Текст книги "Дети Локи (СИ)"

Автор книги: Alexandra Destino

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

Фенрир рос всё больше, становился всё сильнее, и Один всё чаще высказывал опасения касательно конца времён. Тюру было сложно в это поверить, в его глазах даже огромный как гора Фенрир был не убийцей богов и поглотителем солнца и луны, а волчонком, который трусливо жался к сестре Хель, когда его заволокли в тронную залу Всеотца. И всё же, когда Один объявил, что Фенрира стоит заковать в цепи, дабы обезопасить все девять миров, Тюр не осмелился ему противоречить. И это было первое предательство.

Для Фенрира начали ковать самые крепкие цепи. Однако когда путы были готовы, никто не рисковал подойти к гигантскому волку. Боги потребовали у Тюра помощи. Отступать было поздно, сын не мог пойти против воли Всеотца. Тюр явился к Фенриру и предложил тому проверить свою силу в игре. Волку показали цепи и предложили заковать его на пробу. Фенрир поверил Тюру. И это было второе предательство.

Две первые цепи, не смотря на их уникальную крепость, Фенрир разорвал легко. Тюр продолжал убеждать волка, что это всего лишь испытание его силы и ловкости, и волк верил, хотя чуял неладное. Тюр поклялся своей правой рукой, что не лжёт, и это окончательно убедило Фенрира.

И вот была скована цепь Глейпнир. На её создание ушли запасы шести ингридиентов, которые больше не существовали в мире. То была кошачья поступь и дыхание рыбы, борода женщины и слюна птицы, корни гор и жилы медведя. Результат получился удивительным. Не смотря на свою тонкость, Глейпнир была самой клепкой из цепей. С этой цепью боги и пришли к волку, предлагая ему новый этап испытания.

Фенрир сопротивлялся. Он чувствовал опасность, вопреки словам Тюра. Бог убеждал волка, что если тот не сможет порвать Глейпнир, его сразу отпустят. Фенрир поверил, хотя это далось ему не легко, ведь его приёмный отец поклялся своей рукой. И это было третье предательство.

Тюр положил свою руку в пасть волка, и боги сковали Фенрира цепью. Как волк не бился, как не напрягался, но Глейпнир крепко держала его. Тогда волк, полный обиды и злобы, сжал зубы и откусил руку Тюра. Тюр отшатнулся, истекая кровью, а боги вокруг смеялись и радовались победе. Оскорблённый за брата Тор выхватил меч из-за пояса Тюра и воткнул в верхнее нёбо волка, чтобы тот не мог закрыть свою ужасную пасть ещё раз.

Асгардцы радовались, как ловко они обошлись с ужасным Фенриром-волком, и в праздновании этой победы не участвовали лишь Тюр и оставшаяся семья Локи. И прямо на пиру Тюр подошёл ко Всеотцу и потребовал снять с него обязанность судить богов и людей. Лживый бог не мог вершить правосудие. Один внял сыну и переложил это бремя на плечи своего внука – юного Форсети, сына Бальдра и Нанны.

Какое-то время Тиберт и Флор сидели молча. Но день уже плавно перетекал в вечер, становилось прохладно и неуютно на скамье в тени дерева, так напоминающего могучий Иггдрассиль.

– Мы должны отыскать сыновей Локи сами, – констатировал Флориан, допивая содовую из жестяной банки. – Не будем ждать пока они нападут исподтишка.

– Это верно, – согласился Тиберт, сминая свою банку в могучей руке. – Найдём способ связаться с Фрейей и Фрейром и уточнить, что произошло с ними и со Скади.

– Идём домой, тебе не помешает отдохнуть с дороги, – произнёс Флор, вставая со скамьи.

– Да и тебе надо поспать, а то скоро посинеешь, как Хель, – усмехнулся в усы Берт.

Крепко проспав три часа, Тиберт разбудил Флориана и сообщил, что едет в аэропорт за багажом. Флор составил ему компанию, чтобы показать место, где лучше всего поймать такси. Они вышли из дома в холодные апрельские сумерки. Флориан даже поежился и пожалел, что не накинул куртку потеплее. Но переодеваться не было желания, в конце концов он должен был проводить Тиберта до угла улицы и помочь словить машину, а там он сам разберётся.

Спустившись с крыльца, Флориан подошёл к дяде и хотел уже позвать его за собой, но Тиберт не обращал на племянника внимания. Флор уставился на серый побитый фургон, который привлёк всё внимание Берта. Фургон стоял на противоположной стороне улицы, слегка поодаль от дома Флориана, но даже с этой точки можно было просматривать окна жилища. Спроси кто-нибудь Флора, что он чувствует, смотря на этот автомобиль, он бы не ответил, но зато точно бы сказал, что хозяева машины не люди.

– Ты хочешь проверить? – спросил Флориан, смотря на Тиберта, даже не осознавая, что шепчет.

– Что-то мне подсказывает, что искать детей Локи нам не придётся, они нас обошли, – отозвался Берт, нахмурив густые брови.

Тиберт решительно перешёл через улицу и Флориан последовал за ним. Убедившись, что в кабине никого нет, боги подошли к задним дверям фургона и распахнули их. В полутёмном кузове на боковой лежанке лицом к лицу сидели двое мужчин и никак не реагировали на вторжение. Зато большой чёрный пёс, который до этого спокойно лежал в глубине кузова, резко поднялся на лапы и зарычал. Пёс угрожающе скалился и подбирался ближе к незваным гостям. Флориан не сразу понял, почему мужчины не реагируют, пока в руке одного из них не мелькнул большой шприц, которым он делал инъекцию в вену своего брата.

– Фенни, фу, – спокойно произнёс незнакомец с короткой стрижкой, который сидел спиной к открытым дверям. Он вытащил иглу шприца из сгиба локтя второго мужчины

– Ну и что вам, нахрен, надо? – грубо спросил тот, которому только что делали инъекцию. Он опустил рукав, присел на пол, словно готовясь сорваться и напасть, и протянул руку себе за спину.

Флор увидел за его спиной рукоять меча и отшатнулся, но Тиберт ничуть не испугался. Он даже в лице не переменился. Он вообще не обращал внимания на мужчин. Его больше интересовал огромный чёрный пёс с выразительными жёлтыми глазами, который припал к полу и оскалил пасть, готовый прыгнуть в любой момент.

– На выход, – скомандовал Тиберт, но спокойным тоном, чтобы не провоцировать пса.

– Это приказ? – шутливо спросил короткостриженный, поворачиваясь лицом к гостям.

Флориан сразу заметил похожесть близнецов, и не смотря на прошедшие года, сразу определил, кто есть кто. Остряк с короткой стрижкой был Вали, некогда превращённый в волка, суровый мечник – Нарви, который до некоторых пор предполагался погибшим. Но в мозгу Флора всплыло послание Фрейи: «Хель с ними в сговоре». И доказательство этого сейчас сидело в фургоне.

– Ну уж никак не просьба, – заверил его Тиберт, отходя от дверей, чтобы дать дорогу. – Вышли все.

– Ну раз нас так вежливо приглашают, – хохотнул Вали, переглянувшись с братом. – Фенни, на выход.

Пёс перестал рычать, фыркнул, облизнулся и выпрыгнул из автомобиля. Следом за ним вышли и близнецы. Вали был одет изящно и чем-то похоже на Флориана – кожаная куртка из-под которой торчал ворот белой рубашки, голубые джинсы и ботинки с острыми мысами. Его брат был одет так, чтобы скрыть свою фигуру – в серое худи с длинным рукавом, тёмно-зелёные мешковатые брюки-сафари, на ногах были ботинки на шнуровке, а за спиной меч в самодельных ножнах из тряпок и ремней.

– Меч оставь в машине, – посоветовал Тиберт, оказавшись лицом к лицу с Нарви и попытался схватить его за ремень от ножен.

– Да я быстрее тебе голову отсеку, чем расстанусь с мечом, – сквозь стиснутые зубы произнёс сын Локи и увернулся.

– Оставь его, – вмешался Флор, обратившись сперва к Тиберту, затем к близнецам. – Они знают законы. Меня зовите Флориан. Флориан Бальдрссон. Вы приглашены в мой дом и будете соблюдать установленные мной порядки.

– Хорошо, – согласился Вальтер. – Меня здесь называют Вальтер Локсон, мой брат – Норман Локсон и пёс Фенни.

– Мистер Локсон, значит, – Флор улыбнулся, что было слегка неуместно. – Надеюсь, Вы записались на приём?

– Как жаль, что Вас не было в офисе, когда я пришёл, мистер Бальдрссон, – усмехнулся Вал, отвечая на улыбку Флориана. – Я узнал, что вы оказали значительную поддержку Фрейе Ванадис на заре её карьеры и тоже хотел получить юридическую консультацию.

– И всё же удивительно, как быстро вы меня нашли, – произнёс Флор, слегка обречённо. Он понимал, что если бы Тиберта здесь не было, он, возможно, оказался бы лёгкой жертвой. – Без магии не обошлось, верно?

– У нас свои средства получения информации, помимо Интернета, – простодушно отозвался Вальтер.

– Есть ещё Йормунганд, например, – продолжил за брата Норман, который, наконец, немного остыл.

– Что ж, не будем стоять на улице, сейчас довольно холодно, – с видом гостеприимного хозяина произнёс Флориан. – Пройдёмте ко мне в дом.

– Учтите, я законы знаю, и не буду с вами в игры играть, чтобы вы не затеяли, – недовольно хмыкнул в усы Берт. – Меня можете звать Тиберт Одинссон

– Как пожелаете, – пафосно отозвался Норм. – Только лапы свои больше не распускай.

Флориан проводил незваных гостей в своё жилище. Мрачный как туча Тиберт, которому теперь было не до багажа, замыкал процессию. Флор жил в небольшом двухэтажном домике, который буквально был слеплен с соседними домами. На втором этаже располагались три крохотные спальни и две ванные, а на первом – гостиная, кухня, рабочий кабинет и ещё один санузел. Такое скромное место обитания было не по статусу Флориану, однако он не собирался его менять.

Оставив богов в гостиной, Флориан молча метнулся на кухню. Оставшись наедине с детьми Локи, Тиберт продолжил украдкой поглядывать на чёрного волкособа. Он слегка шевелил губами, словно желая что-то сказать, но упрямо молчал. Норман заметил это, и тихо посмеивался над богом.

– Давайте разопьём мёда и уверим друг друга в своих чистых намерениях, – предложил Флориан и вышел из кухни с подносом, на котором стояли четыре стакана с желтоватым мутным пойлом и одна миска. На подносе так же было яблоко разрезанное на четыре части.

– Я надеюсь это не мёд поэзии, – хохотнул Вальтер. – Иначе я рискую высказать вам всё, что о вас думаю и вам придётся меня убить.

– Нет, это не мёд поэзии, а обычная медовуха, – произнёс Тиберт, как и все беря свой стакан. Плошку с мёдом он подтолкнул под нос псу. – Мёд поэзии достать в Мидгарде невозможно.

– Некоторые считают, что невозможно достать и это, – Флориан показал братьям яблоко.

– Это что, яблоко Идунн? – с удивлением спросил Вальтер, во все глаза смотря на красный плод, по бокам которого тёк жёлтый сок.

– Да, яблоко молодости, последнее, что у нас осталось, – безмятежно отозвался Флор, раздавая по куску яблока Валу, Норму и Тиберту. – Надеюсь, тот факт, что я показал вам его, послужит залогом нашего временного перемирия.

– Только не пытайтесь найти Идунн в Мидгарде, или я вас порешаю, – огрызнулся Тиберт, закидывая свой кусок яблока в рот.

– Тиберт, заткнись и не смей говорить так с нами, – не выдержал Норман и прервал бога. – Тебе не кажется, что именно у нас с Флорианом есть повод вскрыть друг другу глотки. Однако мы решаем всё цивилизованным способом. Куда ты лезешь, старый бог. Твоё время давно прошло. Прошло ещё тогда, когда Фенрир отгрыз тебе руку.

Фенни оторвался от миски с медовухой и глухо рыкнул, словно подтверждая слова Нормана. Тиберт сжал зубы и замолчал. Флор лишь покачал головой, медленно жуя свой кусок яблока, который отчего-то встал комом в горле.

Пока боги пили мёд и закусывали его яблоком, Флориан обратил внимание на татуировки на шее Вальтера, но бегло, чтобы не разглядывать его. На шее молодого мужчины красовался треугольник из рун, выведенных чёрной краской: «Анзус», «Манназ» и «Кано». Это были руны бога, человека и огня, а так же означали ожидание, скрытность и победу.

– Я надеюсь, что под этой крышей не будет места убийству, – произнёс Флориан, с трудом выдавливая из себя слова. – Вы движимы жаждой мести, но не безумны, я это вижу.

– Разумно соблюдать осторожность, когда ты мятежный бог, – полушутливо сказал Вальтер. – Тем более, мы уже совершили ошибку.

Тиберт промолчал, хотя он и Флориан прекрасно понимали, о какой «ошибке» идёт речь.

– Вы разделили с нами трапезу, теперь разделите кров, – попросил Флор.

– Мы принимаем твоё предложение, – кивнул Вальтер и переглянулся с братом. – Не беспокойся о том, что привёл в дом врага. Покажи нам место, где мы сможем отдохнуть или разреши вернуться в фургон.

– На втором этаже есть спальня, – произнёс Флориан бесцветным голосом. – Я покажу.

Вальтер, Фенни и Норман подошли к лестнице. Флор хотел последовать за ними, но Тиберт остановил его и оттянул в сторону.

– Ты с ума сошёл? – прошипел Берт так тихо, как мог, но Флориан подозревал, что гости всё равно их слышат. – Ты хочешь приютить этих убийц?

– Убийцы они или нет, но поговорить с ними – это возможно единственный мой шанс узнать, за что их отец убил моего отца, – ответил Флор и вырвал плечо из захвата Тиберта.

Флориан нагнал братьев и проводил их до гостевой спальни. Эта комната была самая маленькая, по большей части Флор хранил тут свой хлам. Братьям был предложен надувной матрас вместо кровати, но они не жаловались. Весьма опрометчиво сказав детям Локи, чтобы они чувствовали себя как дома, Флориан ушёл к себе в комнату.

Тиберт так и не поехал в аэропорт, боясь оставлять Флориана одного. Уходя в свою спальню, Флор заметил, что дверь в комнату дяди приоткрыта. Излишняя бдительность Берта была теперь вовсе не лишней. Перед сном Флор долго раздумывал о произошедшем. Не слишком ли благородно он поступил, пустив убийц в свой дом. Не проснётся ли он от жуткой боли, когда меч Нормана вонзится ему под ребро? Не загрызёт ли его Фенни или Вальтер в облике волка, который казался малость безумным? Но в гостевой спальне было тихо, а потому Флориан, безумно уставший, скоро заснул.

Комментарий к Глава 2.4. Закон Тюра

* Дагаз – руна солнечных лучей, прорыва света сквозь тьму.

========== Глава 2.5. Правосудие Форсети ==========

Форсети с рождения отличался твёрдыми понятиями о чести и справедливости. Едва только он научился произносить первые слова, уже стремился ввязываться в идущий ход событий. Пока он был ребёнком, это забавило всех вокруг, включая его отца Бальдра, бога солнечного света, и Нанну, его мать и богиню плодородия. Только мудрый Один всегда видел, что уста его внука исторгают одну лишь истину. И потому, когда Форсети вырос, именно его поставили на пост судьи богов и людей на смену Тюру.

Не сказать, что новый закон пришёлся всем по нраву. Ушёл в прошлое суд поединком, который благородные асы, всегда готовые к хорошей драке, чтили и уважали. Форсети пустил в ход своё правосудие, в котором самым острым мечом было слово. Но не смотря на новые порядки, Тюр оставался учителем для любимого племянника и Форсети часто советовался с дядей.

Основной проблемой всего Асгарда, а так же завсегдатый гость судов был, конечно, Локи. Форсети лишь разводил руками на просьбы богов усмирить трикстера. Побратима самого Всеотца нельзя было посадить в колодки или приковать к позорному столбу.

Разумеется, Локи отвечал лично перед Одином, стоило ему натворить нечто действительно серьёзное, но такие дела обходились без участия бога правосудия. Порой Форсети не понимал, зачем дед дал Локи неприкосновенность. Но Один не отвечал на подобные вопросы, а потому трикстер продолжал пользоваться своей абсолютной амнистией.

Чего нельзя было сказать о сыновьях Локи от богини Сигюн. Сын Бальдра и близнецы Локи были ровесниками. Только Вали и Нарви родились в начале холодной зимы, а Форсети чуть позднее – погожим весенним днём. Каждый раз, когда Форсети встречался с сыновьями Локи в суде, причины были одни и те же: Вали переспал с чьей-то женой и его застукали, Нарви пытался убить чьего-то мужа, но ему это не удалось. Очень часто в суд приходила Сигюн и умоляла Форсети не наказывать её детей. Форсети быстро сдавался под её уговорами, ведь она слишком напоминала Нанну своим добрым нравом и простотой. Но он понимал, что долго потакать желаниям слабой, но любящей женщины не сможет. Чем старше становились близнецы, тем серьёзнее были проблемы от них. Форсети опасался, что если боги не могут получить голову Локи на блюде, то они начнут требовать головы его сыновей.

Форсети искренне не понимал, что не так с Вали и Нарви. Имея такую мать и такой потенциал, они могли бы быть гордостью Асгарда, а вместо того предпочитали подражать своему отцу-трикстеру. Вали был куда более человечным, его любили и опасались меньше, чем Локи. Доброта Сигюн отражалась в его глазах. Про Нарви такого сказать было нельзя. Он был одиночкой, мало походил на ловкача-отца и мягкую покладистую мать. Нарви был скорее сродни детям Ангрбоды. Подобный зверю в теле человеческой плоти. Лишь брат Вали держал его буйный нрав в узде. Однако, когда пришло время, в волка превратили не того, кто казался зверем.

Когда пришло время судить Локи, Форсети пришлось изменить привычный устой. Он вынес приговор заочно, без свидетелей. Лишь обвинители стояли перед ним, и сам Форсети был одним из них. В одночасье он стал сиротой и прощать этого не собирался. Локи убил его отца, прекраснейшего из асов, Бальдра. Нанна не выдержала этого горя и умерла во время прощания с супругом. Оба они отправились рука об руку в царство Хель. И вернуть их тоже помешал Локи. Трикстера изгнали, и за это время боль от потери родителей поутихла в сердце Форсети, но когда Локи вернулся и устроил перебранку на пиру Эгира, ненависть вспыхнула с новой силой.

Приговор Форсети звучал просто. Прислушавшись к словам Фрейи, которые звучали на пиру Эгира, судья велел богам заточить Локи в самой глубокой и самой тёмной пещере под корнями Иггдрасиля, убить его сыновей Вали и Нарви, как потенциально опасных богов, и связать трикстера их кишками. За Сигюн оставалось право выбора – вернуться вместе с богами в верхние миры и продолжать служить богине Фрейе, или же остаться во тьме, и, оплакивая сыновей, сторожить покой мужа до самого Рагнарёка.

Приговор был приведён в исполнение мстительной Скади и скорым на расправу Тором. Но Форсети не знал всей жестокости богов…

Флориан открыл глаза и потянулся. Сквозь окно пробивался солнечный свет, заливая всю комнату. Флор напрягся и посмотрел на часы. Они показывали почти десять часов утра. Бормоча нечто невнятное, Флориан вскочил с кровати и ринулся к стулу, на котором висели вчерашние джинсы и рубашка. И лишь одев штаны Флор вспомнил, что взял на сегодня выходной.

Вчерашние воспоминания пробудились в его спящем мозгу. Флориан приоткрыл дверь в комнату и прислушался. На этаже было тихо, снизу доносился отдалённый басовитый лай, мужской голос и звон металла о стекло. Натянув футболку, Флор прошёлся до спальни Тиберта и открыл дверь. В комнате было пусто, дядя даже застелил свою кровать. Спальня, в которой расположились незваные гости, пустовала. Дверь была распахнута, но на надувном матрасе ещё валялись скомканные простыни и куртка Вальтера. Выглянув в окно мужчина убедился, что фургон тоже стоит на прежнем месте.

Спускаясь по лестнице, Флор ещё издалека почувствовал аромат готовящейся еды. На кухне были только Вальтер и Фенни. Молодой мужчина, одетый в чёрные джинсы и футболку, непринуждённо сновал у плиты, отпихивая босой ногой здоровенного волкособа, который совал нос в стоящую на огне сковороду, словно мелкую болонку.

– О, ты проснулся, – с улыбкой произнёс Вальтер, обернувшись и заметив хозяина дома. – Садись, скоро будет завтрак.

– Что? – удивился Флор, присаживаясь за кухонный стол. – Завтрак?

– Да, омлет с беконом, – непринуждённо отозвался Вал. – Тиберт и Норман ушли с утра вместе, отправились в аэропорт за багажом. А я нашёл запасные ключи, прогулялся с Фенни и сходил за продуктами. Ты сказал чувствовать себя как дома, и я воспользовался предложением. И знаешь, ощущение дома почти стопроцентное, у моей сестры Хельги тоже в холодильнике извечная пустота.

– Я так понимаю Хельга – это Хель, – произнёс Флориан, скорее констатируя факт, чем спрашивая.

– Да, так она предпочитает себя называть здесь, – подтвердил Вал, раскладывая жирный омлет по тарелкам.

Вальтер быстро сервировал стол, накрыв его на двоих, и сел напротив хозяина дома. Флориану был предложен омлет, румяные тосты со сливочным маслом и чашка с чаем. Всё выглядело аппетитно и пахло восхитительно. Флор немного помялся, думая, что бы сказал Тиберт на то, что он ест пищу, приготовленную врагом, но затем сдался и принялся за еду.

Мужчины ели молча. Фенни сидел у стола подле своего хозяина и выпрашивал кусочки, хотя по виду явно был сыт. Взгляд Флориана перемещался с тарелки, полной желтоватого омлета с красными вкраплениями бекона, на чёрного пса, чей нос скользил вдоль кромки столешницы, и надолго задерживался на Вальтере, который непринуждённо поглощал завтрак, периодически подбрасывая кусочки мяса в открытую пасть Фенни.

И всё же за этой непринуждённостью скрывалась опасность. Флориан словно бы смотрел на непредсказуемого дикого зверя. Вот он просто сидит и строит умильную мордочку, а в следующий момент бросается и перегрызает тебе горло. Быть может, когда Вали превратили в волка, боги лишь выпустили наружу его истинную сущность. Ибо Нарви, хоть и был опасным противником, но всегда был честен со всеми, не скрывая своих намерений и неприязней.

– Хватит прожигать меня глазами, я этого не люблю, – произнёс Вальтер, обратившись к Флориану.

– Просто ты так удивительно похож на своего отца, – отозвался Флор, опуская взгляд в тарелку. Он внутренне вздрогнул, будто всё, о чём он думал, проступило у него на лбу. – Даже не смотря на стрижку, на молодость, я словно смотрю на Локи.

– К счастью, я не отец, – Вал мягко улыбнулся, вытирая руки о салфетку и превращая её в бумажный ком. – Быть трикстером, наверное, весело. Но я не таков, и это к лучшему. Иногда чувствовать тоже, что и другие люди, гораздо полезнее, чем быть начисто лишённым эмпатии. К тому же, жизнь в Мидгарде показала мне – не всегда получается прогибать мир под себя. Будь я трикстером, уже психанул бы.

Одним ловким броском Вальтер отправил салфетку в помойное ведро. Флориан, подобно Фенни, задумчиво проводил комок бумаги взглядом, а затем продолжил:

– Послушай, я полагаю ты догадываешься о том, почему я пустил вас в свой дом.

– Как говорили древние: держи друзей близко, а врагов ещё ближе, – с улыбкой отозвался Вальтер, смахивая мелкие крошки и кусочки с тарелки прямо в приоткрытую пасть пса. – К тому же у тебя есть причины. Может Тиберт глуховат, и ему приходится кричать, но мой слух в полном порядке. Ты хочешь поговорить, и в ходе разговора узнать о Бальдре.

– И не только о нём. Закончив завтрак мы сядем и переговорим.

Допив свой чай, Вальтер принялся убирать со стола посуду и встал к мойке. Пока Вал наводил порядок на кухне, Флориан занялся перестановкой в гостиной. Он отодвинул в сторону журнальный столик, сдвинул два кресла и развернул их друг к другу. Осмотрев композицию, Флор раздвинул шторы, чтобы в комнату попадало достаточно солнечного света. С неудовлетворением Флориан увидел за окном пасмурное небо и деревья, едва ли не ломающиеся под сильным ветром. Мужчина покосился на гостя, который вышел с кухни, потирая влажные руки, но ничего не сказал.

Вальтер занял одно из кресел, Флориан сел в противоположное. Фенни был отправлен в прихожую, дожидаться возвращения Тиберта и Нормана, который возьмёт его на прогулку. Теперь двоим мужчинам ничто более не мешало переговорить.

– Я напоминаю тебе, что у меня тоже есть вопросы, требующие ответа, – первым делом предупредил Вал. – Разумеется, я всё равно буду говорить больше и дольше, но не превращай это в допрос. Сейчас ты не судья.

– Я всегда им был и буду, – отозвался Флориан, весьма серьёзно. – И на правах хозяина дома я задам первый вопрос. Что с ванами?

– Они живы и находятся в относительной безопасности. Фрейя невредима, быть может в шоке, но её никто и пальцем не тронул. Фрейр зализывает раны после поединка с Норманом, – по губам Вала пробежала усмешка. – Они устроили дуэль, весьма честную. Тиберт бы одобрил. Кстати, а где сейчас остальные боги Асгарда?

– На земле осталась только Идунн, она тоже здесь, в Соединённых Штатах Америки. Иногда её посещает Хеймдалль, но остальные вернулись…

– Ты врёшь! – негодующе воскликнул Вальтер, едва не вскочив с кресла и не дав Флору шанса закончить фразу.

Из коридора подал голос Фенни. Его лай словно намекал Флориану, чтобы тот не смел расстраивать его брата и хозяина.

– Я не лгу, – спокойно продолжал Флор. – Тор, Сив, Фригг и другие посещали Мидгард, но не смогли приспособиться и скоро ушли. Разумеется, скоро по нашим, божественным меркам, а для человека это была бы целая жизнь. Сейчас они пытаются защитить Асгард, Альфхейм и Ванахейм от неизвестной тьмы.

Услышав ответ, Вальтер опустил лицо и закрыл глаза ладонями. Губы его были приоткрыты, сквозь плотно сжатые зубы вырывались то ли сдавленные стоны, то ли всхлипы, то ли смех. Плечи Вала подрагивали, но Флориан не осмеливался приблизиться к нему или хотя бы спросить в чём дело. Наконец Вал выпрямился, губы его вновь сложились в нагловатую усмешку, но глаза предательски блестели. Флориан мог лишь догадываться, были ли это слёзы смеха или разочарования.

– Продолжай, – попросил Вальтер.

– Из всего вышесказанного следует моё желание узнать, почему Иггдрасиль умирает?

– Я и мой отец, мы вместе стоим за этим.

Вальтер сделал длинную паузу. Флориан уже решил, что большего не добьётся и приготовился услышать новый вопрос, но Вал вдруг пустился в длинные путанные объяснения:

– Я расскажу тебе всё и сразу, чтобы ты не тратил время на дополнительные вопросы. Будучи сыном Локи, ещё и сильно похожим на него, как ты успел заметить, у меня имеются таланты ко многим способностям моего отца. В частности к разного рода магии. Но у отца никогда не имелось достаточно времени, которое он мог бы потратить на моё обучение. Поэтому когда волею глупых жестоких богов я стал волком, пришёл момент искать других учителей. Я сбежал в единственное место, которое считал безопасным – Железный Лес. Великаны не сразу приняли меня как своего, пока среди них не нашлись ведьмы – сёстры Ангрбоды, которые признали во мне отпрыска Локи. Они-то и помогли мне вернуть человеческий облик, а вдобавок научили управлять силой оборотня. Когда я обрёл прежний вид, я послал великанов в пещеру Локи, чтобы они забрали тело моего брата, отнесли его в Йотунхейм и спрятали в надёжном и холодном месте. Меня тем временем свели самой сильной ведьмой, обитающей в Железном Лесу. Не знаю, быть может, это была сама Гулльвейг-Хейд или одна из её последовательниц. Она-то и рассказала мне, как можно овладеть магией рун. Способ был ужасен, но я был опьянён жаждой мести. Смерть или же могущество в равной доле манили меня. Меня привязали к мировому древу, пронзили грудь копьём и оставили на девять дней. Я страдал от боли, жажды и голода, не имея возможности умереть. Перед ритуалом ведьма дала мне какое-то зелье, и я подозревал, что секрет моей живучести именно в нём. Мой разум восемь дней перебирал мысли одни за другими, сперва быстрые и резкие, потом всё более тягучие, пока на девятый день они не исчезли совсем. Я растворился сам в себе, я растворился в мире. И я мог подумать, что это и есть смерть, и ждал бы, пока Хель придёт и пригласит меня в свой чертог, если бы я ещё был способен ждать и думать. В тело меня вернула боль. Из моей груди вытащили копьё, и боль разошлась по каждой клеточке, заставив мою душу снова привязаться к плоти. Земля подо мной приятно холодила обнажённую кожу, но конечности сводило от хода крови по ним, а рану под ребром жгло от мази ведьмы. И пока я лежал, изнывая от боли, я осознал, что владею тем, чего у меня раньше не было. Я узрел истинную силу рун, которыми до этого ритуала владел, как большинство асов и ванов – весьма посредственно. Как и многие я мог использовать лишь одну руну за раз, да и она не всегда помогала.

Вальтер немного помолчал, словно думал, продолжать ли. Флориан терпеливо ждал.

– Когда я оклемался и залечил свои раны, я начал применять магию рун на практике. Она многое мне дала. Я словно бы черпал силы из самого древа жизни, с которым едва не сросся за те проклятые девять дней. Их я до сих пор вспоминаю с содроганием. И вот, убедившись в своём могуществе, я спустился в пещеру к отцу. Я скрыл своё лицо и сохранял молчание, освещая себе путь лишь тускло горящей руной Кано. Весь ритуал я тоже проводил молча. Я смешал кровь, свою и отцовскую, и начертил руны прямо на камнях под его телом. Я превратил алтарь позора в алтарь силы. Я влил свои силы в каждую руну: руну Локи и руну направления, руну судьбы и руну огня, руну даров* и пустую руну Одина, которую я обозначил печатью ладони. Я отдал все свои силы, и ушёл не оборачиваясь. Из той пещеры я отправился прямиком в Хельхейм, и до сих пор не разу не вернулся туда. А за это время руны обрели силу и вся энергия мирового древа стала переходить в Локи. Иногда по капле, иногда более. Поэтому Рагнарёк больше не имеет смысла откладывать, в противном случае мы все умрём гораздо прозаичнее, и никакой битвы уже не будет – ни у одной сторон не хватит сил на сражение. Останется лишь Локи, который поглотит сам себя, и мир снова превратится во тьму, как было до появления Имира.

Флориан был в шоке от услышанного. Он смотрел на Вальтера во все глаза, будто ждал, что тот рассмеётся и обернёт все свои слова в шутку. Но Вал не смеялся, даже улыбка исчезла с его губ, когда он снова начал говорить:

– Теперь я хочу знать: как попасть из Мидгарда под корни Иггдрасиль?

Флор вздрогнул, словно забыл, для чего они находились здесь и о чём говорили до этого.

– Под корни Иггдрасиль, минуя Асгард? – произнёс Флориан запинающимся голосом. – Я не знаю, этой информацией владеет Идунн или Хеймдалль. Наверное, скорее Идунн. Есть такое место, что-то вроде разрыва между мирами, и она знает, как туда попасть. А как ты прибыл в Мидгард?

– Это было проще, чем сотворить поглощение жизни. «Анзус», «Райдо», «Кано», «Хагалаз» – а всё вместе «арка»* – каркас, поддерживающий дверной проём. Силой Локи я проложил себе путь, осветив его огнём и уничтожив все препятствия. Хороший вышел портал, я пользовался этим путём несколько раз, но здесь, в Мидгарде, моя магия слабеет. Я больше не могу воссоздать это заклинание. Теперь скажи мне, ты судил нас?

– Я вынес вам приговор, – настала очередь Флориана открыть душу. – Я судил, но те боги, которые присутствовали при этом, всё переиначили по своему. Про превращение в волка, про змею и чашу, я ничего не знал ещё долго. Лишь потом, когда Ньёрд выпытал это у Скади и пришёл спросить, отчего я сделался таким жестоким, я узнал, что моё нерушимое слово ничего не значило. Вы должны были умереть быстро и безболезненно. Роль палача я отвёл Тюру, вот только Тор и Скади, в чьём присутствии звучал приговор, промолчали об этом.