Текст книги "Как на ладони (ЛП)"

Автор книги: Алисия Эриан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– Ничего.

Она вздохнула:

– Ладно, дай хоть взглянуть, насколько он большой.

Я открыла морозилку и вытащила Снежка.

– Да, – оценила Мелина, – не очень-то он и большой.

– Он же еще котенок, – объяснила я.

– Ладно, – решилась Мелина и засунула Снежка в пакет, который пристроила поверх моих вещей.

Вернувшись домой к Мелине, мы освободили для котенка место в морозильнике, потом поднялись наверх. Там мы разложили мою одежду в стопочки по нескольким полкам, которые Мелина освободила для меня в бельевом шкафу. Потом она сказала, что ей нужно прилечь ненадолго, а я могу пойти посмотреть телевизор, или перекусить, или еще что-нибудь поделать.

– Ладно.

– Я ненадолго, – пообещала она.

Услышав, как она закрыла дверь своей спальни, я изо всех сил постаралась не впасть в уныние.

Я спустилась в гостиную, но ничем особенным там не занималась. Так, сидела и думала, что со мной будет, когда папа обнаружит, что мы забрали мои вещи и Снежка. Ничего хорошего я не ожидала.

Потом зазвонил телефон, но, так как я была в чужом доме, трубку поднимать не стала, а просто дождалась, пока включится автоответчик. Оказалось, что звонит моя мама.

– Джасира, ты тут? – спросив, она умолкла на секунду. – Я хотела бы передать сообщение для Джасиры. Я так понимаю, что она сейчас живет у вас. Я ее мать, и была бы рада, если бы она позвонила мне и объяснила, что происходит. Ее отец очень расстроен. Спасибо.

Внезапно вся моя затея показалась мне отвратительной. Чем дольше я буду прятаться от своей настоящей жизни, тем хуже мне будет, когда я туда вернусь. А я знала, что мне придется вернуться. Конечно, Гил и Мелина очень милые и стойкие, но рано или поздно им все это надоест. Особенно когда родится Дорри. С Дорри мне конкуренции не выдержать.

Я прошла на кухню и стерла с телефона мамино сообщение. Потом достала свернутый Мелиной пластиковый мешок и поднялась наверх. Там я упаковала обратно всю одежду и, вернувшись на кухню, достала из холодильника Снежка. Затем тихонько вышла из дома и спустилась по ступенькам. В это время к дому подъехал Гил.

– Привет, – поздоровался он, вылезая из машины. – Куда это ты?

– Домой.

– Домой? – переспросил он. – Уже? Ты точно этого хочешь?

Я кивнула.

– А Мелина в курсе?

– Она спит, – ответила я. – Я не хотела ее будить.

Гил завертел на пальце ключи от машины. Сегодня он надел костюм и использовал контактные линзы вместо очков и, конечно, снял со своих песочного цвета волос ту бандитскую шапочку.

– Мелина рассказывала тебе о своем давлении? – наконец спросил он.

– Да, – призналась я. – Кажется, да.

– Понимаешь, – начал объяснять он, – дело в том, что, если она проснется и обнаружит, что ты ушла домой, не предупредив ее, ей может стать очень плохо. Ей нельзя сильно расстраиваться.

– О…

– Может, сделаешь мне одолжение и подождешь, пока она проснется?

– Конечно, – согласилась я. – Извини.

– Не за что тут извиняться, – сказал он и забрал у меня из рук мешок.

Когда Мелина проснулась и спустилась вниз, то первым делом спросила:

– А чем это так воняет?

– Я не чувствую, – сказал Гил. Он сидел со мной в гостиной и читал газеты, ослабив галстук.

– Тухлятиной какой-то, – скорчила рожицу Мелина. Волосы у нее сзади так топорщились, что можно было видеть их, глядя ей в лицо.

Тут-то я и вспомнила, что забыла убрать Снежка обратно в холодильник.

– Это, наверное, кошка, – сказала я.

– Какая еще кошка? – не понял Гил.

– Джасира заморозила мертвую кошку, – объяснила Мелина.

Кажется, Гил хотел расспросить ее поподробнее, но она отмахнулась и сказала:

– Неужели прямо из холодильника так воняет?

– Нет, – призналась я, – не из холодильника.

Тут Мелина заметила мешок у меня под ногами.

– Что это? Это мешок, что мы взяли у тебя из дома?

Я кивнула.

Она подперла руками спину.

– И зачем это он тебе?

Прежде чем я успела открыть рот, Гил ответил:

– Когда я приехал домой, Джасира выходила из дома. Она сказала, что уже готова вернуться домой к отцу.

– Ерунда, – возразила Мелина, глядя на меня. – Тут и обсуждать нечего! Она абсолютно не готова.

– Если она хочет вернуться, мы должны ее отпустить, – заметил Гил.

– Ты серьезно? – спросила Мелина. – Ты правда хочешь вернуться домой?

– Я не хочу вам мешать, – пробормотала я.

– Дай сюда кошку, – попросила Мелина.

Я открыла мешок и передала Снежка Мелине. Подходя к кухне, она заявила:

– Я хочу, чтобы ты взяла свои вещи и положила их обратно в шкаф.

– Хорошо, – согласилась я.

– Если она хочет вернуться, мы не должны ей мешать! – сказал ей вслед Гил.

– Она этого не хочет! – отрезала Мелина.

Гил наблюдал за мной, пока я брала мешок и поднималась по лестнице. Мило с его стороны было за меня заступиться. Поэтому я решила не расстраивать его и не говорить, что Мелина на самом деле права: я вовсе не хотела возвращаться домой.

На ужин Мелина приготовила цыпленка-тетраццини. Она сделала специальный соус, которым мы поливали рис. Все пришли к единогласному мнению, что это ужасно вкусно. После ужина Гил занялся посудой, а Мелина позвала меня с ней наверх. Голос у нее был серьезный, и я решила, что она, наверное, снова хочет посмотреть на мой синяк. Но вместо этого мы пошли к ней в комнату, где она попросила меня присесть на кровать. Потом она достала из прикроватной тумбочки “Плейбой” и положила его прямо передо мной.

– Откуда он у тебя? – спросила она.

Я не ответила. Я знала, что она меня и пальцем не тронет. Просто мне было ужасно стыдно.

Через секунду она открыла журнал и пролистнула пару страниц.

– Я бы не имела ничего против этого журнала, если бы они не злоупотребляли так ретушью, – сказала она. – Если бы они просто показывали нормальных голых женщин, я бы это пережила, правда.

– А что такое ретушь? – спросила я.

Мелина перелистнула несколько страниц и указала мне на одну из фотографий. На ней была изображена девушка в конюшне, которая наклонилась к седлу так, что была видна вся ее попа.

– Видишь, какая гладкая у нее тут кожа? – спросила Мелина, показывая мне на обратную сторону бедер девушки.

Я кивнула.

– А у нее наверняка целлюлит. Но в журнале его закрасили, чтобы кожа казалась идеальной. А мужчины смотрят на такие картинки и думают, что обычная женщина должна выглядеть именно так. И женщины смотрят на эти фото и тоже думают, что должны так выглядеть.

– Женщины смотрят на такие фотографии? – удивилась я, вспоминая папину тираду по этому поводу.

– Конечно. Почему бы и нет?

Я пожала плечами.

– Они смотрят на такие фото и начинают думать, что они уродины.

– О… – Я задумалась на секунду, а потом спросила: – А что, если женщина смотрит на такие фотографии и ей становится хорошо?

– Такое тоже может быть, – кивнула Мелина, – с тобой именно так происходит?

Я промолчала.

– Ну, это ведь очень сексуальные фотографии.

– Наверное, – выдавила я.

– Но самое главное, – заключила она, закрывая журнал, – никого не должно касаться, как ты себя чувствуешь, глядя на такие журналы, – это твое личное дело.

Я кивнула.

– Но вот то, откуда девочка в твоем возрасте получила доступ к такому журналу, уже не твое личное дело. Понимаешь меня?

Я еще раз кивнула.

– Этот журнал только для взрослых, – добавила она.

Теперь она говорила совсем как папа.

– И если ты, например, нашла его, это одно дело, – продолжала Мелина, – но если тебе его дал какой-нибудь взрослый, это совсем другое. – Она сделала паузу. – Тебе его взрослый дал?

– Да.

– Твой отец?

– Нет.

Она вздохнула.

– Извини.

– За что?

– За то, что я читала журнал для взрослых.

– Не переживай, – сказала она и убрала журнал обратно в тумбочку.

Позже, когда мы втроем смотрели телевизор в гостиной, раздался стук в дверь. Открывать пошел Гил. Он вообще обычно делал все после ужина, потому что Мелина очень уставала.

– О, привет, – поздоровался он. – Проходите.

Я напряглась, ожидая увидеть папу, но пришел, оказывается, не он. Пришел мистер Вуозо. На нем были легкая куртка и бейсболка, а в руках он держал несколько конвертов. Войдя внутрь, он тут же снял бейсболку. Как только Мелина увидела его, то тут же выключила звук у телевизора. Наступила тишина, и мистер Вуозо повернулся в нашу сторону.

– Привет, – поздоровалась Мелина.

Мистер Вуозо открыл было рот, чтобы с ней поздороваться, но тут увидел меня и закрыл рот обратно.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Мелина.

– О, – выдохнул мистер Вуозо, все еще сжимая конверты в руке. – Я… Мы сегодня по ошибке получили вашу почту, и миссис Вуозо попросила меня ее вам занести.

– Спасибо, – поблагодарил Гил, принимая у него конверты.

– Этот почтальон просто идиот, – сказала Мелина. – У нас ведь даже фамилии совершенно разные, верно?

Кажется, мистер Вуозо смутился, не понимая, пытается ли Мелина быть дружелюбной или нет.

– Да, – согласился он наконец, – он довольно безалаберный.

Мелина кивнула.

– Привет, Джасира, – поздоровался мистер Вуозо со мной, не грубо, а так, чтобы Мелина и Гил поняли, какие мы с ним друзья.

Я не ответила. Мне не хотелось с ним разговаривать. Если бы тут был папа, он бы наверняка заставил меня поздороваться в ответ, ведь мистер Вуозо был взрослым. Хоть папа его и ненавидел. Но Мелине и Гилу было на это наплевать. Они вообще никогда меня не заставляли.

Мистер Вуозо так и не ушел. Стоял и мял в руках бейсболку. Наверное, ждал, что Мелина объяснит ему, почему я здесь. Но она не собиралась этого делать. Вместо этого она сказала:

– Кстати, у нас кое-что из вашей почты тоже есть.

– О, правда? – удивился мистер Вуозо.

– А что? – поинтересовался Гил.

– Лежит у меня в тумбочке, – пояснила Мелина. – Может, поднимешься и заберешь?

Гил не сдвинулся с места, и тогда Мелина посмотрела на него таким взглядом, который я у нее почти и не видела. Этот взгляд словно заставлял Гила делать то, что ему велели, без малейших обсуждений.

– Конечно, – согласился Гил. – Сейчас принесу.

Мы все наблюдали, как он поднимается наверх. Пока его не было, я смотрела на Мелину, Мелина смотрела на мистера Вуозо, а мистер Вуозо, я в этом уверена, смотрел на меня.

– Ну, Джасира, – заговорил он, – ты, значит, теперь здесь время проводишь.

Я промолчала, все так же не отрывая взгляда от Мелины.

– А вот и Гил, – сказала она несколько секунд спустя, и мы все обернулись, чтобы посмотреть на него.

В руках у него был “Плейбой”. Он спустился и передал его мистеру Вуозо, который застыл на секунду, прежде чем взять его. Он выглядел таким шокированным, что я с трудом удержалась, чтобы его не пожалеть.

– Это ведь ваше, да? – уточнила Мелина.

Он, кажется, кивнул, но совсем незаметно.

– Отлично, – сказала она.

Мистер Вуозо взглянул на меня, и я тут же начала изучать свои ноги. Хорошо бы он ушел, думала я. Не чувствовать себя виноватой было чертовски трудно.

– Ну, – заговорил Гил, открывая дверь, – спокойной ночи.

Скоро дверь закрылась снова. Я подняла глаза. Гил запер дверь на засов, вздохнул и сказал, что пошел спать. Мелина ответила, что придет чуть позже. Как только Гил поднялся наверх и завернул за угол, она повернулась ко мне и спросила:

– Он что-нибудь еще с тобой делал?

Я вспомнила слова Гила о том, что Мелину нельзя расстраивать. Что не нужно рассказывать ей такое, что может ее взволновать, потому что тогда пострадает ребенок. Какая-то часть меня все еще была не против, чтобы ребенок немножко пострадал, как и я. Но вообще-то я этого не хотела. Мне-то ее ребенок не очень нравился, но Мелина его любила. И чтобы я и дальше нравилась Мелине, я должна была полюбить и ее ребенка. Ну, или хотя бы притвориться, что он мне нравится.

– Нет, – решилась я, – не делал.

– Ты уверена?

– Да.

– Я не хочу, чтобы ты с ним разговаривала, ясно?

– Да.

– И не смей чувствовать себя виноватой, – добавила она.

Я не стала спрашивать, откуда она поняла, что именно так я себя и чувствую. Только кивнула, и все. Потом она взяла щетку, которая теперь всегда лежала на журнальном столике, и начала расчесывать мне волосы.

– А можно я твои расчешу? – попросила я, и Мелина согласилась.

Расческа легко заскользила по ее прямым волосам. Никаких спутанных прядей, никаких колтунов. Никаких вылезающих локонов, как у меня. У Дорри будут такие же волосы, подумала я. И если мы втроем будем идти вниз по улице, любой прохожий сразу поймет, кто из нас ее настоящая дочь.

глава одиннадцатая

Всю неделю я ждала, что за мной придет папа, но напрасно. В школу меня каждый день отвозила Мелина, так что по утрам я его ни разу и не видела. Вечером я ужинала с Гилом и Мелиной. Не то чтобы я хотела его увидеть, нет. Но иногда я о нем думала: а чем он сейчас занимается? А что он ест? Что смотрит по телевизору? Боится ли бабушка до сих пор, что ее разбомбит Саддам? Мама звонила еще как-то раз, но опять в то время, когда Гила не было дома, а Мелина спала. На этот раз я подошла к телефону и почти решилась взять трубку, но в итоге струсила. Я боялась, что она велит мне возвращаться домой. Как только она надиктовала сообщение и повесила трубку, я стерла его с автоответчика.

Всю неделю, что я ждала папиного прихода, мне снились странные сны. Я не помнила, что мне снилось, но просыпалась всегда оттого, что со мной что-то происходило – я, например, задыхалась или кричала. Если я кричала, то ко мне сразу прибегала Мелина и включала свет. Но когда я задыхалась, я была одна. Пару раз я подумывала крикнуть понарошку, чтобы она пришла, но потом решила, что это не очень-то хорошо с моей стороны.

Когда я кричала, она приходила ко мне, говорила, что это всего лишь кошмары, потом ложилась ко мне и засыпала. Проснувшись утром, она всегда поражалась, как я умудряюсь высыпаться на такой ужасной кровати, и просила помассировать ей спину. Там, где ее спина соприкасалась с выпуклостью на кровати, оставались красные пятна, которые я и массировала. Она говорила, что у меня волшебные руки.

Как-то я подумала, что с каждым днем приближается конец моей жизни. Не реальной, конечно, а просто конец моей счастливой жизни. Я понимала: когда родится Дорри, Мелина начнет бегать к ней в комнату, а не ко мне. У меня, скорее всего, уже и не будет никакой “своей” комнаты. Я вернусь к папе или к маме в Сиракьюс. В те ночи, что Мелина приходила ко мне, я не могла уснуть. Лежала и смотрела, как она спит. Я старалась не спать как можно дольше и наслаждаться самыми счастливыми минутами в моей жизни.

– Ты выглядишь усталой, – заметил Томас в пятницу в школе.

– Да? – спросила я, усаживаясь за стол в кафетерии и открывая пакет с обедом, который мне упаковала Мелина.

– У тебя круги под глазами.

– …

Я развернула фольгу на сандвиче. Мелина никогда не спрашивала, что я хочу на обед, и, открывая пакет, меня всегда ожидал сюрприз. Мне это в обеде нравилось даже больше, чем сама еда. Сегодня она сделала мне сандвич с салатом и яйцом.

– Ты что, не высыпаешься? – беспокоился Томас.

– Нет.

– Тогда почему у тебя круги под глазами?

Я пожала плечами и приступила к сандвичу.

– Я после школы пойду с тобой домой, – объявил Томас, – и мы поспим.

– Нет.

– Почему?

Он смотрел, как яйцо с салатом медленно выдавливается из бутерброда, и, когда кусочек упал-таки на фольгу, протянул свою вилку и съел его.

– Потому что, – объяснила я, – я там больше не живу.

– Что?

– Теперь я живу у Мелины.

– У той беременной девушки? – уточнил он.

Я кивнула.

– А почему?

– Потому что папа слишком сильно меня бил, – пояснила я.

Томас замолчал. На фольгу упало еще немного салата, но на этот раз он его не поднял.

– За что он тебя бил? – наконец спросил он.

– Он нашел мой “Плейбой”.

– Что, только за это?!

– Он сказал, что это журнал для мужчин и что я не должна его читать.

Томас задумался немного и потом добавил:

– Нет, ну все равно давай поспим вместе.

– Нельзя, – повторила я. – Не у Мелины дома.

– Тогда пошли ко мне, – предложил он.

Я покачала головой.

– Мелина не хочет, чтобы я от нее далеко отходила.

После уроков Томас вышел из школы вместе со мной и дождался приезда Мелины. Когда она притормозила, он открыл дверь “тойоты” и просунул туда голову.

– Здравствуйте, – поздоровался он.

– Привет, – отозвалась Мелина. – Ты ведь Томас, верно?

Он кивнул.

– Тебя подвезти? – спросила она.

– Можно, я приду к вам домой и немного пообщаюсь с Джасирой? – попросил он.

– Конечно, – согласилась она, потом нагнулась и посмотрела на меня. – Ты ведь не против?

Я кивнула.

– Ладно, тогда залезайте оба, – разрешила Мелина.

Томас отодвинул переднее сиденье и пробрался назад. Сев спереди, я почувствовала спиной его коленки.

– Хочешь, я подвину сиденье? – предложила я, но он отказался, сказал, что ему и так удобно.

Мелина тронулась, и мы выехали на перекресток с круговым движением, который вел к школе. Она спросила, не хотим ли мы заехать в видеопрокат, но Томас отказался.

– Мелина, а вам не кажется, что у Джасиры усталый вид? – спросил он.

Она бросила на меня быстрый взгляд.

– Даже не знаю. Может быть. Ты устала?

– Да не очень, – ответила я.

– У нее темные круги под глазами, – в который раз сказал Томас.

– Это все потому, что она спит на этом чертовом раскладном диване. Наверняка в этом все дело. Она слишком вежливая, чтобы сказать, что он – полный отстой.

– Вовсе он не отстой, – возразила я.

– Джасира – самый вежливый человек из всех, кого я знаю, – объявил Томас. Я смутилась, потому что он даже не засмеялся, как если бы пошутил.

Мы остановились у супермаркета, и Мелина дала нам двадцать долларов, велев купить молока, хлеба и каких-нибудь вкусностей для себя. Как только мы зашли в магазин, Томас направился к отделению фармацевтики и взял упаковку презервативов.

– Я не смогу заниматься этим у Мелины, – сказала я.

– Почему нет? Какая разница, будем мы спать или займемся сексом? Все равно дверь мы закроем.

– Я же тебе говорила, – ответила я. – Я не буду спать.

– Да ей все равно, – успокоил меня Томас. – Она клевая.

У Томаса были с собой деньги, так что презервативы он купил на свои. Я беспокоилась, как бы кассирша не заметила, что мы слишком молоды для покупки презервативов, но она промолчала. Только взглянула на нас, видимо говоря так про себя – особенно когда Томас достал презервативы из сумки с продуктами и убрал к себе в рюкзак.

Когда мы вернулись на парковку, Мелина спала. Она прислонилась к окну, чуть приоткрыв рот.

– Ну, поехали, – сказал Томас, залезая на заднее сиденье. Это и разбудило Мелину.

По пути домой мы проехали мимо копировального магазина мистера Вуозо, и я не вымолвила ни слова. Как и Мелина. С тех пор как она отдала ему “Плейбой”, он, кажется, перестал для нее существовать. Вот только я знала, что это не так. Он существовал. Как и папа. Оттого, что я их не видела, они не исчезали. Они просто оставили меня в покое, потому что боялись Мелины и Гила. Мне пришло в голову, что они просто дожидаются момента, когда Мелину отвезут в больницу, чтобы прийти и забрать меня.

Когда мы вошли в дом, Томас заметил:

– Ого, как у вас здорово. Все такое современное.

– Спасибо, – обрадовалась Мелина, вешая сумочку на стул.

– Лоуренс Аравийский! – воскликнул Томас. Он поставил пакет с продуктами на журнальный столик и отправился рассматривать картины Гила на стенах.

– Мой муж работал в Корпусе мира, – объяснила Мелина.

– И рыл туалеты в Йемене, – добавила я.

– Он белый? – спросил Томас.

– Ага, – подтвердила Мелина.

– Здорово, – кивнул Томас.

– Послушайте, мне надо поспать немножко, – сказала Мелина, – вы тут смотрите телевизор, ешьте, ладно? Дайте мне где-нибудь час или около того.

– Конечно, – сказал Томас.

– Если пойдете на улицу, далеко от дома не отходите, ладно, Джасира?

Я кивнула.

– Спасибо за еду, – поблагодарил Томас.

– Не за что, – ответила Мелина и отправилась наверх.

После этого мы пошли на кухню разобрать сумки.

– Мы можем поесть и позднее, – заговорил Томас, выкладывая на стол два пакета чипсов. – А пока пойдем поваляемся, раз она спит.

– Но я есть хочу.

– Подождешь.

– Я всегда ем после школы.

– Ты что, не хочешь заняться со мной сексом? – спросил Томас, понизив голос.

– Хочу.

– Ну так вот сейчас – идеальное время.

– Если Мелина узнает, она отправит меня обратно к папе, – сказала я.

– Да ни за что, – отмахнулся Томас. – Она не вернет тебя туда, где тебя бьют.

– Тогда она отошлет меня к маме, – упорствовала я.

Томас молча сложил пакет из-под покупок.

– А я не хочу с ней жить, – добавила я.

– А где ты хочешь жить?

Я задумалась на секунду.

– Здесь.

Он рассмеялся:

– Ты не можешь тут жить. Нельзя вот так взять и переехать к соседям.

– Почему нет?

Томас пожал плечами:

– Просто нельзя, и все. Так не бывает.

Мне от его слов стало очень плохо. Особенно из-за того, как уверенно он это говорил.

– Давай пойдем наверх.

Я не сдвинулась с места.

– Пошли, – повторил он, подходя ко мне ближе. Взяв мою руку, он приложил ее к своим штанам. – Видишь, как ты меня заводишь?

Я кивнула.

– Никто не возбуждает меня так, как ты. Ты особенная.

Я позволила ему подвигать немножко моей рукой по штанам.

– Ты разве не хочешь быть особенной?

– Хочу. – Это была правда. Больше всего на свете я хотела быть особенной, все равно для кого.

Томас вытащил из рюкзака презерватив, мы разулись и поднялись наверх. И на этот раз я обрадовалась, что Мелина закрыла свою дверь.

– Ванная тут, – прошептала я, когда мы прошли мимо нее по коридору.

Дойдя до кабинета Гила, я пропустила Томаса вперед и закрыла дверь.

– Говорить будем шепотом, – предложила я, и Томас кивнул.

Он уселся опробовать кровать.

– Черт, и правда отстойная, – заметил он.

– Не такая уж и плохая.

Томас стащил свитер и повесил его на подлокотник дивана. Потом лег на кровать, подложив руки под подушку.

– Отсоси у меня, – прошептал он.

Я присела на краешек кровати и расстегнула его штаны. Мне нравилось, как они натягиваются, когда у него встает член. Когда я расстегнула молнию и спустила немножко его трусы, член прямо выпрыгнул наружу. Больше всего меня приводило в восторг то, как спокойно он лежал, подложив руки под голову. Он говорил, что мне делать, но не заставлял меня. И только от одного его поведения я возбудилась сильнее, чем когда бы то ни было.

– Хорошо, – прошептал Томас, когда я склонилась над ним. Он положил мне руку на голову, но не для того, чтобы направлять меня, а чтобы погладить. – Как хорошо, – повторял он снова и снова. – Я хочу полизать твою киску, – сказал он через минуту.

Я перестала сосать и подождала, пока он подвинется, чтобы я тоже смогла лечь. Томас встал на колени и стянул с меня джинсы и трусики, потом широко, так, как ему нравилось, раздвинул мне ноги. Он посмотрел туда немного, а затем начал меня там целовать. Я стала гладить его по голове.

Мне было очень хорошо. Я ничего не говорила, только нежно дотрагивалась до его волос, чтобы он понял, как мне приятно. Я бы так и кончила, если бы Томас не решил остановиться. Он начал натягивать презерватив, потом велел мне сесть сверху. Это совсем не походило на то, что я испытывала, когда он был сверху. Ощущения стали гораздо острее и шире, иногда даже чересчур. Томас протянул руки и начал гладить мою грудь. Казалось, он ласкает каждую частичку моего тела, так это было хорошо. Я кончила довольно быстро, но это был совсем не тот обычный оргазм, к которому я привыкла. Он начался не снаружи, а шел как бы изнутри меня, оттуда, где был член Томаса.

Казалось, оргазм начался глубоко-глубоко внутри меня и потом начал проходить сквозь меня наружу. И случился он гораздо раньше, чем обычно, и все не кончался и не кончался. Так что я не удержалась и закричала.

Мы с Томасом тут же прекратили двигаться и прислушались.

– Не думаю, чтобы она что-нибудь услышала, – сказал он.

– Нет, – покачала головой я, – услышала.

– Откуда тебе знать? – спросил он. – Давай дальше.

Он снова начал двигаться, но я его остановила.

– Она все слышит, – сказала я, хватая одежду.

– А как же я? – Томас взглянул вниз на свой член, который все еще был в презервативе.

– Извини! И одевайся быстрее!

Тут я услышала, как открылась дверь Мелины.

– Джасира? – окликнула она меня из коридора.

– Быстрее! – прошипела я Томасу.

– О, черт! – подпрыгнул он и начал натягивать трусы, не снимая презерватива.

– Джасира? – повторился крик Мелины. Голос становился все громче. Кажется, она начала нервничать. Через несколько секунд мы услышали стук в дверь. – Вы тут?

– Да? – отозвалась я, застегивая блузку. Я-то уже оделась, а вот Томас до сих пор прыгал, пытаясь натянуть джинсы.

– Чем вы там занимаетесь? – спросила Мелина.

– Ничем.

– А дверь почему закрыли?

Я думала, что теперь она откроет дверь, но нет.

– Я спала, – сказала я.

– А Томас уже ушел домой? – уточнила она.

Я помолчала секунду.

– Нет.

Тут она все-таки открыла дверь. Томас как раз успел натянуть свитер.

– Привет, – поздоровался он.

– Что тут происходит? – поинтересовалась Мелина.

– Мы спали, – созналась я.

Мелина взглянула на кровать – застеленную, но всю взбаламученную, потом перевела взгляд на пол. Я беспокоилась, что она увидит упаковку от презерватива, но, даже если она ее и заметила, то виду не подала.

– Ты еще слишком маленькая, чтобы находиться в закрытой комнате с мальчиками, – сообщила она. – Если ты устала, Томас должен уйти, чтобы ты могла отдохнуть. – Она посмотрела на Томаса. – Мне отвезти тебя домой?

– А это обязательно?

– Ты еще хочешь спать, Джасира? – спросила Мелина.

Я замотала головой.

– Ладно, – повернулась она к Томасу, – можешь остаться. Но только вы пойдете вниз. Мы все спустимся в гостиную.

– А ты больше не будешь спать? – поинтересовалась я у Мелины.

– Нет.

– Можешь пойти еще поспать, – предложила я. – Обещаю, мы будем сидеть внизу.

– Да ничего, – успокоила она меня. – Я немного пришла в себя.

– Мне нужно в ванную, – помявшись, сообщил Томас.

Мелина отступила в сторону, чтобы он смог пройти. После этого она перевела взгляд на меня. Я все так же стояла у ножки кровати.

– Извини, что я закрыла дверь.

– Почему ты кричала?

– Что?

– Я слышала, как ты кричала.

– Ну… – Я отчаянно пыталась придумать, что же ей сказать, чтобы это не было ложью и притом постыдной. Так и не смогла.

– Тебе что, кошмар приснился? – спросила она.

– Нет.

Томас спустил воду в туалете и открыл дверь ванной.

– Ладно, – произнесла Мелина, – поговорим об этом позже.

– Извини, – повторила я.

Мы спустились вниз перекусить. Томас рассказал Мелине, что перед соревнованиями по плаванию ему приходится съедать по огромной тарелке макарон, чтобы зарядиться углеводами. Засмеявшись, он поведал ей, как однажды от хлорированной воды в бассейне у всех блондинов, участвовавших в заплыве, волосы позеленели. Около шести домой вернулся Гил, и Томас начал расспрашивать его про картины в гостиной, куда они и ушли их изучать. Мы с Мелиной остались на кухне доедать остатки.

– А он славный парень, – заметила она.

Я кивнула.

– Правда, стремится тобой командовать, но совсем чуть-чуть, – продолжила она.

– Кстати, он на гитаре отлично играет, – добавила я. – Обожает Джимми Хендрикса.

– У него хороший вкус, – кивнула Мелина.

Мы приступили к приготовлению ужина, который на этот раз состоял из двух домашних пицц. Пока я была в школе, Мелина приготовила тесто, которое мы вынули из холодильника и начали раскатывать на столешнице. Сначала мы намазали соус, потом положили слой сыра. К первой пицце мы добавили пепперони, а ко второй – несоленую свинину. Кроме этого, на обе пиццы мы уложили грибы, перец и лук. Поставив все в духовку, мы направились в гостиную.

– Мархаба! – воскликнул Томас, как только мы вошли.

– Что-что? – не поняла я.

– Это “привет” по-арабски. Меня Гил научил, – объяснил он.

– О… – вымолвила я.

– А ты что, этого не знала? – спросил Томас.

– Я не говорю по-арабски.

– Это довольно сложный язык, – заметил Гил.

– Ужин будет через пятнадцать минут, – вставила словечко Мелина.

– Здорово, – обрадовался Гил.

– Тебе не надо маме позвонить? – поинтересовалась Мелина у Томаса.

– Вообще-то да, – откликнулся Томас, – не помешает. А где телефон?

Мелина кивнула в сторону кухни.

– На стене рядом с буфетом, – объяснила она.

Томас кивнул. Как только он вышел из комнаты, раздался звонок в дверь. Мелина уже села, так что дверь пошел открывать Гил.

– О! – раздался его голос. – Добрый вечер.

– Добрый, – впервые за много дней я услышала папин голос. Кажется, он пытался быть вежливым.

– Э-э, заходите, – произнес Гил.

Папа, в темно-синем костюме, зашел в дом, за ним показалась Тэна. Я не видела ее с тех пор, как она меня красила. Но иногда, когда она звонила к нам домой, мы с ней болтали по телефону. Я уже и забыла, какая она красавица. Меня всегда поражало, почему такая девушка, как она, вообще связалась с моим папой. Тэна пришла в темно-зеленом шелковом платье, а ее запястье украшал жемчужный браслет. Накрашенные глаза сверкали оттенками зеленого и медного, а на ногтях красовался бледно-персиковый лак. Прическа у нее выглядела так, словно она секунду назад вышла от парикмахера, и я была абсолютно уверена, что от нее чудесно пахнет, хоть мы и стояли далеко друг от друга. С собой она принесла бутылку вина, горлышко которой обхватывала кучерявая блестящая ленточка. Папа же держал в руках прямоугольную стеклянную форму для выпечки. Наверняка он приготовил пахлаву – свое коронное блюдо. Пару раз он пытался научить меня ее готовить, надеясь, что в один прекрасный день я обрадую его свежей выпечкой. Но я так никогда и не решилась взяться за это дело.

– Познакомьтесь, это моя подруга Тэна, – сказал папа Гилу.

– Привет, – улыбнулся Гил, пожимая Тэне руку.

– Рада с вами познакомиться, – ответила она.

– Мы пришли на ужин, – объявил папа, – и отпраздновать окончание войны.

Все молчали. Папа передал Гилу пахлаву и сказал:

– А это вам.

– И это, – добавила Тэна, протягивая бутылку вина. – Это сидр, – пояснила она, глядя на Мелину.

Гил тоже обернулся к Мелине, словно не знал, как ему поступить. В наступившей тишине я услышала Томаса, разговаривающего по телефону на кухне.

– Добрый вечер, Мелина, – поздоровался папа, пересекая комнату. – Это Тэна.

Мелина кивнула.

– Привет, – поздоровалась она.

Через секунду папа заговорил вновь:

– Привет, Джасира.

– Привет, – ответила я.

– Поздоровайся с Тэной, – напомнил он.

– Привет, – сказала я и Тэне.

– Рада снова тебя видеть, – улыбнулась та.

Я кивнула.

– Ну, – объявил Томас, заходя в гостиную, – мама разрешила мне остаться.

Услышав его голос, папа обернулся и посмотрел на него. Все начали смотреть на Томаса.

– Привет, – поздоровался Томас.

Он встал в широком дверном проеме, расставив руки так, чтобы каждой касаться косяка. А так как на нем была надета футболка, при такой позе можно было во всей красе наблюдать его бицепсы. Он как-то сказал мне, что пловцы – не простые качки, потому что все мышцы у них развиваются равномерно.