Текст книги "Красная туфелька (СИ)"

Автор книги: Алексей Супруненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Что случилось? – Всмотрелась в его глаза, пытаясь разгадать, что он скрывает.

Лицо князя приобрело откровенно виноватое выражение, отчего сердце замерло.

– Олег, ты меня пугаешь…

– Твоя мама пропала, – выдохнул он покаянно. – Моя ошибка. После того, как я вернулся из Европы, где искал нити к убийцам, она поехала домой. Не одна, конечно, в сопровождении камеристки и слуги. Я замотался с делами и совсем запамятовал, что надо бы позвонить после того, как получу сигнал о её прибытии, спросить, как добралась. Оказалось, что добралась она вовсе не домой, хотя защиту деактивировала сама, иначе я получил бы совсем другой сигнал.

Я медленно вдохнула, стараясь успокоиться и не заплакать. Выдохнула. Снова вдохнула.

– Прости меня, я был не в себе, – продолжил оправдываться Олег.

– Я не виню тебя, любимый. – Погладила его по щеке. – На тебя и так слишком много всего свалилось: моя гибель, расследование, дети, проблемы с прислугой, работа в департаменте.

– И всё же Антонида Георгиевна – не тот человек, о котором стоило забывать.

От его слов кое-что мелькнуло в голове. Смазанное воспоминание, будто я знаю, где она может быть, потому что те три месяца, что она жила в загородном поместье, пока Олег искал виновных, мы с ней постоянно контактировали. Разработали план. Искали подходящую кандидатуру на вселение.

Точно! Вспомнила!

Нужна была девушка или свободная женщина с определёнными параметрами тела, как физического, так и эфирного, чтобы не произошло отторжения. Круг поисков существенно сужался фактом грядущей смерти. Разумеется, не насильственной, убийцами мы становиться не собирались, а естественной, которая была предначертана свыше.

Спустя три месяца поисков мы наконец-то нашли Полину. Ей было предназначено стать ангелом. Что неудивительно, ведь когда её душа покинула тело, и она увидела меня, а спустя несколько секунд узнала, что происходит, то преисполнилась сочувствием. Более того, помогла войти, сама же, тепло улыбаясь, вознеслась.

Собственно, ей действительно нечего было терять: ни привязанностей, ни родни. А ещё на редкость чистая душа. Она, в отличие от большинства умерших, быстро сумела успокоиться, подключиться к общему информационному полю и узнать, что к чему. И относительно своего будущего предназначения, и обо мне.

Такому человеку только в ангелы!

К слову, я не должна была так рано умереть. Мой жизненный путь не обрывался, но найти выход я была обязана сама. Мамина помощь не возбранялась. И сейчас я чувствовала, что, пройдя эти испытания, стала сильнее. Магии прибавилось, более того, я, как и мама, похоже, теперь смогу видеть духов, воздействовать на них. Не сразу, сначала нужно стабилизироваться, ибо, несмотря на достаточно плавное подселение, мои личные воспоминания оказались закрыты от меня.

Иногда они прорывались в виде снов, тяги в Невоград, обрывочных данных о том или ином, но полностью открылись только после контакта с новорожденной химерой.

– Надо покормить малютку! – воскликнула я, подрываясь с кровати.

– Ну вот, узнаю свою деятельную Катерину, – радостно улыбнулся Олег. – Всех накормим! А потом поедем в полицию, дашь показания по тому нападавшему, заодно узнаем сводку. Надеюсь, найдётся хоть какая-то зацепка по тёще, я вчера отправил её данные, включая портрет.

– Как же я тебя люблю, дорогой! – обняла его крепко-крепко, а потом направилась в ванную. – Ой, милый, а вещи-то все в той комнате…

Глянула на порванное в порыве страсти платье, в котором была вчера. Оно лежало на полу в таком непрезентабельном виде, что его осталось только на помойку выбросить.

– Твоя комната осталась в неизменном виде, – Олег прошёл ко мне в ванную, отпер вторую дверь, ведущую в смежные апартаменты. – Правда, сейчас ты стала немного выше, но в целом комплекция та же.

От умиления меня снова бросило в слёзы, ведь в моей комнате действительно ничегошеньки не изменилось. А ещё было видно, что здесь регулярно делали влажную уборку, словно ждали в любой момент…

Нет, надо как-то стабилизироваться, иначе так и придётся качаться на эмоциональных качелях туда-сюда. Впереди масса дел, нельзя расклеиваться!

Слава Богу, в шкафчике над раковиной оказались успокоительные капли, которые я незамедлительно приняла. Убойную дозу, поскольку день предстоял ещё тот.

Умылась, почистила зубы, воспользовавшись щёткой Олега. В конце концов, мы уже настолько обменялись слюнной жидкостью, что больше просто некуда. Долго копаться в своей старой одежде не стала, надела первое попавшееся под руку домашнее платье, которое некогда было мне до щиколоток, а сейчас стало до середины икры. Вполне нормально, учитывая, как меняется мода. А вот с обувью возникла заминка: нога Полины оказалась на размер больше моей. Ну да ничего, надену пока её туфли, главное, что теперь я могу нормально выйти в коридор, пусть и босиком, а там и до комнат для слуг недалеко.

Пока я приводила себя в порядок, Олег распорядился накрыть стол в саду.

– Химера голодная, времени на отдельную кормёжку нет, а снимать с дома защиту ни в коем случае нельзя. Отдельно противомоскитный элемент не убрать, поэтому приходится выкручиваться. – Пожал он плечами, когда я поинтересовалась его мотивами.

– Прохладно, – зябко передёрнула плечами. – Надо взять шаль. И детям велеть накинуть что-то сверху.

Легко сказать, да трудно сделать. Стоило мне войти в их спальню, чтобы пожелать дорого утра, как Павлуша с радостным воплем кинулся мне на шею.

– Мама, это ты?!

Я растерянно взглянула на Олега, тот не менее растерянно пожал плечами. Окинул взглядом мою фигуру, задержался на лице.

– У тебя глаза позеленели и взгляд стал такой… характерный. Выражение лица опять же.

Мне только и оставалось, что обнимать своего ненаглядного мальчика и смотреть на дочь. Та сидела на кровати и хлопала глазами.

– Да, дочка, это я, – голос дрогнул. – Этой ночью я всё, наконец, вспомнила. Я понимаю, ты можешь мне не поверить вот так сразу, но могу сказать на ушко, какой секрет мы с тобой хранили ото всех…

Многозначительно замолчала, взглядом указала на окно, из которого она когда-то пыталась выпрыгнуть, взяв зонтик вместо парашюта. Я успела поймать её на горячем, причём этого никто не видел. Объяснила, что так делать ни в коем случае нельзя и пообещала, что никому не скажу – уж больно она боялась, что все будут её ругать.

Стоит ли говорить, что мы с Олегом чуть не оглохли от проявлений детского восторга? Не меньше они восторгались и новым питомцем, когда увидели его на одном из стульев, стоявших возле стола. Мы снова поместили его в гнездо, свёрнутого из большого полотенца, и принялись завтракать. Каждый своё.

Кот, пришедший подивиться на наш завтрак на лоне природы, никоим образом не пытался навредить Смуфрику, лишь принюхивался. Да, именно так назвали малыша дети. Точнее, нормально имя звучало Смуф, но разве можно называть таким серьёзным именем такое прелестное маленькое существо? Вот когда вырастет, тогда и станет Смуфом.

На самом деле, если бы не убойное успокоительное, я бы уже десять раз разрыдалась, расхохоталась и даже станцевала зажигательную джигу. А так просто не могла оторвать взгляда от своей семьи, что-то там ела, иногда пила, но, хоть убей, не помню что именно.

И ведь наверняка что-то очень вкусное, в Михае я не сомневалась! Сейчас, благодаря открывшимся воспоминаниям, я точно знала, что это не просто гениальный повар, но и непростой судьбы человек. Даже в тюрьме сидел за убийство насильника, надругавшегося над его женой. Супруга умерла, поэтому срок скостили, но полностью оправдывать не спешили. Детей, тогда совсем малышей, растила его тётка вместе со своей Глашей. За хорошее поведение он вышел раньше положенного срока, работал, где придётся, в том числе и неподалёку от нашего загородного поместья.

Однажды он спас меня от понёсшей ни с того ни с сего лошади, сам при этом изрядно пострадав. Слово за слово, мы узнали о его судьбе, причём не у него самого, а от одного из работников – супруга той самой тётки Михая. У того, разумеется, была информация из первых уст, в том числе и о том, что он отлично готовит. Просто гениально! Но после отсидки никто-то не хочет его брать, а те, кто готов, не отличаются чистоплотностью. Михай же, несмотря на пребывание в тюрьме, связываться с сомнительными работодателями не желал, потому и вкалывал разнорабочим то тут, то там.

И так уж вышло, что наша постоянная повариха на старости лет влюбилась и решила выйти замуж. Да не просто так, а в другой город. Тогда-то мы и рискнули взять его к себе, о чём после не пожалели ни единого разочка. Как только жизнь мужчины наладилась, он перевёз детей к себе, устроил их в хорошую школу, оплатил репетиторов, чтобы те нагнали столичную программу. А когда подросла Глаша (которую он тоже бы перевёз учиться в город, но та не отличалась особой тягой к знаниям), то порекомендовал её нам как отличную горничную. Собственно, она оказалась столь же трудолюбивой и порядочной, как и её дядя.

О, сколько восторгов и удивления было у слуг, когда они узнали, кто я такая! Разумеется, мы взяли с них магическую клятву о неразглашении, ибо нечего. Если в стойкости Михая мы были уверены, как и в дворецком, то та же экономка, как и Глаша, могли проболтаться. Одна из любви к сплетням, вторая – по простоте душевной.

– Дорогая, нам нужно торопиться в полицию, – напомнил мне Олег, когда мы вышли, наконец, из-за стола.

– Да, конечно, дай только переодеться, – кивнула ему.

Детей же обняла, попросила обращаться со Смуфриком максимально осторожно и давать ему спать, когда тот захочет. Олег принёс им краткую инструкцию, которую когда-то составлял в ожидании вылупления. Теперь она пригодилась.

А ещё он позвонил Алевтине, пригласил на ужин. Эх, дожить бы ещё до этого самого ужина, ведь впереди столько дел! Помимо поездки в полицию Олегу надо в департамент, ведь он не закончил экспертизу Сальватора Мунди. Кстати, а как там моя картина поживает? Которая псевдоклимт с котом.

Глава 20. Поездка в полицию

Князь Олег Степанович Репнин

Вслед за Катериной я тоже выпил успокоительное, так как эмоции били через край. Не так сильно, как у жены, но потряхивало меня изрядно. Я с трудом представлял, как мне заканчивать экспертизу, учитывая новости, а ещё какая-то мысль вертелась в голове, но никак не желала оформиться. Мысль, поймав которую, я лишу себя того времени, что отведено для работы над картиной.

– Слушай, раз ты общалась с матерью, будучи призраком, значит должна знать, куда она могла деваться, – выдал я Катерине, когда мы сели в машину.

Всё-таки удалось поймать эту вёрткую мысль за хвост.

– Да, когда настало время обряда, она приехала в Волховицы, сняла дом в городе и собиралась встретиться со мной после вселения, – Катя наморщила лоб, явно пытаясь вспомнить подробности. – Но так и не пришла. Три месяца прошло, а она не объявилась, потом я уехала в Невоград, так и не вспомнив о наших договорённостях.

Она тяжело вздохнула, но плакать не стала, спасибо успокоительному.

– То есть либо она не выдержала обряда, либо с ней случилось что-то ещё. – Задумчиво погладил свою красавицу по руке. – Но ведь с ней были слуги, в случае чего они наверняка связались бы со мной, благо, номер телефона им известен.

– Потому-то я и боюсь, – вздохнула она. – Похоже, с ними тоже что-то произошло.

– Ничего, мы обязательно всё выясним и найдём их! – Ободряюще улыбнулся. – Но сначала обвенчаемся. Сегодня же!

Она изумлённо уставилась на меня, хлопнула глазами, а потом покачала головой.

– Посмотрим, если мы узнаем что-то конкретное о маме, то не стоит терять время.

– Нет, дорогая, это вопрос принципа, – настаивал я на своём. – Наверняка нам потребуется куда-то поехать, и я хочу, чтобы в документах был полный порядок. Мало ли…

– Ох, Репнин, ты всегда был тем ещё упрямцем, – усмехнулась Катерина. – Твоя взяла, но переодеваться я не буду. Быстро всё сделаем и порядок. Свидетели, правда, нужны.

– Возьму своего помощника из департамента и кого-нибудь из бухгалтерии, – отмахнулся я. – Клавдию Семёновну, она у нас – кремень.

– Клава, – Наконец-то губы Катерины тронула лёгкая улыбка, а то она что-то совсем расстроилась. – Давай, Клава – отличная женщина.

На том и порешили.

Сами не заметили, как за разговором добрались до полиции, где нас уже ждал майор Терлеев. Высокий худощавый мужчина, он смотрел на мир цепким взглядом, курил трубку и носил пенсне. Разумеется, не простое, а нашпигованное множеством функций, хотя с виду оно казалось совершенно обычным. Стоило соответствующе.

Коротко поприветствовав нас, он приглашающим жестом махнул в сторону своего кабинета. Усадил за стол, за которым уже сидел его помощник. Подле рыжеватого парня стояла печатная машинка, ясно говорившая, что за Катериной будут записывать. Кстати, надо не забыться и перепутать имена!

К счастью, сама Катерина тоже вспомнила об этом нюансе и представилась, как надо – Полиной Андреевой. Коротко изложила события того самого утра, которое, казалось, было очень давно. На деле же не прошло и недели. Да, всё случилось в понедельник, а сейчас пятница. Надо же, по ощущениям кажется, будто прошла как минимум половина месяца, а то и целый.

После того, как показания были напечатаны, прочитаны и подписаны, мы двинулись на опознание, точнее очную ставку. Не знаю, для чего они решили её устроить, ведь я взял его на месте преступления, но майор настоял. Шепнул лишь, что ему надо его раскачать, заодно поблагодарил за сыворотку, которую я таки привёз для него. Сыворотку правды. И у неё имелись свои нюансы.

Во-первых, на разных людей она действовала по-разному. Кто-то начинал выкладывать подноготную сразу, кого-то требовалось эмоционально раскачать, а ещё попадались уникумы, которых не брало ничего. Таким при определённых обстоятельствах проводили весьма неприятную процедуру. Ментальную. После неё человек уже никогда не оставался прежним.

Во-вторых, использовать в полиции сыворотку, добытую на стороне, строжайше запрещено. То, что своя здесь закончилась, так то финансирование неважное. Посему майор явно собирался списать внезапную откровенность задержанного на присутствие потерпевшей. Мол, заволновался, дал слабину, а там его и размотали…

– Боже, ну и ро.. лицо, – пробормотала Катерина, когда мы вошли в допросную.

Говорила она тихо, но была услышана, отчего получила полный презрения взгляд. Хм, странно для простого насильника. Стал бы он так долго держаться, если бы был рядовым преступником? Вряд ли. Возможно, я случайно обезвредил того, за которым потянутся ниточки к другим, весьма серьёзным преступлениям. Таким, за огласку которых умирают. Тем или иным способом.

Скупыми быстрыми движениями майор ввёл сыворотку в предплечье прямо через арестантскую робу. Столь же быстро он спрятал шприц в коробочку, а ту в карман кителя, и, словно ничего такого не произошло, сел за стол. Включил запись допроса, обозначив дату и время, а также объявив имена присутствующих.

Что характерно, преступник, оказавшийся Дмитрием Ногиным, даже не дёрнулся, лишь слегка звякнули наручники, сковывавшие его руки. На то, что ему ввели сыворотку, лишь презрительно хмыкнул, мол, я вам не слабак поддаваться на такое. Не выказал он особого удивления и относительно моего статуса. Подумаешь, князь, он и не таких грабил! Иногда даже убивал. Что-то вроде этого читалось на его лице.

– И как вам не стыдно на невинных девушек нападать? – Покачала головой Катерина после того, как подтвердила, что именно он на неё напал, и поведала, как именно это произошло. – Вы в курсе, что после смерти вы ответите за все свои преступления?

– И с большой долей вероятности она не за горами, – подлил я масло в огонь.

Его лицо слегка скривилось, но пугаться он не спешил. Видимо, не раз такое слышал, привык.

– Да, в тюрьмах не любят насильников, точнее любят, но той особенной любовью, после которой… – Майор многозначительно замолчал, бросив косой взгляд на Полину, мол, не озвучиваю подробностей лишь из-за присутствия дамы.

Но в том и не было необходимости, думаю, преступник и так всё понял. Не маленький.

– Насилия не произошло, – скупо проронил Дмитрий. – Доказательств, кроме домыслов, у вас нет. Я просто обознался, думал, что это одна девица, которая давеча меня обокрала.

Врал. Он нагло и безбожно врал, несмотря на сыворотку. Что ж, значит она пока не подействовала.

– Княжеское слово против твоего? – хмыкнул я. – А ещё я прекрасно помню, как ты называл девочку своей. Обычно так говорят во вполне конкретных случаях.

– Да плевать, – пожал плечами преступник. – Всё одно гореть в аду.

Катерина встрепенулась, а потом… потом посмотрела на него так, как никогда ещё ни на кого не смотрела. По крайней мере, при мне. Словно это и не она вовсе, а нечто гораздо большее. Её радужка стала темнеть, пока не окрасилась в лиловый, голос тоже изменился, стал низким и очень вкрадчивым.

– Ад – это ещё не самое страшное, – промурлыкала она. – После него, когда твоя душа в достаточной мере отстрадает за земные грехи, тебя ждёт перерождение. И в новой жизни будет несладко. Много испытаний тебя ждёт, пока ты не очистишься от скверны. И сейчас у тебя есть шанс хоть как-то уменьшить бремя…

Кажется, подействовало. Причём не совсем понятно, что именно стало главным толчком: сыворотка ли разошлась, слова ли Катерины подействовали, но, вероятнее всего, её взгляд и голос проник в самое нутро. Да даже у меня, того, на кого не оказывалось воздействие, поползли мурашки. Правда, я – не показатель, привык видеть супругу мягкой и ласковой, а вот майор не привык. Более того, много повидал на своём веку. Но тоже вздрогнул, как и арестант. Взгляд Дмитрия стал слегка стеклянным, а после он всё-таки заговорил. Сначала о том, как захотел поиметь Полину, а потом… потом и вовсе о том, чего слышать посторонним не следует.

Собственно, грубые слова о том, что именно он собирался с ней сделать, тоже были не для ушей моей девочки. Пусть она пару минут назад выглядела донельзя странно. И говорила жутким голосом. Это состояние достаточно быстро прошло, и сейчас она снова была той самой Полиной-Катериной, с которой я вошёл в эту комнату.

Милой, испуганной, невероятно красивой.

Повинуясь указанию майора, я вывел её за дверь. Сам тоже вышел, ибо в этом помещении наша миссия закончена, теперь пора идти к тому, кто занимается поисками Антониды Георгиевны. Только сначала нужно привести в себя жену, которая, похоже, обрела новые способности после того, как осознала свою личность.

– Милая, ты была просто невероятна, – прошептал я Катерине на ухо, после того, как привлёк к себе и укутал в объятия.

Она дрожала. Мелко-мелко. Вот так сразу и не заметишь, пока не пощупаешь. Принялся гладить её по спине, голове, рукам, выпустил силу, чтобы она подпитала её.

– Держись, маленькая, больше ты этого урода не увидишь, – продолжил шептать в её прелестное ушко. – На суде будет достаточно моего присутствия и твоих письменных показаний. Тем более, есть вероятность, что к тому времени ты уже будешь беременна, а это уважительная причина не являться в суд. Вина, в конце концов, неоспорима.

– Что? – встрепенулась Катерина. – Беременна?

Так и знал, что смогу её отвлечь с помощью этой мысли.

– Посуди сама: мы не предохранялись, в дальнейшем я тоже не планирую этого делать, зато планирую любить тебя каждую ночь… и не по одному разу…

– Ох, Репнин, ты такой развратник, – прошептала она.

Что характерно, дрожать перестала.

– Тебе же нравится, – прикусил за ушко, а то всё шепчу да шепчу.

А оно само на зуб просится – такое аккуратное, такое нежное.

– Конечно, нравится, сам приучил, – хмыкнула она и снова задрожала.

Только теперь вовсе не от страха.

– Я, конечно, дико извиняюсь, – раздался чей-то ироничный голос, – но майор Терлеев сообщил, что я срочно нужен князю Репнину… – Многозначительная пауза. – Так нужен, или вы позже зайдёте?

Катерина покраснела, я только хмыкнул и повернул голову в сторону говорившего.

Полный мужчина в форме с характерными кругами под глазами. Алкоголик? Или проблемы с почками? Впрочем, неважно, главное, что он хочет до нас донести. Взгляд цепкий, умный, что неудивительно – дураки до майоров не дослуживаются. Хотя… по-разному случается, конечно.

– А вы, собственно, кто? – Не то, чтобы я не видел на его форме знаков отличия, но фамилии там не имелось.

– Майор Покровский, глава розыскного отдела по Невоградской области, – ответил мужчина серьёзно.

– Князь Репнин, моя су… будущая супруга Полина Андреева, – представился в ответ, с сожалением разомкнув объятья.

Но поддерживать Катерину не перестал, просто сделал это более приличным способом.

– Пройдёмте в мой кабинет, у меня есть для вас важные новости. – С этими словами он развернулся и двинулся в сторону лестницы.

Сразу видно – бывший вояка, не из кабинетных крыс. И по манерам, и по тому, как держит себя. Походке. Осанке идеально прямой, словно кол проглотил. И кабинет ему под стать – лаконичный, без лишних украшательств, максимально функциональный. Напичкан всевозможной техникой, половина которой явно не казённая. Значит – фанат своего дела.

Повезло.

Правда, я даже представить не мог, насколько нам действительно повезло, потому что стоило двери закрыться за нашими спинами, как майор приступил к делу.

– Десять минут назад поступил звонок на запрос о Гончаровой Антониде Георгиевне пятидесяти лет от роду. Она обнаружена в больнице города Волховицы в состоянии магической комы. Вместе с ней найдены…

Дальше он принялся озвучивать имена и фамилии слуг, сопровождавших тёщу. Мы же с Катериной смотрели друг на друга и понимали, что в церковь сегодня точно не попадём. И ужинать с Алевтиной не будем. Более того, попросим забрать ребятишек к себе вместе с Глашей, либо пусть поживёт у нас. Потому что сей же час нужно выдвигаться в Волховицы. Не поездом – слишком долго. Порталом, что расположен близ городской ратуши. И врача с собой квалифицированного прихватить. Бригаду. Я прекрасно помню, что говорила Катерина о больнице этого городка. Да, воспоминания были Полины, но не суть.

Всё это промелькнуло в моей голове, но я старательно усмирил свой пыл, чтобы дослушать майора до конца.

– Их обнаружил хозяин дома, который они сняли на месяц. Правда, судя по показателям, пролежали они там все три, но подробностей пока негусто. Известно только, что хозяин был за границей, откуда вернулся совсем недавно. С большой долей вероятности управляющий, который отвечал за контроль арендаторов, либо загулял с прелестной дамой, либо запил. А, вернее всего, и то и другое.

Тут я с ним был абсолютно солидарен. Типичное разгильдяйство, сам с таким не раз сталкивался.

– Благодарствую, – склонил голову в знак уважения. – Готов предоставить ответную любезность.

Покровский коротко усмехнулся, окинул стеллаж с приборами, явно прикидывая, чем пополнить свой рабочий арсенал. Стало понятно, как именно он его заимел, что вызвало ещё больше уважения. Иной спустил бы левую деньгу на гульбища, но не этот. Значит, всё-таки почки у него, а не алкоголизм. Ему бы к врачу…

– Позже сочтёмся. Не смею вас больше задерживать, – с этими словами майор протянул лист с записями адреса больницы, а также контактов хозяина дома, который сняла Антонида Георгиевна.

Идеально!

– С вами приятно иметь дело. – Ещё раз наклонил голову, подхватил Катерину под руку и двинулся к выходу.

– Удачи! – неожиданно проговорил Покровский.

Искренне, явно сочувствуя моей беде.

Интересный человек. Надо будет как-нибудь поближе с ним познакомиться. Но это потом, а сейчас в департамент, так как он ближе всего. Оттуда сделаю несколько звонков, а потом по ситуации.

Глава 21. Успеть сделать всё и немного больше

Княгиня Катерина Репнина

– О, котик так тут и висит, – умилилась я, глядя на спародированного Климта, которого подарила Олегу.

– Ты не поверишь, один из клиентов решил, что это оригинал, – усмехнулся супруг, усаживаясь в рабочее кресло. – Большие деньги предлагал, потому что жена любит котиков. Неудивительно, что его надули с Сальватором Мунди.

Одновременно с ответом мне он набирал чей-то номер на телефонном аппарате. И правильно – мы не можем знать, сколько у нас времени, каждая минута может быть на счету.

– Доктор Прозоровский? Мне нужна ваша срочная помощь. Дело в том, что буквально полчаса назад я узнал, что моя тёща и двое её слуг лежат в магической коме. Предположительно около трёх месяцев. Буквально вчера поступили в стационар города  Волховицы.

– В эту дыру? – раздался возмущённый голос Альберта Юрьевича по всему кабинету – это Олег включил режим громкой связи, чтобы я была в курсе. – Нужно срочно отправлять туда нашу реанимационную бригаду. Сегодня довольно тихо, у нас есть свободные люди. Правда, ехать далеко, стоить это будет немало…

– Деньги не имеют значения, – перебил его Олег. – И да, все мы пойдём порталом.

– Портал – это хорошо, но машину тоже надо брать, там всё оборудование, причём тяжёлое. – Сочувствие мелькнуло в голосе доктора. – Дешевле было бы доставить пациентов в Невоград, но три месяца в магической коме… Они могут этого не пережить.

– Значит, телепортируем машину, – решительно резюмировал мой муж. – На какое время мне ориентироваться?

– В течение часа всё будет готово. Подъезжать к ратуше?

– Да, к северному входу, там телепортационная арка лучше работает.

– Договорились. Тогда я ориентирую ребят на полдень?

Я взглянула на настенные часы – они показывали без пяти минут одиннадцать.

– Да!

Следующий звонок был Алевтине. Она, в отличие от доктора, требовала подробностей, но некогда было объяснять нюансы моего вселения и прочее.

– Милосердная моя, – воззвал к ней Олег, – всё потом. Сейчас попросту нет времени. Обещаю, как только мы решим срочные дела, я обстоятельно, со всеми подробностями изложу тебе полную картину. Тебе понравится, обещаю.

Хвала Господу, тётка уговорилась, пусть и с некоторым трудом.

Как ни странно, но с детьми оказалось договориться легче лёгкого.

– Ребята, надо срочно ехать спасать бабушку Тосю, – выдал Олег ключевую фразу, после которой не возникло лишних вопросов.

Разве что робкое, что они могли бы помочь…

– Да, конечно, ваша помощь нам крайне важна, – подхватила я. – Вам нужно хорошо кушать и слушаться бабушку Алевтину и Глашу.

– Нет, ну так неинтересно, – протянул Павлуша.

– А вы приготовьте ей подарок, чтобы, когда мы её спасли, у вас было бы всё готово, – схитрила я.

– Да, Паш, надо заняться подарком! – поддержала мою идею Люда. – А ещё у нас Смуфрик некормленый, столько дел, столько дел…

Ой, о химере в этой суете я как-то подзабыла! Хорошо, что перед отъездом мы отдали детям инструкцию, как за ней ухаживать. И не только им, но и камердинеру.

– Иван, ты отвечаешь за дом, – невозмутимо вещал Олег, пока я переживала о своей забывчивости. – Я пока не знаю, что решит Алевтина: заберёт детей с химерой к себе, либо останется жить у нас, но ты во всём должен ей помогать.

– Как же вы без меня, Олег Степанович? – сдержанно удивился камердинер. – Без сменных вещей, не говоря уже о бытовых мелочах?

– Со мной моя Катерина, поэтому нам не страшны никакие трудности. – Ласковый взгляд в мою сторону. – И вообще, мы поселимся в гостинице, там всё будет. Наверное…

Последнюю фразу он произнёс не так уверенно, ибо увидел моё скептичное выражение лица. Потому что я, в отличие от него, знала, в каком состоянии местные гостиницы, спасибо памяти Полины.

– Вот видите, вы не так уже уверены в своих словах! – мягко подколол его Иван.

Хороший парень. С чувством юмора и в то же время всегда чувствует грань дозволенного.

– Дети важнее, ты же понимаешь, – настаивал Олег. – Да, я знаю, что их окружат заботой и вниманием, но тебя я оставляю не для того, чтобы ты им сопли подтирал. Ты лучше всех контактируешь с Белозёрским. Созвонись с ним, пусть проверит защиту, если надо, что-нибудь добавит.

– Хорошо, ваше сиятельство, – встрепенулся Иван. – Простите, я не подумал об этом нюансе. Тотчас же свяжусь!

– Спасибо. И до встречи.

Олег положил трубку и задумался.

– Ты точно всех обзвонил? – подошла к нему, погладила по плечу.

– Не помню. – Он взъерошил волосы, пытаясь пригнать кровь к голове, чтобы работала лучше. – Надо всё же что-то попить для улучшения памяти.

– Может, по службе что?

– Точно, Рыбоедов! – спохватился муж и принялся набирать очередной номер.

В этот раз громкую связь он не включал. Напрягся, и я его хорошо понимала: негоже бросать работу на середине пути, но не та ситуация. Нужно его присутствие, ибо промедление смерти подобно. Хотя почему подобно? Это действительно может закончиться смертью одного из самых близких нам людей.

И не надо мне говорить о том, что все мы смертны. Да, это так, чаще всего человек смертен внезапно, но мне ли не знать, что маме ещё рано. Не её это время. Но если мы будет разводить политесы, то может произойти непоправимое.

– Вы уверены? – воскликнул Олег после того, как коротко изложил проблему и выслушал ответ. – Тогда я вам предлагают вот что:  я официально отчитываюсь о том, что экспертиза прервана, но по факту её доделываю. Деньги вы проплачиваете полностью согласна контракта, ибо работа будет выполнена. – Он замолчал, выслушивая собеседника. – Смогу гарантировать завершение работы только через неделю. Возможно, получится и раньше, но не факт, ибо дела у меня неотложные настолько, что вариантов попросту нет.

Снова он слушает ответ, я же кусаю губы. Тут и за маму боязно, и из-за проблем с работой Олега неудобно.

– Да, это верное решение: взять паузу в переговорах. Заодно будет возможность получше узнать, кто есть кто в Ватикане, и как они работают. Может, ещё и передумаете с ними связываться, либо просто будете лучше знать, чего от них ожидать и на что можно надавить.

Спустя некоторое время он положил, наконец, трубку.

– Хвала небесам, этот вопрос решён! – выдохнул муж. – Всё-таки умный мужик, понятливый, просто в высоком искусстве профан.

Я только покачала головой. Во-первых, я знать не знала, что у них за дела, а во-вторых, меньше всего меня волновало, кто там в чём профан. Мне бы маму спасти, всё остальное – потом.

– Ладно, мы ещё успеем в соседнюю церковь, если поторопимся! – неожиданно воскликнул Олег, вскочил и подхватил меня на руки.

Я аж взвизгнула от столь неожиданного порыва.

– О, Боже, Репнин, ты внезапный, как…

– Знаю, дорогая, но понос – он тоже иногда нужен, – иронично хмыкнул муж.

–  К чему такая спешка? Неужели нельзя нормально всё сделать?

– Молчи, женщина, когда тебя замуж берут! – рыкнул он и двинулся к выходу.

Прямо со мной на руках.

Вот только, несмотря на боевой настрой Олега, женить нас в течение пятнадцати минут отказались. Категорически. И княжеский титул не подействовал.