Текст книги "Лекарство от снов"

Автор книги: Алина Стрелковская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Это высшее проявления доверия или вы все-таки решили, что контролировать такое бесполезное существо как я – неблагодарное занятие? – саркастически осведомился Шут.

– Я думаю, вы и сами успешно себя проконтролируете, – ухмыльнулся волшебник, – гораздо успешнее, чем это мог бы сделать я.

С этими словами Эвальд Фламмен развернулся и решительно двинулся в прихожую.

* * *

Несмотря на надежды мага, даже к вечеру в голове Шута не появилось ни одной стоящей идеи о том, как найти Сангриту. Да и день прошел как-то бесцельно: сначала эльф слонялся туда-сюда по квартире в честных попытках что-нибудь придумать, потом о себе резко напомнила простуда и, в довершение всего, в прихожей обнаружились Валер с Шефом, о которых маэстро успел позабыть. Одновременно с этим выяснилось, что феноменальное доверие мэтра Фламмена заключалось лишь в том, что на будущего зятя свалилась обязанность решать проблемы приставучих лохбуржцев. Вот он, смысл всех его загадочных речей! Маэстро осталось только помянуть волшебника недобрым словом и перепоручить гостей заботам Тарри. Пусть лучше промывают мозги друг другу, чем сводят с ума его самого.

Когда же Шут, отлежавшись и приняв лошадиную дозу лекарств, решил пообщаться с народом и явился на кухню, он с удивлением обнаружил, что ребята нашли друг друга. Валера глубоко впечатлили пафосные стихи Эдуарда, которые, при наличие слушателя, он с удовольствием декламировал, Эдуард был банально счастлив от того, что его слушают, ну а Шеф сидел, вперив пронзительный взгляд в стенку и ни на что не реагировал. Казалось, что он находится, по меньшей мере, в астрале.

– Что это с ним? – хмуро поинтересовался эльф, кивая на мужчину и наливая в стакан воды из чайника.

– У него видения, – таинственным шепотом сообщил поэт и, нагло отобрав у маэстро стакан, поставил перед ним чашку, в которую налил какой-то красно-коричневой бурды. Принюхавшись, эльф узнал в ней лекарственный чай. В детстве таким же его поила одна из нянек. Не то чтобы это очень помогало, но было вкусно.

– Откуда взял? – вяло осведомился музыкант, припоминая, что в его квартире ничего подобного не было.

– В аптеку сбегал, – пожал плечами Эдуард. – А еще мы привели в порядок гостиную и приготовили ужин.

Валер, тем временем вытащивший из шкафа стопку тарелок, с готовностью поддакнул и двинулся в столовую – сервировать стол.

«Нанять вас в качестве прислуги, что ли?» – подумал эльф, глядя на все это безобразие. Или, вернее, наоборот, на образцовый порядок? Даже странно. Он уже и не помнил, когда в последний раз вокруг него так суетились и преданно заглядывали в глаза. И ладно Тарри, но Валер! Не он ли не так давно грозился его покалечить? Общество поэта, кажется, сделало его гораздо дружелюбнее. Молодой человек с энтузиазмом хлопотал по хозяйству и вообще вел себя так, будто находиться в чужой квартире и выхаживать всяких надменных эльфов – его прямая обязанность.

– Господа, не сочтите за грубость, но что вы тут до сих пор делаете? Я вас, конечно, не выгоняю, но вам разве не надоело безвылазно здесь сидеть?

Вместо ответа Шута вместе с его чаем вытолкали в столовую, где всех уже ждали тарелки с ризотто.

На какое-то время в помещении воцарилось молчание, перебиваемое звоном столовых приборов и громкими вздохами Шефа. Толи ему пригрезилось что-то печальное, толи он просто хотел есть и страдал от того, что загипсованные руки не позволяют ему держать вилку. Валер изредка наклонялся к нему и шептал что-то утешительное, но, судя по выражению лица, его начальника это только раздражало. Шут его вполне понимал, так как испытывал похожие чувства. Только объектом раздражения был поэт, который то и дело бросал на разболевшегося эльфа сочувственные взгляды. К счастью, после ужина он отправился на кухню мыть посуду, так что долго терпеть его присутствие не пришлось. Впрочем, в столовой тут же началось не менее душераздирающее представление: Валер взял чистую вилку и принялся самолично кормить беднягу-Шефа. Последний бросал на подчиненного яростные взгляды, но ничего не говорил и покорно принимал из его рук пищу.

– Так что же это произошло с Шефом? На момент нашей последней встречи он был здоров и весел. Даже чересчур, – Шут откинулся на спинку стула и задумчиво наблюдал за происходящим. Меньше всего его волновало здоровье хозяина антикварного магазина, но ситуация была до того неоднозначная, что не могла не интриговать. Да и благородный порыв вернуть плеть Фламменов хозяину весьма настораживал. Волшебник, вероятно, не знал, что собой представляют эти лохбургские бандиты, поэтому и не особенно ими заинтересовался. Музыканта же история их появления в Столице очень занимала.

– Э-э… – глубокомысленно протянул Валер, – у нас возникли проблемы с одним клиентом. Ну и вот.

– А почему, в таком случае, ты остался цел и невредим?

Молодой человек издал нечленораздельное мычание и пожал плечами. Вероятно, это была не та тема, которую ему хотелось обсуждать.

– Просто эта мразь прикарманила Волшебную Плеть, которую я должен был продать клиенту! – подал голос Шеф, заставив подчиненного резко побледнеть. Даже сидя в инвалидном кресле, он остался верен самому себе и с явным злорадством наслаждался замешательством Валера. Тот, судя по всему, не предполагал, что начальник проявит такую проницательность.

– И перестань тыкать мне в лицо вилкой, я уже не хочу есть!

Шут еле заметно улыбнулся. Чувства, испытываемые им к Шефу, были далеки от симпатии, но… черт побери! Умудряться помыкать окружающими в столь унизительной для себя ситуации – это талант. Даже он, высокомерный лорд Демолир, не мог этого не признать.

– А ты, остроухий, тоже плетью интересуешься? – удовлетворившись испугом Валера, мужчина перевел свое внимание на эльфа. – Хотя, что это я? Ты ведь тоже с той рыжей фифой спутался? Вы, тролли и эльфы, только и делаете, что бегаете по бабам.

– Придержи язык, если хочешь когда-нибудь выздороветь, – резко ответил Шут. Он и сам не знал, что его оскорбило больше: «остроухий», «рыжая фифа» или сравнение с троллем. Пожалуй, умение столь виртуозно поливать грязью тоже было талантом, но обилие отрицательных эмоций не позволяло маэстро по достоинству его оценить.

– Да мне-то что? – фыркнул Шеф. – Мне эта девка теперь и даром не нужна. Я бы предпочел вообще о ней ничего не слышать. Только, к сожалению, это невозможно. Видишь ли, у тебя появился конкурент. Ну, знаешь, любовь с первого взгляда, извращенные тролльи понятия о благородстве и все такое прочее…

– Заткнитесь! – рыкнул пришедший в себя Валер.

«По крайней мере, он раздражает не одного меня», – философски подумал Шут, молча ожидая завершения диалога. Вмешиваться – только нервы себе зря трепать. Мало того, что собеседники на редкость твердолобые, так еще в деле замешана пресловутая троллья влюбленность. Да уж, наследственность у парня – не позавидуешь.

Новость о том, что Сангрита приглянулась какому-то четвертьтроллю Шута не слишком беспокоила. Во-первых, было бы глупо ожидать, что она подпустит этого неотесанного бандита к себе ближе, чем на метр. Во-вторых, мэтр Фламмен, кажется, всерьез вознамерился выдать ее замуж. Ну и, в-третьих, любовь с первого взгляда у троллей, как правило, длится ровно до первого серьезного разговора с объектом страсти. Или до появления умного человека, готового потратить свое время на промывку мозгов влюбленному. Впрочем, людям это, кажется, тоже свойственно.

– В конце концов, что мы вообще здесь делаем?! – вопль Валера выдернул музыканта из размышлений.

– Хороший вопрос! – сварливо отозвался Шеф. – Может быть, попусту тратим время? Я так точно. И это при том, что в магазине, наверное, скопилась чертова прорва работы!

– Мы приехали сюда искать Сангриту! А вы мне совершенно не помогаете! – продолжал бесноваться молодой человек.

– Очнись, придурок, тут и без тебя есть, кому ее искать!

– Но они не ясновидящие! Как они смогут ее найти?!

– Не знаю, меня это не касается.

– Зато касается меня!

Шеф только презрительно фыркнул и ничего не ответил. Валер, исчерпавший запас претензий, тоже замолчал, вперив в начальника гневный взгляд.

– Отвлекитесь друг от друга на секундочку, – вышел из терпения Шут. – О каком ясновидении вы вообще говорили? Надо полагать, я что-то пропустил?

– Вашу мать! – с чувством выплюнул Шеф. – Вы решили взять меня измором?! Ну, хорошо, я ясновидящий! Теперь довольны? Спорю, что нет!

– Ясновидящий значит… – нахмурился эльф. – И что мне это дает?

– Ничего! – рявкнул разъяренный антиквар.

– Он может увидеть, где сейчас Сангрита, – почти одновременно с начальником ответил Валер. Сделал он это на несколько тонов ниже, но маэстро застыл, словно громом пораженный.

– И… где она?

– А не пойти ли вам к черту?! – снова взорвался Шеф. – Нет, ну кто вообще производит на свет такие ублюдочные создания! И не надо мне говорить, что ваши родители состоят в законном браке, потому что ваша сущность от этого не меняется! Два имбицила! Больших придурков в жизни не встречал!

Неожиданно Шуту стало смешно. Трудно даже сказать почему. Во всяком случае, раньше откровенное неуважение Шефа к его персоне вызывало у него исключительно раздражение. Может быть, у него выработался иммунитет?

– Шеф, мы уже поняли, что у тебя богатый словарный запас! – ухмыляясь, перебил собеседника музыкант. – Скажи мне, наконец, где моя невеста, и мы оставим тебя в покое. Хотя, за Валера ручаться не буду, но обо мне ты точно больше не услышишь.

– Да в Лохбурге твоя Сангрита, в Лохбурге! – мужчина страдальчески возвел глаза к потолку. – Но если меня сейчас снова посадят на летающий ковер и повезут на другой конец Королевства, я найду способ вас поубивать даже в моем теперешнем состоянии!

– А ты оставайся! Можешь хоть поселиться в моей квартире! – легкомысленно воскликнул Шут и стремглав кинулся в спальню – собираться. Что ж, ему снова придется ехать в Лохбург. Если так пойдет дальше, то он, в конце концов, купит там дом. Или нет? Он ведь всегда может останавливаться у Леттера, правда? Или у Ламьена, как в прошлый раз. Или и вовсе у Шефа. Интересно, как бы он отреагировал, заявись маэстро с чемоданом к нему в магазин? Вновь неоправданно обозвал бы его ублюдком? Или изобрел бы что-нибудь новое? Но это только если антиквар не воспользуется заманчивым предложением жить в его столичной квартире.

Представив себе эту картину, музыкант рухнул на кровать и беспечно расхохотался.

Глава 14

– Что это вы делаете, достопочтимый сэр? По какому праву вы меня задерживаете?

– По тому самому праву, что я здесь работаю. Охранником, если вы еще не поняли. И что среди ночи вы забыли в тюрьме, любезный господин, мне категорически непонятно!

– В тюрьме? В какой такой тюрьме?! Прекратите свой дурацкий розыгрыш и дайте мне пройти! Новый Год на носу, и я не хочу встречать его на улице!

– То есть Лохбургская королевская тюрьма, по вашему, для этого больше подходит?!

– Что?! Я серьезный интеллигентный человек! Я иду в гости к сестре! Я специально приехал из Столицы, чтобы провести с ней праздники! А причем тут вы и какая-то там тюрьма я вообще не имею понятия!

– Вы хотите сказать, что ваша сестра живет ЗДЕСЬ?

Сидящая в кустах Сангрита тихо хихикнула, и старательно выплетаемое ею заклятие расползлось непослушными ручейками Потока. Хорошо хоть охранник, не будучи магом, не мог этого почувствовать, иначе бы им с Филиппом очень не повезло. Однако кто же знал, что тихий и безобидный маэстро Леттер умеет так талантливо вешать лапшу на уши? А еще упирался и несколько дней стыдил ее, что, мол, забираться ночью в тюрьму с целью похищения заключенных – незаконно. Даже к незабвенному лорду Джастису сходил, чтобы выхлопотать для Луизы если не свободу, то хотя бы жизнь. Безуспешно, впрочем. Делать прокурору больше нечего, кроме как рисковать собственным положением и спасать всяких воровок.

В общем, в том, что в новогоднюю ночь они все-таки оказались у ворот тюрьмы, ничего удивительного не было. Удивляло Сангриту поведение друга. Ощущение складывалось такое, что композитор, вопреки своему добродетельному до последнего желудочка сердцу, смирился с неизбежным и теперь намеревался как минимум взять тюрьму штурмом и установить там свое господство. Не то чтобы ведьму это расстраивало, но неожиданная прыть мешала сосредоточиться и запланированное оглушающее заклятие никак не получалось. Чем больше изгалялся Леттер, тем больше ей хотелось бросить свои бесплодные попытки и рассмеяться в голос.

– Вы что, надо мной издеваетесь? При всем своем желании, ваша сестра не может иметь в этом здании квартиру, потому что здесь находится Лохбургская королевская тюрьма! Я вам десять раз уже это повторил! Какой вам вообще нужен адрес?

Охранник смотрел на Филиппа с такой смесью недоверия, изумления и желания избавиться любой ценой, что Сангрита сразу поняла: нелепый спектакль близится к развязке и времени на сложные заклятия больше нет.

Ну и ладно.

Ведьма телекинетически подняла с земли увесистый камень и без лишних раздумий уронила его на голову охраннику. Какой хороший универсальный прием: работает и против бандитов вроде Валера, и против доблестных хранителей закона.

Из кустов девушка выползла с широкой довольной улыбкой. Впрочем, Леттер не замедлил ее радость поумерить.

– Сангрита! Что ты натворила! Мы же договаривались обойтись без насилия! Смотри, теперь он весь в крови!

– Ну, подумаешь небольшая ссадина, – пробурчала в ответ девушка, критически осматривая охранника. Не то чтобы он сильно пострадал, но небольшой кровоподтек на макушке все же наличествовал. – И не надо смотреть на него с таким ужасом, жить будет. Пошли лучше, пока здесь не появилась толпа его коллег.

– И все равно это как-то не этично, – пробурчал композитор, но за ведьмой все-таки пошел. Сострадание состраданием, но сестра ему была дороже всех охранников вместе взятых.

Сангрита предпочла промолчать. Этично она поступает или нет, но похищать заключенных из тюрьмы – не легкое занятие. Даже в новогоднюю ночь, когда охраны становится в два раза меньше, а оставшаяся часть предпочитает праздновать, а не присматривать за преступниками. Даже в Лохбурге, где полицейские скорее являются всеобщим объектом насмешек, нежели стражами правопорядка.

А значит, этой ночью ей придется очень много колдовать, и колдовать так, чтобы ее не засек дежурный маг. И для того, чтобы все получилось как надо, ей нужно сосредоточиться. А это ее слабое место. Только вот, от него зависит слишком многое.

Отойдя от оглушенного охранника на значительное расстояние, Сангрита резко остановилась.

Что ж, вот и второе испытание. Защитное поле у тюрьмы было что надо – хорошая задачка для ведьмы из рода Фламменов. Интересно, похвалит ли ее дедушка, если она ее решит? Нет, скорее отругает. Но гордиться точно будет.

Девушка не к месту улыбнулась и почувствовала, как через ее пальцы струится Поток.

* * *

31 декабря, в пол-одиннадцатого вечера, у дверей книжного магазина Вэрбе начала собираться внушительная толпа. В другое время это бы выглядело подозрительно, но в новогоднюю ночь площадь Правосудия и без того кишела народом. Здесь не было высокой нарядной елки и новогоднего концерта, как на площади Золотых Монет, но кто-то из городского управления додумался устроить здесь каток. Не далее как пару часов назад штатные маги превратили часть площади в ровную ледяную поверхность, и ее тут же оккупировала визжащая и смеющаяся молодежь. Для самого Людвига этот факт стал неожиданностью, но неожиданностью приятной. По крайней мере, его подопечным будет легче себя оправдать в случае интереса полиции.

Именно это он и сообщил верхушке революционеров, полным составом собравшейся в его кабинете. Отчасти чтобы подбодрить, отчасти чтобы успокоить себя самого. Сегодняшняя ночь должна была стать для них решающей, подвести черту многолетней подпольной деятельности, кардинально изменить как их жизни, так и жизнь всего Лохбурга… Только вот вместо лучистой радости и жгучего энтузиазма вампир ощущал исключительно переходящее в страх беспокойство. Но права идти на попятную у него уже не было. Равно как и не было права на ошибку. Ему доверяют тысячи живых существ. Тысячи, безжалостно отвергнутые Королевством и прирученные им лично. Конечно, если смотреть объективно, то восстание он готовил вовсе не в одиночку. У него были последователи, советники, просто люди и нелюди, на которых можно положиться… Но он – лидер. В данном случае это не значило, что он умнее, сильнее или удачливее. Это значило только то, что для нечисти он – символ свободы. Харизма + амбиции = почти что личная преданность. Серьезное оружие. И еще более серьезная ответственность.

– Наша первоочередная задача – захватить все городские средства связи и правительственные здания. Пока все идет по плану? – вот так, думай что хочешь, но со стороны ты обязан казаться несгибаемым.

– Все в порядке, господин Вэрбе, – тут же среагировал один из помощников. – Наши агенты не заметили ничего из ряда вон выходящего. Празднования проходят без эксцессов, полицейские патрули сосредоточенны возле крупнейших увеселительных точек. Единственное, что может показаться интересным… – молодой человек чуть замялся, – … это то, что на здании Королевской тюрьмы отсутствует защитное поле. Но вполне вероятно, что это следствие обыкновенной халатности дежурного мага.

– Да, к счастью для нас, в Лохбурге такое время от времени случается, – задумчиво протянул Людвиг. За последние несколько столетий он привык считать себя вампиром дотошным и последовательным. По крайней мере, именно эти качества казались ему самыми ценными для руководителя. И хотя порой он ловил себя на непреодолимом желании послать к черту логику и пуститься во все тяжкие, сейчас он с редкостным занудством анализировал каждую мелочь из донесения помощника.

Тюрьма была очень важным объектом потому, что сажали туда, прежде всего, нечисть и, в основном, лишь за факт существования. Следовательно, освобождение заключенных не только будет выглядеть благородно и красиво, но и пополнит организацию энным количеством энтузиастов. Ну а в наличии этого энтузиазма Людвиг ни минуты не сомневался. Вряд ли в тюрьме найдется хоть один нечистый, пылающий любовью к политике короны. Вот только защита… подозрительно все это. Вернее, нет. Не подозрительно. Только не для Лохбурга. Просто он, Людвиг Вэрбе, не привык доверять случайным обстоятельствам. Была у него недавно такая случайность по имени Шут. Интересно, где он теперь? Бесследно пропал, даже записки не оставил. Вот и теряйся теперь в догадках: то ли его добрый друг понесся с доносом к прокурору, то ли в очередной раз вляпался в неприятности со свой ведьмой, то ли просто тихо повесился от общей несправедливости жизни. Думать что-то конкретное вампир не решался, прячась за мнимое желание быть объективным. На практике же Людвиг безумно боялся предстать перед жестоким и унизительным фактом того, что ошибся в выборе друга. Да-да, он, старый, умудренный опытом вампир, тоже мог ошибаться. И, как и многие, не любил признавать свои ошибки. Гораздо проще провести в рядах повстанцев внеплановую чистку и, не найдя потенциальных предателей, сделать вид, а потом и самому поверить, что все в порядке. Глупо и недальновидно? Безусловно. Что-то подобное человек видит каждый день и, молча порицая, думает, что уж с ним-то такое точно не случится, ведь он умеет себя контролировать. А потом обстоятельства безжалостно ставят его на колени и, инстинктивно, в качестве самозащиты, он совершает глупейшую из глупостей. И верит, что это правильно. Иллюзии – вообще опасная вещь.

– Ладно, у нас уже нет времени, чтобы отправлять в тюрьму агента. Будем разбираться на месте. К полуночи город должен принадлежать нам, – жестко объявил Людвиг, даже взглядом не показывая, как его тревожит сложившаяся ситуация. Он – символ революции. Да и новый год с новой властью – тоже весьма символично. Символы, как известно, жаловаться не умеют.

* * *

Лорд Джастис стоял у окна своего кабинета, задумчиво смотрел на веселящихся на улице лохбуржцев и пытался уловить атмосферу праздника. Не получалось. Хотя, этого и следовало ожидать: работа никогда не оставляла у него времени на частную жизнь. Какие уж тут празднования, если вот-вот должна произойти революция! Вот после нее – пожалуйста, можно и отпраздновать. Только не наступление нового года, а его, Лоренцо, очередную победу. Он вообще по натуре являлся победителем и проигрывал чрезвычайно редко. Да и двадцатилетний опыт работы в сфере безопасности не был пустым звуком. В успехе сегодняшней операции прокурор был уверен более чем на сто процентов. Также он был уверен и в том, что господа революционеры имеют на этот счет совершенно противоположное мнение. Что ж, это к лучшему. Пусть они захватывают мосты и телеграфы, пусть скандируют громкие лозунги, пусть даже возьмут штурмом тюрьму… все это сойдет на нет, когда они войдут в Дом Правительства и столкнутся с сотней лучших королевских магов. Не говоря уже о бесчисленном множестве полицейских и десятке тайных агентов лично обученных им самим.

Джастис изогнул губы в легкой улыбке. Кто-то мог бы подумать, что эта улыбка относится к блистающей разноцветными огнями улице и весело гомонящему люду, но, на деле же, это была обыкновенная гордость за проделанную работу. Впрочем, лохбургский прокурор имел на это больше прав, чем кто-либо: его планы, в отличие от того же Вэрбе, работали всегда.

– Милорд, сэр, – раздался почтительный голос одного из адъютантов, – от нашего агента поступила информация, что со здания Лохбургской Королевской тюрьмы снято защитное магическое поле. Исходя из ранее полученных данных о передвижениях революционеров, напрашивается вывод, что это не их рук дело. Приказать агенту покинуть пост для выяснения обстоятельств?

Джастис нахмурился. Проверить тюрьму нужно было однозначно, вот только разбрасываться людьми в данный момент было бы очень и очень неумно. Да и при деле все его агенты…

– Не стоит. Лучше как можно быстрее соберите мне в качестве экскорта отряд толковых полицейских. В тюрьму я отправляюсь лично.

Если адъютант и удивился, то никак это не показал. Лорд Джастис превосходно вымуштровал своих подчиненных: его приказы не обсуждались никогда.

* * *

Даже в волшебную новогоднюю ночь Лохбургская Королевская тюрьма оставалась жутким местом. Нет, на стенах вовсе не висели пыточные инструменты, из подвалов вовсе не доносились надрывные стенания, и даже крысы здесь, судя по всему, отсутствовали. И все же, осторожно ступая по узким темным коридорам, Сангрита явственно ощущала, что за четким тюремным порядком прячутся сотни, а то и тысячи загубленных жизней. Невинных жизней. И от этого было вдвойне не по себе. А ведь, ей, как ведьме, наоборот пристало убивать нечисть. Искать ее, доносить, помогать полиции пополнять ею тюрьмы… и триумфально улыбаться, когда пойманные ею люди отправляются на костер. А ведь в большинстве случаев виноваты они только в том, что отличаются от признанного нормальным большинства. Легко говорить о потенциальной опасности неконтролирующих себя оборотней, голодных вампиров и прочих созданий со специфическим образом жизни. Только на практике эти создания настолько запуганы правительством, что сами же стараются эту потенциальную опасность свести к минимуму. Гораздо перспективней со стороны магов было бы изучать нечисть, ставить эксперименты и изобретать для них лекарства… Впрочем, кому это нужно, если корона субсидирует убийства? Вот когда существовал Институт Волшебства… да-да, еще одна утопичная идея. Можно подумать, Его Величество решится на такую опасную затею. А если и решится, то поддержки в своем ближайшем окружении точно не найдет. Тот же Джастис первым выразит свое «фи» и в своей неповторимой прокурорской манере поставит монарху мозги на место.

– Сангрита, а тебе не кажется, что мы идем не туда? – с тоской в голосе поинтересовался Леттер. Судя по всему, он тоже чувствовал себя в тюрьме весьма неуютно.

– Да нет, вряд ли. Я магически просканировала здание: камеры начинаются через несколько коридоров, – задумчиво ответила ведьма. Хоть с самым сложным – защитным полем – они уже справились, трудностей осталось немало. В конце концов, в тюрьме огромное множество камер, из которых им нужны были только две. Как найти нужные – непонятно. Разве что взламывать все подряд, но в этом случае не избежать массового побега заключенных, а это не может не привлечь внимание охраны.

– И все равно мне это не нравится. Ты заметила, что здесь совсем нет освещения и куда-то подевались все охранники?

– Правильно, они, наверное, сидят где-нибудь и шампанское пьют. Чего им тут ошиваться в новогоднюю ночь? А на лампах решили сэкономить. Раз уж тут все равно никто не ходит… – невозмутимо продолжала гнуть свою линию Сангрита. Вовсе не потому, что была так уж в себе уверена, просто ей не хотелось впадать в панику. Если уж они решились на такой отчаянный шаг, то нужно сохранить здравомыслие до конца. Особенно если учесть, что обстановка ну никак этому не способствует.

Как ни крути, композитор был прав: они мало того, что забрели непонятно куда, так еще и ориентироваться здесь оказалось совершенно невозможно. Кромешную темень рассеивал только тусклый волшебный огонек на ладони Сангриты, а сделать его ярче она не решалась. Не хватало им еще быть обнаруженными из-за такой мелочи: сердце и так при малейшем шорохе уходило в пятки. А ведь они уже долго тут бродят – наткнуться на кого-то было бы вполне закономерно. Но пока удача их не покидала и, кроме того охранника на входе, молодые люди не встретили ни души. Впрочем, расслабиться все равно не получалось. Хотя бы даже потому, что последние полчаса до ушей все чаще долетали весьма подозрительные звуки: шаги, скрип открывающихся и закрывающихся дверей, редкие переговоры… И все бы хорошо, но предполагаемые охранники явно двигались в одном с ними направлении, хоть и по несколько другому маршруту. На этот раз они до смерти напугали молодых людей, уронив что-то… за углом.

– Лейтенант, откуда у вас руки растут?! Вы уронили свой пистолет мне на ногу! – прозвучал в наступившей тишине чей-то яростный шепот.

Сангрита резко потушила огонек.

– Простите, сэр, я не хотел! – взволнованно ответил тот, кого пострадавшая сторона назвала лейтенантом.

– Поднимите его немедленно!

В соседнем коридоре послышалась какая-то возня, приглушенное чертыхание и очередное извинение перед начальником. Вероятно, в попытках нащупать свой пистолет, лейтенант снова отдавил ему ноги.

– Да зажгите же спичку! Что вы ползаете в кромешной темноте!

Раздался характерный чиркающий звук и на стенах заплясали тусклые отблески света.

Сангрита почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Для того, чтобы обнаружить их Леттером, охранникам нужно было всего лишь сделать шаг из-за угла.

– Есть идеи? – простонал над ухом композитор.

– Бежим! – выдохнула ведьма, вновь зажгла у себя на ладони пламя, на этот раз, наоборот, ослепительно яркое, и стремглав помчалась по коридору. Конечно, она фактически прямым текстом дала охране понять, что в тюрьме находятся посторонние, но без света в таком лабиринте как Лохбургская Королевская тюрьма далеко не убежишь. Да и в любом случае только глухой мог не услышать топот их ног.

– За ними! – топот стал значительно громче – вот и охранники сориентировались. Интересно, ей только показалось, или голос их начальника действительно ей знаком? Впрочем, подумать об этом времени не было: мимо нее проносились коридоры, тяжелые и безликие двери чьих-то камер… догадываются ли их обитатели, что происходит совсем рядом с ними? Но и эта мысль в голове ведьмочки надолго не задержалась: преследователи не отставали, и все внимание поглощало сохранение темпа.

– Филипп, нам нужно разделиться! – крикнула Сангрита начавшему потихоньку отставать композитору.

– Что?! Нет! – в ужасе воскликнул молодой человек и тут же отстал еще на полшага. Да, вот и бегай с таким спутником от полиции: и сам попадется, и твою поимку ускорит. К счастью, коридор впереди разветвлялся, что давало им какой-никакой, но шанс. Может хоть кто-то да скроется.

Ведьма чуть сбавила скорость и, не останавливаясь, схватила спутника за руку. На его ладони тут же появилось такое же волшебное необжигающее пламя, как у нее самой.

– Чтобы потушить огонь, сунешь руку в воду. На развилке поворачиваем в разные коридоры.

К неимоверной радости Фламмен-младшей на этой самой развилке они были уже через несколько секунд, и композитор при всем желании не успел ничего возразить.

Следующие десять минут представляли собой всю ту же сумасшедшую гонку: она неслась по коридорам, словно испуганная лошадь, улепетывающая от стаи волков, ну а «стая волков», тоже разделившаяся по примеру беглецов, с завидным упорством пыталась ее догнать, и время от времени стреляла в спину. Единственное, что спасало девушку – это дистанция длиной в коридор. Хоть скрыться от преследования у нее не получалось, но и сократить расстояние она не позволяла.

Закончилось все резко и неожиданно: повернув за очередной угол, ведьма наткнулась на толпу весьма эмоционально возбужденной нечисти под предводительством печально знакомого ей Людвига Вэрбе. Учитывая открытые нараспашку двери камер, оставалось только предположить, что вышеупомянутый господин, ни много ни мало, решил устроить массовый побег, и вся его компания как раз собиралась продолжить свое занятие в следующем коридоре.

– Ой, господин Вэрбе! – с изумлением и, чего уж тут, радостью воскликнула Сангрита. Пусть вампир и не походил на благородного рыцаря-спасителя безбашенных девиц, но в данном случае они явно находились в одной лодке. К тому же, он и без того был ей обязан.

– Леди Сангрита? – не менее изумленно отреагировал Людвиг. – Что вы здесь делаете?

– Вам честно? Убегаю от охранников. Вот, кстати, и они.

Ответить что-либо вразумительное вампир не смог, так как именно в этот момент из-за угла вывернули полицейские, ведомые… Лоренцо Джастисом.

– Милорд, и вы здесь?! – простонала Сангрита, резко осознавая, что с этим миром явно не все в порядке. Или же не все в порядке с ее головой, что еще более вероятно.

– Та-а-ак, – недобро прищурился прокурор. После вынужденной пробежки выглядел он донельзя растрепанно и комично, но улыбаться почему-то не хотелось. – Значит это вам, госпожа Фламмен, не сидится дома? Я смотрю, вас вообще тянет на преступников: сначала Демолир, теперь Вэрбе… Надо полагать, провести лет десять в тюремной камере вам тоже больше понравится, чем под крылышком заботливого дедушки? Ну, так это я могу устроить, даже почтенный мэтр не сможет ничего противопоставить.