Текст книги "Это только сон (СИ)"

Автор книги: Алена Льнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

  – Ваше Высочество! Позвольте высказать Вам восхищение. Вы так удивительно прекрасны и, несомненно, похожи на мою племянницу, Вашу мать. Она была бы счастлива видеть, какой удивительной красоты цветок ей удалось создать.

  Я схватила только суть из этого потока комплиментов. Я и этот хлыщ – родственники. Но что ответить?

  – Благодарю Вас! Я рада узнать ещё об одном родственнике. Не могли бы Вы рассказать о моей матери?

  – С большим удовольствием! О, сейчас начнётся танец, подарите его мне, юное дитя?

  – Несомненно, Вы его заслужили! – Прочирикала я своим тоненьким голоском. А сама ужаснулась, чего это я? Расслабилась и сама в руки врагу пошла. Когда я обходила в танце партнёра, я увидела краем глаза, что компания первой фрейлины наблюдает за моим танцем. То ли с тревогой, то ли с любопытством... Одна Илларэмис сохранила ставшее теперь равнодушное и чуть снисходительное лицо. Я, как и все женщины, тут же распушила хвостик из-за внимания на меня. Стала стараться танцевать как можно лучше. Получилось или нет, не знаю. Потому что герцог начал мне расписывать королевский дворец в Кагорре. И как там меня ждут (Ага, конечно!). Какие любящие детей у меня дядюшка и тетушки. Мне обязательно нужно навестить их теперь, когда я начала изучать кагоррский язык. Я едва дождалась окончания танца, пообещав подумать над таким радушным предложением. Едва я отошла от герцога, а по правде, просто сбежала, я столкнулась с тетушкой. Она вцепилась в меня и ненавязчиво отбуксировала к стене.

  – Милая моя, объясни мне, для чего ты заходила в залу, опираясь на руку отца? – Строго спросила она.

  – Он же главный, и моя опора, типа... Ааа, он – мой партнер на этот вечер! – Ответила я.

  – Вот именно, опора, именно – опекун. А значит, кавалеры все танцы с тобой должны согласовывать с королем. Ясно? И ты должна находиться около него! Пошли исправлять твою ошибку, – сказала она, а сама уже обернулась в другую сторону.

   Остаток вечера у меня прошел не интересно. Я была расстроена из-за выговора тетушки и того, что сама попала в непонятную ситуацию с герцогом. Я совсем его не знала и не подозревала, к чему может привести наш разговор. И от этого у меня осталось неприятное чувство. Я находилась рядом с отцом, а на предложения потанцевать отвечала отказом.

   Бал закончился для меня в десять вечера. Отец пожелал мне сладких снов, к нему присоединились ещё голоса гостей и придворных. И под приятную музыку отец проводил меня до двери. Дальше я думала идти одна. Не тут-то было. Меня сопровождала тётушка и, встречавшая у дверей зала, Мати. Вот это я понимаю! И про фрейлину: разве не она должна была сопроводить меня в мои апартаменты? Или, может, наша Илларэмис только формально первая фрейлина? Если она маг, назначили бы её придворным магом, и не вводили бы никого в заблуждение... Ой, так ведь в этом все дело!

   Чем можно было заняться после приготовлений ко сну? Ведь спать я не хотела. В крови до сих пор бурлила музыка и какая-то тревога. Я решила вскрывать подарки. Так как от Тибильды у меня секретов не было, я пригласила её для компании. Тётушку я уже простила, ведь она была права. Мы ещё раз восхитились шалью. Я для смеха упаковала её в напёрсток, и она так здорово в него уместилась! В таком виде я её положила в ридикюль. Потом дошла очередь и до подарков отца. То, что ждало меня в комнате, оказалось клинком, небольшим, но все равно опасным, строгим, без всяких камней, а только с гравировкой на неизвестном языке. И как раз по моей руке. Принято, через месяц пригодится. Третий подарок отца, только я взяла его, тётушка ахнула. И попросила посмотреть. Она не смогла его открыть. В итоге, это оказался своего рода артефакт, многофункциональный. Эта вещь будет выглядеть так, как захочет его владелец. Передается артефакт в другие руки только в качестве дара. Отец так щедро отдал такой тайник. Если открыть эту вещь, когда она будет книгой и пальцем нарисовать крестик: сверху вниз и слева направо, то со следующе страницей открывается пространство, как в шкатулке. Ура, я сразу туда спрятала наперсток с шалью. Закрыть книгу. И все. Другой человек, взявший книгу, сможет прочитать нормально изданный текст. Для этого я должна мою волшебную шкатулку на ночь наложить сверху книги, и она скопирует ее.

  – Получается, она живая? – Удивленно спросила я тетушку.

  – Артефакт, любой, несомненно, обладает своеобразным разумом. А каким, известно лишь его создателю. Это книга Виоллеса. Он был одним из величайших магов нашего мира. Неизвестно, сколько таких артефактов он создал. Но то, что нет среди них одинаковых – это факт. Со временем, я думаю, и эта 'книга' откроет не один свой секрет для тебя, ведь ты будущий маг.

  – Я не мечтала ни о чем подобном, тетушка! – Довольная подарком, сказала я.

  – Тем приятнее такое получать! – Улыбнулась она. – А что тебе преподнесла Илларэмис?

  – Вот шкатулка, – показала я. – Она просила меня открыть вечером. Как думаешь, что тут?

  – Вряд ли украшение. Она же – маг. – Тетушка лукаво подмигнула. – Могу поклясться своими реактивами, здесь что-то магическое!

  – С чего ей дарить мне что-то волшебное? – Проворчала я. И открыла шкатулку. Она была не заперта, будто подсказывая, что в ней нет ничего ценного. И была права. Потому что внутри лежал мусор: листики, кусочки земли, веточки... Я скривилась.

  – Это шутка?

  – Что там? – Тетушка наклонилась над шкатулкой, вглядываясь в содержимое. – Знаешь, Ирри, я никогда не видела подобное, но думаю, я смогу ответить тебе на вопрос. Это эльфийские силовые знаки. Это...

  – А разве здесь есть эльфы? – Удивилась я, перебив тетушку.

  – Представь себе, да! Они иногда бывают в Индоре. А у нас, практически, никогда. И я знакома с некоторыми... – Тибильда таинственно улыбнулась. – По секрету могу тебе рассказать, в Академии в Индоре за мной начал ухаживать эльф. Но его отец воспротивился. – Тетушка грустно вздохнула. – А ведь он так нравился мне... ...

  – И он послушал отца?

  – Как видишь. Мой будущий муж обратил на меня внимание немного позже, сумел утешить и увлечь меня. – Глаза тетушки от воспоминаний ожили, заблестели.

  – Ооо, как грустно! – Посочувствовала я Тибильде. – Они ведь долгоживущие?

  – На самом деле, почти вечные. Особенно по сравнению с людьми. Мы, маги, живем чуть дольше. Но все равно, они нас считают почти насекомыми. Порхаем, портим, нарушаем гармонию. Как младые дети или неразумные насекомые. Слишком короток наш век. Не успеваем накопить опыт. Вот так! Скорее всего, это и был главный аргумент его отца. Но мы остались друзьями. Я могла бы к нему обратиться за помощью, но мне бы было это неприятно. Ведь меня годы не пощадили, а он остался также юн. Так, деточка, хватит потрошить мою память! Займемся твоим подарком от Илларэмис. Запоминай, вот этот резной листик – телепорт. Нужно представить, где хочешь оказаться и растереть его в руке. Он рассчитан на одно существо. Вот эти четыре кусочка глины – восстановители энергии. Нельзя их использовать чаще, чем один раз в три дня. Их нужно положить в рот. А вот этот камушек – вестник, один раз можно передать сообщение одному адресату. Все нужно представлять очень точно. И сообщение, наверняка, должно быть очень коротким. – Тетушка усмехнулась. Это мне мой кавалер-эльф рассказывал. А я запомнила. Тогда мне это казалось сказкой. Вот, через 80 лет пригодилось... Не знаю, для чего тебе это все подарили. Ведь ты еще маленькая девочка. Знаю, знаю, не ворчи, ты была взрослой. Но ведь физическое развитие твоего тела никто не отменял? Вот то-то! А теперь – спать. Укладывайся! Завтра опять будете принимать поздравления и подарки. Все, покойной ночи, птичка моя!

  Она поцеловала меня и неслышно удалилась.

   Как все запутанно! Я села на кровать. Странная тётушка, рассказала мне кучу интересного и 'покойной ночи'! Я опять открыла шкатулку Илларэмис. Да, шесть штук магических предметов. Для чего она все это подарила? Вроде бы ценность. Но я живу в ватных условиях, предсказание есть, но когда оно еще исполнится? Лет восемь пройдёт. Сколько дней рождения у меня будет! Так что можно считать ее дар бесполезным! Я аккуратно сложила волшебный 'мусор' в томик-шкатулку. Мне не показалось, что она словно проглатывала предметы? Ведь ничего там после опускания в нее не видно. Наверное, нужно точно знать, что намереваешься вынуть. Сейчас хочу опять полюбоваться шалью. Опа! Появился напёрсток. Какая прелесть эта шкатулочка! Хотелось её ещё проверить на вид, если наложить на книгу. Но, подходящей ей рядом не было. Завтра спрошу у тётушки. Я зевнула, а спать начинает хотеться...

  Я подошла к окну, мягкий свет из окон освещал парк. По ней так торопливо спешила фигурка в плаще, такая тоненькая... Кого она мне напоминает? Я широко зевнула. Все, спать...

   Следующий и последующий дни прошли аналогично, и я поняла, насколько скучны официальные мероприятия. Я теперь предельно точно выполняла все наставления и заранее усвоенные правила, ведь от этого зависела и моя безопасность и имидж. Единственное, что радовало, тётушка нашла в библиотеке небольшую книгу на кагоррском для детей. На обложке её было изображение Аравы, а содержание – наставления о вере и молитвах. Самое то! Мой томик послушно скопировал молитвенник и теперь выглядел соответствующе. И теперь, когда я хотела кого-нибудь шокировать, я вынимала из ридикюля этот томик и с умным видом начинала читать, иногда воздевая очи к небу и что-то шепча беззвучно. Этот приём действовал безотказно с приставучими и неприятными партнёрами. Но все равно, за следующие два дня я натанцевалась на год вперёд. Подарки, полученные на приёмах, я не стала просматривать сама, понадеявшись на работу советников отца. Книги мне и так принесут, кроме того ужаса от кагоррского дедушки. Украшения – тоже, после отбора на качество, красоту и безопасность. В общем, я была права, через три для празднования я с тётушкой разбирала первоначально отобранные дары. Их все равно набралась целая комната. Уже через час мне стало невыносимо скучно. Я предложила книги, поместить в библиотеку, сначала сделав с них список. Тетушка тотчас распорядилась, и гора книг исчезла из комнаты. Украшения я просмотрела мельком. Мне понравились с пару дюжин. Из них я и попросила выбрать достойные. Так у меня оказалось с десяток красивых побрякушек. Причём, были украшения и из бирюзы, и аквамарина. Гобелены я поручила выбирать тётушке. Ведь в её доме я жила. Кроме одного, там был изображён пустынный берег и тихое, спокойное море на рассвете, вдали поднималось солнце, проложив дорожку к берегу. От этой картины почему-то щемило сердце. Наверное, я вижу в этом свои встречи рассвета на море?

  Наконец мы направились домой. Как удивительно наше сознание! Оказавшись в чужом мире, я почти спокойно приняла этот факт. Наверное, страх и бурные переживания за мою жизнь смыли остроту шока от смены мира. Через шесть месяцев, всего, я уже считаю домом поместье Тибильды и скучаю во дворце. Как в гостинице. Вроде всё есть, а заняться нечем. С какой радостью я встретилась с Онни! Тётушка только покачала головой, когда я, ещё в красивом платье, начала прыгать и бегать с псом. Ли Кароме и ли Ванил тоже рады были со мной встретиться. Они принесли свои поздравления и подарки. Кароме – томик – лирических поэм, а Ванилька – 'Обзор религиозных течений в разных странах'. Я поблагодарила обоих, хотя второй подарок был гораздо интереснее.

  Глава 7.

   Прошёл почти месяц после моего дня рождения. Дни стали короче, погода – прохладнее. А по утрам и вечерам холодновато. Я теперь одевалась в брючный шерстяной костюм (убедила-таки тётушку в несомненном удобстве и тепле его!) и плаще. Сапоги у меня были более тёплые, да и вообще, я теперь чувствовала себя очень комфортно. Деревья, как и обещала Тибильда, оделись в золотое с красным, красота была неимоверная. Леса тут были смешанные. И вы можете себе представить, как ярко и нарядно они контрастировали с зелёными елями и травой. Днём я частенько удалялась в лес гулять. Тётушка после возвращения выдала мне обещанный учебник по магии. И я каждое утро до занятий тренировалась по нему. Я научилась отпирать запоры и замки, заживлять мелкие порезы и раны, гасить звук вокруг себя, зажигать световой огонёк, разводить костерок, обеззараживать воду для питья, лечить радикулит и свищ, наводить небольшую иллюзию, подновлять одежду, чуть ускорять рост волос, отгонять ночные кошмары, выводить веснушки на сутки, вызвать дождь и разогнать тучи. Я положила свой томик на учебник магии, и он стал им, я ходила с ним и в любую свободную минутку запоминала и тренировалась. Радикулит я попробовала лечить на Мугро. Его просквозило и жестоко скрутило. Когда он не вышел следить за мной утром, я забеспокоилась и пошла его искать. Обнаружила его лежащим и кряхтящим. Узнав, что с ним, я довольно потёрла ручки. Счас потренируемся! Мугро почти не сопротивлялся, только с ужасом смотрел на меня. Никак Лали забыть не может, подумала я. В общем, я произвела нужные манипуляции с соответствующим заговором и предложила псарю встать.

  – Ваше Высочество, зачем Вы так? – Жалобно спросил Мугро.

  – Хватит прикидываться, Мугро, ты здоров! – Сурово сказала я.

  Бедный псарь, заранее приняв страдальческое выражение лица, начал подниматься. Но по мере продолжения этого процесса, лицо его начало расправляться. Когда он встал и начал разминаться, то уже широко улыбался.

  – Ох, как хорошо! Как это Вы так? Ой, спасибо! – Начал он благодарить меня.

  Я приложила палец к губам: – Тсс! Ни слова! Это тайна!

  Мугро с серьёзным видом кивнул.

   Свищ у лошади мне тоже показал Мугро, с ним я справилась. А вот с геморроем была беда! Я не нашла на ком потренироваться! Не было желающих рассказывать мне об этой болячке! Мугро в благодарность стал учить меня езде на Хлое по-мужски. За неделю я уже приспособилась сидеть как влитая и даже скакать галопом. Теперь я уже была благодарна Мугро. Касилий продолжал нас с Арвидом тренировать, но даже подобие клинка мы на занятиях до сих пор не использовали, поэтому я с нетерпением ждала своего нового наставника. Со дня день он должен был появиться. Хорошо, а то сердце все так же ныло.

   Сегодня утром были первые заморозки. Прогулка и занятие с Касилием прошло на ура. Завтрак, занятия, все было как обычно. Арава я ярко светило, стало намного теплее, и я не смогла устоять. Так что перед обедом на перерыве я опять вытащила Онни погулять. Мы уже отошли далеко от дома, как пёс увидел или учуял дичь. Думаю, зайца. И погнал его вдаль. Я окликнула его раз, другой... Бесполезно! Через какое-то время он все равно пригонит зайца ко мне. Тогда я Онни и поймаю. Пришлось гулять вокруг. Пока было тихо, но вдруг запела какая-то припозднившаяся птица. Я пошла на эту песню. Так красиво...

  Внезапно огромная ладонь закрыла мне рот, другой рукой прижали мои руки к туловищу. Ужас меня обездвижил. Да ещё я ни кричать, ни пошевелиться не могла. Только видела грубые волосатые руки, орудовавшие на моем теле. Вот появились другие. Сообщник. Мне заткнули рот какой-то тряпкой, связали и одели мешок на голову. Похищение... Допрыгалась. Меня перекинули через плечо и побежали. Мне было больно, неудобно, но меня же не спрашивали о комфорте! Мужчина, нёсший меня, тяжело и шумно дышал. Второй – шагал рядом. Где же Онни? Через десять минут меня перекинули через спину лошади. Как я поняла это? По запаху! И поскакали...

  Я почти потеряла счёт времени. Сколько прошло? Тело моё перестало болеть, потому уже ничего не чувствовало. Кто меня похитил? Зачем? Куда делся Онни? Дышать было трудно, нос был забит шерстью попоной. Наёмники? Кто заказал? Моя память подкинула только один вариант-княжич, тот, толстый и который сказал, что от меня не откажется. Но чтобы нанять наёмников, нужно много денег. Вряд ли этот хлыщ столько имеет. Кому же я понадобилась? Мысли метались как белки. Но толку от них не было. Да и думать, если честно, было трудно. Ведь мои похитители скакали галопом. Ничего, думала я, скоро они устанут и остановятся. Ведь лошадям нужно отдохнуть. Но как жестоко я ошибалась! Их ждали отдохнувшие и сильные лошади. Как я поняла из разговора трактирщика, воины оставили своих лошадей у него на отдых, а на других уехали. Теперь этих, на которых меня привезли, они подарили хозяину, за что тот уж так благодарил 'благородных господ'! И даже обещал молчать, меня, по-видимому, увидел. Но похитители не вымолвили ни словечка. Суровые господа, надо заметить! По идее, я должна была быть в ужасе, но я почему-то я пока не боялась. Скорее, тревожилась. Или мне все это казалось ещё сном?

   Наемники начали говорить друг с другом только на следующий день. И то, спросили меня на Едином, хочу ли я в кусты. Естественно! Принцесса – я или нет, но человеческие нужды никто не отменял. Только как это показать с мешком на голове? Подозреваю, что они не особенно и ждали ответа, так как опять проделали фокус: завязали мне глаза, находясь сзади. И повели в кустики. Я шаталась и спотыкалась. Ноги отказывались идти. В итоге, меня взяли под мышку и перенесли в лес. Я попросила у сопровождающего отвернуться на пару минут и, не дожидаясь ответа, присела. Они же прячутся от меня? Так и я их не вижу!

   Кормить меня не стали, только дали пару раз глотнуть воды. Голода я не чувствовала из-за боли. Каждый кусочек моего тела ныл или плакал, избитый. Висеть мешком на лошади совсем не весело! Бедные кавказские девушки в старину! Конечно, они не сопротивлялись в доме похитившего. Просто не могли! Наемники расположились на отдых, и меня посадили на траву. Земля была не холодной, странно! Да и вокруг стало ощутимо теплее. Везут на юг, решила я. Не знаю, сколько они собирались отдохнуть, но я почувствовала, что засыпаю, и не стала тратить время зря. Я свернулась калачиком на траве и моментально провалилась в сон.

   Через три дня бешеных скачек и смены лошадей мы оказались в Кагорре. Я поняла это по очередному разговору наёмников с трактирщиком на этом языке. Хорошо, что я успела его подучить. На коротких остановках меня теперь все время ставили на ноги и заставляли ходить, разминаться. Они уже не скрывали меня и не стеснялись. Сказали, что везут сбежавшую невесту жениху. Очередной трактирщик ещё посетовал, куда катится мир, если такие юные девочки не покоряются воле родителей, позаботившихся об их судьбах. Вай, вай, вай! Неужели меня и, правда, заказал тот княжич? Теперь меня пробрал холодок ужаса...

  В трактире меня изволили покормить с закрытыми глазами. Вложили в руку кусок хлеба и кружку воды. Типа, это все, что заслужила беглянка. Я не знала, сколько я выдержу, и как далёк наш путь, но сил моих могло не хватить. Я уже сильно ослабла и похудела, поэтому старательно жевала хлеб. Он казался мне вкуснейшим блюдом и пах изумительно. Ммм! Как мало мне дали! И спать меня положили на полу, изверги! Да ешё связали руки и ноги. Любое движение давалось с трудом. Спи, детка! Хотелось рычать от злости.

   Я почти заснула, как мне пришла в голову мысль, что нахожусь в стране, где священники – сумасшедшие. А у меня в сумочке томик – учебник магии... Черт, черт!!! Ну почему бы ему не стать опять кагоррийским молитвенником? А? Пожаааалуйста...

   Все мучения когда-нибудь кончаются, говорила я себе каждый день. Да что врать, каждый час. Я выдержу, выдержу. Меня не сломать! Да и человек, такая скотина, ко всему привыкает. Вот и я, привыкла. Не плакала, мучилась, сжав зубы. После того, как я не смогла утром подняться от слабости, меня в трактирах стали кормить молоком с хлебом. А это было раз в два дня. Когда меня внесли в какое-то помещение и кинули на пол, я не удивилась. Это чувство посетило меня потом, когда меня оставили одну! Я стянула осточертевшую повязку и заранее прижмурилась. Но осторожно открыв глаза, удивилась. Я находилась в полутёмном помещении. Высоко расположенные стрельчатые окна давали мало света. Может, сейчас вечер? Это было... Даже затрудняюсь ответить. Могло быть, наверное, храмом, так как форма его была восьмиугольной с высоким куполом. Ну да, там были изображены Арава и Бог-Отец. Похоже, был запечатлён процесс создания этого мира. Селиба называется, если кто забыл. Стены были когда-то украшены гобеленами и тканями, теперь напоминавшими грязные тряпки, свисавшие неровно. И пол из каменных плит, кажется. Вот откуда холод. И ещё тут запах был, застаревших нечистот. Правда, едва заметный, но тем не менее... А в дальнем углу что-то журчало. Я хотела подняться, сесть, а сил не было. Да ещё эти связанные руки и ноги. Осталось лечь на спину, вытянуться и попытаться заснуть. Дорога последний раз была очень далёкая. Не знаю, сколько времени прошло, я всё же задремала, когда загрохотала дверь. Ааа, дверь... Она была двустворчатая и запиралась, судя по грохоту, запором снаружи. В зал вошёл отец Мараош. Ба, какая встреча! Ох, зачем же я о нем вспоминала?! Глядишь, наёмники просто захотели бы выкупа, а так...

  – Ого, молодцы, ребятки, привезли бесовку! И как оговорено, слабую! Славненько, славненько! – Произнёс он, радостно потирая руки и обходя меня маленькими шажками.

  Я, молча, наблюдала за ним. Священник за прошедшие полгода разительно изменился. Одет он был в не слишком чистую и потрёпанную рясу. Его волосы были несколько всклокочены, да и сам он выглядел сильно постаревшим. Только выражение глаз не изменилось, осталось таким же фанатичным.

  – Попалась, бесовка! – Победно улыбаясь, провозгласил священник. – Долго же ты пряталась! И даже короля Ирвьена обманула! Но я знал, знал, что ты себя проявишь! Ждал и вот! В день рождения принцессы ты заняла её место, бесстыжая! Ничего, теперь я точно знаю обряд изгнания, времени много, и ты не убежишь! Приковать её!

  Два наёмника, которые оказались кагоррийцами, смуглые бугаи, со смоляно-черными волосами, подошли ко мне, звеня цепью. Один из них разрезал верёвки на моих путах и на ноге защёлкнул металлическое кольцо. Потом протащил цепь и вместе со вторым начали искать, к чему её прицепить. Решили, что каменная чаша фонтанчика подходит как нельзя лучше. Мараош что-то сказал насчёт длинной цепи, но наёмники весело расхохотались, сообщив, что я даже на ногах держаться не могу, что уж там говорить о прогулках по тюрьме. Потом обыскали меня, но нашли в моей сумочке лишь гребешок для волос и платок, сплюнули, не стали отнимать их и ушли. Я почти не удивилась даже, совсем. Почему они не нашли шкатулку-книжку? На меня напала странная апатия и через некоторое время я опять впала в дрёму.

  Очнулась я от того, что загрохотала дверь. В помещении стало совсем темно, и с факелом вошёл мужчина. Он подошёл ко мне ближе и наклонился, рассматривая меня. Это был крепкий, немолодой, с седой шевелюрой вояка. Кустистые брови и повисшие усы придавали ему серьёзное, и даже трагическое, выражение лица. Придя к какому-то выводу, он кивнул и отошёл от меня. Обойдя кругом помещение, он остановился, и раздался звук рвущейся ткани. Через пару минут охранник, а это был наверняка он, вернулся ко мне и перенёс меня к стене, уложил на ворох гобеленов. Мне стало гораздо мягче лежать. Может быть, со временем ещё и согреюсь. А пока я чувствовала себя трупом – холодным, негнущимся и тяжёлым. Я была благодарна молчаливому охраннику, но оказалось, что его доброта не закончилась. Он ушёл и вернулся с котелком, одуряюще пахнущим. Я встрепенулась, голод стал чувствоваться нереально сильно. В желудке засосало, наверное, он решил потребовать поесть напоследок. Но охранник посадил меня сидя у стены и начал кормить с ложки горячим супом. Я глотала его, не обращая внимания, что обжигаюсь. Варево было жидким, овощным, без мяса, но с какой-то крупой, что-то вроде кукурузы. Но мне и это казалось райской пищей. Кормил он меня недолго. Потом так же, не промолвив ни слова, погладил меня по голове и ушёл. Добрый, а я ему даже спасибо не сказала. Согревшись после еды, я теперь уже крепко уснула.

  Я проснулась рано, со щебетаньем птиц. Их голоса мне были не знакомы, но радостные песни вселили в меня крошечную надежду, что все может быть не так уж и плохо? Только светало, а я попробовала встать. Отдых и ужин совершили невозможное, я смогла это сделать. Я встала и медленно пошла к фонтанчику. Вода в нем была прохладной, чистой, вкусной. Я напилась и с удовольствием умылась. Сток от воды был открытым и широким. Он стекал наклонно вниз по просторному жёлобу под загородку. Было не слишком холодно, охранник, по-видимому, ещё спал, поэтому я быстро разделась и, став ногами в сток, начала плескать на себя воду. Она была холодновата для купания, но радость от того, что я могу помыться, пересиливала все. Через десять минут я стояла освежённая, в мокрой одежде, но ужасно довольная собой. Так как сток уходил куда-то наружу, то я не стала выпендриваться и туда же облегчилась.

  Я начала доставать гребешок и мне в руки ткнулась моя книжка. Я с облегчением и тихой радостью вынула её из сумочки на поясе. Так и есть, она опять стала молитвенником. И какая хитрюга! Вчера спряталась при обыске! Умничка моя! Я погладила её корешок. Лежи там, бди! И занялась волосами. Через час я расчесала все колтуны и распутала узелки на волосах, заплела простую косу. Потом поискала на стенах красивый и не слишком грязный кусочек и оторвала его. Ткань была достаточно ветхой и поддалась даже моим детским рукам. Я завязала оторванную полоску креативным узелком и обмотала остаток там же. Зеркала не было, но и ладно. Я решила не мерить шагами свою тюрьму, чтобы не тратить силы. А вместо завтрака я напилась воды. Чем заняться? Будущее моё было теперь туманно, можно помедитировать, но я не успела даже начать. Пришёл давешний охранник. Сегодня он показался мне ещё старше, его прищуренные глаза и лицо были в густой сеточке морщин, и от этого он казался старым, добрым дедушкой. Но помня пословицу: не все золото, что блестит, я не расслабилась.

  – Девочка, откуда ты? – Спросил он. У него был глубокий и бархатный голос. Ммм, заслушаешься!

  – Из Дираны, – кратко ответила я.

  – И я из Дираны. Вернее, родился там и вырос, а по молодости сюда попал, здесь и остепенился. Девонька, я сегодня утром сменяюсь, завтра приду. Вот тебе кусок хлеба, спрячь в тряпье, потом съешь. А сейчас, вот, возьми. – И он протянул мне небольшой кусок сыра, молодого, едва схватившегося. Я с удовольствием начала его смаковать.

  – Спасибо, дяденька, – поблагодарила я его с набитым ртом.

  Охранник был уже у дверей, кивнул мне напоследок и вышел. А я спрятала оставшуюся часть вместе с хлебом и опять задремала. Все-таки организм после подкрепления начал восстанавливаться.

  Долго прохлаждаться мне не дали. Когда золотые лучи Аравы начали заглядывать в окошки и играть солнечными зайчиками на грязных полотнах и зелёных медных подсвечниках на стене, открылись двери и ко мне горделиво, с важным видом, вошёл Мараош. За прошедшее время он похорошел, оправился, привёл себя в порядок и теперь выглядел почти как раньше, только благодушное выражение кануло куда-то безвозвратно.

  – О, хорошо! Проснулась! Не будем терять времени, свяжите её! – Кивнул он на меня другому охраннику, огромному мускулистому мужику. Тот одной рукой поднял меня за шиворот, поставил, ткнул под коленями, я бухнулась на пол. А он тем временем связал мне ноги сзади, отчего мне стало гораздо труднее стоять, хотелось упасть, поэтому я шаталась. А потом и опутал руки.

   Мараош сегодня был подготовленным, на шее его висел тот же медальон, а в руках другой знак – золотой скипетр с шарообразным наконечником. Ни книги, ни свитка с ним не было, значит, текст заранее выучил. Охранник резко направился прочь. Начинается, подумала я. Странная апатия ещё не покинула меня, и я с какой-то усталостью наблюдала за происходящим.

  – Снизойди, Свет Сияющий Отца нашего на эту чёрную тварь,

  Отвори врата и изгни из тела белого темноту и грязь греховную

  Удали, распни, и рассей тьмы Создание. Свет Божественный

  Все очистит ...

  Опять! Ну не тьма я, думала я, пока Мараош читал свой заговор. Молитвой его назвать я не могла. Но холодок страха пополз по спине. Что русские люди делают, когда страшно? Молятся. Вот и я, несмотря на то, что была в тщедушном детском теле, чувствовала себя такой. И начала молиться. Бастет, прости, это не наезд на тебя.

  – Отче наш, Иже еси на небесех, да святится Имя Твое...

  Когда я закончила, Мараош тоже дочитывал свой заговор. Я, после молитвы, почувствовала себя сильнее. Наконец, мы дождались финала, священник поднял свой жезл. Неужели опять бить по лбу меня будет? Я сжалась. Но Мараош не стал этого делать, он поднял скипетр вверх и запел. Голос у него оказался вполне приличный, тенор, отметила я. По мере его пения, золотой наконечник разгорался, как будто вместо него там была обычная электрическая лампочка! Но неудобства и неловкости я опять не чувствовала. Только ноги затекли. Когда скипетр горел как раскалённый, освещая все вокруг оранжевым светом, Мараош перевернул свой жезл вверх ногами, и теперь я вся стояла в круге лучащегося Божественного света. Но мне было от него тепло, уютно, как будто я находилась в свете вечернего солнышка. Когда оно, уже такое ласковое, нежно грело тебя. Я вздохнула, но здесь по мере нахождения под прицелом скипетра мне не становилось хуже, а наоборот! Я наполнялась силами. Энергию что ли усваиваю?

  Когда Мараош закончил, посмотрел на меня, плюнул и резко ушёл. Вспомнила, как в некоторых фильмах избавлялись пут. Попробовать? Что я теряю? Подтянула ноги к груди и перевернулась на спину. Теперь нужно руки вытащить из-за спины под колени. Не знаю, как это получалось у киношных героев, но мне это сделать очень трудно. Я пыхтела как ёжик целых полчаса, наконец, мне удалось задуманное. То ли я разогрелась и стала гибче, то ли руки удлинились... И я уже держу руки перед стопами. Опять та же проблема. Ну, давай же! Упорство и труд все перетрут. Ну, да, так и у меня. Я была уже вся мокрая, но мне удалось и это. Руки были теперь передо мной. Я смогла подняться, опираясь руками впереди себя. Ну и что, что я была похожа на каракатицу, а не на принцессу, ведь свидетелей не было, и мы не расскажем, да? Теперь прыг-прыг-прыг, цепь звенела, можно было смеяться, я похожа на шута. Но веселья даже мысли об этом не вызывали. Через пять минут я была у фонтанчика. Намочив верёвку, я смогла её стянуть, сильно ободрав руки. Уф, ура! Теперь уже легко освободила я и ноги. Меня оставили в покое, а кормить будут? Но мой ответ остался без ответа. Гады! Мараош завтра наверняка опять придёт. Как хорошо, что добрый охранник оставил кусок хлеба и сыра. Я решила оставить припрятанный кусок на вечер. А пока опять нужно было поспать. Ведь энергию нужно было усвоить. Я с удовольствием легла, потянулась и медленно заснула.