Текст книги "Мразь"

Автор книги: Алексей Алешко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

–Здравствуй, маленькая. – Прохожу к ней в комнату плотно закрывая за собой дверь, сбрасываю пальто.

–Привет! Ты почему мне вчера не звонил? – Марина лежит на кровати, губки обиженно надуты, но в её по прежнему детских голубых глазках радость.

–Прости милая, на работе закрутился, забыл. – Наклоняюсь к ней. – Прощаешь? – Придерживая правой рукой стоящий на одеяле ноутбук чуть приподнимается и неуклюже тянет ко мне левую, наклоняюсь ниже давая обнять себя за шею, чмокаю её в носик.

–Я скучала. – Шепчет она и пытаясь прижаться ко мне сильнее обнимает.

–Ого! Твоя ручка с каждым днем все лучше и лучше, вон как схватила, не вырвешься. – Улыбаюсь ей. – Разрабатываешь как доктор велел? – Кивает. Забираю у нее ноутбук, ставлю на стол, поправляю подушки усаживая её поудобней, она молча за мной наблюдает. Присаживаюсь рядом, на край кровати, беру за руку и демонстративно начинаю принюхиваться.

–Что? – Немедленно спрашивает она и краснеет.

–Ты когда мылась последний раз? – Строго спрашиваю не скрывая недовольства.

–В четверг, как всегда.

–Постель меняли?

–Нет. – Тихо отвечает она и виновато опускает глаза.

–Почему? – Начинаю закипать я и порываюсь встать, устроить кое-кому разнос. Марина удерживает меня, в глазах испуг и немая просьба – не надо. Я сдаюсь. – Хватайся. – Наклоняюсь низко давая обхватить себя за шею, легко поднимаю её и пересаживаю в кресло-каталку.

–Ты не будешь на неё ругаться? – Сев в кресло Марина меня не отпускает, спрашивает тихи-тихо, заглядывая в глаза. Качаю головой – конечно не буду.

Каждый четверг к ним, по моей просьбе, приходит соседка, помогает мыть Марину. Мать от помощи не отказывается, тем более Марину ей одной просто не поднять, хоть та и худенькая. Да и, опасаясь сплетен, мамаша помывку каждый раз проводит тщательно. Но вот еженедельной сменой белья и одежды частенько пренебрегает. Из-за лени, или просто не понимает почему это надо делать именно раз в неделю – меня не интересует. Я требую, значит должно быть. Стиральную машинку купил, порошком обеспечиваю, так будь добра. Не понимаю.

Я споро меняю постельное белье и подав Марине чистую футболку выхожу затаривать стиральную машинку. Подмывает зайти к Ольге Анатольевне, сказать пару ласковых, но сдерживаюсь, вроде как обещал. Я лишь мельком бросаю взгляд на стоящее в коридоре трюмо где в зеркале отражается диван в её комнате. Премногоуважаемая пялится в телевизор развалившись на диване и с удовольствием лопает бананы. Судя по кучке шкурок возле неё, от привезенной только что мною связки уже мало что осталось.

–Почему ты со мной возишься? – Спрашивает Марина оказавшись у меня на руках.

–Тебе не понять. – Я аккуратно опускаю её на застеленную свежим кровать, поправляю подушки под спиной и укрываю ножки одеялом.

–А ты попробуй объяснить.

–Не смогу. – Бурчу я и опускаю глаза под её детским, но таким невозможно взрослым взглядом.

–Почему?

–У меня не хватит слов. Лучше расскажи как успехи в учебе. – Безапелляционно закрываю тему. Вздыхает, но послушно кивает.

Мы долго болтаем ни о чем. Я рассказываю какой разнос сегодня на собрании устроила начальница, она хвастается тем, что у нее появились новые друзья в «Вконтакте». Я кляну вертихвостку секретаршу, она рассказывает о том, что преподаватель математики её хвалил и обещал зачет автоматом. Я рассказываю о встрече на бульваре, она делится со мной наивными рассуждениями о политике. Недавно она начала писать стихи, чем неприминула похвастаться и я снова прошу почитать, она снова отказывает, стесняется, мило краснеет и опять обещает, что как-нибудь потом, в другой раз. Догадываюсь о чем они, но не показываю этого.

Есть лишь одна запретная тема которой мы не касаемся даже близко – её мать. Марина один, лишь один раз, начала говорить об этом, попробовала извиняться за её отношение ко мне. Я заставил её замолчать прижав палец к пухлым губкам, что-то коротко наплел о моем понимании её переживаний за дочь, старом воспитании в которое не укладывается дружба сорокалетнего мужчины и красивой молодой девушки и попросил больше не касаться этого вопроса. Она послушалась. Незачем ей знать о действительных причинах неприязни, мне хочется оградить Марину от этой грязи.

Время, мне пора, я спрашиваю что в следующий раз привести вкусненького, она что-то лопочет, удерживает меня за руку. Улыбаюсь ей, целую схватившую меня ручку, поднимаюсь, машу от двери обещая снова заскочить при первой возможности. Это действительно так, я не обманываю, вот только когда будет эта возможность?

Ольга Анатольевна наблюдает за нашими досвиданьками из коридора. Привалилась к стене, руки скрещены на груди, губы плотно сжаты. Она меня ненавидит. Ненавидит мой достаток, ненавидит сохранившийся блеск в моих глазах, ненавидит подтянутое, ухоженное, всегда опрятно одетое тело. Но больше всего она ненавидит мой запах. Парфюм дорогой, но вряд ли она в нем разбирается, но то, что это запах успеха – знает точно. Знает и ненавидит.

Но себя она ненавидит еще больше, это забавляет. Ненавидит за испытываемую зависть. Нет, она завидует не мне – дочери. У Марины есть добрый, верный и заботливы друг, а у нее нет, и никогда не было. Любовники, собутыльники, удалые парни клявшиеся в любви и верности лишь бы затащить в постель – были, много, а такого чтоб ничего не требовал взамен – не было. Меня веселит её тупая злоба, проходя мимо всем телом ощущаю клубящееся вокруг нее марево ненависти. Ненависти и, как всегда, желания. Именно как всегда, но сегодня дух желания гуще чем обычно, я ощущаю его, даже прищуренные ненавистью глаза не могут скрыть похоти в её взгляде. Скрестив руки на груди она, словно так и надо, держит их прижатыми ладонями к телу и тискает свои сиськи сама этого не замечая. Увиденное еще больше поднимет мне настроение и заставляет не пройти без шутки мимо тещиного дома:

–Ольга Анатольевна, вы не забыли, в понедельник курьер привезет лекарства для Марины, а во вторник доставка продуктов. – Что-то цедит сквозь зубы в ответ – не разобрать, но отвечаю. – Замечательно. Если еще что-то нужно, скажите Марине. – Улыбаясь посылаю ей воздушный поцелуй, фиксирую посиневшее, перекошенное ненавистью лицо и с удвоенной силой вцепившиеся в груди руки – хорошо.

Насвистывая сбегаю вниз по лестнице, заходить в лифт с традиционно лежащей на полу кучей экскрементов совсем не хочется. Спускаясь живо представляю с каким неистовством, какой злобой, она сегодня ночью будет мастурбировать представляя вытворяемые со мной мерзости. Черт, а возбудился-то как, аж самому смешно: возбудиться представляя мастурбирующее животное. Улыбаясь таким мыслям выскакиваю из подъезда, пора на вокзал.

Антон.

Не люблю вокзалы, просто не люблю и все. Вечная вонь, грязь, толчея и валяющиеся вперемешку с окурками и объедками бомжи. Могу абстрагироваться и не замечать, но вокзалы все равно не люблю. Даже чистенькие европейские не люблю, не знаю почему. Не нравятся они мне и свое пребывание в их окрестностях всячески стараюсь минимилизировать. Вот и сейчас сижу в машине предоставив Антону самому разыскивать где я припарковался. Сообразит как-нибудь, он хоть и тупой, но не столько.

Интересный персонаж, этот Антон, в седьмом классе увлекся бодибилдингом, неплохо так себя на стероидах раскачал, что при его двухметровом росте очень солидно смотрится. Вот только здоровье посадил на ноль, его даже в армию побоялись призывать. После школы сунулся в ПТУ, закончить не закончил, но учеба тренировкам не мешала и пока родители кормили не дергался. Из ПТУ его не гнали только из-за спортивных побед, но на предприятиях они почему-то не учитывались и по окончании он естественно остался без работы по специальности. Тыкал-мыкался перебиваясь случайными заработками пока не заработал серьезный разговор с отцом и не оказался на улице с сумкой личных вещей и гантелей. Покрутился по друзьям и одна светлая голова ему посоветовала ехать в Москву, дескать с твоей фигурой самая дорога в профессиональные реслеры.

Антон долго репу чесать не стал и приперся в Москву мечтая о карьере великого реслера. Тут ему невероятно повезло, без знаний и связей, абсолютно случайно оказаться в нужном месте в нужное время. Прямо таки судьба, фатум – напротив выхода из вокзала висела реклама боев. Туда он и поехал истратив на входной билет последние деньги.

Его заметили, сложно такого не заметить, приняли, осмотрели и признали годным. Ну неповоротливый, ну медлительный – ничего. И мордашка для его габаритов неподходящая, смазливая такая, красивенькая без тени брутальности, но – сойдет. На бои его ставили только в качестве «отрицательного героя», этакого злобного увальня вокруг которого вьется веселый парень и мутузит его как подушку совершая абсолютно неуместные в любой драке акробатические кульбиты.

Пока Антоша был один, все было хорошо. На ринге он рычал, рвал и метал пытаясь поймать юркого противника и, строго по сценарию, незаметно прокусив спрятанный во тру шарик, театрально падал брызгая на первые ряды искусственной кровью. Толпа ревела, победитель добивал его эффектно прыгая с канатов, суетился судья, прибегали врачи, приводили его в сознание. Антон тяжело поднимался и под аплодисменты жал руку победителю или удалялся с ринга спеленатый по рукам и ногам десятком основательно помятых им охранников. Все строго по сценарию. Ему нравилось. Просто нравилось. Он не задумывался о своей роли вечного мальчика для битья и принимал жизнь всю как есть, вместе с болью, аплодисментами, ехидством и, даже, вниманием появившихся поклонниц.

Количество жизней и судеб что поломал дуэт любви и жадности, не поддается исчислению. Вполне смело можно предположить – большинство. Антон не стал исключением и так же наступил на грабли по которым до него прошло почти все население Земли за всю её историю. Он – любовь, она – жадность. Повиснувшая на шее перспективного реслера и, в будущем, возможно, шоумена, шлюшка-хохлушка не хотела понимать что ринг – театр, а её избранник актер и его сценическое кредо пожизненно. Она видела его на ринге только в красном плаще и маске супергероя. Пока они просто были вместе она лишь намекала и подтрунивала. Антон обещал, аккуратно исполняя обещанное разговаривал с менеджером, последний сперва объяснял, а потом просто отмахивался.

Далее закон природы: если двое живут вместе – могут появиться дети. Если в паре она из Украины – беременность обнаружится обязательно и в самый неподходящий момент. Короче, как порядочный человек Антон женился. Собственно он и сам был не против одеть колечко на пальчик своей возлюбленной, так что случившееся воспринял с радостью и удовольствием. Характер его избранница показала сразу после свадьбы, а родив крепкого карапуза вовсе превратилась в тирана и стала требовать, с истериками и битьем посуды, удовлетворения её фантазий: не хочу быть столбовой дворянкой, а хочу быть царицей замужем за суперменом. Хватит быть рохлей, побей всех и вперед к вершинам шоу бизнеса в роли супермена в красных трусах.

Первый, кхм, выигранный бой ему простили списав на случайность. После второго боя наорали. После третьего не заплатили. В четвертом бое науськанный озлобившейся супругой Антон переборщил и поймав за ногу порхающего вокруг него «хорошего парня» отправил красавца в недолгий полет за пределы ринга. Страйк из гостей шоу, на которых приземлился тело Антонова соперника, получился изрядный: четыре перелома, одно сотрясение, синяков и шишек несчитано. Плюс сам «снаряд» отвалявшись в больнице полгода на ринг вернуться не смог.

Здесь стоит отдать должное хозяевам боёв, они не стали рубить с плеча, а сперва основательно разобрались в вопросе и раздали по заслугам. Антону доходчиво объяснили, сломав в процессе объяснения две биты, что в Москве ему лучше больше не появляться. Его супруге велели отправляться в ссылку вместе с ним, о разводе не помышлять и вообще от мужа ни на шаг, в противном случае и на Украине достанем. И отправились он дружной семьей в его родную Вологду коров доить. Но это я так, стебаюсь, грузчиком он работал на вологодском мебельном, и по ночам сторожем там же, лишь бы домой к вооруженной острой пилой возлюбленной не возвращаться.

Лично я с ним знаком никогда не был, приметил когда по делам в Вологду мотался, такую тушу сложно не заметить. Его историю мне директор завода рассказал: тупой он, – говорит, – но исполнительный и за любую работу берется лишь бы своей хохлушке, которая из него веревки вьет, лишнюю копеечку в клюве принести. Как знал, что мне такой пригодится, попросил познакомить, записал телефон и вот, пригодился! Кстати вот и он, легок на помине.

По парковке двигался человек-гора в потрепанной куртке, треснувших и неаккуратно зашитых по шву спортивных штанах, вязаной шапочке и со спортивной сумкой смотревшейся при его габаритах барсеткой. Я вышел из машины и помахал привлекая его внимание – заметил, подошел, сухо поздоровался.

–У нас все в силе? – На всякий случай уточнил я, он кивнул. – Вот и отлично. – Я осмотрел его прикид и невольно поморщился.

–Что-то не так? – Буркнул Антон.

–Поправимо, садись. Заскочим по дороге в магазин, переоденем тебя.

–А... Это... – Сообразил он уже устроившись на сиденье и пристегнувшись.

–Не переживай, оплата как договаривались: штука ЕВРО и еще пятьсот если все будет замечательно, а одёжка бонусом, в качестве жеста доброй воли и залога длительных добрых отношений. – Я усмехнулся, Антон смолчал.

Всю дорогу молчали, да и не очень-то хотелось с ним разговаривать, да и несвоевременно, пусть сперва пообвыкнется в моем присутствии. Да и мне к нему надо присмотреться. Психологической обработки я не смог провести так как до Вологды далеко и дел у меня там не так много, чтоб появляться достаточно часто для ее проведения, а доверенного человека нет. Так что пришлось ограничиться финансовым давлением зарядив местную шпану на меткие пакости: коляску сжечь, белье на просушку развешенное стащить, окна выбить, дверь изрезать и так далее. Одна пакость в месяц и так полгода. Тут любой взвоет, а при такой жене вовсе в петлю полезет.

В петлю Антон не полез, но стал работать больше стараясь появляться дома как можно реже, а тут и я на сцену выскочил очень удачно оказавшись по делам в его родной Вологде. Мое необычное предложение он принял сразу, без разговоров, условий и с обреченностью отправляемого на скотобойню барана. Уточнил только за чей счет проезд и проживание, размер оплаты и условия получения бонуса. Все. Так что, положа руку на сердце, приписывать заслугу в его обработке я не могу, сие дело рук и языка его благоверной, а я так, рядом постоял.

Удачно протолкавшись через выездные пробки пятничного «великого исхода» выскочил на МКАД и через три минуты затормозил на полупустой парковке DEKATLON-а, нечего его баловать. Огромный магазин встретил зевающими продавцами и пустотой как в церкви на первое мая.

–Молодой человек, – с порога набросился я на первого встречного продавца, – вот это, – кивок в сторону понуро стоящего сзади Антона, – переодеть, полностью, от трусов до шапки. Управитесь за 20 минут, бонус на пиво всей смене.

–Конечно! – Аж подпрыгнул парень, – прошу за мной. – И поспешил сразу к примерочным на ходу созывая других продавцов и раздавая распоряжения.

Как не бегали, а 46 размер ноги, это серьезно. Перетряхнув все склады в поиске самых больших размеров через 40 минут еле-еле собрали полный комплект богатырских размеров. Цветовая гамма конечно не фонтан, но и выбирать особо было не из чего. А с другой стороны забавно получилось: такой весь беленький с желтеньким, как есть обоссаный снеговик. Еще и нос от смущения покраснел. И белая вязанная шапка с пумпончиком. Прелесть.

–Что-то не так? – Спросил я выруливая на МКАД.

–Да, это, собственно, спасибо, наверное. – Проблеял он напряженно косясь на отдельный пакет с белым трико для тяжелой атлетики который я намеренно бросил в салон.

–Не стоит благодарностей, это лишь бонус за будущую работу.

–Работу. – Хмыкнул Антон.

–Да, Антоша, работу. И я бы советовал относиться к этому именно как к работе, сложной и высокооплачиваемой работе. Может ей и не стоит хвастаться, но, по моему скромному разумению, качественное выполнение любой работы дает право собой гордиться. Плюс материально стимулируется. – Добавил я чуть помолчав. Антон задумался.

–Что я должен делать? – Поморщив лоб минут пять спросил он.

–Подчиняться. – Просто ответил я. – Все как и оговаривалось ранее: просто терпеть и подчиняться. – Он кивнул. – Кстати, ты сказал жене как я тебя учил?

–Да, сказал, что мне дали возможность выступить на ринге, в закрытом бою.

–Замечательно, тебе не прийдется оправдывать возможные синяки и царапины, а серьезная сумма заработанная за один вечер, снова заставит её увидеть в тебе мужчину, добытчика, кормильца семьи! – Я потрепал его по богатырскому плечу. – Не переживай, все будет хорошо, ты главное слушайся и не перечь. В конце концов многим это даже нравится. – Засмеялся я. Он что-то пробурчал неразборчиво и всю оставшуюся дорогу сидел молча насупившись. Ну да ладно, пусть переваривает.

Как не торопился, а когда мы груженые сумками ввалились в дом, до приезда Ларисы оставалось 30 минут. Немедленно отправил Антона в душ, велев ему тщательно вымыться, побриться и сполоснуть тело гелем для душа, а сам занялся сервировкой стола. Открыл подышать вино, расставил свечи, привел в порядок и разогрел готовые ресторанные блюда, выложил в корзине фрукты, зажег камин, включил сауну и подогрев воды в бассейне. Потом быстро сполоснулся и уже выходя из душа вспомнил о забытом в машине кофре. Пришлось торопливо вытираться, бежать и потом судорожно прятать его под стол.

Когда закончил, Антон облаченный только в отлично подчеркивающее его мускулатуру белое трико уже смущенно ёрзал на стуле. Я жестом попросил его встать, придирчиво осмотрел со всех сторон, чуть развел в стороны, обнажая соски, лямки трико, еще раз осмотрел совсем смутившегося парня и удовлетворенно кивнул.

–Не смущайся, ты выглядишь просто великолепно.

–Ну, я, это... – Замялся он и поправил лямку.

–Не трогай, – я подошел к нему и вернул как было, – у тебя отлично прокачанная грудь и чуть выглядывающий сосок это только подчеркивает. Верь мне. Теперь двигай туда, – я показал на дверь ведущую к бассейну и сауне, – карауль, я тебя позову.

Без двух минут десять, – заметил я когда Антон скрылся за дверью, – успел. Я еще раз осмотрел приготовления и хлопнул себя по лбу – пакет со старыми вещами Антона стоял посередине коридора. – На кой черт мы его вообще принесли! Одновременно с ударом по лбу в дверь позвонила как всегда пунктуальная до безобразия Лариса. Я схватил пакет, сунул его в ближайший шкаф и поспешил открывать.

–Это весь сюрприз? – Поморщилась она заглядывая через мое плечо в комнату.

–Мадам во мне сомневается. – Обиженно насупился я принимая у нее пальто. – Неужели ты считаешь, что я способен только на банальности больше присущие провинившемуся мужу?

–То есть это еще не сюрприз?

–Это даже не его упаковка, лишь ужин, обычный пятничный ужин.

–Обнадеживает. – Усмехнулась она. – Я хочу переодеться и принять душ.

–Конечно, только не задерживайся, а то прийдется все снова подогревать.

–Ты что-то готовил? – Удивилась она.

–Нет конечно, – не стал врать я, – как всегда набрал ресторанного.

–Значит это съедобно. – Кивнула она поднимаясь на второй этаж и на ходу сбрасывая с себя одежду. Я иду следом и подбираю: пиджак, галстук, блузка, бюстгальтер. – Помоги мне. – Лариса одновременно опустив с бедер брюки, колготки и трусики садиться на пуфик. Бросив на диван собранное опускаюсь рядом на колени и помогаю ей выбраться из спутавшейся одежды. Она молча наблюдает и улыбается.

–Моя королева желает быть вымытой? – Не поднимаясь с колен спрашиваю с поклоном.

–Нет, королева желает принять душ самостоятельно. – Она принимает начавшуюся игру и отпихивает меня ножкой.

Послушно падаю на спину и замираю. Лариса встает, расставив ноги медленно идет надо мной демонстрируя прелести, на полпути останавливается и садится ко мне на грудь. Её наголо выбритая промежность оказывается в 20 сантиметрах от моего носа и шибает запахом усталого, целый день эксплуатируемого тела. Я не морщусь, лежу неподвижно и изображая собачью преданность смотрю снизу вверх.

–А может мне не мыться, – как бы сама с собой рассуждает она, – все эти гели, духи, все так надоело. Согласись, ведь натуральный запах тела сто крат приятней.

–Как пожелает моя королева. – Отвечаю я ничем не рискуя, Лариса просто играет, а так она терпеть не может запаха немытого тела.

–Как пожелает моя королева, – она передразнивает меня, – бэ-бэ-бэ. Сам-то помыться успел?

–Успел, моя королева.

–Успел моя королева, – она вздыхает, – ну вот, теперь и мне из-за тебя прийдется идти в душ и тереть мое нежное тело грубой мочалкой.

–Моя королева желает быть вымытой? – Смиренно интересуюсь и виновато прячу глаза.

–Нет. – Лариса встает. – Королева справится сама и пока будет мыться придумает наказание одному торопыге. – Она дергает плечиком и скрывается в ванной комнате.