Текст книги "Кто, если не мы? (СИ)"

Автор книги: Алексей Скуратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Парень и вправду делал то, что ему приходило в блондинистую голову. Бесцеремонно распихав зевак, он протаранил путь прямо к хозяину скакунов, протащив за собой и будущего хозяина. Перед ними было около двух десятков неплохих лошадей всевозможной масти. Одни были выше, другие норовистее, третьи любопытно хватали прохожих за рукава и меховые шапки, вызывая смех старого торгаша.

– Эй, господин, сколько просишь за эту кобылку? – указал на игреневую красавицу якобы аристократ. – Смотри, шарлатан, не надури. Я смыслю в выборе лошадей.

Ардэшар смотрел на этого безумца ошеломленными глазами. Он врал, врал без зазрения совести, бил себя в грудь и это, черт возьми, работало, а продавец искренне верил в слова юного обманщика. Да и как было не поверить, когда перед ним так мастерски распинался мальчишка, выряженный, словно наследник княжеского престола? Не было сомнений: своим лепетом Файрхаль пудрил мозги налево и направо.

– Дороговато, – цокнул языком Крайт, услышав цену. – Дороговато, господин. Я брал точно такую же в Ириине на две сотни дешевле. Шкура лоснилась, как шелк, а грива была заплетена в косы. За что я отдам деньги? За редкую масть?

– Да я разорюсь с такими покупателями! – ахнул владелец. – Скидываю сотню и даю амуницию даром, только ради Владык, не морочь меня и забирай лошадь!

– Седло выглядит потертым… – начал снова этот несносный парень.

– Сто пятьдесят и катись к черту!

Они ударили по рукам.

Торгаш лично запряг невысокую кобылку и всунул поводья в руки ухмыляющегося приобретателя. Иджис молча отсчитал деньги и честно заплатил, хотя был уверен: даже с оплатой его сомнительный напарник обязательно бы смухлевал. Довольный, как кот, налакавшийся свежей сметаны, Крайт вручил скакуна хмурому чародею и нагло взъерошил его волосы, чем вызвал еще более нелюдимое выражение лица.

– Да не дуйся ты, – хихикнул парень, – я взял ее за бесценок, ты же видел! За эту лошадь следовало бы отдать на три сотни больше, чем уплачено! Не бойся. Она такая же тихая и скучная, как ты.

– Отвяжись, – проворчал Ардэшар, не без страха ведя животное.

– Не переживай – со мной быстро почувствуешь вкус разгульной жизни. Я не отстану, пока не научу тебя шабашничать, будь уверен! Оценишь прелести борделей, напьешься как следует, в конце-концов. А теперь шевелись, иначе мы и за неделю не отоваримся.

«Через мой труп», – решил маг и понял, что дорога с этим искателем приключений станет тяжелейшим испытанием в его жизни, задачей, пожалуй, даже более трудной, чем поимка Черной Звезды. Однако он, будучи человеком вежливым и сдержанным, лишь трагично вздохнул и поплелся за напевающим что-то под нос юнцом, чувствуя себя отвратительно. Интересно, сколько лет блондинистому сорванцу и в самом ли деле он тот улыбчивый красавец, каким кажется? И, что заботило больше, почему он решил отправиться за смертью, будучи молодым и куда более успешным, чем Иджис, коему, собственно, особо терять нечего? Черт его знает…

Однако нужно было отдать должное этому сорванцу, который буквально грабил торговцев, покупая необходимое за бесценок. То ли работала его харизма, то ли острый ум и способность к общению, то ли сверхъестественные качества, позволявшие ему за несколько минут втираться в доверие совершенно незнакомым людям. Не столь важно. Главное, что немногочисленные деньги тратились крайне осторожно и целесообразно, в то время как честный до безумия маг отдал бы назначенную цену, не смея торговаться.

Пепел Крайта тащил на себе вьюки с приобретенным. Помимо лошади и добротной одежды, юный чародей успел набрать еще кучу мелочей, кои счел необходимыми. На вопросы о том, зачем им столько хлама, он лишь уклончиво отвечал: пригодится. И если подумать, им и вправду могли прийти на помощь веревки, странные куски проволоки, шлифовальные камни и даже женская шаль в придачу с хорошим табаком. Ардэшар не сильно сопротивлялся и покорно платил, не чувствуя урона по карману. Он бился об заклад, что, если бы покупал все это странное снаряжение, то лишился кошелька уже после лошади.

А тем временем торгаши сворачивались, и солнце, несомненно украсившее этот день, полный перемен, спешки и событий, поползло к горизонту, стремясь утонуть за крышами многочисленных домов. Его темнеющие лучи отражались в необычных глазах самозванца-аристократа, блестели в медно-каштановых волосах Иджиса, придавая ему пару интересных черт. Лошади спокойно плелись следом, даже не пытаясь показать характер, денег оставалось более чем достаточно, и единственное, что доставляло неудобства – усталость. Усталость, которая валила писаря с ног. Он всю жизнь просидел за столом, сначала отдаваясь обучению, а до недавнего времени занимаясь однообразной и скучной работой. Напарник же не смел показывать своих недовольств, если те и были. Он только шел по узким улицам, тихонько напевая что-то красивым голосом, и восторженно смотрел на закат, наслаждаясь видом настоящей магии, окрасившей город кровью и золотом.

Когда они все-таки дошли до трактира, солнце окончательно село, хотя небо оставалось серым и не спешило пестреть многочисленными звездами. В тусклом свете зажигались фонари, выходили дозорные, перебросив через плечо алебарды, и истошно орали коты, занятые важными любовными разборками. Заведение было одним из самых скромных в столице, и маг понимал, почему его улыбающийся спутник сделал такой выбор: наверняка во всех богатых местах его успели запомнить, как плута, гуляку и далеко не самого честного клиента.

Внутри было довольно тихо.

От постояльцев здание тоже по швам не трещало, и на вошедших никто не обратил особого внимания. Выбивать копейку Файрхаль не стал. Попросив мага расплатиться за двухместную комнатку и корм лошадям, сказал, что ему нужно отлучиться на пару часов, чтобы разобраться со своими делами, пока он в столице, и, разумеется, никакая сила не могла удержать этого щеголя, распустившего перед уходом волосы и нацепившего на пальцы золотые кольца.

Иждис понятия не имел, что значат те приготовления, и куда вообще смылся парень, однако отдавал себе отчет: сейчас его интересовало это. Крайт казался и в самом деле довольно нетипичным. В нем было что-то таинственное и необъяснимое, и хотя он выглядел открытым, старательно косил под разгильдяя, гуляку, шабашника и развращенного избалованного мальчишку, наверняка хранил под не внушающим доверия образом нечто серьезное. Нечто такое, о чем он явно никому и никогда не расскажет, даже если его жизни будут угрожать.

Ардэшар был умным. Ему не составляло особого труда сделать точные выводы о человеке, но теперь он опускал руки. Сидя за столом перед раскрытым окном, из которого тянуло ночной свежестью, без интереса смотрел на серебристый месяц, коротая время в комнатке. Книг не было, работы и занятий – тоже. Не нужно куда-то спешить и чем-то заниматься, а ложиться спать до прихода напарника он не хотел, пока еще не зная, что этот плут мог где-то пропадать целыми сутками.

В целом он был доволен ситуацией. Многое в парне ему не нравилось, но так или иначе ничего плохого юный чародей ему не сделал. Напротив: приводил в чувство и относился с пониманием и снисхождением, не смея издеваться и унижать, хотя, по сути, повод у него был. Может, он сдержался только потому, что не успел узнать его за проведенный вместе день, может, просто не хотел поджигать костер конфликта, кто их, шабашников, знает. В любом случае, у них впереди еще очень много времени, чтобы успеть как следует разругаться и возненавидеть друг друга.

Иджис надеялся, что его мысли станут ошибкой.

И он столь сильно задумался над этим, столь глубоко ушел в себя, что и не заметил, как дверь без скрипа открылась, как бесшумно прошагал по деревянному полу некто и как приставил к его горлу острое, словно бритва, лезвие тяжелого кинжала. Металл касался кожи, ощутимо надавливал. По его виску скатилась капелька холодного пота, а сердце отчаянно забилось, готовое пробить грудную клетку и выскочить.

– Я же говорил, что ничего так не придает уверенности, как старое доброе оружие, – прозвучал прямо на ухо знакомый голос, и ощутимо потянуло выпивкой. – Будь осторожен, Иджис, я мог зарезать тебя.

Крайт усмехнулся, отвел лезвие от горла и остался стоять за спиной, в то время как маг не знал, что и сказать, подрагивая от бешенства. Он вскочил со стула, как ужаленный, схватил шутника за край рубашки, даже не заметив на обнаженном участке груди и шеи пару ярких свежих засосов. В карих глазах плясала ярость. Ярость такая, что он не узнавал самого себя – некогда тихого и спокойного, рассудительного и сдержанного.

– Да ты рехнулся! – взорвался Ардэшар. – Чем только забита твоя блондинистая голова, Крайт?! О, Светозарная, ты еще и пил! Мы ведь уходим еще перед рассветом!

– Крайне благодарен за заботу, спасибо, – едва подавил смешок парень, выдохнув прямо в лицо напарника и вызвав еще более бурную реакцию. – Успокойся, я не стал бы калечить тебя, ты мне почти понравился. А утром непременно встану, как только это потребуется, не переживай. Я немного более ответственен, чем тебе могло показаться. Не смотри, что младше и глупеньким кажусь. Больше тебя не пугаю – договорились?

Маг разжал руку, нервно выдохнув, и постарался вернуться к прежнему себе – к тому, кто не позволял эмоциям брать верх над рассудком. Он, опустив взгляд, машинально оправив смятую рубашку, сел на свою узкую и жесткую кровать, ощущая потребность во сне и должном отдыхе. А что касается произошедшего… В конце концов, эта «шутка» не принесла ему вреда, не покалечила, а лишь пощекотала нервы. Юноша свой просчет понял, и в его глазах, как показалось, даже на мгновение блеснула тень раскаяния.

Наверное, в голову Крайта стукнуло что-то еще, и он бесцеремонно устроился рядом, пригладив распущенные, пропахшие духами и вином волосы. Ловко крутнув в руке кинжал с богатой рукоятью, он столь же ловко рассек ладонь. Не давая опомниться напарнику, схватил и его кисть, оставив неглубокую рану, из которой мгновенно потекла кровь, а потом крепко сжал ее, и пара капель упала на покрывало из грубой ткани.

– Я прекрасно понимаю, что мы идем на смерть, – вдруг стал серьезным парень. – Понимаю, что впереди будет столько трудностей, столько риска и боли, что одному просто не выстоять. Я слишком импульсивен, ты – слишком честен и крайне не приспособлен выживать. Но вместе наверняка справимся. Так давай же заберем эту чертову Звезду и постараемся не сойти с ума еще в дороге. Клянусь собственной кровью, что не желаю тебе зла.

– Крайт… – маг и не знал, что сказать.

– А это, – прервал его Файрхаль, – в знак моих добрых намерений.

С тихим лязгом кинжал влетел в ножны из черной кожи, украшенной несколькими драгоценными камнями. Все это так ошарашило Ардэшара, что он дара речи лишился, и поэтому клинок, окропленный живой кровью, был вложен в его руку.

– Думаю, тебя просто недооценили, Иджис, – в прежней манере улыбнулся напарник, – так что не расставайся с клинком и будь готов ко всему. Не теряй бдительности, мой друг, и не позволь себя так просто убить. А теперь давай-ка разойдемся по кроватям. Что-то мне подсказывает, что поблажек ты мне не дашь и в самом деле заставишь подняться ни свет ни заря.

========== Глава пятая: «Вперед!» ==========

Крайт вырубился мгновенно, стоило только ему коснуться головой подушки, а вот Иджис все никак не мог уцепиться за сон, рассматривая в полумраке порез на руке, тянущийся диагональной линией через небольшую ладонь. Он пощипывал, не давал о себе забыть и был странным. Но странным не в физическом плане, а необычным по факту вообще своего существования. Что нашло на парня, если он начал резать руки и давать столь серьезную клятву? Да, дорога впереди и вправду та еще, да, их ждут невероятные испытания и тяжелейшие решения, но Файрхаль не был похож на серьезного человека, готового поклясться в верности на крови, тем самым обрекая себя на бесчестье в случае предательства.

Он был уверен, что его напарник – тот, кто без зазрений совести обманет и бросит в беде, беспокоясь лишь о собственном благе. Был уверен, что этот красавец, этот франт и щеголь не умеет ничего, кроме распутства, проматывания денег, распития вина и безумных, опасных для жизни поступков. Отчасти, такое утверждение очень походило на правду, если только посмотреть на спящего мальчишку: он, растрепанный, взлохмаченный, с порозовевшими от хмеля щеками, ухмылялся даже во сне, видимо, и в мире ночных иллюзий проворачивая очередное дельце. И чем больше Иджис находился с ним рядом, тем интереснее ему становилось, кто же его спутник на самом деле. С каждой минутой открывалось что-то новое, заставляющее всерьез задуматься над первоначальными выводами о Крайте. И уверен был маг: авантюрист еще не раз удивит его, да так, что дара речи лишиться можно – не то что мозгами пораскинуть.

Однако из раздумий Иджиса вывел тяжелый стон.

Его напарник, поджимая губы, болезненно хмурясь, стискивал покрывало так, что пальцы белели, и мотал по подушке головой, рассыпая льняные длинные волосы. Ухмылка бесследно исчезла с лица, оно было напряжено, перекошено то ли злостью, то ли страданиями, и одно было ясно – парня мучил кошмар. Кошмар, наверняка заставляющий его остерегаться ночи и всей душой любить солнечные дни, в которых нет места сонливости.

Ардэшар и без того еще не спал, а теперь и вовсе понимал, что урвет в эту ночь не более трех часов. Ужас, изматывающий Крайта, все не хотел развеиваться, издевался так, будто пытали пленника, вот-вот, и парень начнет кричать, поднимая всю таверну на уши. Маг сдался.

Поднявшись с кровати и прошагав босыми ногами по полу, он присел на край соседней постели и мягко сжал руку, тихо шепча заклинания, вливающиеся в сознание мучимого кошмарами. Голубоватая дымка струилась от пальцев Иджиса, проникая внутрь и изгоняя мрак, враждебную тьму. Видения, несущиеся перед глазами блондина, были очень сильны. Они не являлись чьим-либо проклятием или магическим воздействием, но несли глубокий отпечаток чего-то личного и пережитого годы назад. И не только вежливость не позволила писарю копнуть глубже, чтобы своими глазами увидеть страхи юноши. Он попросту боялся того, что может увидеть. Не знал, как смотреть потом на того, в чьих воспоминаниях грубо покопались.

Когда Ардэшар разжал руку, все закончилось, и Крайт глубоко выдохнул, разомкнув сжатые до этого момента губы. Его лоб был покрыт испариной, тонкие прядки прилипали к мокрому лицу, а грудь часто вздымалась под покрывалом, будто он только что пережил сумасшедший галоп, уносящий его от погони.

И не успел Иджис встать, как его за руку взял напарник, находясь в крепком сне. Сердце пропустило удар от неожиданности, маг хотел было грубо стряхнуть ее, но вспомнив то, как Файрхаль возился с ним весь день, нашел в себе силы осторожно освободиться и перебраться к себе, чтобы закрыть глаза и попытаться уснуть.

Впрочем, ему не стоило это особых усилий.

Ночное происшествие и использование магии наконец измотали его, и он провалился во тьму без звуков и ощущений, чтобы проспать несколько часов, пронесшихся, словно ураган – слишком быстро.

Иджис распахнул карие глаза в тот момент, когда горизонт только-только начал светлеть, и пустота, вдруг нахлынувшая на него, была одним из самых прекрасных чувств на земле. Было настолько безмолвно, что казалось, будто маг остался один во всем мире: только он, тишина, мрачное марево за мутным окном и отдаленные крики птиц, парящих высоко в светлеющем небе. Его лицо в этом странном освещении казалось мертвым: лишь спокойный взор живо поблескивал. И это было волшебно.

Крайт спал, как убитый. Закутавшись в покрывало с головой, чуть слышно дышал, едва шевелясь под грубой тканью. И хотя спящим Иджису он нравился гораздо больше, пришла пора подниматься, завтракать, седлать коней и отправляться в путь.

В дорогу за смертью с неистощимым энтузиазмом.

– Поднимайся, Крайт, – лениво позвал маг, потягиваясь в постели и звучно зевая.

Ответа он, конечно же, не услышал. Парень даже не шелохнулся, продолжая лежать гусеницей и игнорировать раздражители из загадочного мира вне теплого покрывала. Писарь трагично вздохнул и, неохотно выбравшись из кровати, прошагал к кровати рядом.

– Вставай, пропойца! Утро проспишь!

«Да он издевается надо мной!» – подумал Ардэшар, когда паршивец и ухом не повел на уговоры подняться с постели.

Портить отношения бурными пробуждениями вроде ведра холодной воды он не стал. Но как следует тряхнуть парня вполне себе позволил, тут же встретившись с непонимающим взглядом цвета светлого прозрачного меда. Файрхаль удивлено похлопал ресницами, оглянулся вокруг.

– Ты чего разбесился? – сонно пробормотал он, прижимая к себе покрывало. Ну чисто очарование во плоти! Разгильдяй и гуляка, обнимающийся со старой тряпкой! Еще и детское невинное личико состроил, этакий плут! А ведь обещал же!

– Вставай давай, принцесса! – фыркнул обиженный маг.

– Куда?

– Ты же божился, что проснешься! Давай, приходи в себя, и не ной, что голова раскалывается, меньше пить надо было. Собирайся. Я спущусь вниз и возьму еды.

Иджис, одевшись за пару мгновений, вихрем сбежал вниз, тихо топая по ступенькам, а Крайт, обнимая покрывало, смотрел на раскрытую дверь, медленно просыпаясь и вспоминая, как ночью его снова настигли кошмары. От воспоминаний по коже пробежали мурашки. Нет, лучше бы ему забыть былое и не поддаваться тяге вспомнить что-то особо ранящее.

– Единственное, от чего у меня раскалывается голова, – вдохнул парень, поднимаясь и натягивая на голое тело рубашку, – так это от твоих воплей, дружище.

Он шатался по комнате сомнамбулой, чувствуя сильную головную боль, тошноту и головокружение – словом, то, что испытывал каждое утро после крепкой выпивки, перед коей он как всегда не устоял. Порывшись в сумках, парень надел узкие штаны из грубой темной ткани, широкую льняную рубаху, повторяющую цвет его волос, а сверху – скромный кафтан, доходящий до середины бедра. Волосы были ловко заплетены в толстую светлую косу, а дело закончили короткие сапоги, украшеный разве что шнуровкой и окованным железом каблуком.

Весь этот крайне сдержанный, но весьма опрятный образ портило разве только лицо: припухшее, заспанное, со странными покрасневшими глазами, мутно поблескивающими в полумраке небольшой комнатки, пропахшей винным перегаром, от которого у Иджиса, схватившего свежего воздуха внизу, перехватило дыхание. Он, поморщившись и оставив еду на столике, распахнул окно, выветривая тяжесть алкогольного месива. На нем была та одежда, в которой он спал, и что-то по-своему очаровательное таилось в образе мага. Эти взлохмаченные каштановые волосы с ржавой рыжиной, спокойные карие глаза, в коих стояла усталость и желание поспать, длинный тонкий нос, так и просящий, чтобы на него нацепили очки. Он был совсем невысоким, таким же, как и Крайт, одежда болталась на нем, как на вешалке, а на руках все еще виднелись несмытые пятна чернил, выдающие сущность писаря.

– Что-то не лучшим образом ты выглядишь, – заметил маг, скашивая взгляд на сонного напарника. – Если болит голова, то могу помочь. У меня всегда было неплохо с целительством.

– Спасибо, но бывало и хуже, – кисло усмехнулся собеседник. – По крайней мере, сейчас я смогу поесть, а мои бока не покрыты синяками от дубинок стражников. Спать только хочется, почти всю ночь какая-то околесица плелась, не помню толком. Ты и сам-то не горишь бодростью и счастьем. Я беспокоил тебя ночью?

Щека Иджиса дернулась, но парень не заметил этого. Ардэшар быстро взял самообладание в руки и повернулся, старательно изображая равнодушие и безучастность.

– Я не знаю, – пожал он плечами, – спал, как убитый после твоих скачек по городу. Я почти всегда такой. Смирись с моей занудностью и скучностью.

– Все это стереотипы, мой дорогой друг, – усмехнулся Крайт. – Просто ты еще не раскрыл свой потенциал. Ешь и одевайся, опаздываем.

– Это мне говоришь ты? К тому же, у нас в запасе еще почти час!

– Тем более поторопись! – смешок резанул слух. – Ты ведь еще понятия не имеешь, как ездить верхом!

Однако, вопреки самым страшным опасениям мага, верховая езда далась ему очень просто. Он был маленьким, легким и внимательным, лошадь оказалась резвой в галопе, но покладистой и услужливой, и, видимо, Крайт знал, что делает, выбирая игреневую красотку с именем Княжна. Это было первое, что пришло в голову Иджису, когда он только прикоснулся к бархатному храпу лошади, хватавшей мягкими губами его холодную руку.

Маг боялся не столько езды, сколько белого, словно снег, жеребца, который едва не убил его в годы ранней юности. Их, чародеев, учили не только магии. Этикет, грамотное сочетание одежды, осанка, манеры, обращение с оружием, верховая езда – одни из тех многочисленных умений, которые должны иметься у каждого выпускника школы. Белый конь был норовистым и задиристым, лягался и фырчал, гарцуя на месте, однако так или иначе кое-как с ним справлялись. Забитый мальчик, с легкостью и старанием постигающий науки, испытывал страх перед прекрасным зверем со страшным характером, за что и поплатился. Белый не признавал тех, кто был слабее, и чуял страх за сотни верст. Ужас, которым разило, не обошел его чуткие ноздри, и он рывком выбросил из седла ребенка, едва не убив его подкованными копытами.

Крайт был неплохим учителем, да и нравилось ему обучать двадцатишестилетнего ездить верхом – он не скрывал. К тому моменту, как окончательно рассвело, Ардэшар уже уверенно держался на кобылке, покачиваясь в седле в такт движениям. Княжна слушалась рук и была прекрасным животным для столь неопытного ездока.

И как только стало ясно, что приготовления к путешествию окончены, они спешно водрузили небогатое имущество на лошадей, чтобы бесследно исчезнуть со двора. Только отпечатки ног остались на влажной почве да уплаченные за ночлег монеты.

Парень меж тем развеялся и повеселел, вновь принявшись хихикать, улыбаться и пошучивать. Он забавно щурился на солнце, становясь похожим на хитрющего кота.

А еще они разговаривали. Разговаривали на отвлеченные и наиболее общие темы, не касаясь чего-то и относительно близкого, личного, сокровенного, мысленно клянясь никогда не прикасаться к ним. Иджис вскользь рассказывал о том, что учился с восьми до двадцати одного года, напарник очень пространно упомянул об обучении на дому, тут же перескочив на другую тему с милой улыбкой.

Он улыбался неестественно много. Так много, что от этого порой становилось жутковато.

– Так значит, ты не хочешь славы и денег? В самом деле хочется отдать жизнь за тех скотов, что избили тебя и вышвырнули в первый же день за стенами Аллраэлла?

– Не все такие, – вздохнул маг, рассматривая потертую луку седла. – В королевстве много хороших людей, которые не заслуживают смерти. На улице, где я жил, ко мне относились с уважением. К тому же, в чем виноваты старики и дети? Перед уездом я собственными руками пытался спасти малыша, но толку-то? К тому же, кто еще, если не мы?

– А вот тут ты чертовски прав! – кивнул Крайт, всматриваясь в безжизненный горизонт. – Я, конечно, хотел отправиться за Звездой, но узнав, что со всего королевства я лишь второй доброволец, едва не поперхнулся вином!

Иджис, немного отстав, подогнал Княжну пятками, равняясь с напарником, восседающим на высоком в ногах Пепле.

– Но зачем?

– Зачем едва не поперхнулся? Странный вопрос, дружище.

– Нет, – фыркнул маг, раздраженно прикрывая глаза, – почему ты решил пойти за Черной Звездой? Просто… ты не похож на того, кто хочет жертвовать, но и не думаю, что ты хотел бы жить в единообразном спокойствии и богатстве в случае возвращения живым. Что тогда?

– Просто мне было нечем заняться, – максимально естественно улыбнулся Крайт, поворачиваясь к спутнику лицом. – Вот и весь секрет.

Ардэшар, однако, понял, что о причине его напарник распространяться не хочет. Понял: за шутками и улыбками прячется что-то такое, о чем говорить не стоит. По крайней мере пока. И он не мог сказать, нравится ему эта таинственность или нет. В любом случае Иджис принимал факт чужого молчания.

– А я бы и не подумал, что ты, тихушник, не умеющий даже верхом ездить, отправишься мир спасать, – хмыкнул с кривой улыбкой парень. – Ломаешь мои стандарты. Сколько тебе лет?

– Двадцать шесть.

– А мне двадцать. И даже будучи столетним колдуном, я бы не решился отдать жизнь за кучку лицемеров, снобов и мелочных паскуд. Что-то в тебе есть. Определенно, что-то в тебе есть.

А потом они дали по конским бокам и рванули вперед, оставляя круглые следы копыт на влажной дороге и вдыхая свежий аромат сырой земли и холодного ветра ранней весны, радующей глаз пробивающейся сочной травкой.

Дорога была на удивление пуста. За весь день они встретили только два тяжело груженых обоза и одного гонца, пронесшегося мимо неуловимой птицей. В остальном было тихо и пустынно. Лишь изредка они начинали разговоры, которые внезапно обрывались, будучи незаконченными. Иджис говорил мало, но честно. Крайт не замолкал, тараторя сорокой, но и чего-то конкретного не рассказывал, болтая о чем угодно, лишь бы то не касалось его личных переживаний и проблем. Это были какие-то мелкие передряги, забавные случаи в тавернах и игорных домах. Были и какие-то странные любовные истории. Истории, в которых не было произнесено ни одного имени.

Иджис и не интересовался. Он ведь даже ни разу не целовался, считая, что ни одна девушка не посмотрит не него. В крайних случаях он и самоудовлетвориться мог. Ардэшар не знал, что такое любовь, и потому слушал байки напарника вполуха, не особо заостряя внимание на сменяющих друг друга историях.

Вот так однообразно и скучно прошел этот день. От езды верхом маг не чувствовал всего, что находилось ниже пояса, у него дико болело от напряжения все тело, и даже Файрхаль перестал трещать сорокой, замолчав и опустив голову.

– Давай свернем к лесу, – предложил маг, потягиваясь в седле. – Шастать по ночной дороге небезопасно, даже владея магией, а лошади устали и хотят пить. Я слышал, тут не совсем безлюдно.

Крайт, не имея ничего против, поспешно кивнул, откровенно желая уснуть под крышей, а не на земле, пристраивая голову к пропахшей конским потом попоне.

Они повернули лошадей и свернули с дороги, спускаясь в небольшую низменность, поросшую густым лесом, изрезанным узкими и многочисленными тропками. Еще издалека маг заметил, как на окраине горит свет одинокой халупы, зазывая путников. Оттуда же поднимался в потемневшее небо сизым столбиком дымок. Было тихо и совершенно безветренно. На ясном небе рождались первые звезды, слабо освещающие путь.

Впрочем, что им звездный свет, когда есть магия?

Иджис впервые видел, как его спутник применяет чары.

Парень, сложив ладони лодочкой, мягко подул на них, и в лесной мрак, слабо мерцая, поднялась дюжина светлячков, сияя приглушенным голубым светом. Это было похоже на настоящее чудо – словно хрупкие бабочки порхали над благоухающими цветами, и Ардэшар невольно залюбовался этим претворенным в жизнь заклинанием, которого он никогда не знал. Крайт почувствовал, что на него смотрят, нашел взгляд напарника, все так же открыто улыбнулся. Голубой свет играл в его светлых волосах мерцающими переливами и всполохами.

– Идем, – буркнул молодой чародей, опуская спокойные карие глаза, в которых на мгновение плеснулось то ли раздражение, то ли смущение, – нужно поторопиться.

Парень лишь ухмыльнулся, когда дал по бокам Пепла, чтобы догнать удаляющегося всадника.

Они пошли крупной рысью по узкой тропе, где могла разойтись лишь пара конных. Светлячки освещали путь, мерцая волшебными огнями, стало холодно, и лошади, похрапывая на бегу, выпускали пар. Тихо лязгала амуниция, глухо били копыта о влажную землю.

Дом, стоящий на безлесной полянке, оказался старым, но крепким. Бревенчатые стены были серо-зелеными от мха, а на крыше шелестели сухие травы, летом радующие взоры сочной зеленью. В загоне, пристроенном прямо к одной из стен, дремали на сене большерогие козы. В окнах горел свет.

– Я пойду к хозяевам, – спрыгнул с Пепла парень, – а ты стой здесь.

– А почему не вместе, Крайт? – поднял бровь напарник.

– Потому что, мой дорогой друг, – улыбнулся он, – если сейчас мне приставят нож к горлу, ты меня благородно спасешь. А вообще, не забивай голову. Лучше придержи моего красавчика.

Иджис лишь нервно сглотнул и сжал поводья, глядя на удаляющийся силуэт. Однако через несколько минут после того, как он зашел, из дома вышли уже двое: с Файрхалем шел среднего роста коренастый мужичок, несколько прихрамывающий на левую ногу.

Да, здесь, кажется, были рады помочь путникам.

Лошади жадно пили воду, не отрываясь, Крайт чертил носком сапога полосы на влажной земле. Стояла неприятная тишина, в которой слышны были только шумные глотки животных.

– Что Вас тревожит, хозяин? – спросил Иджис, глядя ему прямо в глаза.

И хозяин, выдохнув, рассказал.

========== Глава шестая: «Призвание и признание» ==========

– Что Вас тревожит, хозяин? – спросил Иджис, глядя прямо в глаза мужчины, что нервно сжимал кулаки и шумно вздыхал.

– Чума.

Крайт перестал чертить полосу на земле, обернулся на разговаривающих и почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок отвращения и страха за собственную жизнь. Казалось, что напряглись даже лошади, жадно пьющие ледяную воду, но маг был спокоен так же, как и травы под палящим солнцем в безветренный и жаркий день.

– Вы не больны, – заверил Ардэшар, ощущая болезни за версту, – но тот человек, который с Вами живет… очень тяжело. Он страдает.

– Откуда?..

– Я чародей, – тихо произнес молодой мужчина, не разрывая зрительного контакта, – и поэтому чувствую черную смерть. Вы можете гнать меня до потери пульса, можете бросаться, словно бешеная собака, но знайте, я могу облегчить страдания. Магия не лечит, не гонит чуму, чудес не творит, однако если Вы позволите, если подпустите к человеку, который Вам дорог, клянусь честью, он умрет тихой и спокойной смертью во сне, не чувствуя страданий. Если же нет… просто позвольте нам уйти с миром.

Было так безветренно, так тихо и безмолвно, что едва различимый нервный вздох мужчины услышали путники. Света, мутно струящегося из окон, было достаточно, чтобы заметить влажный блеск на некогда суровых глазах. Крайт делал вид, что любовался звездами. На деле же не находил слов, передающих свое ошеломление. Где его былой напарник? Где этот зануда, писарь, книжная крыса, пугающаяся всего, что не похоже на работу с бумажками? Откуда в нем, человеке, бледнеющем при виде лошади, такая сила духа?