Текст книги "Это только сон (СИ)"

Автор книги: Алена Льнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 30 страниц)

   Я решила стать следопытом, все же можно было надеяться, что массивный Тимиозо вместе с моим отцом оставят примятую траву, поломанные веточки... Но я быстро разочаровалась, так как через десять шагов я уже не обнаружила ничего, будто они растворилась в воздухе. Пришлось взять направление на север.

   К ночи мне показалось, что я уже прошла миль пять, но кто сказал, что у меня верный шагомер? По пути я запаслась корешками, грибами, крапивой и снытью, так что вечером я со знанием дела сварганила себе супчик. Эх, сметанки бы туда... На утро я запекла корни камыша, которые накопала во встретившемся озерце и горсточку жуков, и червяков, чтобы похрумчать, если скучно станет.

   Спать я устроилась на растительную подушку, которую уже сделала со знанием дела, но было как-то страшновато спать одной среди огромных деревьев. Поэтому я прижалась к стволу ольхи и попросила присмотреть за мной во сне.

   Утром я проснулась поздно, так как ольха заботливо опустила свои ветви, укрывая меня от шумов, дикого зверя и утренней сырости. От такого светлого и ясного пробуждения я наполнилась воодушевлением и энергией, так что, быстро умывшись, двинулась в путь, по пути жуя запасы.

   Мое путешествие не затянулось, я шла, как будто по велению сердца, по нити, проложенной любовью – там был мой ДОМ, моя любимая мама, второй папа и брат. Ведь только теперь я почувствовала, что в этом мире у меня есть семья, не только одна любящая тётушка, а целая и дружная семья. Вот только Танве мне было сложно представить братом, он же был другом Элоэна, который мне очень нравился, и оба были такие древние...

   Арава еще не обошел весь небосклон, а я, взобравшись на высоченную лиственницу унюхала дымок и аромат выпечки. Определив, откуда веют столь милые сердцу запахи, я в считанные часы добралась до нашего селения, где была торжественно встречена Белом и Сиварой, они, валяясь на траве, пытались решать задачи по математике. Они с радостью приветствовали меня, пришлось присесть с ними рядом, хотя живот прилип к позвоночнику от голода. Оказалось, любого эльфенка в сорок лет отправляли в такой поход, чтобы ребенок издалека мог определить нить сердца к дорогим родственниками. Именно эта невидимая глазом связь и должна была научить юное создание выпирать путь, своего рода интуиция. Раз включившись, эта способность оставалась с эльфами до самой смерти. Интересно, а у меня как будет? Но ребята сами меня прогнали домой, когда мой желудок сердито и громко высказал свое недовольство.

   Дома же, не успела я сойти с очищающего коврика, на меня накинулись Онни и Ланве. Танве отстал от них на несколько мгновений, помедлил немного, но увидев как непринужденно меня тискает, словно мягкую игрушку, и целует в макушку младший брат, он выхватил меня и начал подбрасывать вверх, совершенно не обращая внимания на мое изумление.

  – Ага, попалась, теперь у меня есть мелкая кровиночка! Ух, воспитаю! О сестренке даже и не мечтал! – Бросал Танве фразы, а сам сиял, словно начищенный медный тазик.

   Хорошо, появилась на шум мама и отобрала меня, заставив почувствовать себя маленькой куколкой, которую кто угодно может одной рукой поднять, переставить.

   Вечером у нас был семейный праздник, меня по-настоящему приняли в семью, и самое главное, я признала их, ведь именно поэтому я так быстро вернулась, да и родство я стала чувствовать, особенно ярко это я ощутила, когда увидела Танве. Само собой получилось, что за нашим столом был и Тимиозо, без которого я уже не представляю семью, и Ригги, которому, наконец, рассказали, что меня усыновили.

   А утром за завтраком мне объявили, что тётушка и король ультимативно требуют меня обратно, де свадьба и мой день рождения. И только сообщив эту новость, все погрустнели, показав, насколько они вчера сдерживались, чтобы не испортить праздник.

   Семейный совет, который состоял из всей семьи, решил, что со мной отправится папочка, Танве будет меня навещать, заглядывая порталами, а вот Ланве поразил меня до глубины души, сообщив, что не отпустит без собственного сопровождения, обратив общее внимание, что я приближаюсь к самому опасному периоду перерождения, когда стану очень уязвимой.

   Оставался Кррым, мне было непонятно, зачем дикое существо тащить в людское королевство, но Харесс настояла, что ее сын должен быть моим спутником везде. Я вздохнула, если бы в Великом Лесу я могла быть уверена, что его не подстрелят, то в Диране – нет.

   Моя семья решила оттянуть неизбежное расставание. Воспользовавшись благим намерением не подвергать меня трудностям и опасностям долгого пути в Альдараду, они оставили меня дома ждать оказии в виде вернувшегося Инозо, а в это время сделать марш бросок по тем знаниям, которые я не могла получить в королевстве, а именно, магии моей матери.

   В эти дни я спала урывками и понемножку, так рассчитал мою работоспособность Тимиозо, и училась, училась и практиковала. Мама начала учить меня защищаться от магических атак. Щиты, встречные поглощающие удары и проникновение. Мама решила вдолбить мне целый раздел высшей магии: распознавание стихий нападения и одному из видов защиты – раствориться как воздух и пропустить без остатка заклинание. Я, думаю, все дело в том, что нужно было растянуть вширь свои клетки и позволить пройти удару сквозь себя. Естественно, при огненном нападении это бы не помогло, но при темном проклятии, ледяном, земляном – защитило бы отлично. Поэтому меня быстро и упорно соединили с воздухом и огнем, с последним я была осторожна, как я предполагала и ранее, он не желал мне подчиняться.

   Харесс же, при моих попытках объяснить, что Кррыму будет плохо в людских землях и подвержен опасности, почти снисходительно улыбнулась и сообщила, что и он, и я, по нашему обоюдному согласию, можем менять его размер, лишь бы моей энергии хватило поддерживать выбранный вид. И мы начали тренироваться. Сначала Кррым стал ростом с дога-переростка, эдакая страшная махина, на которую наткнулся Ригги и чуть не стал заикой навсегда, а потом мы сделали Кррыма маленькой домашней киской, и я повязала ему свой бант. Это представление понравилось всем, так что мы согласовали образ Кррыма, только имя его люди не поймут, на что мой кот царственно разрешил временно себя называть Рыма – вполне детское имя животного!

   Месяц подходил к концу, а Инозо не возвращался, известий от него не было, поэтому меня неохотно собрали и отправили в путь. Лау на прощание рыдала у меня на груди, Кива хлюпал носом: он просился идти со мной, но кто же его отпустит? А вдруг первая линька и обучение магии Нагаи?

   Прибыли в Малон только к середине злотеня (сентября), по дороге у меня началась лихорадка с жаром, поэтому мы остановились в небольшом хуторе, чтобы выходить меня. Нам удалось снять домик за пятнадцать золотых монет, и там прожить месяц, пока я не поправилась. Я не помню из этого почти ничего, мне брат рассказал. Зато, очнувшись, я обнаружила заострившиеся кончики ушей, думать, что ещё и где у меня могло измениться – не хотелось, поэтому я до Малона не заглядывала в зеркало.

   Перед тем, как открыть портал в Малон, отец привесил на меня иллюзию человеческих ушей, чтобы никого не пугать.

   Но выйдя из портала в Малоне, мы остановилисьв изумлении: везде были траурные полотнища – на домах, деревьях, и даже часть окон была забрана лиловым полотном. И нас почти сразу взяли в кольцо стражники. Пришлось выйти вперед и распорядиться провести меня к отцу. Меня долго рассматривали, а потом все же проводили во дворец, не открывая окружение.

   Нас долго держали в холле, словно нежеланных гостей, пока к нам не спустился начальник стражи. Это был Лаурос, правая рука которого висела не перевязи, да и двигался он слишком осторожно.

  – Иррьен, приветствую Вас, – попытался он склониться в поклоне, но я его остановила.

  – Капитан Лаурос, светлого дня! Скажите, что случилось? Тетушка и отец в здравии?

   Капитан помрачнил и невольно посмотрел на лиловую повязку на левом плече.

  – Давайте я провожу Вас в Ваши покои, а там с королевой поговорите, – уклонился он от ответа. – А кто с Вами? Вы уверены в них?

  – Да, конечно. Тимиозо вы знаете, он подтвердит, что со мной самые преданные ммм... – Я оглянулась и, убедившись, что все выглядят по-человесески, закончила: – Люди.

  – Тогда я пойду, распоряжусь, чтобы их разместили, – нашел причину улизнуть Лаурос.

   Мы шли по дворцу и на сердце становилось все тяжелее: из-за занавешеных лиловым окон теплые золотистые тона дворца стали серыми, мертвенными, слуги не суетились, а медленно крались, словно воры, праздно шатающихся придворных не было и в помине – дворец словно замер в трауре.

  – Кто же мне скажет, что случилось?! – Начала я тихо рычать, зверея от неизвестности, быстро, почти бегом направляясь к покоям тётушки.

   Около нее стояли два гвардейца с суровыми лицами, которые попытались преградить мне путь алебадрами. Я тут же вдохнула поглубже для возмущения, как отец просто толкнул их в стороны и они упали, как застывшие болванчики, загремев падающим оружием, а мы вошли.

   Окна были занавешены не лиловым, слава Басту, но белым, из-за этого комната напоминала больничную палату. На кровати лежала тетушка, бледно-серая, с заострившимся носом и впалыми щеками, с контрастно белоснежными волосами. Она редко хрипло дышала, не открывая глаз. В кресле, рядом, сидела заметно округлившаяся Мелли, застыв, словно каменное изваяние, и неотрывно смотрела на Тибильду.

   Я подошла к ней, обняла со спины и прижалась к щеке Мелли. Она вздрогнула, обернулась, а увидев меня, всхлипнула.

  – Деточка, какое горе у нас. Госпожа так тебя ждет. – И Мелли встала и хотела обнять меня, но увидела за моей спиной отца и Ланве, выглядевшего юным парнишкой с Кррымом под мышкой.

  – Кто это? – Её глаза расширились.

  – Эльфы, они замаскировались. Что случилось?

  – Они помогут? Может, ее можно вылечить? – Блеснули надеждой её опухшие глаза, а отец уже осматривал тетушку.

  – На свадьбе, покушение, нападение, и потом магический удар. Госпожа собой заслонила короля с королевой и держала защиту, потом потеряла сознание и больше не приходила в себя. Погиб советник, министры, много людей, король тоже был ранен, но легко, королева – в порядке. – Отрывисто рассказывала Мелли, внимательно следя за действиями Тийнего.

  – Нет, помочь ей уже нельзя, человеческое тело так хрупко, а её и изношено. Удивительно, что она ещё дышит. Она приходила в сознание?

  – Нет, – помотала головой Мелли и заплакала.

   Мне тоже хотелось зареветь, горло скрутил жесточайший спазм, но я сдерживала себя.

  "Па, а Элоэн сможет что-нибудь сделать? А Риваллу?"– Мысленно спросила я.

  – Риваллу? Вряд ли, но давай, зови их.

   Через десять минут открылся портал и в комнату шагнул Элоэн, споткнувшийся, только увидев меня, а потом и Риваллу. Они поспешили к постели Тибильды, а мы отошли. Я приобняла Мелли и проводила ее в гостиную, там усадила на диванчик и попросила отца осмотреть ее, сама же вернулась к тетушке.

   Эльфы уже закончили осмотр, и старый маг раскрыл руки для объятий. Я не стала выпендриваться и прижалась к нему, он нежно гладил мое плечо и рассказывал:

  – Деточка, она очень ослабла. В нее попал зачарованный болт, из-за которого она потеряла много крови, пока держала щит, а потом и чары, наложенные на металл, успели просто сгрызть ее органы. Она сейчас держится на одной воле к жизни. Такое бывает, когда чего-то ждут, – подвел итог Риваллу. И вздохнув, продолжил. – Думаю, она ждет тебя.

  – И что мне делать? – Я сама не заметила, что слезы текут из глаз в три ручья.

  – Ждать. Ей недолго осталось. Она сейчас в тонком теле и уже должна была почувствовать тебя. Будь рядом с ней, скоро она придет в себя.

   Я отпустила Мелли отдыхать, а сама заняла место рядом с тетушкой. Ко мне пришла Мати, всплакнула рядом со мной, спросила про мое сопровождение и тихо ушла. Ведь и не подумаешь, что королева – так же мила и услужлива.

   Мне приносили еду, я слышала звон посуды за дверью, но отец и Ланве отправили ее обратно. Чуть позже брат принес мне горячий бульон в чашке, и кусочек мясного пирога. Я моментально проглотила все и вышла в умывальню ополоснуть руки. Когда я вернулась в кресло, на меня смотрели бесконечно добрые глаза тетушки. Она долго смотрела на меня и одна слезинка покатилась по виску.

  – Дочка, прости... оставляю тебя... – Едва слышно прошептала она. Я села на кровать и склонилась к ней.

  – Тетушка, ты меня прости, что не была рядом с тобой. Я тебя люблю.

  – Это даже хорошо... Ты цела. Присмотри за Мати... за малышом... И не задерживайся... здесь... надолго. Скоро опять... будут... покушения. Забери... Мати к эльфам. Одна остаешься, Иррвьен слаб.

  – Тетушка, не беспокойся, меня эльфы усыновили, у меня есть теперь родные мама и папа, они очень сильные маги. Отец приехал сюда со мной. И брат.

  – Что ж, это... хорошо... – Тибильда вцепилась в мою руку, откуда и силы взялись. – Благословляю, Ирри, живи... Только не бросай Дирану – эта земля слишком много вынесла. И люди.

  – Обещаю.

   Тетушка затихла, будто собираясь сказать что-то, но через минуту я поняла, что она уже не дышит, только также судорожно держит мою руку.

   Похороны прошли как во сне. Я плохо ориентировалась во времени. Вот только тетушка сказала мне: живи, а теперь мы уже стоим в склепе. Я застыла и казалась себе ледяной статуей, которая из-за слоя льда и слышит, и чувствует хуже. Я только ощущала руки брата, плечо отца, они ни на миг меня не оставляли и поддерживали.

   Когда мы вернулись из фамильного склепа и храма Басту, на меня навалились разрывающая сердце боль потери и ответственность за королевство, которая не хуже мраморной плиты, укрывшей грот с телом тетушки, ощутимо давила на мои плечи. Как и что я могла сделать сейчас для Дираны, будучи всего лишь девятилетней девочкой? Как бороться с врагами, неустанно нападающими на наш королевский род? Как сохранить престол Кариоло'о, уже сейчас ставший для меня тяжкой обузой? Я не знала как, но намеревалась сделать обещанное Тибильде во что бы то ни стало, хотя и закрадывалась мысль, что мой сон слишком затянулся...