Текст книги "Частная Академия. Осколки (СИ)"

Автор книги: Алина Ланская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 21 страниц)

Глава 14

– Ч-что?..

Тело еще потряхивает, перед глазами все размыто, я с трудом фокусирую взгляд на довольных губах Баева. Он… он что-то говорит?

– Мы только начали… – Словно издалека, доносится до меня его голос. Недоуменно смотрю, как он медленно расстегивает брюки.

Что?! В ужасе отталкиваю его – непонятно откуда силы берутся, тело, как желе, такое расслабленное.

– Мира!

Спрыгиваю со стола, подхватываю халат и пулей залетаю в ванную. Дергаю замок на себя, он, как назло, заедает. Снова дергаю, и на этот раз раздается спасительный щелчок.

Уф-ф… Сползаю по стене на пол, халат валяется рядом. Господи, я голая, закрылась в ванной, а там… там Артем! Сердце бьется так гулко, что ничего, кроме его ударов, я не слышу. Какой стыд! Что я натворила! Как я отсюда выйду? Что я ему скажу?!

Ванная становится такой крошечной, мне так хочется вырваться из этих четырех стен, сбежать и никого, вообще никого не видеть! Особенно себя и Баева!

Что я натворила?! Обещала же себе, что не позволю ему себя коснуться! Он мне никто!

– Мира? – Негромкий стук в дверь, но от этого звука у меня вот-вот перепонки лопнут. – Выходи давай!

– Нет, – шепчу я и закашливаюсь от волнения. Получается растерянно и жалко. – У-уходи, пожалуйста.

Еще и всхлипываю.

– Мира. – Голос у Артема такой вкрадчивый и мягкий, что плакать хочется. – Мира, я уже одет и жду тебя.

– Чего? – Спешно набрасываю на себя халат. – За-зачем ждешь?

– Уже точно не секса. К сожалению. Маленькая эгоистка.

Каждое его слово как удар колокола. Боже! Я никогда не выйду из этой чертовой ванны, если он не уйдет!

– Артем!

– Да не съем я тебя, выползай давай, – чуть раздраженно произносит Артем, И это еще больше пугает. – Или ты не намерена завтра сразить докладом всех долбоебов-физиков во главе с одним старпером?

– Никакой он не старпер! – Я не собираюсь притворяться, будто не догадываюсь, кого он имеет в виду. – Ему, между прочим, еще нет тридцати, он очень умный и столько всего знает! Прекрасный лектор!

Я постепенно завожусь. И… это так недостойно, но я хочу, чтобы Баев ревновал. Чтобы понял, что он не один на белом свете, несмотря на то что произошло сейчас между нами. Я тут просто сижу на полу, а не растекаюсь беспомощно у его ног.

Тишина. Долгая и мучительная. А вдруг уже ушел? Но я не слышала стука двери, а Баев бы хлопнул так, что она на весь этаж бы вздрогнула.

Запахиваю на себе халат и все же решаюсь осторожно открыть дверь. Артема не вижу. Неужели ушел? Зачем тогда требовал, чтобы я вышла?!

Сердце начинает колотиться птицей в клетке, когда замечаю его стоящего лицом к окну. Он явно слышит меня, но не оборачивается. И правда – полностью одет, пальто висит на спинке моей кровати.

Быстро хватаю первые попавшиеся штаны и футболку, чудом подцепляю еще и топ с трусами. И снова убегаю в ванную. Теперь уже не психую так, спокойно запираю дверь на замок, а когда одеваюсь, чувствую себя более уверенно.

Все, Мира, для рефлексии у тебя впереди целая ночь, а может, и ночи, а сейчас ты взрослая, самодостаточная девушка, которой вот такие наглые, самовлюбленные мерзавцы и даром не сдались!

– Кхм, – деланно кашляю я, чтобы привлечь внимание Артема. – Ты еще здесь?

– А где мне еще быть? – наконец оборачивается он. – Я две недели тебя не видел. Я соскучился.

Вот так просто? Соскучился? Я в замешательстве таращусь на него. Если он не врет, от этого только больнее!

И тут как по команде срабатывает инстинкт самосохранения. Я вспоминаю сплетни, которыми меня пичкала Юлька. Про новую поломойку и про эскортницу. Нет, не верю, что Баев без меня скучал!

– Неужели? – Наливаю себе в стакан воду и жадно пью. – Сомневаюсь, что ты страдал в одиночестве. Точнее, уверена, что не скучал. Кому, как не мне, об этом знать?

Артем будто не понимает намеков. Усаживается на стул, теребит в руках мои тетради. Да, уходить он никуда не собирается. А мне невыносимо на него сейчас смотреть и делать вид, что ничего не случилось! Еще это его «соскучился»!

– Мне нравится твоя ревность, но сейчас ты перегибаешь, – лениво протягивает он. – Ревность без причины это для стерв и истеричек, а ты у меня хорошая умная девочка. Физик, как-никак.

Еще и троллит, сволочь!

– Без причины? Я помню весь выводок этих шлюх, который ты себе заказывал! – Ненавижу себя за эти слова, но и промолчать не могу. Пусть не считает меня дурой, которую можно обвести вокруг пальца. – Тебя видели с этой Ангелиной и… и я слышала, ты уже нашел себе новую поломойку.

– Это претензия? – с интересом глядит на меня Артем. Его происходящее веселит. – Ты так забавно ревнуешь.

– У меня нет прав ревновать тебя! Пусть этим твоя невеста занимается!

– Хочешь поговорить о Юстине? – Баев ни капли не смущен.

– Нет!

Хочу! Конечно хочу! Но только об одном! Что ты расторг с ней помолвку и не собираешься жениться!

– Вот и славно. Я тоже не хочу о ней говорить. Но когда я сказал, что я скучал, я имел в виду именно это, Мира. А если мне хотелось бы просто кого-то трахнуть, то уж точно я бы выбрал более покладистую и опытную кандидатуру.

– То есть я не… Господи, да о чем я вообще с тобой разговариваю!

Не знаю даже, на кого я больше сейчас злюсь, на него или на себя. Опытная кандидатура! Ну тут он не по адресу!

– Слушай, мне заниматься надо! – Стою перед ним, скрестив руки на груди. – Ты не дал мне с Аркадием обсудить мой доклад, но я все равно должна его подготовить. А скоро Юлька придет…

– Не придет, – отмахивается Баев. – Можешь начинать. Я сказал этому долбоебу, что сам тебя подготовлю, значит, подготовлю.

– Ты? – Я не скрываю скептицизма. – Ты в физике ничего не понимаешь.

– Сколько гонора. – Артем листает мои тетради, потом оставляет у себя одну. – Это он тебя научил, пока меня не было рядом?

– Нет, другой пример был под носом, – фыркаю я. Хочу, чтобы он ушел, и я смогла наконец расслабиться. Но еще больше хочу, чтобы он остался. Какой, к черту, доклад? Про Теслу?

– Мира, я с шести лет выступаю перед публикой, – напоминает Баев, словно с ребенком разговаривает. – Ты знаешь, что это такое?

– Что? – спрашиваю уже без напускного высокомерия. А ведь правда, он же готовился к публичной профессии.

– Это сотни выступлений – начиная с маленьких залов с родителями и заканчивая концертами на тысячу человек. У вас поменьше явно будет.

– Человек тридцать, – недоверчиво протягиваю я. Он вроде не троллит, реально хочет мне помочь? После того как я сбежала от него ванную? – И как вас учили? Что-то типа напутствий?

– Нет. – Он смеется. – Слова бесполезны, только язык тела. – Хороший секс тебя бы расслабил, особенно утром, но будем работать с тем, что есть.

Проглатываю его обидные слова, потому что не хочу завтра облажаться перед Цырулевым. Да и перед всеми остальными.

– Ну вряд ли вас через секс учили в школе! – хмыкаю я. – Так что делать?

Вместо ответа Артем быстро бросает мне тетрадь, еле поймала!

– Открывай свою занудную лекцию и начинай читать. И не стой на месте!

– Зачем?

Баев закатывает глаза под потолок, но все же снисходит до объяснения:

– Через движения ты сбрасываешь скованность и волнение. Вся твоя неуверенность и страх в теле, Мира. Поэтому двигайся, размахивай руками, жестикулируй. Будь внутри себя, но в контакте со зрителями. Не зависай на одной точке, переводи взгляд… Давай!

Через час без сил валюсь на кровать трупом. И плевать, что Баев рядом. Меня он уже не смущает. Меня сейчас вообще никто и ничто не смутит.

– Собьешь волнение – и считай половина успеха. – Артем садится, моя голова оказывается возле его коленей. – Ну и внимательность и вовлеченность. Если ты кайфуешь то того, что делаешь, тебе будет достаточно моих упражнений. А ты любишь свою физику!

– Люблю! – киваю я. – Очень. Осталось только подготовить доклад, в принципе, драфт есть.

Артем резко поднимается с кровати и молча забирает пальто.

Что? Все? Он уходит?

– Свой долг отдашь в следующий раз. – Баев задумчиво оглядывает меня и продолжает: – Пожалуй, с процентами.

– Чего? Какой еще долг? Какие проценты? Ничего я тебе не должна! Вот как знала, что ты не по доброте душевной решил мне помочь с докладом!

– Тш-ш… – Кладет указательный палец мне на губы, специально чуть царапает их ногтем. – Ты должна мне один оргазм. Пока один. Завтра уже будет два.

– У тебя морда не треснет?! – От возмущения я забываю про неловкость и страх. – За помощь с докладом спасибо, и на этом все, Артем.

– Морда не треснет, а вот здесь. – Он берет мою руку и кладет на свой пах. Я даже через ткань чувствую твердость и жар его плоти. – Вот здесь… здесь уже на пределе.

Он плотно прижимает мою ладонь, ловлю себя на бесстыдном желании провести ладонью вверх, потрогать его… там. Целиком. Полностью. Пусть и под одеждой.

Он меня сегодня так трогал, что… от яркого воспоминания кровь приливает к щекам. Я выдергиваю руку, трясу ей, словно хочу что-то смахнуть с нее.

– Это твой предел, Баев! Не мой. И… у тебя же свадьба скоро.

– Скоро. И что?

– Что? – Ревность разрывает меня на части. Как он может так спокойно говорить об этом? – Артем, ты женишься! Ты… ты просто делаешь то, что тебе говорят! И еще смеешь считать наших перваков безмолвным стадом? У тебя есть деньги и власть, но ты их заложник! Их раб, Артем!

Из меня льются обида и разочарование. И что больнее всего – у него больше возможностей отстоять свою свободу, свое право жить как хочет, но… но он этого не делает. Спокойно соглашается жениться, хотя сам говорил, что не любит Юстину.

– Рад, что ты веришь в меня, – криво усмехается Артем, на мгновение заставляя меня пожалеть о своих словах. Но лишь на мгновение.

Хлопает дверь, и я остаюсь одна. Снова!

Глава 15

Артем

Раб системы! Раб системы!

Приходится даже успокаивать себя, чтобы не вернуться. А то бы выбил из нее всю дурь. Но это лишь эмоции, мои враги. Любое действие требует холодного расчета, даже с Мирой. Или особенно с ней?

С ней тяжело. Упертая, вздорная, прямая, категоричная… И такая сладкая. Моя. До сих пор чувствую ее на своих пальцах. Даже не понимает, как сильно меня заводит. Жаль, не только меня.

Пока еду домой, проверяю, что удалось накопать про этого мудака Цырулева. У всех есть свои слабости и темные стороны, нужно лишь выяснить какие и правильно их использовать. Но в академии он пока нигде не спалился, увы. Хотя многим Цырулев не нравится, они боятся, что тот останется, профессуре тоже не нужна конкуренция. А значит, стоит ему оступиться – а это обязательно случится, – как я об этом сразу же узнаю.

Что еще… Стэн через неделю возвращается на учебу. Не самая приятная новость, Мира опять будет психовать. С Шумским вообще придется что-то делать. И он и Инга так стремятся стать здесь главными, как будто это цель их жизни. Но сейчас важнее другое.

Сегодня. Если все будет хорошо, то уже сегодня вечером все закончится. Я буду свободен.

Раб системы!

От злости бью по рулю. Как же она выбешивает иногда! С Настей было всегда просто, пока она нож в спину не воткнула. И любовь была вечной, пока внезапно не прекратила свое существование.

Почти два месяца прошло с того разговора с дедом, а я помню каждую фразу. Наверное, никогда не забуду.

– Значит, не хочешь жениться. – Дед сурово смотрит на меня из-под нависших бровей. – Я так и думал.

Начало так себе, но иного я не ожидал. Этот разговор должен был произойти раньше, поэтому больше оттягивать я не стал.

– Почему?

– Потому что ты мальчишка! – гремит дед так, как только он умеет в нашей семье. – Пацан! Привык, что все вертится вокруг тебя! А я спрашивал тебя! Еще совсем недавно. И ты говорил, все в силе. Из-за этой девки? Как ее?

– Она не девка, дед. – Понимаю, что вряд ли выйду из его кабинета живым и здоровым, но пути обратного нет. – И нет, дело не в Мирославе. Более того, она больше не живет в твоем пентхаусе.

– Это я и без тебя знаю, – ворчит дед. – Значит, не из-за нее? А ради кого тогда ты хочешь все порушить?

Вижу, сдерживается из последних сил, чтобы не сорваться. Уважаю.

– Ради себя, дед. Хочу сам распоряжаться своей жизнью и паспортом.

Он надрывно смеется, будто я сказал что-то забавное.

– Сам хочешь? Похвально-похвально. И девочка эта ни при чем? Только сначала ты решил заняться инвестициями, хотя до этого я пять лет тебя умолял, но тебе было насрать, ты игрался в гестапо в моей академии! А стоило появиться этой девочке, и вот ты уже сам бизнес-план написал, и людей нашел, и сам вложился. Потом рояль свой вытащил из склепа, в комнате ремонт сделал и вдову не поехал утешать. Говоришь, ни при чем она? Да, еще на открытие онкоцентра ее притащил. Думал, я не заметил?

– У меня были свои причины тогда, – признаю я. – Я планирую сам заниматься бизнесом, а брак – слишком высокая цена.

– Я женился на твоей бабке по расчету, твой отец на твоей матери тоже. Ты хотел по любви на Насте жениться. И что? Все просрал! Десять лет музыкалки этой, консерватория жопой накрылась, руку сломал, депрессия на два года. Мало? Еще раз хочешь?!

Вижу, что он распаляется еще больше, этого мне совсем не нужно.

– Я не хочу в принципе жениться, дед. Вообще. Ни на ком.

– Вообще? – Он недоверчиво щурится, а я рад, что удалось сбить его прицел. – То есть на этой де…девочке тоже?

– Нет! Обещаю, что не женюсь ни на Мире, ни на ком-либо еще лет пять, а лучше десять.

– Не зарекайся! Как от сумы и тюрьмы. Знаешь ли!

Еще пыхтит чего-то, но я отчетливо слышу облегчение в его голосе.

– Юстина тоже не в восторге от этого брака, – осторожно возвращаю я разговор в нужное мне русло. – Ей это тоже не нужно.

– Мне это нужно! – взрывается дед. Кажись, я наступил на мину. – Мне нужен этот брак. И деду Юстины, ее родителям. Тебе он тоже нужен!

Я молча пью остывший чай, который принесла горничная, и жду, когда стихнет крик. Мне нужно много-много терпения. Как одной девочке, которая однажды очутилась у меня дома. Я не наврал деду – жениться я, конечно, не собираюсь. И хочу разорвать эту помолвку прежде всего для себя. Но я не сказал ему самого главного – я люблю Миру.

***

– Раз ты теперь такой самостоятельный и взрослый, давай взглянем правде в глаза, Артем.

Дед уже успокоился; развалившись в кресле, постукивает пальцами по антикварному столу из палисандра. На котором совершенно дико смотрится белый iMac и еще парочка ноутбуков. Но дед любит технику, говорит, она делает его моложе. Хотя, как выясняется, акценты сегодня совсем иные.

– Я уже почти десять как лет отошел от оперативного управления бизнеса. Должность сенатора не позволяет, но все эти годы я уверенно держал в руках свою империю. Она не росла, как я бы хотел, но как минимум при своих активах наша семья всегда оставалась. Но, блядь, за эти десять лет ни твой отец, мой сын, ни ты, мой внук, ни разу не заинтересовались тем, на что я положил свою жизнь! Ни разу! Твой мудак папа только тратит – путешествия, три дома в трех разных странах, где он почти не появляется, купил галерею для своей идиотки-жены. Ладно, сын не удался. Может, и хорошо, что не лезет. Теперь ты, Артем. Музыкант. Пианист. Лет до семнадцати, мне кажется, ты вообще не понимал, откуда берутся деньги. Ах да, с банковских карт, которые были привязаны к моему счету.

– Ты сам был не против того, чтобы я стал музыкантом.

– Так мне весь мозг проели, что ты – талант, второй этот… как его? Сафонов?

– Трифонов. Даниил Трифонов.

Деда поправляю механически, с удивлением отмечая, что остаюсь внутренне спокойным от этого сравнения. Раньше было очень больно.

– Неважно! Но ты не стал великим пианистом, Артем! Понимаю, трагедия всей жизни, но я и здесь прогнулся. Не трогал тебя, ты делал что хотел в моей академии, куражился там. Думаешь, я ничего не знаю? Я все знаю! И то, что только сейчас решился взяться за ум, ничего не меняет. Пора возвращать долги. Ты женишься на той, кого я тебе выбрал. И сделаешь это скоро. Пока я еще сенатор.

В каждом слове деда – правда, не самая приятная, но я к ней был готов. Это действительно так – после того как дед стал сенатором и потерял право заниматься бизнесом, он кое-что отдал в доверительный фонд, которым сам негласно управляет. Но основные активы – две строительные компании, нефтеперерабатывающий завод и крупнейшая в регионе сеть автозаправок – юридически принадлежат в равных долях нам с отцом. Мы в бизнес деда не лезем, он сам всем руководит через своих менеджеров. Но меня задело другое.

– Пока еще сенатор? Поясни, пожалуйста.

– Правильный вопрос задаешь, Тема, очень правильный!

Дед откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Знаю эту позу – значит, сейчас будут не самые радостные новости.

– Губернатора нашего могут снять, пока у него хорошие шансы остаться, но и копают под него капитально. Может, до конца года даже не досидит.

– А кто сядет на его место?

Дед одобрительно хмыкает и, не открывая глаз, продолжает:

– В том-то и дело, Тема, в том-то и дело! Я трех уже пересидел, и многим кажется, что мне пора освободить место. Вероятность того, что новый губер посадит сенатором своего человека, очень высока. А ты привык, что я вечный сенатор? Зря, дорогой, зря!

– При чем тут мой брак?

– Да потому что я могу не удержать все в своих руках, но главное – на вас с твоим отцом надежды мало! – орет он так, что звенит в ушах. – Максимум, что вы сможете, – это успеть продать все, пока вас не отожмут из моих активов. Я не собираюсь помирать, если что, но хочу подстраховаться. И ты мой страховой полис, Артем! Ты что, маленький, чтобы я тебе это все разжевывал?!

– И ты считаешь, что, объединившись с Ульссонами, сможешь спать спокойно? – Меня не парит раздражение деда, я лишь хочу для себя расставить все точки. Не так часто мы с дедом обсуждали мое будущее в этой семье, а надо было.

– У них своя нефтяная компания, у нас нефтепереработка. Сам понимаешь, как выгодно иметь и то, и другое в одном холдинге. А если перевести наши заправки к ним, сковырнуть нас будет сложнее. А ты получишь приличную долю в их нефтянке, войдешь в совет директоров. Плюс дед Юстины, сам знаешь, я с ним дружу уже лет сорок, не меньше, у него хорошие связи на самом верху. И даже если меня уберут из сенаторского кресла, смогу вернуться в него уже в другом регионе. Кровные узы крепче дружеских, Артем. Так что…

Он театрально разводит руками, явно считая, что свою роль отыграл. И сделал это на отлично. И крыть мне нечем. Почти.

– Говоришь, нет на нас с отцом надежды? Но ведь и ты не идеален, дед. Твои бойцы уже полгода бьются, не могут выйти на рынок Урала со своими заправками.

– Откуда знаешь?

Мне приятно удивление деда. И я этого не скрываю:

– Я читаю все документы, которые приходят к совету директоров. Если помнишь, я там числюсь. И знаю, что если мы зайдем на этот рынок, сможем в разы увеличить оборот и прибыль. А если закрепимся там, нас будет сложнее «сковырнуть», как ты выразился.

– И? Я это и без тебя знаю. Решил помочь родной компании? Думаешь, я лично не пытался?

Он снова звереет, и я понимаю его. Экспансия бизнеса давно назрела, но реализовать ее не так просто.

– Предлагаю сделку. Я вывожу наш бизнес на уральский рынок, плотно погружаюсь во все процессы, как ты и хотел когда-то давно, и сам выберу себе невесту. Когда придет время.

Изумление на лице деда поистине бесценно!

– Ты хоть понимаешь, что говоришь? Ты кто? Лоббист? Тема, прости, родной, но без меня там тебя никто и слушать не станет.

Согласно киваю и повторяю свое предложение. Дед лишь пожимает плечами и заставляет меня пообещать, что я не вляпаюсь в откровенный криминал.

– Все будет законно, но стоить денег. Намного меньше, чем рисовали твои стратеги.

– Даже так? Они что-то упустили? – Не дождавшись ответа, он сдается. – Договорились! Выведешь нас на Урал, помолвку расторгнем.

Почти два месяца прошло с того разговора, и сегодня все должно закончиться. Юристы уже подготовили документы, осталось их только подписать.

Вообще-то, я думал, все окажется проще. В отличие от деда, я не собирался заходить в местные администрации и заносить туда откаты. И так понимал – меня туда не пустят, раз даже у сенатора Баева не получилось. Но просматривая аналитические исследования по рынку Урала, я внимательно изучал потенциальных конкурентов. Нет, не федеральные сети, а местных небольших игроков. Необязательно добиваться разрешения на строительство своих заправок, достаточно купить чужие. Особенно если у них есть финансовые проблемы. К тому же с тремя отпрысками акционеров я знаком был лично, они учились со мной в академии. Я много знал о них того, о чем они хотели бы забыть. Это заметно облегчило переговоры. Из четырех небольших компаний продать бизнес согласились две. Это немного, но первый шаг сделан.

Дед счастлив. Я тоже. Осталось только поставить подписи.

Когда до дома остается каких-то пару сотен метров, обнаруживаю на экране мобильного голосовое от деда:

– Артем, все отменяется! Этих сук перекупили в последний момент!