Текст книги "Кто, если не мы? (СИ)"

Автор книги: Алексей Скуратов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

========== Глава первая: «Немного удачи?» ==========

Перо раздражающе скрипело, выводя острые буквы на сухом желтом пергаменте. Настолько раздражающе, что хотелось швырнуть чернильницу в стену и со всей дури ударить по осточертевшему столу и для пущей важности смахнуть рукой треклятую кипу хрустящих листов, покрытых строками, походящими на иноземную вязь. Но разве он мог? Не мог, разумеется. А потому, обреченно и смиренно выдохнув, молодой маг продолжил записывать нервными и угловатыми символами неутешительные выводы своих утренних наблюдений.

«Болезнь только прогрессирует. Кровопускание местных лекарей не помогает, ровно как и не стало наблюдаемому легче от жаропонижающих сборов. Мои попытки задействовать магию оказались столь же провальными, сколь провален бред здешних корифеев медицины. За последние сутки женщине стало значительно хуже, и никаких признаков поправки не наблюдается. Сказать, что так быстро вытягивает жизнь из больной, не могут ни служители храма, ни столичный врачеватель, ни я. Имею право делать подозрения на…»

Маг было хотел продолжить. Собирался обосновать несколько личных теорий, сделать несмелые предположения на основе того немногого, что ему удалось узнать и зафиксировать, как в дверь постучали. Вернее, начали чисто по-скотски ломиться, едва не снося многострадальную преграду с ржавых петель, да все это с таким грохотом, что Иджис подскочил на стуле, пролив до краев полную чернильницу на рабочий лист, весьма потрепанный стол и серые одежды, напоминающие кроем монашескую рясу. Воспитанность не позволила ему от души выругаться на весь кабинет, но злость, обычно глубоко упрятанная за стенами сдержанности, прорвалась сдавленным шипением и едва слышными проклятиями, процеженными сквозь сжатые до боли зубы. Чернильные капли, и он чувствовал это, легли холодом на кожу. Мало того, что его руки уже изрядное время пугали давно не отмываемой краской, так теперь и ноги в крапинку! Нет, в могиле он видел эту писанину! Пропади пропадом его добропорядочность и исполнительность! Чтобы еще раз он взялся за это бред…

– Господин Ардэшар! – панически голосил некто за дверью, продолжая ломиться, – господин Ардэшар!

– Иду, – поспешно отозвался маг и, вернув лицу былое выражение монашеского спокойствия, живо застучал жесткими подошвами ботинок по лестнице, ведущей со второго этажа на первый.

Каждый его шаг поднимал со скрипящих досок в пропахший старой бумагой воздух пыль. Пятно на одежде ярко темнело, к тому же, он еще и прихрамывал, обнаружив как бы между прочим, что нога успела безбожно онеметь спустя несколько часов не самой удобной позы за столом. Однако не важно, в каком он состоянии. Хоть совсем без ног. Его опять кто-то звал.

Дверь едва не слетела с петель, и что-то хрипло клацнуло.

– Господин Ардэшар!

Иджис, едва не полетев считать ступеньки собственным длинным носом, все же вовремя уцепился за перила и последние пять перескочил, спрыгнув на пол и буквально пронесшись оставшееся расстояние. Он, откинув перекладину, широко распахнул дверь, и в нее без особых приглашений влетела тучная женщина с ребенком на руках, кою он не раз видел из грязного окошка своего скромного дома на улице Купцов. Нет, всякое бывало, но чтобы средь бела дня к нему влетела аристократка… Похоже на из ряда вон выходящую шутку, напоминающую розыгрыш его придурковатых знакомых из чародейской школы для мальчиков. Только вот даже те идиоты не осилили бы что-то столь оригинальное.

– Что случилось? – непонимающе выдавил из себя хозяин дома. – Простите ради Богов, я не знаю Вашего имени, но…

– Господин Ардэшар, Вы же маг!

– Да, только…

– Мой сын! Он горячий, как угли в камине! Я отправила посыльного за лекарем, но, черт подери, Дамиль едва держится! Помогите! Заплачу любые деньги, господин, помогите!

Тучная аристократка плохо стояла на ногах, прижимая к груди мальчика лет пяти – обмякшего, как тряпичная куколка. Ее красное некрасивое лицо блестело от слез, распухшие глаза лоснились отчаянием и каким-то первобытным страхом. Иджис не позволил себе прежде рассказать о том, что вряд ли он, маг, окончивший школу с отличием, может рискнуть жизнью человека. Но разум подсказывал ему: женщину не остановят даже самые убедительные слова. Мать, когда на ее руках умирает ребенок, владеет собой едва ли. На него смотрела воплощенная в женщину паника. Она готова была упасть в ноги господина Ардэшара.

– Прошу Вас…

Маг осторожно принял на руки ребенка, перенес на низенькую кушетку, заваленную пыльными подушками, заботливо уложил и сел перед ним прямо на грязный, несколько месяцев не мытый пол. Аристократка плюхнулась рядом, сжимая пухлой розовой рукой жесткое угловатое плечо молодого мужчины. Тот, взглянув на нее спокойными темными глазами, все же попросил не мешать.

Перепачканные засохшими чернилами пальцы мага накрыли пылающий лобик мальчика и слабо подсветились нежным переливающимся светом. Иджис кое-что, определенно, умел. Уж точно сбивать жар. И постепенно температура снижалась, а тело ребенка отпускал болезненный огонь. От использования чар хозяина дома мутило, однако результат оправдывал испытываемые неудобства. Это и вправду работало.

– Господин Ардэшар! – изумленно шептала аристократка, уже не вытирая слез, омывающих толстые щеки. – Жар пропал! Прошу Вас, возьмите, возьмите деньги! Он бы умер!

Краем глаза маг заметил в проеме распахнутой двери пронесшуюся по улице повозку лекаря, оставившую глубокий след в густой грязи ранней весны. Последующий звук подсказал, что возница резко осадил лошадей ударом плети. Уличная псина захлебнулась лаем.

– Кажется, лекарь все же добрался до Вас. Думаю, Вам лучше поспешить, – уклончиво ответил маг.

– Но деньги!

– Оставьте себе. Я не нуждаюсь.

Женщина, подхватив ребенка на руки, звенящий мешочек все же оставила, проигнорировав слова Иджиса. Лишь расплатившись, она, словно медуза в океане, проколыхалась по комнате, оставляя жирные следы жидкой грязи на многострадальном пыльном полу. Волшебник пошел следом, надеясь как можно скорее закрыть дверь, преграждая путь ненавистному уличному холоду, как замер, прислушиваясь. Несомненно, это драл глотку глашатай. И драл он ее, зачитывая не просто бумажку, а приказ самой королевы Мерраи.

Он вылетел на порог, жмуря слезящиеся от непривычного дневного света глаза. Уже заметил, что его многочисленные соседи и сами вылезли из домов: кто-то стоял в дверях, кто-то замер посреди грязной улицы, а некоторые зеваки перевесились через окна, слушая с открытым ртом. Разряженный франт надрывался, вышагивая по хлюпающей грязи. Иджис не верил тому, что слышал.

– Именем королевы Мерраи! Да будет известно всем и каждому – Аллраэлл познал чуму! Пророчество сбылось! Солнце поглотила тьма, Черная Звезда сорвалась с небес, как и тысячу лет назад! Несметные сокровища подарит Ее Величество Меррая тому, кто готов рискнуть собственной жизнью и повторить подвиг, совершенный пращуром нашим в те далекие времена Великого Горя! Взываю, о, житель Королевства, услышь веление Владычицы! Слава ослепительной Меррае! Слава!

Жители, изменившись в лицах, попятились в дома, закрывая ставни, а глашатай драл глотку, зачитывая снова и снова, чтобы каждая живая душа была осведомлена о том, что сказки глубокой древности вдруг взяли да и сбылись. Откровенно говоря, маг не совсем понимал, зачем пугать горожан тем, чего быть и вовсе не могло. Его скепсис, по-видимому, разделял и стоящий совсем рядом мужчина, преподающий естественные науки в аристократических школах. Этот строго, но добротно одетый человек с нескрываемым равнодушием слушал вопли королевского посланника и периодически поправлял сползающие с крючковатого носа очки.

– А Вы, господин маг, что думаете по поводу сказанного? – спросил он своим спокойным голосом, под который засыпала по своему обыкновению добрая половина класса.

– Думаю, мэтр, что все это – только показуха для отвода глаз. Уверен, королева достаточно мудрая женщина, чтобы не верить в подобную чепуху, которая не удивляет разве что только сельских ребятишек. Явление солнечного затмения объясняют не только в чародейских школах, а феномен Черной Звезды был разнесен в пух и прах лет шестьдесят тому назад. Знаете, я полагаю, что людям будет несколько легче только вследствие осведомленности по части хотя бы названия болезни. Не более того.

– А Вам легко говорить, господин, – нехорошо прищурился корифей наук.

Иджис с удивлением взглянул на него, все еще стоя на пороге и слыша отдаленные зачитывания бумаги.

– Вам легко говорить, потому как, если чума и вправду выкосит город, Вы и ухом не поведете. Вам что чума, что сифилис – все нипочем.

– Это не говорит о том, что мне плевать на судьбу Аллраэлла, – спокойно отозвался Ардэшар, впервые встречаясь с упреком в сторону магов.

– Да и не удивлюсь я, – будто не услышав сказанного, добавил с пренебрежением ученый, – если чума, как и вообще любая страшная зараза, валившая людей, точно скот на бойне, окажется делом рук Альянса.

И на это раз маг был столь поражен словами этого неспешно удаляющегося равнодушного человека, что не смог ничего сказать в его исчезающую за поворотом улицы спину. Все годы в школе в его голову вбивали: деяния чародеев направлены на благо королевства! А сейчас ему в лицо бросают столь серьезные обвинения, приписывая совести Альянса предполагаемые десятки тысяч умерших от страшного мора. О, нет, так его еще никогда не оскорбляли. Никогда еще не слышал он столь неблагодарных и низких слов по отношению к его братии!

Иджис закрыл дверь, грохнув тяжелой перекладиной. Мир тишины, полумрака, коптящих свечей, тонн фолиантов и смешанных запахов старины, пыли и чернил был привычным и уютным, в отличие от враждебных улиц, не затыкающихся ни на секунду. Маг был оскорблен до глубины души, но, смирившись, как и каждый раз, побрел наверх, поскрипывая старыми ступенями, едва прогибающимися под его худым телом, облаченным в скромные ткани, похожие на монашеские одежды. От обиды записи не напишут сами себя, а работа не закончится никогда. И Иджис, забывшись в занятии, до глубокой и безмолвной ночи не вспоминал о том, что горланил на улице глашатай королевского двора.

Не вспомнил он те слова и тогда, когда в очередной раз пытался отмыть измазанные чернилами руки, и тогда, когда, стянув с тела подобие рясы, обнаружил те самые темные пятна на ногах. Но мысли пришли в перегруженный мыслями разум сразу, стоило магу опустить голову на старую подушку.

– Что-то не так… – задумчиво произнес он, почесывая негустую бородку кончиком темного от чернил пальца, – что-то определенно не так…

Разумеется, что-то было нечисто.

Год назад, или около того, средь бела дня и в самом деле вдруг наступила ночь, которую не пророчили оракулы, не прогнозировали придворные астрономы. Жители попроще откровенно читали молитвы, взирая на вдруг почерневшее солнце, ученые скептически хмыкали и делали краткие записи, чтобы использовать их в хрониках, чародеи, не скрывая, подпитывались сильной эмоцией, захлестнувшей королевство – страхом неведения. Да черт возьми, едва ли не каждую ночь можно было увидеть, как по небу мчится, сгорая, комета, как нарождается месяц до полнолуния и как он тощает, превращаясь с угловатый серп, висящий над Аллраэллом. Всему этому находились вполне конкретные объяснения, и никакие байки не должны были уже давно вводить в заблуждение горожан.

– Да он фанатик, – прозвучало в безмолвной тишине пыльного дома. – Просто слепой фанатик, которого четвертуют на площади, узнав, какую околесицу он выкрикивал на улицах города. Разве впервые такая песня?

Не впервые. Глашатаи часто не являлись посланниками королевы Мерраи. Но откуда, черт возьми, у него на груди монарший орден? Не из бумаги же он его вырезал, приклеив к одежде скользкой грязью. И его каменное лицо, и произносимый им текст… Нет, стоило учитывать и тот вариант, что это в самом деле указ прямиком из столицы. Хорошо, пусть. Пусть чума, которую, видимо, удалось теперь опознать наверняка, проникает в города великого королевства подобно неуловимому восточному ветру, но зачем, зачем, черт возьми, так свято верить в старую байку? Кто вообще позволил себе ссылаться на предание о том, как тысячу лет назад солнце поглотила Тьма, как упала с небес Черная Звезда, принесшая с собой выкосивший едва ли не весь род людской мор, прежде чем герой, имени которого уже не помнит ни один свиток, ценой собственной жизни поймал Звезду и заключил ее в ларец, положив конец болезням и безумию, ужасу, схватившему королевство за горло костлявой лапой? Околесица! Околесица, в которую едва ли поверит и самый наивный кмет из непроглядной глуши в районе Топей.

Иджис лег на спину, принялся почесывать жидкую бородку, как он делал всегда, напряженно думая. А ведь в оглашенной чуме есть смысл. Ведь жар мальчика, сбитый с помощью незамысловатых чар, был лишь ненадолго приглушен. Определенно, ребенок болел тем же, чем и все заразившиеся в этом городе. Ардэшар уже видел, как пластом лежат люди, раскаленные, словно головни из костра. Уже видел, как магия унимала их муки, а после симптомы повторялись, лихо вытягивая жизнь из слабеющих тел. А что, если он и вправду увидит, как на его глазах вымрет весь город? Как он вообще будет с этим жить, будучи магом, способным на большее, чем жители королевства, обделенные волшебным даром?

«Жизнь и благо беззащитного человека – в руках чародейской братии», – всегда говорил Верховный Колдун Альянса, и тогда еще пятнадцатилетний мальчик с замиранием сердца слушал эти слова, раз за разом клянясь себе в том, что он никогда не отступит от этого принципа. К слову, идеалист жил в нем до сих пор.

– Наверняка королева получила уже тысячи писем, а сотни храбрецов мчатся в монарший двор, чтобы побороться за право поймать Черную Звезду, если она и вправду существует, – прошептал маг, рассматривая севшим от нескончаемой работы с книгами зрением темный потолок. – Может, рискнуть… Не я ли лезу на стены, сходя с ума от однообразной и бесполезной работы? Почему я должен царапать бумагу пером, когда вокруг уже начали умирать ни в чем не повинные люди?

Время близилось к утру, но Иджис, пусть и уставший, никак не мог уснуть, переворачиваясь то на один бок, то на другой. Перед глазами все еще лежал маленький мальчик, который, вне всяких сомнений, может умереть. Сколько их, таких маленьких мальчиков и девочек? Сколько сейчас мучается в страшных болях женщин и стариков?

За какие-то несколько часов байка о Черной Звезде стала казаться молодому магу не такой уж бредовой сказкой. В любом случае, все происходящее сейчас полностью совпадало с тем, что происходило тысячу лет назад. Черная Смерть и вправду стучала в дома, а лекарства от нее, как и раньше, не было.

Иджис отбросил одеяло и, шлепая босыми ногами по холодному и грязному полу, прошагал к заваленному бумагами столу, мягким жестом поджигая конус оплавившейся свечи. Противный скрип пера о хрустящий пергамент вновь наполнил беззвучную комнату, а аккуратные угловатые строчки покрывали желтизну листа. У него не было времени отправляться в столицу, в прекрасный город Арул-Тэшар, где прошли его лучшие годы обучения чародейскому искусству, но несколько минут на письмо, определенно, найти было можно, тем более тогда, когда сон окончательно его оставил. Наскоро свернув пергамент в свиток и скрепив его печатью, маг распахнул окно и наколдовал серую птаху, мгновенно схватившую письмо, адресованное самой королеве Меррае.

Нет, он не помнил, когда в последний раз так загорался какой-либо идеей. Безусловно, он был тихим и скучным, жил в своем безопасном мирке книг и знаний и точно не являлся авантюристом, как большинство тех, кого он знал. Но мимолетное желание подхватило его словно быстротечная река Лакрима, берущая начало в высоких и остроконечных горах, не дав опомниться. Сейчас его отчего-то не заботило, как на подобную выходку отреагирует отец. Он вдруг сделал для себя вывод, что ему просто не позволят взяться за это дело многочисленные храбрецы, прибывшие к королеве. Вдруг понял, что таким образом он лишь подтвердил собственную честь и благородство, жертвенность. Не более.

К слову, после того, как птица унесла письмо, его огонь быстро погас в навалившейся работе. Люди болели все чаще, все страшнее, писанины было столько, что не разгребешь и до утра, так что Иджис и не заметил того факта, что о поисках героя вдруг как-то разом замолчали. Из столицы не было слышно никаких вестей, чума продолжала набирать обороты фантастически быстро, а ответ на его свиток так и не был получен. «Такова судьба», – пожал плечами маг и успокоился. Нет, значит, нет. Что же поделать?

И по сути, младший из рода Ардэшаров так бы и выполнял занудную работенку со смирением храмового служителя, если бы к вечеру, спустя двенадцать дней после оглашения слов королевы, не задрожала от стука ветхая дверь. И он, так привыкший к тишине, вновь подскочил, как ужаленный ядовитым змеем, пролив, конечно же, чернила на коричневую безразмерную рубаху, перехваченную тонким ремешком.

– Именем королевы Мерраи, Иджис Ардэшар, открой двери!

Сердце мага тяжело забилось. Это очень походило на королевскую стражу, которая, как известно, ломилась в дома только чтобы повязать и забросить в сырую башню за несколько дней до казни. Однако бежать, в принципе, было некуда, и молодой чародей полетел по лестнице вниз, спеша открыть и надеясь на то, что его желают допросить как свидетеля или что-то в этом роде. Нужно было видеть лицо хозяина пыльного дома, когда он, повинуясь, распахнул двери, впуская осанистого мужчину, чародея и тройку сопровождающих солдат. Нужно было слышать, как грохотало в груди его сердце.

– Мои поздравления, парень, – протянул ему письмо с королевской печатью градоначальник Анвар Заакир.

Иджис не верил. Он получил добро Мерраи? Он, этот тихушник и, пожалуй, самый неприметный волшебник шестьдесят третьего выпуска столичной школы? Если только королева узнала о его окончании с отличием, о его познаниях…

Чародей, стоящий с градоначальником, когда-то обучал тогда еще ребенка азам белой магии, несущей свет и исцеление. Теперь он был одним из членов Альянса и говорил от имени монархини, наделенный фантастической властью и влиянием.

Старый колдун сделал шаг вперед, опуская сухую руку на жесткое плечо ученика – самого старательного, усидчивого и способного в его дисциплине за последние годы работы. В извечно светлых и мудрых глазах члена Альянса стояла неподдельная тревога, смешанная с искренним непониманием.

– Иджис… Ответь мне, ты безумец?

– Учитель, я…

– Никаких оправданий. Просто скажи, зачем?

Молодой маг выпрямился, взглянул в глаза наставника – дерзко и живо, смело, будто бы снова был готов сделать нечто невозможное: с отличием сдать экзамен по магическим боевым искусствам, будучи одним из самых слабых в классе по части ведения боя.

– Затем же, зачем и сотни подобных мне безумцев, откликнувшихся на зов королевы Мерраи, учитель!

Старый колдун и градоначальник переглянулись между собой. Сопровождавшие их солдаты прыснули смехом, однако взяли себя в руки и тут же затихли.

– Во имя Светозарной, что здесь происходит? Что не так? – окончательно встал в тупик Ардэшар.

– Например, то, – косо усмехнулся Заакир, – что насчет сотен ты малость перестарался.

– А что еще веселее, – добавил старик, поглаживая белую, как молоко, бороду, лежащую на мантии цвета терракоты, – таких самоубийц аж целая пара на все королевство.

========== Глава вторая: «Принятое решение» ==========

– Мальчик мой, давай пройдем и присядем, – спокойно произнес старик чародей, касаясь ученического плеча. – Нам нужно очень серьезно поговорить. Боюсь…

– Ты по уши вляпался! – не церемонясь, сообщил градоначальник, следуя за хозяином пыльного домика к свободной от книг и подушек софе.

По жесту Заакира солдаты, верный эскорт, оставили их, выйдя на улицу и закрыв за собой скрипучую дверь. Анвиндр, мудрый учитель молодого мага, видел, как у того дрогнули руки, а бледное лицо с болезненным серым оттенком и вовсе сделалось неотличимо от физиономии покойника. Казалось, даже извечные круги под глазами стали чернее, чем приближающаяся ночь, жадно поглощающая хмурое вечернее марево.

– Клянусь Владыками, Иджис, ты безумец! Ты был самым здравомыслящим из моих учеников! Копил идиотизм, чтобы выплеснуть его разом? Ты идешь на смерть, на верную смерть! Знаешь, что тебя ждет?

– Вероятно, Черная Звезда? – фыркнул Ардэшар, сидя между градоначальником и колдуном.

– А с ней мор, безумие, бесчеловечные страдания и кошмары! Неужели тебя не удивляет то, что ты – один из двух, кто решился сходить за смертью? Неужели непонятно тебе, что происходит?

Маг нахмурил брови, собрался с мыслями и вернул взгляду привычное спокойствие и рассудительность. Что же, он был готов и к такому повороту. Готов плохо, не верил до конца, что такое случится, но все же держал теперь себя в руках. Нет, он ни за какие сокровища мира не отступит от того, что послала ему судьба. Что бы ни случилось – не прогнется под убеждения и отправится в путь. Черт возьми, он ведь даже не один!

– Королева шутки ради сообщила придворной солдатне, что казнит каждого, кто откажется идти за Звездой. Знаешь, парень, как отреагировали ребята? – усмехнулся Анвар Заакир. – Они пожелали смерти от руки палача. Ни один не сделал шага вперед, ни один не решился пойти. Что тобой руководит?

– Может, желание спасти тех, кого косит чума? – спокойно произнес Иджис. – Может, я хочу хотя бы попытаться найти эту проклятую Звезду и избавить королевство от черной смерти? Мне не нужны деньги и почести, слава и место в королевском дворце. Моя магия не спасла больных, но если предания не лгут, если все это уже происходило раньше, у меня есть призрачный шанс…

Колдун Альянса вскочил с софы, потеряв самообладание, и младший Ардэшар лишился дара речи. Он, конечно, знал вспыльчивых учителей, но чтобы Анвиндр сорвался, вспылил… Этот преспокойный мудрый старец даже голос никогда не повышал.

– Ты и вправду сошел с ума! – рявкнул старик. – Ты писарь! Книжный червь, который и дня не продержится за пределами пыльной комнатушки, заваленной ветхими фолиантами! Забыл, как сдавал экзамен по искусствам боевой магии? Забыл, что тогда было? Да если бы не твое… Светозарная Дева, ты и верхом не ездишь! Иджис Ардэшар, я не знаю никого, кто был бы обречен на провал изначально!

– Но кто, если не я? – тихо произнес его ученик. – Жить все хотят, да только жертвовать не желают. Люди будут умирать, пока кто-то колеблется, решая, рискнуть или же нет. Мне не жаль своей жизни, учитель. Если я умру, значит, такова судьба.

– А об отце подумал?

Звуки в доме схватила за горло тишина. Были слышны только отдаленные звуки успокаивающегося города, в каждом окне которого зажигались тревожные коптящие свечи. За дверью едва различимо переговаривался эскорт. В остальном – ни звука. Конечно же маг подумал.

– Если я вернусь живым и заполучу Звезду, уверен, ему будет чем гордиться, – поставил точку Иджис, уверенно поднимая темный рассудительный взгляд на Анвиндера. – Прошу вас, учитель, господин Заакир, не отговаривайте меня. Я, может, и писарь, может, и не езжу верхом, да и оружия в руках не держал, но я не один. Ведь вы же сами сказали, что был еще один доброволец.

Старый чародей потер переносицу, вспомнив о еще одном безумце, письмо которого королева получила за день до того, как они отправились за Ардэшаром. Скрепленный печатью свиток, пропахший духами и вином, был написан, казалось, в последний момент. Гонец среди ночи кинулся во дворец, и не спавшая в тот поздний час Меррая отпустила посыльного только с готовым ответом, принимающим жертвенность некоего совсем еще зеленого волшебника, который, судя по его возрасту, мог разве что прошлой весной выйти из учебных стен.

– Ты и вправду не отступишься, а, Иджис? – в последний раз спросил Анвиндр. – Я мог бы поговорить с Альянсом, продвинуть тебя, скажем, в школу для мальчиков. У нас никогда не было таких молодых учителей, но учитывая твои блестящие знания…

– Нет, – твердо произнес хозяин. – Я сделал свой выбор и осознаю его.

Облака, едва-едва подкрашенные солнцем, что почти утонуло за хмурым горизонтом, совсем потеряли цвет. Их чуть теплая серость растаяла, и на вечернюю хмарь ложилась черным бархатом пасмурная ночь, предвещающая легкие заморозки и промозглый ветер, воющий между ветвями деревьев. В доме становилось прохладно, огонь в камине почти погас, но его погибающий свет слабо озарял пыльный пол с отпечатками сапог визитеров.

– Рано утром ко мне придет посыльный мальчишка. Я передам ему свои работы и уйду еще до того, как развеются сумерки, но… – маг поднял взгляд на градоначальника и учителя, – но я даже не знаю, куда мне идти и где искать того человека…

Видимо, старый Анвиндр все же знал, что его ученик может и не отказаться от этой безумной затеи, а потому, нашарив рукой в сумке свиток, развернул его на коленях, осветив комнатный мрак яркими огнями над головой. Потрепанная карта королевства была исписана чернилами, кое-где ими же перепачкана. Стрелки вели на юго-запад. На естественные границы, прочерченные горами Ледяных Королей.

– Звезда упала в районе гор, – произнес колдун, ведя пальцем по шершавой бумаге. – Даже если вы попробуете найти самый легкий и безопасный путь, то леса Семи Владык и Ведьмовых Топей вам не миновать… Это не считая того, сколь опасен сегодня большак. И потом… Чем ближе к горам, тем меньше деревень. Есть вероятность, что вы, если и доберетесь до места, ослабнете от элементарного голода. О безумии и болезнях, лютующих в тех землях, мне и говорить не хочется.

– Я понял, – кивнул молодой маг, холодея внутри, но не показывая того внешне.– По крайней мере я наверняка не собьюсь с пути. Но где мне искать моего… напарника?

Палец старика прочертил путь обратно: от гор к великолепному городу с названием Арул-Тэшар. Заветная столица, блещущая роскошью изысканных поместий, величественных храмов и богатейшего королевского двора, где на золоченом троне восседала сама монархиня Меррая – сорокалетняя правительница бескрайних земель. В сердце королевства прошли лучшие годы Иджиса, и он неплохо его знал, учитывая то, что лишь изредка выбирался по разрешению учителей из стен школы. Он не особо любил это кричащее богатство и излишний лоск, куда он, тогда еще мальчик в скромной мантии, не вписывался.

– Ищи чародея по имени Крайт Файрхаль в центре города. В письме он сообщил, что будет ждать тебя где-то недалеко от Винной площади. Там не особо много мест, насколько ты помнишь, чисто пара лавочек, таверна, игорные дома, бордель да купальни. Впрочем, вот тебе его «многословная» записка. Может, напоследок и сам хочешь что-то передать?

Иджис отрицательно качнул головой, поднимаясь.

– Письмо отцу я отправлю перед уходом, попробую объяснить все.

– Тогда собирайся, – дал добро Анвиндр, пожимая его худую руку с длинными, перепачканными чернилами пальцами. Затем он, вновь порывшись в сумке, вложил в его ладонь свиток с запечатанным в нем магией ларцом для Черной Звезды. – Надеюсь, что с тобой не случится ничего дурного, мой мальчик. Будь осторожен, сделай то, что считаешь нужным, и да хранят вас Владыки. Пусть Светозарная освещает ваш путь во тьме.

Заакир и Анвиндр ушли, словно их и не было. Только следы на пыльных досках остались, и прогремели нагрудными защитными пластинами солдаты, сопровождавшие градоначальника и колдуна во враждебных сумерках. А Иджис остался в доме один – со свитком и разложенной на софе картой. На удивление, с уходом гостей его руки не стали дрожать, не случилась истерика, не сжал горло страх. Словно так и должно все быть: вот молодой маг отбрасывает с пола козью шкуру и открывает люк, вот спрыгивает в подвал, используемый как вполне себе респектабельная ванна, вот стягивает одежду и опускается в теплую воду, моясь, кажется, только первый раз за бессонную и забитую работой неделю. Хилое тело и невысокий рост. Писарь. Ох, вояка! Да Звезда сама прыгнет в его руки – нет сомнений.

– Может быть, тот Крайт – искусный чародей, владеющий боевой магией даже лучше, чем я орудую чарами исцеления и силой знания… – глубоко сомневаясь, прошептал он, рассматривая тонкое запястье с выступающими синими венами. – За всю жизнь у меня не было ни одного друга. Он наверняка умрет со мной от скуки.

Хотя, в общем-то, по большому счету ему было безразлично, кто отправится с ним в дорогу за смертью. Он знал, что история повторится снова: его как всегда посчитают занудой и пошлют куда подальше – к книгам и писанине. Кому была интересна эта библиотечная крыса, ни разу не пробовавшая вина, ни разу не показавшая характер? Тише воды, ниже травы. Будто никогда не жил. А Крайт, как думалось Иджису, скорее всего был каким-нибудь подобным ему неудачником, раз решил отдать свою жизнь за ненадобностью. Отчаявшийся мальчишка с горьким прошлым, наверное. Что-то в этом роде. Ибо кому еще придет в голову кинуться за Звездой? Он не знал…

А потом до утра собирал вещи, запечатывая их несложной магией в небольшие свитки, кои уместились в прикрепленную к поясу сумку. Не забыл маг написать письмо, адресованное отцу, в котором подробно были изложены причины безрассудного поступка. То письмо ушло с посыльной серой птицей еще тогда, когда беззвездное небо и не собиралось светлеть, окрашиваясь в привычную утреннюю хмарь и тоску. Почему-то Ардэшару не жаль было оставлять дом, в котором он провел все годы после окончания обучения. Видимо, только в двадцать шесть лет он понял, что жизнь, проведенная над бумажками, жизнь, пропахшая чернилами, пылью и покорностью храмового слуги – каторга и безграничное мучение, кое испытывать больше не хотелось. Впереди лежал неимоверно тяжелый путь, поделенный на двоих безумцев. А как они пройдут его – покажет судьба, решат Боги, в коих, если быть честным, он никогда не верил.

Иджис с холодным спокойствием допивал чашку крепкого травяного чая, когда ближе к рассвету, в час светлеющего горизонта и сереющих окон, его слух различил привычный стук посыльного мальчишки, на рассвете забиравшего работу, чтобы передать ее в храм. То здание уже несколько недель трещало по швам от больных и умирающих, сестры милосердия забыли о сне и отдыхе, сутками боролись за чужие жизни, и маг помогал им в этом, принимая на себя всю письменную работу. Он пытался помочь чарами, искренне надеялся, что волшебство одолеет болезнь, но быстро понял, что тратит силы абсолютно бессмысленно. Впустую. А делать что-то просто так он не любил.