Текст книги "Частная Академия. Осколки (СИ)"

Автор книги: Алина Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Глава 25

– Это же сон, да? – грустно улыбаюсь Артему и тону в его темных глазах. – Я так и не проснулась еще. Все так реально выглядит…

– Ну это вряд ли сон, Мира. Когда ты мне снишься, ты всегда голая. А не как сейчас.

Он смеется, а мне не по себе. Ну не может этого быть. Пранк какой? Я точно проснулась? Последние недели на износ училась. Может, я уже того, крыша поехала?

– Я думал, ты как минимум улыбнешься, но вижу, что ошибся.

Он щелкает пальцами возле моего лица.

– Мира, очнись!

– Да нормально все, я в порядке! – огрызаюсь я. – Ты шутишь, Артем? Ты что сейчас сказал? Ты порвал с Юстиной? Это… это же невозможно!

Да почему невозможно-то? Потому что тебе втемяшилось, что он сам себе не хозяин и раб своей семьи? И тебе было приятно думать о нем так?!

– Как видишь, возможно, Мира, – с прохладцей в голосе отвечает Баев. Отходит к окну, еще и спиной ко мне поворачивается. – Если поставить перед собой цель и захотеть ее исполнить. Я знаю, чего хочу. А ты?

А я привыкла страдать, что ты не мой и никогда им не будешь, проносится в голове горькая мысль. Привыкла думать, что ты уже почти чужой муж. Что никогда…

Я… я…

– Мира?.. Мира!.. – Чувствую, как он срывается с места и быстро пересекает комнату. Берет мои ладони в свои, заставляет убрать руки от лица. – Тво… Мира! Девочка моя…

Он ласково шепчет мне в заплаканное лицо, отчего слезы льются с новой силой. Я совсем себя не контролирую. Не понимаю, что вообще со мной происходит. Никогда, никогда я не была такой беспомощной перед своими эмоциями. Я просто реву и не могу остановиться. Цепляюсь за плечи Артема, хлюпаю носом, но все равно утыкаюсь лицом ему в ворот рубашки.

Во мне будто рухнула плотина, о которой я и не подозревала, и огромная мощная лавина вырвалась наружу, разрушая все на своем пути.

Тонкая ткань явно дорогой рубашки Баева уже промокла от моих слез, отмечаю это как будто со стороны и не делаю попыток прекратить реветь или хотя бы не заливать Артема слезами.

А он молчит, не останавливает меня, потом шепчет что-то доброе и хорошее. От этого мне еще больше реветь хочется.

«Мира, у тебя истерика, – гундосит забитым носом мой внутренний голос. – Прекращай давай. Не пугай Баева, ему и так с тобой несладко».

– Заткнись!

– Что? Что ты сказала? – Артем чуть ослабляет объятия, но я снова прижимаюсь к нему всем телом. – Мира…

– Н-ничего, – с трудом выдыхаю я. Меня по-прежнему колотит, но хотя бы слезы вроде не льются. Боюсь даже представить, как выгляжу. – Это… это правда? Ты не женишься… на ней?

– Нет, не женюсь, – спокойно и как-то обыденно произносит Артем. – Знаешь, не нравится, когда тебя обзывают рабом системы. Как-то неприятно, не находишь?

Я слышу смешок и заставляю себя поднять голову и заглянуть в его глаза. В его омуты. Такие темные, что можно утонуть. В которых я давно утонула, хотя и пыталась себя убедить в обратном.

– Невероятно просто, – шепчу я. – А как же… я думала, все решено. Инга… она… А ты… ты… ты же говорил, что женишься!

Звучит как обвинение! Господи, молчи, Мира! Ты все испортишь!

– Прости… прости, пожалуйста, – покаянно шепчу я. – Не знаю, что со мной, совсем не соображаю.

– Не ожидал, что мои слова окажут такой эффект. – Артем приподнимает меня за попу и усаживает к себе на колени. Я ведь не сплю? – Ты слишком много учишься, академия плохо на тебя влияет. И целибат. С ним пора прощаться!

Нервно фыркаю ему в шею. Ишь ты, разбежался! Но почему-то именно сейчас меня наконец отпускает. Сил нет никаких, я выплеснула себя всю, однако чувствую себя защищенной и в полном покое.

– Я всю прошлую неделю почти не спала, – зачем-то рассказываю. – Как-то некогда было, и потом, если мало спишь, то потом вырубаешься в момент. Никаких тебе мыслей и снов. Хорошо же.

– Это плохо, Мира. И я допустил ошибку, разрешив тебе уехать. Больше этого не произойдет. Жить ты будешь здесь.

Мою душу, еще минуту назад совсем пустую, заполняет мягкий солнечный свет. Так тепло становится, что я счастливо улыбаюсь. Как будто и не ревела, себя не помня.

Я буду жить здесь. Я буду жить здесь. С ним. Повторяю про себя, и эти слова будто растворяются в теле, отчего свет внутри разгорается еще ярче.

– Сегодня скажу забрать твои вещи.

– Подожди! – выдыхаю я. – Подожди… вообще-то… вообще-то я еще не согласилась… быть твоей девушкой.

Господи, как я только смогла это выговорить!

– А разве есть варианты? – Артем разговаривает со мной мягко, как с неразумным ребенком, которого нельзя оставить одного дома, иначе от дома ничего не останется. – Тебе противопоказано жить без меня.

Ну вот это уже слишком! Соскальзываю с его колен и пытаюсь привести себя в порядок.

– Во-первых, мне нужно в душ. Срочно. Во-вторых, нужно подумать. Я еще не решила.

И бегом, пока Артем удивленно молчит, я уношусь в его ванную.

Прохладная вода помогает прийти в себя. Мне становится стыдно за свою истерику, но что было, то было. Несколько раз проговариваю про себя, что Артем свободен, что он – мой парень, что я с ним, а он со мной. Почти удается убедить себя, и когда вылезаю из душа, чувствую себя уже нормально. А вот надевать одежду, в которой я спала, и уж тем более белье, точно не нормально.

Думаю не очень долго – видимо, вся моя рефлексия осталась на мокрой рубашке Артема. С непонятно откуда взявшимся спокойствием заворачиваюсь в мужской банный халат, будто имею на это полное право. И только после этого выхожу.

Артем вопрошающе поднимает голову, когда я подхожу и сажусь рядом с ним.

Мне непросто подобрать слова, но я знаю, что хочу сказать.

– Я очень хочу быть твоей девушкой. И чтобы ты был моим… моим парнем. Только… скажи… если я твоя девушка, что это значит для тебя?

Глава 26

Сейчас скажет, что это была шутка. И с чего вдруг я решила, что могу быть его девушкой? Господи, зачем я спросила? Всматриваюсь в непроницаемое лицо Артема, силясь разгадать его эмоции, но без толку.

– То и значит, Мира. То, что ты моя девушка. Что тебе непонятно? – Замерев, я ловлю каждое его слово.

– Все! – выдыхаю я. – Все непонятно! Тарас мне тоже говорил, что я его девушка, но… но…

Тушуюсь под ледяным взглядом Баева. Вот сейчас его эмоции я запросто могу прочесть – и мне точно несдобровать, если я еще раз упомяну Кочетова.

– Первое, – начинает Артем, и я уже чувствую приближение грома. – Моя девушка никогда не сравнивает меня с разными уебками, с которыми… ее жизнь сталкивала. Это ясно?

– Предельно! – фыркаю я. – Но тогда ты тоже! Ясно?

– Чего ясно, Мира?

– Не сравнивай меня… и к тому же… Если ты со мной, то только со мной! И никаких этих… ну… ты понял.

– Шлюх? – переспрашивает Баев. Да так обыденно, что придушить его хочется. – Легко.

Почему-то я ему сразу верю. Меня чуть отпускает.

– И… и еще…

Медлю – мне трудно признаться в том, что я тоже ревную, как и он. Но я с Тарасом почти не вижусь, да и он меня не преследует, а вот Настя… Может, наябедничать на эту лицемерную стерву?

– Что еще? – интересуется Баев. Замечаю, что наш разговор его забавляет. Нет, про Настю не сейчас.

– Я… я не буду твоим временным маленьким секретом, Артем! – выдаю я фразу, которую придумала, стоя под душем. – Если мы вместе, то по-настоящему. И это значит, что у нас отношения с обязательствами друг перед другом. И все должны знать, что мы вместе. Я не хочу новых сплетен в академии. Чтобы все честно было!

– Я не стану тебя ни от кого скрывать. Да и беременной подружки у меня нет. Что еще?

– Еще? – Теряюсь, потому что не ожидала, что он так быстро согласится. – Еще я…

Мне страшно, Артем! Я понятия не имею, что значит быть твоей девушкой!

– Это все? – Вот Баеву вообще ни капли не страшно. Даже завидую ему. – Тогда второе, Мира, моя девушка не обращает внимания на то, о чем у нее за спиной блеет стадо.

Вспыхиваю от негодования – не был он на моем месте! И ему легко не обращать ни на кого внимания, он – Баев, а я… я – его девушка. То есть… надо ему соответствовать?

Артем придвигается ко мне, берет за руку и нежно проводит пальцами по запястью. Поднимается выше, касается рукава халата. От волнения по телу бегут мурашки. Не отвожу взгляда от пальцев, краснею, вспоминая, что они могут вытворять со мной.

– Мне нравится, что ты надела мой халат, – вкрадчиво произносит Артем, и по телу разливается волна предвкушения. – Но еще больше мне нравится, что под ним ничего нет. И если допрос окончен, то давай лучше снимем с тебя все лишнее, м-м-м?

Оцепенев, наблюдаю за тем, как он плавно тянет на себя кончик пояса, еще чуть-чуть – и все… обратной дороги не будет.

– Артем! Подожди! – Вскакиваю и, отбежав подальше от кровати, лихорадочно поправляю на себе халат. – Это не все, совсем не все! Я не готова пока… ну как так, взять и переехать к тебе? Я так не могу! И вообще, это все… неожиданно! Мне надо осознать еще, что…

– Боишься. – Он не спрашивает, скорее констатирует факт, и делает это с каким-то сожалением. – И не веришь. А ты трусиха, Мирослава.

– Не дави на меня! – взрываюсь я. – Не дави! У меня это в первый раз, ясно?!

– Ясно, – кивает он. – Я даже подожду. Немного. Но жить в общаге моя девушка не будет. Это третье.

– Но почему? Мы могли бы…

– Я не верю в отношения на расстоянии. – Артем говорит совершенно серьезно, без тени иронии.

Не сдерживаюсь и смеюсь:

– Артем!

– Я устал жить здесь без тебя, Мира.

Всего одной фразой он обрывает мой смех. Я сдаюсь, хотя и решила для себя, что торопиться не буду:

– Тогда… тогда я вернусь в свою комнату.

– Нет, эта комната для прислуги, а не для тебя. – Артем встает с кровати, но ко мне не подходит, задумчиво водит пальцами по журнальному столику. – Выбирай любую другую.

– Хорошо! – облегченно выдыхаю. – Я перевезу туда вещи и… и самое главное, Артем! Пообещай мне… пообещай, что не обидишь. И что будешь честным. И что я могу тебе полностью доверять. И… и что не предашь.

– Не предам, – без промедления обещает Артем. – И не обижу.

Хочет еще что-то сказать, но закашливается. Не так сильно, как вчера, но все равно видно, что не выздоровел до конца.

– Тебе нужно прилечь, – бросаюсь к нему. – И где твои лекарства? Ты вообще завтракал?

Он мотает головой и с улыбкой смотрит, как я хватаю со стола ингаляторы. Артем отказывается их брать. Вместо этого привлекает к себе и обнимает. Осторожно так, почти целомудренно, и замирает. Я едва дышу и слышу, как бьется его сердце. Хочу, чтобы время остановилось.

– Я не обижу тебя, Мира. И никому не позволю тебя обидеть. Ты со мной, пока мы оба этого хотим. Не хочу, чтобы ты строила воздушные замки. Я не такой, как твой отец, у нас все будет не так, как у твоих или моих предков. Но пока мы вместе, я всегда буду о тебе заботиться. Ты не пожалеешь.

Обнимаю его крепче в ответ, боюсь разжать руки. Знаю, что он не врет и обещает только то, что может выполнить. И я благодарна ему за это, но теперь не представляю своей жизни без него.

– Я голоден, – шепчет Артем, целуя меня в шею. – И если не хочешь, чтобы я тебя съел, давай я закажу что-нибудь из ресторана.

Тут я не спорю – не помню, когда ела. Хотя какая еда, когда он целует!

Мне уютно в халате Артема, хотя под рифленой тканью ничего нет. Белье со своей одеждой я привычно отправила в стирку, будто никогда не уезжала отсюда. Комнату, в которой буду жить, начинаю выбирать после завтрака. Обхожу стороной ту, где Артем когда-то жил с Настей. А вот светлая гостевая спальня в бежевых тонах мне всегда нравилась. И выход в зимний сад из нее есть.

Я вернулась в пентхаус Баева. Как его девушка.

За спиной открывается дверь. Конечно же без стука. Артем верен себе, кто бы сомневался! В его руках светлый непрозрачный пакет, а в нем – небольшая коробка.

Уже понимаю, что внутри коробки. Меня мгновенно обдувает жаром.

– Артем!

– Что? – с наигранным недоумением приподнимает он левую бровь. – Что, Мира? Моя девушка, если носит белье, то только такое.

В ушах звенит от напряжения, пальцы чуть подрагивают, когда касаются тончайшего красного кружева. У меня никогда такого не было. Это… это очень… возбуждающе.

– Хочу увидеть тебя в нем. Надень.

Глава 27

Надеть?! Это? При нем? Он же несерьезно! Я… я не смогу!

Растерянно моргаю, но внутри уже бушует горячая волна из страха, предвкушения и возбуждения. Представляю на себе эту нежную красоту, как она касается кожи. И как Артем будет смотреть на меня.

– Мне нравится, когда ты краснеешь, Мира. – Артем, не отводя с меня взгляда, проходит в комнату и усаживается в кресло у окна. – Смущенная ты выглядишь покорной и послушной. А ты редко такой бываешь. И знаешь, какой я делаю вывод?

– Какой? – Пугаюсь своего хриплого голоса, а Баев между тем забавляется:

– Я буду чаще дарить тебе красивое белье. И не только белье, Мира.

В голове фейерверками взрываются мысли о том, что помимо провокационного и эротического белья он еще может подарить мне какие-нибудь наручники или чокер… В одном не сомневаюсь: краснеть я буду постоянно. Неожиданно вспоминаю ухмыляющееся лицо эскортницы, которая говорит мне, что Артем любит пожестче.

– Ну так что? Наденешь? – Баев растягивает губы в насмешливой улыбке. – Или струсишь?

– Нет! – восклицаю излишне громко. – Нет. Конечно надену. Если ты с размером не промахнулся.

– Вот тут можешь быть уверена. Не промахнулся. – И добавляет уже приглушенно: – Покажи мне себя.

Едва сдерживаю дрожь. Я так взволнована и так хочу увидеть желание в его глазах. Я не забыла, какой он забирал меня с вписки Шумского. Как бросил мне плед, чтобы я укрыла себя. Как стояла на холодном ветру в хлопковых трусах и лифчике, измазанных грязью. Тогда я не вызывала у него ничего, кроме брезгливости и жалости. А сейчас я – его девушка и он хочет меня.

И я… я тоже… хочу.

– Покажу. – Сжимаю в ладони тонкое кружево. – Только с условием.

Его взгляд меняется, уже не такой снисходительный. Артем теперь похож на затаившегося хищника.

– И чего ты хочешь, Мира?

– Хочу. – Облизываю губы от волнения. Боже, я ставлю условия Баеву! – Хочу, чтобы ты меня не трогал… без моего разрешения. Вот… Только если я сама разрешу…

Господи, что я творю, а? С кем я намереваюсь поиграть?!

– Ты будешь меня умолять до тебя дотронуться. Все?

– Ну… да. И я не здесь… при тебе не буду одеваться.

Ответа на дожидаюсь, ухожу в гардеробную, уже ругая себя, что завелась, что поддалась на его манипуляцию. Вечно выводит на эмоции, заставляет все внутри переворачиваться, кукловод чертов! Темный!

– Мира! – бросает мне в спину, и я нервно оборачиваюсь. – У меня тоже есть условие.

– И какое? Если ты…

– Будешь делать то, что я скажу, – перебивает Артем. Собираюсь возмутиться, но он уточняет: – Но только если сама захочешь.

Судорожно киваю и уединяюсь в гардеробной. Здесь стоит огромное зеркало, так что… если мне не понравится, я просто не выйду в этом комплекте. Пусть считает меня трусихой или кем еще!

Руки подрагивают, ужасно боюсь растянуть или, чего хуже, порвать эту красоту. Когда надеваю бюстик, вообще не дышу. Пальцы не сразу ловят крючки на спине, я нервничаю, глядя в зеркало. Размер мой, Баев не ошибся. Даже думать не хочу, кто его научил разбираться в женских размерах. Но сам лифчик… он же… он совсем ничего не скрывает! Вообще! Ничего! Все такое тонкое, почти прозрачное – соски выпирают, и почему-то хочется… потрогать себя. Кружево слегка царапает кожу, отчего по телу пробегает едва заметная судорога. Мне приходится сделать пару глубоких вдохов, чтобы хоть немного успокоиться. Мысль о том, что такой меня увидит Артем, будоражит еще сильнее.

Тереблю в руке трусики – такие же тонкие и прозрачные, как и верх. Ну разве что спереди кружева побольше. Не будь его, я бы это не надела!

На грани белье. Вот если б оно было еще откровеннее… чуть не смеюсь от промелькнувшей в уме догадки: он знал и все точно рассчитал! Баев не был бы тем, кто он есть, если б не умел просчитывать все досконально.

Кружева тонкие, но хорошо тянутся, и совсем не стесняют движений. Отмечаю это для того, чтобы отвлечься от жара, который постепенно разгорается внизу живота. Мне очень хочется себя потрогать, но еще больше хочется, чтобы меня коснулся Артем.

«Ты будешь меня умолять до тебя дотронуться», – как наяву слышу его насмешливый голос. Он и здесь все просчитал верно.

Нет, Мира! Это он будет умолять!

Сердце колотится, как будто я не белье мерила, а пробежала без остановки этажей двенадцать вверх. И все же я довольна: белье провокационное, очень откровенное – я бы никогда себе такое не купила, – но сидит на мне так, словно его для меня сшили. Не представляю, сколько оно могло стоить!

Не успеваю выйти из гардеробной, потому что дверь распахивается, и я вижу Артема. Раздраженного и… нетерпеливого. Замираю, подавив в себе инстинктивную реакцию – закрыть тело руками.

– Ты решила… – замолкает, меняется в лице. Уже не такой злой. Рассматривает меня мучительно медленно, как будто трогает каждую клеточку тела, ничего не пропускает. Глядит так, словно на мне вообще ничего нет!

Воздуха в груди нет, я не ожидала, что будет вот так. Полагала, что выйду, обольстительно улыбнусь опешившему Баеву, покручусь вокруг, накину халат. И выставлю Артема за дверь!

Мира, только ты могла подумать, что сможешь выставить Баева! Ага!

– Н-нравится? – не выдерживаю я будоражащей тишины. – Или…

У Артема тяжелый оценивающий взгляд и… и мне становится стыдно за свою наготу. Мира, ты девственница и ничего не умеешь! В кого ты решила поиграть? В гейшу? Кого решила соблазнить? Баева? Его впечатлить?!

Господи, что я творю! Взгляд цепляется за халат, который лежит на пуфе. Все. Пора заканчивать это представление. Тянусь к халату, но не успеваю его схватить. Он уже у Артема.

– Это тебе сегодня не понадобится, Мира!

Он выходит из гардеробной, и мне не остается ничего другого, как пойти за ним.

– Мне нравится. Очень, – наконец признает Баев. – Красивая и сексуальная моя девочка.

От его приглушенного голоса по телу пробегают импульсы возбуждения.

– Возбужденная девочка, которая не знает, что делать дальше, – продолжает выбивать из меня дух Баев. – Девочка, которой нужно научиться чувствовать свое тело. Я помогу.

Он сидит в своем кресле в нескольких шагах от меня, но такое ощущение будто… будто ласкает меня… там. Как тогда, на столе в общаге.

– Все я чувствую. – Нервно дергаю плечом и выпаливаю: – Просто… непривычно и ярко.

Артем берет пульт, и через секунду в комнате уже полумрак, гаснет весь свет, а шторы закрывают огромное в пол окно.

– Так лучше? – тихо спрашивает Баев.

– Да, намного…

– Стеснение никому не нужно, Мира. В первую очередь тебе. Ты очень чувствительная девочка. Я знаю. Дотронься до своих сосков, Мира. Они хотят, чтобы ты их поласкала. Я вижу.

От его шепота по телу ползут мурашки, дышать становится труднее, как будто в комнате вдруг поднялась температура. Еще эта темнота провоцирует, подстрекает, что ли… Темнота на стороне Темного…

– Артем, я… – тяну время, хотя знаю, что сделаю все, что он мне скажет. Здесь, в этой полутьме, где мы с ним одни, я хочу полностью расслабиться и подчиняться ему.

– Потрогай себя, Мира, – шепчет Артем, и я готова уже стонать от одного его голоса. – Представь, что это я тебя касаюсь. Вот так, через ткань… чувствуешь? Как ты хочешь? Подразнить, слегка погладить соски пальцами или сильно сжать? Ты любишь, когда немного больно?

Кусаю губы, чтобы не вскрикнуть – грудь слишком чувствительная, она ноет от моих прикосновений.

Слышу тихий смешок.

– Доволен? – выдыхаю я. – Я не люблю боль.

– Любишь, но когда она на грани, а не за гранью. Я научу тебя лучше себя чувствовать. А теперь дотронься до своего живота, ласкай его… а теперь ниже… да… не останавливайся… ниже, Мира, ты ведь хочешь себя трогать.

Пальцы нерешительно замирают у резинки трусов.

– Ты же доводила себя до оргазма после того нашего раза, да, Мира?

– Да… – Я горю от смущения, стыдно признаться, но рядом с ним мне хочется быть раскованной. Даже порочной. Такой, как он.

– Так покажи мне, чему ты научилась. Или… или попроси меня, я помогу.

Его голос, такой вкрадчивый и мягкий, течет как раскаленный металл, но не обжигает.

– Я… я сама…

Как же я хочу его губы, его руки на себе, но упрямлюсь. Нет! Пусть он первый попросит! Пусть он!

– Тогда ложись на кровать, Мира. И спусти с себя трусики. До колен. Погладь себя… разведи ноги… чтобы я тебя видел.

Что я творю?! И все равно послушно раздвигаю ноги, насколько это возможно. Вряд ли в полутьме можно что-то увидеть, но от мысли, что Артем смотрит на меня там, ладонь сама накрывает лобок и проникает внутрь.

– Такая нежная и… мокрая, да, Мира? – Шепот становится еще тише, прерывистее, но обволакивает каждый мой нерв. – Коснись клитора, проведи пальцами по губам. Теперь выше, чуть нажми на клитор, оттяни его чуть наверх…

– А…ах… – Кусаю губы, но больше не хочу сдерживаться. Вскрикиваю, когда напряжение внутри разрастается до такой степени, что почти невыносимо терпеть.

Различаю какое-то движение в темноте. Артем уже подошел к кровати, стягивает с себя футболку. Замираю, глядя на его обнаженный торс. Баев что-то вытаскивает из кармана штанов, бросает на кровать. А потом снимает их с себя, оставаясь в одних трусах. И никакая темнота не в состоянии скрыть его возбуждение.

– А…Артем… – беспомощно выдыхаю, когда он ложится рядом. Чувствую тяжесть и жар его тела в нескольких сантиметрах от себя.

– Не отвлекайся, – обдает мои губы горячим дыханием. – Продолжай, малышка… продолжай…

Не касается меня руками, но ощущаю его везде – на груди, на животе… Запах его возбуждения проникает в меня. Еле сдерживаюсь, чтобы не дотронуться до него. А как же я хочу его губы на себе!

– Артем…

– Давай… еще… сильнее… сама…

Он дрожит от вожделения… из-за меня, из-за того, что я рядом… От его шепота, его вздохов меня уносит… Тело простреливает так, что перед глазами возникает яркая вспышка, я кричу, не слыша себя, и падаю…

Не знаю, сколько проходит времени, когда я наконец возвращаюсь в себя.

– Артем… – шепчу я одними губами, но он слышит. Склоняется надо мной. – Поцелуй меня…

Его губы впиваются в мой рот, выталкивая из груди оставшийся воздух. Горячее тело вдавливает в матрас, но это самая приятная тяжесть, какая только возможна. Вжимаюсь в него, лихорадочно вожу ладонями по влажной спине и ощущая сильную пульсацию у себя между ног.

Артем приподнимается на локте, и я тону в его черных глазах. Мой Темный.

– Сейчас, – произносит он одно слово, и я едва заметно киваю. Но этого достаточно для того, чтобы одним движением сдернуть с меня белье, которое теперь валяется где-то на полу.

Мой рука бесстыдно касается его плоти, пока еще прикрытой тканью. Представляю его в себе. Внизу живота по-прежнему пульсирует, ноет от пустоты, которую нужно заполнить.

– Потрогай его, – велит Артем прерывающимся от нетерпения голосом. Он сам на пределе. – Давай, поласкай его.

Послушно оттягиваю резинку трусов и касаюсь разгоряченной плоти. Такой неожиданно нежной и очень твердой. Задерживаю дыхание и, осмелев, пытаюсь обхватить член рукой.

– Давай, – стонет мне в рот Артем. – Вот так… вверх и вниз… еще…

– Такой большой, – сглатываю я. – Очень большой…

Артем что-то шепчет мне в рот, я мало что соображаю. Но когда вдруг раздается громкий и очень резкий звонок, меня будто подбрасывает на кровати.

– Бля! – дергается Артем, пытаясь меня удержать, но я уже слетаю с кровати. – Мира! Не отвечай!

– Телефон! – Пытаюсь сообразить, откуда он истошно орет так, что оглушает. – Где же…

Баев со стоном падает на кровать, когда я, подняв мобильный с пола, отвечаю на звонок:

– П…привет, пап? Что-то случилось?