Текст книги "Частная Академия. Осколки (СИ)"

Автор книги: Алина Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Глава 35

«Дорогой мой Артем!

Давно я не писал личных писем, но когда тебя просит об этом давняя подруга, то отказать невозможно.

Тебе известно, что наша академия каждый год приглашает лучших специалистов в своих областях. Обязанность ректората, да и твоя, как моего внука, состоит в том, чтобы всячески поддерживать приглашенных профессоров. Знаешь, что это значит? Не мешать им делать свою работу. Да, ты верно меня понял – не лезь! Даже если покажется, что затронуты твои личные интересы.

Преподавателя зовут Аркадий Цырулев, у него блестящие рекомендации, современные методики и знание предмета. Физики. Да, Тема, именно физики. Его задача – не только читать курс, но и развивать особо одаренных студентов. Ты понял, кого я имею в виду. Ливенская Альбина Андреевна внимательно следит за учебой этой девочки и считает, что общение с Цырулевым ей очень поможет правильно расставить приоритеты.

Не мешай. Ни ему, ни девочке.

Оставь ее в покое и дай идти своим путем. Чувства приходят и уходят, с тобой она просто потеряет время.

В глубине души ты это и без меня знаешь, так что не ломай ее под себя. Не ломай ей будущее. Отойди в сторону, займись собой и нашим бизнесом. За девочку не переживай – Аркадий не даст ей долго грустить. Он станет ей очень близким другом. Она хорошая девочка, но не для тебя. Сам знаешь, я в этом разбираюсь получше тебя.

Я предпочел, чтобы Аркадий сам вручил тебе письмо. Он – умный, амбициозный парень, у него отличные перспективы. Тебе как минимум стоит не портить с ним отношения. Пора взрослеть, мой дорогой.

Обнимаю!»

Подписи под письмом нет, да она и не нужна. Листок выскальзывает из рук, ловлю его у самого пола. До дрожи в пальцах хочется сжать бумагу, изорвать на мелкие клочки, уничтожить, чтобы никогда, никогда больше ее не видеть!

– Убедилась? – Артем забирает у меня письмо и возвращает его обратно в книгу. – Он ехал сюда с четкой установкой не дать тебе грустить без меня. Вряд ли он собирался тебя развлекать, ставя научные опыты. Ты в порядке? Мира?

Я залезаю с ногами в кресло. Мне так холодно, что зубы стучат, но плед вряд ли поможет согреться.

– В порядке? Какой ужас…

– Обычный. – Артем присаживается на корточки рядом со мной. – Да расслабься. Я знаю своего деда – наверняка он или Альбина что-то пообещали Цырулеву, чтобы тот стал твоим близким другом. Помнишь Кочетова с Ликой? Похожий сценарий. Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты посещала его факультатив.

– Какой ужас! – повторяю я. Мне сейчас совсем не до Цырулева, хотя безумно неприятно осознавать, что ему меня навязали.

– Ну так что, договорились? – Деловитый тон Артема раздражает, и я взрываюсь:

– Как так можно?! Значит, хорошая девочка, но не для тебя?! Зашибись просто! Твой дед все уже решил и диагноз мне поставил. Ну хоть знаю, в кого ты такой психопат! Это у вас наследственное! Играете людьми как куклами.

Артем поднимается и отходит к окну. Он напряжен и недоволен, а меня потряхивает от возмущения и обиды. Нет, я понимаю, что меня не ждут в этой семье с радостью; я никогда для них своей не стану – не их круга; и мой дед не дружил с сенатором много лет, и у нас нет никакого бизнеса и влияния. Но вот так читать про себя… Девочка. Даже ни разу по имени не назвал!

– Ты до сих пор не сказала своим про меня, верно? – после тягучей тишины спрашивает Артем. Мое негодование тут же сдувается как шарик. Молчу в ответ, да и смысл говорить, если Баев и так все знает? – Мне плевать, что там написано. И тебе должно быть плевать. Иначе лучше ничего не начинать.

Коротко, жестко и честно. В этом он весь – мне и возразить нечего. Но как же обидно! И главное – ничего не сделаешь. Это тебе не Стэн или Инга. Они враги, с ними все просто, никаких церемоний и желания понравиться, как-то наладить отношения. Но я не могу считать своим врагом семью того, кого люблю.

Господи, ну почему все так сложно?!

– Твой дед прав как минимум в одном. – Более-менее успокоившись, я поворачиваюсь к Артему. – Цырулев – классный препод, его факультативы дают мне столько… я не буду от них отказываться, Артем. Не буду. Особенно после того, что я узнала.

Поразительно, но Баев не отговаривает меня, а лишь пожимает плечами.

– Артем! – Подбегаю к нему, чтобы обнять. – Мне правда нужно туда ходить. Я там живу, понимаешь? Но прежде всего я хочу, чтобы ты мне доверял. Не Цырулеву, а мне. Твой дед чего-то себе нафантазировал, но у меня своя голова на плечах, я знаю, чего хочу. И кого.

Стою, уткнувшись лицом в его спину, боюсь разжать руки. Боюсь, что он не поймет меня, он не привык уступать, для него это слабость, а он сильный.

Мы так и стоим: я вслушиваюсь в его дыхание, чуть прерывистое, но довольно спокойное, не шумное. Я дышу им. Он и есть мое дыхание, мой кислород. Уже не могу без него. А он? Он может без меня?

Мне очень хочется сказать ему, что я люблю его и мне никто и никогда не будет нужен, кроме него. Что его дед – чудовищный циник, который совсем меня не знает. Но я молчу, жду его ответа.

– Если тебе так надо, то я не против. Только… я сам буду тебя забирать с этих его факультативов, никаких задержек или отдельных занятий.

Напряжение в теле растворяется, я уже собираюсь благодарить своего великодушного ревнивца, однако теперь меня гложет другая мысль.

– А когда ты уедешь в эту свою командировку?

С Настей!

– Можешь поехать со мной, – оборачивается Артем и с легкой усмешкой встречает мой изумленный взгляд. – Я серьезно. Пропустишь всего четыре дня. А в следующую пятницу я лично отведу тебя к Цырулеву.

Внутри меня все кричит: да! да! да! Конечно да! Учебу потом нагоню, ну посижу несколько ночей, зато я буду с Артемом!

И что я там буду делать? Сторожить своего парня от поползновений бывшей невесты, с которой они ведут совместный бизнес? К тому же я ничего не смыслю в их бизнесе!

– Мира? – Артем пытливо смотрит на меня, держит крепко за плечи. – Ну так как?

– Езжай один! – подписываю я приговор своей ревности. – Я тебе доверяю. А ты мне доверяй. Пожалуйста!

Мы лежим, обнявшись в кровати. Артем, хоть и не признается, но вижу, что устал. К ночи поднялась температура, к счастью, не настолько высокая, чтобы сбивать ее жаропонижающим.

Просто нам не будет. Это было очевидно с самого начала. Но я не хочу думать о будущем, даже о том, что случится завтра. Для меня важно то, что происходит здесь и сейчас. Лежать рядом, обниматься и болтать о всяком.

– Слушай… а Юстина? Как она отнеслась к тому, что свадьбы не будет? – Мысли о еще одной бывшей невесте Баева не то чтобы сильно меня волнуют, но все же я хочу знать. Инге и ее сплетням доверять нельзя.

– Понятия не имею, – лениво зевает Баев. – Я с ней об этом не разговаривал. Это проблемы деда – его проект, пусть сам разбирается. Пусть радуется – я бы не был для нее хорошим мужем. Забей уже… давай спать.

Горячие руки забираются мне под футболку, нетерпеливо задирают ее, и я уже ощущаю торопливые короткие поцелуи на своем животе.

– Артем! – Запускаю пальцы в его густые волосы. Какой же кайф! Но когда его ладонь ныряет под резинку штанов, заставляю себя отодвинуться.

– Что? – Ловлю в темноте растерянный и даже обиженный взгляд.

Со вздохом сажусь на кровати:

– Не так… пожалуйста… я… хочешь, я пойду к себе спать?

– Спи! – бросает мне и натягивает на меня одеяло. Ложится и подпирает рукой голову. – Не трону. Но меня ты можешь трогать везде…

Облегченно фыркаю: не обиделся, кажется. Переплетаю наши с ним пальцы и просто молчу.

Наверное, это и есть счастье.

Глава 36

Утром просыпаюсь первой, задолго до будильника. Смотрю на спящего Артема, прислушиваюсь к его спокойному дыханию – ночью Баев кашлял, и теперь я волнуюсь за него еще больше. Обязательно нужно его заставить принимать антибиотики как минимум два дня, чтобы не было рецидива. Но он спит так красиво, умиротворенно. Сейчас никто бы не назвал его Темным. Просто привлекательный молодой мужчина, которому очень идет легкая щетина.

Мне нужно собираться в академию, но я могу себе позволить еще немного полюбоваться тонкими чертами лица, чуть приоткрытыми губами, которые требует, чтобы их поцеловали. Наклоняюсь и тихонько целую – только для себя. Невесомо, чтобы он не заметил. Но едва поднимаю голову, как тут же ловлю внимательный взгляд темных глаз.

– Давно проснулся? – Я смущена, словно меня поймали за чем-то неприличным. Но разве это плохо – рассматривать своего парня? – Как себя чувствуешь?

– Живой, как видишь. Останься.

В сердце больно колет, я ощущаю себя предательницей. Мне безумно хочется весь день провести с ним, заботиться, обнимать, да просто рядом быть.

– У нас промежуточная работа по механике сегодня, – чуть не плачу я. – Потом еще три факультатива, но с них я сбегу. Хочешь?

– Хочу! – не раздумывая отвечает Баев. – А механика у тебя какой парой?

– Второй. А что?

– Тогда после второй жду тебя дома.

– Артем!

– Или приеду и лично заберу тебя с третьей.

– Договорились! – со вздохом подчиняюсь я откровенному шантажу. Потому что Баев сдержит обещание. А нужно, чтобы он хотя бы сутки провел в помещении.

Терпеливо наблюдаю, как Артем сначала завтракает через силу, потом принимает лекарства. И только после этого еду в академию.

По дороге делаю то, что хотела сделать еще вчера. Захожу на страницу Юстины Ульссон, открываю ее профиль.

«Свободна».

Она сменила статус. Раньше было «помолвлена».

Улыбаюсь с облегчением – значит, она все знает. Вчера, после слов Артема, у меня возникло неприятное чувство, что сенатор Баев мог «забыть» сказать, что его внук не готов жениться. Я не удивилась бы. Дед тот еще интриган, от него что угодно можно ожидать.

У входа в главный корпус едва не падаю.

– Извини! – бухтит Катя Ларченко. Это она меня чуть не сбила. Кажется, за зиму она набрала еще килограмм пять. – Не заметила.

– Нормально все, – бросаю ей через плечо. Я спешу, но не потому, что тороплюсь в гардероб, а потому, что не хочу видеть Ларченко. И тем более – с ней разговаривать.

Мы редко с ней пересекаемся в академии – пускай и дальше так продолжается. Но Катя то ли этого не понимает, то ли ей что-то от меня нужно. И окликает меня:

– Мира, подожди! Я с тобой!

Мне ничего не остается, как идти с ней в гардероб. И перед тем как разойтись в разные стороны, она внезапно выдает:

– Меня пригласили на вечеринку к Ульссон. Инга сама позвала.

– Поздравляю! – киваю я без улыбки.

– Там будут все! Это… это нереальный топ – попасть на закрытую пати самой Ульссон. Она никогда не звала нас, дотационщиков. А меня…

Наверняка решила сэкономить на официантах, ну или на уборке после тусовки. Вслух, конечно, этого не произношу.

– Зажги там, – без особого энтузиазма желаю я Ларченко.

– А ты? Тебя там разве не будет? – В маленьких глазках горит столько любопытства, что меня это коробит. Ей-то что, где я буду?

– Нет, меня не приглашали. Сама говоришь, дотационщиков не зовут.

– Это правда, да, – растягивает слова Катька. – Там случайных людей не бывает. Но Инга говорила, что Баев никогда не пропускал ее вечеринки. Ходил на них один. По слухам, он только с эскортницами спит, а их… Ой. – Она картинно прижимает пальцы ко рту. – Прости, пожалуйста, я не тебя имела в виду. Сама понимаешь.

А Ларченко изменилась. Раньше она выкладывала все без утайки, ну или тупо троллила, но без особой издевки, а тут, похоже, мастерство начала оттачивать. Даже знаю имя учителя.

– Артем болеет. – Мысленно ругаю себя: нужно просто отвернуться и уйти, а я зачем-то оправдываюсь перед Ларченко. Еще и про Баева ей зачем-то рассказываю.

– Ну да, ну да, – притворно вздыхает Катька. – Ну конечно, болеет. Вообще-то, там вся «семья» будет. А он, значит, нет? Хотя… ничего удивительного…

Меня выбешивает ее злорадный тон. Я забыла про Ингу и ее субботнюю «вечеринку не для всех». На душе противно, и не докажешь ведь ничего! Они будут считать, что Артем не хочет вводить меня в свой круг. Настоящий круг, как сказала Ульссон.

И главное – я даже не обсуждала это с Артемом. А вдруг он пойдет?

Оставляю Ларченко за спиной и даю себе обещание не реагировать на нее. Хватит уже! Такого токсика, как Катя, надо еще поискать.

Мне удается отвлечься на учебу. Работу по механике пишу с удовольствием – один из любимых предметов, я уверена, что получу если не высший балл, то уж явно не меньше восьми.

В деканате предупреждаю, что «по личным обстоятельствам» меня не будет на остальных парах, но всю домашку я обязательно сделаю. Меня провожают молчаливым взглядом. Я тороплюсь домой и пишу эсэмэску Артему, но он не отвечает. Зато получаю привет от Юльки Шелест:

«Слышала про закрытую вечеринку Ульссон? Говорят, она целый клуб в городе снимает».

Серьезно?!

«Тебе-то что? Они только и делают, что тусят. Вписку Шумского вспомни».

«Жестишь. Она каждую весну устраивает, но туда не попасть обычным людям. Только по спискам, их Инга сама составляет».

Решаю игнорировать, но Юлька опять строчит:

«Ларченко позвали, я тоже хочу. Устала со своими, хочу праздника».

«Стэн тебе устроит праздник((. Юль, забей лучше».

«А тебя не позвали? Я думала, раз ты с Баевым, то точно в списках».

И Шелест туда же! Они сговорились? Настроение на нуле. Понимаю, что глупо пытаться кому-то что-то доказывать. Но как же хочется утереть им всем носы! И чтобы языки наконец прикусили!

Снова эсэмэска – на этот раз от… Вадика, с которым мы вместе занимаемся на факультативе по физике. И с которым я однажды так неудачно села в машину.

«Салют! Идешь на тусу к Инге и Стэну? Она в семь, а Аркаша в восемь, он на субботу перенес с пятницы. Попроси его на два часа передвинуть пораньше».

Снова пишу Артему – и снова без ответа. Может, спит?

Уже думаю позвонить Филиппу, но сдерживаю себя, да и в пентхаусе я буду минут через десять.

Артем встречает меня, едва открывается лифт. В его руке мобильный.

– Извини, занят был. Все ок?

– Ага. – Придирчиво оглядываю Баева, но не нахожу ни намека на болезнь. – Хорошо себя чувствуешь?

– Лучше всех. – Стягивает с меня шапку и помогает раздеться. Рассматривает мою куртку. – Тебе не жарко в ней? Она же зимняя.

– Ну так холодно еще, – оправдываюсь я. – Я потом отстегну подкладку, и будет по погоде.

Артем как-то странно на меня смотрит, а потом, вздохнув, сообщает:

– Мы могли бы сами, но глупо тратить время на шоппинг. Ольга тебе кое-что привезла.

Что-то меня напрягает в его тоне, таком вроде обычном и будничном.

– Эм… платье, наверное? Для ресторана?

Артем пожимает плечами, но не идет за мной, поэтому в свою комнату я поднимаюсь одна. Здесь ничего не изменилось с утра, но так я думаю только до того, как заглядываю в гардеробную.

А там…

Медленно, чуть ли не на цыпочках и с разинутым ртом, захожу внутрь. В глазах рябит от такого количества вещей. Здесь все! Абсолютно все.

Все полки забиты одеждой, нет ни одной свободной вешалки, а обуви… Взглядом выхватываю длинное пальто насыщенного синего цвета.

Как раз по погоде, мелькает в голове.

Но… бездумно прохожу по гардеробной, касаясь пальцами одежды. Не сомневаюсь: если заглянуть в закрытые ящики, там тоже что-нибудь обнаружится. Никогда у меня не было такого изобилия вещей. Ладно, даже у своих знакомых я ничего подобного не видела!

Это слишком для меня! Целое состояние! Страшно представить, сколько это все стоит! Надо отказаться. Я не смогу это принять. Сейчас спущусь и попрошу все вернуть.

Глава 37

Мне ничего из этого не надо. Это… все для таких, как Инга или ее сестра, для их подружек, которые в каждом посте собирают новые «луки». А еще меряются брендами, у кого более дорогой и известный. Сама неоднократно слышала подобные обсуждения в кампусе. Да, еще важно не нарваться на паль, потому что «байеры пошли не те».

Нет, у них не только шмот и «луки» в головах. Дур и пустышек в нашей академии я не встречала. Но вот эта принадлежность к высшему свету благодаря наличию платья или сапог по цене, как годовая зарплата моих родителей, дико коробит… Не мое это.

И все же я не могу оторваться от огромного стеллажа с обувью. Тут сколько пар вообще? Во мне просыпается дотошный математик… пять, десять, пятнадцать… пятьдесят восемь пар обуви!

Красивые и дорогие. И какие-то… неприступные. Роскошные. А еще они очень приятно и ненавязчиво пахнут.

Я только потрогаю… Чтобы перебить растущее внутри чувство благоговения.

Беру черные полусапоги, они выглядят самыми «дружелюбными». Я такие видела в магазинах, и цена у них была нормальная. Обычными они кажутся только поначалу – стоит до них дотронуться, и пальцы утопают в мягкой коже. Не подозревала, что она бывает настолько нежной. Рассматриваю туфли – их здесь очень много, и все они разные. Но ни одной пары на тонкой шпильке не обнаруживаю. Кроссовки, ботинки, балетки, несколько пар сапог…

Когда приближаюсь к вешалкам с одеждой, понимаю, что до сих пор держу полусапоги в руках. Интересно, они удобные?

Так. Я только примерю…

Когда слышу звук отворяемой двери гардеробной, а потом и шаги Артема, нервно дергаюсь, кручусь на месте – переодеться обратно в свое я уже не успею.

– Неплохо, – выдает вердикт Баев. На его губах появляется довольная улыбка. – Очень неплохо. Тебе идет.

– Это все не мое, – срывается с губ. – Да тут… Я никогда не носила такое дорогое…

– С чего ты решила, что дорогое? – Баев усаживается на пуф и с любопытством разглядывает меня. На разложенные брюки и юбки он не обращает внимания.

– А какое у тебя еще может быть? Артем, спасибо большое, но я не думала, что вот столько, и… у меня же есть своя одежда! Я к ней привыкла.

Звучит жалко и как-то по-детски. Я будто предала себя, повелась на дорогой и качественный шмот. Я же другая. К тому же не представляю, как все носить, как комбинировать. Джинсы и худи – беспроигрышный вариант, а сейчас я как перед минным полем. Один шаг – и модный провал мне обеспечен. Безумно стыдно признаться в этом Баеву.

Лицо Артема абсолютно непроницаемо. Язык не поворачивается сказать, что надо все это вернуть. Такое красивое и… соответствующее ему, Артему. Но вряд ли мне.

Я неловко мнусь, проклиная себя за двойственность – хочу ведь оставить, почувствовать наконец, что значит носить дорогую одежду, но сама себя убеждаю, что я не такая, как Инга или Настя. Что я выше всего этого шмота.

– Лично мне плевать, в чем ты ходишь, – прерывает молчание Баев. – За одним исключением. Белье. И оно только для меня. А все остальное – лишь игра по правилам. Иначе тебя не признают. Малая цена, чтобы получить желаемое.

– Желаемое? – переспрашиваю. – Ты о чем? И кто не признает?

Артем глубоко вздыхает, я бы даже сказала – мученически. Все-такие какие же мы с ним разные!

– Так выглядит успех для тусовки. То, как ты выглядишь, – это как запах для животного. Свой – не свой. Свой – примут в стаю, не свой – загрызут.

– Бред! – фыркаю я. – Да половина Силиконовой долины ходит как Юлькины задроты-айтишники. Джобс, Кук, да тот же Маск, да…

– Но ты не они, – мягко перебивает Баев. Ведет себя на редкость терпеливо со мной. – Ты – моя девушка, Мира, а не бунтарка, которая забила на традиции и правила академии. Но если ты настаиваешь, позвони Оле, она все заберет.

Поднимается с пуфа и выходит из гардеробной, а я в растерянности продолжаю стоять в тех же сапогах.

До конца дня каждый занят своим делом. Артем лежит почти все время в кровати, но исключительно с ноутбуком на коленях. По хмурому виду Баева понимаю, что его лучше не трогать. Он сейчас похож на того надменного и холодного хозяина пентхауса, который однажды привез сюда дрожащую от страха и унижения грязную девчонку.

Я его не отвлекаю, только напоминаю про лекарства и еду. Он согласно кивает, а после снова уходит с головой в работу. Кому-то звонит, что-то выясняет. Тут я уже собираю пожитки и возвращаюсь к себе. Меня тянет в гардеробную, но я заставляю себя сосредоточиться на домашних заданиях. Получается не очень. Не выдержав, отбрасываю тетрадь и пишу сообщение Ольге. И спокойно погружаюсь в учебу.

Поздним вечером тихонько заглядываю к Баеву. Спит.

У меня не хватило духа остаться с ним. Мы не ругались, как у нас бывало не раз, не кричали друг на друга, Артем даже не взбесился, когда я назвала бредом их правила игры. Он просто ушел, предоставив мне самой принимать решение.

Притворяю дверь и ложусь спать в своей комнате. Кровать кажется настолько огромной, что я долго ворочаюсь – не могу найти себе в ней места.

Утром просыпаюсь от сигнала будильника, и пока нашариваю телефон, звук уже замирает.

– Доброе утро! – доносится до меня бодрый голос Артем. – Как спала?

Сна уже ни в одном глазу, судорожно приглаживаю волосы, чтобы они не походили на воронье гнездо.

– Нормально. – Смущенно смотрю на Баева. – Привет! Ты… одет?

На Артеме водолазка песочного цвета и темнее на пару тонов брюки. Чисто выбрит, черные волосы в легком беспорядке, которого мне не добиться, как ни старайся.

Роскошный, уверенный в себе мужчина, он точно знает, чего хочет.

– Да, и жду от тебя того же, – задумчиво произносит Артем. Ловлю на себе его оценивающий взгляд. Инстинктивно подтягиваю к груди одеяло. – Не надо, опусти его. Хочу полюбоваться… кружевами.

– Ну да, – нервно глажу тонкую ткань на груди. – Они очень красивые. Одеваться? Да… надо.

– Мы уезжаем, Мира. – Артем садится на кровать, проводит пальцами по моему плечу и спускает с него лямку неглиже. – Академия переживет этот день без тебя.