Текст книги "Это только сон (СИ)"

Автор книги: Алена Льнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Льнова Алена

Это только сон

  Глава 1.

  Соседи сверху радостно топали каблуками.

  -Лошади, ммм..., пробормотала я.

  Нет, не так. Лошадки радостно скачут по лугу! Тьфу! У соседей что-то загрохотало. Ну вот, и майская гроза, дождалась! Встать, что ли, кошельком повертеть, чтобы денежек побольше было? Потом спохватилась – такое нужно делать под дождём! А вот этого нам не нужно! А то соседи буйные, возьмут и тоже до этого додумаются...

  Уже два часа ночи, а соседи все не закругляются. Заснуть – не реально. Займусь медитацией, что ли. Так, расслабляемся, мысленный взгляд на третий глаз и чуть наружу. Избавляемся от мыслей и... Избавляемся от мыслей! Не обращаем внимания на передвижение мебели вверху. Медитируем дальше. Установка на сон сегодня: идём в гости! Ура! Давно этого не было. А к кому? Допустим, кто открыт будет, туда и полетим. Все, теперь расслабляемся окончательно и не думаем. Засыпаем на 10. Отсчёт пошёл: один..., два...

  У меня иногда бывало во сне, что я залазила (а может, подключалась) в сон какого-нибудь человека. Не всегда знакомого. Не всегда и приятные сны были. Но ощущения были такие, как будто я сидела на задворках сознания хозяина тихой мышкой, а его чувства и мысли проецировались на меня тоже, как будто и я была хозяином. Казалось, что это я думаю, совершаю действия и чувствую как симбиоз с хозяином, но, к сожалению, в качестве пассивного элемента. Иногда из сна я выходила с диким желанием помыться. Ну, вы понимаете, какие сны периодически видят мужчины... Иногда, согретая светлыми эмоциями. Но чаще, во сне я соединялась с человеком, и наш общий сон был подобен песне, или роману: почти законченный сюжет, немного не реальный, поток светлых перетекающих эмоций. Я просыпалась обновлённая, энергичная и, прошу не смеяться, счастливая. И благодарила судьбу за встречу, хотя бы во сне. Последний раз я путешествовала уже несколько лет как. Сейчас мне было одиноко, любимый человек меня бросил, детей не было, каждый день работа, родители далеко, а хотелось душевного тепла. В общем, я захотела так своеобразно пообщаться.

  Я в полусне потянулась... Как-то слишком мягко. Опять я одеяло под себя уложила. Ещё раз потянулась. Как -то – не так.. Тело какое-то... Не такое... Не привычное... Не моё! Приснится же такое ... Ааа, я ж сплю и в гостях. Напросилась, значит. Теперь все ясно!

  Я резко проснулась. Схватилась за себя. Ага, схватилась... Руки меня не слушались. Я попыталась сесть. Мысленно и села. Медленно начала подкатываться паника. Глаза были ещё закрыты. Я ИХ даже открыть не могла. Все... Конец котёнку... А дышать я могу? Орьганизьм дышал САМ. Оох, ну хоть это. Раньше, я в снах от своего имени могла совершать действия. А сейчас, где хозяин? Стала ждать. Проснётся же он когда-нибудь. Хотя странно, раньше я сливалась с хозяином, и мы вместе видели его сны. А сейчас я сижу отдельно от него, от его сознания.

  Послышались лёгкие шаги. Кто-то раздвигал портьеры. Стало светлее. Через веки стало светлее. Я замычала. Стоп. Я замычала? Это же писк какой-то! Нет, это – детский лепет! Нормальный сон, только к детям я ещё не приходила. Глаза открылись... Удивительно! Я уже и не ждала. Фюйть, вот это комнатка! Это, это ... роскошные апартаменты в розовых тонах, стены обиты иногда вышитым вишнёвыми веточками шёлком, затейливый комод на изогнутых ножках, нарядный диван, кресла в том же стиле и огромное зеркало на стене. Стиль рококо. Мои глаза узрели двух молоденьких девиц справа от кровати. Юные, розовощёкие, упитанные, с приторным выражением лиц. Одеты они были как-то странно. А как? Старомодно! Средневековье. И бюстики у них чуть ли не вываливались, то есть, ещё и вульгарно.

  -Пусть Богиня Бастет благословит этот день!

  -Сегодня Вы ещё прелестнее, Милаоллис, как Вам спалось? – Девушки прочирикали приветствие, поклонились. Одна из них дёрнула шнур около кровати.

  Не я что-то недовольно помычала, наконец, подняла руки и почесала голову. Ага, там кажется длинные волосы. Я, то есть не я, а оно (а вернее Она) села. Начались потягушечки. Тело не растягивалось. Лали начала неловко вставать, служанки её поддержали под локотки, поставили, одели её в пеньюар, и это чудо пошло в клозет. Нда, наслаждение – ещё то... Я чувствовала себя блохой, которая случайно запрыгнула на чужую собаку, грязную собаку. Тайное присутствие... А девчонка какая-то мелкая чересчур. Потом были водные процедуры, одевание. И все это с приоханьем, присюсюкиванием. Наконец, ее посадили в кресло и начали расчёсывать, потом что-то закалывать, волосы перекладывать, короче, причёску там творили. Наконец Лали соизволила посмотреть в зеркало и начала вертеться. Служанки начали осыпать комплиментами ее роскошную фигурку и дивные волосы, и загадочные глаза, и далее, далее... Я молчу, между прочим. И не просто молчу, я в ауте валяюсь...

  Это чудо – коровка, бурдючок на ножках, плюшка, жиртрест, с бульдожьими щеками. Ладно, опишем ее объективно. Девочка лет 7, мелкая, но совсем не худая. Вовсе даже откормленная, взлелеянная, в длинном платье почти взрослого покроя. С декольте для бюста, которого не было и в помине. Волосы, светло-русого цвета, были уложены в высокую причёску, нелепую для девочки. Но она ее украшала. Лали была симпатичной малышкой, с небольшими зелёными глазами, пухлыми губками и тяжелыми отвисшими щеками. И брезгливо-капризным выражением лица, которое ее портило.

  Камеристки Эмили и Эльзи (как выяснилось) сопроводили малышку в гостиную, где её ждала фрейлина, важная немолодая дама с пышной фантастической причёской и поджатыми губами. Она поприветствовала и поклонилась ребёнку. Пригласила её позавтракать. Слуга, стоявший за стулом, помог малышке сесть. На столе стояло множество блюд: фрукты, соки, несколько видов свежей выпечки. Из всего Лали уверенно выбрала сладкую булочку. А я мысленно тянула руки к фруктам, свежим, сочным, таким ярким и зовущим. Но эта сластёна радостно запихивала в себе рот мучное. Тьфу, во рту даже першило от сладкого, запей, недотёпа! Я мысленно постаралась передать ей эту мысль. Лали поперхнулась и замерла. Ой, надо быть аккуратнее. Придётся вести себя смирнее.

  После завтрака малышка ополоснула руки в чаше с водой, служанки промокнули воду красивым полотенцам. Все. Что же теперь?

  – Ваше высочество поприветствует короля или пойдёт получить благословение у святого отца сначала, – спросила фрейлина, причём она сделала ударение на последнюю фразу.

  – За благословением, – сказала Лали и направилась из комнаты. И почему я не удивлена? Девочка маленькая ещё, а ею вертят, как хотят. И где, спрашивается, её мать?

   Когда малышка подошла к двери, лакей предусмотрительно открыл её. Лали медленно, степенно вплыла вовнутрь. Фрейлина, ли Диора, следовала на шаг позади. Девочка подошла к немолодому человеку, сидящему в кресле, и, склонившись, поцеловала ему руку.

  – Благословляю тебя, бедное дитя, сиротинушка, – сказал он и осенил её мудрёным знамением.

  Одет он был в очень нарядную хламиду белого и жёлтого цветов, богато вышитую золотом. У него на груди висел большой золотой диск с изображением солнца. На его голове был тонкий ободок и печатка на указательном пальце правой руки из того же металла.

  Я отвлеклась, размышляя о священнике, а в это время милая имела беседу. Кажется, отец Мараош (с ударением на вторую "а") интересовался, молилась ли малышка на ночь, а утром? Нет? Как же так! Он же вчера на проповеди рассказывал, что бесы не дремлют, стараясь вселиться в душу честного верующего, и только молитва может защитить. Так, это что-то новенькое. Значит, я – бес? Как же это понимать? Сначала – человек, ночью заснула, погуляла бесом, а потом вернулась обратно? Я оборотень беса? Не согласна! Я и в церкви бываю, и Бог мне помогает! Фигушки! Не бес я.

   Ладно, тут беседу закончили и последовали по коридорам к папеньке, я так понимаю. Девочка равнодушно скользила взглядом по стенам. А я с любопытством выхватывала информацию. Тут, похоже, была обстановка в стиле классицизма, чёткие, симметричные линии. Красиво! Мы подошли к двойным дверям, декоративно оформленным синим на белом. Лакей отворил двери и объявил:

  – Её Высочество Светлейшая Милаоллис Иррьен Сафико Маньен Кариоло'о.

  Малышка сделала шаг вперёд и посмотрела на отца. Все, я пропала! Мое сердце замерло и через секунду зашлось в бешеном ритме. Это в мыслях. Моего тут – чуть. Такого мужчину я видела впервые. Мужчина в самом соку, как говаривал Карлсон. Высокий, достаточно стройный, но не слишком. Темно-русые волосы, чуть волнистые, коротко остриженные, но не ёжиком! Небольшая бородка. И глаза! Глаза серого цвета, строго посмотрели на дочь, смягчились. Прямой нос, удлинённое лицо, обозначенные скулы. И губы, чётко очерченные, не тонкие, не толстые, просто выразительный рот. Я плавала растаявшей лужицей, как он был хорош!

  – Дочь моя, как вам спалось? – Спросил он, выходя из-за массивного письменного стола. Кто ж так с малышкой разговаривает? Одет он был совсем не в стиле рококо, скорее более современно. Брюки, сапоги, рубашка, сюртук. Он вообще смотрелся, будто из другой эпохи. Так, что-то я не догоняю, ведь и лакеи были одеты тоже скромно. Получается, женщины одеваются вычурно, мужчины – нет. Ясно, у них такая мода.

  – Отец мой, хорошо! Доброго вам дня! – Девочка поклонилась. – Я уже получила благословение у святого отца. – Похвасталась она.

  Король едва не скривил губы, но в глазах промелькнуло что-то вроде брезгливости.

  – Дочь моя, когда займетесь уроками? Вы уже позавтракали, помолились, теперь пора трудиться. – Сказал отец девочки.

  Лали скривилась.

  – Я еще не гуляла. Вот подышу воздухом, тогда и сяду за уроки. Да и мала я еще для наук, – смешно вздохнула она. – И не женское это дело! – Возбужденно закончила.

  Так, с чьего голоса принцесса поет? Не от святого ли отца она набралась? Король нахмурился и отвернулся. Похоже, во дворце идёт подковёрная борьба. Если королева умерла, то в ближайшее будущее наследников не предвидится, вот и идет соперничество за власть над умом наследницы. А там, глядишь, и король сковырнется. Получается, священник ведет свою политику здесь. Может, даже и шпионит, в пользу другого государства. И почему мне кажется, что он приехал сюда после смерти королевы, для воспитания наследницы. Да и фрейлина, уверена, прибыла сюда давно, заблаговременно, вместе с будущей королевой и, подкованная в вопросе промывки мозгов и веры. Налицо заговор. И как мой красавчик этого не понимает?

  Лали молча, не прощаясь, развернулась и покинула комнату. Фрейлина, присев в реверансе, последовала за ней. Малышка медленно брела по коридору, пыхтела от огорчения. Какой бы она не была избалованной, всё же идти против отца совсем не весело. Явно, король не может выделять ей достаточно времени, но озаботиться правильным окружением дочери он должен был! Вот теперь пожинает плоды. А что будет дальше? Ладно, я здесь проездом...

  Пока девочка шла, ли Диора полоскала ей мозги насчет прогулки и того, что принцессе негоже трудиться, как высказался ее папенька. Лали, почти успокоившаяся, вышла из дворца, по кивку фрейлины к нам подошли два дворцовых охранников. Они были одеты в длинные темно-зеленые камзолы и с клинками в ножнах на поясе. Перед дворцом раскинулась аллея, уходящая вдаль и теряющаяся между деревьями. А мы пошли левее парка, по дорожке, которую обрамляли цветники. Девочка лениво ковыляла. Тяжело ей, ни поиграть, ни побегать. Вот мы дошли до конюшен, ощутимо запахло навозом. Мы шли вдоль, Лали рассматривала все подряд, ей было скучно. Вот она прошла около входа в конюшню, заглянула, ну да, интересно! Внезапно оттуда выкатился маленький голубой комочек и, не глядя, уткнулся ей в ноги. Какая прелесть, маленький веймаранер! Откуда они здесь? Вскрикнув от испуга, Лали занесла ногу, чтобы пнуть щенка. Я ощутила горячую волну страха смешанного со злостью. Нееееет! Ты убьешь его! Не понимая, что я делаю, я грудью попыталась заслонить ее мысли своими, и вдруг ощутила, что могу шевелить руками, хлопать ресницами... Я получила контроль над телом. Я поставила ногу на место, и наклонилась к малышу, он до сих пор сидел у моих ног.

  – Откуда ты, малыш? – Спросила я. Голос Лали показался мне совсем не похожим на прежний, настолько он теперь звучал мягче.

  – Ваше высочество, что вы делаете!!! Пойдемте скорее, это же грязное животное! – Возмущалась Диора.

  Я наклонилась, аккуратно взяла щенка, выбежавший конюх, побледнев, со страхом смотрел на меня.

  – Ваше высочество, он не специально, пожалуйста, отпустите его, простите меня, не уследил! – Он почти плакал. Псарь, значит.

  Я понюхала щенка, он так сладко пах молоком и детством, не удержавшись, я поцеловала его. Он, маленький шельмец, начал облизывать меня. Я рассмеялась. И передала малыша прямо в руки псаря.

  – Следи получше за проказником. Как его зовут?

  – Ммм... уу... хр.. о, – совсем растерявшись, и заикаясь, выдавил из себя по буквам мужчина.

  Кивнув ему, я прошла дальше. Ох, какое это было хорошее чувство, ощущать руки и ноги, хоть и не свои. Когда я отошла подальше от конюшни, я уступила место Лали. На самом деле я спряталась. В этот момент, тело споткнулось, и Лали начала голосить:

  – Ли Диора, в меня вселился бес! Вы видели, видели? Ааааа! Спасите! Меня облизало это ужасная тварь! Я запачканная, грязная. Тьфу!

  "Ничего оно не грязное! Маленький милый щенок!" – сказала я.

  – Он говорит со мной, скорее, бежим к святому отцу! – Закричала Лали. И помчалась обратно. Конечно, у нее получалось плохо. Пышное платье, туфельки на каблучках, высокая объемная прическа, лишний вес... Фрейлина спокойно шла рядом.

  – Вы себя хорошо чувствуете, моя крошка? Он вам там ничего внутри не испортил?

  – Откуда я знаю! Он все еще там! – Задыхаясь, прошептала Лали.

  Самое интересное, что охранники не вмешивались, а спокойно шли рядом. А что, здоровью наследницы никто же не угрожал. А сумасшествие не по их части!

   Вбежав в комнату святого отца, который сидел за письменным столом и что-то писал, Лали бухнулась на колени и начала голосить:

  – Спасиииите! Святой отец! В меня вселился беееес! Он все еще здеееесь! – закончила она, уже захлебываясь от соплей и слез.

  Кажется, меня сейчас будут изгонять.

  – Вот, я же говорил тебе, что бесы не дремлют. А ты ленилась молиться! – укоризненно покачал седой головой священник.

  Он вышел из-за стола и подошел к Лали, запрокинул ее голову и заглянул в глаза. Я съежилась где-то сзади. Пронзительные очи святого отца были бледно-голубого цвета, взгляд – цепкий, острый, неприятный.

  – Да-да, очень может быть, но он не запачкал пока твою душу, твоя вера крепка, дочь моя, – промурлыкал он себе под нос.

  Лали тихонько подвывала. Сзади я услышала шум, и обернулась. Вот, опять, я захватила власть над телом! Около двери стояли два прежних охранника, которые не оставили нас. Я опять спряталась. А Лали начала рыдать.

  – Опять, опять, он мною овладевает!

  Святой отец рылся в шкафу, он что-то там самозабвенно искал. Удовлетворенно крякнув, он вынул небольшой фолиант и уселся за стол. Он пролистывал страницу за страницей, терпеливо и внимательно. Фрейлина тихонько подкралась к диванчику и присела на кончик, понятно, немолода она уже. Наконец, отец Мараош нашёл, что хотел. Он разгладил страницы и начал негромко читать вслух. Правда, разобрать, что он там бормочет, было сложно. Так продлилось минут десять. Наконец, святой отец поднялся, его взгляд горел фанатичным торжеством. Он оглянулся на окружающих, нахмурился и сказал:

  – Сейчас произойдет изгнание беса, и если кто-нибудь будет рядом, он может вселиться в него. Прошу вас покинуть помещение.

  – Но ведь и вы останетесь, – возразил один из охранников.

  – Я – священник! – Визгливо возвестил отец Мараош. – Меня охраняют молитвы и длань Бога Отца, возложенная на меня! Вам не понять этого, язычники!

  Охранники нехотя вышли, подхватив под руки и фрейлину, замершую в задумчивости. Лали все так же покорно стояла на коленях и тихонько шмыгала носом.

  Как они могут! Оставить ребенка с сумасшедшим фанатиком, неужели не видят его безумно горящие глаза? Ладно, мне-то – что, сейчас меня изгонят, и я двинусь обратно, к себе.

   Мараош подошел к нам, снял с груди свой золотой кругляш и, воздев его над головой, начал читать какую-то абракадабру. С каждым словом его медальон начинал сиять все сильнее, мне он не причинял никакого вредя. Даже красиво, как солнышко, заметила я. А вот Лали было плохо, очень плохо. Я хотела сказать этому идиоту, что малышка сейчас свалится. Но увидела его взгляд, направленный на нас. Он не услышит. Да я не контролировала тело. Выкрикнув последнюю фразу, святой отец направил луч от своего знака на нас. И я перестала видеть. Глаза Лали закрылись. Она корчилась на полу. Мне было очень жалко ее, но помочь я ей не могла. Сама я никуда не улетела и теперь ждала окончания жестокой экзекуции.

  Наконец, Лали затихла, сознание потеряла? Я попробовала ее позвать. Тишина. Страшная тишина. Ни отзвука. Я решила осмотреться и как-то незаметно впряглась в это тело. Священник напоследок что-то еще крикнул и шлепнул меня золотой блямбой по лбу. Я от неожиданности открыла глаза. Старый козел, думай, что делаешь! Но этот безумец, увидев мои глаза, дико завопил и начал опять выписывать рукой кренделя, осеняя себя святым знаком. Два пальца ко лбу, щепотка ко рту, ладонь к сердцу и полуокруг вокруг живота. Интересно, ему легче стало?

  Он взглянул на меня, и опять завыл:

  – Изыди! Отец, спаси от беса!

  Я опять позвала Лали. Ничего. Даже намека не было на что-то живое. Что же это? Мне теперь не вырваться из этого тела? Самоубийство? Нет, накажут. Все равно в свое тело не попаду. А пока от старости здесь умру, там от меня даже в могилке ничего не останется... Да, дилемма... Я оглянулась на священника, он испуганно вскинулся от моего взгляда и потерял сознание. Ну, и славненько. Я поднялась и подошла к шкафу, он был инкрустирован зеркалом. Ага, посмотрим.

  Ну что ж, мордочка все та ж, упитанная. А вот глаза, да, тут засада. Были зеленые, цвета болотной ряски, а стали фиалково-синие, насыщенные. Я сегодня таких ни у кого не видела. Так, что делаем? Бежим. Ответ даже не нужно было продумывать, он сам засиял в голове. Скоро этот полоумный очнется и натравит на меня людей. А мои приметные глаза укажут на меня. Придется прятаться, занавешиваться волосами. Да уж, время не терпит. Я осторожно подошла к двери, выглянула. Охрана и фрейлина стояла рядом. Я опустила глаза долу и вышла.

  – Ох, наконец-то! Все в порядке, Ваше высочество? – спросила меня Диора. Я кивнула и плаксиво шмыгнула носом. Она подала мне платок, и я прижала его к носу, закрыв частично глаза.

  -Пойдемте, нужно привести вас в порядок и вымыть после того грязного животного! – сказала фрейлина. Кто о чем, а вшивый о бане. Я согласно кивнула. Мы потихоньку двинулись, хотя мне хотелось бегом бежать отсюда, время медленно, но верно утекало.

   Мы пришли ко мне в апартаменты, и фрейлина оставила меня, чтобы позвать Эмили и Эльзи. Я понимала, что в моем распоряжении минуты две всего. Я попыталась расстегнуть платье. Нет, не получается. Там было слишком много пуговок. Я рванула низ платья. Послышался хруст. Но оно все еще держалось. Я присела, встала на подол задней части платья и резко выпрямила ноги. Треск ткани и отвисшая юбка были мне наградой. То же самое я проделала и спереди. Теперь я стояла в красивом лифе и нижней юбке. Так меня все равно испугаются. Я быстро сняла лиф, он уже и сам разваливался. Вспомнив, в чем я проснулась, я побежала в спальню, там под подушкой уже лежала свежая сорочка. То, что надо! Пойдет для народа. Я быстро ее одела на еще одну нижнюю рубашку. Хорошо, что ночная рубашка была красивого голубого цвета. Так, что с волосами? Я начала выдергивать шпильки, их накопилась гора, я оторвала кусочек тесемки с платья и завязала хвост. Пока делала это, мне показалось, что и цвет волос поменялся – стал золотисто-русым. Я заглянула в уборную, там висел фартук Эльзи, он был темно-серого цвета. Я отвернула вниз нагрудник с петлей для шеи и накинула на плечи, спрятав и волосы. Получился отличный плащ. Ой, нужно кусочек ткани взять, на косынку. Я выглянула, сюда уже шли. Как же выйти? Не может быть, чтобы не было второго выхода! Думай! Так, в ванной может быть второй выход. Я нырнула туда. Так и есть! Маленькая дверца. Я открыла ее, она была как раз мне по росту, и пошла по небольшому коридорчику. Вот вторая дверь, я приложила ухо к ней и прислушалась. Стихли голоса, и хлопнула дверь. Все, прислуга ко мне зашла. Я открыла дверь и кинулась к выходу по коридору. Я почти добежала до конца, ну да, я ведь в ванной сбросила эти ужасные туфли, когда дверь открылась и меня увидели.

  – Вот она, ловите ее, она одержима! – Закричала фрейлина. Убью, если увижу, решила я. Ты же девочку воспитывала, как могла с ней так поступить?

   Я мчалась по ступенькам вниз. Вот главный выход, но тут меня охрана и поймает. Я побежала налево, на запах готовящейся пищи. Там была лестница вниз, а рядом дверь наружу. Я тихонько отворила ее. Негоже рыпаться, так и поймают. Недалеко стояли те же охранники, что были с нами у священника. Что это? Удача или провал? Я спокойно открыла дверь и, опустив глаза и голову, пошла по дорожке. Они оглянулись на меня, рассмотрели и продолжили разговор.

  – Этот больной мог убить принцессу.

  – Нет, ты же помнишь, король читал предсказание, что она изменится и спасет королевство. Так что ясно, он ничего ей не мог сделать.

  Я так же спокойно продолжала идти. Вот уже ступила в рощу, и о чем говорят охранники, уже не слышала. Как только они скрылись из виду, я бегом бросилась прочь. И мчалась, не замечая ветки, хлеставшие меня и выдирающие клоки волос. Что мои космы, моя жизнь была в опасности! Я уже слышала поднявшийся шум, крики. Впереди была маленькая избушка. Я заскочила в нее. Нет, это был небольшой храм. Там стояла серебряная статуя стройной длинноволосой девушки. Сзади ее сидела высокая кошка, похожая на египетскую, шеей обняла талию девушки и смотрела снизу вверх ей в глаза. У их ног стояли цветы в горшочках, чтобы не вяли, фрукты и сушеная рыбка. Я улыбнулась. Богиня Бастет, поняла я, вспомнив, что желали мне утром служанки. Я опустилась на колени перед статуей. Она была настолько красива, что мне даже хотелось выразить ей свое восхищение.

  – Милая Богиня, прошу твоей помощи. Не по своей воле я оказалась хозяйкой этого тела, но жить я хочу! И бороться буду! Помоги мне! Хочу отомстить этому священнику и его Богу, что убили невинную душу. Что мутят головы людям! Помоги, они, одурманенные святым отцом, гонятся за мной!

  Я сложилась пополам и заплакала. Наверное, я слишком распереживалась за сегодняшнее утро, а может, от безысходности.

  Когда я успокоилась, и попыталась подняться, у меня не получилось. Я осмотрелась. Статуя казалась мне огромной, голова девушки была уже не видна. А вот глаза кошки, ранее направленные вверх, теперь внимательно смотрели на меня. Я хотела сказать спасибо, но издала что-то вроде "мииу". Ну вот, теперь я – кошка. Я посмотрела на лапы – они были серо-голубого цвета. Я обернулась на свою белую спину. Так, констатируем факт, я – сиамка, причем, голубая сиамка. Что ж, теперь спрятаться и затеряться будет легче. А как обратно, подумаем потом. Какая-то мысль на этот счёт билась у меня в голове, подумаю о ней позже. Недосуг сейчас!

   Я бежала через рощу, воздух пах упоительно! Я остановилась около дерева и с удовольствием вытянулась вверх, почистила когти. Мррр, наслаждение! Потом легла на теплый мох и покаталась. Это такая малость, как не позволить себе такое! Всего минутка! Где-то в сознании я услышала смех. Ну вот, Бастет рассмешила!

   Через час я выбежала в город, без проблем миновав ворота к дворцу через подземный ход под стеной. То ли суслик, то ли кролик ее прорыл, но я этим ходом воспользовалась. Я устала, была голодна, когда уловила вкуснейший аромат. Он так был восхитителен, что я чуть ли не теряла сознание. Я пошла на этот запах, не замечая ничего вокруг. Ничего удивительного, что мой нос привел меня на рынок к торговцу свежей рыбой. Кто же даст мне рыбки? Я уселась перед ним и начала жалобно смотреть. Он меня не замечал, тревожно высматривая и зазывая поздних покупателей. То ли рыба была не свежей (а мой нос говорил совершенно обратное, что рыбка только, только вынута из воды). Значит, он припоздал с товаром. Ну, дай же мне рыбки, хозяин! Я тебе удачи пожелаю!

  Проходящая мимо хозяйка обратила внимание торговца на меня.

  – Ты что ж, старый, Бастет не уважаешь? Посмотри сам, удачу свою не видишь? – И она рукой показала на меня.

  Мужчина посмотрел на меня, испуганно ойкнул, наклонил голову. Потом начал выбирать мне рыбку. Я мысленно ему советовала: поменьше косточек, пожирнее. Вот он вынул большую рыбину, отсек ей голову, плавники, разрубил ее на части, выбрал самые лакомые. Потом достал чистую тряпицу, расстелил ее на земле, сложил лучшие кусочки. Я накинулась на еду. О, Бастет, а ты неплохо живешь, люди тебя почитают. Дай этому торговцу удачу, что не пожалел лучшую рыбину для меня, ведь уважил он – тебя!

  Я расправилась с рыбой и теперь сидела, жмурилась. Ой, спасибо, торговец! Ну, помоемся потом, идти нужно. Я вспрыгнула на прилавок и, наклонив голову, отерлась о торговца, еще и муркнув. Он счастливо улыбнулся. В этот момент его увидела немолодая женщина с двумя дюжими мужиками.

  – О, тебя благословила Бастет, значит рыбка у тебя свежая! И душа честная! Вир, Лар, рыбу будем брать здесь! Хозяин, почем рыбка, нам нужно корзин 5-6? У тебя есть столько?

  Мужик от этой цифры обалдел и заторможено кивнул.

  Бастет, спасибо! Тут уже я не нужна. Интересно, повариха случайно, не из дворца?

   Отбежав подальше, за рынок, я уселась рядом с дорогой и начала мыться. Это не я решила делать, а мой инстинкт. Да и примирилась я со своей кошачьей ипостасью. Я старательно вылизала лапки, потом умылась, дальше была шейка, спинка, хвостик. Живот, простите, мыть не буду, тут небезопасно! Я была сыта, чистая, блестящая, погода – теплая. Теперь, нежась на солнышке, можно и подумать, что мне делать дальше. В кошачьем теле я не буду постоянно, это и дураку понятно. Значит, мне нужно отыскать безопасное место, где никто меня бы не узнал. Ну да, слабо предание, если даже на монетках мой портрет. Правда, я там упитанная. А через недельку я буду как жердочка. Вряд ли в лесу я найду торговца рыбой. И что мы имеем: буду худая, с немного другим цветом волос, глаза необычные, другие. Меня может узнать только тот человек, который меня видел раньше. Можно из тряпочки сделать такие прокладочки, держать их над верхней и под нижней губами. Будет выглядеть, что я губошлёпка. И поменьше болтать, чтобы не вывалились. На первое время сойдет. А года через два, уже никто, кроме самых близких, не определит меня как принцессу. Получается, нужно бежать в провинцию, в глушь. Там затаиться в каком-нибудь лесном поселке. Все равно страшно. Девочка – ведь симпатичная, а уродов везде хватает. Я вздохнула. По дороге скрипела повозка, и пахла... рыбой!

  -Смотри, давешняя кошка! Давай ее подвезем! – Закричал мужской голос.

  – Лар, а ты спроси, ей в туже сторону? – Захихикала женщина.

  Я оглянулась, две гнедые лошади тащили нагруженную повозку, на которой сидела женщина, скупившая рыбу у моего торговца, и ее два спутника.

  – Эээ, уважаемая, вам в ту же сторону, что и нам? Может, вас подвести? – Смущенно спросил меня рыжеволосый бугай.

  Я важно кивнула и, пробежав пару метров, вскочила на повозку. Там я подобралась поближе к Лару и улеглась рядом. И только тогда веселая троица отмерла.

  – Вот это да! Хозяйке нужно рассказать, она не поверит! – Сказала женщина.

  – Мила, она сказала, что мы ждем гостью. И послала за рыбой. А какая гостья съест столько рыбы? И может, именно эту гостью хозяйка и ждала? – Громко захохотал второй мужик. – Она уже сходит с ума от старости!

  – Не греши на хозяйку, Вир! У нее ясный ум, не сравнить с вашими куриными мозгами! – Мила треснула платком по плечу насмешника.

  – Да, ладно, просто с этой рыбой странная история... – Почесал за ухом Вир. Он был конопатый здоровяк с копной соломенный волос и чуть туповатым лицом.

  Они все еще переругивались. А может, у них такая манера беседы была, но я, прижавшись к боку Лара, задремала. Окончательно я проснулась, когда эта троица замолчала. Мы подъезжали к большой усадьбе, даже поместью. Я села. Нужно ли мне туда?

  – Поехали, киса, с нами, я тебя кормить буду. Не обидим! – Предложила Мила. Я посмотрела на нее. Не врет. Ладно, поеду. И отвернулась. Мы въехали в ворота и покатили к дому. Я сидела на повозке, когда остановились, когда начали разгружаться, когда вышла хозяйка, немолодая стройная леди, с величественной осанкой и благородным лицом. Мила подошла к ней и начала рассказывать историю нашего знакомства с нею, и путь сюда. Хозяйка внимательно посмотрела на меня и отвернулась. Хорошо, незачем меня рассматривать. Мила пошла вовнутрь и позвала меня с собой. Он провела меня на кухню и показала теплый угол около входа.

  – Вот здесь можешь спать. А дальше – ни-ни. Или кормить не буду!

  Я поняла, они кошек вроде уважают, но не ценят. Так, живи, мышку можешь поймать! Но деваться мне было некуда пока. Ехали мы недолго. А значит, скоро сюда приедут с обыском, разыскивать принцессу. Поэтому можно и переждать здесь тревожное время. Сейчас, похоже, весна, так что можно и в лес уходить, резвиться. Но к зиме придется найти способ принять человеческий облик, потому что в такой тонкой шкурке я не перезимую. Даже по кошачьим делам не выйдешь, замерзнешь!

   Так и потянулись дни. По ночам я гуляла, исследовала сначала дом, а днем спала, ела, иногда выходила погреться на солнышке. Через две недели приехал отряд по мою душу. Невзирая на протесты хозяйки, обыскали все, даже святая святых – ее лабораторию. И уехали, не солоно хлебавши! А я повадилась по вечерам забираться в лабораторию к хозяйке через открытое окно. И сидеть рядом с ней, пока она работает. Она была магом. И еще алхимиком. Она часто говорила сама с собой, забывая обо мне. Так я узнала, что она все еще любит своего умершего мужа. И что ждет с нетерпением встречи с ним. Ее удерживали в этой жизни последние слова мужа:

  – Ты остаешься за старшую, и не смей умирать, пока все не выполнишь! Тебя будут предупреждать! Будешь жить столько, сколько нужно. А я буду тоже ждать... встречи...