Текст книги "Цитадель Теней. Пробуждение (СИ)"

Автор книги: Алексо Тор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

– Мелодия… – отрешённо произнесла юная кагэми.

– Что?

– Мелодия! Я знаю её! – с этими словами малышка выскочила из комнаты-пещеры и помчалась вниз по ступеням. Выскочив из помещения, девочка направилась на звуки мелодии. Ей было плевать встретит ли она сейчас на своём пути Пятёрку или ещё кого хуже. Единственная вещь, которая волновала её сейчас – источник мелодии.

Подбежав к главному зданию, кагэми огляделась. Где же искать таинственного музыканта? Тут, словно ответом на её невысказанный вопрос, мелодия зазвучала с новой силой и ветер принёс её звуки со стороны деревьев. Девочка метнулась туда. Подбежав к краю сада, она лишь на мгновение остановилась перевести дух и начала пробираться вглубь. Сейчас она не смотрела по сторонам, не пыталась разглядеть чудесные растения. Её путь лежал дальше и глубже. Через некоторое время, малышка заметила впереди проблески света. Свет был слишком ярким для глубокой ночи и необычным. Чрезмерно… белым. Пройдя ещё немного, она замедлила ход от изумления. От яркости увиденного, ей пришлось прикрыть глаза. Перед ней предстали деревья, которые в прошлый раз казались девочке мёртвыми. Сейчас же они пылали жизнью. Причём, буквально. Стволы и ветки этих таинственных деревьев украшали наросты, которые больше походили на неоновые лампочки, нежели на живые листья. Их количество было столь велико, что освещало площадку перед ними, как при дневном свете. Пройдя сквозь светящуюся стену, кагэми вышла к небольшому озеру. Края его были выложены огромными валунами, а вода поступала благодаря импровизированному водопаду, представляющего собой холм из камней, высотой в три человеческих роста. На его вершине девочка и увидела исполнителя мелодии. От злости она сжала кулаки.

– Откуда?! – боль и гнев сквозили в крике. – Откуда вы знаете колыбельную моей матери?!

Мелодия оборвалась и лицо, пересечённое шрамом, повернулось в сторону юной кагэми. Хоть глаза и были скрыты под непроницаемой чёрной повязкой, ошибиться было нельзя – шиварец смотрел прямо в глаза своей тайро.

***

1 Укусила за хвост – наступила на больную мозоль/насолила

– Глава 8 —

***

Сидя на возвышение в позе лотоса, шиварец и сам напоминал каменное изваяние. На его лице не дрогнул ни единый мускул. В момент, когда к пруду вышла т'эрка, он по своему обыкновению играл на тодарге – шиварском струнно-духовом инструменте.

Он напоминал обыкновенную флейту, со складывающимися «плечами» как у арбалета. От плеч, или крыльев, как их называли шиварцы, к основанию шло по три струны с каждой стороны. В зависимости от того, распахнуты крылья или собраны, менялось и звучание инструмента. На тодарге обучали играть с раннего детства, но не каждый мог похвастаться ловким умением управлять им. Ансацу входил в число тех немногих, кто все же смог покорить сей инструмент.

Он ловко перебирал пальцами по струнам, одновременно вдыхая жизнь в тодарг. Музыка лилась из него нескончаемым потоком. И продолжала бы литься, если бы игру шиварца не потревожила малолетняя кагэми.

– Откуда?! – повторила свой вопрос девчонка.

Шиварец не собирался отвечать на её вопросы, но и продолжать играть в отсутствии тишины он явно уже не мог. Ансацу сложил крылья тодарга, заткнул его за пояс и лёгкой поступью сошёл с импровизированного холма-водопада. Он переступал с камня на камень с такой грацией, словно всю жизнь прожил в горах. Обойдя периметр пруда по валунам, шиварец направился к т'эрке. Девчонка следила за каждым его шагом. Но кто она ему? Очередная кагэми, по иронии Судьбы и решением Цитадели, а также, скорее всего, и Монад, ставшая его тайро. В причастии Монад шиварец не сомневался, не зря они отказали ему в аудиенции после происшествия в обеденной зале.

Вот только он на это не соглашался.

Многие сотни лет он провёл в Цитадели и ни разу не согласился взять себе тайро. Неужели Верховные считали, что сейчас он изменит своим принципам?..

Ансацу поравнялся с девчонкой, и тут произошло то, чего мужчина не ожидал. Тайро схватила своего Амо за руку.

– Ответьте мне! – голос малышки дрожал.

Медленно мужчина повернул голову к т'эрке. Даже при том, что глаза шиварца были спрятаны под повязкой, юная кагэми в полной мере ощущала всю тяжесть его взгляда. Её трясло. Казалась, что она становилась ещё меньше, но все равно продолжала сжимать его ладонь обеими руками.

– Отпусти, – без тени эмоций произнёс шиварец. Да, он мог с лёгкостью откинуть слабые ручки девочки, но он хотел, чтобы она сама, испытав всю гамму ужаса, отступила. Т'эрка лишь крепче сжала ладонь Амо. Мужчина ощущал её страх. Ансацу нагнулся и приблизил лицо к юной кагэми. Лишь повязка разделяла их глаза. – Ты жаждешь испытать всю полноту моего гнева, Альнас?..

Тихим, дрожащим голосом, в котором читались боль и отчаяние, т'эрка произнесла:

– Откуда вы знаете мелодию?

– Ты не знаешь других слов? Твой разум оцепенел настолько, что это все, что ты можешь произнести?

– Я не боюсь вас, – девочка сглотнула.

– Нехорошо лгать тем, кто видит тебя насквозь. Я настолько пугаю тебя, что твой вопрос «откуда?», всего лишь жалкая бравада. Ты прекрасно осознаёшь, что я могу с лёгкостью переломить тебе шею, – прошипел Ансацу в самое ухо нарушительницы своего спокойствия. Свободная рука мужчина медленно сжал тонкую шею девочки.

– Кагэми не убивают кагэми.

– Твои блохастые друзья успели тебе это поведать. А они не сказали, что этот закон не мешает мне прямо сейчас сломать тебе руку, которой ты посмела остановить меня?

Ансацу освободил ладонь из захвата маленьких ручек и вывернул кисть девочки. Из глаз малышки брызнули слезы, но освободиться она не пыталась.

– Откуда?.. – сглатывая ком в горле и превозмогая боль, повторила кагэми.

Это стало раздражать шиварца и, резко выпрямившись, он оттолкнул от себя назойливую девчонку. Та отлетела к водоёму, сильно ударившись о валуны. Шиварец смотрел на свою тайро не больше пары секунд и направился к деревьям. Но не успел он пройти и нескольких метров, как за спиной раздались характерные звуки извержения содержимого желудка.

Мужчина остановился и медленно развернулся. Удар не мог быть настолько сильным, чтобы вызвать рвотные позывы, а значит, причина крылась в чем-то другом. Шиварец внимательно смотрел на свою подопечную. Агрессией по отношению к ней более не веяло.

Девочку продолжало рвать. Желудок избавился от недавнего ужина и теперь кагэми исторгала изо рта желчь с примесью крови.

Скривившись и пройдясь нелестными словами о Цитадели, «дряхлых Монадах» и умственных способностях некоторых особо мохнатых видах кагэми, неспособных увидеть очевидное, шиварец быстрой походкой приблизился к трясущейся т'эрке.

Мужчина присел около малышки и, схватив её за волосы, не церемонясь окунул лицом в воду. По поверхности пошли мутные круги. Тайро начала бить шиварца по рукам, но тот был непреклонен. Лишь когда на теле девочки стали проступать узоры дэне эшекей, он вытащил её из воды.

Т'эрка откашливалась водой, но рвать её перестало. Мокрая и заплаканная, сейчас она выглядела маленькой беззащитной девочкой в чужом и опасном мире. Обычным ребёнком. Портило это впечатление только проявившиеся по всему телу знаки кагэми.

Малышка подняла лицо на Шрама, но все что она успела запомнить перед погружением в спасительную темноту, так это руки шиварца, тянущиеся к её голове и слово «Альнас», которым он её назвал.

***

Фурри и денром выбежали из жилой части Цитадели и замерли у ворот. Нужно было найти подругу до того, как она в очередной раз влипнет в неприятности. Но впопыхах кидаться искать её по всей территории было неразумно. Хесед и Гебура вдохнули воздух полной грудью, пытаясь уловить запах т'эрки. Раньше у них этого не получилось, но с тех пор, как девочка приобрела свой путь и стала полноценной кагэми, она распространяла уникальный для них аромат. Каждый из жителей Цитадели источал запах, больше всего напоминающий воздух после дождя. Описать его иначе было невозможно, он был потрясающе чист и имел свою неповторимую окраску. Это нельзя было передать, так же как и звук растущей травы и падающего листа.

Братья одновременно повернули головы в сторону Северной башни.

– Она опять там, – прорычал Хесед. Его глаза в вечерних сумерках казались двумя пылающими угольками.

– Мялгина? – денром дёрнула чёрного фурри за набедренную повязку и задрав голову, смотрела на старшего кагэми.

– Да, «Мяррргина», – передразнил волко-лис. – Что её постоянно тянет в Сад? Если он найдёт её, порррезом ррруки она уже не отделается.

– Он не сделает ей ничего. Во-перррвых, она его тайррро и как бы пррротив он ни был, так рррешила Цитадель. И не нужно скептических взглядов, Своядж. Во-вторррых, что ему делать так поздно в Саду? Не он же игрррал эту мелодию из-за которррой, в-тррретьих, Иррр'лак и покинула наши покои, – Гебура опустился на четвереньки и бросил брату через плечо:

– И уж ты так печёшься о ней, так поторопимся найти её.

С этими словами фурри белой тенью помчался в сторону Сада. Не отставала от него и денром, принявшая свой истинный облик. Её крепкие и сильные лапы несли её наравне с фурри. Тихо рыкнув, Хесед последовал за кагэми. Спустя некоторое время троица стояла у кромки искусственного леса, но никто не решался войти внутрь. Этот Сад, возведённый руками одного из кагэми, слыл дурной славой. Все дело было в том, что Сад примыкал к Северной башне, которая пострадала ещё в период Истинного мира и теперь служила обителью шиварца. Вот он-то и не пускал в свои владения нарушителей.

А маленькая т'эрка уже во второй раз умудрилась скрыться именно в них. То, что она не повстречала шиварца ещё в первый раз, было для фурри удивительным.

– В этот ррраз он её точно найдёт, – шепнул Хесед.

– Тогда нам нужно найти её ррраньше него.

– Тогда он найдёт и нас, – не унимался красноглазый. Его не радовала перспектива опять идти вглубь Сада. Ему повезло, что в прошлый раз обошлось без вмешательства Октуш виа Сацуи, но в двойную удачу Хесед не верил.

Харита не понимающие посмотрела на фурри. Почему они не идут на запах Мяргины? Ведь ей может угрожать опасность. Не раздумывая, денром вошла под кроны деревьев, сминая своим немаленьким весом молодые деревца и кусты. Она решила не возвращаться в обличье девочки-кошки. Мало ли что ждёт их впереди.

– Видишь, её это не остановило, – Гебура последовал за химерой, которая, словно слон траву, прогибала деревья.

– Мы нарррвёмся из-за неё на непррриятности, – проворчал Хесед, убирая со своего пути свисающие слишком низко ветки.

Их путь вглубь Сада был недолог и в скором времени они увидели впереди светящиеся деревья. Кагэми ускорили шаг, но замерли, стоило им выйти к пруду.

– А я говорррил, что нам не может так часто везти, – тихо произнёс Хесед, не отрывая взгляда от представшей перед ними картины.

А посмотреть было на что.

На валунах в позе лотоса сидел шиварец. Он был в пробужденном состоянии кагэми – до-во. Все его чёрное, как тьма, тело, пылало дэне эшекей. Тёмные нити его тела, словно живые тянулись и обхватывали юную кагэми, что сидела в ногах мужчины. Он крепко прижимал её к своей груди, обхватив девочку поперёк тела. Т'эрка была без сознания. Об этом свидетельствовало её абсолютно умиротворённое и расслабленное лицо, так же как и у Амо покрытое знаками. Глаза юной кагэми были открыты и полностью покрыты непроглядной чернотой.

Шиварец продолжал свою «процедуру» ещё пару минут. Затем, аккуратно взяв девочку на руки, он поднялся и подошёл к трём кагэми, которые замерли, словно соляные столбы. Мужчина передал т'эрку Гебуре. Тёмные нити отсоединились от тела малышки и знаки на её теле погасли. Кагэми спала в лапах своего мохнатого друга.

– Следите за ней лучше, иначе долго она не протянет, – Ансацу снова принял обычный облик. Сполохи втянулись и стали прежними одеждами. – И молитесь своему Зверю, чтобы побеги не погибли после вашей спасательной вылазки.

Мужчина бросил короткий взгляд на денром, и химера, тут же приняв облик девочки-кошки, спряталась за Хеседом.

Октуш виа Сацуи скрылся среди деревьев, оставив на поляне ошеломлённых кагэми.

– Ей лучше не знать о том, свидетелями чего мы стали, – тихо произнёс Гебура, удобнее взяв девочку.

– Ты прррав. Она этого не перрренесет, – Хесед взглянул на денром. Та утвердительно кивнула.

***

Т'эрка лежала на своей кровати и занималась одним из самых распространённых дел её родного мира – «плевала в потолок». А что ей ещё оставалось? С тех пор как две недели назад она ушла на звук мелодии и встретила шиварца, фурри не выпускали её из комнаты. Изначально, она проводила своё «заключение» в берлоге братьев, но Хеседа хватило на два дня её бесконечных просьб дать ей возможность выйти и встретиться с шиварцем. После этого чёрный фурри отвёл девочку в её покои и запер дверь. Как он сказал – для всеобщего блага. Фурри вообще вели себя довольно странно после той ночи.

Сама юная кагэми плохо помнила произошедшее. Вечернее небо, стремительный путь сквозь сад, светящиеся деревья и шиварец, играющий колыбельную, что всегда пела ей мать – эти образы память сохранила отчётливо. Но вот что было дальше, оставалось для т'эрки загадкой. Да, она пыталась узнать у старшего кагэми, откуда он знает мелодию. Но он оттолкнул её. Это девочка помнила превосходно. После удара о валун её память стала такой же неспокойной, что и вода в водопаде – бурлящая в непрерывном движении. Малышка знала, что кагэми нашли её в саду и принесли в покои, но даже денром отказывалась рассказывать подруге все подробности.

И это раздражало т'эрку.

Девочка перевернулась на живот и чёрные волосы полностью скрыли её лицо. Глухо сопя в покрывало, кагэми думала, что же могло произойти в ту ночь, что её друзья стали чересчур нервными и вели себя с ней, как с маленькой беззащитной девочкой.

Но стоило признать очевидное – таковой она и являлась. Иначе трём кагэми не приходилось бы выступать её телохранителями в те часы, когда т'эрка присутствовала на тренировках. Хотя нельзя было не заметить, что пять кагэми виа Сацуи хоть и провожали её тяжёлым взглядом, сулившим неприятности, обращали на неё не столь много внимания как раньше, занятые своими повседневными обязанностями.

Дверь тихо отворилась, пропуская внутрь двух крупных мохнатых зверей в сопровождении неки. Т'эрка недавно вспомнила, что в её мире вот таких вот кошко-подобных людей в определённых кругах называли «неками» и решила для себя называть химеру в этом облике именно так.

На фоне типичной человеческой комнаты, эти три фантастических существа смотрелись весьма сюрреалистично.

Нека подбежала к кровати и, забравшись на неё, приподняла волосы т'эрки, обнажая лицо.

– Мялгина спит?

– Мяргина обижена и не понимает, почему должна сидеть в комнате, – девочка села на кровати и денром тут же залезла к подруге на колени. – Почему вы не позволяете мне выходить одной?

– Потому что твои со-виа жаждут твоей крррови, – Хесед облокотился о стену.

– Что-то я не заметила особой «жажды» в последний раз. Они прошли мимо, даже не взглянув на меня. Может, они уже успокоились?

– Возможно. Хотя я и сомневаюсь в этом, – Гебура стоял около брата, медленно поддёргивая хвостом и ушами – явный признак, что белый фурри о чем-то задумался.

– Мне кажется, что вы меня не выпускаете из-под присмотра не только из-за других кагэми. Точнее, не из-за Пятёрки, – надулась девочка, зарывшись лицом в волосы денром.

– А я ррразве уточнял, кто именно из твоих со-виа жаждет твоей крррови? – морда Хеседа расплылась в акульей улыбке.

– Значит тогда все же что-то произошло!

– Что-то может и пррроизошло, но мы пррришли к тебе не по этой пррричине.

Белый фурри подошёл к кровати, встав на все четыре лапы. Он опустил морду и смотрел прямо на девочек. Весь вид зверя говорил о серьёзности ситуации. Т'эрка непроизвольно обняла химеру крепче, словно ища поддержки.

– Иррр'лак, только что нас пррризвали.

В комнате повисла тишина. Оба фурри внимательно смотрели на свою подругу. Денром перестала ёрзать на коленях и тоже замерла в ожидании.

– И?.. – нарушила тишину т'эрка.

– Тррруха Вечного Дрррева! – выругался Хесед. – Она не понимает, о чём ты!

– Что случилось-то?

– Нас пррризвали, – видя непонимание на лице подруги, фурри почесал когтем кончик носа и принялся объяснять: – Когда кагэми пррриводят сюда, они начинают жить в Цитадели. Жить долго. Очень. Это потому что Цитадель даёт нам свою силу. Помнишь, я говорррил тебе, что Цитадель – это тело, Зеррркало – серррдце, Монады – ррразум, а мы все – душа? – утвердительный кивок. – У кагэми и Цитадели союз. Нас пррризывают в дррругие миррры на охоту в зависимости от виа. У каждого кагэми своя охота. Когда мы заверрршаем охоту, тот, кто нас пррризвал отдаёт нам часть своей жизни. Мы возвррращаемся сюда и пррроходя сквозь Зеррркало, перрредаем полученную силу ему. Оно уже отдаёт его Цитадели, а та, в свою очеррредь, делит её между всеми кагэми. И сейчас нас пррризвали на такую охоту.

– Кажется, я поняла, – скептический смешок со стороны Хеседа. – Но как это связано со мной?

– А так, – чёрный фурри встал рядом с братом, – что, когда мы покинем Цитадель, ты останешься одна. Денррром не считается. Мы не можем оставить тебя в комнате на все вррремя охоты, как бы мне этого не хотелось. Тебе нужно будет питаться в главном здании. Ты будешь уязвима для атак.

– Ты так говоришь, словно беспокоишься обо мне, Хесед.

– Тебе показалось.

– И… когда вы уходите?

– Сейчас. Мы зашли сказать тебе об этом, – Гебура встал и направился к двери.

– Можно мне хоть посмотреть, как вы уходите из Цитадели? А то с тех пор как я здесь оказалась, я кроме пары комнат да столовой с садом больше ничего и не видела.

Голубоглазый зверь кивнул, и компания покинула комнату.

По прошествии нескольких минут кагэми спускались в подвальное помещение главного здания. Внизу их встретила огромная резная дверь, с обеих сторон освящённая сферами с лампадниками. Дверь была очень высокой. Рисунок, высеченный на обеих створках, напоминал дэне эшекей. Возможно, это они и были, только принадлежали самой Цитадели.

Фурри легко отворили массивную дверь и все вошли в просторный зал. В отличие от всех остальных помещений Цитадели, лампадники здесь не наблюдались. Освещение было приглушённым, поступая только сквозь бойницы, расположенные высоко под потолком. Т'эрка узнала зал по своему прибытию на территорию кагэми. Это была та самая комната с зависшей в центре тёмной субстанцией. Именно к ней и направились фурри.

– Смотррри, – бросил через плечо Гебура и одновременно с братом коснулся поверхности субстанции, казавшейся сейчас зеркалом.

Стоило братьям коснуться его, как поверхность пошла рябью. От зеркала во все стороны начали загораться дэне эшекей и через несколько секунд весь зал был освещён спокойным тёмным свечением, обволакивающим всё вокруг.

Фурри также изменились. На их месте стояло два тёмных существа в контурах которых угадывались величественные звери. Знаки пылали на их телах. Братья обернулись к девочкам, что с замиранием сердца наблюдали за происходящим, и шагнули в зеркало.

Чёрная материя поглотила их, и зал снова стал плохо освещённым помещением.

– Ого, – выдохнула т'эрка.

Увиденное потрясло её. Никогда в жизни она даже и вообразить себе не могла ничего подобного. Но больше всего её заинтересовал тот факт, что Цитадель все же можно покинуть. Она не заточена здесь навсегда. У неё есть шанс вернуться назад!

Ведомая порывом, девочка подошла к зеркалу и коснулась кончиками пальцев его поверхности. Она была гладкой, тёплой и казалось живой. Малышка готова была поспорить, что чувствовала лёгкое пульсацию, больше всего напоминающую сердцебиение.

– Что ты тут забыла? – прозвучал голос шиварца со стороны двери.

Денром и т'эрка как по команде обернулись. Мужчина стоял в проходе, прислонившись спиной к дверному косяку и скрестив руки на груди. Юной кагэми он напоминал чёрного леопарда, пантеру, готовящуюся к прыжку. Малышка сглотнула. Ей очень не хотелось оказаться в «когтях» этого хищника.

***

Мужчина сделал несколько шагов в сторону молодых кагэми, следя за их реакцией. Денром, как одно из существ Спора Трёх, на глубинном уровне чувствовала его превосходство и неосознанно пыталась казаться меньше. Вот только шипы, выступающие на спине неки, говорили и о том, что она готова броситься защищать свою подругу. Последняя же сейчас замерла в нерешительности.

Шиварец отметил, что при всём страхе т’эрки перед ним, она не брыкалась как раньше. Даже была попытка вывести его на разговор. Вот только он не собирался с ней ни о чём говорить. Да и сейчас бы он прошёл мимо, если бы не застал их двоих в пустом Зеркальном зале.

– Я, кажется, задал тебе вопрос.

– Хесед и Гебура получили вызов и мы пришли посмотреть, как это происходит, – девочка не видела смысла лгать. Ведь они не сделали ничего плохого. Но Шрам, судя по всему, считал иначе.

Чёрный подошёл к девочке вплотную и положил руку ей на плечо. Пусть это было не так болезненно, как первый раз, но приятных эмоций малышка от этого не испытывала и скривилась.

– Вам здесь не место. Покиньте его немедленно – тон стал абсолютно холодным и твёрдым.

– Но!..

Сказать что-либо ещё малышка не успела, так как мужчина толкнул её вперёд себя и начал выводить из зала. Химера заметив столь грубое отношение к Мяргине, начала принимать свой истинный облик, но стояло шиварцу только бросить короткий взгляд в её сторону, как она тут же приняла вид неки и понурив голову, присоединилась к т'эрке.

Старший кагэми вывел девочек из зала и двери сами собой закрылись за их спинами. Трое кагэми покинули главное здание и остановившись у входа, мужчина обратился к своим подопечным:

– Надеюсь, вы сможете добраться до комнат и без присмотра своих лохматых друзей, и я больше не буду лицезреть вас там, где вас быть не должно.

Больше ничего не сказав, мужчина ушёл в сторону северной башни. Стоило ему скрыться из виду, как т'эрка тут же присела на корточки и взяв Хариту за плечи, повернула её лицом к себе.

– Ты сейчас пойдёшь к себе и будешь ждать возвращения фурри, хорошо? – голос девочки дрожал от волнения.

– А Мялгина?

– А мне нужно кое-что сделать. Я потом обязательно вернусь. Иди в комнату и жди нас.

Нека пару раз дёрнула ушами, утвердительно кивнула и побежала в сторону крыла, где располагались её комнаты.

Т'эрка же проводила взглядом подругу и тут же повернула обратно в сторону зала с зеркалом. Она обманула денром. Шиварец был прав в одном – сейчас она находилась без постоянного присмотра фурри и у неё появилась возможность покинуть Цитадель. Спустя долгие недели, она могла вернуться домой. Пусть там не все шло хорошо, но это была её жизнь. Жизнь человеком, а не каким-то «кагэми».

Подойдя к узорчатым дверям, девочка попыталась их открыть, толкнув створки, но те остались неприступны. Недолго думая, малышка пнула дверь, но только отбила себе ногу. Посчитав, что таких усилий мало, т'эрка отошла на несколько шагов и попыталась открыть дверь с разбегу плечом. Столкнувшись с преградой, девочка отлетела назад и упала на пол, ударившись пятой точкой. Потирая ушибленное место, она, наконец, решила осмотреть двери поближе. Никаких кнопок, рычагов или ещё чего-либо, способного открыть их, она не обнаружила и решила, что те отворяются только перед призванными. Тяжело вздохнув, малышка признала проигрыш. Ей больше ничего не оставалось, как вернуться к денром. Или же нет?

Юная кагэми выбежала из здания и направилась к северной башне, туда, где располагался сад и где она повстречала шиварца. Если она не могла покинуть Цитадель, тогда ещё оставался шанс выяснить у Амо, откуда тот знает мелодию её матери и что произошло той ночью. Да, пусть последний раз ничего не вышло, но тогда она действовала спонтанно и прямо. Сейчас же она собиралась поступить хитрее. Знай о её решении Хесед и он точно не упустил бы возможности отметить, что не так уж была неправа Цитадель, отправив её на виа Сацуи. И, возможно, оказался бы прав.

Девочка прошла вглубь сада к пруду в надежде найти шиварца и удача ей улыбнулась. Мужчина сидел на вершине водопада и медитировал. По крайней мере, походило именно на это. Шиварец сидел в позе лотоса. Руки его покоились на коленях, а длинная коса была замотана вокруг шеи и спускалась на грудь, равномерно вздымающейся от дыхания.

Малышка наблюдала за шиварцем и обдумывала свой следующий шаг. Вот она и нашла его, но что делать дальше? Идти и спрашивать напрямую не имело смысла, если только не ради очередной эмоциональной встряски и тяжёлого взгляда Шрама, который пробирал не только её тело, но и душу.

Внимание юной кагэми привлекли дэне эшекей, медленно проступающие на теле Амо. Почувствовал их и сам Октуш виа Сацуи.

Ансацу прекратил медитацию и спустился с водопада. Мужчина пошёл прочь от пруда и направился в сторону, где за деревом пряталась т'эрка. Девочка вжалась в заросли в надежде скрыть своё присутствие и ей это удалось. Чёрный прошёл мимо, даже не взглянув в её сторону.

Стоило ему отойти на приличное расстояние, как т'эрка последовала за ним. Она сама не поняла, как ей это удалось, но они так и прошли один за другим до центрального здания и шиварец ни разу не подал даже намёка на то, что чувствует слежку за собой. К удивлению и радости девочки, мужчина прошёл в помещение, где располагались двери, вёдшие в Зеркальный зал. Створки раскрылись, стоило Амо только подойти к ним. Мужчина прошёл внутрь и повторил всю ту процедуру, что несколько часов назад юная кагэми наблюдала в исполнении фурри. Тело его стало тёмным, а контуры слегка поплыли. Тёмная субстанция поглотила шиварца и т'эрка осталась один на один с Зеркалом. Со своей возможностью вернуться домой.

***

Т'эрка подошла к Зеркалу и внимательно его осмотрела. Оно было абсолютно гладким, не имело даже малейших изъянов. Малышка обошла субстанцию по кругу, провела рукой под ней не встретив сопротивления. Подпрыгнула в попытке достать верхнего края, но её сил и роста не хватило. Приглядевшись, малышка не заметила ничего, что могло бы держать его. Чёрное зеркало, служившие проходом и неким подобием портала, висело в воздухе без каких-либо приспособлений. Девочка напряжённо вглядывалась в каждый сантиметр поверхности, пытаясь уловить какой-либо пусковой механизм. Не обнаружив таковых, она поступила так же, как и другие кагэми – положила раскрытую ладонь на гладкую поверхность.

Прошла пара минут, но вокруг ничего не менялось.

– Как же ты работаешь? Давай же, мне нужно покинуть это место, – малышка хлопнула по Зеркалу, но то оставалось неизменным. – Ну же, ну! Я хочу уйти отсюда! Выпусти меня! Давай! – т'эрка сжала руки в кулак и нанесла несколько ударов. Без изменений. – Да работай ты! Мне тут не место! Я хочу домой! Я не такая, как все! Я здесь чужая! – голос малышки сорвался на крик. – Я не кагэми, я – человек!

Она продолжала бить кулаками по чёрной глади Зеркала, взывая к нему. Не замечала она, как на коже рук выступила кровь, а из глаз брызнули слезы. Юная кагэми все не прекращала свои потуги.

А что ей ещё оставалось делать? Она провела в Цитадели почти месяц. В чужом мире, без семьи и друзей. И пусть последние появились здесь, семью они ей заменить не могли. Так же как стены крепости не могли заменить ей родного дома. Что бы там ни говорили ей фурри, кагэми она себя не считала. Она была обычной тринадцатилетней девочкой. Со своими страхами, мечтами и желаниями. Родившейся и жившей среди обычных, ничем не примечательных людей. Ей не нужны были все эти фантастические вещи, происходящие сейчас с ней. Нет. Она хотела лишь одного – вернуться обратно к своей привычной жизни.

Выбившись из сил, девочка опустилась на колени, прислонившись лбом к зеркалу.

– Пожалуйста… – голос её хрипел, – верни меня домой…

В следующее мгновение, девочка повалилась в мокрый снег.

Подскочив от удивления, т'эрка огляделась. Она явно находилась не на территории кагэми. Её окружал мокрый, подтаявший снег, серые стены высоток и голые деревья. Неподалёку слышался шум дороги. На небе сияло привычное земное солнце.

Малышка улыбнулась – она была дома.

Вот только, когда она покидала свой родной мир, властвовало ещё «бабье лето», сейчас же было похоже на начало-середину весны. Неужели её не было так долго? Но ведь должен был пройти всего месяц?

Выяснить причину таких расхождений во времени следовало как можно быстрее, но для начала нужно было раздобыть зимнюю одежду, иначе холодный ветер обещал заморозить девочку до самых костей.

Стоило т'эрки только подумать о тёплых вещах, как теневые ленты, составляющие её одежду, тут же зашевелились. Сандалии преобразились в удобные сапоги, шорты с юбкой в брюки, а топ в куртку. Лишь ленты на руках остались прежними.

– Удобно, – малышка застегнула молнию на куртке по самое горло.

Девочка неуклюже выбралась из сугроба. Снег прилипал к обуви и затруднял движения. Стряхнув его с себя, т'эрка огляделась и узнала район. Стоило пройти сквозь арку ближайшего дома и она выйдет к своему двору. Малышка не ожидала, что её «выбросит» так близко к желанной цели.

Ничто более не сдерживало её и т’эрка поспешила домой.

Она пересекла привычный двор, открыла дверь подъезда и, перепрыгивая через ступеньки, поднялась на свой этаж. Вот и родная металлическая дверь. Запертая. О том, как попасть внутрь, девочка как-то не подумала. Сейчас была середина дня, а значит, отчима могло и не быть дома. Да и не хотелось, если честно, ей встречать пока отчима. Что-то внутри противилось этой встрече.

Но и стоять на лестничной площадке до посинения не хотелось. Малышка дёрнула за ручку двери и та, к её глубокому удивлению, отворилась. Тут же ей в нос ударил запах нечистот, грязи, алкоголя и табака. Девочка закашляла и прикрыла нос рукой. В прихожей повсюду стояли пустые бутылки из-под спиртного, рядом с которыми возвышались мешки с мусором.

Первая же мысль, посетившая голову девочке, что она ошиблась дверью. Слишком чужой и отталкивающей было это место. Не чувствовалось в нём ничего родного, что можно было назвать «домом».

Кагэми услышала возню со стороны кухни и прошла туда. То, что она там увидела, заставило её замереть на месте с широко открытыми глазами от изумления и ужаса.

За столом, в окружении бутылок и алюминиевых банок, сидел её отчим. Но мужчина, которого она видела, мало чем походил на того, с кем она распрощалась и уж тем более в нём ничего не осталось от талантливого музыканта. Заросшее, осунувшееся лицо с мутным, потупленным взглядом. Бледная кожа, проступающие вены и тёмные круги под глазами. Старая, застиранная одежда. Бывший музыкант словно постарел на пять лет.