Текст книги "Это только сон (СИ)"

Автор книги: Алена Льнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

   Через три минуты я услышала легких шорох в груди. Ага, сердце трепыхнулось! Я осмотрелась, ручья нигде не было, пришлось опять нырнуть к себе и в ладошках принесли из личного источника воды. Отметила, что умнею с каждый днем! Ведь я кинжалом заранее раздвинула её губы и обнаружила такие страшные вампирские клыки. Первая партия воды ушла как в бездонный колодец, эта змеелюдка даже не поперхнулась. Пришлось повторять, и ещё, и ещё... А потом коронный номер – контактным путём поделиться энергией. Но она соскальзывала и не воспринималась змеелюдкой. Я задумалась, ну, да, а как же иначе? Она, небось, ещё и холоднокровная...

   Пришлось раскинуть мозгами и придумать некий мостик между нами. Как? Очень просто. Я сделала надрез на вене девочки и с трудом выдавила каплю вязкой тёмной крови. И у себя тоже. Потом мяукнула по-эльфийски "гибкие", представив, что эти капли станут вязкими и тянущимися, почти как мёд, чтобы их можно было завязать. В общем, так оно и получилось, я вытянула две нитки и начала их завязывать, а они соскальзывали. Что за чёрт? Пришлось постараться и накрутить хороший такой узел, скорее даже блямбу с бантиком. Когда я удовлетворённо вздохнула, эта связь налилась серебристым цветом, натянулась, завибрировала и исчезла. Я после минутной паузы очнулась и начала вливать энергию змеелюдке. Теперь она словно охотно принималась девчонкой и даже, показалось, слизывается, чуть ли не с моей руки.

   Когда через двадцать минут я обессилено сидела рядом, это существо пришло в себя. Открылись жёлто-зелёные глаза со змеиным зрачком. Ощущение было не из приятных, как будто огромная змея примостилась около меня... Брр! Но эта девочка застонав, перевернулась на бок. О, сплошное расстройство! Я-то, не глядя, волокла девочку по камням, а её спина оказалась в свежих и старых ранах, которые вскрылись и сильно кровоточили. Ррры! Пришлось опять таскать воды, промывать раны, заживлять. При повторении несколько раз, спина стала выглядеть почти как новая. Это я вру, конечно, но корки над рубцами уже стали сухими и, думаю, скоро сойдут. Когда я положила девочку обратно на спину, её глаза внимательно наблюдали за мной.

  " Я – Ки Ву, признаю долг жизни перед тобой. И ты... ощущаешься мамой", – зазвучал у меня в голове мальчишеский голос. Так, это не девочка?

  – Я – Иррьен, принимаю – устало сказала я.

   А потом вдруг вспомнила Тиирунью, которая во сне дружила со змеелюдом. И затем медленно, крадучись, словно испытывая мою реакцию, пришла мысль: вдруг там ещё-кого можно откопать? Я зажмурилась и подождала, может, если её не замечать, она уйдёт? Но нет, эта засранка и не подумала об этом, она устроилась в голове и стала стучать, привлекая внимание. Ладно, поняла! Будет уже! Так не хочется вставать опять...

   Незадачливый жук, пролетая над мальчишкой, был слизан на лету раздвоенным языком. Или я перегрелась на этом нежарком светиле, или устала до одури, но меня это не тронуло. А ребёнок, прожевав, оживился, повернулся на бок и начал жадно высматривать насекомых. Но на камнях их было не так уж и много. Пришлось отбуксировать малыша к деревьям, где он с воодушевлением начал ковыряться в земле. А я поплелась опять двигать камни. Вспомнилась мама, которая на мое детское заявление, что хочу быть археологом и участвовать в раскопках, красочно убеждала меня в непривлекательности этой работы. И выучиться мне на историка не дала, а я всё жалела. Теперь понимаю, как она была права. Я вспотела, пропылилась, была покрыта такой "приятной" коркой, голова чесалась. Что я теряю? Я очистила себя, ну, заодно и змеёныша, пока недалеко от него отошла. Потом вернулась, быстро обежав вокруг пары деревьев, собрала в целый кусочек подола жуков, пару личинок, гусениц и принесла малышу Ки. Как у него глаза загорелись, он с опаской смотрел на это богатство и сглатывал слюну. Пришлось высыпать всю эту живность ему на грудь. Захочет – съест, нет – может поиграться и отпустить, но через секунду мальчик уже хрумчал жуками, довольно жмурясь.

   Когда я наткнулась на очередной змеиный хвост, у меня началась истерика. Я начала радостно хихикать, что моя мысль не обманула, потом ржать, и... плакать...

   Через час я уже откопала руку. Ого, да это взрослый! Я его почти вытащила, когда этот мужик, весьма замученный, пришел в себя и вздрогнул. Так это же отлично! Он сможет сам ползти!

  – Отпусти меня, – прозвучало в голове. О, достали, пугать так! – Мы родственники?

   Ага, счас, только у меня хвост после болезни отвалился! Я всё-таки отодвинула его от края и бросила. Оказалось, я вытащила на сей раз старика, его сморщенное лицо не удивляло, хоть и было изранено, но огромные глаза, цвета корицы – это было нечто! Он моргал и они слезились. Он тоже не мог отвести их от меня.

  – Ты маг?! – И столько удивления было в его тоне.

  – Ещё нет.– Ответила я.

   Вот, и поговорили. Честно говоря, мне разговаривать было некогда, нужно было ещё "трупы" искать. Я очередной раз облегчила его и за руку подтащила к мальчишке. Он нескрываемой радостью следил за моими действиями, а вот старик, когда заметил мальчишку, странно дёрнулся, потом сгрёб его в объятия. Славно как, они теперь сами себя развлекут.

   Через ещё два часа мои раскопки обнаружили ещё нескольких змеелюдов: два мужика и две женщины. Они все были в ужасном состоянии, окровавленные, с переломами. Лезть ещё вниз уже не хотелось, поэтому я сидела на краю, не решаясь и уйти, и продолжать. Что-то зашуршало рядом, я оглянулась, ко мне полз старик, стелясь по земле, помогая себе руками. Он лёг рядом на животе, заглядывая вниз.

  "Никого живого больше нет" – прозвучало у меня в голове. Я посмотрела на него. "Мы все должны тебе, ты спасла Нагаи".

   Я кивнула, ну так, я ж – мать Тереза... Ещё бы сообразить, что с остальными делать. Но я услышала крик. Обернувшись, я увидела бежавших ко мне с приличной скоростью Силду, Тийнего и Тимиозо.

   Добежав, она схватила меня в объятия, как раньше и Тийнего, ощупала, убедилась, что я целая и опять прижала к себе. А Тимиозо стоял рядом, напряженный, словно острый клинок, готовый к бою.

  – Силда, этих Нагаи я откопала во-он из той дыры. А старик сказал, что больше в живых никого не осталось.

  – Постой, девочка, так ты с ними говорила? – Удивлённо спросила меня эльфийка.

  – Они мысленно со мной общаются. Тимиозо, успокойся, они такие слабые, голодные и израненные. Их завалило камнями.

  Я услышала шаги и голос Тийнего:

  – Ох, спасибо Басту, жива, здорова. – Произнес он, тяжело дыша.

   А мне было так тепло, и уютно в объятиях Силды, что я млела. Да и сил, если честно уже не было. Тийнего же прижался с другой стороны ко мне. Так мы и стояли. А мне это напомнило мое детство, когда мы с родителями так обнимались, все вместе...

   Через пять минут решили провести совет: Силда, Тийнего, Тимиозо, старик-змеелюд и я, как переводчик, так как попытки эльфов пообщаться с дедом ни к чему не привели. Я так тихо молчала, не рассказывала, а сама думала про те гибкие нити крови, это из-за них я могу понимать Нагаи.

  – Мы – эльфы, живем здесь очень давно, но слышали только легенды гоблинов, что вы покинули эти земли давно. Почему вы вернулись? – Строго спросила Силда.

   Пришлось излагать

  – Мы жили на южных землях и ушли оттуда, оттеснённые расплодившимися людьми. Эти земли были хоть и холодны, но пустынны. Мы приспособились, научились добывать себе еду. Но через десять веков картина кардинально изменилась. Пришедшие гоблины, заняли, не спрашивая разрешения, те же территории. Они стали рыть шахты, жить рядом, а еды становилось всё меньше. Вместе с ними появились тролли и баньши. Первые любили развлекаться, ловить и мучить нагов. Наш народ сильно сократился, нам было опасно даже появляться на открытой местности. И мы погрузились в старые гоблинские шахты. А через год бывшие хозяева их и запечатали. Веками мы выживали, и вот настал момент, Нагаи осталось менее сорока. Нас было восемь, мы попытались выйти под видом похорон мальчика. Наш предводитель не разрешал даже подходить к выходам. Как видите, в живых осталось всего лишь шестеро. Прошу, помогите Нагаи, эти молодые люди – единственная возможность возрождения нашего народа!

   Эльфы и Тимиозо сидели молча, Силда думала. А я смотрела на Нагаи. Они под лучами Аравы замерли, чуть подавшись, словно ловили свет. Энергия, поняла я. А старик прислонился в скале и закрыл глаза. И у него медленно, едва заметно, стала расправляться кожа на лице. Если это не маг, тогда я не девочка!

   Возвращались мы странным образом, Силда положила змеелюдов на воздух (не спрашивайте, сама не знаю как), а Тийнего их двигал, шевеля пальцами, яко дирижёр. Единственно, мальчишка в меня вцепился как клещ, и Тимиозо пришлось нести нас в одной куче. А Кива, я так переделала его имя, прижавшись ко мне, зажмурился и затих. Через некоторое время я поняла, что он крепко спит. Вот оно, детство! Чтобы там не произошло, чуть пригрейся, успокойся, и в сон.

   Как я поняла, маги решили нагов не разделять, а взять в дом Силды, чтобы контролировать их и лечить. Старика, Ки, и ещё одного мужика собралась взять Силда. Она тревожно смотрела на наш клубок на руках Тимиозо. А я почему-то чувствовала себя спокойно. Малыш обнял меня, устроил свою голову на моём плече и обвил хвостом нас с Тимиозо. От мягкой поступи Тимиозо и я начала дремать.

   Наш торжественный вход в деревню я проспала, но около дома я проснулась.

  – Силда, а куда коров дели? И быка? – Пришла мне неожиданная мысль.

  – Вспомнила, – улыбнулась она. – Ближе к лесу уже построили коровник, а пасут их в редколесье, там и ручей есть. Гоблины за ними ухаживают, женщины и дети.

   Когда мы входили в дом, то прошли мимо нахмуренных гоблинов, которые стояли стеной, высыпав из своих подвалов. Перед ними стоял Гро.

  – Чуть позже, Гро. И собери старейшин, прошу. – Обернулась Силда к нему и прошла в дом.

   Всех нагов поместили в комнату Танве. А мальчишку пришлось отрывать от меня. Когда, наконец, я попала в комнату, меня там уже ждала Лау.

  – Вы теперь с хвостатым дружить будете? – Насупившись, спросила она.

  – Лау, он меня мамой называет, почему-то. А вообще нельзя на них сердиться, это последние из народа Нагаи. Лау, не злись. Как у тебя с Заром?

  – Ой, Иррьен, у нас скоро свадьба! Когда ты его спросила, не хочет ли он поздороваться, и он пошёл, это решило всё! – Расслабившись и оживившись, начала трещать гоблинка. – По нашим законам, когда гоблин приходит с девушкой к её родителям, то тем самым он объявляет, что женится на ней. Мои быстро нас посадили вместе, поговорили, а сегодня дедушка Гро пошел договариваться о свадьбе. А его родня даже не знала!

  – И что, отказались? – Подлила масла я в её оживление.

  – Нет, обрадовались! Они уже не знали, как его женить! Он же на меня всё смотрел, но ничего не делал. А тут такой шанс! Всё, через две недели свадьба!

   Пока болтали, Лау меня вымыла, и теперь сушила волосы. Потом бросила это занятие, помогла мне одеться (сегодняшнее многострадальное платье мы, похихикав, решили всё же выбросить) и потащила вниз.

  – Иррьен, ты такая худая, и ещё обед пропустила, идём!

   В гостиной за столом расселись старые гоблины, а во главе его сидела Силда, как королева. По правую руку её был Тийнего. И всё. Когда мы спускались, они не глядя, замолчали.

   В кухне хлопотала Дора, а голосов сверху даже не было слышно. На кухне что-то строгала на дощечке Тиирунья. Увидев меня, она заулыбалась. Девушка поправилась и стала очень хорошенькой. Дора сразу же начала собирать мне на стол, прикрикнув на Тииру, чтобы помогала.

   Я набросилась на еду. Не подозревала, что настолько проголодалась. Дора, сложив руки на своем животе, участливо за мной наблюдала. Когда я протянула руку к чашке с айго, она подсела и заговорила:

  – Иррьен, спасибо тебе за нашу Лушку. Скоро свадьба, а без тебя бы её не было. – Она покачала головой и потом, хитро прищурив глаза, став при этом похожей на ехидное чудище, спросила:

  – Расскажи про нагов. Сколько их? И как они?

   Незаметно подошла Тиира, а Лау уже давно сидела рядом, грызла какой-то пряник и счастливо болтала ногами.

  – Я сначала вытащила мальчишку, он как труп был сначала. Потом старика, а потом ещё два мужика и две женщины. Они все жутко худые, будто их целый год не кормили.

  – Ул Ке среди них есть? – раздался звонкий голосок Тиируньи. Кто о чём, а вшивый о бане.

  – Не знаю. Ладно, пойду я, взгляну на них, – поднялась я.

  -Подожди! – Отвернулась Дора и начала складывать в мешок какую-то еду. – Возьми, накорми, а то они ещё от голода умрут, пока старейшины с Силдой договорятся!

  – А попить им? – Вспомнила я.

  На это Дора вручила Лау кожаный бурдюк с чем-то и пару кружек.

  – Идите, только тихо, чтобы старейшины не заметили, – напутствовала она нас.

   Мы с гоблинкой так же, как и раньше прокрались наверх, у двери комнаты Лау постаралась вручить мне и кружки, и бурдюк, но я сделала такое жалобное лицо, что она решительно кивнула.

   Мы вошли в комнату, никто мне не докажет, что она не была расширена пространственной магией, потому что, сбившись в кучу, посередине комнаты лежали(?), клубились наги. Они специально так расположились, чтобы быть настороже, ведь они видели гоблинов, своих если не врагов, то и не друзей, точно.

  "Это я", – мысленно произнесла я. – "А рядом моя подруга Лау, мы принесли вам еды и питьё".

   Я забрала у гоблинки бурдюк с кружками и вручила старику.

  "Шу Вай – меня зовут, а как звать нам тебя, дитя?" – Прозвучал глухой, но сильный голос, который даже тональность за прошедшее время поменял.

  "Иррьен. Поешьте, пожалуйста, старая гоблинка передала вам еды, она не хочет вашей смерти".

   И я развернулась уходить, а у двери за мной тревожно наблюдала Лаудра.

  "Подожди!!!"– Раздался чистый и звонкий голосок Кивы. Пришлось вернуться, приласкать мальчишку, который по внешности был младше меня.

   За дверью гоблинка обняла меня от избытка чувств и убежала делиться впечатлениями с Дорой.

  Большой совет.

   Силда уже выслушала доводы гоблинов, их возмущение, несогласие, и теперь обдумывала слова, которые должна была сказать, чтобы предотвратить раскол дружественных связей двух рас и спасти от вымирания ещё одну.

  – Уважаемые грухэу (это было гоблинское старое, очень почтительное обращение)! Позвольте спросить Вас: если к Вам придет истощенный голодный и умирающий человек, Вы поможете ему?

  Гоблины покивали с уверенным видом.

  – А эльф – ведь поможете?

  – Поможем, – проскрипел старший, Шикрар, он был и самый страшный из присутствующих гоблинов.

   Многочисленные бородавки "украшали" лицо и руки, седые космы, редкие, что можно было назвать их пухом, если бы не их жёсткость, обвисшее в печальной гримасе лицо, удлинившийся от старости нос, да и рот, потерявший яркие краски молодости, теперь был почти сизого цвета на сером лице. Маска, уродливая и отталкивающая, но таковы гоблины, подумалось Силде.

   Кто мог предполагать, что за прошедшие века гоблины станут милосерднее и мягче, привыкнут к тёплым жилищам и приготовленной на огне еде?

  – Так почему Вы хотите отказать в этом четырём нагам, не считая мальчишку и старика? Или Вы боитесь их? Вы, которые даже отдавали своих мужчин в наемники в древние времена. Или Вы опасаетесь, что наги смогут выгнать гоблинов отсюда?

  – Ничего мы не боимся! Но и им здесь не место! – Прорычал более молодой старейшина, Жавро.

  – А почему? Скажите, наги, когда были здесь хозяевами, они возражали против вашего переселения на эти земли? И когда еды стало не хватать, они просили вас уйти? Нет! Они ни разу не упрекнули вас, хотя были не в восторге от вашего присутствия так же, как и вы сейчас. Они первые ушли в подземелья. А вы, что сделали вы, гоблины? Вы запечатали входы. Зачем? Чтобы не вернулись? Почему вы так жестоки к нагам? Они же не враждовали с вами?

  – Силда, мы посовещаемся, – объявил Шикрар.

   Это означало, что она должна окружить звуковым барьером только их. Ох, наивные! За прошедшие века совместного проживания она так хорошо узнала их, что могла теперь по их мимике угадывать речи. Их кажущаяся жестокость – результат наследия. Давно они вынуждены были так относиться к нагам, конкурентам на земли, еду, подземные богатства. Но сейчас, когда все они живут в тёплых подвалах домов, отапливаемых эльфами для них, взамен предлагая услуги: выделку и пошив кожи, кузницу и так далее. А поварихи из них получались не так часто как хотелось. Силде повезло, Дора оказалась кладом для её дома, так же как и Гиша у Тийнего. Скольких гоблинок пробовали – не получалось. Зато те семьи, где женщины занимали место поварихи на кухне, ценились особо. Ведь при таком раскладе гоблинша готовила и эльфам, и своим. Да и при женитьбе на молодой гоблинке из такой семьи всегда был шанс, что в будущем и молодая овладеет поварским искусством.

   Силда одёрнула себя, это они с Тийнего так сроднились с гоблинами, что стали почти родственниками. А у старейшин не было таких женщин в роду и они не прикипели до такой степени к эльфам. Да, хорошая мысль, нужно к Доре и Гише давать молодых гоблинок из тех родов в помощницы, может, и выйдет толк.

   Гоблины спорили. Гро петушился, защищал отношения с эльфами. Жавро же горячился, злился. А если гоблины будут настаивать? Что тогда? Уведёт из этих мест свой народ? Вместе с нагами? А что, в принципе это возможно. Жаль, конечно, расставаться с Гро, Дорой, их внуками и детьми. Но ведь можно позвать их с собой. Живут же Гоблинэ и с людьми... Есть и Лес, где Элоэн примет нас. А наги найдут себе место южнее. Вот, Ирри, например, могла бы решить вопрос их местожительства в своей стране. Там богатые месторождения, которые едва разрабатываются, ведь у них нет ни магов земли, ни гоблинов, а наги – существа из легенды. Может и получиться...

   О, гоблины всё решили, что же? Жавро – мрачный, Шикрар – невозмутимый, а Гро – светится как золотая монетка. Не позволяя себе обрадоваться раньше времени, Сидла сняла барьер и уважительно произнесла:

  – Что решили мудрые грухэу?

  – Они могут временно остаться до тех пор, пока мы не попросим их покинуть эти земли. – Объявил Шикрар.

  – Спасибо! – Поблагодарила Силда.

   Их решение было и не таким уж плохим. Гоблины решили посмотреть, что получится, разрешив нагам жить рядом, но давая понять, что те в гостях.

  Иррьен.

   Я лежала на кровати и повторяла алфавит древнеэльфийского, когда в дверь постучали, и через секунду вошла Силда. Она выглядела утомлённой, но довольной.

  – Ирри, нам нужно поговорить, – присела она ко мне на кровать.

   Я пожала плечами, и дураку понятно, что надо.

  -Сегодня ты исчезла во время медитации на уроке. Расскажешь об этом?

  – Я сидела, чувствовала себя землёю, ветер щекотал мои травинки, потом почувствовала внутренний удар и через мгновение уже чихала и кашляла от поднявшейся пыли. А там уже меня потянуло покопаться в земле...

  – Не подскажешь, что ты сотворила, если стала понимать нагов мысленно? – С тревогой в глазах спросила меня эльфийка.

  – Мальчишка умирал... А я этого не люблю. Я стала вливать ему мою энергию, но он не принимал. Нет, даже не так, моя – была другой, и её отталкивали. Я взяла каплю его крови и свою, сделала их гибкими, представила, что они тянутс, как карамель, и соединила. Ну, и напитала его энергией. И всё. А потом мальчик очнулся и сказал про долг жизни. И что на маму похожа. Это плохо?

  – Я не уверена, но думаю, ты подвергла этого малыша большой опасности. Ты наполнила его большим количеством чужой энергии. После твоей процедуры он может умереть. Понимаешь почему?

  – То, что её приняли, не значит, что она усвоится? – Спросила я.

  – Да, – кивнула Силда. – Обычно в подобных обрядах читают заклинание, чтобы две крови приняли друг друга. При этом каждую заставляют "думать", что предлагаемая – родственная, и примиряется с другой, дальше они действительно активно перемешиваются и становятся связанными. А сегодня ты грубо, насильно установила связь и наполнила мальчика своей энергией. Скоро его организм начнет бороться с чужеродными эманациями и что из этого выйдет, я не могу предсказать.

  – Я хотела его спасти, – покаянно пробормотала я.

  – Иногда нужно задумываться над тем, что делаешь. Ведь предупреждение его организм тебе представил, когда не стал воспринимать твою энергию. Ладно, сделанного не воротишь, посмотрим что получится. Тем более их старейшина – маг. А с тобой, Ирри, нам нужно разобраться. Сегодня ты показала способности к магии крови, и я не оставлю их без внимания. И ещё меня беспокоят твои неконтролируемые перемещения. А вдруг следующий раз ты попадёшь в непроходимую ловушку?

   Мы помолчали. Я обдумывала слова Силды и думала, сколько шансов у меня стать взрослой.

  – Знаешь, я могу тебе помочь. Несколько капель моей крови совершат чудо, и ты сама будешь чувствовать материи мира по-другому. Хочешь?

  – А вам-то, зачем это нужно? – Насупившись, спросила я. Бесплатные пирожные бывают только в мышеловке!

  – Тем самым я надеюсь, что мир будет о тебе забоиться. А ещё, у меня никогда не было дочки, а так хочется! – Хитро прищурившись, призналась мне Силда.

  – А что это даст? Мы породнимся с Вами?

  – Моя кровь в тебе будет меня звать, сообщая, что ты родное существо, продолжение меня. А Танве и Ланве будут ощущать тебя сестрой, станут заботиться, защищать, что тоже неплохо. – Объяснила эльфийка, и потом рубанула основную свою причину: – И я смогу тебя спасти!

   Я сидела, оглушённая этой идеей. Неужели эльфийка (эльфийка?!) хочет меня удочерить, любить и заботиться? Меня не обманули её разумные доводы – она видела во мне дочь. А я? Тётушку я люблю, но она всегда немножко на расстоянии от меня, то поместье, то её алхимические опыты, то за моим отцом приглядывать нужно, он сам так и не повзрослел окончательно, впрочем, как и все мужчины. Хотя мне кажется немного непорядочным менять родственников.

  – Но у меня уже есть тётушка и отец.

  – Мы не в коем случае не хотим тебя лишать родственников, но сама подумай, отец для тебя родной или как дядююшка? А тетушка стара и долго не сможет о тебе заботиться. У тебя прибавится родных, ведь в этом мире их не так много. Позволь нам считать тебя дочерью.

   А ведь она права. Мирро, мне брат, а Танве и Ланве станут ещё одними. Мне это странно, но ведь живут же люди в многодетных семьях. А здесь, почти сразу, столько тепла, доброты и бескорыстной заботы. Что она, что Тийнего... Нет, я, наверное, не откажусь от такого. А то уже стала себя чувствовать кошкой, которая гуляет сама по себе, а потом дичает, ведь её никто не ждёт... Хотя, ждут, но далеко, а здесь, если даже в Питомник заставили ходить, я – надолго.

  – Я согласна.

   Этим же вечером в присутствии Гро, Доры, Гиши, Тимиозо (куда же без него) и Ланве Силва провела обряд: она намешала в чашку по нескольку капель своей крови и Тийнего, загипнотизировала жидкость и дала мне выпить. А я, только и сделав один большой глоток, там всего-то было, сразу задохнулась, у меня перехватило дыхание, и я закашляла. Боже мой, меня так выворачивало, я думала, выскочу из себя. Силва поймала меня, с конвульсиями, прижала к себе, а Тийнего придерживал мою голову. Через десять минут изматывающего уже не кашля, а хрипенья, у меня из горла и носа потекла кровь. А я так и не могла остановиться. Что такого в их крови чуждого, что меня как калёным железом выжигает и чистит? Сознания я не теряла, думаю, из-за помощи и контроля Тийнего. Возможно, они оба, прижавшись оба ко мне, компенсировали часть боли. Скоро, совсем скоро, я ослабла и лежала у Силды на руках, а она меня укачивала, как маленькую. Что же вы со мной сделали, дурой наивной, господа эльфы?

   На ужин я не пошла, не до того было. С большой радостью я потягивала липовый отвар, принесённый Дорой. Я полулежала в постели, а эти два изверга участливо сидели рядом со мной и наперебой рассказывали мне древнюю историю. Я не знаю, откуда они знают такие подробности, или из-за того, что Силда проницала прошлое, но их знания показались мне роскошно глубокими и увлекательными.

   Создатели сотворили этот мир. И Богами пригласили быть своих друзей супружескую пару – Селивара и Бастуату, присматривать за миром и моделировать его. Первыми заселили нагов, потом людей, как рабов и обслугу. Расчёт был на то, что люди быстро умирали, и не могли взрастить вековой ненависти к угнетателям. Но на самом деле, наги не был жестоки. Потом были созданы эльфы, гоблины и расселены в разных частях мира. Они друг другу не мешали, слишком разными были у них интересы. Эльфы предпочитали жить в хижинах на деревьях, защищённые от опасных хищных тварей, которым они, тонкие и хрупкие, были на один зуб. А гоблины – в естественных пещерах. Со временем эльфы научились защищаться, стали сильнее, начали накапливать магию и развиваться в искусном владении ею. А гоблины научились рыть подземные тоннели, но земля была рыхлая, с песчаником, поэтому случались частые обвалы, хоронившие серокожих карликов, и они стали искать каменистые земли рядом с лесом. И нашли. То, что там жили наги, ничуть их не смутило. Ведь хвостатые не любили рыться в земле, значит, по мнению карликов, могли жить в любом месте, хоть бы и в их прежнеем месте обитания. А тут Боги решили поэкспериментировать очередной раз, и мир наполнился троллями, баньши, наядами дриадами, и ещё многими новыми существами. Помучились с ними все – и волшебные народы, и люди. Но по прошествии веков, нечисть (так назвали всю эту братию) пропала или попряталась, а новых не появлялось. В те же времена Нагаи как наиболее пострадавшая от троллей раса, совершила исход в подземелья Гоблинэ.

  – Ирри, девочка моя, прости меня, – внезапно попросил прощения Тийнего. Это было несколько неожиданно посреди исторического экскурса.

  – Ти, давай я расскажу, – предложила Силда, положив ладонь на руку Тийнего, он согласно кивнул.

   В те времена, когда появились новые существа, жили и лесные духи, их подругами были наяды, а дети появлялись смешанные: девочки получались в мать, а мальчики – в отца. Но эти существа были любителями и человеческих женщин, иногда заманивали их в лес, соблазняли, а потом они умирали от истощения любовными играми. Не знаю, но Боги перестали поддерживать новых существ и они стали исчезать. Одними из первых пропали наяды и лесные духи остались одни, но предок Ти нашёл выход. Он присматривал эльфийскую девушку, в которую влюбился, соблазнял её, а когда она тяжелела, дух заключал её в магический кокон, которого хватало для поддержания жизни эльфийки, но ребёнок развивался за счёт матери. Естественным результатом была смерть девушки. С тех пор у духов рождались только мальчики, с каждым поколением в детях прибавлялось больше эльфийской крови, но духами они становились после инициации. Наш Тийнего – такой ребёнок, который зная, что ему предстоит, не принял её, предпочтя стать эльфом. Но он ещё не позволяет себе быть счастливым, ведь знает, что любовь убьёт любимую. А сам, ты наверное, заметила, обожает детей, да и добр безмерно. Долгое время не мог смириться с таким положением вещей, но однажды он нашёл выход. Если найти ребёнка, с близкой по энергетике к его, лесной, и соединить со своей кровью, то дитя станет сыном Тийнего, принимая в полной мере наследие духов, а значит, и проклятие убивать любимую. Но если найти девочку, то она станет дочерью, получит часть магии лесного духа и будет свободна найти любимого и родить ребёнка. Но предполагаемая процедура ожидалась очень жестокой. То, что тебе пришлось сегодня испытать, Ирри, это отголоски тех мук, которые пришлось бы испытать другому ребёнку. Поэтому многие годы Тийнего жил один, избегая близких отношений с женщинами. Он нашёл удовлетворение, занимаясь с детьми, но своего сына или дочери у него не было. И вот, когда он уже потерял всякую надежду, к нам приходит человеческая девочка на обучение. Нам сказали, что она очень одарена магически. Возможно, для человека, подумал Тийнего. Но на первом же занятии ты показала, что слышишь лес лучше всех ребят, а потом оказалось, что и магия леса тебя считает почти своей, когда откликнулась и переместила в точку твоего интереса. Ты не можешь представить сумасшедшее состояние радости Тийнего, когда он понял, что он так близок к исполнению его мечты и горе, что ты исчезла. Прости, я просила тебя быть моей дочерью, а про отца не сказала. Но мы до конца не были уверены, что твоя кровь примет его. Ведь ты видела, у тебя было отторжение. Слава Басту, всё закончилось хорошо.

  – А что я должна чувствовать? Сейчас всё как обычно, только слабость. – Поинтересовалась я.

  – Не всё сразу, дитя. В тебя попали лишь капли нашей крови, и им нужно время, чтобы обосноваться в тебе и найди взаимопонимание с твоей красной жидкостью. Пока – у них нейтралитет. Давай же продолжим, следующая часть истории – это про нас, северных эльфов. – Ласково погладила мою руку Силда и продолжила:

  – Великий Лес щедр только для чистокровных эльфов. Тем же, у кого в жилах текут и другие крови, трудно. Естественно, они стараются найти места, где условности меньше выражены. Ими оказываются окраины леса с давних времён. Но и там бывают беды и проблемы. Раньше эльфов было меньше, и жившие в уединенных домиках, подвергались грабежам со стороны людского отребья. Однажды, несколько семей решили искать нового места подальше от людей. Долгие поиски привели их сюда. Но здесь жили гоблины. По крайней мере, нет людей, подумали переселенцы. Эльфы построили в отдалении меленькие избушки и стали жить. Сначала существовало чёткое разграничение между двумя расами, но с годами оно стиралось. Через сто лет гоблинки стали заглядывать в гости к эльфийкам, ещё через сто – гоблины посчитали себя вполне дружественными к соседям и стали приглашать их к себе. Дальше началось удивительное: гоблины (сами!) предложили жить вместе, в обмен на тепло в домах – услуги пошива обуви, верхней одежды, да и много чего. Жильё строили вместе, учитывая запросы двух рас. Были и разногласия, и конфликты, но со временем гоблины с эльфами прикипели друг к другу. А мы, будучи сами нечистокровными, стали принимать к себе таких же отчаявшихся, какими были и сами. Твои братья – они стали мне родными, почти как и ты, но значительно раньше. Танве жгли на костре вместе с матерью, я успела за пару мигов до его смерти, и выбирать уже не приходилось, у него вместо ног были головёшки, я глаза выжжены. Второй сын попал ко мне значительно позже, его, словно дичь, гнали охотники, травя деревенского сироту за эльфийские уши, Ланве – полукровка и в конце отдали собакам на забаву. Я обоих усыновила, провела кровный обряд, и они стали моими родными детьми. Только Танве не удалось полностью восстановить цвет глаз. Я их люблю, моих сыночков, надеюсь, взаимно. Теперь у меня есть дочь. Ты взрослее, поэтому процесс перерождения нельзя проводить кардинально, как моим мальчишкам. Всё начнет меняться через две полные луны. Сама понимаешь, почему мы не любим чужаков. Боимся, что они рассорят нас с гоблинами, или оскорбят одного из нас. Кстати, гоблины разрешили пока остаться нагам.