Текст книги "Это только сон (СИ)"

Автор книги: Алена Льнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 30 страниц)

  А в это время ...

  Кабинет. Богато обставленный. Нежно зелёное с серебром. Стильно, покойно, отстранённо. Но эту гармонию нарушал взволнованно вышагивающий высокий мужчина с длинными волосами. Лицо его было сурово, хотя и бесподобно красиво. Он был не молод, это можно было понять по властным жестам и усталому взгляду. Но не об этом речь. Повелитель эльфов, да, да, поверьте. Просто его уши скрыты волосами светло-соломенного цвета. Перед ним стояли трое с поникшими головами.

  – Если вы его не найдёте через три дня, Басту заберёт его душу. Он и сейчас уже не жилец! Но его можно выходить! – Почти выкрикнул Повелитель. Ярость? Отчаяние? Что им владело? Теперь и лицо его было искажено. – Вы уже четыре месяца не можете найти ни его следов, ни информации о нем, ни магических оттисков. Где он? Он не мог испариться из этого мира! Три дня я даю вам. Не найдёте – жизнями заплатите! Вон! Ищите! – Зарычал он. Только стоящие перед ним эльфы не испугались. Зачем? У них осталось совсем немного времени для поисков. Уже несколько месяцев они почти прощупали всех и вся, и ничего! Сын Повелителя исчез в Индоре, но там никто ничего не знал. Оставшиеся дни можно было смело провести с семьёй и любимыми, на прощание...

  Я проснулась от голода, тело уже меньше болело. Арава уже перестала светить в окна, но в моей темнице было светло. Значит, окна выходят на восток. И сейчас ещё не вечер! Я подошла к фонтанчику напиться. Все-таки хорошо, что здесь есть вода. Без еды человек может обходиться долго, а вот без воды – от трёх до пяти дней. И вообще, тут так грязно, эти полотна на стенах, пыль... Я хлопнула по свисающим лохмотьям и задела что-то твёрдое. На подсвечники, что ли, повесили тряпки? Зачем? Но женское любопытство не оставишь не удовлетворённым. Оно, словно пёрышко, будет щекотать тебя под носом, искушая чихнуть. Так и я, сделав несколько шагов в сторону своего гнезда, остановилась. Постояла, мысль о странности меня не покидала. А если посмотреть? Что я теряю? И я решительно повернула назад. Разгребать пыльные тряпки у меня не было желания, поэтому я просто дёрнула их. Описать то, что я увидела, было невозможно. На цепях висел труп. Человеческий. Ссохшаяся кожа облепливала череп не хуже медицинской перчатки руку. Веки так стянулись, что глаза были бы открыты, но... Глазами назвать эти сморщенные, словно сушёная слива, шарики было сложно. На нем была красивая рубашка оливкового цвета с вышивкой и ... без штанов. Вернее были, но лежали на полу. Просто они соскользнули с отощавшего тела. Вон, штанины ещё держались за ступни... Это был мужчина раньше. Его гениталии напоминали два сморщенных грецких ореха и тонкий стручок фасоли. Эх, угораздило тебя, пожалела я его. Красавчик, наверное, был. Вон, какие изумительные волосы были, вернее, угадывались в длинных, грязно-серых спутанных лохмах. Звери, подумала я. Но смотреть на такое издевательство над трупом я не могла. Получалось, что и я измываюсь над ним. Я была против такого, и решила одеть на него штаны, дело-то нехитрое. Я почти закончила, натягивала заднюю часть штанов на его, как бы это повежливее сказать, мослы? В общем, когда я прикоснулась головой к его груди, там что-то слабо стукнуло. От неожиданности я отпрянула, штанишки опять поехали вниз. Да что ж это такое! Я поймала их и начала возвращать на законное место. И тут этот мученик издал сдавленный хрип. Так оно ещё живое?! Я все-таки завязала завязки на штанишках. Теперь нужно было придумать из чего его напоить. Но я не успела...

  Загрохотал засов, и двери широко распахнулись. Вошёл охранник и о, радость! Мой 'жених'.

  – О, она нашла уже эту тварь, – загрохотал тюремщик. – И даже рассмотрела его инструмент, нерабочий... – И он раскатисто рассмеялся. Хорошо, что они говорили на кагоррском, я могла делать вид, что не понимаю.

  – О чем это ты? – Властно спросил княжич.

  – Не так она скромна, как прикидывается, – ответил ему охранник.

  – Я знаю. Она в штанах, ни одна порядочная женщина не оденет их. Это позор! Я сейчас попользую её, освобожу от греховной одежды, и пусть идёт восвояси. Зато каждый поймёт её назначение: падшая душа. Пусть потом её отец вспоминает, как меня прилюдно позорно выставил. А ведь я мог предоставить ей место младшей жены! Ты иди, иди... Погуляй где подальше. Она же кричать будет. Сильно! – И он сально, противно засмеялся визгливым смехом.

  Вот, урод, это Мараош. Он же сразу рассчитал свою попытку изгнания, положительную или отрицательную, а потом отдать этому дебилоиду. Мой тюремщик, игриво оскалившись, ушёл. А мой будущий насильник начал приближаться на мне. Я судорожно осмотрелась. Чем же защититься? Ничего нет. Только цепь и кольцо на ноге. Я начала рыться в своей сумочке на поясе, расчёска, носовой платок, ничего нет. Вот бы мой клинок был здесь!

  – Да, да, расчёска – это очень опасное оружие, и носовой платок тоже, – перешёл на Единый толстяк. Он почти подошёл ко мне, я уже чувствовала его мерзкое дыхание, как в мои руки что-то ткнулось. Я судорожно вцепилось в это, не в силах отвести глаз от его рук, неторопливо расшнуровывающих шнурок на штанах. Княжич бросил своё занятие, но плотно сидящие штаны не спешили падать с его толстого живота, а он уже протянул руки ко мне. Мне стало так мерзко, я крупно задрожала от отвращения, затряслась и этим твёрдым, появившимся в моей сумке попыталась ударить по лицу. Но, то ли я ослабела, то ли насильник толкнул мою руку, но я ударила его этим в живот, А моя дрожь, которая колотила меня нещадно, довершила дело. Этот предмет глубоко вошёл в его рыхлый объёмный живот, пропоров шёлковый блузон. Что это? Я рванула к себе руку с этой штукой, и в руках у меня оказался клинок. Тот, от отца. А в княжиче тогда что? Из него медленно начала сочиться кровь. Он посмотрел на свой живот, на меня, приложил руку к ране, потом взглянул на неё, и как бык, увидевший красное, взъярился:

  – Ты что, мразь, наделала, удушу...

  Уже не думая, что я делаю, просто очень хотелось, чтобы он замолчал, я махнула кинжалом наотмашь, и его рёв сменился бульканьем. А я... оказалась вся в крови. Этот отвратительный урод медленно плюхнулся на спину и затих, кровь толчками выходила из этого выродка. Я все ещё дрожала, но не выпускала из рук своего оружия. Когда жизнь оставила этого недоноска, я со всех сил пнула его пару раз. Для проверки. Я огляделась. Срочно нужно было что-то делать. Я тихонько начала красться к двери. Потом вспомнила и сотворила глухую тишину вокруг себя и да, отстегнула кольцо с цепью! Теперь ни моих шагов, ни моё хриплое дыхание не было слышно. Дверь была открыта. Ну, да, они же рассчитали, что быстро меня в бараний рог согнут, используют. Ха!

   Охранник сидел на улице, прислонившись к стене, и занимался... Занимался приведением в рабочее состояние 'своего инструмента'. Это хорошо, потому что он уже не был в состоянии меня увидеть. А я была быстра. Подскочила к нему и проделала тот же фокус, а попросту, опять чиркнула по горлу, но не рассчитала остроты клинка. Кровь тюремщика на меня не попала, но его голова теперь держалась за счёт позвоночника. Фу!

   Я вернулась в храм. Действовать нужно было быстро. Я оголилась по пояс и начала смывать с себя кровь. Даже волосы и лицо были испачканы. Не знаю, стресс или страх, но я справилась очень быстро. Одев на себя мокрую одежду, я вытащила из тряпья кусок хлеба с сыром. Потом подумала, что тюремщик должен был что-то припасти для долгой смены, и побежала шарить в его вещах. Моей добычей стал большой кусок вяленого мяса, каравай хлеба, пара луковиц, огурец и сыр, ещё я нашла куртку охранника и в кармане какие-то монетки, немного. Я одела её на себя, закатав рукава до нужной длины. Быстро подхватив найденную еду, вернулась обратно. Там я замерла лишь на мгновение, потом сообразила. Опять разделась, сняла рубашку, и снова одела сюртучок. А в неё я упаковала еду. Все, я готова. Но бросить здесь этого умирающего человека было выше моих сил. Я освободила его от оков, и он сломанной куклой упал на пол. Я опустилась перед ним на колени и отвела волосы с его лица. Шок! Вот, что я испытала. Потому что передо мной был эльф. Его длинные уши тряпочками свисали от его висков. За что с ним сделали такое? Мелькнула мысль остаться, отомстить. Но нет. Не сейчас. Нужно спасаться. Я немного успокоилась и полезла в свою чудную шкатулку. Думаю, ей нужно сказать спасибо за кинжал. Что ты мне дашь сейчас? В ней проявился листик. Ой, правда, и как я могла забыть про подарок фрейлины? А я ещё плевалась, и как пригодилось! А ещё глина была... Стоило мне подумать об этом, как в шкатулке материализовался один комок. Почему не вспомнила о таких ценностях? Не иначе мне мозги отшибло об лошадь при перевозке в виде тюка! Я взяла его и попыталась запихнуть его эльфу. Не дай Бастет помрёт после того как я его нашла! Но сделать это было трудно. Хотя губы его были сморщены и оголяли зубы как у щелкунчика, челюсти были судорожно сжаты. Эх, хорошо, что я собачница, знаю, как запихнуть лекарство! Я сунула кусочек глины под щеку и стала проталкивать к зубам мудрости. Надеюсь, что эльфы всё-таки похожи на людей и не имеют зубов в три ряда...

   Через две минуты я запихнула глину в горло. Но теперь я не была уверена, что она там растворится. Он же был сух как кленовый лист из гербария. Я набрала в ладошки воды и начала капать на зубы эльфу. Через полминуты полутруп разжал зубы и открыл подобие рта. Я уже свободнее начала заливать туда воду, стараясь не попасть прямо в горло. Глина, естественно, сразу же растворилась. Может поэтому он среагировал на воду? Все, я была готова, еду я привязала себе на плечо, обхватила дохлого эльфа под мышки, прижала к себе и, представив себе тётушкино поместье, местечко, где мы с Онни гуляли, растёрла листик.

  Глава 8.

   Ветер гулял в верхушках деревьев, иногда подвывая себе, ветки сосен подпевали ему, небо было тёмное, смурное, моросил осенний неприятный дождик. Ещё противнее было почувствовать, что оказались мы в каком-то болоте. Я уже намочила штаны на коленях, да и эльф лежал в жиже. В какую сторону двигаться я не знала и решила послать вестник тётушке. Уверена, что мы были уже в Диране, только где? Я открыла шкатулку и взяла камушек. Но сильный ледяной порыв ветра пронизал меня до костей, и я вздрогнула, выронив магический предмет в болотную жижу. Закусив губу от досады, я руками пыталась найти его. Да где там! Слезы потекли, не спрашивая разрешения, но я сжала зубы посильнее. Нельзя сейчас расслабляться! Встать, приказала я себе. Эльф так и лежал в той же позе. Он был одет совсем не по погоде, но он же дышит раз в пять минут, и без сознания. Почти бревно. Я присмотрела сухую кочку, туда и начала тянуть свою обузу. Он был не так тяжёл, как мне казалось вначале. Но все равно, для восьмилетней девочки он был почти неподъёмным. Через две минуты я была мокрая как мышь, но мы продвинулись всего на тридцать сантиметров. Почему в учебнике магии не было упражнения на левитацию, или облегчения веса? Стоп! А ведь было! Я бросила эльфа в луже и присела на сухое место. Обсушив руки об куртку (увидела бы меня сейчас тётушка, в обморок бы свалилась!), я полезла в сумочку, достала томик по магии и начала листать. Через 10 минут, когда я уже раз пять пролистала книжку туда и обратно, нужное заклинание попалось мне. Я вернулась к эльфу. Я сняла свой воображаемый фильтр с руки и, указав пальцем на мою обузу, произнесла: 'Бакуме'. Ничего не произошло. Делать было нечего, дождь так и шёл, то слабее, то сильнее, и эльфа нужно было определить на сухое место. Я взялась за него и, не удержавшись, плюхнулась на задницу, не отпуская это существо. Эльф оказался лёгким, как надувная кукла, но сохранял свою форму. Кому расскажи, что я сделала себе надувного мужчину... Хотя и мужчиной я его назвать трудно! Ладно, заклинания действовали совсем недолго, поэтому я схватила его под мышку и побежала. Вовремя! Когда я была уже на кочке и собиралась сделать следующий шаг, моя воздушная игрушка обрела вес. Оставив её лежать, я начала осматриваться. Вон там, кажется, сухой островок, и дерево раскидистое. Я пошла разведать дорогу. Похоже, здесь даже не болото, а просто залитые осенними дождями места. Через час и моего марш-броска с облегчённым эльфом я сидела под низко склонившимися лапами ели. Тут было ещё сухо. Я оперлась спиной о ветки. Устала я знатно, и продрогла. Я достала кусок хлеба, подаренный добрым охранником, и медленно, смакуя каждую крошку, съела его, и остаток сыра. Эх, чаю бы! Но чего нет, того нет. Я подтащила к себе эльфа, хоть он и полутруп, но температура тела у него была чуть выше, чем на земле. О, я вспомнила. Я посмотрела вверх, там свисали две огромные поломанные лапы. Пришлось лезть туда, попрыгать на них, повисеть. И вот моя добыча – две ветки. Я переломила их пополам, уложила на землю. Теперь у меня была небольшая прослойка, почти подушка... Перетащила на неё эльфа и улеглась на него. Он был костлявым, но ведь теплее. Так я и заснула.

   Пробуждение было тяжким. Кости ломило, мышцы болели, ноги замёрзли. А эльф стал дышать чаще, хотя все так же судорожно. Не умирает ли? Я осмотрелась. Смеркалось. Хотя, какое там, просто из этой хмури кто-то решил высосать весь свет. И он постепенно, по капле исчезал, пока не стало совсем темно. Абсолютно. Ведь небо было затянуто тучами. Под елью я чувствовала себя достаточно уютно. Вряд ли дикие звери по такой погоде охотятся. Ни следов, ни запаха дичи не учуешь. Теперь я нуждалась только в терпении. Ждать... Я решила слезть с эльфа, но все равно использовала его как подстилку. Устроившись, я заметила едва заметный далёкий, прерывающийся огонёк. Вы не представляете мою радость и волнение! Но потом разум мне подсказал, а ведь это могут быть кагоррские наёмники! И огонёк – всего лишь их костерок. Что делать? Если я буду тащить эльфа, буду шуметь. А если брошу, могу потом не найти. Не знаю как у других, но у меня был развит топологический кретинизм. Через час сомнений я пришла к выводу: огонёк, если он от жилья и завтра останется на месте. Наёмники же утром уедут. Значит, мне сейчас нужно отметить направление, чтобы завтра туда двигаться. Ну и чудненько. Я отломила от нашей подстилки веточку и выползла из-под ели. Дождь уже перестал идти и ветер, свежий, влажный, кружил над кочками и залитыми водой низинами. Обозначив направление, я ползком вернулась обратно. Устроившись на эльфе, я начала согреваться. Моя голова лежала на его груди и сквозь тонкую, похожую на пергамент кожу и мышцы билось сердце. Теперь – чаще, почти раз в минуту. А я опять начала зевать. Да что ж я сплю все время? Если только много энергии потратила...

   Следующее утро меня порадовало. Небо было почти чистое, голубое, кучевые облака лениво уползали вдаль, все это так напоминало лето... И Арава робко и несмело поднимался над горизонтом. Я встала, помахала руками, ногами, разминая затёкшую от сна спину и согреваясь. Потом вытащила за ноги эльфа наружу, под дневной свет. Это же энергия, пусть и впитывает! А сама отломила половину куска мяса и ломоть хлеба, позавтракала. Теперь хотелось пить. Воды вокруг было – завались, но закипятить– не в чем. Я смотрела, смотрела на воду, потом сообразила. Я же обеззараживать воду научилась! Правда, думала, что это для животных... А вот и самой пригодилось. Ну что, рискнём? И я направила палец на лужу.

   Напилась сама и напоила эльфа. Мне не показалось, у него губы чуть разгладились, и уже почти прикрывают зубы? Так он смотрится гораздо симпатичнее! Я бросила эльфа и пошла по направлению огонька. Я шла между редких деревьев почти по колено в воде, заламывая ветки, чтобы найти обратную дорогу. И вот я пришла к речке или озеру. Мне было непонятно. Скорее озеро, ведь течения не было. Там на озере были какие-то заросли то ли тростника, то ли его разновидности. Я стояла, смотрела. Если туда добраться, то там можно вырыть и землянку, пересидеть. А еда? Корешки и орехи будем собирать? Учитывая, что эльф за один день участил свой пульс и дыхание, и почти восстановил губы, может, он за три дня и очнётся? А может, и ходить начнёт? Мечтать не вредно, одёрнула я себя. Но огонёк сиял здесь. Больше сомневаться не приходилось, и я решила переплыть. Опыт купания в холодной осенней воде у меня был. Правда с градусным подогревом, да и моржевала я иногда... Вода была достаточно холодной, но не ледяной, расстояние – метров тридцать. В общем, я бодро поплыла по-лягушачьи. Вылезла я из воды в камышах, они густо колосились и закрывали обзор. Но моё упорство победило, и я вылезла на берег. Ветерок неприятно холодил, и мокрая одежда моментально прилипла ко мне. Хоть сапоги не потеряла, порадовалась я. Если это был остров, то он – не маленький. Я шла вперёд, осматриваясь. Где же жгли костерок? Но вот я увидела заросли кустарника, золотым каскадом окутывающие внушительное пространство. Я кинулась к нему. Там мог притаиться домик. И правда, я подошла к частоколу. На нем висели кувшины и горшки, перевёрнутые вверх дном. Совсем как деревенский домик. Я открыла скрипучую калитку и прошла к дому. Он был глинобитный, когда-то побеленный. Но сейчас выглядел брошенным, грязным. Я постучала, подождала. Ничего не слышно, тут ветер воет. Я потянула дверь, она открылась. Типа, заходите, мы вам рады? Там было тепло и почти уютно. Пучки трав, связки лука, цепочками свисавшие со стен, очаг с затухающим огнём.

  – Пришла! Наконец-то! – Раздался глухой старческий голос.

  Я обернулась, не понимая, кто говорит. Голос слышался из дальнего угла. Я подошла ближе и увидела на лежанке, под старым одеялом, напоминающим рванье, старуху. Её седые волосы клоками торчали с местами лысой головы. Зубов почти не было, и оставшиеся два, одни сверху, другой снизу, придавали ей несколько сказочный вид, как у Бабы-Яги.

  – Так, деточка, слушай. Времени у меня немного. Я в своё время нагрешила. Сильно. Но об этом не жалею. Наказание моё было – неспособность умереть. Вот так бы я и лежала, беспомощная и живая, мохом покрываясь. Слава Бастет, что ты быстро пришла. Смотри, в подполе овощи, разберёшься. За дверью, – она махнула мне за спину рукой, – коза Ларка, она – вредная. Будет бодаться, зарежьте её. Сено на улице под навесом. Дрова тоже. Мамка твоя сообразит, где что. Так, что забыла? Ага, лодка в камышах, правее от дома. Через двадцать миль деревня, Пупырка. Там староста – Седаш, хороший мужик. Так ему передайте потом, что Сморавка умерла. Все ясно? – Спросила она.

  – А какой город здесь недалеко? И какое королевство здесь? А вы же ещё живы, почему...

  – Да ты – дурочка, что ли? Вот почему Бастет позаботилась о тебе с мамкой, – прервала она меня, – Дирана это, окраина. А самый ближний город – Римго, до него миль триста. Всё девонька, иди за мамкой. Похороните меня только, по-человечески. Ступай!

  Я послушно вышла. Это что, она сейчас умрёт? Вот так, по заказу? Странный мир... Я пошла искать лодку.

   Притащила я своего эльфа к старухе уже в сумерках. И когда он стал моим, интересно? Мы вошли (ха-ха, мы. Вернее, я и мумия волоком), я нашла приготовленные рядом дровишки и разожгла в очаге огонь. Стало светлее. Старуха лежала мёртвая. И что делать? Ночевать с ней вместе и ждать, когда она начнёт вонять, желания не было. Но я ведь почти обещала похоронить её. А ведь на носу ночь. Но я нашла решение. Я поискала и нашла большой нож. Где же ей могилку вырыть? Сейчас было сухо, и я решила воспользоваться этим. Я взяла несколько сухих веток, поленьев и пошла искать могилу. На расстоянии 60-80 метров от дома был маленький овражек. Туда я и спустилась. Я разожгла там костерок и начала копать. Земля была рыхлая с песком. Не принцесса, а могильщик, Фредди Крюгер! И режу, и копаю!

   Наконец сделав достаточное углубление, я пошла за трупом. Ооо, эту ночь я не забуду. В той, прежней жизни я боялась мертвецов. Даже на похороны отказывалась ходить, настолько они мне были неприятны. Но здесь, когда выживание и клятва оказались на первом плане, я задвинула подальше свои предрассудки. А жить мне хотелось! Ещё как! В общем, я транспортировала старуху таким же образом, как и эльфа: облегчив и приобняв. Не становится ли у меня привычкой носить трупы? Нужно обратить на это внимание! Уложив Сморавку, я попросила Бастет позаботиться о её душе. И обвалила землю с края обрыва. Все, теперь труп надёжно захоронен.

   Я вернулась в домик грязная, усталая. Сил мыться у меня не было, как и мыть эльфа. Я щёлкнула пальцами "рена!' на себя, потом на эльфа. Все! Мы – стерильные! Ой, ещё постель старухи! Щёлкнула и туда. Очаг почти погас, но в доме было очень тепло. Я из последних сил перетащила эльфа на лежанку, задвинула его в угол и рухнула рядом. Все, я в отрубе...

   Просыпались ли вы когда-нибудь, когда тело ноет и в каждой его частичке чувствуется усталость? И проспаться не хочется, тянет опять нырнуть в небытие сна и оставаться там, пока проблемы не уйдут? Так и у меня. Я открыла глаза, но встать себя пока не могла заставить. Лядом в той же позе лежал эльф. С чего я запихнула его в постель? Он мог с таким же успехом полежать на полу. Правда, воздух в домике был холодный. Да, нужно подниматься, развести огонь... Я полежала ещё минуточку и начала подниматься. Со скрипом, неловко, как давешняя старуха. Пришлось размять плечи, повращать их. Потом поясничку. Уже захотелось помахать руками... Так, не замечая и ни считая, я втянулась и сделала полноценную зарядку, как нас заставлял Касилий. Эх, добрый он мужик, ведь не осадил нас с нашим желанием учиться бою, что мы малы ещё. А дал нам вроде бы подготовительный комплекс, который очень хорошо подготовил меня к жизненным трудностям. Я выглянула наружу. Небо опять было серым, сколько времени, я не могла даже предположить. Вспомнила про Робинзона и отметила ножом полоску. Несмотря на тучи, воздух был более тёплый, ветра не было. В воздухе висела туманная влага. Запахи осени были особенно остры. Пожухлая трава, водоросли, камыш, мокрая листва. Где же у старухи был туалет? Неужели она зимой пробиралась сквозь сугробы и на ледяном ветру оголяла зад для нужды? Это нарушало всякую логику. Кто-то же поставил домик? Тот же человек и должен был соорудить сортир. Я начала обходить дом по кругу. Так и есть. Совсем рядом с домом с противоположной от калитки стороны, стояло потемневшее от времени деревянное сооружение. Я отметилась в нем и побежала в дом. Там развела огонь, схватила подобие котелка и побежала за водой. Через полчаса я с наслаждением пила из грубой кружки чай, заваренный из висевшей на стене душицы. Я попробовала напоить эльфа остывающим чаем. Странно, но он начал его глотать, как миленький. Понятно, что он был обезвожен, но как его восстанавливать? И ещё мне нужно познакомиться с Ларкой. Она же не доенная уже два дня...

   Когда я заглянула к козе в её закуток за дверью, на меня кинулось это рогатое чудовище, я только и успела захлопнуть перед её носом дверь. Так, как с ней быть? Может она очень голодная? Я стала искать, нашла верёвку, привязала её конец к крепкому крюку в стене, что можно было смело на нем вешаться. Запасшись куском хлеба, я отбежала к веревке. Коза была не дура, она заподозрила подвох. Поэтому сначала осторожно выглянула, осмотрелась, и пошла на запах хлеба. Я ласково приговаривала.

  -Ларка – хорошая, кормилица моя. Ларочка – красавица.

  Коза, когда услышала меня, удивлённо остановилась и начала подозрительно меня гипнотизировать. Может, я делаю не так? А если по-другому?

  – Ларка – коза драная, быстро иди сюда! – Грубо и ворчливо произнесла я.

  И о, чудо, коза деловито подошла ко мне. Я левой рукой кормила ей хлеб, а правой привязывала её за рог. Когда хлеб закончился, коза хотела боднуть меня. Ах, ты, дура! Я отскочила. Потом стала искать чугунок, нашла. Вот теперь нужно было подоить ее. Но как приручить ее? Я пошла в ее закуток. Там стояло небольшое корыто, сено было только на подстилке, да и то, от него остались крохи. Я нашла там какой-то скребок, и собрала навоз. Вынесла и сложила рядом с туалетом. Потом принесла сена на подстилку. Увидев это, коза начала дёргаться. Ага, есть хочешь? А доиться, кто будет? Я принесла воды, налила в корыто и дала козе. Она долго, с наслаждением пила. Вот теперь я опять начала с ней разговаривать.

  – Ну, что, дура, напилась? А кто доиться будет? Стой смирно! – Так, ругая её и ворча нарочито грубо, я подобралась к её вымени. Я никогда не доила и все представления об этом были по рассказам бабушки. Но для начала в моем представлении нужно было гладить козу по голове, бокам, чтобы она начала доверять вам. Вот настал момент, я добралась до вымени. Сначала коза дёрнулась, но я была нежна и постепенно она успокоилась. Я гладила её набухшее вымя, время терять было нельзя. Могло начаться воспаление. У меня остался тёплый душицевый чай и я, недолго думая, обмыла им Ларкино вымя. То ли коза млела после выпитой воды, то ли поняла, что я не дам ей поесть без дойки, а может, и вымя её беспокоило, но она терпеливо ждала, пока я попытаюсь подоить ее. Мне было страшно. Тянуть, мять её соски... А вдруг я делаю это грубо? Но молоко в чугунок все-таки стало поступать. Я выдоила не так много. Около полутора литров. Все. Час Х наступил. Я отвязала козу и теперь с опасением ждала, что она сделает. Но это животное, вместо того, чтобы кинуться на меня, или к сену, осторожно просеменила ко мне и губами пожевала мне руку, и пару раз лизнула. Хлеба что ли хочет? Я в ответ ласково погладила её. Интересно, можно ли считать, что мы с козой теперь друзья?

   Мои исследования выявили в подполе морковь, капусту, пастернак. В доме – мешок крупы, похожей на пшено и то, с чем меня кормил охранник в моем заключении. Домик оказался маленький, однокомнатный. Здесь в углу был очаг – выложенная камнем чаша, над которой было что-то вроде вертела. Можно было и нанизать мясо, и в котелке приготовить суп, чай. Рядом стояла решётка с вырезом. Я примерила её. Получалось на неё можно ставить чугунки, а в прорезь аккуратно подкладывать дрова. С этим было все понятно. Мне нужно было торопиться. В доме и так темновато, ведь вместо окон были маленькие проёмы, затянутые мутной плёнкой (бычьим пузырём, что ли?). Также я нашла и два неподъёмных деревянных ведра, одним из которых я принесла воды. Теперь она была у меня хоть в небольшом запасе. Я приготовила постный супчик. Хорошо размяв овощи, я присела к эльфу и начала его уговаривать открыть рот.

  – Открой рот, не упрямься, тебе нужно поесть, ты должен поправляться...

  Само собой получилось, что я его погладила, щеку, лоб. Мне было его жаль. Нельзя так издеваться над любым существом. Даже не человеком. Я уговаривала его минут десять, а потом осторожно поднесла ложку к его губам. Фокус не удался – факир был пьян. Пришлось ножом разжать его зубы, вставить туда щепочку и вливать потихоньку супчик.

   Выполнив свой долг, я решила обследовать остров. Представьте моё удивление, когда Ларка увязалась со мной. Ну что ж, был у меня Онни, теперь – коза. Остров представлял собой небольшое холмистое возвышение неправильной формы, со всех сторон окружённый водой. Если со стороны, с которой я переплыла, было всего метров тридцать, то с другой – не менее сотни. Камыши плотно укрывали остров, также образуя непроходимые заросли и у противоположного берега. Что заставило Сморавку жить здесь, меня не особенно интересовало. Ведь ей кто-то помогал. Помог построить дом и приносил ей крупу, масло. Ещё я обнаружила место, где старуха держала огородик. Вот откуда морковка, лук и капуста. А вот овраг при свете дня показался мне намного интереснее, чем раньше. На самом деле это было вымоина. Там был ручей, тёплый, по склону стекающий в озеро. Странно! Я пошла посмотреть на ключ, который бил из-под земли. Ура! Там был горячий источник. Не кипяток, но всё же... Я не устояла от соблазна и залезла в глубокую чашу, образованную напором воды, а потом кем-то выложенную крупными камнями. Не иначе – Сморавка. Я погрузилась в воду с пузырьками приблизительно сорока градусов. Кто знал, что здесь есть такое сокровище? Я полежала, понежилась, прополоскала волосы. Когда вышла, почувствовала себя новой. Попробовала воду на вкус, чуть солоноватая. Вот откуда нужно брать воду для питья!

   Вернулась я в домик. Эльф лежал без изменения, и я решила вымочить его в целебном источнике. С чего я решила, что он – целебный? Так вспомнила свои экскурсии по России... В общем, я притащила эльфа, раздела его несчастные мощи и усадила в чашу. Отвернувшись на секунду, я пропустила момент, когда эльф погрузился в воду с головой. Охнув, я кинулась его вынимать. Но он так прекрасно себя чувствовал, будто ему и не нужно было дышать. Он как бы расправлялся. Я решила следить за ним. Неужели этот источник так волшебно на него влияет? Через пять минут я вытащила его голову из воды и уселась рядом. Хочет быть в воде, придётся мне держать его. Ларка уселась рядом, составив мне компанию. Странные существа, эти эльфы. От обезвоживания он сморщился как мумия. А когда я начала давать ему воду, он начал процесс восстановления. И тянул влагу из воздуха, из меня, не сомневаюсь даже. И энергию. Именно поэтому я чувствую такую усталость рядом с ним. Он высасывает меня. Не слишком сильно, и не убивая, а так, немножко и деликатно заимствуя. Но пока ему нужнее – я потерплю. Если будет туго, лягу спать на полу. Когда начало темнеть, я потащила эльфа назад. Он значительно потяжелел, и теперь даже с заговором облегчения, я тянула его волоком за плечи. Глядишь, через месяц стану качком...

   Я уложила эльфа на лежанку, он теперь выглядел почти гладким, это я о коже, но мышцы так легко не восстановишь, и глаза тоже. Интересно, когда он в сознание придёт? Может, с ним нужно разговаривать? И я начала ему рассказывать, где мы находимся, что я делаю. Ларка иногда вставляла своё ме-е-е-ее. Я решила скормить эльфу молоко, добытое утром. Коза поддержала моё решение. Так что эльф остался в меньшинстве. На всякий случай, я прокипятила молоко, но Ларка выказала мне своё презрение. Удивительно, насколько выразительно коза может варьировать своё меканье. Но послушавшись Ларку, я сварила молочную кашу, и с удовольствием съела её сама. Потом, подумав, накормила эльфа. Он даже глотал, но все равно, разжимать зубы мне пришлось ножом.

   Очаг горел, согревая домик, но я из страха быть найденной преследователями, нашла тряпки и занавесила окошки. Странно, я попала в такую ситуацию, сижу у чёрта на куличках с незнакомым полумёртвым существом. Случиться может что угодно: меня найдут наёмники, посланные в погоню, эльф, придя в себя, окажется маньяком или подумает, что я – тоже похитительница и убьёт меня, или я просто могу умереть от холода и голода зимой. А если уйду, то же самое может случиться с одинокой маленькой девочкой, или даже ещё больше. Но я выбираю меньшее зло, ведь рядом с этой мумией я чувствую себя спокойно! А потом уж соображу, что делать. Может, эльф будет испытывать мне благодарность за спасение и потом проводит меня до Тибильды? С такими мыслями я устроилась на полу, на куртке охранника и, укрывшись старым, латанным сморавкиным плащом, уснула.