Текст книги "Это только сон (СИ)"

Автор книги: Алена Льнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

  Возвращались мы домой вчетвером, Онни разыскал нас неизвестным мне способом, по следам, наверное, шёл. Я прекрасно понимала, что не добилась, чего следует, но с другой стороны, было бы странно получить результат с первой попытки.

  Почти у самого дома Силда вдруг встрепенулась и сказала:

  – Знаешь, Ирри, а тебе ведь учиться нужно. Завтра же пойдёшь на занятия.

  Я чуть не подавилась слюнями от возмущения:

  – У вас и учителя здесь есть?

  – Да, а почему тебя это удивляет? Наши дети тоже учатся в Академии Магии Индора. Иногда. Сегодня же мы пойдем знакомить тебя в Питомник.

  – Там, что, животных разводят? – Возмущённо фыркнула я.

  – Питомник умов, лучших умов. У нас совсем другая система обучения, мы уже несколько веков назад отказались от домашнего метода, поэтому можем беспристрастно следить за успехами и неудачами юнцов, вовремя прилагать усилия для их стимуляции. Там очень строгие требования, совсем не такие как у наших южных соотечественников. И не думай, что тебе будет легко. – Строго отчитала меня Силда. – Во-вторых, там ты познакомишься с ровесниками. Не кривись, найдешь друзей, а то бегаешь с Лаудрой, а она не соответствует твоему воспитанию, одичаешь с ней. А тебе нужно и приличное общение.

   Следующее утро, после занятия с Тимиозо Лау быстро привела меня в порядок. Строгое платье, сапожки, коса, бантик на затылке. Завтрак, на котором меня строго осмотрела Силда и удовлетворённо кивнула. Я вышла в направлении показанного вчера дома. И почему мне кажется всё это дежавю? Школа, нафиг!

  Захожу, здороваюсь в никуда, иду в гостиную. Опять аналогичная планировка дома, только сейчас комната казалась больше, ясно, пространственная магия. Здесь уже собрались ученики. Мама моя! Я сделала шаг назад, я слишком стара, чтобы снова учиться в школе...

   Меня внимательно изучали девятеро эльфят. Это, конечно, с натяжкой, так как все были старше меня по виду. Я поёжилась, а потом решила не стесняться, всё равно я – опытнее!

  – Светлого дня! Я – Иррьен, буду учиться с вами, – представилась я и картинно осмотрела выдвинутый на середину комнаты стол, вокруг которого уселись школяры, чтобы все поняли, я ищу себе место.

   Но никто из них не пошевелился, не улыбнулся тепло мне. Ну, и пожалуйста, буки! Я подошла к пустому концу стола, так как вся эта ватага собралась вокруг дальнего торца, и спокойно уселась. У самого старшего из присутствующих в глазах промелькнула хитринка, а у рядом сидящего мальчишки, помладше, ехидная улыбка. Учитель будет рядом? Какая разница, мы ведь все перед ним сидим! Среди детей были две девочки на человеческий возраст лет тринадцати и пятнадцати. Они обе, скрывая свой интерес, искоса бросали на меня осторожные взгляды, будто каждую минуту ожидали от меня ужасных поступков.

   Со второго этажа быстро спустился эльф, его волосы были почти чёрного цвета, но отливали медью. Это показалось мне странным. Вообще, я до сих пор не могла составить себе цельную картину о северных эльфах: они все были разные, словно кусочки разноцветной мозаики. Вот и этот мужчина, наш учитель, был похож скорее на пирата, достаточно высокого и крепкого, если бы не острые уши. Волнистые сильные волосы, пышно приподнимались над головой, несмотря на тугую косицу. Его лицо было загорелым! У эльфа то? И грубая золотая серьга оттягивала мочку левого уха. Всё, я влюбилась в его дикую внешность! Он был не такой красавец, как его изящные сородичи. В нем была характерная грубость, но из-за нее он был экзотичнее, ярче. И его походка – энергичная, хищная, напористая!

  – Дети, яркого дня! – Громко хлопнул он сначала в ладоши и только потом поприветствовал нас, будто мы и не сидели, с прикованными к нему взглядами. Он был как пламя, как яркая бабочка, удивлял, изумлял, немного шокировал и восхищал.

  – О, ты – Иррьен, крошка? – обратился он ко мне, а я лишь кивнула. – А я – Ларрдан, – пророкотал он изумительно бархатным голосом и почтительно поклонился. Я улыбнулась и наклонила голову.

   Почему-то этот эльф бурлил кровь, как холодное шампанское. Я украдкой бросила взгляд на девчонок, они сверлили меня злыми взглядами, ага, влюбились! Ах, Ларрдан, сердцеед!

  – Сегодня мы продолжаем и начинаем (это для нашей очаровательной гостьи) учить краеведение. Сивара, на чём мы остановились?

  – Мы остановились на географии человеческого королевства – Диране. Мы изучили их религию, королевскую ветвь и направление политики. – Старательно, но с некоторым апломбом произнесла старшая девочка.

  – О да, спасибо, дорогая! – Поблагодарил учитель Сивару, скорее механически, но она покраснела. – Центральная часть Дираны расположена в долине, смотрите...

   И Ларрдан начал увлекательно рассказывать о географии моего королевства, сопровождая иллюзиями местности. Было безумно интересно, потому что картинки были сделаны с высоты и давали хорошую панораму. Вот отроги гор, обнимающие южные провинции, переходящие в невысокие горные массивы, стражами отгораживают население от морских пиратов.

   Только одна дорога, старое русло пересохшей реки Эвинки, расчищенное и превращённое в торговый тракт было единственным путем от моря, от единственного нашего порта Танжо в центральные провинции Дираны. Только так можно было попасть в Дирану из Замонги, у которой не было с нами доступных границ, кроме горных. Индор был нашим северным соседом, с которым королевство связывали прочные дружественные экономические и политические связи. Граница Дираны с Кагоррой была чётко определена, но частенько нарушалась кагоррцами. Они свободно её пересекали и до сих пор ещё грабили мирных селян.

   На востоке, диранские лесостепи переходили в степную Пагару. Оттуда везли тончайшие шелка и искусную керамику, отдавая взамен изумруды, которыми была богата моя страна, и которые невероятно дорого ценились у соседей. Вообще, я с удивлением узнала, что в Диране много чёрного серебра, которое ценилось дороже золота, так как именно его продавали Индору для магических целей.

   Экономика держалась не только на ценных ископаемых, но и на наёмной армии. Я не поняла раньше этого, а ведь в Диране готовили великолепных воинов и принимали на службу, потом королевская служба сама продавала наемничьи отряды. Это позволяло соблюдать дисциплину, получать неплохой доход, и потом назначать воинам небольшую пенсию и предлагать устройство или переселение на нужные, тревожные в плане соседства земли с условием освобождения от налогов на пять лет.

   Это правило соблюдали еще с основания королевства, поэтому молодёжь просто валом валила в учебные корпуса на обучение, так как к тридцати – тридцати трём годам можно было выйти на пенсион и заработать себе на дом, или даже на небольшое дело. Если же ожидалось вторжение или война, то могла быть объявлена мобилизация мужчин до сорока лет. В любом случае, набиралась неплохая армия, умелая и обученная.

   И ещё, стараниями моего отца была выведена Маорская порода лошадей, которая ценилась из-за выносливости, неприхотливости, отличного здоровья и хорошей психики. Наёмники и караванщики всего мира мечтали приобрести такую лошадь. И ещё, что там папа намудрил, или ему помогли маги, но вне Дираны лошади не размножались. Я даже чуть раздулась от гордости моим отцом.

   Урок вёлся на эльфийском языке, и весь рассказ сопровождался иллюзиями. Я за эти два часа узнала намного больше, чем за всю свою жизнь с тётушкой и отцом. Ларрдан раздал нам кристаллы и попросил нас доучить всю оставшуюся информацию, чтобы следующий раз уже не возвращаться к этой теме.

   Выйдя на крыльцо, я остановилась в изумлении, было ощущение, что природа остановилась: такие же тени, такое же нежное утреннее тепло.

  – Не удивляйся, нам специально делают временной карман для уроков. Заметила, Ларрдан при входе положил на стол медный диск? – Прошептал мне сзади на ухо старший школяр, напугав меня о мурашек сначала. И диск я не видела, зачем? Мне было достаточно и учителя.

  – Я – Беласко, – протянул он мне руку.

   Я пожала ему запястье, привычка, оставшаяся после деловых встреч, чем заработала удивлённый взгляд юнца.

   – Пойдём, следующее занятие будет в другом доме. Как тебе Ларрдан? Ошеломляет?

  Я кивнула.

  – Он такой странный, похож на пирата.

  – А ты откуда знаешь? Тебе кто-то уже сказал! – С сожалением протянул Бел.

  – Правда?

  – Да, он в юности сбежал из дома на море, в Замонгу, начал с юнги и закончил капитаном на пиратском судне. Громовой Лар, так его звали.

  – Ага, а ещё он лучше всех дерётся на мечах, – неожиданно включился в беседу ехидный мальчишка. – Раз в десять дней он нас проверяет и даёт советы, как заниматься с мечом.

   Следующим уроком у нас был древнеэльфийский язык, тот, почти без гласных. Именно здесь я поняла, что буду позориться. Я не знала даже алфавита, хотя все школяры были на разных уровнях. Бел и старшая девочка уже медленно, но говорили, младшая составляла на бумаге предложения, а потом по слогам повторяла их. Беро, ехидный мальчишка, только начинал складывать буквы, а я – ничего. Но, никто не посмеялся, Бел начал учить меня алфавиту, иногда предоставляя Беро называть часть букв. Сивара выполняла задания учителя, молодой эльфийки – Амэлтеа, и помогала младшей подруге. Остальные вели себя так же. Амалтэа была самой обычной для южного предела Леса, или она действительно оттуда? Светловолосая, зеленоглазая, тонкая, красивая, с изысканными чертами лица. Единственно, спеси не хватало! В конце урока я чувствовала себя немного вымотавшейся, ведь я так старалась впитывать знания как можно тщательнее. Но после своего занятия Амалтэа, хозяйка в этом доме, напоила нас айго и накормила лепёшками с мёдом. И жизнь показалась чуть слаще!

   В следующий дом все ребята шли, как на казнь. Я спросила Беро о причине, но он уныло отмахнулся от меня:

  – Сейчас узнаешь!

   Я с удивлением заметила, что все ребята сгрудились в противоположном конце стола, а по краям, крайними к учителю оказались Бел и Сивара, словно заслоняя младших от невидимой угрозы.

  – Ааа, спрятались, трусишки! – Потирая руки от предвкушения, вошел высокий, худощавый эльф, очень аккуратно и строго одетый, с гладко зачёсанными тёмными волосами, его бледная кожа говорила о том, сколько времени он пренебрегает свежим воздухом.

   И вообще, он был похож на вампира, потому что у него были тонкие черты, темно-зелёные глаза, здесь казавшиеся чёрными, и яркие губы. Учитель чем-то неуловимо напоминал моего земного отца, гордой осанкой, доставшейся ему по аристократическим генам, и моя душа сразу же кинулась к нему, бывшему хотя и отражением такого любимого мной человека.

  – Иррьен? – С любопытством спросил он меня, так одиноко и беззаботно сидевшую рядом с ним. – Алверт. – Наклонил голову и он сам, представившись.

  – Дети, готовы ли задания, которые я вам давал? – Спросил учитель, но ответом ему было унылое молчание.

   Обернувшись, я обнаружила обычную картину для российских классов, когда учитель водит ручкой по фамилиям в журнале, выбирая жертву, а ученики словно уменьшаются и съеживаются в страхе. Так и здесь, Сивара и Бел застыли бледными статуями, а за ними... Беро, например, уже почти съехал на стуле под стол, торчала одна макушка, и поблескивали краешки глаз.

  – Неужели вы не осилили те простенькие задания? – С искренним изумлением спросил учитель. И обречённо покачал головой. – Иррьен, а ты, что умеешь ты?

  – Считать. – Гордо сообщила я, вызвав сдавленный фырк в рядах трусишек.

   – Да? Проверим! – На глазах оживляясь, словно мой Онни, взявший след, спросил Алверт.

   Перед всеми нами лежали гладко отполированные каменные пластины, похожие на планшеты и мелки с губками.

   И началось соревнование, ещё более азартное и захватывающе, чем было у нас с ли Кароме. У меня на пластине появлялось задание, я его решала, Алверт удовлетворённо улыбался, и мы продолжали. Ребята расслабились, начали шептаться. Через час мы с горящими глазами пожали друг другу руки: Алверт не мог мне предложить задание, которое я бы не решила, подключив к тому же и геометрию. А я была рада, что удалось размять мозги, немного спустить пар и расслабиться.

  – Поможешь? – Спросил меня Алверт, кивнув на остальных учеников, и я согласилась.

   Ведь они тоже помогли мне с древнеэльфийским и будут это делать на остальных занятиях. Оставшийся час мы объясняли, разжёвывали задачи, заставляя ребят хоть чуть шевелить мозгами. Но у них наблюдался чёткий ступор и неприятие математики.

   Когда мы вышли из дома, ребята окружили меня. Сивара потянула меня на траву, и мы расположились живописной кучкой – десять разновозрастных детишек.

  – Ты меня удивила, – мужественно признала она, и продолжила: – Откуда ты так хорошо знаешь математику, что даже отец Беро не стал с тобою связываться?

  -Беро? А почему тогда он не знает математику? Ведь проще всего научить своего сына! – Спросила я, смотря на растянувшегося на траве Беро.

  – Всем эльфам трудно даётся этот предмет, и только упорством и неисчислимыми усилиями можно преодолеть этот барьер. Но без него не поступить в Академию, – вздохнула она и уже твёрже продолжила: – А нам это нужно. Правда, Бел?

   Беласко кивнул и просяще посмотрел на меня: – Ты поможешь нам?

  Я в ответ протянула руку, Бел пожал ее, так же, как и его я раньше. А Сивара просто положила две свои ладошки сверху, скрепив наш договор.

   Через полчаса расслабления мы побрели к дому, где жил Ригги, нам предстояло занятие по магии, поэтому мы не стали заходить в дом, а опять устроились на траве, только на значительном удалении от дома.

  – Приветствую, адепты! – Издалека начал свою речь Тийнего.

   Сегодня он был одет гораздо элегантнее, чем в прошлый раз, и теперь стал похож на провинциального лэрда. Темно-коричневый сюртук с чуть более светлыми штанами и тонкой кремовой рубашкой, украшенной перламутрово-коричневой брошью у воротника – весь наряд его выглядел достойным и добротным.

  – Сейчас мы повторим азы магии. Начинай, Беласко!

  – Магичим только на древнеэльфийском языке, – весьма уныло начал Бел.

  – Почему? – Вставил вопрос Тийнего.

  – Приучаем себя к культуре волшбы, так как мы ещё незрелые, неконтролируемые и можем случайно в возбуждении натворить ужасных вещей. – Продолжил Бел, создалось впечатление, что он это на каждом уроке говорит.

  – Прааавильно! – Пропел тенором Тийнего. – Сивара, прошу!

  – С магией не шутим, используем только по необходимости.

  – Отлично! Сегодня мы идём в лес, учиться дружить с деревьями! – Бодро объявил Тийнего.

  – Уууу, – завыли ученики.

  – Цыц, я не говорил, что будет то же самое, что и в прошлый раз! – Беззлобно огрызнулся учитель.

   Через полчаса мы пришли в лес, расселись между деревьями и маг приступил к нашему обучению:

  – Сегодня у вас практические занятия. Я знаю, каждый из вас считает себя супер магом, неоценённым и непризнанным. Сегодня у вас есть шанс: всё, что вы сотворите, я буду видеть! Я не оторву от вас глаз. Ваша задача: заставить, попросить, договориться с деревом, с любым, на ваш выбор и показать его действие.

  – Какоооое? – Спросила младшая девочка во внезапно установившейся тишине.

  – Илира, любое, которое не нанесёт ему вред. Какое по этому поводу правило мы знаем, подскажи?

  – Не навреди природе.

  – Молодец! Дети, выбирайте себе объекты общения и приступайте! Ирри, а тебе даже не стоит пытаться, ты же человек, и магия леса тебе не подвластна, скорее всего... – Последнее учитель пробормотал скорее задумчиво, почёсывая себе несуществующую горбинку носа.

  – Почему же, у меня есть несколько капель крови Повелителя. Я попробую. – Решительно заявила я. В конце концов, дерево меня спустило же вниз тогда!

  – Ну что ж, только не сожги дерево от злости, – посоветовал Тийнего.

   Ай, какой заботливый, и кем он меня считает?

   Я стала оглядываться. Ребята приникли к достаточно большим деревьям. А мне никто не то, что не нравился, но и не располагал к разговору. Я застыла и стала слушать. Вроде бы было тихо, но одно древо, словно призывно шелестело. Я посмотрела в его сторону, ну, да, половина макушки сильного, ещё не старого дуба начала желтеть и засыхать. Конечно, можно его зов объяснить просто более громким шумом пожухлой и засыхающей зелени, но я шагнула к нему. Ведь любители леса, эльфы, не проследили за ним!

   Я обняла дерево и затихла. Все во мне было спокойно: и дыхание, и пульс, и даже мысли деликатно спрятались. Я слушала, и мне казалось, что дуб тяжело вздыхает, как старик, или тяжелобольной. Именно в такие моменты и стар, и млад, кряхтит и стонет. Через какое-то время, не знаю, сколько прошло, потому что попала в вечность, я стала понимать, что дыхание дерева реже, чем нужно, и именно поэтому оно конвульсивно шелестит листвой. Моя душа наполнилась жалостью, как полная чаша, и я стала изливать её этому дубу.

  – Милый, хороший, сильный мой. Борись, ты сможешь, и я помогу. Только не знаю, как.– Я мысленно бормотала ласковые слова и тихонько гладила его уже начинающую осыпаться кору.

   Вдруг дерево с ужасным стоном, раздавшимся у меня в голове, начало сгибаться. Я отбежала от него, мало ли, может, оно решило на волне жалости коня двинуть. Но он со скрипом, водопадом осыпаясь сухими листьями, наклонилось ко мне. А я, что я? Зажмурившись, ждала, когда меня пришибёт падающим стволом.

   Когда же этого не произошло, открыла глаза. Я стояла среди склонённых ветвей, дерево согнулось чуть ли не пополам, фантастика какая то! Но дуб теперь совсем слабо иногда трепетал листвой, словно пытаясь ещё что-то мне сказать, но не имел на это сил. Я встряхнулась, тут такое происходит, а я торможу. Дубу помощь нужна, вон, как согнулся! Вряд ли он хотел мне поклониться. Так! А если он хотел мне показать, где болит? Придется смотреть. Я в платье, опять изорву, но не до него мне! Именно из-за этого мне две гардеробные набили в саквояж. Я осторожно начала пробираться к склонённому стволу макушки. Коса цеплялась за ветки, да и платье – тоже. Мудрая идея меня всё же посетила, и я встала на карачки и поползла.

   Практически, через минуту я осматривала ствол. Вот отсюда растут здоровые ветви, а вон там – уже половина, верхняя, желтеет. Значит, именно там повреждение или надрез. Видно ничего не было, так как ствол шубой окружала вздувшаяся и крошащаяся кора. Пришлось работать руками, как там: наши руки не для скуки? Через какое-то время я обнаружила дупло, пришлось ползли и совать туда руку. Ну и что, я оказалась в нем с головой...

   На дне лежал камень, наощупь, как оплавленный. Интересно, интересно... Он был утоплен в древесину. Пришлось достать свой припрятанный кинжальчик и поковырять, операция, ничего не попишешь! С трудом, исцарапав пальцы и сломав несколько ногтей, я вынула каменюгу. Ага, сейчас и внезапно! Это был, скорее всего, остаток несгоревшего метеорита, и он фонил магией. Я хозяйственно сунула его в свою волшебную шкатулку на поясе. С того случая на острове, когда так беспечно вышла без оружия и даже книги-артефакта, я теперь только в постели снимала её.

   Рана очищена, теперь нужно лечение. Я возложила ладони на ствол вокруг почерневшего дупла и одной стороной сознания погрузилась в свой летний душистый уголок. Ручеёк обрадованно обрызгал меня веером светящихся на солнце прохладных капель, но я была бестелесной, всего лишь мостик между двумя реальностями. И начала качать энергию. Я чувствовала, как живая, радостная и сильная от солнца и простора, энергия бодрящим потоком течёт через меня к дубу. А он, впитывает, как умирающий от жажды пустынник, добравшийся до источника воды, и не может ни оторваться, ни остановиться. Я стояла и гадала, когда этот процесс остановится. Мой источник не оскудеет, наверное. Я мостик. Либо дуб сам пресытится, либо мой ручеёк решит, что хорошего понемножку. Так и произошло, я не успела толком поскучать, как мой медитативный уголок деловито выпихнул меня в реал. А я пьяная энергией, всё же, сколько через меня прошло, вцепилась в ствол. Голова кружилась весёлой каруселью...

  – Ирри, ты как? – Услышала я громовой глас с неба и в страхе посмотрела вверх, только увидела уходящий от меня утолщающийся ствол, с растущими от него толстыми и крепкими ветвями. Я тупо смотрела на это минуты две, потом пришла мысль, что ж со мной стало? Ведь бывает, аппарат глаза переворачивает картинку, как у младенцев. Нет, это не про меня. Я решила посмотреть на ноги, но это оказалось не так легко, руки покалывало, возвращалась чувствительность моему непутёвому телу. И к тому же я почувствовала, как моя прежде лёгкая головушка наливается свинцовой тяжестью, а ноги, наоборот, сведены судорогой. "Тимиозо, спаси!" – захотелось закричать мне, ведь я висела на дереве вверх ногами, не знамо когда обвив его, как обезьянка баобаб. Спокойно, Ирка, приди в себя! Строго одёрнула я себя.

  – Не двигайся, я сейчас уговорю дерево спустить тебя, – всё так же громогласно, с неба, донёсся голос Тийнего.

   Но теперь я сообразила, что он усилил свой голос магией, да тональности более яркой добавил.

  – Все хорошо, – тоненько и беспомощно прозвучал мой голосок.

  "Деревце, солнышко, пожалуйста, помоги мне слезть. Мне юбка не позволит тут кувыркаться". Позвольте, а почему же не подходит? Оно же достаточно свободное, на ребёнка рассчитанное! А Тимиозо, что, зря столько времени на меня угробил? А платье, да шут с ним. И я напружинила тело и наклонила ноги под прямым углом к телу, и животом нежно обняла ствол. Получается! Тимиозо, как я тебя люблю! Оказывается, ты меня учил весьма жизненным вещам.

   Через семь минут я упруго спрыгнула на землю с ветки, заслужив восхищенные ахи, похлопывания по плечам и горячие объятия моего учителя. Я была немного (и это, мягко говоря) удивлена эмоциональной раскрепощённостью здешних эльфов. Вот бы остроухим южанам у них поучиться!

  – Девочка моя, какая ты чуткая, добрая, мужественная, талантливая, гибкая. И кто тебя научил так карабкаться по деревьям? – Бормотал Тийнего, гладя мою голову, и явно, не ожидая ответа.

   Наконец, он успокоился, я ведь слышала, как у него тревожно билось сердце, словно внезапно пленённая свободная птица.

  – Дети, садимся вокруг меня, будем разбирать ваши труды. – Чуть устало сказал учитель.

   А я подумала, что в их спокойной компании не хватало такого непредсказуемого элемента как я.

   Приземлилась я, где стояла – ноги устало дрожали. А учитель сделал несколько шагов ко мне и сел на траву. Я благодарно улыбнулась ему. Хотелось сказать, очень человеческое отношение, но ведь людьми они не были, да и здесь мне намного комфортнее, чем в Лесу. Совсем рядом сели Сивара и Бел, почти прижались ко мне по бокам, и я поняла, они сделали это специально, чтобы я могла опереться о них. Душу мою затопила горячая благодарность.

  – Ребята, хочу похвалить вас всех. Каждый из вас добился результата. Естественно, они у всех разные, но не сравнивайте себя с Иррьен, о ней мы поговорим позже. Когда я говорил, выбирайте, именно тогда и нужно было почувствовать то дерево, которое хотело или могло пойти на контакт. Не всегда отклик дерева зависит от мага, хотя, не скрою, чем больше энергии сможет он приложить, тем вероятнее соблазнить на диалог растение. Так что, могу констатировать, что добившись диалога, вы все без исключения справились с первым шагом – выбором. Второе, хочется ...

   Я внезапно дернулась от легкого тычка под бок. Оказалось, я задремала, да так сладко, что чуть ли не слюни пустила, а ребята прикрывали меня, как могли.

  – Ирри, теперь с тобой. Почему ты обратила внимание на этот дуб?

  – Потому что я послушала лес, все деревья будто замолчали, чтобы было слышно, как это дерево кричит о помощи и чуть ли не флажками машет, пытаясь привлечь внимание.

  – Слышите, ребята? Я предполагаю, вы осмотрели пару-тройку деревьев, прикидывая, какое вам больше нравится, но никто не послушал общую атмосферу леса. Но теперь мы все увидели, что Иррьен, хотя и человек, чувствует и слышит лес не хуже, а быть может и лучше нас... – Задумчиво покачал головой Тийнего.

  – Рассаживайтесь свободнее, удобнее. Медитируйте час. – Скомандовал учитель, а мне шепнул, что могу поспать.

   Но я помнила Тимиозо, который учил меня медитировать по-своему, и за этот час я могла отдохнуть так, как за 4 часа сна. Нетушки! Будем медитировать! Я на Тимиозо теперь должна молиться, он во всём прав! Но я себя переоценила, вместо медитации я растворилась в окружающем, и перенеся акцент на внешнее. Получилось, что я, не чувствуя своего тела, расширилась и слилась с лесом, землею, деревьями и небом. Меня нет, совсем?

  Дед Шу.

   Мы медленно ползли к выходу, трагическая похоронная процессия. Я был рядом с Гро Ми, который нёс тело малыша Ки. Хотя от него и остались кожа, натянутая на выпирающих костях, осыпающаяся чешуя, у меня сил нести его не было. И только рукам Гро я мог поручить Ки. Мы были мрачны, а как иначе, если единственный и последний ребёнок среди нас был так жестоко загублен. Все могли видеть едва подсохшее кровавое мессиво на спине и плечах малыша, которое и стало причиной гибели ребёнка. Постепенно к нам присоединялись самочки, они ползли куда-то стайкой, но извечное женское любопытство и жалость не дали им шанса оставить нас без внимания. Что ж, пусть их! Но и мужчины, чьи сердца ещё окончательно не закаменели, по одному присоединились к нам. Так и двигались вперёд, уже значительно увеличившейся молчаливой процессией.

   О чём они думают? Понимают ли, что мы дошли до края, что обречены? Я – маг, и знаю это точно. Тёмные коридоры, по которым мы передвигались, только согнувшись, недостаток воздуха, про свет мы вообще забыли... Во что превратились великие Нагаи?! В истощённую, испуганную кучку теней, позволившую убить невинного ребёнка...

  – Куда?! – Раздался грубый окрик.

   Ну да, куда же без Эр Ку, который занял место вождя с позиции самого сильного? Никто из живых не знал, не помнил, что такие бугаи издавна использовались у нас в качестве живого мяса, щита, охранников. Им никогда не поручали никакой работы, требующей мало-мальски умственной работы, потому что было доказано, с таким генотипом наги не были способны на связную мыслительную деятельность и таким обычно не полагались подруги.

   Гро молча поднял руки с безвольно висящим телом Ки, хвост мальчишки был обвит вокруг его руки.

  – Сдох? Наконец-то! Да, заройте его подальше, чтобы не вонял! – Затрясся в гомерическом хохоте Эр Ку.

   А мы позли всё дальше, и омерзительный смех постепенно затих. Я стремился к тому выходу, про который рассказывал малыш. Я решил похоронить его под небом, а заодно и вывести моих спутников на свободу. Хорошо, что нас уже сопровождало шесть нагов, они, если повезёт, не дадут умереть Нагаи.

   Вот и последний поворот... Гро стал для меня хорошей поддержкой. Со временем он сможет стать хорошим помощником, а может, и вождём, тем более, в его роду всегда были старейшины. Его я заранее предупредил. Вот и просвет, но наги, никогда не видевшие света и не представлявшие, что это такое, полуослепли и испуганно тыкались в стены. Гро положил тело Ки на пол и начал разбирать просвет. Но произошло неожиданное, то, что мы вообще не ожидали. Тихое шуршание, песок, струящийся с потолка, нарастающий треск, за несколько биений сердца разделили трещинами стены и потолок, и обрушили проходы...

  Глава 22.

  Иррьен

   Быть никем, воспринимать мир через землю, дышать деревьями, чувствовать, как нежно гладит ветерок травинки, словно волосинки на руке, чуть щекотно, но приятно... Что это – сон? Где я? Чувствовать тяжесть земли на груди и дышать, потому что нужно ...

   Внезапно я ощутила некий спазм, словно какой-то воздушный пузырь образовался в желудке и неожиданно схлопнулся. Ну, не бывают же у земли газы? Или бывают? Естественно, у каждого из нас на такое будет реакция внезапно схватиться за живот или бок. Только где он у меня! Я как кошка извернулась за своим хвостом. Ой, о чём это я?

   Я почувствовала запах пыли, она, с песком, набилась мне в носи, я начала чихать. Хорошее это дело, подумала я. И нос очистится и глазки промылись. Так, и где же я? Я осмотрелась. Елки-палки, я же медитировала с лесу!

   Вокруг были камни, большие, а может, скалы? Но у подножия одного из них была полузасыпанная воронка. Если была пыль, значит, был обвал. Следовательно, его вызвал кто-то живой. Может, енот? Я представила полосатого пушистика и вздохнула, животинка, а всё равно жалко. Эх, что за день у меня сегодня! Платье, конечно уже не спасти, его даже ремонтировать не стоит. Эх, ручки мои, во что вы сейчас превратитесь...

   Ума облегчить вес больших камней, у меня хватило, поэтому я увлеченно начала работать руками, напоминая себе собаку, роющую нору крота... Дожила! Через пять минут у меня из ссадин на пальцах и из сломанных ногтей начала капать кровь. Странно, а я ничего не чувствую. Пришлось прерваться и заживить себе раны.

   Так я и продолжала, разгребала, заживляла, разгребала... Через какое-то время волосы выбились из косы и я начала сдувать прядь волос с лица, которая меня ужасно раздражала. И ещё мне было интересно: я сюда попала неизвестно каким образом, Арава уже высоко, скоро обед, а меня никто не ищет. Тимооозо! Мысленно позвала я его. А толку? Всё равно не услышит, это только Элоэн мог бы, да не сможет, из-за этих чудесных камней.

   Я уже стояла по грудь в яме. Хорошо, там на одной стороне был выступ вроде ступеньки. На дне лежал большой камень, пришлось извернуться, облегчить его и впритирку с ним, опираясь спиной о лаз, ногами толкать себя выше. Получилось! Я откатила кусок горной породы и посмотрела вниз. О, боже! Там лежала человеческая рука, тонкая, изящная, мелкая... Детская!!! Ой, мамочки! Страшно!

   Не помню, как, но я через секунду осмотрела руку, начала вынимать камни, засыпавшие голову, плечи. Рассматривать, что я там раскапываю, было совсем некогда, когда я освободила часть торса. Я взяла девочку за руки и потянула, почти не тянулось. Или мне кажется? Я опять облегчила тело ребёнка, ещё меньше меня и что есть силы, дёрнула.

   Я возилась ещё минуты три, уже была наверху и оттаскивала малышку, но казалось, у неё слишком длинные ноги, которые цепляются за камни. Бросив беглый взгляд в освобождённый лаз, я села на задницу. Я держала за запястья девочку-нага с длинными серыми волосами, да и она вся была серо-желтая, в цвет окружающих камней. И кажется, мертвая... Я приложила ухо к её сердцу. Тихо... Но ребёнок, хоть и мифический наг, был крайне истощён: лицо и торс были обтянуто кожей, не хуже чем у Мирро в пору моего знакомства с ним. Так что я не торопилась отрываться от груди, они же не люди, могут и трупами завонявшимися живыми оставаться... Гы-гы! Ну, кто сказал, что я не права?