Текст книги "Дети Локи (СИ)"

Автор книги: Alexandra Destino

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Мировой Змей никогда не считал себя добрым или злым. Он не жаждал мести за то, что Один вырвал его из уютного болота в Железном Лесу и запустил в мировые воды, кинув на произвол судьбы. И всё же в день последней битвы он надеялся поквитаться с тем, кто дважды сделал ему неприятно. Глупый Тор, по вине великана из Утгарда, думал, что тянет кошку за брюхо, а на самом деле растревожил Мирового Змея. И во второй раз безмозглый Громовник, уже намеренно, отправился на рыбалку с великаном Хюмиром, скормил Йормунганду голову великанского быка и попытался вытянуть того из воды. Мировой Змей упирался, но богу удалось вытащить на поверхность его голову. В тот раз Йормунганд по-настоящему разозлился и выпустил столько яда, что передохла вся рыба в округе. Жаль, сдох не сам Тор.

Нарви прыгнул в воду. Змей сразу это почувствовал и встрепенулся от нетерпения. Волны стали ещё сильнее. С одной стороны Йормунганд беспокоился, что утопит несчастного маленького брата, а с другой – это должно было послужить ему разминкой. Путь им предстоял не простой. Мировой Змей подхватил тело, слегка отяжелевшее под водой. Нарви крепко вцепился ему в голову на уровне носа.

«Здравствуй, мой глубоководный брат», – мысленно произнёс Нар, приветствуя его.

Йормунганд ответил ему в своей манере. Он напомнил Нарви, как давным давно в юности, когда Змей Мидгарда был не больше гадюки, они вместе плавали в озере недалеко от Асгарда. Теперь им снова суждено плыть. Все озёра, моря и океаны постепенно сливались в одну великую воду. Змей забил хвостом в нетерпении, вспенивая воду у берегов Австралии, вызывая цунами. Нарви, ловко цепляясь за огромные чешуи, переполз наверх головы Йормунганда и умастился на огромной ромбовидной голове прямо между его глаз.

«Я готов», – отозвался Нарви без слов.

Нар всегда был решительным, этого у него не отнять. Сейчас его и вовсе распирало от воодушевления. Он уже не боялся смерти. Единственное, что его волновало – достойная гибель, чего он не получил в первый раз. Змей мог бы обнадёжить его, сказать, что он умрёт славно, с мечом в руке, но пусть он узнает это сам.

Йормунганд двинулся, рассекая толщу воды. Мимо него на большой скорости проносились куски мусора, и Нарви приходилось уворачиваться от этой грязи. Оба брата в данный момент думали, что люди достаточно навредили своему миру, отравив океан. Было бы весьма справедливо отобрать его у мидгардцев. Имея – не ценим, кажется так они сами говорят.

Фенрир передвигался по городу большими прыжками и через несколько таких скачков покинул Стокгольм. На своём пути он решил избегать больших городов – они становились для Волка слишком тесными, хоть он и не достиг своего окончательного размера. До прибытия на равнину Вигридр, он ещё успеет вырасти. Локи крепко вцепился в жёсткую шкуру на загривке Фенрира. Бог-трикстер улыбнулся, ибо их тандем представлял со стороны занятное зрелище. Поскольку Локи пока оставался размером с человека, он, должно быть, выглядел как этакая рыжая вша, пригревшаяся на шерсти гигантского чёрного пса.

Подумав о паразитах, Локи задрал низ клетчатой рубашки с тёплым подкладом и почесал влажную зудящую кожу, но это были не вши. Удерживаясь на месте с помощью ног и одной руки, мужчина дрожащими пальцами расстегнул несколько верхних пуговиц, оттянул край рубашки и увидел кровавые расчёсы на красной воспалённой коже. Чуть ниже на его груди виднелась рунная вязь – защита Вали, включавшая в себя и пустую руну чёртова-козла-Одина. Раны не успели толком зажить и кровили, зудели, болели, принося Локи дискомфорт.

Правда боль бога-трикстера не сравнится с той болью, которую он планировал принести своим врагам. Он припомнит им всё: зашитый рот, покалеченное мужское достоинство, зачатие Слейпнира, многие годы в заточении… О, Локи планировал переиграть их всех и особенно старого козла Одина. Ему вдруг припомнился рассказ Нарви об убийстве Скади. С каким наслаждением он слушал о том, как верный Рунблад в руках его сына лишил снежную королеву головы и как кровь долго-долго разливалась лужицей по полу…

– Отец? – окрикнул его Фенрир, слегка повернув голову и сбавив ход. – Ты бледен.

– Я в порядке, – отозвался Локи, хватаясь обеими руками за шерсть Волка. Его поразила забота, которую вдруг проявил его сын. Такого больше ожидаешь от Вали.

– Не скажешь ничего мне перед решающей битвой? – спросил Фенрир, оскалившись в подобии улыбки. – Скоро мы будем в Муспельхейме, а там и до равнины Вигридр недалеко.

– Одно я могу сказать тебе точно, – громко сказал Локи, сдвинувшись ближе к острым ушам Волка. – Вопреки пророчеству, не жри Одина сразу. Подержи его во рту, прикуси, но не убивай. Лишь в предсмертных муках сожми челюсть и загрызи его.

– Прямо не знаю, что сказать, – Фенрир хрипло расхохотался. – Долгие века я ждал в своих кандалах Рагнарёка, а ещё более долгими мне показались годы в собачьей шкуре. И какими же длительными будут те минуты, покуда Одноглазый станет бултыхаться между моих зубов.

– Понятия не имею, – отозвался Локи, снова погружаясь в себя, – главное жри его без оружия, иначе он найдёт способ тебя убить…

Боль в груди снова дала о себе знать и Локи скривился. Он злился, сильно злился и мысли начинали путаться у него в голове. Трикстера бесило, что он такой маленький и безоружный, его раздражал холодный ветер, хлещущий в лицо вместе со снегом. Он хотел было приказать Волку: «говори со мной», но сын Ангрбоды словно услышал его мысли.

– Что думаешь о Хель, отец? – Фенрир словно вёл светскую беседу, а не мчался через всю Европу, чтобы попасть на дальние острова. Не получив ответа, он продолжил. – Она стала хороша, ох, как хороша, хоть и мурашки по коже у меня побежали, когда я её увидел после путешествия. Прямо как в тот день, когда она родилась, – когда Локи промолчал, Фенрир сменил тему. – А за судьбу Вали и Нарви не боишься? О них в пророчестве ни слова, мертвы должны были быть, а они распорядились по-иному.

– Вали и Нарви. Они достойны большего и знают об этом, – услышав про близнецов Локи встрепенулся. – Я и правда был счастлив, когда узнал, что они выжили. Теперь всё будет иначе. Пусть горят в огне дурацкие пророчества. Как Хель, что поведёт за собой бесчисленную армию мертвецов, как Суртур, что поведёт за собой сыновей Муспеля, Вали и Нарви тоже сыграют свою роль. Нарви спелся с Йормунгандом. Хорошо, пусть они действуют сообща. А Вали будет пожинать плоды своих поступков в одиночку. Он хотел Рагнарёка не меньше меня, ему и вести армию на бой вместо меня.

– Большую хитрость ты затеял, большую, – хмыкнул Фенрир, вспоминая их совет вчерашним днём, на котором роль каждого присутствующего была озвучена всем остальным.

Локи задумался. Да, большую, ибо ему требовалось прикрытие, чтобы осуществить задуманный план. Об этом он старался думать поменьше, ибо хитрый Один мог подглядеть его мысли. Локи беспокоило то, что Вали и Нарви в своих путешествиях встречались с другими богами и разговаривали с ними, и сражались честно, вместо того, чтобы заколоть в спину. Тот же Тюр или Фрейр могли разглядеть их слабости, а Фрейя, Хеймдалль и Форсети – выведать тайны. Трикстер помотал головой, словно хотел вытряхнуть ненужные мысли, и чуть не свалился со спины Волка, который бежал что есть мочи.

– Далеко ещё до Муспельхейма?! – крикнул Локи наперекор ветру, стараясь не терять связь с реальностью. Он не мог разглядеть окружающий пейзаж – всё вокруг сливалось в большое белоснежное полотно.

– Близко, с моей-то скоростью, – немного хвастливо заявил Фенрир. – На тех островах, где я его обнаружил, несколько раз за прошедший год, не смотря на лютый холод, извергался вулкан.

– Да, вулкан вполне в духе Суртура, – согласился Локи. – Значит там мы порвём ту мембрану, которую Хель зовёт «гранью между мирами».

– Ох, и не представляю, как мы это сделаем, – фыркнул Фенрир. – Странно всё это.

– Доверься мне, – ухмыльнулся Локи. – Покуда лежал я на тех камнях и сосал жизнь из ясеня Иггдрассиль, я чувствовал эту грань. Хоть и немного мне дало это поглощение, вся та энергия покинула меня очень скоро, но мирам и их обитателям я навредил сильно. Ох, вот будет славно, если боги будут так слабы, что не смогут противостоять нам.

Локи расхохотался, но Фенрир не поддержал его. Путь их далее проходил через океан. Волны вспенились, грозясь затопить сушу. Фенрир разогнался и прыгнул к клочку земли, виднеющемуся на горизонте. Один безымянный остров, второй, третий. Он прыгал по ним как по кочкам, перебираясь через топкое болото. Он вёл отца туда, где совсем недавно плыла раскалённая лава, пожирая землю. Там должна была находиться дорога в огненный опасный мир Суртура.

Вали сразу понял, что обычными методами завести фургон не удастся. Автомобиль уже несколько дней проторчал на противоположной стороне улицы от медицинского центра и теперь, абсолютно заледенев на таком морозе, он отказывался заводиться. Вал раздражённо вышел из фургона и, обойдя его, оказался напротив аэрографии, изображающей восьминогого коня. На лбу нарисованного Слейпнира красовалась руна «Райдо» – одна из самых практичных в футарке. Приложив к холодной поверхности фургона руки, Вали активизировал руну. Теперь всё должно было получиться.

Вал посмотрел на пустынную улицу. Локи на громадном Фенрире уже скрылся меж домов, и Хель исчезла с порога «Хельхейма». Зато Нарви стоял и смотрел на близнеца, будто чего-то ждал. Вали кивнул брату, хоть и сомневался, что тот разглядит столь неприметный жест. Нар в ту же секунду сорвался с места и скрылся в пелене снега, который начал падать с удвоенной силой.

Вал вернулся в кабину и повернул ключи в замке зажигания. На этот раз машина не заартачилась. Заработала печка, и внутри стало теплее. Вали схватился за руль и только сейчас заметил, как дрожат его руки, и отнюдь не от холода. Он нервничал. Если бы Вал узнал, что Хель считает его неугасимым светом, то рассмеялся бы над её фантазиями. Сейчас он чувствовал себя как никогда тусклым и уставшим, а по-другому и быть не могло, когда ты не спал всю ночь. Тяжело вздохнув, словно на него взвалили камень, Вал нажал на педали и стартанул по обледеневшей дороге. Он направлялся в аэропорт.

Вали и помыслить не мог того, что Локи отдаст ему свою роль. Корабль Нагльфар – самый огромный из существующих кораблей, на котором инеистые великаны покинут бухту на границе Йотунхейма и Хельхейма, должен был управляться самим богом-трикстером. Однако около года назад Локи передумал. С какой-то лёгкостью он сказал, что у Вали лучше получится управиться с кораблём и командой. Узнав про самолёт, названный в честь знаменитого драккара, Локи лишь пожал плечами и бросил вполне определённое: «тем более, действуй». Сын не стал спорить со своим отцом. Локи принимал спонтанные, но подчас довольно верные решения. Вали целый год изучал морское дело и проходил курсы пилотирования самолётов, взломав сайт военной академии. Разумеется, теория никогда не заменит практику, но Вал надеялся со всем разобраться.

Довольно скоро добравшись до аэропорта Стокгольма, где Вали должен был ожидать мидгардский «Нагльфар», он обнаружил, что там довольно пустынно. Ни машин на стоянках, ни людей в самом здании практически не было. Вероятно, рейсы отменили из-за непогоды, а зима разгулялась не на шутку. Тяжёлое свинцовое небо низко нависало над городом, сбрасывая бесконечные снежные хлопья. Впрочем, такая погода была только на руку Вали.

Бог зашёл в здание аэропорта, стряхнув снег со своего пальто, почти такое же, как у брата, но коричневого цвета. Выглядел он вполне прилично, но не мог остаться незамеченным, ведь был единственный посетителем.

– Сэр, сюда нельзя, все рейсы отменены на ближайшее время, – охранник в мятой форме бросился ему наперерез. – Вы даже билет купить не…

Мужчина не закончил. Ему помешала пуля, выпущенная прямо в болтливый рот. Небольшой чёрный пистолет ловко выпорхнул из кобуры, скрытой полами плаща. Обычно Вали не был склонен к жестокости, но сегодня на его пути не должно было быть преград. До начала Рагнарёка оставалось меньше суток. Нельзя было опаздывать на вечеринку.

Звуки выстрелов привлекли других людей. Удивительно, но вопреки логике, в здании аэропорта оказалось много работников. Охрана, уборщики и регистраторы были на своих местах. Тех, кто не убегал в страхе, ждала пуля, а стрелял сын Локи очень метно. Не зря Вали потратил год на тренировки, устроив себе стрельбище в бывшем операционном зале «Хельхейма».

Вал прошёл в зал, где обычно проходил регистрацию на свой частный рейс. Все работники так же были на месте. Безумный вид того, кого они знали под именем Вальтера Локсона так напугал их, что они не смели пошевелиться. Тёмные круги под глазами, растрёпанные мокрые волосы, осунувшееся лицо явно не прибавляли ему привлекательности. Ещё больше всех окружающих беспокоила кровь на его одежде.

– Мистер Локсон, добро пожаловать, – осторожно произнесла регистраторша за стойкой, оставаясь показушно-вежливой. – Рейсы сейчас отменены. Погода ужасная. Возможен сильный снегопад с ухудшением видимости до ста процентов. Лететь сейчас никак нельзя. Наша компания не может рисковать жизнью наших работников и клиентов.

– О, жизням ваших стюардесс и пилотов ничто не будет угрожать, – с радушной улыбкой произнёс Вали, размахивая пистолетом. – Я полечу сам.

– Но мистер Локсон, – возразил другой регистратор, сидящий за соседним столом. В его голосе было легко услышать истеричные нотки. – Вы не можете лететь сами, это безрассудство.

– Послушайте, я уже убил нескольких людей сегодня, – как бы невзначай заметил Вали. – Могу убить ещё, если вы не дадите мне доступ.

Регистратор затрясся от страха и хлопнул по кнопке на своём столе, разблокировав двери, ведущие к взлётно-посадочным полосам. Из дверей дохнуло влажным холодом. Вали весело отсалютовал регистраторам и прошёл в двери. Его никто не остановил, что Вал счёл верным решением – умереть ещё представится шанс, зачем было торопить события.

«Нагльфар» стоял на взлётной полосе. Самолёт слегка снесло в сторону, но вытаскивать его из ангара было бы сложнее, так что удача оказалась на стороне Вали. Мужчина пересёк взлётно-посадочную полосу, с трудом передвигая ноги, и к тому времени как он оказался в салоне, уже не чувствовал своих конечностей.

Закрыв герметичные двери, Вал прошёл в кабину пилота. Да, погода была нелётная, но ему всего-то требовалось поднять машину в воздух. Остальное доделает гравитация. Сев за штурвал главного пилота, Вали начал методично включать систему. В отличие от фургона, самолёт не стал сопротивляться и скоро был готов к взлёту. Тем не менее, оторвать этакую махину от земли удалось не сразу. Валу пришлось несколько раз проехаться по взлётной полосе, чтобы шасси потеряли опору. Дальше Вали положился на технику, и позволил автоматизированным мозгам набирать нужную высоту.

Когда приборы показали, что самолёт находится на высоте двенадцати с половиной километров, Вали методично начал отключать питание. Любой, кто увидел бы его сейчас поседел на месте, но Вал сохранял удивительное хладнокровие, хотя его руки дрожали, как и утром. Выключить «Нагльфар» вышло не менее сложно, чем заставить его работать. Современные технологии, встроенные в самолёт, сопротивлялись столь опасной ситуации, но ровно до тех пор, пока Вали не выстрелил в приборную доску. Глупая машина умерла, и самолёт начал падать.

Невозмутимо сев в кресло пилота, Вал откинул ставший ненужным пистолет и забросл ноги на приборную доску. В голове шумело. Вероятно выстрел привёл к частичной разгерметизации салона. У Вали было ощущение, что скоро кровь польётся из носа и ушей. Впрочем, ему было всё равно как умирать, лишь бы оставаться вместе с самолётом. Вал усмехнулся про себя – ему стало смешно от растущей внутренней тревоги. Он будто бежал по лестнице, а затем заметил, что последняя ступенька отсутствует. Спотыкаясь, он схватился за невидимые перила, но нога всё равно предательски зависла над бездной, а сердце ухнуло куда-то в желудок. Земля была всё ближе. Вали закрыл глаза.

========== Глава 3.6. Рагнарёк ==========

Трижды раздался сигнал горна Хеймдалля. Печальный гул пронёсся по всем девяти мирам.

Вали вздрогнул и очнулся. Ледяная вода, окатившая его лежащее тело, ускорила процесс выхода из небытия. Вал поднялся на руках и встал на четвереньки, но стоило ему открыть глаза, как ослепительный свет тут же дезориентировал его. Голова закружилась, реальность поплыла, и, чтобы не упасть, молодой мужчина снова зажмурился. Шумно вдохнув побольше воздуха, который оказался на редкость холодным и отрезвляющим, и успокоив своё сердце, Вали предпринял вторую попытку открыть глаза. Риск был оправдан – сквозь длинные рыжие волосы, которые свисали мокрыми сосульками по бокам его лица, Вал увидел доски, находящиеся в полуметре от него. Даже не удивившись своей преобразившейся внешности, молодой бог откинул волосы за спину, убрав их с лица, и сосредоточился на досках. Проведя по ним пальцами, Вали убедился, что на ощупь они будто полированное дерево, покрытое лаком, но, если приглядеться, состояли из множества разноцветных чешуек. Желтоватые, как старая кожа гигантской рыбы – это были обтёсанные ногти мёртвецов. Вал поднялся на ноги, стараясь сохранять равновесие, ибо шатался уже не он, а палуба под его ногами. Корабль ходил ходуном от мощных волн, что бились об его борта.

Вал едва не рассмеялся. У него всё получилось. Это была очень странная магия, ведь в его воспоминаниях он всего пару минут назад летел навстречу земле, чтобы разбиться на самолёте в лепёшку, и вот стоит на палубе огромнейшего драккара. Вали с восхищением осмотрел корабль: исполинские мачты устремлялись в белёсые небеса, кроваво-красные паруса, слегка покрытые ледяной коркой, пока что сложены, а снаружи беснуется ледяное море Йотунхейма. То, что он находится в бухте страны инеистых великанов, Вали даже не сомневался. Рассмотрев перед носом Нагльфара неприветливый пейзаж ледяного моря, из волн которого тут и там торчали острые айсберги, Вал обернулся и обомлел. Команда уже стояла в задней части корабля и с удивлением рассматривала новоприбывшего. Множество белёсых глаз уставилось на молодого бога, притом так пристально, что он даже смутился, вспомнив, что ещё пару мгновений назад ползал по палубе на карачках.

Вал оглядел и ощупал себя, насколько мог. С удовольствием он заметил, что вернул себе прежнюю длинную волос, прежнюю одежду из кожи и меха и прежние размеры, не чета человеческим. Вали приложил руку к правой стороне шеи и почувствовал энергию, идущую от рун-татуировок, которые, к счастью, никуда не исчезли. Вали гордо поднял взгляд и великаны перестали рассматривать его, как диковинку. Вопросы из разряда «как он сюда попал» не прозвучали, и это было к лучшему. Вал и сам не знал ответов.

Один из великанов вдруг вышел вперёд. Это была громадина, будто высеченная из ледяной скалы, но палуба корабля не скрипела под ним и не прогибалась, ибо Нагльфар – самый большой и крепкий из всех кораблей. У великана было благородное лицо, частично скрытое длинной бородой, и его черты показались Вали смутно знакомыми. В его массивных бледных ладонях Вал разглядел нечто длинное и сияющее, больше похожее на великанью зубочистку.

– Вали, сын Локи, – важно произнёс гигант, протягивая богу свой дар. Великан совсем не был удивлён тому, что вместо отца видит сына. – Прими этот меч и веди нас в бой.

Когда великан склонился, Вали увидел, что на его ладонях действительно лежит меч, вполне себе достойного размера. Оружие искусной работы было целиком покрыто руническим рисунком – и витиеватая позолоченная рукоять и чистое, сверкающее как серебро, лезвие. Вал принял меч и взвесил на руке. В его владении оказалось сильное оружие, со своим характером, если можно так выразиться.

– Ты ведь Гюмир, верно? – спросил Вали, посмотрев наверх, в лицо великана. – Ты отец Герд и тесть Фрейра?

– Да, капитан, так оно и есть, – прогудел великан своим низким голосом.

Бог ещё раз осмотрел клинок, взмахнул им раз, провёл рукой по лезвию и стёр с пальцев проступившую кровь. Вал снова посмотрел на великана и задал ещё один вопрос:

– А этот меч – меч самого Фрейра, который он обменял на руку твоей дочери?

Гюмир многозначительно кивнул, смотря прямо в глаза Вали, и его толстые губы расплылись в самодовольной усмешке. Вал не мог поверить своим глазам. Он в третий раз осмотрел меч, провёл руками по рунам, почувствовав их силу и окропив своей кровью. Знаменитый и якобы утерянный клинок, который, соответственно пророчеству, мог бы помочь Фрейру одолеть Сурта. Гюмир был невероятно хитёр, раз сохранил меч. С обожанием, близком к религиозному, Вал закрепил меч в ножнах на своём боку, ничуть не удивившись, как вообще на нём оказались подходящие ножны.

– Старший помощник Гюмир, готовьтесь к отплытию, – распорядился Вали.

Вал важно прошёл по палубе корабля, петляя между ног суетящихся гигантов. Под предводительством Гюмира команда инеистых великанов работала слажено. Не смотря на то, что они занимали значительную площадь драккара, они не сталкивались и не мешали друг другу. Их движение по палубе больше напоминало какой-то ритуальный танец. Вали встал у руля, ручка которого оказалась куда больше, чем он предполагал. Великаны развернули паруса, выставили за борт вёсла и уже готовились отстать от причала, как вдруг море в бухте вспенилось, вздыбилось и образовало воронку в двадцати ярдах от корабля. Великаны с открытыми ртами наблюдали за этим явлением, застыв на месте. Вали вцепился в руль, готовясь в случае чего выравнивать корабль.

Длинное чёрно-зелёное тело Йормунганда, увенчанное широкой ромбообразной головой выскочило из морских глубин и устремилось ввысь. Все замерли в ожидании. Вали в ужасе и изумлении смотрел на эту величавую обтекающую водой колонну. И когда тело Змея начало падать, как пизанская башня, великаны, наконец, отцепились от борта и перестали просто пялиться.

– Убрать вёсла! – рявкнул Вал во всю мощь своих лёгких. – Живо!

Великаны затянули вёсла на борт драккара и ухватились кто за что мог. Вали решил остаться на месте. Может находиться у руля было и опасно в такой ситуации, но позволить Нагльфару разбиться он не мог. Это бы означало полный крах планов Локи и его детей.

Змей плашмя упал на воду, вызвав разрушительную волну такой силы, что в небытие канул и причал, и сам Йотунхейм, а Нагльфар вырвался из пристани и отправился в открытое плаванье. Последнее, что видел Вали перед тем, как драккар смыло, словно пушинку – это Нарви, сидящего на голове Йормунганда и вцепившегося в шипы на голове Змея. Нар теперь тоже выглядел, как и прежде, если не считать впалого живота и перевязанного кожаной полоской горла.

Вали откинуло в сторону и вбило в планширь, но он быстро поднялся на ноги, вернулся на своё место и схватился за бешено вихляющий руль, изо всех сил тормозя ногами по палубе. Облизнув губы, на которых проступила кровь, Вал нашёл ногами точку опоры и начал разворачивать корабль. Едва ли он мог надеяться справиться с управлением, но руль поддавался, пусть и со скрипом, выравнивая посудину. Теперь их путь лежал к равнине Вигридр на бешеных волнах, которые гнал Йормунганд.

Нагльфар быстро подчинился Валу, перестав сопротивляться. Может управление кораблями было у него в крови. Великаны сели на скамьи, подобрав вёсла, ибо пока в них не было нужды. Йормунганд то и дело вырывался из пучины моря, подгоняя драккар как бумажный кораблик. Вали сквозь волны переглядывался с близнецом, словно это была их детская игра.

Нарви что-то кричал брату, но тот не мог услышать его, ибо слова уносили вода и ветер. Наконец, рискуя собственной безопасностью, Нар оторвал одну руку от рога Йормунганда и указал куда-то в противоположную сторону. Вали отвернулся от брата и посмотрел на другой борт. На горизонте, презрев беснующиеся волны, виднелся вражеский драккар, сияющий как золото. Не было сомнений в том, что это Скидбладнир – корабль Фрейра.

Хель находилась на границе своих владений. Вода в реке Гьялль бурлила, а это могло означать только одно – Йормунганд уже здесь, и все реки, озёра и моря скоро выйдут из берегов и устремятся за Змеем, чтобы затопить девять миров.

– Не боишься опоздать? – раздался с правой стороны от богини спокойный мужской голос.

– Там и без нас сейчас весело, – с кривой усмешкой отозвалась Хель и повернулась к Бальдру. – Придём в разгар вечеринки. Дадим асгардцам шанс проглотить свой аперитив.

– Что? – непонимающе переспросил бог, и женщина лишь покачала головой, не переставая улыбаться. Разумеется, слово «аперитив» для Бальдра незнакомо, ибо в Мидгарде он не жил.

Справа от Бальдра стояла Нанна, пыхтя от натуги и откидывая со лба русые волосы, она поправляла тяжёлую кольчугу на своей внушительной груди. При этом женщина не переставала бросать недовольные взгляды в сторону Хель. Однако разговорчики между её мужем и богиней смерти были не единственной причиной тревог. По левую сторону от Хель находились две женщины. Великанша Ангрбода, крупная, хотя и не лишённая женских округлых форм, и осунувшаяся, почти превратившаяся в скелет, Сигюн, опирающаяся на копьё. Как бы Нанна не протестовала, Хель была неумолима – Сигюн обязана выйти на бой, а Ангрбода присмотрит за ней.

Богиня Смерти игнорировала безмолвное недовольство Нанны. Её собственный взор был устремлён вперёд. К серебряному мосту, перекинутому через реку Гьялль, которая разделяла царства мёртвых и живых, подходила армия. Возглавлял её слепец Хёд, нёсший копьё наперевес. Армии мертвецов не было края и конца, и даже самой Хель стало немного страшно от её вида. Мужчины и женщины, облачённые в стальные и кожаные доспехи, и у каждого было своё оружие. Стройные разномастные ряды мёртвых заполонили всё вокруг, ибо выходили они не из одного замка, а из двух. Вдали виднелась проекция медицинского центра «Хельхейм» соседствующая рядом с настоящим замком Хель. Мидгардский «Хельхейм» был не вполне различим и напоминал мираж, этакий замок Фата-Морганы. Хель признала, что в глубине души будет скучать по мидгардской жизни, по медицинской карьере и образу Хельги Локдоттир.

Когда Хёд первым ступил на мост, Хель бросила прощальный взгляд на два здания и отвернулась. Очень скоро войско построится за её спиной, и они пойдут к равнине Вигридр, где на горизонте уже виднелись слабые отсветы пламени. Хотя Хель подозревала, что слабы они лишь пока светит Солнце, а ему уже недолго осталось сиять.

Со спокойствием, присущим лишь мудрецам, Один смотрел, как на горизонте темнеет небо, и как алое зарево встаёт от земли. Над Асгардом ещё висело блеклое зимнее Солнце, но очень скоро его, как и самого Всеотца, ждала гибель. Вороны Хугин и Мунин кружили над головой Одина, волки Гери и Фреки сидели у его ног. Сейчас он уже не походил на полуслепого странника, которым обычно притворялся. Как и положено воинственному асу, Один облачился в крепкий начищенный до блеска доспех, на поясе его висел меч, а правой рукой он опирался на золотое копьё, древком воткнутое в промёрзшую землю.

К крепостным стенам Асгарда собиралась армия богов, становясь в ровные ряды за спиной Одноглазого. Впереди были боги – все асы и ваны, вне зависимости от сил и способностей взяли оружие. За богами выстроились тёмные и светлые альвы – слуги ванов, которых призвали близнецы Фрейр и Фрейя. За альвами – эйнхерии, павшие воины, вышедшие из Вальгаллы. Много дней под предводительством Одина они готовились к Рагнарёку, а потому были молчаливы и спокойны, как и их командир. Над эйнхериями на крылатых конях парили Валькирии – девы-воительницы, посланницы Фригг, которым сегодня пришёл час не наблюдать за боем, а участвовать в нём. А где-то далеко отсюда, где бушевали ледяные волны, на корабле Скидбладнир несколько асов и отряд эйнхериев пытались не дать Нагльфару достигнуть берегов. Две силы скоро должны были сойтись на поле брани, как и предначертано. Рагнарёк неизбежен.

Никому из богов Один не рассказывал о своих мыслях, касательно конца света. Он хорошо помнил, что во время своего последнего многолетнего сна, когда его сознание было как никогда близко к разуму Локи, он даже желал скорейшего избавления для миров. Всеотец давно знал, чем всё закончится, а так же то, что и Локи это известно. На какие бы ухищрения не шёл трикстер, всё будет так, как было предсказано много лет назад. В конце концов судьба поджидает нас там, где мы старательнее всего от неё прячемся, так Один всегда говорил, и так сказал он Локи, когда впервые встретился с ним.

Одноглазый со спокойным сердцем воспринимал происходящее, хотя вряд ли кто-нибудь из его соратников смог бы признаться, что разделяет подобное отношение. Самое главное для настоящего воина – это с честью умереть в бою. Эйнхерии, асы, ваны, светлые альвы, тёмные альвы – все они много веков ждали повода пасть в славной битве. Хотя смерть их могла стать более прозаичной, а это куда страшнее. Если бы Вали и Нарви не освободили Локи раньше положенного срока, то к концу трёхгодичной зимы сражаться было бы уже некому. Больше всего Один боялся отнюдь не Рагнарёка. Одноглазый боялся умереть во сне, лёжа в постели, снедаемый жуткой болью, как немощный старик. А ведь это чуть не произошло.

Древу Иггдрасиль и девяти мирам и так был нанесён непоправимый вред. Источник Урд* едва не пересох, покуда норны тщетно пытались восстановить иссякающие силы Древа. Белка Рататоск была отравлена тьмой, пожирающей Ясень, и лишь чудом осталась жива, дракон под корнями Иггдрасиля и орёл на его вершине тоже были при смерти. Мировой порядок нарушился, и девять миров пребывали в Хаосе.

Конь Слейпнир, восьминогий сын Локи, стоял подле своего хозяина и рыл копытами землю. Не смотря на свою необычность, это бы красивый конь – чёрный как смоль с красной бурной гривой и восемью сильными ногами, точь в точь такой же, как аэрография на фургоне его единокровных братьев. Сын великанского коня Свадильфари и бога Локи фыркал от недовольства. Ему явно не нравилась грядущая битва. И если бы кто-то смог прочесть мысли коня, то понял, что ещё больше ему не нравится идея идти против армии своей матери. Слейпнир недовольно заржал, но стоило Одину положить руку на его бок, как конь тут же замер, покорный ему.

Вороны Хугин и Мунин спустились с неба и доложили своему покровителю, что вражеская армия близка. Всеотец тяжело вздохнул и забрался на спину быстроногого скакуна. Один взвесил в правой руке копьё Гунгнир. Чудесное золотое копьё, подарок от сыновей Ивальди, и, в каком-то смысле, подарок Локи, его кровного брата. Много лет это оружие служило Одину, а сегодня послужит кому-нибудь ещё. Одноглазый замахнулся и далеко бросил копьё, обозначая начало битвы.