Текст книги "Частная Академия. Осколки (СИ)"

Автор книги: Алина Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Глава 5

– А ты слышала сплетню, что Баев скоро женится? – Юлька Шелест смотрит на меня своими жалостливыми глазами олененка Бэмби, явно забыв о нашей договоренности насчет Артема. – Я думаю, гонят. Он же ни с кем вроде не встречается.

Подтягиваю на коленях свои конспекты по матанализу, всем видом показывая, что обсуждения не будет.

– Нет, просто странно. – Юля будто не замечает моего молчаливого раздражения и усаживается ко мне на кровать. – Он не из тех, кто женится, я считаю. Нет, чтобы Баев был чьим-то мужем… у меня разрыв шаблона.

Матанализ летит на пол. Неловко пытаюсь поднять тетрадь с пола, но соседка успевает раньше.

– Держи. Все нормально, Мира? Ты какая-то дерганая. И нервная.

– Задают много, – бубню я, радуясь смене темы.

– Так ты записалась на шесть факультативов! За три дня успела, – возмущается Юлька. – Загонишь же себя.

Лучше загоню себя, чем буду слушать про женитьбу Баева!

– Так вот, про Баева. Я лично не верю, он ну ни разу не семьянин.

Тут я согласна на все сто!

– Он женится, Юль, – сдаюсь я. – Это правда.

Сказала и как будто даже полегчало. Надо почаще говорить об этом вслух, может, и отпустит скоро. Я научусь думать о нем как о внуке основателя академии, о чьем-то муже, о богатом и могущественном человеке, с которым у меня нет ничего общего.

В конце концов, что такое несколько месяцев под одной крышей? Да ничего! Пустяк.

– Ты уверена? – изумленно спрашивает Юлька, но осекается под моим взглядом. – Ну тогда я ничего не понимаю. Кстати, я давно не видела его «Ягуара» перед главным корпусом. Может, уехал куда?

– Может, – выдыхаю я. – С чего такой интерес к Баеву, а, Юль?

Не нужно было так говорить; выплескиваю свое раздражение на любопытную не в меру соседку просто потому, что она права. Артема нет в академии уже несколько дней. И я даже думать не хочу, что он готовится к свадьбе. Или развлекается со своими эскортницами.

– Да так… интересно просто, – мямлит Юлька. – А ты чего побледнела? Говорю тебе, сбавь обороты. Еще недели не прошло, а ты… тебе сообщение упало.

Протягивает мне мобильный.

«Привет! Как дела? Завтра факультатив собираю, в 8. Придешь?»

Аркадий. Он уже не первый раз мне пишет. Вчера спрашивал, нужна ли мне помощь, не обижает ли кто. Как будто я признаюсь!

«Привет! Конечно! Дела хорошо».

Присылает мне в ответ несколько забавных эмодзи, заставляя меня улыбнуться. А потом еще пару прикольных мемчиков.

– Физики шутят? – Юлька неожиданно оказывается рядом, и я спешно прячу телефон.

– Да так. – Не хочу, чтобы она знала о Цырулеве. Ничего плохого или запретного нет в том, чтобы чатиться с преподом, но мне не нужны новые сплетни. Мне их и так хватает.

На следующий день во время большого перерыва на обед беру пару бутербродов, чтобы посидеть в одиночестве в одиночестве в релакс-зоне. Последние дни мы в основном с Шелест вместе ходили в столовку, но сегодня она чем-то занята со своими пацанами-айтишниками, а я и рада посидеть в тишине.

Но едва я усаживаюсь на пуф, вижу как открывается дверь.

– Привет, Мира! – На меня смотрит Лариса Касаткина, симпатичная блондинка с третьего курса. Сразу вспоминаю, как она кидалась грязью в свою подружку Савицкую на той вписке у Стэна. – Поговорить надо.

– О чем? – недоумеваю я, а потом замечаю за ее спиной трех незнакомых парней и Янку Савицкую. Они презрительно разглядывают меня, еще и ухмыляются.

Мне совсем это не нравится.

– Ну как о чем? – Блондинка усаживается рядом со мной. – О твоих обязанностях, которые ты игноришь.

Релакс-зона небольшая, мы все едва в ней помещаемся. Один из парней – невысокий и плотный – подпирает собой дверь. Я при всем желании не смогу отсюда выбраться, если он не захочет меня выпустить.

– Не понимаю, какие еще обязанности. – Стараюсь говорить спокойно, но мне страшновато. Эти люди мне точно не друзья. Опять началось? Баев же говорил… Его нет, Мира. Кто вообще знает, где он!

– Ну как какие? – закатывает глаза Лариса. От нее приятно пахнет дорогими духами, одета стильно, не то что я. – Ян, объясни ей, если она такая тупая.

Савицкая, до этого молча стоящая у стены, подходит ко мне почти вплотную. Когда я видела ее в последний раз, она не выглядела такой радостной, как сейчас.

– Лариса – куратор перваков на дотации, если ты забыла. Пора вспомнить, что у тебя есть обязанности. Дай свой мобильный.

– Не дам! – вырывается у меня. – С чего это?

– Я же говорила, – качает головой Янка. – Она неадекват полный. Шанина, ты больше не подстилка Баева, очнись!

Чего? Парни ржут, двое так плотоядно меня осматривают, что кровь приливает к лицу от стыда.

Господи! Опять! Опять это началось!

– Сама отдашь или тебя раздеть надо? – картинно зевает Лариса. – Влад!

Парень, что ближе ко мне стоит, растерянно таращится на Касаткину:

– Гонишь? Прям здесь? Тут как бы преподы ходят. Спалимся же.

– Только тронь!

– Что за мужики пошли? Без яиц совсем! Ян, давай ты.

– Да вы охренели, что ли?! – вскрикиваю я, но один из парней зажимает мне рот.

Савицкая шарит руками по моему телу; пытаюсь оттолкнуть ее от себя, но меня зажимает еще один подонок. Все происходит настолько быстро, что я ничего не успеваю сделать, мои вещи из рюкзака летят на пол, а вместе с ними и телефон, подаренный Артемом.

– Гляди-ка, последняя модель, – удивленно произносит Лариса. Она явно главная в этой своре. – Откуда, а?

– Насосала, – в один голос говорят двое уродов и громко ржут.

– Отдай! – кричу я. – Отдай немедленно.

– Уймись, я проверить только хочу. Пароль.

– Иди к черту! Что вам надо?!

Меня всю трясет. Не ожидала, что вот так между парами в академии меня могут закрыть в помещении.

– Лар, пара скоро, – нервничает тот, кого она назвала Владом. – Я не могу опаздывать. И вообще, ты уверена? Темный может не понять, если эта подстилка ему нажалуется.

– Не нажалуется, – отмахивается Лариса. – Он ее уже поюзал и выбросил. Сказал, делайте что хотите. Не ссы.

– Врешь! – выплевываю я, даже не успев толком обдумать услышанное.

Перед глазами все расплывается. Артем не мог. Ну не мог он такое сказать! Не мог! Или… или это из-за Кочетова? Что я ушла с ним? Баев ненавидит Тараса. Неужели…

– О-о-о! – раздается дружный гул.

– Поверь, у него есть более важные дела, – со значительным видом заявляет Лариса и заговорщицки переглядывается с Яной. – Да и вообще, его тут через пару месяцев не будет. Так что…

– Делай, что тебе велят, – подхватывает Савицкая. – За прошлый семестр ты очень сильно задолжала. Так что включай телефон и присоединяйся обратно к чату перваков. Каждый день там задания. И у тебя их много!

– Не стану я ничего делать за вас! Ясно?! – вырываю у Ларисы мой телефон.

Мельком отмечаю несколько пропущенных от Юльки и еще мне звонил Цырулев.

– Никаких чужих курсовых или задач. Я такая же студентка, как и вы!

– Ты – дно, Шанина! И тебя пора проучить. Реально тупая телка. Ян?

Савицкая дергает меня за свитер; пытаюсь вырваться, и это получается на удивление легко. Что-то не так! Вдруг чувствую холод обнаженной кожей, хватаюсь за бок, опускаю взгляд…

– Упс, – участливо произносит Лариса. – Как неудачно… Но штаны зато живы. Пока…

С правой стороны свитер разрезан почти до середины. Поднимаю ошалевший взгляд на Савицкую – у той большие ножницы в руке.

– Острые, да? – Яна деловито убирает их к себе в сумку. – Ты даже ничего не ощутила толком.

– Ты больная?! Яна! – Возмущение и гнев перекрывают страх. – Ты могла меня порезать!

– Вот поэтому делай, что тебе говорят. Пора возвращаться в реал, – снова демонстративно зевает Лариса и уже нормальным голосом приказывает своим: – Пошли, пара уже начинается.

Но уйти не успевают.

Глава 6

– Что здесь происходит?

Влад, стоявший у самого входа, с воплем отскакивает, хватаясь за лоб. Похоже, он крепко получил дверью. На пороге стоит Цырулев, обводит взглядом мажоров и заходит внутрь, не давая никому выйти в коридор.

Я стою, прижавшись к стене, и держу в руках разрезанные концы свитера. Я рада, что Аркадий появился, но понятия не имею, как он себя поведет. Преподы обычно никогда не вмешиваются в разборки студентов. Просто проходят мимо, мол, их это не касается.

Парни молчат, нервно переглядываются друг с другом. Аркадий обнаруживает меня и громко спрашивает:

– Мирослава, что случилось?

Ответить не успеваю. Лариса подходит вплотную к преподу и уверенно смотрит на него снизу вверх:

– Ничего не случилось, мы просто болтали. А теперь отойдите, пожалуйста, мы на пару опаздываем.

Аркадий не двигается. Стоит, скрестив руки на груди, и серьезным тоном спрашивает у Касаткиной:

– Совсем ничего? А чего на полу чьи-то учебники валяются, ручки, еще салфетки… Мне повторить вопрос или сами прекратите дурака валять?

– Чего? – У Касаткиной вытягивается лицо. – Вы вообще кто, чтобы так со мной разговаривать? Пропустите! Или мне закричать?

– Профессор Цырулев. Аркадий Николаевич, – представляется он. – Ваше имя, девушка.

– У меня фамилия одного из попечителей этой академии, – высокомерно заявляет Лариса. – Можете ознакомиться на сайте или в ректорате можете спросить. Вы ведь новенький у нас? Дайте пройти, мы на пару опаздываем.

– Конечно! – с улыбкой соглашается Аркадий. У меня сердце от разочарования бухает вниз. Он такой же, как и все другие преподы. Надо же, у Касаткиной родители в попечительском совете. Понятно, что ее тут никто не тронет. – Только сначала порядок здесь наведите.

– Что? – возникает один из парней. – Вы не имеете права!

Он отталкивает Ларису и прет на Цырулева. Я уже хочу крикнуть Аркадию, чтобы он отошел в сторону, не связывался с этими богатыми уродами. Но все происходит настолько стремительно, что мне остается лишь наблюдать, приоткрыв рот от удивления.

Цырулев, как будто он не препод и не в вузе находится, выворачивает парню руку, да так сильно, что тот визжит от боли. Что-то шепчет ему на ухо и резко отпускает, толкая на Ларису. Та еле успевает отскочить.

– Все с пола быстро подобрали, – жестко приказывает Аркадий, я пораженно таращусь на него – а по виду такой милый, доброжелательный. – Живо! Пока отсюда никто не выйдет.

– Вы пожалеете, – шипит Касаткина. А Янка молча поднимает с пола мои испачканные учебники и конспекты.

– Мира, это ваш рюкзак? Верно? – спрашивает Цырулев.

– Да.

Мне безумно хочется поскорее уйти отсюда, но в то же время понимаю – тут я в безопасности, Цырулев не даст меня в обиду. Будет приглядывать за мной. Как его просила Альбина и как он сам обещал. Не знаю, как он здесь очутился, но без слов сразу сообразил, что к чему.

– Проверяйте, все ли цело, – велит мне Аркадий, а потом останавливает взгляд на моей ладони, сжимающей порезанный свитер.

Молчит, потом переводит внимание на Влада. Ни о чем меня не спрашивает.

– Пошевеливайтесь.

И парни, неловко топчась на месте, поднимают мою косметичку, расческу. Еле удерживаюсь, чтобы не выхватить их.

– Вы только что совершили очень большую ошибку, – негромко роняет Касаткина. Она ничего не поднимала с пола. Наблюдала за тем, как другие, чертыхаясь, собирали мой рюкзак. – Не узнав наших правил…

– И какие это правила позволяют вам выбрасывать вещи других студентов, судя по всему, еще и угрожать. Не только мне, кстати. В академии поощряется буллинг? – интересуется Цырулев.

– Все? – прерывает Влад и с ненавистью смотрит на препода. – Выпустите уже! Никто ее не трогал. Вам никто не поверит.

– Мы все подтвердим, что вы нас силой здесь удерживали, – с улыбкой говорит Касаткина и неторопливо выходит, полностью уверенная в своей безнаказанности.

Пацаны не угрожают, они уносятся по коридору. То ли боятся, то ли правда торопятся на пару. Надо же, какие прилежные студенты. Янка не уходит, ждет Касаткину. Та бросает напоследок:

– Вас ждут большие проблемы, профессор Цырулев.

Запомнила!

Отворачивается и уходит. Янка следом за ней.

Пружина, сжатая внутри меня, постепенно разжимается, но облегчения нет.

Все началось заново.

– Как ты? – с сочувствием в голосе спрашивает Аркадий. – Надень-ка.

Он быстро стягивает с себя коричневый пиджак и набрасывает его мне на плечи. Не с первого раза, но я все же попадаю в рукава. Чувствую запах мужского парфюма на себе. Не очень комфортно в одежде почти незнакомого человека, но хотя бы все прикрыто.

– Что здесь происходит?! Мира!

Вздрогнув, поднимаю голову – Артем.

Бледный, чуть взволнованный, пальто нараспашку. Переводит взгляд с меня на Аркадия, хмурится. Шагает ко мне, но Цырулев преграждает дорогу. И я ему благодарна – не хочу общаться с Артемом, да еще в таком виде.

– Уже ничего, – отвечает вместо меня Аркадий. – Я со всем разобрался. Интересные у вас правила в академии, Баев.

– Что-то не нравится? – не смущается Артем, оглядывая меня через плечо препода. – Так вас здесь никто не держит. Незаменимых нет.

– Не вы решаете, где мне работать, Баев. – Аркадий хотя и говорит непринужденно, но его спина напряжена. – Вам придется смириться и потерпеть меня этот семестр.

– Это вряд ли, – бросает Артем. – Мира, ты в порядке?

– Мирославе нужна помощь, – снова отвечает за меня Цырулев. – И не ваша. Ей как минимум нужно во что-то переодеться.

– Спасибо, – шепчу я Аркадию. – Спасибо, что оказался рядом.

Лицо Баева каменеет, но мне плевать. Я безумно зла на него. То, что произошло, – это его вина!

– Я провожу тебя! Идем!

– Нет! – восклицаю я, выглядывая из-за Цырулева. – Только не ты! Кто угодно, но не ты.

Он скептически хмурится, словно не верит, что я это сказала.

– Мира! – качает головой и обходит Аркадия.

– Баев, девушка четко сказала, что не хочет с вами никуда идти. И не пойдет!

Цырулев повышает голос. Они стоят друг напротив друга. Примерно одного роста, похожего телосложения, оба злые и не скрывают враждебности.

– Хватит, Артем! – Прохожу вперед и встаю между Аркадием и Баевым. Не хватало еще потасовки. – Уходи, пожалуйста. Правда, не нужно.

– Я могу…

– Все, что мог, ты уже сделал, Артем. – Устало морщусь и обращаюсь к Цырулеву: – Я пока оставлю себе твой пиджак? Не смогу без него вернуться в общагу.

– Что я сделал?! Мира!

Он что, не понимает?! Или прикидывается?!

– Спроси у Ларисы! – зло бросаю я. – А точнее, у своей «семьи», Артем! Спроси, почему на мне разрезали свитер! Или почему мои вещи валялись на полу! Или почему меня оскорбляли и унижали! А ведь ты обещал…

Баев дергается, как от удара. Всего на мгновение, но я увидела в его глазах боль. Однако сейчас на его лице уже холодная маска. Поворачиваюсь к Цырулеву:

– Если не сложно, проводи меня до общаги. Я боюсь идти одна.

Он молча кивает.

Глава 7

– Как ты здесь оказался? Случайно? – спрашиваю я Аркадия, когда мы спускаемся по лестнице. Меня еще немного потряхивает.

– И да, и нет, – отвечает Цырулев. – Я тебе писал, хотел предупредить насчет факультатива вечером. Потом увидел твою подружку, ты с ней часто обедаешь. Ну и спросил, где ты. Она сразу разволновалась. И начала тебе названивать, ну и я с ней.

– Ты подошел к Юльке? – зачем-то переспрашиваю я. – У нас преподы обычно такую дистанцию держат, а ты другой.

– Я другой, – соглашается Аркадий и тепло мне улыбается. Мне так стыдно и неловко перед ним, в душе радуюсь, что мы идем по безлюдным коридором и нас никто не видит. Вопросов бы тонна возникла – и ко мне, и к нему.

– Не хочешь в деканат зайти? Или в отдел по работе со студентами. Есть же у вас что-то подобное?

– Есть, конечно, но… не знаю… а смысл? – Я невольно повышаю голос, но быстро исправляюсь. – Их слово против моего. Их было пятеро. Здесь не принято выносить сор из избы.

– Я это уже понял, – кивает Цырулев. – Буллинг процветает? Перваков гнобят или тех, кто не платит за свою учебу? Или как еще?

Он забрасывает меня вопросами, и на каждый из них мне есть что сказать. Но, наверное, не сейчас. Я опустошена. И дело не в том, что мне угрожали и унижали. Я даже порезанный свитер переживу, хотя у меня мало качественных вещей и этот свитер был из их числа. Дело в Артеме.

– Не принято, потому что Баев за этим стоит? – Аркадий вырывает меня из своих мыслей. – Рыба гниет с головы. Да и ты сказала про «семью». Это что такое?

– Извини, не готова сейчас говорить, – выдавливаю из себя. – Может, потом, но сейчас я хочу остаться одна.

– Не самая хорошая идея. Пойдем в деканат! Такое не должно остаться безнаказанным! Да что у вас тут за порядки такие?

Цырулев так искренне возмущается, что на душе теплеет. Он мне нравится все больше и больше. И я, может, и осталась бы с ним, но сейчас я хочу поскорее снять разрезанный свитер, залезть под горячий душ, потом протереть влажными салфетками все, что валялось на полу, все, что эти гады вывалили из рюкзака!

А еще мне хочется напиться. Почти так, как тогда, у Баева, в той самой комнате. И чтобы он был рядом. Но не такой, как сегодня. А такой, каким я его запомнила, когда жила с ним под одной крышей.

Когда я еще пребывала в счастливом неведении – и о его невесте и о своих чувствах к нему.

– Да, порядки здесь невеселые, – признаю я, пытаясь улыбнуться. – И… это долгая история. Но не сейчас, ладно? Я правда хочу побыть одна. Проводишь до общаги?

– А что тебя ждет внутри? Я поговорю с комендантом или кто там у вас есть?

– Ни один препод обо мне так не заботился здесь! Ты точно профессор?

Как же с ним легко! Даже после того, как он забросал меня вопросами. Господи, неужели в этой проклятой академии появился первый нормальный человек?!

– Точно-точно! – Он вдруг поднимает руку, словно собирается обнять меня за плечи, но быстро ее опускает. – Один из самых молодых в стране. Только три месяца как защитился. Там такая процедура тупая. Хочешь расскажу?

Мы идем вместе по хрустящему от мороза снегу в нашу общагу и болтаем. То есть Аркадий говорит, а я его слушаю. И пусть в глубине души я понимаю, что он просто хочет меня отвлечь от дурных мыслей, мне все равно безумно интересно. Я словно дотронулась до своей мечты. Сейчас – по-настоящему, а не когда приехала в эту академию. Слушая Цырулева, с каким юмором он рассказывает про свою защиту, я чувствую, что и сама так же смогу. Потому что мечта – это не фантазия, а реальная цель.

– Да, по поводу факультатива, – обрывает сам себя Аркадий, когда мы подходим к общаге. – Хотел сказать, что будет только на следующей неделе. Мне жаль, но сегодня не получится. Много дел.

– Конечно! – киваю я. – Напиши тогда…

– А ты скажи, когда решишь сходить в деканат, – неожиданно жестко перебивает меня Цырулев. – Я понимаю, что стремно жаловаться, но буллинг – вещь серьезная, ее надо решать системно.

– Угу!

– И еще, на каждом углу в академии камеры. Наверняка и там тоже были… я выясню! А теперь беги. Позвони через пять минут, хорошо? Если нет, я сам…

– Да не надо будет звонить, – выдыхаю я, глядя на крыльцо общаги. – В смысле, все нормально.

Аркадий перехватывает мой взгляд и спрашивает:

– Это еще кто? Ты его знаешь?

– Ага!

Светловолосого парня-старшекурсника, который однажды решил меня похейтить, а потом Артем заставил его ходить за мной тенью, узнаю моментально. Он стал на какое-то время моим телохранителем в прошлом году. И вот снова стоит, раскрасневшийся на морозе, и смотрит так, будто я ему должна.

А где сам Баев? Он остался стоять возле релакс-зоны, не пошел вслед за нами. Ну, конечно, это же ниже его достоинства! Как тогда в аэропорту.

– И кто этот парень? Вид у него не сказать, чтобы дружелюбный. Пошли, познакомишь.

Лишь через десять минут я оказываюсь в своей комнате и тут же запираюсь на замок. Снимаю мужской пиджак и аккуратно вешаю его на спинку стула, стаскиваю с себя разорванный свитер. И телу как-то сразу становится легче, но я никогда не забуду Янку, держащую острые ножницы в руке.

Свитер, наверное, можно зашить, но вряд ли я его надену. Наверное, я не такая сильная, как думала. Когда собираюсь залезть в душ, в дверь негромко стучат.

Подпрыгиваю на месте от страха.

– Эй, ты тут? – доносится из-за двери голос моего телохранителя. – Может, тебе еды какой принести? Ты же не обедала.

– Откуда знаешь? – спрашиваю его также через дверь. – Что вообще происходит?!

– Да я понятия не имею, бля! – взрывается он. – Откуда я знал, что тебя до сих пор надо охранять?! Я его мысли, что ли, читать умею?! Он как с цепи сорвался.

– И… – поторапливаю я. – Когда сорвался? Сейчас? С пары тебя сдернул?

– Ага! Я тут рядом был. Что произошло-то?! И чего с тобой этот препод делал? Подкатывает? Он что, бессмертный?

Я игнорирую его вопросы, коротко говорю, что есть не хочу, иду в душ, смываю с себя весь этот кошмар, а потом полчаса привожу в порядок содержимое своего рюкзака. На пары уже сегодня не вернусь. Еще переписываюсь с Аркадием, который связался с начальником нашей охраны. Увы, камер в релакс-зоне нет. Мне никто не поверит. Еще и Цырулева подставят!

И что делать? Оставить как есть я не смогу. Аркадия в эту грязь я точно не стану окунать. Баев… А что Баев?

Он уже унизил однажды Янку, исключил ее из «семьи». И что? Она только еще злее стала. Совсем крышу у девки сорвало.

Щелчок дверного замка заставляет вздрогнуть и обернуться. Я ожидаю увидеть Юльку, но это… Артем.

Притворяет за собой дверь, будто домой к себе пришел.

– Как ты? – спрашивает, прислонившись к стене и не сводя с меня взгляда.

Отворачиваюсь: вот только успокоилась, смогла немного отвлечься на английский, даже приступила к домашке, но сейчас огромный ком подкатывает к горлу. Я хочу разреветься, наорать на Баева, ударить его, выгнать, вцепиться ему в плечи и разодрать их в кровь. Чтобы ему тоже было больно.

Но вместо этого я натягиваю на себя маску холодного безразличия. Один в один как у него сейчас.

– Прекрасно! Было бы лучше, если бы ты научился хотя бы стучать!

– Ты бы не открыла, – равнодушно произносит он.

– Вот тут ты прав на все сто! Но ты все равно пришел. Зачем?

– Извиниться. За этих гондонов. Они будут наказаны. Прямо сейчас. Пойдем.

По телу бежит липкий противный страх. Я знаю, что бывает, когда Артем говорит таким обыденным голосом.

– Нет! Никуда я с тобой не пойду.

– Почему? – Он проходит в комнату, не раздеваясь, и усаживается на стул. – Ты сама меня отправила к «семье». Тебе разве неинтересно?

– Она сказала, ты разрешил делать со мной все что угодно. – Голос срывается. – Что… что ты меня поюзал и выбросил! Ты хоть представляешь, что значит учиться в таком дерьме?! Я слышу эти шепотки постоянно! Никому даже в голову не придет, что я сама ушла! Ты доволен?!

– Перестань, – цедит он сквозь зубы. – Пожалуйста! Лариса не сама это придумала. Я не ожидал. Только сегодня вернулся, как чувствовал, что надо раньше.

– Уходи, Артем. – Отворачиваюсь к окну, чтобы Баева не видеть. – Мне все равно, что ты сделаешь и что там в голове у Ларисы или еще у кого. Не впутывай меня еще больше, ясно? Просто оставь меня в покое! Может, когда-нибудь все и забудется и я смогу нормально учиться. Это единственное, что я хочу.

– Только это?

– Да! – отвечаю я, глядя в окно. – Только учеба. И два миллиона, которые я взяла у академии. Больше меня здесь ничего не держит и не интересует.

Я вру. И ему, и себе. Но отступать не собираюсь. Иногда ложь – это единственное верное решение.

Слышу, как он встает со стула и молча идет к двери. Заставляю себя не двигаться, хотя сильно хочется посмотреть на него.

Но лишь когда щелкает замок, я разрешаю себе вернуться к столу. Не сразу замечаю, скорее, чувствую – изменилось что. Еще раз осматриваю комнату, взгляд падает на стул.

Пиджак Цырулева пропал. Вместе с Баевым!