Текст книги "Красная туфелька (СИ)"

Автор книги: Алексей Супруненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Видел я таких скорострелов, потом так же разводиться бегут, – недовольно пробормотал священник. – Нужно всё делать честь по чести: отстоять службу, исповедоваться, причаститься, потом три дня читать молитвы, готовясь к таинству обряда. Обручиться. Через шесть недель снова подготовиться и уже тогда только венчаться!

Несмотря на недовольство Олега, я была согласна со святым отцом. Зачем так спешить? Нет, шесть недель – это чересчур, конечно, хватит и месяца, но не сейчас же. Я, может, платье хочу красивое, а то в прошлый раз пришлось впопыхах мамино перешивать, потому что он пёр тараном точно также. И священника уломал объединить обряды обручения и венчания, чтобы побыстрее.

Нет, вот разберёмся с мамой, потом уже и будем развлекаться. Пригласим родню, пусть порадуются, а то не по-людски как-то выходит.

Не сразу, но Олег смирился. Да и некогда было – пора спешить к ратуше, где у нас заказано время на портальное перемещение. Осталось пятнадцать минут! До ратуши, конечно, мы доберёмся быстрее, но ведь ещё формальности.

– Вы уж простите, Олег Степанович, но я с вами, – неожиданно для нас провозгласила несостоявшаяся свидетельница Клавдия Семёновна.

Которая из бухгалтерии.

Дама корпулентных достоинств и приятных манер. Умница, иначе не задержалась бы в департаменте даже на неделю. Её тёмно-рыжие волосы были притчей во языцех среди сотрудников, поскольку многие называли её настоящей ведьмой. Глупости, конечно, просто она слишком хорошо умела считать и мигом вычисляла все попытки махинаций с финансовыми отчётами.

Ведь как удобно порой списать обед либо ужин в ресторане на деловую встречу за счёт департамента. Десять деловых встреч в неделю. Некоторые после завершения рабочего дня. А какие счета были приличные…

Олег оторопело уставился на неё, явно собираясь отказать, поэтому я решила взять дело в свои руки.

– А и впрямь бесценные мозги Клавы могут понадобиться, – заметила я. – Мало ли, что там, в Волховицах, произойти может…

Все тут же уставились на меня. Олег задумчиво, несостоявшиеся свидетели удивлённо. Особенно Клава, которая пока не знала, что в теле незнакомой девушки пребывает её давняя приятельница. Что ж, не буду от неё скрывать сей факт, расскажу чуть позже, ибо знаю, что она – кремень. Ни за что не выдаст нашу тайну.

– Пожалуй, ты права, дорогая, – улыбнулся супруг. – Ты же, Матвей, можешь уйти сегодня пораньше. Думаю, никто не скончается в муках, а тебе отдых не помешает.

– Так может я тоже с вами? – откликнулся помощник.

– Нет, ты мне будешь нужен здесь в понедельник: отдохнувший и со свежей головой. Потому что есть вероятность, что я буду не совсем дееспособен.

Поставив жирную точку в разговоре, Олег двинулся в сторону автомобиля. Мы с Клавой вприпрыжку неслись за ним. Домчались до ратуши тоже быстро, где нас уже поджидала карета скорой помощи.

Отправив водителя домой, а помощника на работу, чтобы тот взял нужные вещи и тоже шёл домой, Олег двинулся в сторону кассы. Клава, что характерно, окинула цепким взглядом внутреннее обустройство скорой, просканировала врачей, вышедших покурить, подмигнула мне и… достала тонкую дамскую сигарету.

– Не найдётся огоньку? – подошла она к одному из мужчин.

Хм, насколько я помню, она не курит… А, точно, это одна из её уловок, чтобы разговорить собеседника. После она обязательно почистит зубы, выпьет чашку зелёного чая с шоколадкой, а потом минимум трое суток будет усиленно пить минеральную воду.

Ох уж эта любовь к шпионским играм! С другой стороны, порой авантюрная натура требует реализации куда более активной, нежели сверка отчётности.

В общем, за те несколько минут, что у нас были до отправки, она умудрилась узнать массу информации: кого как зовут, у кого какая специальность, женаты ли, есть ли дети…

Ведьма. Как есть ведьма. Хорошо, что она работает на нас!

После того, как Олег вернулся, мы погрузились в скорую и двинулись в сторону арки портала. Миг, и вот уже пустое пространство перед нами подёрнулось искристой пеленой, в которую мы медленно въехали, стараясь не делать лишнего вдоха. Тело охватила сначала слабость, потом лёгкость, под конец, напротив, навалилась тяжесть, и стало очень жарко.

– Всё, милая, можешь расслабиться. – Олег заправил мне за ухо выбившуюся из косы прядку, поцеловал в губы, а после отстранился, чтобы позволить одному из врачей осмотреть меня.

– Альберт Юрьевич передал мне ваши данные, просил проследить, чтобы вы перенесли переход с минимальными потерями, – пояснил Владимир – специалист по нейрохирургии. – Вот, выпейте это.

Он протянул мне заранее приготовленный флакон, содержимое которого оказалось настолько кислым, что аж скулы свело. Там что, концентрат лайма? С другой стороны, мигом полегчало.

– Благодарю, – выдавила из себя, когда смогла говорить.

– Обращайтесь, – коротко улыбнулся доктор и забрал флакон обратно.

Пока мы общались, водитель успел разузнать у местных, в какую сторону ехать, вернулся за руль и тронулся с места.

За окном мелькала до боли знакомая архитектура провинциального, но всё же достаточно близкого к столице городка. Полина здесь всю жизнь прожила, правда,  большую часть времени пробыла за стенами монастыря. И не сказать, что много потеряла, если честно. С другой стороны, я ведь тоже родилась и выросла в провинциальном городе, правда он был не таким тихим. Всё же на Урале и люди другие, и промышленности больше. Ретивее там.

Задумавшись, я не сразу заметила одного из работников госпожи Беднохваловой, у которой не так давно работал Полина. Ну и я немного, пока не ушла. Он стоял на пешеходном переходе и ждал, когда можно будет перейти дорогу. Резко отвернулась, чтобы он, не дай Бог, меня не заметил. Ни к чему оно. Олежа говорит, что у меня взгляд изменился, выражение лица. Да и цвет радужки другой. Не стоит это афишировать, а то мало ли. Вопросы будут ненужные задавать, а мы спешим.

Наконец мы достигли здания больницы. Старого, местами обшарпанного, давно нуждающегося в ремонте. М-да, и куда смотрит местная власть? Наверняка масса денег оседает в карманах чинуш, вместо того, чтобы пойти по прямому назначению. Зла не хватает!

Встретили нас такими взглядами, что думала, глаза у народа вывалятся. С другой стороны, их можно понять: приехала тут к ним столичная карета скорой помощи, полная оборудования и врачами такой квалификации, которая здесь и не снилась. Князь опять же, властно приказавший как можно быстрее препроводить нас к палате мамы…

– Это моя любимая тёща! – провозгласил он на весь больничный коридор, когда у него спросили, кем он приходится пациентке. – И если вы ещё хоть на секунду протяните драгоценное время, вы об этом пожалеете!

Ух, кажется, мой ненаглядный не на шутку разозлился. Что неудивительно, ведь сейчас дорог был каждый момент времени.

Глава 22. Тёща

Князь Репнин Олег Степанович

Тёща выглядела просто ужасно. От той красоты, что была ей присуща, мало что осталось. Кожа посерела, глаза ввалились, былая стройность превратилась в сильную худобу. Она лежала, подключенная к такой допотопной аппаратуре, что было удивительно, как ещё не отдала Богу душу. Потёртая, пожелтевшая от времени, медицинская техника грозилась скончаться раньше пациентки, тем самым обрекая и её.

На соседних койках лежали слуги, и выглядели они немного лучше Антониды. Видимо, потому, что она потратила много сил на ритуал вселения души, их же просто зацепило, а после вырубило аварийными артефактами. Отличная вещь, кстати, здорово помогает выжить, когда ты не уверен в результате обряда, который собираешься совершить.

Принцип действия достаточно прост: если твои показатели жизнедеятельности падают ниже нормы, эти артефакты образуют защитное поле, погружая тебя в стазис. Вот только Антониде не повезло – слуги оттянули часть сил на себя, отчего вышла не полная «заморозка», а кома. Хвала небесам, магическая, поэтому они столько и продержались без внешней подпитки.

К счастью для тёщи, слуги пусть и оттянули на себя резерв артефакта, но в то же время поделились своими жизненными силами. Но ситуация всё равно паршивая, чревата серьёзными последствиями.

Эх, если бы представитель арендодателя не гулял три месяца, пока хозяин не приехал, всё было бы куда проще. Но и я облажался – вовремя не позвонил, не справился, как доехала.

Стечение обстоятельств, последствия которого мы сейчас будем выгребать.

Оглядевшись, я узрел, что стены, пол, окна – всё в палате интенсивной терапии нуждалось в капитальном ремонте. И я прекрасно понимал, что за этой разрухой стоит чья-то набитая мошна. Потому что финансирование больниц – одна из важных статей имперского бюджета. Учитывая, что Волховицы – это Невоградская область, более того, именно здесь находится монастырь святого Андрея Первозванного, в котором периодически бывает Император… Наверняка он и больницу посещал, да не раз. Значит, есть где-то платное крыло, куда водят почтенную комиссию.

Твари! Всех бы прижучил!

– Ну как? – спросил я одного из врачей, которого привёз из столицы.

Взгляд зацепился за обмотанную изолентой штепсельную вилку, воткнутую в розетку. Мрак. Это такой здесь ремонт техники? Изолента? Не удивлюсь, что и внутри аппаратов, если вскрыть крышки, тоже всё починено аналогичным способом.

– Слуги ещё продержатся, а её надо срочно переподключать к нашему оборудованию, – изрёк врач. – Нужен телепорт, так не донесём. Оборудование сюда устанавливать – тоже не вариант.

И он с таким подозрением посмотрел на розетку, что я и без слов всё понял. Наверняка здесь не меняли проводку со времён строительства, а техника у моих врачей куда современнее местной, мощностей может не хватить. Погорит всё к чертям собачьим. В автомобиле же встроены такие мощные накопители, что хватит на сутки беспрерывного использования. Автономные! То есть двигатель запитан отдельно, оборудование – отдельно. По крайней мере, так меня заверили ребята, пока мы добирались до больницы.

– Телепорт есть, а он не навредит? Может лучше стазис наложить?

– Мы же не на дальнее расстояние, а так, метров сто, – махнул он рукой в сторону окна, где предположительно стоял автомобиль. – А вот когда поедем обратно, придётся обойтись без стационарного портала, иначе это повлияет и на настройки аппаратуры, и на состояние пациентки.

Насчёт стазиса он промолчал, многозначительно посмотрев на нейрохирурга. Насколько я помню, его зовут Михаил. Надо же, всегда имел отличную память, но сейчас…

– Стазис можно наложить, но поскольку уже запустили реабилитацию, прерывать её внезапной заморозкой нежелательно, – принялся объяснять нюансы нейрохирург. – Много тонкостей касательно обменных процессов, первую очередь магических, и стабильности состояния.

– Тогда телепорт, – кивнул им, сам же полез в карман за прибором, соединившим в себе технологию и магию.

Его я ношу с собой всегда и везде. Никогда не знаешь, в какой момент он может пригодиться. Конечно, дальность действия не очень большая – в районе километра, но в экстренной ситуации здорово может выручить.

Двинулся к окошку, за которым и впрямь стояла наша карета скорой помощи. Принялся работать с настройками, чтобы прицелиться максимально точно. Двое из наших врачей двинулись вниз, один остался здесь, чтобы оперативно отключить её от местной системы.

Спустя десять минут я, наконец, решил, что всё-таки настроил его довольно сносно. Предварительно на десять раз перепроверил все показатели, чтобы не дай Бог… повернулся к Катерине, обнаружил её замершей около кровати. Лицо бледное, губы сжаты, руки тянутся к матери, но она не смеет её коснуться.

– Солнышко, иди ко мне, – позвал её к себе, сам шагнул навстречу.

Обнял её одной рукой, второй активировал телепорт, мгновенно перенеся тёщу (её как раз отключили от местных аппаратов) в руки отличных специалистов, что ждали её внизу. Увлёк Катерину к окну, чтобы как можно скорее убедиться в целости и сохранности Антониды.

Отлично! Всё прошло просто отлично! По крайней мере, именно такой знак подал мне один из принимавших врачей.

– А что будем делать со слугами? – растерянно спросила Катерина, когда немного успокоилась.

– Они не маги и более стабильны, – отозвался тот, кто отсоединял приборы. Валентин, кажется. – Вот их-то можно погрузить в стазис и разместить в пространственном кармане скорой, он рассчитан на десять человек.

– Прекрасно, тогда не будем терять время, господа.

Княгиня Катерина Репнина

Это были очень длинные двенадцать часов, или сколько там точно прошло? Дорога казалась бесконечной. Глаза периодически закрывались от усталости, но я упорно не поддавалась, боясь оторвать взгляд от мамы. Держала её за руку, всеми силами стараясь передать ей часть своих сил. А ещё молилась. Про себя, чтобы не перебивать врачей, перешедших на свой «птичий» язык. В отличие от меня, они напряжённо работали: анализировали симптоматику, показания приборов, высчитывали дозы препаратов, вводили их…

Мешать им совершенно не хотелось.

Олег тоже сидел молчал, только обнимал меня крепко-крепко.

– Вовремя мы её оттуда забрали, – глубокомысленно изрёк Михаил через пару часов. Они с коллегами закончили активные манипуляции и устало откинулись на спинки кресел, что стояли по бокам от ложа пациента. – О, благодарю!

Он с усталой улыбкой принял от Клавдии Семёновны кружку потрясающе ароматного кофе.

И только тут я вспомнила, что с нами же приехала Клава!

– Что бы мы без вас делали, уважаемая, – присоединился к благодарностям второй врач, имени которого я не помнила.

Не потому, что неблагодарная, просто стресс.

– Да, Клавдия Семёновна, ваши заслуги трудно переоценить, – подал голос Олег. – То, как вы разобрались с документами, которые нам пытались подсунуть – бесценно.

– Ну что вы, это не только моя заслуга, – мило улыбнулась бухгалтер департамента. – Мне помогали.

Она стрельнула глазами по врачам, особенно задержавшись на одном из них.

Он был самым старшим из группы. Крепко сбитый, с сединой в волосах, явно много повидавший, он притягивал взгляд, и не только Клавдии. Чувствовалась в нём большая сила, и дело не столько в магии, хотя она у него была явно выше среднего уровня, сколько в облике в целом. Явно нелёгкая жизнь оставила на нём свой отпечаток, добавив морщин и особенно строгий взгляд. Очевидно, что он много чего повидал, и не только как врач.

Впрочем, сил разбираться в его личности сейчас было немного, пришлось отвлечься, хотя я чувствовала, что теперь, обретя себя, всё же изменилась. Стала сильнее, начала чувствовать куда больше, чем раньше. Вот только было ощущение, что надо закрепить эти новые силы, стабилизировать их, чтобы ненароком не оплошать. Если не с летальным исходом, то, как минимум, с истощением. Учитывая, что я только-только отошла от того нападения…

– И, тем не менее, вы взяли на себя массу вопросов, за что вам огромное спасибо, – продолжал хвалить Клару мой муж. – И даже о кофе побеспокоились.

– Это вам, – раскрасневшаяся от похвалы Клара протянула кружку с ароматным напитком и мне.

– Спа… – я не смогла совладать с собственной речью и лишь благодарно кивнула.

– На здоровье, дорогуша, – улыбнулась Клава, да так таинственно, словно... догадалась, кто я такая.

– Насчёт своей мамы можете не переживать, несмотря на сильное истощение, она у вас крепкая, – подал голос третий доктор, который не Михаил и не Валентин.

Хоть убей, не помню, как его зовут. Впрочем, мне было не до воспоминаний, ибо я резко осознала, что официально не являюсь дочерью Антониды Завьяловой. Бросила короткий взгляд на Клаву и поймала ответную улыбку. Ту самую, всё понимающую…

М-да, от острого взора этой дамы трудно укрыться, а соображала она всегда хорошо. Но лучше всё же убедиться, чем гадать. К счастью, вскорости мне представилась такая возможность – мы вышли размяться на заправке. Водитель открыл капот, протянул к специальному отверстию провод, дабы зарядить энергетические кристаллы автомобиля. Провод этот соединил машину и вышку, увенчанную конусообразным приёмником небесного электричества со шпилем на макушке. Внутри, насколько я помню школьный курс физики (не монастырской, где училась Полина, а именно моей), находятся огромные накопители.

– Клавдия Семёновна… – начала я разговор, отведя даму в сторону от остальных.

Впрочем, Олег последовал за нами – не желал отступать от меня ни на шаг.

– Зачем так официально, Катюша? – ласково улыбнулась она, а я…

С одной стороны не удивилась, ибо подозревала, что меня раскусили, но всё же оторопела. На плечи легли тёплые руки Олега, мгновенно успокаивая меня.

– Как? – только и смогла выдавить из себя короткий вопрос.

– Знаешь, Олег Степанович только один раз в жизни повёл себя импульсивно – когда вернулся из командировки на Урал женатым человеком. Тогда он ещё не был недосягаемой главой департамента, и все наши дамы неистово жаждали оказаться на твоём месте. Впрочем, они и сейчас жаждут, но боятся вылететь с работы за излишнюю резвость. Ох, сколько слёз тогда было пролито… – Она лихо подмигнула нам, мол, тоже слегка всплакнула. – А когда сегодня он позвал меня в свидетели… мягко говоря, я удивилась. Но потом посмотрела тебе в глаза и удивляться перестала. А после, когда увидела, как ты переживаешь из-за Антониды Георгиевны, то окончательно уверилась в своей правоте. Скажи мне, дорогая, как ты так умудрилась?

Моя давняя приятельница многозначительно замолкла. Глаза при этом горели таким любопытством, что трудно было удержаться и не проговориться. С другой стороны, у нас всегда были доверительные отношения. Мы с ней периодически обедали, выбирались вместе к модистке, ходили в салон красоты. У неё был стильный красный автомобиль, которому завидовали все, даже мужчины. Шикарная дорогая вещь, которую ей подарил один из воздыхателей. Кто именно, она держала в секрете, ибо не муж.

Впрочем, у неё и мужа-то не было, чем она невероятно гордилась. Мол, настала новая эра самостоятельных женщин. И вообще, уж лучше одной, чем с кем попало. А ещё она шутила, что согласилась бы выйти только за Олега, но раз уж он занят, то её удел – это цифры, аналитика и кошки. Иногда небольшие интрижки для здоровья, и всё.

Собственно, в этом плане я была с ней согласна. Выйти замуж ради того, чтобы выйти замуж – так себе приключение. От этого могут быть не самые приятные последствия.

– Семейный секрет, – загадочно ответила я на вопрос о способе своего возвращения в мир живых. – Знаешь, я так рада, что ты сама обо всём догадалась!

Бросилась её обнимать, даже слёзы навернулись на глаза. Всё-таки она мне подруга. Не сказать, чтобы слишком близкая, ведь у неё работа, а у меня двое детей, забирающих львиную долю времени, мы не так уж часто видимся. Но каждая наша встреча – это маленький праздник юмора и хорошего настроения.

– Пора возвращаться в машину, – позвал нас Олег.

Я оглянулась, увидела, что автомобиль не только зарядили, но уже развернули к выезду с заправки. Почувствовала тёплую руку мужа на своей талии, с удовольствием прильнула к его боку, после чего мы двинулись к машине.

– Правильно сделала, что умолчала о подробностях, – тихо проговорил Олег, лаская моё ухо горячим дыханием. – Никто не должен знать, это слишком опасно. Надо бы взять с неё клятву о неразглашении, и как можно скорее.

– На следующей заправке? – предложила я.

– Да, тянуть не будем, но и свидетели нам не нужны. – Кивок в сторону врачей.

Вот только на следующей заправке случилось чудо – мама сначала шевельнула руками, а потом и вовсе открыла глаза. Я тут же подскочила к ней, схватила за руку, принялась что-то говорить ей, глаза застили слёзы.

Хорошо, что то были слёзы счастья!

Конечно же, после такого прорыва в её состоянии, из машины никто не выходил, кроме водителя, а после мы снова тронулись в путь. Говорить мама пока ничего не могла, только губами шевелила. Не надо было быть специалистом в области чтения по губам, чтобы понять смысл. Она сказала самые главные слова: «люблю» и «хорошо».

Вскорости она заснула, но уже обычным сном. Доктора вновь активно хлопотали вокруг неё, Олег стиснул меня так, что даже дышать было трудно, но я не противилась. Мне были нужны именно такие объятья, чтобы не улететь. Разумеется, не в прямом смысле, а от всепоглощающих эмоций.

Мне нужен был якорь, и им стал Олег. Хотя, почему стал, он им всегда был, а потом ещё и дети появились. Именно потому я и не смогла уйти за Грань, не смогла бросить их одних. Как же они без меня? Нет-нет, мой путь на Земле далеко не завершён, до его окончания ещё годы жизни.

К ночи мы добрались, наконец, до Невограда. На одной из заправок всё же удалось залучить Клавдию одну и попросить принести клятву о неразглашении. Разумеется, она согласилась, вот только нас прервали. Один из врачей срочно позвал в машину – мама снова очнулась.

– Ка-тю-ша… – в этот раз она смогла говорить, пусть медленно и недолго.

– Мамочка! – бросилась к ней, грозя нарушить то, что с таким трудом сделали для неё врачи.

Вовремя остановилась и максимально аккуратно взяла за руку.

– По-лу-чи-лось, – с трудом проговорила мама и довольно улыбнулась.

В этот раз она бодрствовала чуть дольше, но говорить больше не пыталась. Зато улыбалась, а увидев, как Олег меня обнимает, радостно прикрыла глаза, мол, молодец. Узнал в чужом теле свою жену, поверил, поддержал.

В клинике нас ждали не только дежурные, хотя время перевалило за полночь. Мы сердечно распрощались с героическими врачами, что столь вовремя помогли маме, а после расположились в одной из палат. Нам её временно выделили, чтобы мы смогли нормально выспаться. Собственно, домой действительно не стоило сейчас ехать, только время и силы терять. Завтра суббота, дети под присмотром Алевтины, так что можно расслабиться. Или?..

– А где Клава? – спросила я, после того, как умылась холодной водой.

Олег, добывший в столь поздний час несколько кружек горячего чая и тарелочку с бутербродами, показался мне особенно прекрасным.

 – В соседней палате, освежиться пошла, – устало улыбнулся муж, махнув рукой в сторону одной из стен. – Сходи, позови её.

– Да, конечно. – Кивнув, двинулась к выходу.

Вот только в палате, куда указал Олег, её не нашлось, впрочем, как и в соседних. Я все проверила, и даже те, что не примыкали к нашей. Кое-где спали пациенты, поэтому я вела себя предельно аккуратно, правда, эффективности у моих поисков было ноль.

Да что же такое?

Неожиданно корпулентная фигура Клавдии появилась в конце коридора. Похоже, она просто куда-то отлучалась.

– Клава, мы тебя потеряли! – бросилась ей навстречу. – Пойдём чай пить, Олег бутербродов добыл.

– Всё-таки он мечта, а не мужчина, – шутливо закатила глаза бухгалтер. – Я на твоём месте тоже бы с того света вернулась ради него.

И многозначительно на меня посмотрела, мол, расскажешь подробности или нет?

В какой-то момент мне захотелось поделиться с ней. В конце концов, мы всё равно сейчас возьмём с неё клятву о неразглашении, но… дверь нашей комнаты открылась. В проёме появилось лицо моего мужа.

– Девочки, сколько вас можно ждать? Чай стынет!

– Идём, – поторопила я Клаву.

А рассказывать резко передумала. Вот как перестала смотреть ей в глаза, так и передумала. Всё-таки мы, женщины, существа непостоянные. И как нас мужчины терпят? С другой стороны, у них своих заморочек хватает, так что нам тоже приходится приспосабливаться. Впрочем, когда любишь, много чего не замечаешь или прощаешь. И это хорошо, иначе, зачем тогда вообще начинать жить друг с другом?

Глава 23. Ворох новостей

Князь Репнин Олег Степанович

Благополучно взяв клятву о неразглашении с Клавдии Семёновны и переночевав в палате, утром мы вновь отправились проведать Антониду Георгиевну и слуг, которых также разместили в отделении интенсивной терапии. Все они под неусыпным уходом медиков успешно шли на поправку. Конечно, о полноценном выздоровлении пока не шло и речи, но цвет лица Антониды уже не напоминал пепел, руки и ноги шевелились, да и говорить она смогла куда лучше, чем вчера.

Есть, правда, пока могла только бульоны и только через трубочку. Как сказал лечащий врач, это уже прогресс. Разумеется, ни о каких серьёзных разговорах речи даже не шло. С другой стороны, радовало, что мы столь быстро разобрались в ситуации, и у нас возникла возможность провести обряд уже в воскресенье. В конце концов, есть масса храмов, где найдутся более сговорчивые священники, надо только поискать.

Что касается слуг, самоотверженно бросившихся спасать Антониду, то они крепко спали. Из комы, по словам врача, они вышли уже под утро, что не могло не радовать.

Кстати, я же собирался поговорить с владельцем того дома, где их нашли! Мало ли, может, какие-то вещи он оставил себе, не отдавал в клинику (оттуда мы всё забрали, разумеется). Совсем из головы вылетело, да и некогда было – речь шла о жизни и смерти. Нужно было срочно доставить всех в Невоград, чтобы обеспечить должный медицинский уход.

– Думаю, прежде чем ехать, надо будет разобраться, пропало ли что-то, или нет, – покачала головой Катерина.

Она явно не стремилась возвращаться в тот городок. И я мог её понять. Но в то же самое время я понимал, что не смогу просто взять и забыть, что происходило в той же больнице. Надо бы поговорить с нужными людьми, да с тем же Альбертом Юрьевичем. Это же вопиющее безобразие, а не условия для лечения!

Но это потом, как и жалоба на доктора Фромма, которую надо бы отправить да недосуг. Сначала семья!

– Папа, мама, вы уже приехали! – оглушили нас вопли ребятишек, едва мы переступили порог дома.

– Похоже, кто-то смотрел в окно, – Катя счастливо улыбнулась им, подхватывая на руки Павлушу.

– Как поживает Смуфрик? – спросил я, повторив её действия, только с Людмилой.

– Мы его кормили и поили, – принялся перечислять Павлик.

– Не будили, давали спать, сколько он хочет, – вторила ему Людочка.

– Он лизал мне пальцы и нос! – восторженно вскрикнул сынок.

– А мне даже губу лизнул, потому что любит больше всех! – задрала нос дочка.

– А меня укусил, – пожаловалась Алевтина, спускаясь по лестнице. – Быстро вы обернулись. Как Антонида Георгиевна?

– Мама в больнице, пришла в себя, слуги тоже. – Ответила Катюша, а потом, судя по испугу на лице, вспомнила, что пока мы не успели ей рассказать, что она вовсе не Полина…

– Ура, баба Тося снова будет с нами! – подпрыгнул на руках Павлуша.

– Я люблю бабу Тосю, она – самая лучшая бабушка в мире! – подхватила Люда.

Я же настороженно смотрел на тётю, пытаясь понять её реакцию. Мало ли, вдруг она преисполнится скепсиса, не хочется тратить время и силы на негатив.

– А я очень рада, что ваша мама смогла вернуться! – улыбнулась Алевтина. – Разумеется, дети мне всё рассказали, – пояснила она нам с лёгкой усмешкой.

И хвала небесам им за это!

Извинившись перед всеми и отпустив на пол Людочку, я отправился освежиться. Катерину прихватил с собой, ибо освежаться планировал не один. Всё же после столь бурных суток чистотой мы явно не блистали.

После душа и вкуснейшего завтрака мы поведали детям и Алевтине историю Катерины более подробно. О том, как она бесплотным духом искала способ вернуться, как ей непросто было продраться сквозь память тела, куда она вселилась, осознать собственное Я. Тонкости, почему произошло именно так, а не иначе, обсуждать не стали, всё же это специфическая информация.

Что характерно, Алевтина принесла клятву о неразглашении сама, до того, как я об этом заикнулся.

– Так всем нам будет спокойнее, – улыбнулась она. – Но мужу будете сами всё излагать, потому что, даже если бы клятвы не было, он бы мне банально не поверил.

– Потом, – кивнул ей. – Сначала надо найти священника, который согласится нас обвенчать без лишних телодвижений.

– Хм… – задумалась Алевтина. – В городе сложно будет такого найти, разве что поехать в загородное поместье, там все свои.

А это мысль!

Мы переглянулись с Катериной, и поняли, что нет, мысль всё же так себе. Потому что ехать достаточно долго, разве что порталом. Опять же дети, а они слишком маленькие, чтобы так ими рисковать. Портальные колебания плохо воздействует на структуру тканей у растущего организма. Или истощённого, как у тёщи. Конечно, в крайнем случае, можно, но потом потребуется месяц реабилитации.

Нет, этот вариант свадьбы не для сегодняшних выходных.

Мои размышления прервал телефонный звонок. И поскольку расположились мы в моём кабинете (стены здесь прекрасно звукоизолированы, как и в нашей спальне), то я лично снял трубку. Не стал ждать, когда это сделает камердинер.

– Алло, Олег Степанович? – раздался знакомый мужской голос.

– Да, – автоматически кивнул, забыв, что собеседник не может меня видеть.

– Это майор Терлеев, и у меня для вас есть срочные новости. Это не телефонный разговор…

Делать нечего, пришлось срываться, ибо без веского на то повода этот человек никогда не беспокоит.

Информацию, которую мне сообщил майор, я переваривал минут тридцать. Молча. Сопоставлял факты, анализировал связи, искал ошибки. Их не было.

– То есть тот хмырь, напавший на Полину, работал на мою сестру, точнее на Урусовых? – Я смотрел на серую стену кабинета, и пытался не перейти на крик.

Во-первых, это было неуместно, во-вторых, нерационально. Сейчас нужна спокойная голова, чтобы всё обдумать и решить, как действовать дальше. Получалось так себе, если честно.

– В том числе, – кивнул майор. – Тут лишь часть копий протокола и результатов работы аналитического отдела.

Его взгляд был твёрд, разве что в уголках глаз читалась усталость. Он явно мало отдыхал, впрочем, как и я.

В стенографии допроса было много интересного. Масса преступлений разного масштаба, начиная со слежки за людьми, в том числе и моей семьёй, заканчивая установкой взрывчатки под капот автомобиля одного из мировых судей. Попытки навредить Катерине, неудачные, кстати. Дмитрий Ногин сотоварищи не смогли пробить нашу родовую защиту. Насчёт той самой аварии результатов не было, хотя вопросы по ней заданы были. Точнее, данные как раз имелись – его отстранили от этого задания ввиду неэффективности методики.

То есть в смерти моей супруги он не виновен, даже косвенно.

Зато, исходя из количества попыток, а после и «удачного» исхода дела, я теперь знаю, кого именно стоит подозревать в совершении того самого преступления. Разумеется, они действовали чужими руками, и отлично затёрли следы, сработав очень изощрённо, через тайное общество поклонников вампиризма. Младшего Разумовского наверняка использовали вслепую, а ведь именно благодаря тому, что он был потомком древнего рода, ему получилось погубить Катерину. Случился конфликт защитной магии наших родов плюс взрыв и, вероятно, имелся ещё ряд факторов, следов которых не осталось.