Текст книги "Каменный пояс, 1983"

Автор книги: Алескандер Зайцев

Соавторы: Александр Терентьев,Владимир Огнев,Тихон Тюричев,Владимир Пшеничников,Валерий Кузнецов,Николай Терешко,Михаил Львов,Антонина Юдина,Николай Егоров,Иван Бражников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

САТИРА И ЮМОР

Владимир Огнев
ЭВРИКА

Бывало, звонит мне на работу супруга моя, Татьяна Евгеньевна, и говорит:

– Дорогой, мне тут внука подбросили. Извини, не могла сходить за хлебом. Купи, пожалуйста, сам.

Что я? Ворчал, конечно. Подумаешь – внука привели. Проблема. Одно удовольствие посидеть с ним, прогуляться. До магазина, например. Но обед из-за этого задерживать? Или рубашку не отгладить? Чепуха какая…

А тут подвернулась «горящая» путевка в санаторий. В тот самый, о котором она давно мечтала. Срочно, за два часа собрал я Татьяну Евгеньевну. Ну, это, конечно, только говорится так: «собрал я». Она сама собиралась, но… так уж принято говорить. Собрал, значит, я Татьяну Евгеньевну и отправил здоровья поднакопить.

Утром – стук в дверь. Не звонок, а стук… Явно, ногой… Открываю – Димка. Один.

– Где, – спрашиваю, – мать или отец?

– Ха, – отвечает. – Ма уже на работу пошла, па – в командировке. Я к бабе.

– Заходи, – говорю. И кричу: – Таня!

Боже, а Татьяны-то Евгеньевны нет! Сам же ее отправил вчера. Крякнул я и подумал: «Вот и мне подбросили внука. Ну и что? Это же одно удовольствие».

А Димка кричит:

– Дед! Дай вкусненького!

Еще курточку не снял, шельмец, а уже проблемы передо мной ставит. Чем его накормить? Нашел кулечек с изюмом – Димка в восторге. Но мне-то что делать? В девять тридцать надо в институте быть – экзамены у студентов принимать, потом – местком. И статью в журнал отвезти надо сегодня. Как же с Димкой? А он, сорванец, уже кричит:

– Дед! Давай бум-бам делать!

– Это, – говорю, – что такое?

– А это я тебе на плечи и поедем.

– Куда?

– Гулять!

С детьми надо осторожно. Ребенка обидеть трудно ли? Тем более такого капризулю. Посадил Димку на плечи, бегу в институт. Вспоминаю случаи, когда матери детей с собой на работу приводили. Бывало ж такое, почему мне нельзя? А Димка за уши меня схватил и… рулит. И все, разбойник, норовит в другую сторону меня развернуть. Взмок я весь, пока до института добрался. За углом еле-еле стащил его с плеч, объясняю:

– Понимаешь, молодой человек, мне тут бум-бум неудобно делать. Доцент я все-таки, без пяти минут профессор. Ты уж иди рядом. А я тебя сейчас устрою за столом, бумаги дам – рисуй. Лады?

– Лады. А карандаш зеленый у тебя есть?

– Красный есть.

Заходим в аудиторию, студенты встают, улыбаются. И Петунин здесь. Опять с чужой группой сдавать пришел. Ох, не люблю я Петунина. Несобранный какой-то. Что из него только получится? Вызвал я Семенова, начал он отвечать, а Димка тут как тут: подбегает, рисунок показывает.

– Хороший, – говорю, – верблюд. Рисуй дальше.

– Это не верблюд, это конек-гор-р-бунок, – заявляет Димка. – А теперь, деда, ты мне нарисуй эту… синусиду.

Наслушался уже, шельмец этакий. Студенты в кулаки прыскают, смехом давятся, а Димка не отстает: подай ему синусоиду. И норовит опять мне на плечи взобраться.

Тут подходит к нам Петунин:

– Разрешите, Иван Егорович, я с вашим внуком займусь.

Димка смотрит недоверчиво и вдруг спрашивает:

– А ты, дядя, тоже без пяти минут?

Не знаю, как я сквозь пол не провалился. Опомнился, когда Петунин с Димкой в коридор вышли.

Принимаю экзамены, а сам думаю: пожалуй, несправедливо я к Петунину относился. Неспособным его считал, чуть ли не дураком, а он, оказывается, умница. Ну, может, ленив немножко, да ведь главное – соображает. Нашел же выход!

Отпустил последнего студента, выхожу во двор и диву даюсь. Петунии конспекты моих лекций читает, а Димка сидит рядом на скамейке, что-то из бумаги мастерит. На меня и не смотрит: занят, увлечен. Петунин улыбается:

– Занимайтесь, Иван Егорович, делами. Мы подождем.

…Сижу на заседании месткома, вполуха слушаю, а сам думаю: «Почему же наш Димка-нелюдимка, от чужих дядей и тетей шарахающийся, с Петуниным пошел? Почему, когда меня во дворе увидел, не заревел, не кинулся к деду? Что в нем такое есть, в этом Петунине? Чем мальчишку привлек?»

…Через час новую картину наблюдаю: стоит Димка перед Петуниным и научный доклад делает о наблюдениях за муравьями. А вокруг мальчишки собрались, то поправляют оратора, то одобрительно покрикивают. Промямлил я что-то насчет статьи, редакции, а Петунии опять улыбается:

– Да не волнуйтесь, Иван Егорович, поезжайте. Я свободен сегодня и могу Димку домой отвести.

Отдал я Петунину ключ от квартиры и бегом за такси. Через час домой приезжаю и глазам не верю: Димка манную кашу уплетает. И не скандалит, не брыкается, с аппетитом ест, разбойник. Оторвется, пощупает мускулы на руке и опять за ложку.

Попятился я из кухни и кричу, мысленно, конечно, про себя: «Эврика!» Понял, что Петунин – настоящий талант. Да таких, как он, в наш педагогический институт без экзаменов принимать нужно!

Позвал я Петунина в кабинет и крупно вписал в зачетную книжку: о т л и ч н о.

Юрий Пластов
ЗАПИСКИ ЭКСКАВАТОРА

8.30. Стою. Жду. Шефа не видно.

10.00. Пришел шеф. Зачем-то потрогал меня за рычаги, сказал:

– Трещит во как!

Не понял – что трещит?

Шеф добавил:

– После вчерашнего.

Раньше я знал: если «после вчерашнего», то сегодня понедельник. Но позвольте, сегодня, кажется, четверг. Все перепуталось в моих шестеренках! Смазать бы!

11.00. Копаем котлован.

12.00. Обед у шефа.

13.00. Обед у шефа.

14.00. Обед у шефа.

14.15. Пришел шеф. В кабине чем-то запахло. Но не бензином.

Шеф поет песню:

– Ой, да ты не стой! Да-ых! Под стрелой!

14.25. Ай-яй-яй! Упали! Недаром, видно, говорится: не рой яму другому.

P. S. Лежим уже две недели. Шеф – в больнице, я – в мастерской, разобранный на части.

Интересно, к шефу тоже нет запасных частей?

Семен Нестеров
ЭНЕРГЕТИЧЕСКИЙ КРИЗИС

Как-то пришел ко мне Борис Истомин и, изучающе посмотрев на меня, спросил:

– Что ты делаешь для того, чтобы бороться с энергетическим кризисом, охватившим весь мир?

– Живу в малометражке, – ответил я, – езжу в малолитражке. И вообще-то, сам я не акселерат.

– Этого мало! Смотри сюда, – сказал он и достал из портфеля маленький раскладной мотоцикл.

– Моя конструкция. Расход бензина минимальный, – похвастался он и сел на крохотное сиденье, скрючившись так, что колени стали выше головы. Мотоцикл чихнул и покатил вокруг стола, заполняя комнату дымом.

Это меня заинтересовало. За неделю я сконструировал и из подручного материала собрал самодвижущуюся тележку, похожую на самокат. Одна нога у меня ехала на тележке, а другая бежала рядом. Теперь по утрам я катил на своей тележке, презрительно посматривая и а владельцев личных автомобилей, как на расточителей народного добра.

Однажды, проезжая перекресток, я увидел Истомина, который сидел прямо на проезжей части улицы.

– Хоть бы газетку постелил, – сказал я, подъехав к нему, – а то сидишь на мокром асфальте.

– Я не сижу, – сказал он, – я еду!

– Интересно, на чем? – спросил я.

– На автомобиле собственной конструкции, – поднявшись с асфальта, ответил он.

«Свихнулся», – ничего не увидев под ним, решил я.

– Где он? – заоглядывался Истомин. – Только что тут был.

Он достал из кармана лупу и встал на колени. Я тоже опустился на колени и стал смотреть. Истомин поднял какую-то красноватую гальку и долго смотрел на нее через стекло.

– Не то! – буркнул он и отбросил гальку в сторону.

– Он, может, уже во-о-он куда укатил, – махнул я рукой, – а ты его тут ищешь. Инспекцию вызывать надо!

Истомин продолжал ползать по мокрому асфальту.

– Да брось ты, – дернул я его за руку. – У тебя вон уже по спине какая-то мокрица ползет, а ты все в сырости возишься.

Я хотел щелчком сбить ее со спины Истомина, но она вдруг резко затормозила, и сзади у нее ярко вспыхнули два красных фонарика.