Текст книги "Детский сад для чайлдфри (СИ)"
Автор книги: Алёна Цветкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)
Глава 3
– Лесса Феклалия! – Иськин голос разбил все волшебство, и я вздрогнула. Сколько времени я простояла вот так вот, любуясь спящей девочкой, я не смогла бы сказать. – Портниха пришла! Лесса Феклалия!
Я еще раз взглянула на девочку, захлопнула книжку и, взяв ее с собой, пошла на голос. Портниха – это важно. А книжку я позже почитаю, вечером перед сном.
– Иська, отнеси книгу ко мне в спальню. И что за девочка там спит? – спросила я горничную, кивнув в сторону диванов. От порога ее не было видно, но Иська сразу поняла о ком речь.
– Ой, это, наверное, Солька! Она всегда здесь сидит, книжки смотрит. Хочет научиться читать.
Я нахмурилась. Девочка не шла у меня из головы, и стало страшно, что она сможет пролезть мне в сердце. Еще это сходство со мной… Нет, надо избавляться от проблемы раньше, чем она появится. Я пока не привыкла к ней, а значит быстро забуду.
– Я велела прогнать всех детей. Разбуди и выпроводи эту девчонку, – приказала я Иське. И вышла из библиотеки, оставляя горничную разбираться с неприятным делом.
Портниха ждала меня в гостиной. Молодая, высокая, с густыми иссиня черными волосами, гладко зачесанными назад и уложенными в прическу, похожую на ту, что была на моей голове. Вот только ей вряд ли понабился чужой шиньон. Большие глаза, густые ресницы. И такая же болезненная худая, как я. Она сидела в кресле и теребила мертвенно-бледными пальцами кружевной платочек. И совершенно мне не нравилась.
А после того, как она открыла рот, я убедилась, эта портниха мне не подойдет.
– Ах, Лесса Феклалия, – заискивающе пролепетала она, отбрасывая платок и вскакивая с кресла, как обезьянка на пружинке, – вы так хорошо выглядите! Кажется вы сбросили еще несколько фунтов, дорогая моя…
Тьфу! Сплюнула я мысленно… терпеть не могу такую неприкрытую лесть.
– А уж как вы мне дороги, – буркнула я, усаживаясь в кресло и кутаясь в тонкий халатик. Иська оставила окно в холле-гостиной открытым, и мне стало зябко. Портниха осталась стоять, неловко переминаясь с ноги на ногу и вопросительно поглядывая на меня. Одета она была в такое же нелепое платье и жакет, как те, которые я содрала со своего тела совсем недавно. И что она стоит, как статуя? Я вздохнула, мысленно хлопнув себя по лбу, – присаживайтесь, – кивнула на кресло.
Портниха элегантно опустила в кресло свой тощий зад, увеличенный с помощью подушечек, пришитых к нижним юбкам, и уставилась на меня, как индус на статую Будды. Я вздохнула. С каждой секундой дама не нравилась мне все больше и больше.
– Я хочу нормальное платье, а не эти ваши пыточные костюмы, – обратилась я к портнихе. – Никаких корсетов, турнюров и узких рукавов. Мне нужно свободной платье с одной нижней юбкой и слегка приталенный жакет. Я собираюсь немного поправится. Мне не нравится нездоровая худоба.
– Это невозможно, лесса Фелалия, – сжала губы в булавочную головку портниха и покачала головой, – в столице сейчас мода на тонкие руки. Вы же знаете, у ее величества ручки, как тростинки…
– Но я-то не королева, – перебила я ее, – и мои руки не тростинки. Поэтому либо вы будете шить то, что хочу я, либо я найду другую портниху.
Гнев, презрение, недовольство мелькнули в ее глазах в один короткий миг. Но потом портниха взяла себя в руки и улыбнулась, покорно склонив голову.
– Хорошо, лесса Феклалия, как скажете. Я абсолютно доверяю вашему вкусу.
Вот то-то же. Вероятность потерять денежную клиентку на всех адекватных людей действует отрезвляюще. А портниха, к счастью, оказалась адекватной. Врут книжки про несчастных попаданок, которым достаются крайне несговорчивые портнихи.
Следующие два часа мы потратили на обсуждение фасонов и тканей. Разнообразие последних подтверждало мою догадку, что попала я не во тьму веков. Даже альбомы с моделями были напечатаны на хорошей, глянцевой бумаге, а невзначай упомянутая мной бельевая резинка не вызвала удивления, хотя нижние юбки, в которые меня сегодня запихала Иська были на на завязках.
Мои мерки у геллы Шимры были, поэтому снимать их снова я отказалась. Портниха ушла, пообещав, что первое платье будет у меня уже завтра. Пришлось, правда, доплатить пятую часть стоимости платья сверху за срочность. Но ведь мне нужно что-то надевать.
– Иська, позови геллу Изеру – приказала я горничной, которая закрыла двери за портнихой.
В холле-гостиной следы пребывания детей были не так заметны. Не потому, что они не успели ничего сделать, а потому что комната была очень просторной, раза в три больше моей нынешняя спальни.
Но стоило приглядеться, как я заметила множество улик, оставленных малолетними преступниками: разнообразные пятна на обивке мягкой мебели, сломанные напольные часы с оторванной дверцей, выдранные клочки из тяжелых бархатных штор на окнах… Ненавижу детей.
Я собиралась обсудить с экономкой генеральную уборку. Теперь, когда детей изгнали, можно было привести все в порядок: отмыть и отремонтировать. А для этого нужны дополнительные рабочие руки. Одна Иська будет отмывать это все до морковкиного заговенья. А я ждать не хочу.
Гелла Изера внимательно выслушала меня и кивнула, как обычно кривясь, как будто бы у нее во рту был лимон.
– Вы правы, лесса Феклалия. Нам нужно нанять двух, а лучше трех горничных, маляра, плотника и столяра для ремонта мебели. Вы еще не видели, в каком состоянии комнаты, в которых вы поселили этих детей.
– И, поверьте, – меня тоже перекосило после этих слов, – я не желаю этого видеть. Не знаю, что на меня нашло, но я рада, что теперь все в порядке. Никаких детей, гелла Изера, в этом доме больше не будет.
Экономка мне не поверила, но покорно склонила голову. А вот это она зря.
– Я могу съездить в контору по найму завтра утром, – ответила она.
– Завтра? – нахмурилась я. Ждать до завтра мне совсем не хотелось, а потому решила, что съезжу сама. Чем быстрее мой красивый и роскошный дом приведут в порядок, тем приятнее будет моя жизнь. – Тогда я съезжу сама. Прямо сейчас.
– Хорошо, – кивнула старуха. На ее губах впервые появилось подобие улыбки. – Я прикажу кучеру приготовить двуколку. И принесу вашу чековую книжку.
Она изобразила поклон и не спеша потопала прочь.
– Иська! – Заорала я на весь дом, – мне нужно переодеться!
– Лесса Феклалия, – настырная старуха остановилась и, повернувшись ко мне, недовольно поморщилась, – вам не нужно орать, как торговка на рынке. В каждой комнате есть колокольчик для вызова прислуги. – Она подошла к стене и дернула за веревочку.
Дверь не открылась, но где-то за стеной звонко заголосил колокольчик. Ну, надо же! Кто бы знал. Но я сделала вид, что мнение старой зануды меня не интересует. А ору я не потому, что не знала про колокольчики, а потому, что мне нравится орать.
Иська снова упаковала меня в пыточные одежды. Я выползла из спальни, как гусеница, растянутая на проволочке. Гелла Изера, обрадованная моим энтузиазмом в наведении чистоты в доме, уже приказала приготовить двуколку. И во дворе меня ждал конный экипаж. Я боялась, что это будет что-то страшное, но коляска оказалась точно такой же, как в парках на гуляньях.
От двери до экипажа вели два пролета мраморных ступенек широкой лестницы с балюстрадой. По бокам у входной двери стояли львы, внимательно и спокойно наблюдающих за теми, кто входил в дом.
Им тоже досталось от мелких вандалов. У одного дети отломили кончик хвоста, а другому криво обвели грязью глаза и нос. И теперь несчастный лев презрительно прищурил правый глаз, а левым смотрел на мир удивленно. Белые бока статуй были испачканы следами детских ног. Я вздохнула, и начала спускаться, считая ступени, чтобы успокоиться и не взорваться. Дети – это хаос и вечный бардак! Дети – это ад и армагедон в одном флаконе! Как лесса Феклалия могла додуматься притащить беспризорных детей, не знающих ни правил поведения, ни порядка в свой дом? Я не понимаю!
На лестнице оказалось ровно пятьдесят две ступени. Слишком мало, чтобы успокоиться. И если бы не пыточный костюм, я бы сбегала туда-сюда еще пару раз.
Кучер невозмутимо сидел на козлах и даже не повернул головы в мою сторону. Я взглянул на высокий порожек коляски. Мысленно прикинула, как буду залезать наверх в тугих одеждах, и поняла: это невозможно! Мне нужна помощь. И неясно, почему кучер мне не помогает? Он же должен! В конце-концов, я ему деньги плачу!
– Эй, ты! – возмутилась я, – ну-ка, встань и помоги мне залезть в коляску! – Кучер не шелохнулся, и я повторила громче… а вдруг он глухой? – Эй, ты! Кучер?!
Он вздрогнул и медленно повернулся ко мне.
– Лесса Фекалия? – удивленно спросил он, – вы разговариваете со мной?
– Нет! С тенью отца Гамлета! – гаркнула я возмущенно. Я бы и руки в бока снова уперла, только они не сгибались. Ненавижу королеву с ее ручками-тростиночками. – Конечно с тобой! Не с лошадью же! Слезай и помоги мне. Тут слишком высоко.
Кучер сполз с козел, и бочком-бочком подошел ко мне, протянул руку, нажал на какую-то закорючку и передо мной развернулась лесенка из двух ступенек.
– Прошу вас, – поклонился кучер. Кажется он счел меня самодурой… Ну, то есть самодуркой. Так тоже звучит не очень.
Кряхтя и махая деревянными несгибающимися руками, я залезла в высокую коляску. Не представляю, как это можно сделать красиво и элегантно. Я готова была вползать на четвереньках, если бы корсет не мешал согнуться.
Кое-как усевшись на обитый красным бархатом сиденье приказала вернувшемуся на свое место кучеру.
– Отвези меня в контору по найму прислуги.
Кучер молча кивнул и, взмахнув вожжами, отправил лошадь в путь.
Мой дом, построенный из светлого камня, располагался в глубине большого, ухоженного сада. У парадного входа когда-то обильно цвели розы в роскошных клумбах, обрамленных диким камнем. Сейчас же кусты были переломаны, а клумбы вытоптаны мелкими дьяволятами.
К воротам вела широкая тенистая аллея из неизвестных мне деревьев. Я не ботаник, но в своей средней полосе России таких я точно не видела. Слишком высокие и раскидистые, а листья необычной формы… почти как у клена, только мельче и не такие разлапистые. На аллее, к счастью, следов пребывания детей не было видно, и я начала успокаиваться, рассматривая кружево переплетенных ветвей надо мной.
Лошадь мерно постукивала подковами, двуколка слегка покачивалась и тихо поскрипывала. Ветра почти не ощущалось, хотя где-то там, высоко шелестели и гнулись ветки потревоженные его порывами.
Судя по всему в этом мире наступала осень. Некоторые листья пожелтели и упали на дорожку, украшая серое каменное покрытие яркими кляксами. Вкусно пахло грибами. Захотелось взять корзиночку и пройтись между деревьями в поиске добычи.
В конце аллеи перед высокими, кованными воротами, стоял небольшой домик-сторожка. Увидев нас, оттуда выскочил мужичок и заспешил к воротам.
– Лесса Феклалия, – причитал он, будто бы разговаривая сам с собой, – как же хорошо, что вы всю шелупонь отвадили. Я теперича ворота на засов запер, никто чужой больше к вам в имение не залезет…
Я окинула взглядом ограду. Точно не залезет. Забор тоже был кованный, высокий. Такой просто так не перелезть, да еще сверху острые пики, чтоб отвадить желающих лазить где ни попадя.
Пока привратник возился с засовом, мы терпеливо ждали. Наконец тяжелый засов был отодвинут, и мужичок, распахнул перед нами створки ворот, выпуская нас из имения. Когда мы проезжали, он улыбался мне и беспрерывно кланялся, сминая в руках головной убор, похожий на кепку без козырька.
Мы не спеша выехали за ворота. Имение, вероятно, располагалось за городом, потому что вокруг рос привычный мне смешанный лес. Не густой, чистый и светлый. Скорее всего за ним тоже присматривал садовник. Или специально нанятый лесник.
Дорога вильнула, мы объезжали небольшой, но глубокий овражек. Внезапно из-за поворота, пугая лошадей, выскочил всадник. Увидев нас он резко затормозил, натягивая вожжи, и остановился перед нами. Объехать нас у не не получилось бы, дорога была слишком узкой. Но он вроде бы и не собирался это делать. Привстав в стременах, мужчина склонил голову и спросил:
– Лесса Феклалия? – Я кивнула, с дежурной улыбкой рассматривая его.
Симпатичный. Сразу видно не прислуга. Смотрит прямо, не пряча глаза. И одет очень хорошо. Темный сюртук с длинными фалдами. Я бы назвала его фраком, но ведь во фраке не ездят верхом, а ходят на бал? Или ездят? Вроде бы раньше его как раз и придумали для того, чтобы садиться на лошадь. Темный жилет, белоснежная рубашка с высоким воротником, замысловато повязанный галстук, светлые брюки, черные короткие сапоги со шпорами и на голове шляпа, похожая на котелок.
Но вот чую пятой точкой, не из благородных. Было в нем что-то такое… не то… Я как будто бы каким-то шестым чувством знала, этот мужчина мне не ровня.
– Позвольте представиться, – он широко улыбнулся и слегка приподнял свой котелок, закрепленный ремнями на подбородке, – я гелл Борк, ваш личный поверенный… У меня послание для вас, лесса Феклалия.
Хм, я оказалась права. Всего лишь гелл, а не лесс.
– Могли бы и не представляться, – буркнула я и протянула руку. – Давайте!
Мне не нравилась вся эта ерунда с письмом от предыдущей Феклалии. Но я очень хотела знать, что она там написала.
Гелл Борк с поклоном вручил письмо. На нем знакомым мне аккуратным почерком было написано: «Лессе Феклалии. Лично в руки». Поверенный смотрел на меня с любопытством.
Но я его разочаровала. Сунула письмо не распечатывая в ридикюль, и сдержанно улыбнулась: – Благодарю, гелл Борк. Я очень рада, что могу на вас положиться. А теперь я бы хотела отправиться в город…
– Лесса Феклалия, – в глазах Борка мелькнуло разочарование, – но я думал у вас получилось? – я отрицательно помотала головой, не отрывая взгляда от его глаз.
Феклалия знала, что завтра в ее теле будет другая. И гелл Борк тоже знал или догадывался. Значит он был в курсе планов Феклалии. Почему не остановил ее? Вряд ли то, что теперь в теле Феклалии другой человек, норма для этого мира. Иначе гелла Изера сразу бы обо всем догадалась. Старуха совершенно точно не дура.
И это мне не нравилось еще больше…
Кто знает, какие у гелла Борка были цели. Надо спросить у Изеры, давно ли лесса Феклалия связалась с этим напыщенным хлыщом. Может быть именно он и есть тот «бедняк», которому Феклалия намеревалась «раздать» свое богатство?
Чувствую, меня где-то подставили. Осталось выяснить кто и где.
– Я буду рад сопровождать вас, лесса Феклалия, – снова поклонился гелл Борк.
– Не стоит, – улыбнулась я еще шире, – я всего лишь хочу нанять прислугу… Вы же знаете, я давно хотела личную горничную.
Глава 4
Гелл Борк пытался вести разговор, заставляя лошадь идти рядом с двуколкой по мягкой лесной подстилке. Он несколько раз намекал о том, что я должна пригласить его сесть рядом со мной, но я делала вид, что не понимаю намеков.
К счастью в один прекрасный момент лошадь гелла Борка споткнулась, и он чуть не вылетел из седла. Помирать со сломанной шеей ради общения со мной гелл Борк был не готов, а потому, извинившись и попрощавшись, ускакал вперед, избавляя меня от своего общества. Как раз вовремя, обогнув очередной овражек, заросший деревьями, мы выехали на тракт, ведущий к городу.
Городок оказался совсем не большой. Я пока не знаю географию этого мира, но явно не столица, а захолустье. Слишком уныло, тихо и скучно. Узкие пыльные улочки, двух-трехэтажные дома, грязные собаки, валяющиеся в канавах, не менее грязные дети… Кажется, те же самые, которые только сегодня утром уничтожали мой дом. Они бежали вслед за двуколкой всей толпой и орали, коверкая имя:
– Лесса Фелалия! А гелла Изера нас выгнала!
– Лесса Фекалия! А когда мы пойдем домой?
– Лесса Флекалия! А Сольку поймали полицаи, она яблоко украла!
Я сделала вид, что ничего не слышу, и постепенно дети отстали. Они стояли посреди дороги, растерянные, грязные, брошенные и смотрели мне вслед. А я старательно давила неуместное чувство жалости… Это не я! Это все память тела! Черт бы побрал эту Феклалию!
Контора по найму персонала располагалась в небольшом одноэтажном домике из красного кирпича, окруженном палисадниками, в которых цвели какие-то невзрачные осенние цветочки. Потемневшая от времени черепичная крыша с пучками зеленого мха выдавала солидный возраст здания, хотя невысокий заборчик, ставни, окна и двери сияли свежей краской.
Я поднялась по скрипучим ступенькам и вошла в темное, прохладное помещение.
– Добрый день, лесса Феклалия! – радостно завопил жизнерадостный женский голос. – Вы хотели бы нанять личную горничную?!
Я сухо поздоровалась. В сумраке конторы я ничего не видела, но ощущение присутствия рядом гелла Борка мне не понравилось. Странное совпадение.
– Нет, – ответила я. Контора располагалась в небольшой комнатку, в которой кроме обычного письменного стола поместились только монструозный шкаф с документами и небольшое креслице для особо важных персон. Несомненно, я была важной персоной, и потому уселась в кресло без без приглашения. – Мне нужны три горничные, плотник, столяр, маляр и садовник для разовых работ. Платить буду за объем работы, а не за время.
– А личная горничная? – Растерялась молодая смазливая девица. Она выскочила из-за стола, когда я входила, и теперь замерла посреди комнаты и смотрела на меня даже с каким-то удивлением. – У нас есть очень хорошая горничная, она раньше работала у самого лесса Маракия…
Я невольно поморщилась. Определенно, гелл Борк успел побывать здесь раньше меня, и ему зачем-то нужно всучить мне эту горничную.
– Как ее зовут? – улыбнулась я.
– Мариша, – засияла девица, приняв мой вопрос за интерес и согласие, – я сейчас же все оформлю.
Она мгновенно уселась за стол, схватила ручку и бумагу. Но я остановила ее взмахом руки:
– Вы помните, какая прислуга мне нужна? – Девица подняла на меня взгляд и кивнула. А я улыбнулась и добавила, – Мариши среди них быть не должно.
– Но, лесса Феклалия! – вскинулась девица, – горничная очень хорошая, расторопная и работящая. Она вам понравится. И гелл Борк настоятельно советовал вам взять именно эту горничную, – сдала она моего поверенного.
– Тем более, – хмыкнула я, – не вздумайте присылать мне эту девицу. Иначе я обращусь в другую контору…
– Но мы единственные в Ишиле!
– Давно хотела нанять прислугу в столице, – расплылась я в улыбке. Девица сокрушенно вздохнула.
Мы быстро подписали договор найма. Я выписала чек на предополату. Подписалась полным именем, благодаря памяти тела почерк у меня теперь один в один, как у Феклалии. Надеюсь, девицу не завернут в банке.
Из конторы я вышла в прекрасном расположении духа. Завтра с утра работники прибудут в мое имение и приступят к работе. Приведут дом в порядок и можно будет забыть про орущих деток, как про страшный сон…
Это надо было отпраздновать. Тем более прямо по соседству с конторой по найму прислуги я увидела небольшую, но очень уютную кофейню. И пахло оттуда так вкусно, что ноги сами понесли меня к стеклянной витрине, на которой были выставлены огромные торты и пирожные из папье-маше, раскрашенные разноцветными красками.
Звякнув колокольчиком, я вошла внутрь. Зал оказался совсем крошечным, но очень уютным. Я присела за столик у окна и заказала кофе и булочки с корицей и апельсиновым джемом. А пока ждала заказ, решила прочитать письмо Феклалии. Там совершенно точно должно быть что-то полезное. Если эта дамочка не сошла с ума окончательно.
Предыдущая хозяйка этого тела писала:
«Дорогая, если вы читаете о письмо, значит у меня все получилось. Я не уверена в успехе, но верю в него всем сердцем. Мне больше не на что надеяться, кроме как на милость Богов.
Но расскажу вам все по порядку.
Много лет назад, когда я была юной девушкой, мои родители погибли, оставив мне небольшое состояние. Чтобы выжить и не потерять все, я была вынуждена выйти замуж за графа Виренса Меригана. Он был старше меня на двадцать лет, но я верила, что мы сможем быть счастливы. Виренс был неплохим человеком. Он заботился обо мне. Но не любил.
Мне стыдно признаться, но за всю жизнь он так ни разу не прикоснулся ко мне, как к женщине. У Виренса был возлюбленный, с которым он был счастлив. Я нужна была только для официального брака и соблюдения приличий.
Мой муж не ограничивал меня, и у меня были другие мужчины. Единственное условие, которое он мне поставил – это никаких детей от чужих мужчин. А я хотела ребенка. Это все, что я просила у своего супруга все двадцать лет, которые длился наш брак. Но он каждый раз находил повод отказаться лечь в мою постель.
Впрочем, он так редко возвращался домой из поездок по стране, куда его командировали по долгу службы, что таких возможностей у нас было не особенно много.
С каждым годом мое отчаяние становилось сильнее. Я понимала, что мои шансы тают с каждым днем. И решила, что в следующий приезд заставлю его сделать мне ребенка. Любым способом. Я была готова на все.
Но Виренс в очередной раз нашел способ избежать зачатия. Он умер. Просто однажды утром взял и не проснулся. И в Платановую рощу, так называется наше имение, его привезли в гробу, только для того, чтобы похоронить.
Это был удар для меня. Я потеряла не только мужа, которого у меня и не было, я потеряла всех своих детей, которые теперь никогда не родятся.
И тогда я решила, что возьму домой беспризорных ребятишек, которых бросили их родители так же, как Виренс меня. Я мечтала, что мы заживем большой, дружной и счастливой семьей. Но реальность оказалась ужасной. Эти дети оказались абсолютно дикими. Они не умеют себя вести и не хотят учиться. Они беспрестанно бегают, орут и совершенно не слышат, что я им говорю. Они ломают все, к чему прикоснутся. Они разгромили мой дом, они превратили мою жизнь в непрекращающийся кошмар.
И тогда я приняла решение обратиться за помощью к Богам. Мой добрый друг, гелл Борк. передавший вам письмо, нашел в древних трактатах ритуал, в котором в обмен на жертвенное подношение Боги исполняют любое желание. Я не была уверена, что он сработает, но попытаться стоило.
Если вы читаете это письмо, значит мне все таки удалось. Я очень рада, ведь я просила Богов отправить на мое место человека, который способен справиться с этими детьми, воспитать их и вырастить достойными людьми. И я благодарна вам за это.
Но хочу предупредить об одном нюансе… У вас есть сорок дней, чтобы выполнить мое пожелание, иначе Боги вернут меня обратно, а вы умрете. Как уже умерли в своей прошлой жизни.
Я верю вас. Удачи, дорогая.
P.S. О том, что вы не я, лучше никому не говорить. Доверяйте только геллу Борку. Он плохого не посоветует».
Материлась я долго и со вкусом. Знатную подлянку устроила мне Феклалия! А я ведь сначала даже жалела ее!
Хотелось разорвать письмо на сотни маленьких кусочков и развеять, но я только смяла лист и бросила в сумочку. Надо будет перечить потом еще раз. Вдруг я что-то упустила.
– Ваш заказ, лесса, – звонкий, как колокольчик, голос официантки отвлек меня от раздумий. В прошлой жизни я никогда не жаловалась на отсутствие аппетита, но сейчас впервые в жизни мне кусок не лез в горло. Я через силу запихивала в себя булки, которые внезапно потеряли свою прелесть, запивала горько-сладким кофе и думала.
Реальная жизнь совсем не похожа на сказку. В книжках никто не ставил попаданкам такие дурацкие условия! Им все доставалось навсегда и безо всяких там «приюти и воспитай»! И что мне теперь делать? Покайфовать сорок дней, воспользовавшись ими на всю катушку, или страдать всю жизнь, мучаясь с мелкими спиногрызами? Больше хотелось первого. Но я только на секунду представила, что завтра умру, и мне сразу расхотелось веселиться и радоваться. Я еще не готова помирать! Тем более второй раз!
Значит надо сделать так, чтобы выполнить условия Феклалии.
Пускать в дом детей, выросших на улицах, и ждать от них хорошего поведения и соблюдения правил – глупость несусветная. Их никто не учил, как себя вести. Они просто не знают, что от них ждут. Мне нужна была какая-то идея. Прорыв…
Я быстро дожевала булку, допила кофе и всмотрелась в черную гущу на дне чашки, пытаясь увидеть там ответ.
Все, что я знаю о детях, родом из моего ужасного детства, и возвращаться к той жизни не хотелось. Но сейчас я могу нанять воспитателей! Организовать что-то вроде круглосуточного детского сада. Выделю им часть дома… у меня совершенно точно должны быть какие-нибудь свободные комнаты, которые можно отделить и закрыть так, чтобы мелкие не разбегались по всему имению. Отгорожу им часть сада для прогулок.
Мысль заработала. Я попросила у официантки лист бумаги и ручку и принялась записывать.
Комнат мне нужно было четыре: спальни для мальчиков и для девочек, столовая и учебный класс, раз уж я подписалась на воспитание. Играют пусть во дворе на свежем воздухе, здоровее будут.
Еще в этой части дома должна быть отдельная ванная комната, лучше две, кухня и несколько комнат для персонала, который будет присматривать за детьми. Две няньки, две воспитательницы, горничная, учитель, кухарка и дворник – итого восемь человек. Это еще четыре-пять комнат.
Нанять персонал можно в той же конторе. Прямо сейчас, на обратном пути заеду и оставлю заявку.
Дальше… мебель. Я же наняла столяра и плотника. Вот пусть они и потрудятся, сделают мне двухъярусные кровати, парты и скамейки для классной комнаты, обеденные столы и детскую площадку.
Что еще… матрасы, одеяла подушки, полотенца, постельное белье, посуду и прочее придется купить. Но буду брать самое простое и дешевое. Чтобы если побьют, не накладно было бы заменить.
Одежда… детей нужно переодеть. И это должны быть простая и удобная одежда, из дешевых тканей, а не из шелков и бархата. Все равно они все порвут и испортят.
Я стремительно заполняла выданный лист бумаги строчками, записывая то, что приходило мне в голову. Через полчаса, когда я покинула кофейню, у меня был примерный план, как выполнить пожелание Феклалии с наименьшими потерями для себя.
Всю дорогу я продолжала размышлять о том, что нужно сделать в первую очередь, а что во вторую, и не обращала внимания на окружающих. Как оказалось зря. У выезда из города меня караулил гелл Борк…
– Лесса Феклалия! – заорал он. От неожиданности я вздрогнула. Поверенный подъехал на лошади ко мне так близко, что я чувствовала запах лошадиного пота. Воняло так, что я отвернулась и постаралась не дышать. Гелл Борк принял мое недовольство на свой счет. – Вы обижены на меня за неудачу? Но лесса Феклалия, я предупреждал, что сведения непроверенные. Это скорее старая легенда, чем правдивая история. И я совершенно не хотел огорчать вас.
Я мысленно хмыкнула, радуясь, что он не видит моего лица. Это что же получается, гелл Борк был тем самым человеком, который подсунул Феклалии информацию по ритуалу? Но при этом они не были достаточно близки, потому что иначе он бы стразу догадался, что я – не она. Все страньше и страньше, как говорила Алиса в Стране Чудес.
Ко всему прочему мне этот тип не нравился… Надо избавляться от гелла Борка. Аккуратно, чтобы он не успел навредить мне.
– Гелл Борк, – повернулась я у нему и улыбнулась, – никаких обид. Но сегодня, пожалуйста, оставьте меня. Я хочу побыть одна. Мне нужно смириться с неудачей…
Вернувшись домой, я первым делом стащила с себя тесное и неудобное платье, сняла корсет и шиньон с головы и влезла в свой любимый, просторный халат. И под аккомпанемент возмущенного сопения Иськи, которая никак не могла согласиться с тем, что я выхожу из спальни в халате, а не при параде, отправилась вниз. Мне нужно было поговорит с геллой Изерой с глазу на глаз.
Экономка вошла в кабинет прямая, как палка. Замерла у порога, скрестив руки под фартуком.
Я сидела за столом и записывала свой план начисто. К счастью, в обиходе уже были перьевые ручки с автоматической подачей чернил, поэтому мне не пришлось мучиться с перьями.
– Гелла Изера, – подняла я голову и кивнула на кресло у стола, – присаживайтесь. Разговор будет долгий.
Старуха кивнула, села на кресло, держа спину так, словно в ее позвоночник воткнули кол, и замерла, внимательно глядя на меня.
– Гелла Изера, – начала я разговор, – я решила заняться благотворительностью и организовать в имении приют для беспризорников. – В глазах геллы Изеры полыхнула ненависть, она со всхлипом набрала воздух в грудь, чтобы разразиться возмущенной тирадой, но я ей не позволила. – Но свободно гулять по дому я им больше не позволю. Я хочу запереть из в отдельной части дома, откуда мы предварительно вынесем все ценности… И я хотела спросить у вас, в какой части дома это можно организовать?
– Ни в какой! – взвизгнула экономка и вскочила. Если бы она могла меня убить, то непременно сделала бы это.
– Гелла Изера! – рявкнула я. Мне тоже все это совершенно не нравилось! И попадись мне прежняя Фекалия, уж я бы вцепилась ей в космы! Все волосы бы выдрала за такую подставу! – Это не обсуждается! Я организую этот чертов детский сад с вами или без вас! И на вашем месте я бы приложила все усилия к тому, чтобы минимизировать вред от чертовых детишек, а не вынуждала меня уволить вас к чертовой бабушке!
На эмоциях я швырнула ручку об стол, стеклянная колба разбилась, окатывая нас с геллой Изерой россыпью мелких чернильных капель… Да, твою же мать! Как же мне не повезло с попаданством!
