Текст книги "Цитадель Теней. Пробуждение (СИ)"

Автор книги: Алексо Тор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Малышка ждала продолжения, ведь у неё ещё столько вопросов, но ящер продолжал смотреть вперёд, не произнося ни слова. Девочка начала нервничать.

– Ох… – вдруг заговор Виссен, – что-то задержался я с тобой… Надеюсь… компания старого дурака не была тебе в тягость?.. – ящер усмехнулся. Девочка ответила неуверенной улыбкой. – Меня ждут дела… Но кажется… одной ты останешься не надолго…

Виссен указал когтистой лапой в сторону главного здания. Девочка посмотрела в указанном направлении. Прямо к ним, размахивая в воздухе обеими руками, шла девушка со смуглой кожей и небольшими рожками на голове. Малышка узнала Октуш Мадлен.

Как только т'эрка оказалась в досягаемости девушка, та тут же заключила девочку в объятия.

– Октуш Виссен, – кивнула Мадлен ящеру, не отпуская свою добычу.

– Октуш Мадлен… Ты как раз вовремя… Эта юная кагэми… что вот-вот испустит дух… если ты её не отпустишь… интересуется нашим мрачным другом…

– Ансацу? – кагэми-кораш отстранила девочку и посмотрела на неё с прищуром.

– Желает узнать его поближе… – добавил ящер и, кивнув на прощание, направился проч.

– Узнать поближе? – повторила девушка, когда старый Октуш скрылся из виду. – Это можно. Но прежде, что это за рыженькое создание с ушками?

Лицо Мадлен расплылось в улыбке барракуды. Денром, что пряталась за спиной подруги, напряглась. На ней начали проступать шипы, когда крепкие руки Мадлен подхватили её и сжали в объятиях. Химера потянулась руками в сторону т'эрки. Но та лишь произнесла:

– Это Харита, кагэми-денром эрэдэ виа Халлар.

– Перевёртыш, да ещё и моя со-виа? Ви-и-и-и-и! – Мадлен усилила объятия. Харита жалобно пискнула и повисла на руках Октуш.

– Октуш Мадлен, вы сказали, что можете рассказать мне об Амо.

– Да, точно, – Мадлен села на скамейку, где до этого сидел ящер, и усадила на колени поникшую Хариту. – Что бы ты хотела узнать о нём?

– Я уже слышала о том, каким он был первое время здесь.

– Тогда слушай дальше, – начала Мадлен, пропуская сквозь пальцы волосы Хариты. Денром дёрнула кошачьим ушком и расслабилась.

– Я пришла сюда одновременно с ним и лично наблюдала, как он становится весь такой важный. Сначала он таким не был. Ансацу интересовал, притягивал, манил, завораживал своей отстраненностью и холодностью, – в голосе девушки мелькнули страстные интонации. – Конечно же, с первых дней я решила познакомиться с ним поближе.

– Поближе? – неужели у Амо с Октуш Мадлен были отношения в прошлом?

– Да. Мне хотелось узнать его. Ведь он был таким милым.

– Милым? – девочке показалось, что она ослышалась.

– Именно. Эти его сдержанные эмоции, но при этом живой интерес к растениям. Он часами мог выпрашивать у меня новые и новые данные. Это было так забавно. Да и эта его косичка просто потрясает, – глаза Мадлен азартно блеснули.

– Коса?

– Ага. Ведь в его родном мире, длинна косы – это показатель мужественности и силы. Мальчики ухаживают за ними с самого рождения. Для них они очень важны. С каждым проигранным боем, проигравшему отрезают волосы под корень. Не знаю, как это происходит, – девушка махнула рукой, словно отгоняла назойливую муху, – но почему-то после этого волосы хоть и вырастают по новой, но имеют меньшую длину, чем у остальных. Чем короче волосы, тем хуже к тебе отношение. А ты видела волосы нашего угрюмыша? Да там метра два, не меньше. Хотя, мне ещё ни разу не удавалось увидеть его с распущенными волосами. Наверное, это очень красиво. Даже несмотря на его шрам, – Мадлен грустно вздохнула.

– А откуда он у Амо? – задала юная кагэми один из вопросов, что терзали её уже давно.

– Он получил его, – голос Октуш стал серьёзным, – во время одного происшествия. Когда Ансацу вернулся, он был в ужасном состоянии. И не столько физически, сколько морально. Он закрылся в северной башне и, с тех пор, поселился там. Ансацу перестал общаться с другими кагэми. Только сухая формальность. Он стал очень тяжёлым в общение. Вокруг него словно появилась непробиваемая стена. Твой Амо погрузился в себя. Если бы не те немногие, кто остался рядом с ним, несмотря на его жёсткость, мне кажется, Ансацу мог погубить себя. Слава Отцу Всего и Ничего, что этого не произошло. После очередного вызова, к нему вернулось что-то от прежнего Ансацу. Это был уже не тот интересующийся всем мальчик, но и не погружённый в себя муж. Хотя аура отчуждённости не покинула его.

Когда Мадлен замолчала, т'эрка погрузилась в мысли.

За небольшой период в компании двух Октуш, она узнала о шиварце больше, чем за все время на территории Цитадели. Но, если признаться самой себе, разве раньше она вообще хотела знать его? Быть рядом с ним? Понять его? Нет. И так бы продолжалось и дальше, если бы не случайно подслушанный разговор. Один случай полностью перевернул её окружающую действительность.

Так же, как и некое происшествие – изменило шиварца. Что-то, что оба Октуш называли «одним происшествием» повлияло на Ансацу, и сделало его тем, кто он есть теперь. Отчуждённым. Нелюдимым. Одиноким. Но, что же такого произошло с молодым кагэми-шиварцем? Кто или что так подействовало на него?

– Октуш Мадлен!.. – незнакомый девочке кагэми бежал в их сторону, тяжело дыша. – Скорее!.. Октуш Ансацу!..

– Что случилось? – подскочила кагэми-кораш, сбросив с колен Хариту.

– Октуш виа Сацуи!.. Он!.. Ранен!..

Холодный пот прошиб маленькую брюнетку.

***

Когда Мадлен, в сопровождении кагэми, ворвалась в Зеркальный Зал, там их уже ждал Виссен. Увиденное заставило их ужаснуться – Кеа и Крыса под руки держали полумертвого шиварца.

Спутанные и слипшиеся волосы падали на разорванное лицо. Руки полны резанных ран, с разрубленными мышцами и сухожилиями. Из груди торчат обломки стрел. Где-то ещё угадывалось ярко-красное оперение. Перебитое бедро обильно поливало кровью каменный пол Зеркального Зала. Из левой голени торчала сломанная кость. Шиварец хрипло дышал, с каждым вздохом выхаркивая жизненную силу.

Как при таком состояние на нём сохранилась его неизменная повязка, оставалось загадкой.

Тайро бросилась к Амо. Она попыталась перехватить его грудь, но лишь вызвала ещё один болезненный спазм. В попытке что-то произнести, мужчина тяжело закашлял, теряя сознание.

Перепачканная в чужой крови, белая как мёл, малышка рыдала и смотрела вслед со-виа, уносящих шиварца.

***

– Глава 14 —

***

Кеа вместе с Крысой занесли Ансацу в северную башню. Осторожно уложив мужчину на расстеленную постель, они покинули помещение по знаку шшира. Старый ящер склонился над израненным телом друга.

Маленькая брюнетка попыталась было подойти к мастеру, но уверенная рука Мадлен легла ей на плечо останавливая.

– Тебе не стоит видеть этого, – серьёзно произнесла девушка. В её голосе не было привычной весёлой нотки. – Пойдём, я отведу вас в ваши покои.

– Нет! Я останусь! Я не могу оставить его! – слезы бежали по измазанному кровью лицу девочки.

Мадлен несколько секунд молча смотрела на юную кагэми, а затем кивнула. Взяв на руки Хариту, кагэми-кораш вышла из башни, оставив т'эрку вместе с Виссеном. Малышка встала за спиной у зеленокожего Октуша.

Ящер же без промедления развеял на шиварце одежду. Тело мужчины выглядело как после ужасной аварии. Торчащие и поломанные кости, резанные и рваные раны, не перестающая сочиться, темно-алая кровь. Шшир покачал головой из стороны в сторону. Давно он не видел настолько тяжёлых ран.

– Дитя… – обратился шшир к брюнетке, – мне понадобится твоя помощь… Если, конечно… ты не боишься…

– Что мне нужно делать? – девочка утёрла слезы, размазывая чужую кровь по лицу, и подошла к шширу. Её голос был хриплым от слёз, но твёрдым и уверенным. На Амо она пыталась не смотреть.

– Молодец… Слушай меня внимательно… и точно выполняй каждое сказанное мной слово…

Кагэми-т'эрка кивнула.

– Где-то у входа в башню растёт цветок… Его бутоны крупные… с мою лапу… Белоснежно-белые с золотыми краями… Найди его и аккуратно сорви… чтобы скопившееся в бутоне влага не разлилась…

Девочка кинулась на улицу. Споткнувшись, она рухнула на землю. Кожу на руках защипало, но ссадины могли подождать. Встав на четвереньки, она стала искать цветок. К её удаче, в паре метрах от входа был целый куст, увенчанный белоснежными цветами. Осторожно удерживая стебель, малышка сорвала бутон. Несколько капель жидкости все же просочились сквозь лепестки и упали на траву. Та тут же начала увядать, осыпаясь и скручиваясь. Но думать об этом юной кагэми было некогда. Удерживая цветок, она приблизилась к ящеру. Тот изучал одну из стрел, торчащих из груди шиварца. Мужчина тяжело дышал.

– Хорошо… – кивнул ящер, оценив находку и аккуратно забрав её себе. – Теперь открой ему рот… а я волью нектар…

– Что это? – спросила т'эрка, кривя лицо.

От боли шиварец крепко стиснул челюсть. Она слабо поддавалась детским рукам. Тогда, пытаясь не вглядываться, малышка раздвинула ошмётки кожи на щеке. Показались язык и сомкнутые зубы.

– Дурман… – старик быстро, но аккуратно влил жидкость в образовавшуюся щель и надавил шиварцу на горло, вызвав у того глотательный рефлекс. – Он ослабит боль и не позволит Ансацу погрузиться в себя… Если он заснёт… то уже не очнётся…

– Встань в изголовье и упрись Ансацу руками в плечи… – продолжал ящер, подходя к ноге раненого. Кость торчала наружу с кусками мяса. – Держи его крепко… Не отпускай…

Маленькая брюнетка положила руки на плечи наставника и надавила, что было сил. Кожа мужчины была горячей, даже обжигающей, но его самого била крупная дрожь, словно он находился на жутком морозе. Капли пота смешивались с кровью.

Шшир надавил на кость, вставив её обратно в ногу. Жуткий крик огласил не только башню, но и прилегающую территорию. Было бы не удивительно, если вопли агонии шиварца доносились до самых отдалённых уголков Цитадели. Ансацу дёрнулся всем телом. Его ноги крепко удерживал Виссен. А вот малышке было тяжело: её сил не хватало, чтобы воспрепятствовать мужчине. Её руки соскользнули на грудь раненого. Тогда девочка обхватила мужчину за плечи, крепко обняла его и начала опускать вниз, таща всем своим весом на себя. Чтобы шиварец более не дёргался и не причинил себе вреда, т'эрка опустилась на оба колена, продолжая удерживать Амо в объятиях и положив голову ему на плечо.

В это время, ящер цепко ухватил древко стрелы и резко дёрнул. Новый крик, не такой сильный, но не менее болезненный, заполнил стены башни. Девочка посмотрела на стрелу. С её наконечника свисала плоть шиварца. Виссен переломил орудие, отбросил в сторону и ухватился за новую стрелу.

– Вы делаете ему больно! – не выдержала брюнетка.

– Если их не вытащить… ему будет только хуже… – ещё одна стрела отпустила свою жертву.

Пока ящер избавлял Ансацу от обломков стрел и наконечников во плоти, юная кагэми крепко удерживала мужчину, заливая слезами его израненное тело.

Закончив со стрелами, Виссен дотронулся до плеча девочки. Та открыла глаза, которые закрыла во время очередного рывка шиварца, и посмотрела на ящера.

– Самое сложное позади…Теперь дело за ним… – шшир утёр испарину со лба.

Малышка хотела уже спросить, что имел в виду ящер, когда поняла значение его слов. За кровью и грязью т'эрка не заметила, что кожу Амо украшали дэне эшекей. Края ран, затянутые тэмат, тянулись друг к другу чёрными нитями.

– С ним всё будет хорошо…

Виссен хотел увести т'эрку, но передумал. Он не мог отрывать её от человека, в которого она вцепилась с такой болью и привязанностью.

Ящер молча покинул обитель шиварца, оставив за спиной ребёнка, оплакивающего родное существо. Виссен усмехнулся. Почему-то ему казалось, что теперь у этих двоих все измениться.

***

Ансацу вышел из тени дерева, которое послужило ему проходом в этот мир. Холодный ветер коснулся разгорячённого тела. Молодой шиварец только-только закончил выполнять один из сложнейших контрактов и вот опять, очередной призыв. В последнее время такое с ним случалось постоянно. Не было времени ни на полноценный отдых, ни на уход за растениями. А Сад, что он начал взращивать в последнее время, требовал к себе постоянного внимания.

«Нужно скорее разобраться с нынешним контрактом и быстрее вернуться в Цитадель».

Шиварец огляделся.

Новый мир предстал перед его взором безжизненным лесом, среди стволов которого уютно устроился густой туман. Поляна, на краю которой росло (а точнее, умирало) дерево-портал, была выжжена по самое основание.

Юноша поддел носком сапога ближайший камень. Облачко пепла осело на начищенную кожу.

В новом и незнакомом месте стояла гробовая тишина. Не было слышно ни звуков животных, ни природы. Даже ветер, гуляющий в ветвях, вёл себя тихо, словно нашкодивший ребёнок перед лицом взрослых. Чужой мир настораживал.

Ансацу усмехнулся. Ему ли, никогда не проигрывающему шиварцу, кагэми-тайро виа Сацуи, чего-то бояться и опасаться?

Спереди справа раздался звук ломающихся веток.

Ансацу прикоснулся к ближайшей тени и повёл рукой. Эфес изогнутого клинка плавно лёг в раскрытую ладонь. Что что, а создавать теневое оружие шиварец мог без лишних хлопот.

Звук повторился, но уже значительно ближе.

Дэне эшекей запылали на коже. Контуры шиварца стали размытыми. Кто бы ни шёл по направлению к кагэми, он не увидит ничего, кроме густой тени, отбрасываемой деревьями в ночь полной луны.

На поляну, разгоняя туман словно воду, вышел юноша. При виде его, Ансацу оторопел.

Довольно высокий и спортивно сложенный юноша, как две капли воды походил на Ансацу. Те же одежды, те же черты лица. Конечно, встань они рядом, их нельзя было бы спутать, но встретив их поодиночке, с большим трудом сможешь определить, с кем именно ведёшь разговор.

Вышедший на поляну шиварец оглядывался, словно что-то искал. Ансацу развеял меч и предстал перед собратом.

– Хейнет Ган, – радостно воскликнул Ансацу, – что ты тут делаешь?

– Ансацу, я так рад видеть тебя, – Хейнет Ган улыбнулся, приветствуя собрата. Он положил свою правую руку на левое плечо Ансацу. Тот повторил жест. Юноши коснулись лбами друг друга.

– Я тоже, но ты так и не ответил, что привело тебя сюда? Неужели тот, кто призвал меня, обладает достаточной мощью, чтобы заключить контракт с двумя кагэми?

– Можно и так сказать. Пойдём, я отведу тебя к ним.

– К ним? – удивился Ансацу.

Но Хейнет Ган лишь усмехнулся и направился в ту сторону, откуда вышел на поляну. Ансацу последовал за собратом.

Путь двух кагэми пролегал сквозь мёртвый лес. Его склонившиеся деревья со скрюченными, словно когти, ветками, внушали Ансацу неприятный холодок в душе. Хоть он сам и был выходцем тёмного мира, но предпочитал все же цветущий сад подобным памятникам скорби и печали. Чем сильнее юноши углублялись в лес, тем напряжённее ощущал себя Ансацу. Что-то в этом мире казалось ему неправильным. Словно кто-то собрал все звуки и уничтожил. Это место казалось заброшенным, неживым. Пустым…

Пустым?

Ансацу читал о Пустых мирах, но никогда не был в них. Да и как он мог? Пустые миры были известны не только тем, что жизнь покинула их, но и тем, что не заходила сюда вовсе. Многие из таких миров были лишь огромными кусками камня, что коротают свой век вне времени и пространства. Зачастую эти миры служили тюрьмами и местами казни.

– Хейнет Ган, – произнёс Ансацу, но собрат его уже не слышал.

Хейнет Ган скрылся впереди. Там, куда ушёл шиварец, сквозь столбы деревьев виднелись блики огня. Ансацу поспешил за другом.

Стоило Ансацу переступить черту лесной полосы, как он тут же угодил сапогом в какую-то тёмно-красную жидкость. Юноша осмотрелся. Его взору предстала просторная каменная площадка. По её периметру возвышались одиннадцать колон, по числу Высших Сил. Колонны были соединены между собой небольшими каналами, заполненными тёмной жидкостью. Такие же каналы шли от каждой из них к центру. К жертвенному камню, на чьей поверхности запеклась кровь.

– Хейнет Ган! – воскликнул Ансацу, но ответом ему была лишь мёртвая тишина Пустого мира.

Ансацу развернулся, в попытке покинуть площадку, скрыться под кронами, пусть даже мёртвых, деревьев, но стена пламени, вспыхнувшая перед его лицом, не позволила ему уйти.

– Ну-ну, не стоит так спешить, – раздался за спиной Ансацу старческий голос.

Шиварец развернулся.

Из-за одной из колон вышел дряхлый старик. Своё сгорбленное тело он опирал на витой посох с ярко-бордовым камнем в навершие. Такого же цвета были и просторные одежды незнакомца.

– Красный Балахон, – с ненавистью прошипел шиварец и на его теле проступили дэне эшекей.

– Не стоит и пытаться, тень. Огонь Отца не позволит тебе призвать тьму, – старик повёл рукой. Широкий рукав сполз, обнажив высохшую, словно на солнце, руку.

Ансацу опустил взгляд. На всей площадке не было ни единого участка с тенью. Шиварец остался без оружия и пути к отступлению.

– Что тебе надо, слуга Хаоса? – выплюнул свой вопрос кагэми.

– Ему нужен ты, брат.

Справа, из-за колоны вышел Хейнет Ган. На его лице играла безумная улыбка. Рядом с шиварцем стояла обнажённая девочка-кораш лет четырнадцати.

– А точнее, – Хейнет Ган завёл руку за спину и вытащил из-за пояса ятаган, – твоя жизнь.

Клинок в руках Хейнет Гана вспыхнул алым пламенем.

Предатель бросился на Ансацу, занося оружие для рубящего удара. Кагэми-шиварец увернулся от лезвия. Отклонившись в сторону и подобрав с земли крепкую ветку, он отбил боковую атаку, нанесённую разворачивающимся собратом. Ансацу со всей силой ударил Хейнет Гана ногой в живот, оттолкнув от себя. Предатель, скрутившись пополам, осел на землю и сплюнул кровь. Ансацу отступил к жертвеннику.

– Хейнет Ган! Что ты делаешь?! Остановись!

Но тот лишь обернулся через плечо и зло посмотрел на собрата.

– Не дай ему подчинить себя, мальчик мой, – тихо произнёс старик. – Он только этого и хочет – взять тебя под контроль, лишить свободы.

– Что?..

Но удивляться словам Красного Балахона Ансацу было некогда. Яростно крича Хейнет Ган стал наносить беспорядочные удары по кагэми. Ансацу отбивался как мог. Палка хоть и была крепкой, но не могла долго продержаться против калёной стали и магического пламени.

– Остановись! Хейнет Ган! Одумайся! – пытался докричаться до сознания собрата Ансацу.

– Не смей мне указывать! – кровавая пена стекала по подбородку предателя. – Не смей меня подчинять!

– Да о чём ты?! Приди в себя! – Ансацу удалось оттолкнуть от себя противника и перевалиться через жертвенник.

Теперь двух шиварцев разделял окровавленный камень.

– О чём?! – Хейнет Ган облизал с тонких губ кровь. – Не строй из себя дурака! Ты более не обманешь меня! Я знаю кто ты!

Ансацу бросил косой взгляд в сторону Красного Балахона. На лице того играла злорадная усмешка.

– Ты обманывал меня все эти годы! – продолжал Хейнет Ган, обходя камень. – Строил из себя не ведающего глупца, а сам… Сам потешался надо мною!

– Одумайся, брат! Остановись! – Ансацу пятился назад. Он не желал сражаться с другом.

– Замолчи! – Хейнет Ган бросился на Ансацу, высоко замахнувшись оружием. Его торс был открыт к атаке, но Ансацу не мог себе позволить нанести ему вред. У Хейнет Гана таких терзаний не наблюдалось.

Разъярённый юноша атаковал сверху. Ансацу успел отклониться назад, но недостаточно быстро. Хейнет Ган на развороте продолжил движение клинка, сменив траекторию. Лезвие прошло наискосок, распоров кончиком стали бедро Ансацу, продолжая своё движение через торс и лицо, срезав прядь волос. Разрезанная повязка спала с глаз.

– ДА! Убей его! – старик в исступлении кричал из-за спины Ансацу, подначивая Хейнет Гана.

Но, послушный прежде Хейнет Ган, стоял неподвижно. Его рука с ятаганом замерла в воздухе, а сам он смотрел в окровавленное лицо противника.

– Хейнет Ган! Что ты медлишь? Добей его! – нотки паники зародились в голосе старика.

– Да, Хейнет Ган, – тихо, с хрипотцой, произнёс Ансацу, медленно развернувшись к Красному Балахону. Глаза шиварца покрывала чёрная пелена, – убей.

Хейнет Ган бросился на старика, зарубив того с одного удара. Пламя, что пылало по периметру, спало. Тени снова легли на законную территорию.

С другого конца площадки раздался женский крик. Ансацу обернулся. На земле барахталась девочка, с которой пришёл Хейнет Ган. Ансацу уже и забыл о ней. Девчонка поднялась на ноги и бросилась в лес. Ансацу не стал её преследовать. Он понятия не имел, зачем её сюда привели, но ему она явно не была угрозой.

В отличие от Хейнет Гана.

Повернувшись лицом к собрату, тот ожидал новых приказаний. Ансацу положил правую руку на его левое плечо и коснулся лбом его лба.

– Прости, – со скорбью и болью в голосе произнёс Ансацу и посмотрел в глаза Хейнет Гана, что скрывались за чёрной повязкой.

Ятаган вошёл в плоть Хейнет Гана по самую рукоять. Поверженный шиварец упал на колени, продолжая сжимать в руках эфес клинка.

Ансацу, на которого разом навалилась вся его боль, еле держался на ногах. Из последних сил он вошёл в ближайшую тень и растворился во мраке.

***

Малышка потёрла заспанные глаза. Она и сама не заметила, как погрузилась в дрему. Видимо, эмоциональная напряжённость прошедших дней сказалась на организме и тот отключился, дав возможность отдохнуть и телу и сознанию.

Девочка поднялась с колен. Мышцы неприятно заныли. Уснуть на холодном полу в неудобной позе было не лучшим решением. Растирая затёкшие ноги, юная кагэми перевела взгляд на шиварца. Все тело мужчины было укутано тэмат, словно в чёрную паутину. Ансацу дышал ровно, без хрипов. Не наблюдалось и испарин. Только глаза под закрытыми веками шевелились.

«Должно быть, ему что-то сниться», – подумала маленькая брюнетка.

Осторожно, дабы не потревожить спящего, она убрала с его лица несколько прилипших прядей. Сейчас, грозный и внушающий страх шиварец, был беззащитным и слабым. И малышке это не нравилось. Это было неправильно.

Видя, что её наставник чувствует себя уже лучше, т'эрка подняла сползшую с плеч накидку и отправилась на поиски тех, кто сможет рассказать ей о случившемся.

Искомые Октуш находились в обеденном зале. Мадлен и Виссен заняли один из дальних столиков. Девочка подошла к ним и протянула накидку Мадлен.

– Спасибо, – юная кагэми заняла свободное место.

– Не за что, Мафарли, – Мадлен приняла накидку и та тут же растворилась, расползаясь на лоскуты тени. – Как Ансацу?

– Лучше, чем был два дня назад. Вы расскажете, что с ним произошло?

– Дитя… мы благодарны тебе… – начал шшир, – что ты взвалила на себя заботу о нём… но не кажется ли тебе… что произошедшее касается лишь старших кагэми?..

– Нет, не кажется, – ни единый мускул не дрогнул на лице маленькой брюнетки. – Амо Ансацу не чужой мне, чтобы это не касалось меня. Я не могу просто оставаться в стороне, в незнании, когда он в столь тяжёлом состоянии. Я должна, обязана знать, что с ним произошло!

Мадлен и Виссен внимательно посмотрели в глаза юной кагэми.

– Её взгляд похож на его, – прошептала Мадлен ящеру.

Шшир кивнул.

– Мы расскажем тебе… что произошло с твоим наставником во время миссии… Судя по нанесённым ранам… он подвергся нападению Красных Балахонов…

– Красные Балахоны?

– Да, это безумные служители Хаоса, – Мадлен постукивала пальцами по столешнице. – Ты ведь знаешь как образовалась Цитадель? Конечно, знаешь. Ты уже довольно давно здесь. Так вот. Когда кагэми послужили проводниками в другие миры, не все спасённые были этому рады.

– Были и те… кто считал… – голос шшира оставался спокойным и тягучим, – что все живое должно было быть уничтожено…

– Но почему?

– А потому, – снова заговорила девушка, – что это воля Отца Всего и Ничего. Таданч! И нет ничего. Так считают Его жрицы.

– Но это же безумие! – девочка переводила поражённый взгляд с одного Октуш на другого.

– Да, безумие. Разум Красных Балахонов словно выжжен алым пламенем, огнём Отца.

– Вы уверенны, что это были именно они?

– Без сомнений… Стрелы… что я извлёк из его тела… были с красным оперением и изогнутыми наконечниками… Такие используют лишь адепты Красных Балахонов…

– Но зачем им делать это?

Кораш и шшир переглянулись.

– Потому что они считают всех кагэми нечестивцами, Мафарли.

– Сама цель существования… Красных Балахонов – истребить всех кагэми… дитя…

Малышка осела на стуле.

– Но… зачем? За что? Почему?

– Они считают… что именно мы виновны в том… что жизнь не покинула миры…

– Мы те, кто расстроили планы Отца.

– Неужели они ненавидят нас только за то, что мы есть?! – яростно крикнула т'эрка. Она не заметила, как на её теле выступили дэне эшекей.

– Да… только за то… что мы есть…

– Но это странно, – заметила Мадлен. – При всей их ненависти к нам подобным, они никогда не нападают большой группой. Все их привычные атаки это не более, чем неудачные попытки призвать нас или же выследить в чужом мире.

– Красные Балахоны не могут нас призвать?

– Нет, дитя… Цитадель не позволяет таким призывам дойти до нас…

– А не мог кто-нибудь другой призвать Амо, а затем на него напали Красные?

– Нет, призыв был настоящий, Мафарли. В первую очередь я отправила на место вызова своих ищеек. Кстати, Харита среди них.

– Это может быть опасно!

– Для этого я послал им в помощь… своих учеников… Среди них… и твой знакомый Векс… – успокоил девочку шшир.

Глядя на старого ящера, девочка легко забывала, что он был Октуш виа Декен, главой воинов.

– Мои ребята сообщили мне, что нашли колдуна, призвавшего Ансацу. Он исполнил для него контракт, убив конкурента, забрал часть жизненных сил в оплату и ушёл.

– Значит, на него напали во время возвращения? – голос малышки дрогнул.

– Это вряд ли. Никто кроме кагэми не способен проходить нашими путями. Если мы сами их не проведём.

– Есть, конечно… несколько существ… что способны пройти по нашим следам… но они не рискуют… ведь велика вероятность… повстречать фантомных обитателей путей…

– Никогда не слышала о таких, – удивилась девочка.

– Если повезёт, то и не встретишься, Мафарли. Мы сами не совсем понимаем, кто они, откуда и как взялись в переходах, но эти твари выслеживают существ во время перехода и атакуют их. Плотью кагэми они тоже не прочь полакомиться, но мы способны дать им отпор. Другие же нет.

– Значит, на Амо напали, когда он собирался вернуться сюда? – малышке тяжело было говорить о ранениях наставника.

– Получается… что так, дитя… Более того… это была ловушка… Красные Балахоны знали… где его ждать… Кто-то не только передал сообщения о том… где можно найти Ансацу… но и привёл их туда…

– Неужели, это как-то связано с пропажей кагэми виа Халлар? – спросила т'эрка, но тут же прикусила язык.

– Откуда ты знаешь? – взгляд Мадлен стал тяжёлым.

– Подслушала разговор Амо и Монад, – призналась девочка, потупив взгляд.

– И Амо не почувствовал тебя?.. – поразился шшир. – Из тебя выйдет прирождённый Сацуи…

Малышка скривилась. Признание её, как убийцу, она комплиментом не считала.

– Возможно, ты и права, – произнесла Мадлен, тряхнув волосами. – Это нам ещё предстоит выяснить.

– Тебе же пора… проведать Ансацу… – Виссен ободряюще похлопал юную кагэми по плечу.

Т'эрка встала из-за стола, поклонилась Октуш и направилась из главного здания в сторону северной башни.

Каково же было её изумление, когда в разрушенном сооружении она обнаружила пустую кровать.

***

Т'эрка бежала сквозь лес в сторону главного здания. Нужно было скорее сообщить Октуш, что Амо пропал.

Только малышка обежала озеро, как услышала за спиной всплеск воды. Остановившись, девочка медленно обернулась.

Из-под водопада вынырнул шиварец. Проведя руками по мокрым волосам, он убрал их с лица. Заметив на берегу подопечную, он направился прямо к ней. Мужчина подплыл ближе к берегу и стал выходить из воды.

На лице юной кагэми проступил румянец.

Выйдя по пояс, мужчина сделал небольшой жест рукой. Тэмат стала покрывать его ноги по мере выхода из озера. На берег Ансацу вышел в привычных для девочки ботфортах, брюках в обтяжку и юбке. Торс и руки мужчины оставались открытыми. Длинные волосы спускались по спине, словно чёрная накидка, уходя в воду.

Ансацу развернулся боком к озеру и поддев волосы рукой, вытащил их на берег.

«Права была Октуш Мадлен. Это действительно очень красиво. Хоть его тело и покрывают шрамы», – не в силах оторвать свой взгляд от наставника, подумала маленькая брюнетка.

Ансацу перевёл свой взгляд на девочку. Только сейчас она поняла, что впервые видит глаза мужчины.

– Ваши глаза!.. – удивлённо произнесла т'эрка.

– Они не более странные, чем твои, – Ансацу сел на один из крупных камней, спиной к подопечной. – Подойди сюда.

Малышка молча повиновалась. Волосы мужчины блестели от влаги и походили на изысканный шелк. Девочке очень хотелось к ним прикоснуться. Пропустить сквозь пальцы. Щёки юной кагэми снова заалели.

– Мне тяжело сделать это самому, – произнёс мужчина и протянул своей тайро раскрытую ладонь. Тэмат соткалась в изящный деревянный гребень, – так что удружи раненому человеку.

Т'эрка взяла гребень в руки и осторожно провела по распущенным волосам наставника. Они оказались такими же мягкими, как она и считала. В молчаливом расчесывании прошло несколько минут. За это время девочка позволила себе осмотреть тело Амо. В тех местах где, два дня назад, были стрелы и жуткие раны, остались лишь шрамы. Но именно это и удивило малышку. Будь, сидящий к ней спиной, обычным человеком, шрамы легко можно было бы объяснить. Но перед ней был кагэми. Существо, обладающее повышенной регенерацией. Она помнила, как её собственные раны затянулись, не оставив и следа. Так почему эти шрамы не исчезли?

– Потому что их оставило оружие Хаоса, – тихо проговорил шиварец. Маленькая брюнетка поняла, что произнесла свой вопрос вслух.

– Так же как и ваш шрам на лице? Его тоже оставили Красные Балахоны? – позволила себе вольность тайро.

– Откуда тебе?.. А, Октуш Мадлен и Октуш Виссен. Не удивлюсь, если именно эта парочка и разболтала тебе о Красных Балахонах.

Малышка кивнула, хотя Амо и не мог видеть этого жеста.

– Да, этот шрам, что проходит через все моё тело уродливым клеймом, тоже был оставлен во время атаки Красного Балахона, – мужчина замолчал.

Когда кагэми-т'эрке уже казалось, что только что начатый разговор так и не продолжится, Ансацу заговорил вновь:

– Но не лично им.

– А кем же?

– Тем, кто был мне близок.

Столько горечи и боли было в этих словах, что малышка, прикусив язык, решила сменить тему:

– А повязку на глазах вы носите из-за цвета глаз? – произнесла она и тут же закатила глаза. Насколько неуместно звучал её вопрос.

– Нет, из-за расы, – шиварец либо не заметил такой грубой смены темы, либо принял её. Девочка готова была поспорить, что верным был именно второй вариант.

– Из-за расы?

– По мне не скажешь, но все шиварцы от рождения слепы. Потому мы и закрываем глаза. Они нам все равно без надобности.

– Но как же вы тогда ориентируетесь в пространстве?