила нож из кармана джинсов в куртку. Оттуда его можно было легко достать, и я развлекалась, открывая и закрывая его.

– Осторожно, – предостерег меня мистер Вуозо. – Он очень острый.

Я думала, что никуда мы не поедем и что он просто сделает со мной то, что хочет. Нож бы тут совершенно не помог. Я и представить себе не могла, что вонзаю его в кого-нибудь. В чье-то тело. Моя мама как-то встречалась с одним диабетиком, так вот ему приходилось каждый день делать себе уколы. Мне от одной мысли о таком становилось плохо.

– Может, музыку включить? – спросил мистер Вуозо.

– Мне все равно.

Он включил радио и настроился на станцию кантри, подпевая песенке. Но потом она закончилась, и пошла бесконечная реклама, громкая и пронзительная, так что он прикрутил звук.

– Это вообще-то противозаконно, – заявил он.

– Что именно?

– Делать рекламу громче, чем сами песни. Но все равно все так делают, – пояснил он.

Я подумала, что с его стороны довольно глупо рассуждать о том, что противозаконно, а что нет, но промолчала.

До ресторана мы добирались очень долго, и последние полчаса поездки я была абсолютно уверена, что он мне наврал. Особенно когда мы пересекали неблагополучный район в пригороде. Я удивилась, когда мы все-таки подъехали к ресторану. Он весь переливался световыми рекламами, рядом стояло множество машин. У черного входа ошивались два мексиканца с сигаретами. Изнутри доносилась громкая музыка.

– Вот и приехали, – сказал мистер Вуозо, заглушая мотор.

– Ого, – оценила я.

– Нравится? – спросил он.

Я кивнула. Все вокруг напоминало карнавал, только маленький.

Мы прошли внутрь, и мужчина на входе попросил нас немного подождать, пока освободится столик.

– Пока вы с дочерью можете пройти к бару, – предложил он, и мистер Вуозо его не поправил.

– Я же не ваша дочь, – сказала я, как только мы взобрались на стулья. С потолка свисали пиньяты^[3], и все вокруг так и сверкало разноцветными огнями. Казалось, мексиканцы – самые счастливые люди на свете.

– Это уж точно, – согласился мистер Вуозо, – но как-то же ему надо было тебя назвать.

Бармен подал нам две “Маргариты” – одну взрослую и одну детскую. Я пригубила из своего стакана. Похоже на лаймовый “Сноу-кон”. Ободок бокала был весь посыпан солью, но я так и не поняла, зачем ее надо лизать – а именно так поступал мистер Вуозо.

– А кто я? – спросила я.

– В каком смысле? – не понял он.

– Ну, раз я не ваша дочь.

Он на секунду задумался.

– Ты моя соседка.

– А еще кто? – Хмель ударил мне в голову, или мне хотелось так думать.

– Это все.

– Я няня Зака, – напомнила я.

– Больше нет, – бросил он.

Я промолчала.

– Извини. Я знаю, что сам в этом виноват, – вздохнул он.

– Я – ваша девушка, – заявила я. Хотела бы я сказать, что я его жена, но, к сожалению, это место уже было занято.

– Ты слишком маленькая, чтобы быть моей девушкой.

– Ну, вы же сделали со мной ту вещь, – настаивала я, – значит, я ваша девушка.

Он сделал большой глоток.

– Ту вещь, – пробормотал он.

Я не сводила с него взгляд.

– О господи, – сказал он и потер глаза.

Когда мы прикончили напитки и мистер Вуозо заказал еще, к нам подошел тот мужчина и сказал, что столик готов. Мы сели возле крошечного фальшивого водопада с пластиковыми растениями вокруг. Мистер Вуозо заявил, что из-за всей этой выпивки он теперь в туалет будет бегать всю ночь. Затем пошел в ванную комнату, и, пока его не было, я поменяла местами бокалы. После нескольких глотков его коктейля у меня закружилась голова, и мне это понравилось. Когда он вернулся за столик, я еще не поменяла бокалы обратно.

– Ты уже посмотрела меню? – поинтересовался он.

– Да, – соврала я.

– Ну, и чего ты хочешь?

– Я не знаю, что это за еда такая, – сказала я.

– Как это? – удивился он. – В каком смысле? Тут есть энчилада, буррито, тамале. Ты не пробовала мексиканскую еду?

Я покачала головой.

– Ну, – решил он, – тогда тебе стоит взять цыпленка-энчилада. Он всем нравится.

Подошел официант, и мистер Вуозо сделал заказ. Затем отхлебнул пару раз из бокала и уставился на него с дурацким видом. Потом перевел взгляд на мой, протянул руку и отпил из него.

– Господи, Джасира, – сказал он, меняя бокалы обратно.

– Я напилась, – призналась я.

– С чего ты взяла?

– Я счастлива.

– Да что ты? – улыбнулся он. – Ты думаешь, что, напиваясь, становишься счастливым?

Я кивнула.

– Ну, наверное, так оно и есть. Иногда.

– Можно еще из вашего бокала попить?

– Нет, – запретил он. – Хватит с тебя.

И на долю секунды его нога под столом дотронулась до моей.

– А почему я вам нравлюсь? – спросила я.

– Почему? – вздохнул он. – Ох, я не знаю.

– А я знаю, – заявила я.

– И почему же?

– Из-за моих сисек.

Он пригубил “Маргариту”.

– Возможно, – согласился он, – но не только из-за них.

– Еще из-за волос.

Он кивнул.

– У тебя прекрасные волосы.

– Когда я вырасту, я хочу сняться для “Плейбоя”, – призналась я.

– Не стоит.

– Почему? – расстроилась я.

– Потому что “Плейбой” – для шлюх, – объяснил он. – А ты разве шлюха?

– Не знаю, – сказала я. Я не считала себя шлюхой, но полной уверенности у меня не было.

– Так знай, ты не такая, поэтому ни для какого “Плейбоя” сниматься не будешь.

Нам принесли еду, так что мы положили салфетки на колени и принялись за дело. Через пару минут мистер Вуозо заговорил:

– А вот если ты будешь гулять с тем черным парнем, то станешь шлюхой.

– Неправда.

– Правда.

– Он лучше вас, – обиделась я. – Он меня трогает только тогда, когда я не против.

На это мистер Вуозо не нашелся что ответить. Даже есть перестал. Сидел как истукан. Я знала: он хочет, Чтобы я посмотрела на него и почувствовала себя виноватой за то, что ему так плохо и стыдно. Но мне было наплевать. Я напилась, ела вкусную энчиладу, а в кармане у меня лежал нож, и после коктейля мистера Вуозо я даже начала думать, что могла бы пустить его в ход.

На десерт я заказала жареное мороженое – растаявшее и с корочкой сверху. Мистер Вуозо заявил, что ничего не будет, но, как только принесли мой десерт, попросил кусочек.

– Не дам, – отказала я. Такой вкуснятиной я не собиралась делиться.

Я думала, что он все равно попробует кусочек, раз уж он за все платит и формально мороженое принадлежит ему, но ошибалась. Он только посмотрел на меня расстроенным взглядом и опустил ложечку обратно в чашку кофе.

По пути домой я переложила нож обратно в карман джинсов.

– Он тебе нравится? – поинтересовался мистер Вуозо.

– Да.

– Это хорошо, – сказал он. – Я рад.

– Думаю, вы можете его забрать.

– Ты мне доверяешь?

Я пожала плечами.

– Да мы почти доехали.

– Вот когда доедем, тогда и вернешь, – решил он.

Внезапно я забеспокоилась, что сейчас все и начнется. Что в обмен на ужин, нож и то, что он не попробовал мое мороженое, он будет делать со мной всякие неприятные вещи. В обмен на мое молчание. Я хорошо провела вечер и теперь боялась, что больше такое никогда не повторится.

– Я все еще могу на вас донести, – заявила я. – Я еще не до конца решила.

– Я понимаю, – кивнул он.

Когда мы доехали до дома, он остановился и выключил двигатель. Мы посидели еще немного, не отстегивая ремни.

– Скоро война с Ираком начнется, – подал наконец голос мистер Вуозо.

– Я знаю.

Папа в последние дни только об этом и говорил. И как глупо ждать, пока пройдут праздники. И что Кувейт горит, а президент хочет удостовериться, что люди потратят деньги на рождественские подарки. Папа заявил, что в знак протеста не будет никому в этом году покупать подарки. И что его подарок мне – осознание того, что мой отец не пешка в руках режима.

– Меня, наверное, призовут, – продолжил мистер Вуозо.

– Это плохо.

– Ты будешь мне писать?

– Конечно.

– Хорошо бы, – кивнул он.

– Вот ваш нож, – сказала я, вытаскивая его из кармана.

– Вот видишь? Ты можешь мне доверять, – произнес он, забирая нож себе.

– Мне пора, – решилась я и вылезла из машины. Улицу освещали только фонари. У нас в квартале оставалось еще много незаселенных домов, и по вечерам ни в одном из окон не горел свет.

Как только я подошла по тропинке к дому, то услышала, как меня кто-то зовет. Я обернулась и увидела Гила, который выносил мусор.

– Привет, – поздоровался он, разглядывая грузовичок мистера Вуозо. Тот все еще сидел внутри.

– Ты что, была в его машине? – спросил Гил.

– Нет.

– Не была?

– Я вышла прогуляться, – объяснила я.

– А я думал, ты в машине.

– Да я же на тропинке стояла, – сказала я.

Он промолчал.

– Ну, спокойной ночи, – попрощалась я.

– Спокойной, – ответил он.

Я немножко разнервничалась из-за того, что он меня увидел, но еще больше меня волновал вопрос, звонил ли папа. Когда я зашла в дом и проверила автоответчик, то обнаружила только одно сообщение от мамы. Я набрала ее номер.

– Ты где была? – спросила она.

– В душе.

– Что, целый час? – не поверила она.

– Я просто забыла проверить автоответчик, когда вышла.

– А где отец? – поинтересовалась она.

– У Тэны.

– Он что, там ночует? Он ведь не остается у нее ночевать, нет?

– Нет, – соврала я. – Конечно, нет.

– Ты еще слишком маленькая, чтобы бросать тебя на ночь одну.

– Он никогда там не ночует.

– Это в его же интересах.

– Да ты не волнуйся, – успокоила ее я.

– Не надо меня успокаивать, терпеть этого не могу.

– Извини.

– Ты рада, что скоро Рождество?

– Да.

– Что-то не похоже.

– Да рада, рада.

– Надеюсь, тебе понравятся подарки, – сказала мама. – Я на них целое состояние просадила.

– Конечно, понравятся.

– Мне ничего не покупай, – заявила она. – Мне ничего не надо.

– Ладно, – согласилась я. Я не стала говорить ей, что, даже если бы я хотела сделать ей подарок (а я не хотела), то папа бы мне не позволил. Он даже не стал покупать елку, в знак протеста против того, что война откладывается. Вместо этого взял и украсил маленькими белыми лампочками большой фикус у окна.

– Послушай, – заговорила мама, – тебе нравится там жить? Ну, с твоим отцом?

– Да ничего, – осторожно сказала я. Я старалась, чтобы мой голос звучал как можно равнодушнее, потому что еще не поняла, какой ответ она хочет услышать.

– Мы с Барри расстались, – добавила она.

– Что?

– Он забрал свои вещи.

– О-о… – Я не хотела выдавать своего огорчения, но на секунду мне стало очень больно от мысли, что я его теперь никогда не увижу.

– И, знаешь, тут без тебя немного одиноко, – призналась мама.

– Ну, мне жаль, – ответила я. – В смысле, по поводу Барри.

– А знаешь что? – встрепенулась мама. – Мне вот совершенно не жаль. Потому что он – говнюк. Надо сказать, Джасира, я себя ужасно чувствую из-за того, что произошло прошлым летом. Из-за того, что приняла его сторону, а не твою.

– Да все в порядке.

– Нет, – возразила он, – не в порядке. Совсем не в порядке.

– Ну, – протянула я, – наверное, мне сначала нужно год этот доучиться. Мне нравится местная школа.

– О, – произнесла она, – я об этом не подумала.

– Я тут многому научилась.

– А я думала, она тебе не нравится, – удивилась мама.

– Нет, нравится.

– Я думала, тебе не нравится папа.

Я не знала, что на это ответить. С одной стороны, она была права. Мне не нравился папа. Но я к нему привыкла. И я не хотела переезжать к маме и привыкать к ней. Это все слишком трудно.

– Ну, – сухо сказала мама, – наверное, я тебя неправильно поняла. Что ж, увидимся на следующей неделе. Спокойной ночи. Пока.

И она повесила трубку.

Я знала, что она разозлилась и хотела, чтобы я это знала. Она хотела меня напугать. Обычно такое срабатывало. Но сегодня я чувствовала себя счастливой. Из-за того, что папа не позвонил, пока меня не было дома. Из-за того, что мама разозлилась и теперь перестанет донимать меня просьбами вернуться. Из-за того, что обнаружила застрявший кусочек карамели между зубов, достала его языком и вспомнила, каким сладким был этот вечер.

Когда назавтра папа вернулся от Тэны, я рассказала ему, что мама хочет вернуть меня обратно.

– Что? – возмутился папа. – Кем она себя, черт возьми, возомнила?

– Не знаю.

– Тебя надо хотя бы этот год доучиться.

– Я ей так и сказала.

– Тебе же тут нравится, – добавил он.

– Я знаю.

– Ты никуда не поедешь, – продолжил папа. – Поверить не могу, что она до такого опустилась. Звонит за моей спиной и пытается тебя выкрасть.

– Да я не хочу уезжать, – попыталась я его успокоить.

– Конечно, не хочешь! – воскликнул он. – С чего бы тебе этого хотеть?

Это был один из самых чудесных дней, что мы провели вместе. Папа рассказал мне немножко про его свидание с Тэной – они собирались поехать вместе на мыс Канаверал. Там в марте собирались запустить шаттл, некоторые детали которого разрабатывали в том числе и папа с Тэной, поэтому их пригласили посмотреть. Я испугалась, что они и меня захотят взять, но папа спросил, смогу ли я пожить одна пару дней, и я с радостью согласилась.

Позже он поинтересовался, что бы я хотела съесть на рождественский ужин, и я выбрала индейку.

– Отлично, так и поступим.

Папа ушел к себе работать, а я решила прогуляться, втайне надеясь, что встречу на улице мистера Вуозо. Но его там не оказалось, и даже то, что я ждала на дорожке у его дома и сверлила глазами дверь, не заставило его выйти. Зато вскоре показалась Мелина.

– Джасира! – позвала она меня, выйдя на крыльцо.

– Да? – перевела я взгляд.

– Иди сюда, – потребовала она таким тоном, словно я сама должна была об этом догадаться.

Я подошла к ее дому.

– Ты что, вчера сидела в машине мистера Вуозо? – спросила она.

– Что? – Я постаралась изобразить удивление.

– Гил сказал, что видел тебя вчера в его машине.

– Меня там не было, – возразила я, глядя ей прямо в глаза. Я слышала по телику, что вруны никогда не смотрят в глаза собеседнику.

– Н-да?.. – протянула она, явно мне не поверив.

– Правда не было, – повторила я.

– Иди сюда, – позвала она, заходя в дом.

Я прошла внутрь, и мы поднялись на второй этаж, куда я раньше не заходила, а потом спустились в холл. Кругом висели пейзажи, изображающие Йемен и туалетные дырки, которые рыл Гил.

Ванная комната Мелины совершенно не походила на ванную Вуозо. Простая и современная, а на кранах написано по-французски: “Горячая вода” и “Холодная вода”.

– Держи, – сказала Мелина, залезая в шкафчик и доставая оттуда пачку тампонов. – Извини, что раньше не дала. Я была не права.

– Да у меня уже есть тампоны.

– Рано или поздно они кончатся, – заявила она, – тогда возьмешь мои. А когда закончатся и эти, просто приди и скажи мне об этом, ладно?

Я взглянула на упаковку.

– Пожалуйста, – попросила она, – возьми их.

– Ладно, – согласилась я, – спасибо.

– А ты точно не сидела у него в машине? – через секунду уточнила Мелина.

– Да, – на этот раз я уже могла и не смотреть ей в глаза.

– Мистер Вуозо – свинья, – сказала она. – Даже не сомневайся в этом. Любой мужчина, который хочет дружить с девочкой твоих лет, – свинья. Понимаешь?

– Не сидела я в его машине.

Она проигнорировала мои слова.

– Если он захочет с тобой дружить, сразу скажи об этом мне, хорошо?

– Хорошо.

– Я серьезно, Джасира.

– Честное слово.

Вернувшись домой, я убрала Мелинины тампоны под раковину и положила их рядом с теми, что дал мне Томас. Потом пошла и развалилась на кровати. Я думала о том, как прошлым вечером Гил увидел меня в машине. Представляла, как он идет и рассказывает об этом Мелине. И как та начинает злиться и беситься, совсем как сегодня. Думала, как они беспокоятся обо мне, решают, что же им делать. Я никогда раньше не испытывала такого странного чувства. Я лежала и улыбалась, хоть и была в комнате одна.

Назавтра за обедом Томас поинтересовался, не нужно ли меня опять побрить.

– Можно, – протянула я.

– Сильно уже отросли? – спросил он.

– Не очень, пару дней можно и подождать.

– А, – промолвил он, – ну ладно. А можно, я приду посмотрю, как у тебя все отросло?

– Я у папы разрешения не спросила.

– Да я уйду до того, как он вернется.

Я на секунду задумалась.

– Ладно, – решилась я.

Томас мне нравился. И я не думала, что общение с ним делает меня шлюхой, или портит репутацию, или еще чего-нибудь. Он очень напоминал мне Барри – тот тоже всегда хотел меня брить.