Текст книги "Дети Локи (СИ)"

Автор книги: Alexandra Destino

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

Скади пропустили в клуб без проблем. Её съемка ещё не закончилась, как весь город знал, кто приехал к ним погостить, хоть она и не являлась звездой мирового масштаба. Пройдя внутрь, Скади в первую очередь прошла к барной стойке и заказала себе ледяной коктейль из фруктов и карибского рома. И только сделав заказ она решила как следует оглядеться.

Этот клуб не отличался от тех, в которых она уже бывала: просторная зона для танцев с цветным стеклянным полом, зона со столиками для компанейских посиделок, вип-зона на балконе с мягкими диванами и быстрым обслуживанием, и стойка, расположенная кольцом вокруг бара на которой работали сразу несколько людей, и вдоль которой стояло множество высоких стульев.

Сейчас, в начале вечера в разгар сезона в клубе было многолюдно. Почти все сидячие места занимали люди, а на танцполе было не протолкнуться. Для Скади все они были безлики, и вряд ли хоть одно лицо из увиденных она вспомнит в конце этой ночи. Хотя, возможно, у кого-то будет шанс.

Попивая коктейль, Скади начала поиск того, кто мог бы её заинтересовать. Но большей частью посетителей были молодые юноши и девушки, которым едва исполнилось двадцать один. А она не любила малолеток, особенно тех, которые щеголяют деньгами своих родителей. Но один мужчина привлёк её внимание. Он сидел немного поодаль у барной стойки, пил коктейль из высокого бокала и бросал весьма дерзкие взгляды на неё. Скади любила смельчаков, которые при этом соблюдали уважительную дистанцию. Чтобы убедиться, что она не перепутала уважение с трусостью, она решила подойти и познакомиться.

– Что-то не так с моей юбкой? – спросила Скади, присаживаясь на высокий стул рядом с незнакомцем. – Вы так пристально смотрели на неё.

– Какая глупость, что я заставил подходить вас ко мне, – ответил мужчина, наклоняясь к Скади. – Я должен был набраться смелости и сказать вам, какая она неприлично короткая.

– Это вас возмущает? – усмехнулась Скади. – Я думала, что большинству мужчин хочется, чтобы дамы и вовсе без юбок ходили.

– Я бы не стал называть мужчинами тех, кто видит в женщине только объект вожделения, – ответил незнакомец. – Вы привлекательная дама в целом. И теперь, когда мы заговорили, я вижу, что вы ещё и обладаете чувством юмора. Это хорошо.

– Моё чувство юмора не многим по зубам, мистер…

– Зовите меня Вальтер, – представился мужчина, произнеся своё имя на ухо новой знакомой. – А вы должно быть Скади Ньёрд, всемирно известная модель.

– О, вы знаете кто я такая, – женщина слегка смутилась.

– Не думайте, я не гонялся за вами как безумный фанатик, – Вальтер отстранился. – Просто судьба распорядилась так, чтобы мы встретились здесь сегодня.

– У богинь судьбы всегда меткий глаз.

Скади не могла как следует разглядеть нового знакомого в полумраке клуба, но у него были мужественные черты лица, модная стрижка с косой чёлкой, слегка закрывающей лоб, и татуировки на шее. Его чёрный костюм-двойка, идеально подогнанный по размеру, судя по виду, был не из дешёвых, а небрежно расстёгнутая рубашка придавала ему развязного очарования. Этот стиль на грани строгости и распущенности импонировал Скади, в свободное время она сама предпочитала нечто похожее.

Некоторое время они сидели молча, допивая свои коктейли, а потом Вальтер, вместо продолжения разговора, завёл Скади на танцпол. Она еле успела поправить задравшуюся юбку, на столько резко мужчина сдернул её со стула. Но эта напористость не разозлила Скади, а напротив, заставила рассмеяться. Возможно алкоголь ударил ей в голову, а возможно харизма нового знакомого так её поразила, но она приняла это приглашение на танец. Они оба двигались неуверенно, но в каждом их сближении и прикосновении друг к другу был чистый флирт, и ничего лишнего. Когда танец закончился, Скади настолько возбудилась, что была готова продолжить двигаться под электронные ритмы клубной музыки, но Вальтер вдруг повёл её обратно к барной стойке.

– Признаться, я танцевать совершенно не умею, – со смехом произнёс мужчина, даже не дав Скади высказать своё разочарование. – Но, как мальчишка, захотел произвести на вас впечатление. Дурацкий был план. В одном из журнальных интервью ты говорила, что любишь танцевать.

– О, это фальсификация, – рассмеялась Скади, простив Вальтеру его спонтанный переход на «ты». – Я люблю плавать и кататься на лыжах, а танцы – видимо выдумка жёлтой прессы. Вероятно, лыжи и плаванье не слишком женственно, по их мнению.

– Но ты и не выглядишь женственно, – сказал мужчина, но заметив, как собеседница смутилась, поспешил оправдаться. – Я имел ввиду, что ты, разумеется, женщина, но не хрупкая и нежная, что обычно подразумевают под «женственностью». У тебя атлетичное тело, и спорт ему подходит больше, чем танцульки. Тем более, что большая часть твоих фотосессий обычно проходит либо в горах, либо у моря, как здесь в Майами-бич. Зачем придумывать глупости, если правда лежит перед глазами.

– Вы даже знаете, чем я здесь занимаюсь? -удивлённо спросила Скади.

– Да, – отозвался Вальтер, приподняв бровь. – Анонс твоей фотосессии на пляже было в предыдущем номере какого-то журнала. Я, конечно, не могу быть точно уверен в каком.

– А, вот в чём дело. Мои агенты не всегда предупреждают меня о своих планах. Иногда я чувствую себя их игрушкой.

– Я думал, у богатой и знаменитой модели больше воли.

– Когда я становилась моделью, я тоже так думала, – призналась Скади. – Однако у модельного бизнеса есть и другая сторона. Ты полностью зависишь от своих агентов.

– Что ж, это печально, – Вальтер придвинулся к ней и заговорщицки прошептал, – но я надеюсь, ты сама вольна выбрать мужчину, с которым продолжишь этот вечер.

– Какой ты напористый, – Скади от души рассмеялась и кокетливо улыбнулась. – Да, мужчину я себе выбрать могу.

Скади и Вальтер ещё пару часов веселились в клубе: пили, неуклюже танцевали и пели в караоке, чувствуя себя невероятно глупо при этом. Несколько раз они выходили на улицу подышать свежим воздухом. И там, при свете уличных фонарей, Скади смогла разглядеть своего нового спутника как следует. У Вальтера были невероятные рыжие волосы и зелёные глаза. А на его шее справа красовались татуировки в виде рун «Анзус», «Манназ» и «Кано». Сам мужчина говорил про них, как про ошибки молодости, но Скади нашла их невероятно привлекательными. Его черты будто напоминали ей кого-то из прошлого, но она не могла вспомнить кого именно. И она не стала долго раздумывать над этим. Алкоголь, туманивший её разум, подсказывал ей, что не стоит печалиться этой великолепной ночью.

Чуть позднее Вальтер поймал такси, и Скади назвала водителю название отеля. Пока они ехали к месту, женщина слушала своего нового знакомого. Он был весьма красноречив, его комплименты не были банальными. Скади буквально таяла от его слов и ненавязчивых прикосновений. Давно ей не попадался столь интересный человек, с которым ей было так хорошо и уютно, будто она встретила родственную душу.

Они быстро добрались до отеля и поднялись в номер Скади. Разгорячённые и уставшие, но при этом жутко весёлые, они расположились в гостиной на сетчатых креслах вместе с бутылками ледяной минералки их холодильника. На некоторое время они замолчали, утоляя жажду.

Скади скинула с уставших ног босоножки и забралась в кресло с ногами. Из её кошеля, который она положила рядом с собой, выпал телефон и закатился ей за спину, но женщина не стала его вынимать. Сейчас, в этот тихий утренний час, когда город начинал замирать в розоватых рассветных лучах, хотелось тишины и покоя. Скади уже думала, что секса между ними не будет. Удовольствие от столь примитивного действа разрушило бы всю магию прошедшей ночи. Скади надеялась, что Вальтер поймёт её.

Но стоило женщине открыть рот, чтобы сообщить о своих мыслях, Вальтер опередил её:

– Я должен сказать тебе очень важную вещь, Скади. Надеюсь, я не покажусь тебе сволочью после этого.

– Говори, – сердце Скади вдруг забилось слишком часто. Она не знала, чего ожидать после таких слов.

Женщина пристально посмотрела на нового спутника. Вальтер, вертя в руках пустую бутылку от газировки, выглядел очень напряжённо. Он был слегка нетрезв, но не более того.

– Скади, возможно ты забыла моё лицо, но я хочу сказать тебе – мы были знакомы много лет назад, – произнёс мужчина, посмотрев прямо ей в глаза. – И ты хорошо знала отца моего, или думала, что знаешь.

– Ты напоминаешь мне кого-то, но я тебя не знаю, – Скади пыталась найти его образ в закоулках памяти, но ничего не получалось. Вспомнить всех своих преданных фанатов и непостоянных любовников она всё равно не смогла бы.

– А если бы моё лицо было мордой рыжего волка, ты бы меня узнала? – спросил Вальтер, и его слова были пропитаны ядом.

– Ты пьян и путаешь меня с кем-то, – тон Скади стал жёстким, и она решила показать, что не боится его. – Я тебя в первый раз вижу.

– О, нет, не в первый, но, вероятнее всего, в последний, – Вальтер поднялся на ноги и прошёл к двери. – Кстати, я живу в этом же отеле со своим братом. Возможно, ты узнаешь меня, если взглянешь на него. Проходи, Норман.

Вальтер распахнул дверь и в номер прошёл молчаливый мужчина, одетый в простой свитер и джинсы. У него были длинные рыжие волосы, спускающиеся ниже плеч, и это всё, что отличало незнакомца от Вальтера. В руках Нормана был длинный предмет, завёрнутый в ткань. Мужчину сопровождал огромный чёрный пёс, больше походивший на волка. Норм и его спутник прошли на середину комнаты, остановившись в пяти шагах от кресла Скади. Лицо мужчины и морда пса не выражали ничего, словно они были живыми статуями.

Скади даже не смогла закричать и позвать на помощь, когда открывалась дверь. Теперь, когда близнецы стояли рядом, она узнала их. И это узнавание не принесло ей облегчение, а, напротив, заставило сжаться от ужаса.

– О, боги Асгарда! – выкрикнула женщина, а затем обратилась к Вальтеру. – Но как? Почему я не узнала тебя?

– Магия рун, дорогая, – развёл руками мужчина. – Руна «Манназ» означает скрытность. Даже если бы я назвал тебе свою фамилию, под которой живу здесь, в Мидгарде, ты бы не удивилась ничуть.

– Быть того не может, но ты должен был оставаться волком навсегда! Как ты снова стал человеком?

– Хороший вопрос, – согласился Вальтер. – Тогда, покинув пещеру, где совершил братоубийство, я бежал в Железный лес. Я нашёл приют у великанов, родственников Ангрбоды, матери моих единокровных братьев и сестры. За много лет в их обществе я освоил магию трансформации, которой меня не обучил отец. Я научился контролировать себя и вернул человеческий облик. А волк заперт глубоко внутри.

– И Хель с вами заодно, – высказала догадку Скади. Её страх поутих, уступая дорогу гневу от осознания, что её обманули. – Но когда вы сбежали? Когда мы уходили в Мидгард, о вас никто ничего не слышал.

– Мы ушли не сразу, – пояснил Вальтер. – Сперва я обучился магии рун, и склонил Хель на свою сторону. Затем мы освободили Фенрира, а совсем недавно сестра согласилась вернуть жизнь моему близнецу. Про вас я тоже ничего не знал, иначе нашёл очень давно.

– Если бы я знала, что здесь у меня могут быть враги, то была бы осторожнее, – обречённо произнесла Скади. – Я бы держалась ближе к другим богам.

– За твоей жизнью действительно легко следить, благодаря журналам, – сказал Вальтер, возвращаясь в своё кресло. – Известная топ-модель путешествует по миру, а преданные фанаты могут преследовать её. Спасибо современному миру. Ты, пожалуй, единственная Скади в Мидгарде.

– Во имя Асгарда, Скади, ты даже не додумалась изменить своё имя, – Норман отмер и обратился к женщине. Хриплый замогильный голос был ещё хуже, чем насмешливый тон его близнеца. – Ты настолько глупа? Или спесива? Если бы не назвала себя так очевидно, быть может мы бы пропустили тебя мимо глаз. Но нет, в видении, которое Йормунгард передал мне, было ясно видно женщину, постоянно озаряемую какими-то вспышками.

– Я сразу догадался, что это фотоаппараты, – вмешался Вальтер. – И стал искать тебя среди моделей и актрис. И найти тебя не составило труда. В следующей жизни придумай имя посложнее, Скади Ньёрд.

– Что Вам от меня нужно? – спросила женщина, судорожно вжимаясь в кресло. Обороняться было нечем. У неё под рукой были только бутылка от газировки, сумка и мобильный телефон.

– Раскайся, – требовательно заявил Норман. Он развернул тряпку, обнажая длинное сверкающее лезвие меча. Пёс у его ног зарычал, словно подтверждая слова хозяина.

– Скади, неулыбчивая и неприступная Скади, – нараспев сказал Вальтер. – Ты такая напуганная. Отчего вдруг? Неужели ты чувствуешь свою вину перед нами? Быть может… Да, мы дадим тебе шанс. Давай, Скади, признай свою вину перед нами и нашим отцом. Раскайся в своих деяниях, и мы помилуем тебя. Ты останешься жить в Мидгарде до самого Рагнарёка, и ничего с тобой не случится. Ты сможешь выйти на битву вместе со своим мужем в последний день всех богов. Ну, что скажешь ты?

– Никогда! – воскликнула женщина, вскочив на ноги. – Вы заслужили свою участь! Я бы поучаствовала в той казни ещё раз! За Асгард, за Бальдра, за моего отца Тьяцци!

Мобильный телефон Фрейи зазвонил. На экране появилось фото Скади. Фрейя нажала кнопку ответа, и поднесла смартфон к уху. Но не успела она сказать слова приветствия, как услышала голоса на том конце линии:

– Вы не останетесь безнаказанными, – это был голос Скади, и она будто задыхалась от гнева или страха. – Другие боги узнают. Они вас уничтожат, и на этот раз вы не сможете вернуться.

– Какие милые слова из уст побеждённой, – мужской голос, молодой и насмешливый. – Уничтожат нас? Уже пытались, потому что знали, что мы захотим мести. Но судьба упрямая штука, и мы будем восставать вновь и вновь, до самого Рагнарёка. Пусть другие боги устраивают на нас облаву. И я покажу, что может тот, кто по их милости стал волком.

– Пусть приходят, – ещё один мужской голос, хриплый. – Я сниму головы с них всех. Я буду мстить, ибо имею на это полное право.

– О, вы можете угрожать мне, женщине, но посмотрим, что будет, когда наткнётесь на асгардских воинов, здесь, в Мидгарде. Вы запоёте по-другому.

Раздался мужской смех и лай пса.

– Нам уже терять нечего, мисс Ньёрд, вы поздно спохватились, – сказал насмешливый.

– Будьте прокляты и умрите! – отчаянно выкрикнула Скади.

Звук шагов. Свист рассекаемого воздуха. Вскрик. Глухой звук падения предмета, ещё один. Кто-то взял телефон. Дыхание на том конце линии. Он слушает.

– До встречи, Фрейя, – сказал грубый голос.

Стук, треск, помехи на линии. Электронный голос оператора сообщает, что соединение прервано. Короткие гудки.

Комментарий к Часть 2. Скандинавская вендетта. Глава 1. Северная красавица

*Ноатун – жилище бога Ньёрда, дословно означает “корабельный двор”.

*Миннеаполис – самый большой город штата Миннесота, США.

========== Глава 2.2. Ваны-американцы ==========

Экран смартфона погас. Фрейя тупо пялилась на него неизвестно сколько времени, а затем слёзы сами собой потекли из её глаз. Здесь, в Мидгарде, они не превращались в золото, а были влажными и солёными, как владения Эгира*. Фрейя оплакивала единственного друга, который у неё был кроме брата.

Вместе с осознанием потери пришла боль от невозможности что-либо исправить, и это чувство было ужасно. Фрейя швырнула свой мобильник в противоположную стену, но бросок был слабым, и телефон приземлился на пол, мирно проехав до ножки дивана. Фрейя сжала кулак, словно жалея о поступке и разрыдалась ещё сильнее. Богиня дала выход своим чувствам, и впервые они действовали так разрушительно на неё саму. Она кричала до хрипоты в горле, била кулаками по столу. Когда этого оказалось мало, женщина скинула с рабочего стола все вещи. Сперва на пол слетел открытый ноутбук, следом – стационарный телефон, ежедневник, ручки и карандаши. Устроив погром, Фрейя выбилась из сил, уткнулась лицом в ладони и продолжила лить слёзы.

Именно в таком состоянии её нашёл Фрейр. Мужчина осторожно приблизился к сестре, ничего при этом не произнося. Оценив состояние женщины по погрому в комнате, Фрейр подхватил её на руки, крепко прижав к своей груди. Мужчина не был огромен и мускулист, но сейчас Фрейя была как хрупкое дитя в его руках. Сестра не сопротивлялась, поэтому мужчина отнёс её в спальню на третий этаж и оставил на кровати. Она лежала пластом, уставившись в потолок, и продолжала плакать, изредка всхлипывая. Фрейр оставил её, а сам ушёл в ванную комнату, совмещённую со спальней. Шум льющейся воды заглушил стоны Фрейи.

Брат вернулся за ней очень скоро и, поддерживая за плечи и талию отвёл в ванную, заставляя идти, хотя она очень сопротивлялась. В ванной Фрейю ждала полная раковина холодной воды. Фрейр был твёрд и поступил так, как когда-то делал их отец Ньёрд. Намотав густые волосы сестры на правую руку, мужчина резко окунул её лицом в воду. Лучшего средства от истерики Фрейр себе не представлял. Подождав около тридцати секунд, когда Фрейя начала яростно отбиваться, мужчина отпустил её и отошёл в сторону.

Фрейя вынырнула, упершись руками в края раковины, и начала шумно глотать воздух. Вода лилась с её ресниц вместе с тушью, стекая по щекам и подбородку. Она смотрела прямо перед собой, в зеркало, трясясь от прошедшей истерики и от гнева.

– Выйди, – потребовала она у брата, когда смогла говорить. Голос её был твёрд и суров, как льды Йотунхейма.

Фрейр не противился. Он покинул ванную комнату, прихватив с собой одно из белых полотенец, и закрыл за собой дверь. Мужчина сел на кровать, стянул резинку с прямых светлых волос и принялся вытирать их от снежной влаги. Пока он шёл от такси до дверей дома, снег, больше похожий на дождь, замочил его пальто и волосы. Пальто он снял в прихожей, а о волосах думать было некогда, крики сестры на втором этаже привлекли его внимание. Фрейр понятия не имел, что могло довести сестру до такого состояния. Когда он уезжал в город на очередной антикварный аукцион, Фрейя была весела и говорила по телефону со Скади, планируя их поездку.

В ванной несколько раз включалась вода, сперва в кране, потом в душе. Фрейя вышла через пол часа, без макияжа на лице, одетая в белый халат и тапочки. Лицо женщины было свежим и румяным, но покрасневшие глаза под слегка отёкшими веками указывали на недавние слёзы. Её волосы, которые здесь, в Мидгарде, она выкрасила в шоколадно-каштановый оттенок, были собраны в косу.

– А теперь объясни мне, что произошло? – мягко потребовал Фрейр, когда сестра села подле него. Мужчина взял её руки в свои.

– Незадолго до твоего прихода мне позвонили с номера Скади, – объяснила Фрейя, держа в узде свои эмоции, но её голос всё равно дрожал. Она старалась не отводить взгляд от лица брата, как бы ей не хотелось. – Но на том конце линии я услышала приглушённые голоса. Скади дозвонилась до меня, чтобы я смогла слышать голоса её убийц.

– Скади убили? – Фрейр был настолько удивлён, что не знал, что и думать. Новость, которую ему сообщила сестра – это не то, что он готов был услышать. – Люди на такое не способны, а среди богов врагов у нас нет. Кто мог навредить ей?

– Я не знаю, и не хочу пока об этом думать, я слишком устала. Ложимся спать, а завтра утром во всём разберёмся.

Фрейр всматривался в лицо сестры, пытаясь разглядеть в нём ложь, но не смог. Фрейя действительно истощила себя, и была не намерена продолжать дискуссию. Фрейру пришлось смириться и остаться подле неё этой ночью. Мужчина сходил в свою спальню, переоделся и вернулся к сестре. Фрейя лежала в кровати с закрытым глазами, поэтому было сложно сказать спит она или нет. Женщина больше не плакала и никак не отреагировала на возвращение брата. Фрейр лёг рядом с сестрой, взял её за руку и очень быстро уснул.

Ночные грёзы Фрейи были мрачны и тревожны. Стоило ей хоть на секунду погрузиться в небытие, и дрожащий от злобы голос Скади всплывал из воспоминаний. Богиня словно не слышала, а видела всё, что произошло. Перед внутренним взором Фрейи вставала то мидгардская Скади, то Скади-великанша, и она умирала в муках снова и снова. Лица её убийц были расплывчатыми, а голоса всё более неразборчивыми, и Фрейя не могла их опознать. Пробуждаясь, женщина корила себя за то, что не включила запись разговора и позволила последнему звонку Скади пропасть. Но сил на самоуничижение не хватало, и под мирное сопение Фрейра, богиня снова проваливалась в сон.

До самого утра женщине мерещились картины преступления. И лишь когда рассвело, она смогла забыться. И во сне Фрейя увидела своё прошлое, от которого сбежала в поиске новых ощущений.

На зло и на зависть другим богиням, Фрейя носила титул прекраснейшей женщины, и слава о ней звенела по всем девяти мирам. Она стала украшением Асгарда, когда асы и ваны обменялись заложниками в честь перемирия. Фрейя поселилась в прекрасном дворце Фолькванге, а ездила на колеснице, запряжённой кошками. И характер богини был как у кошки: то ласкова и нежна она была со своими воздыхателями, то в ярости прогоняла их, стоило ей не угодить.

Очень рано Фрейя осознала, какую власть её ум и красота имеют над мужчинами. Это случилось ещё тогда, когда великан, что строил стену вокруг Асгарда, потребовал за свою работы три мировых светила – Солнце, Луну и богиню Фрейю в жёны. Разумеется, Фрейя не хотела быть женой великана, и была крайне рада, когда Локи удалось обмануть строителя, но ей нравился тот незримый пьедестал на который её поставили.

В Фрейе взыграла гордыня. Красавица решила, что ничуть не хуже всех этих мускулистых мужчин, тем более, что они падали ниц у её ног, поддаваясь силе чар. И уж тем более, она не хуже Одина. Фрейя, как и Всеотец, забирала павших воинов с поля брани, как и Один жила она во дворце. Вот только другие асы и ваны не поклонялись ей, как Всеотцу, и это печалило богиню. И тогда она решила, что вполне могла бы заменить Одноглазого*, или по крайней мере давать ему советы касательно вопросов правления.

Но прежде, чем играть со Всеотцом, рискуя быть разоблачённой и опозоренной, Фрейя решила потренироваться на брате. Конечно, Фрейр был не лучшей целью: брат-близнец и так был бесконечно привязан к ней, но он по крайней мере был не женат. Когда они вступили в тайную любовную связь, то стали куда ближе, чем были раньше. Все получили то, что хотели – Фрейя практику в соблазнении мужчин, а Фрейр – девственность своей сестры и лучшую женщину всех миров.

По крайней мере, какое-то время Фрейр считал её лучшей. А потом на горизонте появилась инеистая великанша Герд. Фрейр влюбился в неё без памяти, и когда отец Герд потребовал отдать волшебный меч, бог не раздумывал ни секунды. Конечно, после такой жертвы, Герд стала женой Фрейра. А Фрейя тем временем ходила мрачнее тучи. Она была зла на брата, а он не понимал, почему сестра не счастлива за него. Со временем Фрейя простила потерю меча, как главный символ предательства Фрейра, но между ними уже не было той теплоты.

Отпустив брата, Фрейя стала проводить много времени подле Всеотца. Соблазнить Одина было делом быстрым, но вот навязать свою волю не получалось никак, хотя богиня очень старалась. Всеотец всегда слушал свою любовницу в пол уха, наутро забывая, о чём Фрейя шептала ему в ночной тишине. Для того, чтобы заставить Одина прислушаться к словам, Фрейе требовался помощник. И не просто помощник, а некто, обладающий гибким умом, и понимающий, что женщина тоже способна править.

Фрейя пыталась объединиться с Фригг. Но супруга Одина была так ревнива, словно ей тоже не доставало одного глаза, и она не видела, что нет в Асгарде верных мужей. Фрейя уже почти отчаялась, но на её горизонте неожиданно замаячил Локи. Ловкач-трикстер напел её в уши песни об Йотунхейме, где царит матриархат, и Фрейя не могла ни слушать. Долгое время Фрейя и Локи состязались во взаимной лести, но в итоге трикстер вскружил ей голову. Вопреки здравому смыслу, богиня решила, что именно он, как побратим Одина, должен понять её лучше всех.

Локи стал любовником Фрейи с большим удовольствием. Фрейя одарила его лаской и негой, а он отвечал ей тем же вдвойне. Однако Локи с той же охотой покидал её кровать, как и ложился на неё. К тому же богиня не сомневалась – она не единственная женщина в Асгарде, с которой Локи готов разделить постель. Со временем Локи перестал быть чутким любовником. Бог обмана хитрил, смеялся над Фрейей едва ли не в открытую, а той оставалось лишь надеяться, что следующий раз он не отрежет её волосы, как то случилось с Сив*.

Терпение Фрейи лопнуло тогда, когда Локи опозорил её перед Всеотцом. То, каким способом богиня получила ожерелье Брисингамен* должно было остаться тайной. Но хитрый Локи всё прознал и сообщил Одину. Фрейя, до того момента не испытывавшая стыда за свой поступок, расплакалась на коленях Всеотца и созналась, что была готова на всё, чтобы заполучить прекрасное ожерелье. Ведь Одину, Тору и Фрейру достались подарки гномов*, а ей никто ничего не дарил, хотя она была достойна не меньше.

Один бытро простил свою возлюбленную, а Фрейя, не теряя времени даром, подговорила его женить Локи. Мол, от лжеца будет меньше вреда, если свести его с подходящей женщиной. Всеотец дал добро, и Фрейя, не долго думая, женила Локи на своей любимой служанке Сигюн, которая действительно обладала добрым нравом и любящим сердцем. Вот только укротить Локи таким образом не вышло. Трикстер любил жену лишь короткий срок, а затем почти в открытую начал изменять ей.

Фрейе пришлось взять на себя заботу о Сигюн, чьё сердце было разбито, хоть она и не подавала виду, и о её подрастающих сыновьях – Вали и Нарви. Богиня заботилась о них не только из нежных чувств. Она надеялась, что отпрыски Локи будут податливее, чем он сам. Вали был так же умён, как отец, Нарви же стремился стать самым сильными воином в Асгарде. Советник и защитник – большего Фрейе и не требовалось.

Слишком скоро богиня страсти поняла, что просить Нарви о преданности было все равно, что кидать камешки в стену из булыжников – ласка была ему чужда. Вали был более податлив, но оказался таким же пронырой, как его отец. Он обводил Фрейю вокруг пальца, делая только то, что хотелось ему.

Фрейя так и не смогла добиться своей цели. А потом и вовсе стало не до свержения власти. Нежданно-негаданно подкралась беда. Умер прекрасный Бальдр, слепого Хёда забили до смерти за пущенный им дротик из омелы. А потом и вовсе выяснилось, что именно Локи подстроил всё это, и ничуть не жалел о содеянном. Когда Локи и его сыновей казнили, Фрейя скорбела лишь по Сигюн, что разделила участь со своим непутёвым мужем.

Асгард замер в ожидании Рагнарёка, и Фрейя решилась сбежать в Мидгард, дабы хоть там почувствовать себя правительницей, пусть и над простыми смертными. Фрейя не ожидала, что брат оставит свою супругу и устремится за ней. И Скади, суровая Скади, новая жена их отца Ньёрда, с которой Фрейя никогда не могла найти общий язык, тоже отправилась в Мидгард. Так началась их новая жизнь.

Едва только рассвело, Фрейя скользнула с кровати и ушла в ванную комнату. При свете солнца кошмар вчерашнего вечера сделался очень далёким. Лишь мокрая льняная рубашка и хлопковые брюки, валяющиеся на полу напомнили женщине о шоке, который она пережила. Фрейя убрала одежду в корзину для грязного белья, умылась, а затем сняла халат, в котором так беспечно пролежала всю ночь. Складки халата и след от туго завязанного пояса отпечатались на нежной коже женщины. Вернувшись в спальню, нагая Фрейя проскользнула в гардеробную, где облачилась в шёлковое домашнее платье и тёплую шаль, которая по цвету напоминала соколиное оперение.

Фрейр продолжал безмятежно спать, не реагируя на перемещение сестры по комнате. Шаги босых ступней Фрейи были так же неслышны, как и поступь кошки. Оставив брата досыпать, зная, как он любит сопеть в кровати до обеда, Фрейя спустилась на второй этаж и вернулась в свой кабинет.

Только на лестнице женщина вдруг обнаружила, что у неё кружится голова от недостатка сна и пережитого стресса. Ей пришлось крепко держаться за перила, чтобы не упасть. Она испытала большое облегчение, когда уселась за свой рабочий стол в удобное кресло. Под столом нашлись пушистые тапочки на каблучках, которые она скинула вчера за работой. Фрейя надела их, а затем прикрыла глаза и попыталась собраться с мыслями.

Как беспечны они были, думая, что у асгардских богов больше нет врагов. Как самоуверенны были. Не скрывая настоящих имён блистали они ярко на фоне простых людей. Некоторые боги так и не смогли прижиться в Мидгарде и попробовав жизни смертных на вкус вернулись в Асгард, который Фрейя часто сравнивала с угасшей звездой.

Во всех бедах асы и ваны привыкли винить трикстера Локи. И в данном случае Фрейя конечно подумала бы на него, тем более, что именно Скади добавила к наказанию змею, которая плевала в его красивое лицо ядом. Локи легко мог найти сообщников, если бы не был связан кишками собственного сына Нарви, глубоко под землёй, в пещере под корнями Иггдрасиля. Его второй сын от Сигюн – Вали, был обращён в волка и пропал в неизвестности. И даже если предположить, что он выжил…

Фрейя распахнула глаза и едва не сверзлась с кресла, потеряв равновесие. Быстро взяв себя в руки, женщина подняла с пола ноутбук и стационарный телефон. Ноутбук сложился от падения, но с виду был не повреждён. Фрейя включила его. Компьютер загрузился, и она увидела свою страницу на биржевом рынке. Когда раздался звонок с номера Скади, именно слежкой за курсом акций Фрейя и занималась. И как же она тогда была рада видеть название «Хельхейм» среди своих вкладов. Странное для Мидгарда, но весьма привычное для скандинавских богов название.

Фрейя кликнула по кнопке браузера, а когда вход во всемирную паутину открылся, она произнесла, обращаясь к программе голосового помощника:

– Доктор Локдоттир, показать изображения.

Фрейя пододвинула ноутбук ближе, где электронный разум уже вывел на экран фотографии молодой женщины со светлыми волосами. Фрейя вглядывалась в фотографии из интернета, которые по большей части были либо нечёткими, либо отретушированными до неузнаваемости. И отчего-то на всех фото была хорошо видна только правая сторона лица женщины, а левая оставалась скрыта от зрителя. Фрейя нахмурилась. По тем снимкам, что были выложены в свободном доступе, разглядеть лицо хозяйки мидгардского «Хельхейма» было невозможно. Зелёные глаза и светлые волосы ещё ни о чём не говорят.

Наконец Фрейе улыбнулась удача. Среди изображений она заметила кадр из репортёрской статьи посвящённой открытию «Хельхейма». Фрейя кликнула по ссылке и перешла на сайт с архивами стокгольмского новостного канала. На странице сайта имелась видеозапись репортажа с места события, а чуть ниже статья с кратким содержанием. Фрейя дрожащей рукой навела курсор на видеозапись и раскрыла его на полный экран. Запустив видео она напряжённо вгляделась в то, что происходило на экране.