Текст книги "Частная Академия. Осколки (СИ)"
Автор книги: Алина Ланская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
Глава 47
За десять минут до последней пары приходит сообщение от мамы. Когда вижу его, сразу забываю про лекцию и украдкой провожу пальцем по экрану.
«Все хорошо, я успокоила папу. Отговорила его ехать за тобой, и дядь Сережа удачно плечо вывихнул, покой ему нужен. Но вы сами к нам приезжайте. Вместе».
Слышу удары собственного сердца – уже не такие частые, как еще недавно. Слава богу, мама взяла все в свои руки, ей даже не пришлось все объяснять. Но придется, я знаю. Одна радость, ей Артем, вроде бы, понравился.
– Мира, Шанина! – меня отлавливает в коридоре вездесущая Юлька Шелест. Маленькая и шустрая, она, кажется, везде. Несколько дней мне удавалось от нее укрываться, но сегодня удача не на моей стороне. – Ты куда несешься? Я еле успела.
Приходится остановиться. Юлька не виновата, что преподы как с цепи сорвались. Они задают столько, что времени хватает только поспать урывками. Я даже рада, что Артем в командировке, не представляю, как бы я успевала и с ним быть, и учиться.
– Привет, Юль! Извини, много задали. Говорят, к экзаменам еще навалят капитально. Ты как?
– Да тоже в запаре, но мозги надо иногда проветривать, – она по-свойски берет меня под руку. – Выглядишь просто… я тебя привыкла в джинсах и толстовке видеть, а тут… платье. Да еще такое… девки с третьего курса обсуждали тебя на прошлой перемене в туалете. Еще бренд назвали, не знаю такой…
– Я тоже не знаю, – немного теряюсь под любопытным взглядом. – Ношу, что удобно.
– Ну, да, – фыркает Шелест, но тут же делает серьезное лицо. – Извини, я не хотела обидеть, если что. Я слышала, что на этой вечеринке в выходные Баев заставил Стэна перед тобой извиниться. Это правда?
Как?! Как она все это узнает?! Ведь никого рядом не было. Я никому не говорила, Артем и Стэн точно не стали бы языком трепать.
– Если правда, то что? – терпеливо спрашиваю Юльку.
– Как что?! Реально не понимаешь?
– Неа, – с тоской смотрю в дверь библиотеки. – Извини, а? Мне нужно…
– Мы все ждем, что ты станешь новой королевой. Вместо Ульссон, – на голубом глазу заявляет мне Шелест и словно не видит, как я на нее таращусь от изумления. – Это логично. Ты – официальная девушка Баева, он здесь главный. Раньше он был один, а теперь есть ты. Мы на тебя надеемся.
– В смысле, надеемся? – я уже не так сильно хочу сбежать в библиотеку, сначала нужно все выяснить. – И кто это «мы»?
– Ну, как кто? – удивляется Шелест. – Мы – дотационщики, такие же, как и ты… была.
– Почему была? Я и сейчас такая же. Ничего не изменилось особо. Так чего вы ждете?
– Покажи этим козам, что ты здесь главная. Ты же не стала такой, как они, а? И скажи Темному, пусть уже Инга отвалит от перваков. Нам реально некогда на них горбатиться, сами без продыха. Еще месяц, и уже сессия.
Чувствую, как спину прожигает чей-то взгляд. Оборачиваюсь и вижу Ларченко с ее подружкой Светой, за ними маячат еще двое наших парней. Чувствую себя, как в западне.
– Юль, послушай. Я, конечно, спрошу Артема, но, во-первых, мне место Инги в этой иерархии на фиг не нужно. А во-вторых, что вам мешает самим послать ее в лес, когда она снова напишет в чат и прикажет выполнять за кого-то задания?
– Тебе легко говорить, – протягивает Шелест, и я слышу в ее голосе обиду. И вот тут меня жутко триггерит.
– Мне не легко, Юль, вот совсем не легко. Но я не гружу тебя этим.
– Да я чего, – моя соседка вдруг тушуется. – Я бы сама… но ребята попросили.
– Пусть ребята сами решают свои проблемы, – говорю я громко и, отвернувшись, иду к библиотеке.
– Стерва… зазналась, – слышу негромкое шипение в спину. Но меня оно не слишком трогает.
Когда еду домой, прокручиваю в голове разговор с Юлькой и ее слова, что я стала такой же, как наша «белая кость». Нет, точно нет. А с Артемом и правда нужно поговорить. Не ради Ларченко, а ради того же Макса или перваков, которые придут сюда в сентябре.
Дорога до пентхауса пролетает быстро, к тому же, мама, наконец, звонит.
– Я ненадолго, Мирка, – сразу предупреждает она. – Надо малых кормить. Ты это… на папу не обижайся, он добра тебе желает. Не нравится ему этот парень, вот невзлюбил его сразу, но папа смирится, сама знаешь. Главное, чтобы ты счастлива была. Нам же больше ничего не надо. А вы, как закончите сессию, приезжайте к нам. Обязательно! Вот тогда и поговорим обо всем. Что ж ты мне не рассказывала про травлю?!
– Мам! Уже все хорошо, я сама разобралась.
– Мирка! Знала бы, не пустила тебя! Главное, приезжай домой и привози своего Артема. И ведь не сказал ничего, а я как чувствовала…
– Да, мам, конечно, – соглашаюсь, а сама не представляю, как буду говорить об этом с Артемом. Спасибо маме, что папу немного успокоила, но я понимаю, что решения он своего не изменит. Как и Артем, который обещал не жениться десять лет.
Машина останавливается у главного входа, благодарю водителя и поднимаюсь наверх, в пентхаус. Но едва захожу внутрь, сразу же чувствую, что я не одна дома.
– Артем? – восклицаю я, хотя и знаю, что вернуться он должен только завтра.
Слышу шаги и через несколько секунд вижу Баева в деловом костюме.
– Привет! Сумел пораньше вернуться. Соскучился. А ты? Что нового?
Я счастливо улыбаюсь и тону в его крепких объятиях. Не сегодня, расскажу ему потом. Сейчас я хочу быть с ним без всяких условий.
Глава 48
Натягиваю на себя шапку и плотнее завязываю шарф на шее. Хотя до машины пройти всего несколько шагов, испытывать судьбу не собираюсь. Уже вторую неделю дуют злющие ветра, у нас полгруппы свалилось с простудой. Нет, я понимаю, конечно, здесь не курорт, но чтобы в мае был стабильный минус на градуснике?!
– Регион относится к Крайнему Северу. Чего ты удивляешься? – Артем лениво листает почту на планшете. – Сегодня в семь ужин в городе. Помнишь?
– Конечно! – внутри все трепещет от напоминания. Потому что это не тусовка с приятелями и даже не вечеринка с «Семьей» в ночном клубе. – Я там буду сама мелкая, да?
Баев хмыкает и пропускает меня вперед, чтобы я вышла первой из лифта. Мы идем к машине, и я, хоть и привыкла пользоваться теперь парадным входом, нет-нет, а поглядываю на себя в зеркало по дороге. Все ли хорошо?
– Главное, что ты совершеннолетняя. И ты там точно будешь самой красивой и, возможно, самой умной.
Расцветаю от комплиментов, на которые Баев обычно скуп. Они придают мне больше уверенности, хотя и дрожу, как осиновый лист от одной только мысли, что придется два часа сидеть рядом со статусными партнерами и их женами.
– А Настя тоже будет? Ничего не поменялось? – интересуюсь я. Збарскую за эти недели я не видела ни разу. Не сказать, что сильно скучаю, но не могу расслабиться и все время жду от нее подвоха. Не верю, что она вот так взяла и отказалась от Артема.
– Должна быть, – кивает Баев. – Я не уточнял. Ее участие – дань вежливости, не более того.
– А ты помнишь, что завтра в шесть я иду на лекцию китайского профессора-физика? – это я так намекаю, что было бы здорово сходить вместе. И не для того, чтобы покрасоваться, а потому что хочу, чтобы Артем хоть немного коснулся моего мира.
– Помню, конечно, – кивает Баев. – Не сяду ужинать без тебя.
Значит, одна буду там.
Артем больше ничего не говорит, потому что мы садимся в машину, и нас в кампус везет водитель. Я теперь редко вижу своего парня за рулем, Баев так изменился за последний месяц. Как будто наверстал несколько лет и разом повзрослел. А я стараюсь до него дотянуться, но мои загоны как были, так и живут внутри меня. Разве что внешне я выгляжу теперь по-другому, спасибо Ольге и ее трем часовым консультациям.
А про Збарскую знаю, что Артем, как и его дед, не слишком хотят видеть Настю среди партнеров. И уже предлагали выкупить у нее ее долю. Но она отказалась.
Впрочем, когда мы приезжаем в кампус, все это мигом забывается, потому что я спешу на пару, а Артем встречается со своим научным руководителем. Да, он сам пишет магистерскую диссертацию, чем лично меня сильно удивил.
Стараюсь незаметно проскользнуть на свой этаж, но, все равно, приходится останавливаться, здороваться и улыбаться всем, кто меня окликает. Нет, у меня не появились друзья в академии, но Юлька Шелест оказалась права – отношение ко мне резко изменилось после нашей поездки в Москву. И не скажу, что я этому рада. «Семья» держится натянуто-доброжелательно, но в друзья никто не набивается. Те платники, кто не входит в элиту, посматривают на меня настороженно-заискивающе. С дотационщиками все сложнее. Я так до сих пор и не поговорила с Артемом толком. Пару раз он отшучивался и переводил разговор, а у меня не хватало духа пойти до конца. Так что общаюсь только с Юлькой, остальные считают меня предательницей, хотя, конечно, в глаза никто не говорит.
Даже Макс, и тот держится от меня подальше последние дни, хотя, может, просто загружен до предела. Вот и сейчас проходит мимо, не здороваясь.
– Макс! Максим! – кладу ему руку на плечо, но он, едва обернувшись, зло сбрасывает ее.
– Отвали! – бросает с такой ненавистью, что я застываю на месте. Никогда он так со мной не разговаривал.
– Макс! – он оборачивается, и я вижу длинную белую полоску пластыря на скуле. – Что случилось?
Он бросает на меня злобный и одновременно затравленный взгляд и уходит. Замечаю еще, что левая рука у него перебинтована. Подрался? Неудачно упал?
Макс – один из немногих, кто всегда ко мне хорошо относился, разговаривал со мной, когда я была изгоем. Он первым рассказал мне про местные нравы, про «Семью» и про Артема.
И я точно выясню, что с ним случилось. Чувствую вину перед ним – я так ушла в свои отношения с Артемом, что старалась не обращать внимание на то, что меня не касалось.
Да ты просто превратилась в такую же, как они! Кто думает только о себе, Мира!
Мне кажется, я слышу хор голосов, но громче всего звучит мой собственный.
На английском сегодня обсуждаем экологическую повестку, но я в разговоре практически не участвую. Опустив голову к столу, быстро пишу сообщение Шелест. Она любит знать все про всех.
«Привет. Не знаешь, что с Максом? С 4-курса, я с ним часто обедаю, ну, ты поняла, да?»
Ответ приходит минут через десять.
«После пары у медиа-центра».
Мне не нравится такая секретность, но я, конечно, жду Юльку в коридоре. Шелест появляется за три минуты до начала следующего занятия.
– Извини, задержали, – и тут же, не давая мне ответить, скороговоркой выпаливает. – Ну, что-что? Вся академия еще вчера все обсудила, а ты только сегодня очухалась! Наехали на твоего Макса капитально. Он, вроде, отказался писать курсач кому-то или не так написал, ну, и огреб. Еще слышала, ему обещали характеристику хреновую дать. Это как-то на прием на работу влияет…
– Кто? – хрипло спрашиваю. – Кто это сделал?
– Не знаю, – Юлька тут же идет на попятную. – Слухи разные ходят… Спроси у Темного. Он точно должен знать.
– Артем? – у меня холод пробежал по спине. – Он… нет, он не стал бы…
– А я не говорю, что он, – еще больше пугается Шелест. – Только… я вообще думала, ты с Максом дружишь, его не тронут, а тут…
– Не оправдала ожиданий, да? – заканчиваю я за Шелест. На душе кошки скребут. Как же хочется заплакать.
– Ну… мы все надеялись, что что-то изменится. Ты сама пошла против системы, все дела, а теперь…
Сама часть этой системы.
– Я поговорю с Артемом. Это должно закончиться!
Юлька убегает на пару, я на свою опаздываю, но даже не реагирую на замечание препода. В голове уже крутится будущий разговор с Баевым. Так и вижу его равнодушный холодный взгляд. Сегодня еще и этот ужин, который так важен Артему.
Вся в расстройстве собираюсь после пар домой. В нескольких метрах от меня мелькает знакомая спина Макса. Хочу его окликнуть, но не решаюсь.
Уже в машине открываю учебные чаты, сверху – наш с Цырулевым. Одно непрочитанное сообщение.
«Ребята, лекция с Го Юном перенеслась на сегодня, на 6 вечера. Место то же. Не опаздываем».
Глава 49
Артем, оказывается, уже дома, хотя и говорил сегодня, что после академии поедет в город и вернется лишь к пяти, чтобы забрать меня, чтобы вместе отправиться на ужин.
Отправимся ли? Чем больше я об этом думаю, тем меньше хочу оказаться среди незнакомых мне толстосумов, с которыми мне совершенно не о чем говорить. Они как с другой планеты. И что у нас общего с ними? Ничего. Я не разбираюсь в их делах, а им плевать на мои.
На душе даже легче становится – с самого начала боялась туда идти, а теперь есть повод отказаться. Если только… если только мой отказ примут.
Если я сама решусь сказать, глядя в эти глаза, которые смотрят на меня с такой жадностью, что я забываю обо всем.
– Иди ко мне, – Артем раскрывает объятия, и я уже бегу к нему, бросая на пол свое безумно дорогое пальто. – Соскучилась?
– Ага! – нахожу его губы, впиваюсь в них смелым поцелуем. Артем учит меня не стесняться своих желаний, не прятать их за ненужной скромностью или стыдом. Я
только начала изучать себя, в самом начале пути, как говорит Баев. И я ему верю. Послушно обвиваю его ногами, пока он несет меня в гостиную и усаживает на стол. Сама, не дожидаясь разрешения, расстегиваю и стягиваю с него рубашку.
– Обожаю тебя лапать, – провожу ладонями по его разгоряченной груди, медленно, не сводя взгляда с напряженного лица, опускаю руки еще ниже, пока не цепляюсь пальцами за ремень. – Хочешь меня.
Ухмыляется, но по тому, как темнеют его глаза, как взгляд становится все тяжелее, как сгущается между нами воздух, понимаю, что мне осталось лишь несколько секунд сидеть здесь в одежде.
Притягиваю его к себе и замираю, прикрыв глаза. Я люблю ему подчиняться, как сейчас. Чувствовать себя настоящей женщиной рядом со своим мужчиной. Единственным…
Когда через час вместе выходим из душа, рассеянно смотрю на часы в спальне и с ужасом понимаю, что времени до лекции остается катастрофически мало. Разве что одеться, высушить волосы и добраться до кампуса. А я ни слова не сказала Артему. Но откладывать разговор уже некуда.
– Нашу лекцию перенесли. На сегодня. – Без всяких предисловий начинаю я. – Она в шесть начинается… Я очень хочу на нее попасть.
Артем молчит, сидит в кресле, укутавшись в банный халат, но по его глазам вижу – все он прекрасно понял.
– Ты хочешь на лекцию или не хочешь идти со мной?
– Артем! – громче, чем следовало бы, возмущаюсь я. – Как ты можешь? Конечно, я хочу с тобо…
– Тогда пойдем, – обрывает меня на полуслове. – Лекцию, наверняка, запишут. Ты сможешь ее посмотреть в любое время.
– Это другое, – бормочу я. – Я хочу быть там.
– Зачем? – не повышая голоса спрашивает Артем. По мне так лучше бы орал и возмущался. – Тебе что-то не хватает?
– В смысле? Хватает, конечно. Но… это моя жизнь! Моя учеба, мое будущее… Это… я не знаю, это вдохновение, понимаешь? Особый вайб, что ли, – замолкаю, потому что не знаю, как ему объяснить, чтобы он понял. – Это… ну, представь, как если б… не знаю, у тебя появилась возможность попасть на концерт Прокофьева. Или Моцарта, или Баха…
По лицу Артема сейчас не поймешь, о чем он думает. Господи, какие же мы с ним разные!
– Ты передергиваешь, Мира! Если б ожил Эйнштейн или Тесла, я бы сам пошел. А здесь просто какой-то левый китаец, которого еще хрен поймешь.
От грубости Артема меня коробит. Даже не от нее, а от того, что ему плевать. Плевать на то, что мне важно! А ведь я ему все уши прожужжала этой лекцией.
– Он не левый, – пытаюсь я хоть как-то защитить Го Юна. А вместе с ним отстоять и свое право идти на лекцию. – Я не знаю, есть же, наверное, какие-то современные пианисты, которых ты хотел бы послушать? Вот и я хочу!
Артем дергается, будто я ударила его, но отвечает сдержанно:
– Тогда я просто куплю билет, когда мне удобно.
– Но я так не могу! Он приехал на два дня, одна лекция для студентов, и все!
Начинаю нервно ходить по комнате, чувствуя себя… запертой в клетке. Я не могу собой распоряжаться. И главное, неужели он не понимает, что я буду белой вороной на этом ужине?
– Я не думаю, что пригожусь тебе вечером. Я же там никого не знаю. Буду просто мебелью!
– Так познакомишься, – Артем пропускает мимо ушей мое возмущение. – Я собираюсь пойти туда с тобой и пойду, Мира. Ты – моя девушка, мы живем вместе. С какого я должен идти туда один?!
– Да потому что… – я не знаю, что ответить, чтобы окончательно не разругаться. Кто-то должен уступить. Но почему я? Потому что я – его девушка? А он – нет, хотя он мой парень?
– У тебя есть какие-то вопросы к этому профессору? – не унимается Баев, а сам уже уходит в гардеробную. – Напиши, я сделаю так, что он тебе ответит.
– Нет, я не собиралась ничего такого его спрашивать, просто хотела побыть со всеми…
– А побудешь со мной, – доносится до меня голос Артема. Он уже все для себя решил и не примет мой отказ.
Смахиваю с глаз злые слезы. Первая мысль – одеться и рвануть в кампус. И вообще остаться ночевать в нашей с Юлькой комнате.
– А ты не боишься, что я им не понравлюсь? – залетаю в гардеробную, где Артем уже спокойно застегивает рубашку на груди. – Я же не вашего круга! Вообще из поселка, и родители у меня не бизнесмены. А ведь наверняка спросят, кто я и откуда. Вы же по-другому на людей не смотрите!
Баев не перебивает, дает мне высказать. И начинает говорить лишь, когда я замолкаю.
– Мне плевать, кто и что о тебе подумает. И тебе тоже должно плевать. Ты идешь туда не для них, а для меня. Поверь, тебя никто не посмеет обидеть.
Вот тут я сомневаюсь, вспоминая угрозу Стэна на вечеринке в клубе. Я не стала говорить об этом Артему, но сама прекрасно знаю, что никогда не стану частью его мира.
– Зачем я тебе там нужна? – я уже почти сдалась.
– Потому что я…, – он словно спотыкается о какое-то слово, которое хотел, но не смог произнести. – Потому что мне нужна твоя поддержка.
– Да ладно? – ошарашенно таращусь на спокойного сосредоточенного Баева. Сейчас он меньше всего похож на неуравновешенного психа, каким я часто видела его в этом доме. – Поддержка? Тебе?
– Твоя поддержка, – терпеливо повторяет Артем без тени улыбки в голосе. – Ты мне нужна. Рядом.
– Завтра у него есть «окно» перед вылетом, – Артем читает сообщение, только что пришедшее ему на телефон. – У тебя, правда, в это время будет какая-то пара…
– Не страшно, забью, – с готовностью киваю, хотя все, что сейчас происходит, кажется какой-то сказкой. – А он захочет со мной вообще разговаривать? Я же обычная студентка, ему со мной будет неинтересно!
– Ну так сделай так, чтобы было интересно, – Артем пожимает плечами и помогает мне надеть пальто. Он умеет так незаметно для самого себя быть галантным, как будто это что-то врожденное, что невозможно вытравить даже дурным характером. Я обожаю такие крохотные моменты близости, я чувствую себя… любимой. Пусть он никогда и не говорил мне этого слова. – Когда вернемся с ужина, запись его лекции будет уже у тебя. Поехали.
Вот так просто и как-то вальяжно, что ли Артем Баев решает задачи. Щелкает их как орехи, не особо вникая и не тратя много энергии.
– Спасибо, – беру его за руку, когда уже садимся в машину. – Ты даже не представляешь, как много это значит для меня. Я тебя… тебе очень благодарна! Не только за Го Юна, хотя и мечтать не могла, а то, что ты услышал, что мне важно, не стал обесценивать…
– Я прощен? – с ленцой в голосе спрашивает Баев, и мне так и хочется стукнуть его чем-то по голове. Душу тут ему изливаю, да еще и при водителе, а он троллит меня. – Я поеду с тобой, у нас будет всего пятнадцать минут. Так что подготовься.
Я кошусь на бритый затылок нашего водителя, не зная, продолжать ли откровенничать при нем или нет. Чувствую, что сейчас Артем готов слушать, а я не могу долго держать в себе историю с Максом. Мне надо выговориться.
– Да я и не обижалась на тебя, чтобы прощать, – отвечаю после недолгой паузы. – Но есть еще кое-что важное. Очень важное для меня.
Артем едва заметно качает головой и я разочарованно выдыхаю. Но когда мы едем уже по городу, Баев велит водителю остановиться.
– Дальше мы пешком.
На улице хоть и холодно, но после теплой машины пройтись даже приятно.
– Если хочешь, можем зайти выпить кофе и поговорить, – предлагает Артем. – Это же не терпит до завтра?
Пропускаю мимо ушей его насмешку и согласно киваю.
– Ты знаешь, что случилось с Максом? – без обиняков спрашиваю, когда мы заходим в небольшую кофейню. – Мы с ним обедаем иногда, он… всегда ко мне хорошо относился. А сейчас попал в беду. Из-за твоих, Артем! Из-за твоей «Семьи».
Даже не пытаюсь скрыть своего отношения, когда произношу последнее слово. Это же надо было так изгадить самое святое, что есть у человека!
– А я все ждал, когда же ты начнешь заступаться за сирых и убогих.
В голосе Артема столько холода и презрения, что я взрываюсь.
– Ждал?! А сам? Артем, это чудовищно! Та система, которую ты создал в академии, она безобразна, отвратительна и унизительна!
– И полностью отражает природу человека, – с готовностью продолжает Баев. – Никого нельзя заставить, если он подсознательно не хочет быть рабом. А большинство хотят, Мира. Хотят, чтобы за них решали как им жить, и чтобы всегда было кого обвинить в своих неудачах.
– Неправда! – меня коробит от того, насколько Артем уверен в своих словах. – Нельзя унижать людей только потому что у них нет за душой ничего. Это все из-за Збарской ты такой! Она тебя предала из-за денег, а ты…
– Хватит!
Я едва слышу Артема, настолько тихо он говорит. Мне становится не по себе, но я не собираюсь отступать.
– Хотя бы скажи, что случилось с Максом. Почему его избили.
– Он нарушил правила и подвел нескольких людей, кого не нужно было кидать. Знал, на что шел. Мира, что ты хочешь? – раздражается Баев. – Система работает сама уже без меня.
– Я хочу, чтобы ты это прекратил! Не только с Максом. Со всеми дотационщиками, хватит превращать их в людей второго сорта. Я не знаю… распусти свою «Семью»! Пусть каждый сам за себя будет!
Он негромко смеется, но от его смеха по коже ползет страх.
– Нет, Мира. Так это не работает. Хотят революцию, пусть устраивают ее сами. Не твоими руками. И не моими.
– Но ты хозяин этой академии! Они тебя все слушают!
– Не буду я, будет кто-то другой. Тот же Стэн, например!
– Если будет огласка, настоящая, Артем, такая, что б на всю страну прогремела, все мигом забудут как унижать и издеваться над другими.
– Мощное заявление, – улыбается Баев. – Ты по-другому не умеешь, верно?
– У меня сейчас перед глазами Макс стоит, понимаешь? Злой и затравленный. Я себя в нем вижу. Я такая же была, когда ты меня со вписки Шумского забирал. Если б ты не появился, меня бы сломали.
Не знаю, что еще ему сказать, как попросить заступиться за Макса, да и не только за него. Но как представляю перед собой Ларченко, понимаю, что ради таких как она точно не стоит впрягаться.
– Мира, нам пора, – обрывает тягостное молчание Артем. – Ты меня не убедила, но твоему приятелю я помогу.
