Текст книги "Ты моя, Эмилия (СИ)"
Автор книги: Алеся Лис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7
С восходом солнца ночной кошмар рассеивается, будто его и не было, оставляя в душе лишь смутное беспокойство. Вот не ожидала я, что настолько впечатлительной окажусь. Это ж надо такому пригрезиться?! Хотя чему тут удивляться? Вчерашний стресс нашел выход из подсознания, соединив наиболее эмоциональные моменты в такую вот несуразную кашу.
С вздохом потягиваюсь, скидывая с себя остатки дремы и, повалявшись еще пару минут в постели, иду умываться.
Сенька еще спит, и я, проходя мимо ее комнаты, с умилением любуюсь на маленькую розовую пяточку, выглядывающую из-под одеяла. Мы давно уже спим в разных спальнях. При чем это было решение дочери, которая все свои недолгие пять лет не только с мамой спала в одной комнате, а жила, ибо мы использовали ее и как гостиную, и как столовую, и как ванную, а иногда даже как кухню, готовя в некоторых случаях на маленькой одноконфорочной электроплите. Ребенок, никогда не имевший собственного угла, всеми конечностями вцепился в отдельное место жительства, впрочем, ему никто и не перечил.
Закончив гигиенические процедуры, спускаюсь вниз и располагаюсь за кухонным столом. В чашке у меня крепкий чай, в руке булочка и я готовлюсь приступить к завтраку. Сегодня я проснулась первой, и вполне могу себе позволить, не спеша поесть перед работой. А то в последнее время все как-то впопыхах у меня.
Минут через двадцать появляется Мари и тут же принимается за готовку. Я сколько не рвалась ей помочь в этом нелегком деле, но получала мягкий «от ворот поворот», и вскоре перестала предлагать свои услуги.
─ Мари, а расскажите мне, что это за лисма такая? ─ интересуюсь я невзначай, попивая свой напиток. Лично на мой взгляд, все симптомы смахивают на бешенство. Но кто его знает.
Тетушка слегка поджимает губы, переворачивая румяные оладьи на сковороде.
─ Лисма ─ это заболевание, передающееся от лыкасов к обычным волкам, ─ словно нехотя, начинает она. ─ Как правило, когда происходит прорыв, лыкасы предпочитают искать человеческую жертву, но если их слишком много, могут нападать и на других животных. Тогда такие звери, в отличие от людей, стают не бездушными, а больными лисмой.
То есть это бешенство, которое переносят лыкасы, получается.
─ А что будет, если такое животное нападет на человека? ─ тут же интересуюсь. Хочется знать, чего мне удалось избежать.
─ Этот человек тоже, как и бездушные, не умирает, но при этом сохраняет вместо здорового тела, рассудок, а сам гниет заживо. Поверь, это страшно.
Да уж, верю. Кошмар какой. Это получается, от такой страшной участи меня и спас черный волк. Но он ведь испачкал меня в крови. По телу пробегают мурашки ужаса. А вдруг я все-таки заразилась.
─ Мари, ─ испуганно выдавливаю из себя слова. ─ На мне была кровь зараженного зверя. Я теперь заболею?
─ Нет, ─ успокаивает меня собеседница. ─ Для этого нужно было бы, чтоб его слюна в большой концентрации попала в кровоток. Если просто измазаться, то заражения не произойдет.
Чувствуя, как с души падает камень, и снова возношу мысленную хвалу необычному защитнику. Кто же он?
─ Тетушка Мари, а у вас тут оборотни есть? ─ слегка подумав, задаю следующий вопрос.
Брови Мариэн недоуменно поднимаются.
─ А кто такие оборотни? ─ спрашивает она.
Я закусываю губу, поражаясь с того, какие глупости мне в голову лезут.
─ Ну, это когда человек превращается в животное, чаще в волка, но может и в кого-то другого, ─ пытаюсь, как можно попонятливее ей объяснить.
, ─ Нет, оборотней у нас нет, ─ отрицательно качает головой женщина. И добавляет: ─ Я даже себе не представляю, чтоб такое было возможным.
Вот как. Кто же это тогда был? Терзаюсь вопросом, задумчиво наблюдая за входящим на кухню Химерой. Котенок ударными темпами на домашних харчах превращается в матерого кошака, ощущая себя полноправным хозяином в нашей скромной обители. Не совру, если скажу, что за месяц он увеличился втрое, а то и вчетверо. Мари тут же кидается потчевать животное чем-то вкусненьким, а я иду собираться на работу. Хотелось бы еще расспросить тетушку о загадочной связи Амадеуса и герцога, но мне уже пора выходить, если хочу открыть аптеку вовремя. Придется отложить этот разговор на вечер, либо самого мастера при удобном случае допытать. Любопытно же.
Сегодня мне предстоит первую половину дня работать одной, дядюшка Мади отправляется в Рен за каким-то весьма редкостным ингредиентом, который ему обещали подвезти еще в прошлый раз, когда мы там были.
В аптеке царит идеальный порядок, а еще пахнет травами и лекарствами. С наслаждением втягиваю носом знакомый аромат, который на меня действует умиротворяющее, так, будто я в детстве его ощущала. В глубоком-глубоком детстве, которое почти не помню. Только вот откуда там взяться подобным запахам, если родители и знакомые к травничеству отродясь не имели отношения.
Переодеваюсь в рабочую одежду и принимаюсь за дело. До открытия аптеки мне еще предстоит изготовить порцию горчичников для мистрис Ланкастер, у которой недавно был гипертонический криз, но, слава Богу, женщину удалось спасти.
А как только заканчиваю работу и открываю двери, на пороге уже вижу ее сынишку, который терпеливо меня дожидается. Передаю горчичники, завернутые в специальную упаковку, позволяющую длительное время сохранить их лечебные свойства, мальчику.
─ Том, не забудь, ─ еще раз повторяю инструкции. ─ Ставить нужно на затылок, плечи, поясницу и икры. И не больше пятнадцати минут, чтоб не было ожога. Повтори!
Мальчишка послушно тараторит недавно полученную информацию и бегом припускает домой.
Будем надеяться, что по дороге эти знания у него из головы не вылетят. Хотя, Томас, очень смышленый подросток. Бедная мистрис Ланкастер воспитывает его и малышку дочь сама, да еще и страдает от повышенного давления. И вот недавно перетрудилась на работе, еле спасти удалось.
Время до обеда пробегает достаточно быстро, я даже успеваю сходить домой перекусить и встретить Сеню со школы. Именно так гордо дочь именовала небольшое детское учреждение, где местная учительница занималась с дошкольнятами азбукой, арифметикой и другими важными развивающими вещами в форме игр и веселых заданий, готовя их к «взрослой» школе, в которую они должны будут пойти осенью.
Это был еще один страх, который мне пришлось преодолеть, отпуская Есю в относительно самостоятельное плавание. Но поскольку по легенде именно образование ребенка и было одним из решающих факторов переезда вдовы Эми Ливитт к тетушке в Колчестер, не давать дочери это самое образование было бы подозрительно.
Когда возвращаюсь в аптеку, меня уже ждут под дверью. Рабочий день набирает обороты, Амадеус появляется через полчаса после окончания обеденного перерыва, мы уже трудимся вдвоем до самого вечера. Расспросить о терзающем меня вопросе не представляется возможности, и я снова откладываю его, занимаясь более существенными вещами.
Мы уже гасим светильники в подсобке и убираем в общем зале, перед уходом домой, когда входная дверь с треском отворяется, и в помещение врываются стражники, неся на плаще бледного постанывающего Дженсена, а за ними входит герцог Колчестер. Я с ужасом понимаю, что это патруль, который отправился в лес искать больных лисмой животных и закрывать возможный разрыв.
─ Мастер Амадеус, помогите, ─ просит Саймон, старший из стражей.
Мы реагируем быстро. Пока волокут раненого, я успеваю убрать рабочий стол и застелить чистой простынею, чтобы было, куда его положить, а мастер достать инструменты.
Подхожу к больному, которого уже успели водрузить на стол, и прикладываю ладонь к его лбу. Парень горит в лихорадке.
─ Мисс Эми, ─ шепчет он воспаленными губами, ─ Вы же меня вылечите?
Убираю, похолодевшими от страха пальцами, прядь волос со лба стражника и решительно киваю.
─ А как же Дженсен! Ведь без твоего привычного «Будьте осторожны, мисс Эми» я за ворота ступить не могу, ─ пытаюсь шутить, и замечаю, как чуть подрагивают его губы в улыбке.
─ Что случилось? ─ деловито спрашивает Амадеус, обводя всех серьезным взглядом.
─ Его зараженный волк поцарапал. Напал со спины, скотина, ─ подает голос Сэм, напарник Дженсена.
─ Только поцарапал, ─ уточняет аптекарь, и парень в ответ нерешительно кивает, а я с облегчением вздыхаю.
С подсобки мы быстренько всех выгоняем, и принимаемся за работу, раздев и перевернув больного на живот. Спина выглядит жутко. Я сглатываю подкативший к горлу комок и начинаю промывать раны.
─ Сейчас, сейчас, потерпи чуточку, ─ приговариваю я, ощущая, как от моих действий слегка вздрагивает от боли пострадавший.
Тщательно смыв кровь, пока Амадеус готовится к операции, осматриваю раны. Не все так плохо, успокаиваю себя и даже слегка улыбаюсь.
─ Сейчас быстренько подлатаем тебя, Дженсен, через неделю бегать … ─ говорю я и осекаюсь на последнем слове, ибо среди сочащихся кровью царапин отчетливо видно глубокие следы от зубов.
─ М-м-м-мастер, ─ зову я помертвевшими губами, чувствуя, как меня охватывает паника.
Дядюшка тут же кидается ко мне, поняв по моему тону, что что-то случилось. Но над раной склоняется не только аптекарь, а и герцог, о котором я уже успела забыть, а он и не напоминал о себе, притаившись в темном углу подсобки.
─ Что там? ─ испуганно спрашивает Дженсен.
Я закусываю губу, чтобы не расплакаться.
─ Все хорошо, мой мальчик, ─ приговаривает Амадеус. ─ Все будет хорошо.
─ Мастер Амадеус, он меня цапнул, да? ─ все понимает парень.
И от этого его понимания и смирения хочется плакать еще больше.
─ Делайте, что должны, ─ с твердой обреченностью говорит раненный.
А я широко открытыми глазами наблюдаю, как дядюшка Мади достает из шкафчика лауданум.
─ Мисс Эми, ─ тихо зовет меня Дженсен, ─ я встречаюсь с ним глазами. ─ Вы самое прекрасное существо на свете. Я хотел за вами начать ухаживать осенью. Скажите, вы бы ответили на мои ухаживания?
─ Конечно, Дженсен, ─ я наклоняюсь к нему и целую в щеку. ─ Конечно, бы ответила, не сомневайся.
─ Тогда, за ваше здоровье, мисс Эми, ─ счастливо улыбается парень и осушает до дна стакан с лекарством.
Я всхлипываю, прижимая пальцы к губам, а потом и вовсе выбегаю из помещения на свежий воздух, не в силах оставаться там ни на минуту.
Глава 8
Прислоняюсь спиной к стене аптеки, ощущая, как мое тело сотрясается от рыданий. Боже мой, Дженсен, совсем еще молодой мальчишка. Такой веселый. Такой беззаботный. То и дело смахиваю соленые дорожки со щек, ничего не видя вокруг. И вдруг чувствую, что рядом со мной кто-то останавливается.
– Если вы хотите работать в этой сфере, вам нужно научиться более сдержано относиться к таким моментам, и не принимать все настолько близко к сердцу, – слышу я откуда-то сверху и с удивлением замечаю возвышающегося надо мной герцога.
– О чем вы говорите? – непонимающе округляю глаза. В голове не укладывается, что к такому можно привыкнуть. – Дженсену и двадцати-то не было! Как можно не принимать такое близко к сердцу?! Я его знала, и маму его, и отца, и брата…
И вообще, разве можно легко относиться к тому, что на твоих глазах кто-то умирает, кто-то, кто еще пару часов назад шутил и смеялся, желал тебе хорошего дня и строил планы на будущее? Отличный парень, добрый малый, отзывчивый и всегда готовый прийти на помощь… Разве можно к смерти в принципе относиться легко?
Дориан ан Риель буравит меня проницательным взглядом, а я понимаю, что совсем забыла об этикете. Это же брат короля! Мне полагалось как минимум, обращаться к нему "Ваша светлость".
– И все же ему хватило смелости на мужской поступок, – гнет и дальше свою линию мой собеседник.
– Мужской?! – вскрикиваю я, снова забыв о правилах обращения к членам королевских семей.
– А вы предпочли бы, чтоб он гнил заживо, ежедневно испытывая немыслимые боли, наблюдая за тем, как от его тела отваливаются куски плоти? – ехидно интересуется герцог.
А меня начинает ощутимо подташнивать от этой картины.
– Что вы себе позволяете? – негодую от такого цинизма и холодности, хотя после этих слов мне хочется вырвать свой язык, который мелет что ни попадая, собирая проблемы на мою голову, как бродячий пёс репейники.
– Правду. Я себе позволяю правду, – даже и бровью не ведёт на мою неучтивость его светлость. – К сожалению, мы живём в этом мире и от таких вещей никто не застрахован, ни я, ни вы.
Он прав. Но если они все тут родились, то мы с Есей попали. Взяли и попали. Чисто случайно!
Боже, как же я хочу домой! В свой обычный, технический, безмагический мир, где подобные чудища существуют только в сказках. Чувствую еще чуть-чуть, и меня накроет истерикой. Я так долго держалась, не проронила ни разу и слезинки, во всем старалась искать позитив и не теряла присутствия духа, но это была последняя капля.
Еле-еле сдерживаю рвущийся из груди всхлип и отчаянно пытаюсь совладеть со страхом за жизнь Сени, ─ а вдруг ей эта зверюга повстречается или другая не менее страшная, опасениями, что нас найдут паладины, ужасом, от того, что могут пострадать Мари и Мади, жалостью к молодому парню, отдавшему свою жизнь, чтобы обезопасить город от лыкасов и больных лисмой зверей.
– Спасибо. Я все поняла, – киваю и сглатываю давящий комок в горле, надев на лицо маску невозмутимости. – А теперь извините меня, пожалуйста, ваша светлость. Вынуждена вас покинуть. Меня ждут дела.
Делаю книксен и ухожу обратно в аптеку. Нестерпимо хочется домой, даже если и не на Землю, то тут, в дом Мари и Мади. Обнять Есю, поцеловать. И поблагодарить высшие силы за то, что когда мы сюда попали, нам ничего подобного не встретилось.
В дверях сталкиваюсь с Сэмми, который прячет от меня покрасневшие глаза, и, не разбирая дороги, чуть пошатываясь, бредет куда-то по темной улице. Я уже хочу его окликнуть, беспокоясь за состояние парня, но меня останавливают Пит и Флин, которые тоже были в патруле.
─ Не волнуйтесь, мисс Эми. Мы за ним присмотрим, ─ говорит Питер, и я вижу, как они вдвоем быстро догоняют Сэмюеля.
Проскальзываю в помещение аптеки, где остался из стражи только Саймон. Он о чем-то переговаривается с дядюшкой Мади, но до меня долетают лишь обрывки фраз, из которых почти ничего не понятно.
─ Эми, ты можешь идти домой, ─ завидев меня, разрешает Амадеус. А мне еще нужно дождаться родителей Дженсена. ─ Саймон, ты не мог бы попросить кого-нибудь из своих молодцов проводить Эмилию, а то что-то у меня не спокойно на душе.
Я удивленно застываю, не понимая, что мне может угрожать за надежными стенами города.
Стражник чешет задумчиво затылок, прикидывая кого бы ко мне приставить.
─ Дядюшка, я и сама могу дойти, ─ чуть замявшись, тяну, не желая отвлекать гарнизон от основных заданий либо праведного отдыха.
Аптекарь хмурит брови, всем своим видом показывая, что лучше бы мне не перечить. Саймон тоже явно не поддерживает мою идею топать одной. Я растерянно гляжу на них обоих, не понимая в чем дело.
─ Саймон, не надо никого, ─ голос за спиной заставляет меня вздрогнуть от неожиданности. И как герцог умудрился настолько бесшумно зайти? ─ Я сам проведу мисс домой.
Удивленно хлопаю глазами и медленно оборачиваюсь, успевая заметить краем глаза вытянувшиеся лица дяди и Саймона.
Видимо весь «восторг» от подобной милости написан у меня на лице, но мой благодетель делает вид, что не понимает. У меня же душа трусливым зайцем прячется в пятки. Как там, у Грибоедова говорится ─ «Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Неужто заподозрил что-то?
─ Благодарю вас, ваша светлость, ─ говорю слегка осипшим от страха голосом. ─ Но в этом нет нужды. Не стоит себя утруждать.
Герцог гневно сверкает глазами, но даже не удосуживается мне что-либо ответить, и переводит взгляд на дядю.
─ Мастер Амадеус задержитесь после визита родителей Дженсена, я бы хотел еще поговорить с вами, после того как отведу вашу… хм… племянницу домой.
Дядюшка Мади послушно кивает, но обеспокоенным не выглядит, скорее сосредоточенным и деловым, и я тоже немного успокаиваюсь, хотя на душе все равно тревожно.
Мне не остается ничего другого, как смирится, накинуть плащ, со всеми попрощаться и двинутся в путь под покровительством самого брата короля.
Не знаю, о чем думает упрямый герцог, я же пытаюсь решить задачку под названием: «Что сильному мира сего нужно от простой аптекарши». Задачка крутится так и эдак, но решаться отказывается напрочь.
На улице тихо, не слышно привычных звуков, сопровождающих каждый вечер. Люди закрылись по домам, боясь высунуть даже нос за пределы родных стен. Память о недавней войне и ужасах, сопутствующих ей, еще слишком свежа.
Нас сопровождает звук наших собственных шагов, да стук герцогской трости по брусчатке. И еще… Еще тихий, едва слышный непонятный цокот. Он мне что-то отдаленно напоминает, но пока не могу понять что. От нечего делать, прислушиваюсь, полностью сосредоточившись на этом странном и необычном звуке, даже губу закусываю от напряжения, пытаясь вспомнить. Благо герцог просто идет рядом, не снисходя до разговоров с обычной простолюдинкой.
Мося, точно Мося. У подруги жил пес, похожий стук был, когда Светкин питомец топал по плитке на кухне. Легкий, легкий цок-цок.
Не вытерпев, оглядываюсь, но позади только освещенная фонарями булыжная мостовая.
─ Что случилось? ─ поднимает брови Дориан ан Риель, заметив мои телодвижения и тоже оглянувшись.
Качаю головой, отмахнувшись от своих подозрений, тем более цокот прекратился. Только лишь мурашки пробежали по коже, заставив меня поежится.
Мы снова продолжаем путь. Вдалеке уже показывается дом Мари и Мади, а идти остается не больше пяти минут, когда цокот вновь появляется. Только на сей раз он слышится сзади и немного сбоку.
Я больше не рискую вот так просто и открыто повернуться, как в прошлый раз, а наоборот старательно смотрю вперед, демонстрируя завидное внимание к дороге, искоса наблюдаю за тем, что делается сбоку. А когда уже вовсе отчаиваюсь, замечаю, как в темноте скользит черная тень, мазнув по мне острым взором желтых очей.
Вздрагиваю от неожиданности и, отскочив слегка в сторону, натыкаюсь на безмятежно идущего рядом герцога.
─ Мисс Эмилия, ─ шипит он мне, схватив за талию. Поднимаю на него ничего не понимающий взгляд. ─ Вы не могли бы слезть с моей ноги? Мне право, не очень удобно.
Заливаюсь краской и тут же отстраняюсь.
─ И-и-и-извините, ─ испугано заикаюсь. Вот даже не уверена чего больше боюсь, тени волка рядом или самого Колчестера.
Дориан ан Риель оглядывает улицу, но, судя по его виду, не узрев там ничего, что бы могло меня испугать, снова мрачно смотрит на меня.
─ Что случилось?
─ Я видела волка, ─ с заминкой отвечаю. А у самой сердце колотится где-то в горле. Неужели лыкасы эти пробрались за стены.
─ Волка? ─ поднимает брови мой собеседник.
─ Да, желтоглазого волка, ─ киваю, твердо уверенная в своей правоте.
─ Нет там волка, ─ снисходительно улыбается его светлость.
─ Может, и нет. Сейчас. Но он был! ─ настаиваю на своем. Колчестер продолжает недоверчиво смотреть на меня. Становится до немыслимого обидно.
─За глупышку меня принимаете? ─ закусываю от огорчения губу. Я, наверно, и правда выгляжу как дурная гусыня.
─ Нет, за очень впечатлительную юную особу, ─ вздыхает герцог, будто идти со мной одни мучения. Тогда чего, спрашивается, сам навязался в провожатые на мою голову?
Отворачиваюсь и поспешно топаю домой, не заботясь о том, что делает его светлость. Но он тоже предпочитает не отставать от меня, все же выполняя свой долг и доводя меня прямо до калитки. И даже попрощавшись со мной, не трогается с места, пока я не скрываюсь в дверях дома.
Глава 9
Сегодня у меня выходной. И у Еськи, и у Мари, и даже у Амадеуса. Правда, дядюшка решил все же поработать первую половину дня, но после обеда обещал быть дома. Мари сияет, как новый самовар и печет его любимое печенье, Сеня ей с удовольствием помогает, а я вот вышла во двор развесить белье. Кулинария это не мое, вот на все сто процентов.
Беру в руки простынь, стряхиваю, разбрызгивая капельки влаги по сторонам, и, закинув на веревку, тщательно закрепляю зажимами.
─ Здравствуйте, мисс Эми! ─ здоровается через забор наш сосед мистер Смайт, и, облокотившись на него, замирает, принимаясь внимательно меня разглядывать.
От его взгляда, такого неприкрытого и слегка откровенного, мне становится неудобно.
─ Здравствуйте, мистер Смайт, ─ как можно более сухо отвечаю я, даже не отвлекаясь от своего дела. Надеюсь, до него дойдет, что меня совершенно не интересуют женатые и годящиеся мне по возрасту в отцы мужчины.
─ Мисс Эми, ну что же вы?! ─ расплывается в слащавой улыбке сосед. ─ Я же просил вас называть меня просто Джоном.
Видимо, все же не доходит.
─ Благодарю, мистер Смайт. Но воспитание не позволяет мне фамильярничать с человеком настолько меня превосходящим по возрасту и положению, ─ на этот раз уже я слегка кривлю губы в улыбке, чтобы, не дай Бог, мужчина не подумал, что я его оскорбляю. А что?! У Джона Смайта целая обувная лавка в Колчестере и парочка поменьше в Рене и Бахе, но там заправляют его сыновья. А я простая помощница аптекаря, да еще и приживалка в чужом доме. Как ни крути, мы не ровня.
Мой собеседник сконфужено откашливается.
─ Джонни! ─ доносится со стороны соседского дома визгливый голос жены мистера Смайта. ─ Не забудь купить молока на обратном пути!
Вздрогнувший от неожиданности, Джонни расплывается в подобострастной улыбке и, развернувшись к своей благоверной, незамедлительно отвечает:
─ Как скажешь, дорогая.
И поспешно приподняв шляпу, ретируется, пожелав мне всего доброго.
Внутренне хмыкнув, отвечаю соседу тем же, все так же сосредоточенно развешивая белье. Не хватало еще, чтоб его супруга меня в чем-то заподозрила. Хотя она не может не замечать, что ее муж ни одной юбки не пропускает, так и норовя подкатить при каждом удобном случае. Вот Генриетта, молоденькая продавщица из булочной его знаки внимания вообще весьма благосклонно принимает. Хотя не представляю, что молодая и симпатичная Этта нашла в этом престарелом сластолюбце?
─ Эми, ─ жена мистера Смайта, как-то незаметно занимает его место у изгороди, так же облокачиваясь не деревянные балки забора. ─ Как вы с дочерью освоились на новом месте?
Улыбка соседки, мне не нравится точно так же, как и ее супруга. Слишком добрая. Даже подозрительно добрая. Неужели заметила интерес своего Джонни?
─ Благодарю, мистрис Смайт, ─ как можно спокойнее отвечаю. ─ Все отлично.
─ Чудесно, чудесно, ─ сверкает глазами она в ответ. ─ Какая же ты умница! Дядюшке в аптеке помогаешь, не какая-то нахлебница из провинции, честно отрабатываешь свой угол в его доме.
Вот же змея. Нашла чем уколоть. Хотя, возможно, если б я была из этого мира, все бы у Корделии Смайт получилось. Но поскольку я уже давно отрастила себе весьма грубую шкурку, еще будучи на Земле, тогда, когда каждый встречный-поперечный осуждал сначала мой ранний брак, потом такую же раннюю беременность в восемнадцать лет, уход моего мужа и прочее. Поэтому укусы Делии меня никоем образом не задевают.
─ О, вы правы, мистрис Корделия. Я каждый день благодарю небеса за щедрость дядюшки и тетушки! ─ довольно-таки искренне и без робости отвечаю, смотря ей прямо в глаза.
Женщина быстро-быстро кивает головой, соглашаясь со мной, и хмурит брови, придумывая следующий вопрос.
─ Трудно, наверное, тебе одной такой молодой и без мужа? ─ спустя секунду раздается ее сочувствующий голос.
Я молча пожимаю плечами. Благо осталось совсем не много развешивать.
─ Ты мужа, должно быть, очень сильно любила? ─ не унимается она. ─ Такой красавец был! Видела, он к Мари года два назад приезжал. Только вот… о тебе не упоминал. И о дочери.
Корделия подозрительно щурится.
─ Он такой скромный был, мой Эван, ─ чуть дрожащим голосом отвечаю я. И чего это она прицепилась?
─ Да-да, очень скромный, ─ кивает мистрис Смит. ─ И кольца не носил даже. Я вот ему свою Франческу сватала, подумав, что он холостой, так парень только отнекивался, а о жене ни слова…
─ А еще суеверный, ─ на ходу придумываю. ─ Сглаза боялся и прятал ото всех наше семейное счастье…
У соседки отвисает челюсть, а я, воспользовавшись ее замешательством, сбегаю в дом, даже не попрощавшись. Но лопатками ощущаю ее пристальный взгляд, который, чувствую, сулит нам проблемы.
─ Что она хотела? ─ на пороге встречает меня обеспокоенная Мари.
─ Ничего особенного. Вспоминала приезд Эвана и то, как сватала ему свою дочь.
У Мариэн изумленно поднимаются брови.
─ Надо же! И когда только успела, проныра старая?! ─ возмущается тетушка, украдкой поглядывая за спину и следя, чтобы Сеня, которая в данный момент украшает печенье глазурью, не услышала ругательства.
Пожимаю плечами и ставлю деревянную кадку, в которой выносила стирку во двор, на пол. Неприятное предчувствие тоненькой занозой поселяется в сердце. Наша соседка отличается умом и сообразительностью, а еще длиннющим языком и вредным завистливым характером. Тайные службы позавидовали бы ее умению вынюхивать самую секретную информацию.
А спустя десять минут мы с беспокойством наблюдаем из окна кухни, как мистрис Смайт, переодевшись в парадный костюм и нацепив шляпку, покидает свой дом и бодро торопится в сторону городского управления. Впрочем, в том направлении также находится аптека, лавка скорняка, булочная, центральная площадь и многие другие учреждения, но что-то мало верится, что Корделия внезапно воспылала желанием купить шубу, перекусить булочкой и прогуляться по площади.
Собственно за этим занятием, то бишь подглядыванием за гадкой соседкой, нас и застает, наконец вернувшийся Амадеус.
─ В чем дело, милые леди? ─ с изумленным смешком спрашивает хозяин дома, узрев наши сосредоточенные взгляды, провожающие Делию, и мы, не таясь, делимся с ним подробностями беседы с нашими добрыми соседями.
─ Я считаю, что пока повода для волнения нет, ─ хмыкает аптекарь, споласкивая руки и присаживаясь за стол. ─ Ну, сами посудите, придет мистрис Смайт в управление и что скажет? Что усопший супруг вдовствующей Эмили не носил кольца? И с ней, по сути, посторонним человеком, не пожелал делиться подробностями брака? Разве это повод воспринимать ее наветы всерьез? Тем более, насколько мне известно, в управлении Корделию слишком хорошо знают, она там частый гость, как и ее извечные доносы. Сегодня под раздачу попали мы, завтра Андерсоны, послезавтра Уайты…
Мариэн облегченно вздыхает, вняв словам мужа и привыкнув ему доверять во всем, а вот меня тревога так и не отпустила. Притупилась, ─ это да, но не отпустила.
─ Давайте обедать! ─ внезапно командует уставшая украшать пряники Еся, ─ А то вы там секреты секретничаете, а я скучаю.
Мы все обмениваемся улыбками, и я подхватываю дочку на руки.
─ Конечно же, идем. Вы с Мари настоящие волшебницы! Все настолько аппетитно выглядит и пахнет, что у меня прям слюнки текут, ─ признаюсь я и целую дочку в щеку.
Обед не только восхитительно пахнет, но и таким же оказывается на вкус, и мы первое время просто молча им наслаждаемся. Но когда острый голод утолен, я решаюсь спросить то, что меня уже довольно-таки давно царапает.
─ Дядюшка Мади, простите мне мое любопытство ─ немного волнуясь, начинаю. ─ А что вас связывает с братом короля?
Мари от неожиданности роняет ложку на пол и смотрит на меня удивленными глазами. Видимо связь мужа с герцогом не только для меня выглядит неожиданной и странной.
Амадеус откладывает столовые приборы, промакивает губы салфеткой и откидывается на спинку стула.
─ В свое время, мне приходилось иногда работать на королевскую службу безопасности. Сотрудничество началось в послевоенное время, закончилось где-то лет двадцать назад и ничего особенного собой не представляло. В чем оно заключалось, извините, поведать не могу, информация секретная. А поскольку брат короля служил в данном ведомстве, мне время от времени приходилось иметь дело и с ним.
Мы с Мари ошарашено переглядываемся, подбирая челюсти с пола. Вот это дядя Мади дает! Ладно я, но ведь Мариэн тоже ничего не знала. И чувствую по тому, как гневно блестят ее глаза, достанется Амадеусу за такое сокрытие. Потом. Когда супруги будут наедине.
─ А у меня тоже есть секрет, ─ внезапно выдает Есения, привлекая всеобщее внимание. ─ Да-да, самый настоящий. Но его я рассказывать могу.
─ И какой же это секрет? ─ с улыбкой интересуюсь.
─ К нам в школу вчера дядя приходил на урок.
─ Дядя? Какой дядя? ─ обеспокоено спрашиваю. Не хватало нам еще всяких дядь до общей кучи проблем.
─ Он сказал, что работает учителем во взрослой школе. И что будет нас проверять, ─ важно отвечает дочка, чинно сложив ручки на коленках.
─ Как проверять? Что вы знаете? Буквы? Цифры? ─ озадачиваюсь. А не рано ли? Только-только середина лета приближается, до осени больше двух месяцев.
─ Нет, это тетя проверяла, ─ качает головой Сенька. ─ А дядя нам разные смешные задания давал.
─ Какие? ─ ничего не понимаю. Смешные задания. Цирк что ли.
─ Ну, например, поставить руку на листик бумаги и представить, что он загорается, или заставить воду в стакане закипеть или заморозить, ─ начинает вещать дочка, а у меня постепенно от удивления вытягивается лицо. ─ Я смогла научить перышко летать. Моника стакан, в котором была вода, заставила треснуть, и дядя сказал, что это очень хорошо. А Фред чуть стол не сжег, и дядя ему тоже сказал, что очень хорошо. А мне просто хорошо. Без очень. Но ведь перышко летало. Я думаю, что летать лучше, чем гореть или замерзать. Правда?
Рассеянно киваю. Это что за проверки такие странные? Перевожу взгляд на Мари и Мади и вижу, что их лица тоже выражают крайнее изумление. Час от часу не легче.
Пожалуй, на сегодня с секретами хватит.
─ Сень, а где Химера? Что-то давно его не видно, ─ оглядываю столовую в поисках кошака, стараясь перевести разговор на другую тему.
Дочь невозмутимо пожимает плечами.
─ Где-то тут. Наверное, показываться не хочет. Он умеет делать так, чтоб его не видели.
Ну да, кот у нас еще тот неуловимый мститель, бывает ─ днем с огнем не сыщешь, а бывает ─ едва не на каждом шагу об него спотыкаешься.
─ Да вот же он! ─ внезапно восклицает Есения, указывая на подоконник. Перевожу туда взгляд и замечаю безмятежно дремлющего Химеру. Дожилась. Все эти истории вообще мне голову заморочили, что я даже трехкилограммовую кису не углядела перед носом.
─ Мам, можно я уже пойду? ─ интересуется ребенок, и, узрев утвердительный кивок, хватает с подоконника котика, который сразу же безвольной тряпочкой обвисает у нее на руках, и уволакивает его к себе в комнату.
Вот поразительно, нас всех его величество Кошак игнорировал всегда, за исключением того времени, когда хотел подкрепиться, не давал себя гладить, носить на руках и вообще проявлять всяческий интерес к его пушистой шкурке, то ли дело Сеня. Она с ним могла творить что угодно, не рискуя получить когтистой лапой по носу, да и таскался за ней Химера повсюду, как привязанный, разве, что в школу с дочкой не ходил. Но это не точно.
