Текст книги "Ты моя, Эмилия (СИ)"
Автор книги: Алеся Лис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Глава 3
Несмотря на усталость, я еще полночи верчусь в кровати, не в силах сомкнуть глаз. Мысли крутятся, как разноцветные стеклышки в калейдоскопе. Что нам делать? Как выжить?
Тут каждый встречный-поперечный сразу же поймет, что мы чужаки. Впрочем, помимо этого хватает нюансов.
В то, что домой вернутся невозможно, я не верю. Если есть вход, должен быть и выход. А пока ищу этот самый выход, нам с Сеней нужно где-то жить, что-то кушать и во что-то одеваться. Так еще и предстоит с дочкой поговорить, объяснить нашу ситуацию. И предупредить, чтобы никому не упоминала о нашей Земле. Только вот я, взрослый человек, и то могу себя выдать невзначай. А это ребенок.
Эти ужасные паладины… Вот зачем им пришельцы? Что они с ними делают? Может, и у нас есть такие же «паладины», которые хватают иномирцев? Может, поэтому ничего о таких людях не слышно? А если и упоминаются, то только в желтой прессе.
Стараюсь все же двигаться поменьше, чтобы своей возней не разбудить Есению. Мари предлагала отдельную комнату, но я вежливо отказалась, предпочитая поспать с дочерью. Честно говоря, мне так спокойнее, тем более после полученной информации.
До сих пор холодной волной накрывает ужас, когда я только пробую себе представить, что было бы с нами, наткнись мы не на Амадеуса, а на кого-то более законопослушного и менее сострадательного.
Обнимаю доченьку, стараясь не потревожить ее сон, и сердце щемит от невыносимой нежности и любви. Она так невинна, бесхитростна, доверчива. Еще не знает, какими могут быть люди, и на что они способны. На какие преступления готовы пойти многие из них, не считаясь с моралью и совестью, не боясь Бога и черта, и какими извращенными могут быть их души. Я не переживу, если с моей малышкой что-то случится. Даже думать об этом не хочу.
Поправляю, сползшее с плечика Есении, одеяло, плотнее накрывая ее, и на минуту смыкаю глаза. А в следующую к моим щекам уже прижимаются теплые ладошки и прямо в ухо кто-то спрашивает театральным шепотом:
─ Мам, ты спишь?
Еле-еле продираю слипающиеся веки, в которые кто-то словно песка насыпал, и встречаюсь с взглядом моей любопытной егозы.
─ Мам, мы в садик опоздали, ─ важно возвещает меня дочь и тут же спрашивает. ─ А мы в гостях у того дедушки? Теперь и у меня есть дедушка, как у Сережи?
Надо же, не забыла, к кому мы шли.
─ Нет, Сень, это не совсем твой дедушка, ─ качаю головой, пытаясь собрать мысли в кучу.
─ А можно я попрошу этого дедушку побыть чуть-чуть моим? А то Сережа слишком важничает, что у него есть, а у меня нет…
─ Может, чуть попозже попросишь? ─ предлагаю, в надежде, что дочь забудет о своей идее.
─ Ну ладно… ─ тянет Еся, нехотя соглашаясь. Мы будем вставать, мамуль? Я так хочу кушать!
─ Будем, ─ вздыхаю, откидывая край одеяла.
Быстренько умывшись, мне еще вчера Мари показала, где находится санузел, и выдала чистые полотенца, мы одеваемся и спускаемся вниз.
Из кухни, а я думаю, что это она, доносятся приятные и аппетитные ароматы и негромкая милая песенка.
Стучу о дверной косяк, дабы не напугать поющую Мари, которая всецело занята готовкой и даже не замечает нас, застывших на пороге.
На звук, она тут же оборачивается и расцветает в приветливой улыбке.
─ Доброе утро! Как спалось? ─ интересуется она, с любопытством поглядывая на, прижавшуюся ко мне, Сеню.
─ Хорошо. Спасибо, ─ улыбаюсь в ответ.
─ Сейчас будет завтрак, вы, верно, проголодались? ─ возвещает женщина, вытягивая из небольшой, немного странной на вид печки, противень с пышными булочками. Я рассеяно киваю, а Еська шумно вдыхает носом и выдает:
─ Ой, как вкусно пахнет! Наверно так пахло в пряничном домике ведьмы…
Я становлюсь пунцовой, но наружу так и просится смешок. А Мари и вовсе хохочет. Сенька, не ожидавшая такую бурную реакцию на свои слова, прячется за меня и уже от туда тоже подхихикивает.
─ Эми, нам нужно серьезно поговорить, ─ успокоившись, заявляет Мари. ─ Сейчас, как раз придет Мади на завтрак, и мы хотели бы с тобой обсудить некоторые вопросы.
─ Я киваю, примерно, догадываясь о чем пойдет речь. Прятать они нас вечно не будут, рискуя жизнями. Словом, пришла пора прощаться…
Закусываю губу, чтобы не выдать свое волнение. Надо держаться, быть сильной. Со мной дочь и я не имею права на ошибку. И руки опускать права не имею. Всегда можно что-нибудь придумать. Расспрошу у сердобольных старичков об устройстве этого мира и подумаю, что я могу ему предложить. Я ведь медсестра как-никак. Как бы не менялись времена, люди болеют всегда и нужно, чтобы кто-то их лечил. Я, конечно же, не врач, но в помощники могу к кому-то пойти. Может, удастся где-то и комнату снять для себя и дочки. Правда, денег нет пока. Значит, надобно их достать. И чуть не забыла. Одежда. Я никак не могу искать работу в джинсах и свитере. Возможно, я у Мари смогу что-нибудь одолжить.
Эти мысли проносятся в моей голове, как стая испуганных сайгаков, пока я помогаю накрывать на стол, выношу корзину с булочками, блюдо с поджаренными ломтиками бекона, розетки с джемом и медом.
Есения крутится тут же, раскладывая вилки, ножи, полотняные салфетки и радуется, будто это праздник. Мы ведь дома так не привыкли кушать. На маленькой кухоньке общежития, где мы живем, особо не разгуляешься. Быстро-быстро приготовил и в комнату к себе. Две газовых плиты на целое крыло маловато, тем более, что у всех детишки, а у некоторых и младенцы, которым постоянно вода нужна, то смесь развести, то покупать…
─ Мари, ─ немного смущаясь, говорю, таща очередное блюдо с вкуснятиной. ─ Не стоит ради нас так стараться. Мы б и в кухне перекусить смогли.
Мариэн замирает на секунду и ее губы трогает печальная улыбка.
─ Ну что ты, Эми. Мне приятно для вас готовить. Я очень люблю это дело. Когда Фиона была с нами, я часто баловала ее разными разносолами, и мы всегда собирались за общим столом нашей маленькой семьей, а теперь вот… Мади все время на работе, приходит поздно вечером… Для кого мне куховарить? А так хоть душу отведу.
Мне становится немного неловко, оттого, что я не знаю, как утешить бедную женщину, какие слова подобрать, чтобы выразить искреннее сочувствие. Это так страшно потерять тех, кого любишь, потерять ребенка. Но через миг Мари снова становится веселой и деловой, принимаясь колдовать у плиты. А я, заловив Сеню, крепко-крепко ее обнимаю, пока не слышу от нее возмущенный писк.
Мастер Амадеус появляется на пороге столовой, когда у нас уже все готово, словно улавливая это каким-то шестым чувством. Сначала мы, пожелав друг другу приятного аппетита, молча беремся за еду. Сеня, конечно же, сразу отдает предпочтение подсушенным тостам со сливочным маслом и джемом, и принимается уплетать их за обе щеки, запивая все это ароматным какао. Но надо отдать ей должное, делает она это весьма аккуратно и изящно, словно принцесса крови. И где только научилась?
─ Как вы, Эми? ─ интересуется Амадеус, утолив первый голод.
─ Хорошо, ─ слегка улыбаюсь в ответ.
Старички заговорщицки переглядываются, и он продолжает, снова от волнения начав ко мне обращаться в более официальной форме.
─ Мисс Эмилия, жить тут и не выдать свое происхождение, мы думаем, вам будет трудно. Тем более у вас маленький ребенок. Откуда взялась молодая женщина с дитем, возможно, сразу и не вызовет вопросов у горожан, но все же некоторый интерес может возбудить. К тому же, остаются кое-какие более насущные проблемы, которые придется решать по ходу действия. И не показаться подозрительной, справляясь с ними, будет сложно. Тем более, что вы ничего не знаете о нашем мире, и даже не сможете ответить на элементарные вопросы. Насколько я понял, географические названия населенных пунктов у нас разительно отличаются.
Я киваю, от волнения стискивая вилку до побелевших костяшек пальцев. Вот и все Эми, сейчас тебе укажут на дверь, и крутись-вертись, как знаешь. Нет, я нисколько не осуждаю этих милых старичков, они и так сделали все, что могли, невзирая на риск.
─ Эми, ─ Мари берет меня за руку, своей теплой ладонью, заставляя посмотреть ей в глаза. ─ Оставайтесь у нас!
Что-о-о?! Мои глаза, наверное, стали величиной с блюдце.
─ Эми, ты не спеши с ответом, подумай, взвесь все. Но мы считаем, что лучше варианта тебе все равно не найти.
Закусываю губу и смотрю на Сеньку, которая уже позавтракала и ерзает на стульчике от скуки.
─ Мам, можно я уже пойду? ─ в конце концов, решается дочка на вопрос.
─ Конечно, солнышко, ─ улыбаюсь я ребенку, а у самой на душе скребут кошки. С одной стороны принять щедрое предложение хозяев ─ это лучший из выходов, которой может быть, только вот совесть моя скручивается в тугой узел, от осознания того, какой опасности я их подвергаю. И будь я одна, отказалась не задумываясь, но Есения…
Мари поднимается из-за стола вслед за Есей и протягивает ей руку.
─ Есения, а хочешь, я покажу тебе игрушки своей дочери?
─ Хочу, ─ отвечает моя егоза, сияя, аки солнышко. ─ А ваша дочка не обидится, если я ими поиграю?
─ Нет, ─ с улыбкой качает головой Мариэн. ─ Она уже взрослая.
─ А где она теперь? ─ любопытничает Сеня, хватая за руку женщину.
─ Ушла, ─ в глазах Мариэн просыпается затаенная печаль.
─ Ушла? Как мы? Через дерево? ─ не унимается моя почемучка. И мне хочется ее отдернуть, дабы не бередила старые раны. Я даже открываю рот, чтобы ее отвлечь от такого разговора, но Амадеус, поняв о моих намерениях, протестующе качает головой.
─ Дерево? ─ брови Мари ползут вверх.
─ Да, волшебное дерево, ─ важно кивает дочь, старательно играя взрослую.
─ Может быть, ─ соглашается Мариэн, немного подумав.
─ Ты скучаешь за ней? ─ задает очередной вопрос Есения
─ Очень, ─ тихо отвечает женщина, погладив Сеню по растрепанным волосам.
Дочь ненадолго замолкает, что-то обдумывая, и парочка успевает дойти уже до лестницы на второй этаж.
─ Я думаю, она это знает и скучает тоже, ─ наконец подает она голос. ─ Когда мама далеко, я тоже скучаю. Знаешь, что я тогда делаю?
─ Что?
─ Ну, сначала я, обязательно, плачу, ─ делится сокровенным моя малышка. ─ А потом пишу ей письмо. Я писать, правда, не умею пока, но знаю уже десять букв, и как пишется «Есения». Зато красиво рисую. И мама всегда понимает, что я хотела ей сказать в своем письме. Хочешь посмотреть, как я рисую?
─ Хочу, ─ в голосе Мариэн слышится улыбка.
─ Я тогда тебе дерево нарисую, из которого мы пришли, и Сережу, ─ решает Еся.
Куда ж мы без Сережи?
─ А Сережа это кто? ─ спрашивает Мари.
─ Мой жених, ─ невозмутимо заявляет этот непосредственный ребенок.
Их голоса постепенно стихают, а я встречаюсь взглядом с Амадеусом.
Мигом опускаю глаза в тарелку. Не знаю, что ответить. Вернее знаю, но собираюсь с мыслями. А это ой как не просто. В конце концов, покромсав яичницу на маленькие кусочки и не отправив ни одного из них в рот, решаюсь на ответ.
─ Мастер Амадеус, я согласна. Мне правда очень неловко, и не хочется вас обременять, а тем более навлекать на вас хоть малейшую опасность, но… Если б не Есения, я бы отказалась.
─ Ох, Эми, ─ машет рукой аптекарь, наконец, расслабившись. ─ Не бери в голову. Чему быть ─ того не миновать. В любой ситуации нужно оставаться человеком, иначе, чем мы тогда будем отличаться от «бездушных», ─ ну вот, сначала какие-то разбушевавшиеся в ущелье лыкасы, теперь, неизвестные и пугающие своим названием, бездушные. И куда меня занесло?
─ А теперь тебе нужно придумать правдоподобную легенду, так, чтоб комар носа не подточил, ─ с энтузиазмом продолжает Амадеус, блестя глазами. И я не могу не улыбнутся, видя такую реакцию и понимая, что добродушный старенький аптекарь оказывается весьма азартным человеком.
─ Меня терзают смутные сомнения, что вы с Мари уже ее придумали, ─ закусываю губу, чтобы вновь не улыбнутся.
─ А как же! ─ хмыкает дедушка. ─ Что нам старикам еще делать одинокими вечерами?! Лучше всего будет сказать, что ты родственница Мари, Эмилия Ливитт, это девичья фамилия жены. Родом Мариэн из небольшой деревушки Торн, в далеком графстве Сурри, поэтому вопросов возникнуть не должно. Поведаем всем, что ты вдова, была замужем за племянником жены, Эваном Ливиттом, а он и правда год назад погиб на лесопилке, и Мари ездила к нему на похороны. Больше у тебя в Торне никого не осталось, и мы предложили тебе переехать к нам, ─ мне на помощь в аптеке, Мари по хозяйству. К тому же тут для Есении школа есть, в отличие от деревни.
Я ошарашено киваю, и только успеваю следить за развитием мысли этого отчаянного старичка. А он, тем временем продолжает.
─ Это была простая часть твоей легенды. Теперь перейдем к сложной. Стража видела, что ко мне сестра пришла, а вот, что Эмилия приехала ─ никто. Придется тебе еще раз притвориться Сиршей.
Я пожимаю плечами, ─ надо так надо, и продолжаю внимательно слушать. План у Амадеуса шикарный и продуманный до мельчайших подробностей, вплоть до того, что одежду для меня и Сени мы будем покупать в соседнем городке, чтобы не вызвать подозрений, и куда якобы поедет аптекарь забирать родственницу жены с дочкой. На мои бурные протесты по поводу денег на все это, мой новоявленный родственник сказал, что это аванс за работу в его аптеке и больше даже слушать не стал.
Глава 4
Поездку планируем на следующий день на рассвете, чтобы утренние сумерки сыграли нам на руку так же, как и вечерние в прошлый раз. Загостилась сестра у нашего дедули…
Превращаем мы меня в Сиршу всем скопом, даже Сеня берет в нем посильное участие. Мне очень повезло, что я не велика ростом и вполне схожу за сухонькую старушку, но сестра Амадеуса гораздо объемнее и мы напяливаем на меня четыре юбки, укутываем талию и грудь пуховым платком, а сверху надеваем сорочку и жакет, а потом еще и плащ.
Есению вновь убеждаем поиграть в прятки и спрятаться под пледом в повозке. Я сажусь возле дяди Мади, как он попросил себя называть ввиду наших новообретенных родственных связей, наклоняю голову вперед и принимаюсь изображать сладко дремлющую старушку. А вскоре и вправду начинаю клевать носом.
Сквозь сон слышу, как Амадеус перекидывается парочкой фраз со стражником у ворот, вскользь упоминая, куда и за кем отправляется, за одно, мол, и сестру домой подбросит, и мы благополучно покидаем стены Колчестера.
Дорога в Рен, соседний городок, в котором сегодня на нашу большую удачу, проходит ярмарка, занимает около двух часов. За это время я успеваю чуть поспать, как и Есения, благополучно задремавшая под теплым пледом.
Беря во внимание количество повозок, всадников и пеших гостей, входящих в гостеприимные ворота города, я бесстрашно превращаюсь в близлежащем леске вновь в молодую, слегка старомодно, но вполне прилично одетую, девушку, и мы беспрепятственно минуем стражу, которая на нас, как и ожидалось, совсем не обращает внимания.
Я никогда не была на таких ярмарках, а Есения тем более. Глаза разбегаются от обилия людей, товаров, животных. Ото всюду слышатся крики, ругань, звонкий смех, ржание лошадей, хрюканье поросят, гогот гусей и прочие звуки, которые могут издавать животные, пригодные для продажи. Бегают дети, за ними обремененные сумками, мешками и корзинами родители, на площади выступает балаган.
Еська смотрит на всю эту бурлящую разношерстную толпу и едва не подпрыгивает от нетерпения. Она такая милая маленькая леди в детском платье Фионы и напоминает мне Алису из мультика. Для нее это все сказка, красивый сон, или внеплановые каникулы в экзотических краях. Приключение, которым можно потом похвастаться перед друзьями. А на отсутствие гаджетов и приспособлений, она не сильно обращает внимание. У нас и так не было ни планшета, ни сенсорного телефона, ни ноутбука, на которых можно играть в разного рода игры. Правда, имелся в наличии старенький телевизор с пузатым экраном, но у дочери и так хватает тут впечатлений. Тем более, что у нее внезапно появились бабушка Мари и дедушка Мади, о которых она так долго мечтала. Ну и платья, точь-в-точь, как у принцесс, а какая маленькая девочка от такого откажется?
Конечно, о том, что мы попали в параллельный мир, Есения знает, но относится к этому намного легче, чем я, ─ пресловутая гибкая детская психика. Эх, мне бы такую!
Мы оставляем тележку возле постоялого двора, где уже стоит с десяток таких, как наша, и идем гулять по ярмарке. В первую очередь Амадеус заходит в лавку фармацевта и покупает там какие-то очень важные ингредиенты и лекарства, а затем мы отправляемся за одеждой.
Мода в этом мире чем-то напоминает нашу конца девятнадцатого века. Платья и юбки не очень пышные, но обязательно длинные, разнообразные шляпки на голову, хотя вполне прилично ходить и без них. В качестве верхней одежды, как правило, используют длинные плащи с капюшонами, одевая под них, в зависимости от погоды, либо легкие жакеты, либо более теплые варианты.
Спустя полтора часа, утомленные хождением по лавкам, мы сгружаем наши покупки на повозку и Амадеус идет на постоялый двор расплачиваться за стоянку. Я стою возле нашей тележки, облокотившись на нее, и перевожу дыхание. Вот никогда не любила шопинг. Как люди могут в этом находить удовольствие? Есения крутится подле меня, вырисовывая что-то в пыли на дороге длинным прутиком.
Мне кажется, что я на минуту закрываю глаза от усталости, но за это время дочь успевает исчезнуть. Тревога холодной рукой стискивает мое сердце. В ужасе обвожу глазами окружающее пространство и немного успокаиваюсь, замечая дите, пытающееся выманить котенка, чуть поодаль. Но паника меня накрывает с новой силой, когда я понимаю, откуда Сеня пытается достать животное.
Маленький пушистый комочек преспокойно сидит под животом огромной черной зверюги, именуемой конем, а моя бесстрашная дочь лезет прямо под ее копыта. Конь нервно косит глазом и угрожающе притопывает ногами, ему явно не нравится, что какая-то мелочь посягнула на его личное пространство.
Внутри все обмирает от осознания опасности, и я, не задумываясь, кидаюсь к ребенку. Такое чудище затопчет и не заметит. В этот момент конь, решает, что с него достаточно, громко фыркает и поднимает передние ноги. Я понимаю, что добежать не успеваю, отчаянный крик рвется из горла, в то время как мою девочку за шкирку вместе с вожделенным котенком выхватывает мужская рука прямо из-под копыт раздраженной лошади.
Рука сея принадлежит громадному, закутанному с головы до ног в черный плащ джентльмену, который, все еще продолжая держать за шиворот свою добычу, моментально вычисляет мою связь с ней и целенаправленно шагает ко мне. Ребенок счастливо попискивает от подобного способа транспортировки и радостно болтает ногами. И как он сумел ее так ухватить, что ей довольно удобно, совершенно не больно и весьма весело?
─ Это ваше? ─ сует он мене в руки дочь, которая нежно прижимает к груди столь желанную животинку.
─ Мое, ─ хватаю Еську вместе с котом в охапку.
─ Смотреть надо за своим, ─ бурчит под нос человек в черном, разворачивается, вскакивает на чудовищного коня, который чуть не затоптал Сеню и невозмутимо уезжает. Железные нервы.
Я принимаюсь одновременно целовать от радости и ругать дочь, которая даже и не поняла, в какой опасности находилась. Когда возвращается Амадеус, мой непослушный ангелочек без особых усилий уговаривает его взять домой еще и котенка.
Дорога назад как-то незаметно проходит в разговорах и обсуждениях дальнейших планов. Аптекарь несказанно радуется, узнав о моей профессии, и решает, что ему меня сам бог послал, тут же принимаясь расписывать тонкости своей работы. Оказывается, аптекари тут не только продают лекарства, а и на полностью законных основаниях занимаются лечением граждан. Это уж когда совсем дело худо, больных отправляют к врачевателям в лечебницу.
Сенька всю дорогу играет с новым другом, который, как это ни странно, даже не пытается убежать от моей егозы. Дымчато-серый, голубоглазый кошак оказывается именно мальчиком, ─ мы сразу проверили, и получает имя Химера. При чем от Есении. Где она услышала это название и почему решила окрестить животное именно им, дочь не призналась. Понравилось, и все тут.
Когда мы подъезжаем к городским стенам, солнце начинает клониться к горизонту. Стражники на посту добросовестно бдят и даже не переговариваются, как это бывает зачастую, наоборот стоят, будто аршин проглотили.
Мы с дядюшкой Мади озадаченно переглядываемся, не понимая в чем дело, пока из ворот не выезжает всадник на вороном жеребце. Этот конь мне будет сниться в кошмарах, потому что я без труда узнаю зверюгу, под копытами которой чуть не пострадала моя Сенька и всадника, спасшего ее.
Черный человек перекидывается парой слов со стражами, что-то серьезно им втолковывая, и собирается уже двинуть своей дорогой, но замирает, увидев нас, в съехавшей на обочину повозке, чтобы дать ему дорогу. Его взор скрупулезно осматривают каждую деталь нашей композиции и останавливаются на мне, заглядывая прямо в душу. Я никогда не видела глаз такого цвета, они янтарные, почти желтые и жутковатые. От этого взгляда волосы становятся дыбом, а во рту пересыхает. Я нервно сглатываю, забывая как дышать, но отвести очей не могу, словно маленький несчастный кролик перед большущим матерыми волчарой. И этому самому волчаре серенький трусишка всего на один зуб, и, судя по всему, именно по этой причине, он и остается живым. А волк отводит взгляд, пришпоривает черного коня и галопом проносится мимо, подняв клубами коричневую дорожную пыль.
─ А он что тут забыл? ─ в сердцах сплевывает на дорогу дядюшка Мади, когда всадник скрывается из виду.
─ А кто это? ─ я все еще смотрю на облачко пыли, свидетельствующие о том, что там вдалеке кто-то скачет.
─ Дориан ан Риель, герцог Колчестер. Ему принадлежит этот город и все окрестные села. Только он уже год, как не был тут. Что-то не нравится мне все это, Эми. Как бы не повторилось ВСЕ снова…
Я перевожу взгляд на Амадеуса, но он уже понукает лошадь, и мы трогаемся к воротам.
Нас встречают уже довольно таки ощутимо расслабившиеся стражники.
─ Здравствуйте, мастер! ─ улыбается первый, тощий молодой парнишка. Второй значительно старше и с седыми усами только дружелюбно кивает.
─ А что это за красавицу ты везешь? ─ тут же интересуется усатый.
─ Это Эми Ливитт, и ее дочь Есения, ─ представляет нас дядюшка Мади, и принимается рассказывать нашу легенду. Я лишь слушаю, приветливо улыбаюсь, иногда, в нужных, особо душещипательных, местах напускаю на себя печальный вид, и краем глаза слежу за Еськой. Поболтав пару минут мы прощаемся со стражниками, и наша тележка наконец двигается в сторону дома, где нас уже заждалась тетушка Мари.
