Текст книги "Путь тёмного лорда: становление (СИ)"

Автор книги: Алексей Медведев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Неизвестно. Сразу после банкета он пропал. В резиденции его нет. Однако у нас есть информация о нападении на портовый склад.

– Уже интереснее. Владельца установили?

– Сир Доминик ди Форелли. Торговец, выходец дворянской семьи. К слову, близкий друг сира Дерэнта Клето.

– Насколько близкий?

– Если он и скрывается от нас, то наиболее вероятно с его помощью.

– Забавно. Это вряд ли. Слишком простой сценарий. Нет, я всё равно поговорю с ним, но мне кажется, вчера кто-то обрезал вторую нить. Первую из двух.

– Простите, – оживился следователь. – Вы тоже считаете отъезд алхимика примитивной уловкой?

– Да, и на то есть причины. Мне удалось кое-что узнать. Слушайте…

Их общий рассказ не удивил. Само собой, я не стал делиться догадками относительно братца. Пришлось исказить пару нюансов.

– …таким образом, мы имеем дело с могущественной подпольной организацией. Джакомо с Клето это хорошо понимали, потому и подстраховались. Но им это, как видите, не помогло. Нам – поможет, если только не будем медлить и найдём девчонку раньше. А мы найдём. Лукас точно оставил подсказку…

– Признаться, я изначально думал об этом, – аккуратно заметил следователь, имя которого мне так и не удосужились сообщить. Да и неважно. – Но в связи с новыми подробностями, вполне возможно, один сир Дерэнт и знал детали. А всё вами перечисленное столь незначительные мелочи, что нель…

– В мелочах кроется истина?..

– Сандро, ваше высочество.

– Неважно. Конец и начало… Риллен, цифры шестьдесят пять и пятьдесят шесть тебе о чём-нибудь говорят?

– Не особо.

Думай, думай!..

Мой взгляд скользнул по настенной карте города.

Ну разумеется! Элементарно!

Идиот! Бездарь!

Интеллект уровня дождевого червя в сочетании с внимательностью хлебушка – как я вообще догадался связать звенья цепи?!

Где-то на краю сознания слышались обеспокоенные голоса Риллена и Сандро, но меня не беспокоил посторонний шум.

Лишь карта имела значение. Детально прорисованная, со всеми номерами домов и улиц.

Шестое здание пятой улицы.

Городской госпиталь!

– А знаете, что? Сегодня наш черёд ходить конём.

Ход конём (часть 2)

Невероятно, но факт: со мной не отважились спорить. Приятно, когда ты принц и любые твои слова проходят сквозь призму восприятия средневековых устоев. Впрочем, по технологической части эпоха напоминает скорее новое время, где-то в большей, а где-то и в меньшей степени. Разницу в хронологии изобретений нельзя назвать кардинальной, однако принимая во внимание факт наличия аномальной энергии следовало отметить, что процесс развития обоих миров существенно различался. Количество эпидемий и войн превышало по размаху наши в разы, тогда как от самой магии было больше вреда, чем пользы.

Что есть магия вкратце? Исходя из полученной информации, я бы назвал её вирусом.

С каждым поколением «самородки» редели и тускнели. Де-факто, множество людей по всему миру имеют код «вируса», но не все могут его «пробудить». Согласно официальной статистике, клетки активируются с пятнадцати до двадцати лет. Хорошая для меня новость заключается в том, что принц не является магом – они бесплодны, да и с точки зрения религии наличие активного вируса мне ни к чему. Балласт.

Принцип работы довольно простой: в момент произношения заклинания клетки поступают непосредственно в мозг, отмирают, а затем через некоторое время восстанавливаются до исходного числа согласно изначально заданной программе кода. Чем-то подобная система напоминала ману в компьютерных играх, только здесь нету возможности увеличить исходный потенциал.

Не факт, конечно. Либо информация тщательно охраняется, либо все способы сводятся к тёмной магии. А может, и всё сразу.

Пока меня мало волновала эта тема. Сперва надо выжить.

Я хотел лично проконтролировать доставку компромата до замка, но сейчас слишком опасно выходить за его пределы. Риллен заверил, что справится с заданием. По идее должен – забрать горничную живой и здоровой – не сражение выиграть, другое дело, если заказчик уже разрабатывает план убийства…

Что ж, даже из затруднительного положения можно извлечь выгоду.

– А ты поговори пока с инквизицией. Передай им это, на всякий случай.

Я протянул Сандро запечатанное письмо.

– Здесь подтверждение. Обычная совместная операция, только магов по возможности берите живьём. Также неплохо бы пустить слух, дескать, попытка захвата обернулась фиаско.

– Фиаско… зачем, ваше высочество?

Риллен в привычной манере ограничивался молчаливым кивком, но дотошный следователь считал своим долгом прояснить каждый аспект.

– Чтобы не спугнуть заказчика окончательно.

И получить на будущее замечательный повод избавиться от командора. Не знает? Так ещё хуже: мы тут из кожи вон лезем, пока он переживает очередной тяжёлый недуг.

– Считаете, инквизиторам найдётся работа? Если шифр находился только в руках Лукаса…

– Постоянную бдительность никто не отменял. Всё же они маги. В общем, действуйте, а с церковью потом сами договоритесь.

– Это всё, что нам следует знать? – наконец спросил Риллен.

– Да. Желаю удачи. Надеюсь, мне не нужно объяснять, как много сейчас зависит от вашей компетентности. Это первый и последний шанс оправдать моё доверие. Советую им воспользоваться.

И вот я опять остался один. Ненадолго. Вскоре камергер привёл в мой кабинет сухого опрятного старика с кровоподтёками. Он держался уверенно, но устало и немного отстранённо.

– Оскар, верно?

– Да, ваше высочество, – он почтительно склонил голову.

– Вы понимаете, что сами виноваты? Нам тут не до церемоний. Чего вы вообще хотели добиться? Сказали бы всё сразу, и вас никто бы не тронул.

– Понимаю, ваше высочество. Я готов принять смерть.

Пифагор завещал: ничему не удивляйтесь, ибо удивление произвело на свет богов.

Если бы он знал, насколько сложно порой придерживаться его завета…

– Это хорошо, – постарался не рассмеяться я. – Все мы когда-нибудь умрём. Но мне казалось, что возраст учит грамотно расставлять приоритеты. Я ошибался?

Дворецкий сосредоточенно рассматривал каждую морщинку на моём лице, словно пытаясь предугадать следующий провокационный вопрос.

– Нет. Не ошибались.

– В таком случае, может объясните подоплеку акта самопожертвования с вашей стороны?

Дворецкий молчал.

– Основа всякой мудрости есть терпение. Мне же ещё только предстоит постигать её азы.

– Регина невиновна, ваше высочество, – всё-таки ответили мне. – Ни она, ни её ребёнок.

…М-да. Испанский стыд. Я не понял – у нас обитель высшего общества или туповатый третьесортный сериал для домохозяек?

Впрочем, ожидаемо. У Лукаса должна была быть веская причина вместо простых бумаг спрятать живого человека, который имеет дурную привычку отказываться в решающий момент от своих намерений.

Веская причина пожалеть жертву, фактически допуская риск замены на себя.

Любовь? Многим людям моего склада ума свойственно её недооценивать.

Николло Макиавелли писал, что любовь плохо уживается со страхом, посему если и выбирать между эфемерным и фундаментальным, то всегда надежнее выбрать родной знакомый страх.

Люди по большей части малодушны и эгоистичны, склонны к лицемерию и предательству. Нет ничего зазорного в том, чтобы использовать страх наказания по назначению.

С точки зрения простейшей арифметики, любовь – это неизвестная во всех смыслах переменная. Стремительная, непостоянная, но в то же время нельзя отрицать её главенствующую роль при решении целого уравнения.

С точки зрения философии отношений, любовь – это когда ты видишь часть себя в другом. Или некое качество, приближенное тобой к идеальному.

Лично я склонен считать любовь качественной иллюзией. Однажды поставив вопрос: кем лучше быть по жизни – иллюзионистом или очередным восторженным наивным лохом – я выбрал первое.

Поэтому на вопрос «недооцениваю ли я любовь» я отвечу просто – «нет».

Важно видеть разницу между целью и методом её достижения. Между инструментом и стимулом. Пользоваться ею или возлагать последние зачатки разума на жертвенный алтарь.

Дворецкий сильно удивился, когда я встал из-за стола и похлопал его по плечу. Наши глаза встретились – глаза адепта культа самообмана и понимающие, таящие за фасадом уверенной собранности вселенскую грусть.

– Ещё вчера днём я приказал бы выгнать вас из замка с позором, но… – я картинно вздохнул. – Нам часто приходится жалеть о своих прошлых решениях. Проблема в том, что любое из них строит будущее. Я не хочу снова ошибиться. Вы меня понимаете?

Мужчина обречённо кивнул, казалось бы принимая закономерный вердикт.

– Ступайте, – я повернулся к окну. До блеска вычищенному, отражающему всё пространство позади. – Отдохните. Через три дня жду вас на своём посту. Надеюсь, я сделал правильный выбор.

Давненько я не становился свидетелем проявления столь яркого букета эмоций. Неверие, облегчение, радость и искреннее уважение к молодому великодушному принцу, что по последнему качеству превосходил многих «дряхлых мудрецов».

Верно, я такой. Служи мне преданно. Впредь ты не посмеешь меня подвести. Ты всего один раз поддался чувствам. Решил спасти невинное дитя и его бедную мать. Приказал подчинённым держать рот на замке. И вряд ли ты знал, что планирует Джакомо, иначе бы сделал выбор в пользу множества жертв громкого убийства. Жертв настоящей региональной катастрофы.

Манящее чувство вины.

И благодарности. Я немного разбирался в психологии: подобные эмоции подделать невероятно трудно. Тот, кто на это способен совершенно точно не станет рисковать без личной выгоды для себя.

– Будьте уверены, ваше высочество, – твёрдо произнёс дворецкий. – Вы всегда можете на меня рассчитывать.

Обязательно приму к сведению. Например, когда потребуется превратить придворную прислугу в команду опытных «пташек»…

Наконец раздался хлопок двери. Не звук – музыка.

Теперь передо мной только бумаги, да книги. А это значит, что пришло время продолжить восполнение пробелов.

Одинокая свеча освещала тусклый коридор подвального отделения. Звуки шагов гулким эхом разносились по сырым закоулкам. Затхлый воздух напрочь игнорировался, с её стороны было бы очевидным преувеличением морщить носик.

Брезгливым путь в некромантию заказан.

Она спокойным уверенным шагом приближалась к цели. Сердцебиение резко замедлилось, едва из-за двери показался молодой санитар. Шок, следом лёгкий испуг напополам с интересом – пройти внешнюю охрану незамеченной невозможно.

– Что вы здесь забыли, а? – Амигдалу деликатно ухватили за локоть. – Кто вас сюда впустил?

– Да так… никто, – острое лезвие мазнуло по горлу. Санитар дёрнулся было в сторону спасительной темноты, но удар по коленке отправил его на прохладный пол, переживать последние секунды мучительной агонии. Из другой комнаты выглянул ещё один пожилой мужчина с молотком в руках – и сразу присоединился к первому с торчащей рукоятью кинжала в районе сердца.

За дверью со старой ржавой табличкой «вход только для работников госпиталя» висела белая форма, оставленная про запас. Отыскав подходящий комплект, ведьма, насвистывая лёгкую мелодию оперативно переоделась. Груда припрятанных от любопытных глаз медикаментов поверх деревянных досок осталась без внимания. Впереди полные палаты, кто знает, сколько времени займёт поиск цели. И сколько продержится иллюзия на лице.

Сегодняшнее утро ничем не отличалось от прошлого. И позапрошлого. Раньше так могли считать порядочные трудяги, что горбатились по двенадцать часов круглые сутки в доках и не совсем порядочные торговцы на центральном рынке, и даже нищие у дороги, которым вдобавок к изнуряющей жаре приходилось познавать все тяготы жизни низших звеньев пищевой цепи.

Жителям окрестных деревень Эристар казался эталоном роскоши и изящества, чего только стоили ухоженные цветники у дорого отделанных усадьб зажиточных горожан или красивый храм возле часовой башни. Яркие лучи утреннего солнца отражались от золотого купола и многочисленных окон, словно зазывая любителей четырёх стен стать частью атмосферы начала нового дня.

Не столь привычной атмосферы, однако. Новость о покушении быстро разлетелась по всему городу со скоростью гнедого жеребца. И теперь многие мужики с предвкушением ожидали вечера, чтобы за компанию с приятелями опустошить стаканчик-другой за здоровье принца в ближайшей корчме, а заодно хорошенько прополоскать косточки начальству и знакомым по россказням таких же пьянчуг-сказочников аристократам, в то время как их жены займутся примерно тем же за кружечкой горячего чая, разве что в куда более скромной домашней обстановке.

На самом деле, мало кто из жителей в городе желал принцу зла. Мнение о нём сложилось разное, в зависимости от точки зрения горе-аналитиков многие вешали на узаконенного бастарда ярлык элемента вычурных декораций или марионетки отца.

В одном никто не сомневался: что-то да произойдёт.

Изменится.

Ближе к десяти проходящие мимо третьего госпиталя свидетели странной картины тревожно затаили дыхание: здание окружили «серые камзолы». Первая группа спешилась и, не теряя ни минуты рассредоточилась по территории объекта, а вторая оцепила внешний периметр. Вокруг довольно быстро собралась толпа зевак, но гвардейцы на все провокационные вопросы только обнажали шпаги да коротко советовали им покинуть зону риска подбору-поздорову.

Риллен поморщился от нарастающего гвалта и поскорее присоединился к общей группе.

«Люди… как вы иногда раздражаете!»

Вскоре он уже разговаривал непосредственно с главврачом. Зрелый джентльмен встретил их с радушной улыбкой, но при всём видимом согласии сотрудничать активно пытался отстоять права пациентов на покой.

В конце-концов Кортесу надоело слушать про предстоящие операции и заполонивших третий этаж пациентов из категории «на грани». Решив придать дополнительный стимул мыслить трезво, он под всеобщие охи и ахи персонала поднёс дуло трофейного пистолета к морщинистому лбу.

– Ты правда считаешь, что злоупотреблять моим временем – разумная линия поведения? – его тон утратил всякие нотки дружелюбия. Теперь в нём читалась открытая угроза.

Доктор успокаивающе поднял руки и поспешно зачастил:

– Тише, тише. Не надо так грубо, все мы трудимся на благо общ…

– Мне повторить вопрос?!

– Ох… молодой человек, да у нас тут кто только не лечится, право слово! Ну поступила к нам недавно одна эльфийка…

– Когда?

– Вчера, кажется, – мужчина указательным пальцем осторожно отвёл от себя оружие. – Ей кто-то отрезал ухо, рана, сами понимаете, достаточно серьёзная. Но мы не знаем подробностей. Да мало ли… таких случаев полно, как правило, пациенты не спешат делиться печальным опытом. В своё оправдание скажу, что она дала нам деньги, и немаленькие. Аж десять тысяч, представляете?

Риллен убрал оружие и подал своим людям знак.

– Достойная компенсация.

– Именно. Взамен только попросила растянуть лечение.

– И ты ничего не заподозрил?

Ему ответили грустной улыбкой.

– Я предпочитаю не влезать в чужие дела. Если это та, кого вы ищете – забирайте. Нам проблемы с законом не нужны.

– Деловой подход, – одобрил гвардеец. – Веди.

Миновав первый и второй этаж, они зашли в одну из женских палат. Риллен сразу увидел цель – у дальней кровати наслаждалась порцией горячего супа симпатичная светловолосая девушка с забинтованной головой.

– Это она. Мы её забираем.

Двое гвардейцев без церемоний поставили девушку на ноги, отбросив поднос с горячей едой.

– Да что же это делается, упаси Единый!

– Спокойно! – рявкнул порядком раздраженный сценой трагикомедии капитан, заставив и без того напуганных пациенток вжаться в постель. – Попрошу без паники! Это в порядке вещей. Уходим.

Впрочем, далеко уйти им не дали. В коридоре раздались предупреждающие крики. На выходе он увидел брюнетку в белой форме, что наигранно-обречённо лицезрела толпу вооружённых до зубов мужчин.

От неё пахло кровью… и почему-то мятными духами.

– Не дури! – Риллен прицелился в голову предполагаемой ведьмы, собираясь без колебаний оставить входное отверстие промеж зелёных глаз. – Пуля всё равно быстрее.

– Аргумент, – не стала спорить она и плавно разжала пальцы, со стуком роняя пистолет на кафель. – Переговоры?

Кое-кто даже отшатнулся при виде фальшиво-виноватой улыбочки. Странное поведение вторженки усугубляло и без того запутанную ситуацию.

– Кто ты? – гвардейцы медленно сужали круг. – Назовись.

– Скромная исполнительница нескромных приговоров. Катрайн фон Вальц, к вашим услугам, – девушка шутливо поклонилась, а солдаты, пользуясь случаем быстро поставили ту на колени и нацепили магические кандалы. – Эй-эй, аккуратнее с леди! Нежнее, пожалуйста!

– Да, – Риллен с гаденькой ухмылкой перехватил кисть готового отвесить звонкую пощёчину подчинённого. – Аккуратнее. У неё всё ещё впереди. Я прав, леди Вальц?

– Неа. Тебе, крутой-мужик-из-трущоб я не скажу ни-хре-на-ше-чки, – мило улыбнулась в ответ ведьма. – С чего бы? Чего вы мне такого сделаете, чем я себя из-за скуки не развлекала по понедельникам, м? Вот что, крутые парни, включите наконец за редким исключением мозги и доставьте меня в замок к его высочеству.

– А больше тебе ничего не сделать? – опешил от столь вопиющей наглости Риллен. – Только ты говори тогда помедленнее. Я записываю.

– Какой вы дерзкий! – восхищённо присвистнула ведьма под нестройный смех солдат. – Я аж помокрела во всех самых нескромных местах! Но если серьёзно, господа дебилы, то время ухо…

Резкий удар ногой в грудь заставил её оборваться на полуслове и закашляться от боли.

– Терпимо, – сплюнула она сгусток крови. – На твёрдую троечку…

Пока они говорили, в коридор забежал один из оставленных снаружи гвардейцев с мушкетом наперевес.

– Капитан! – отдал он честь. – Разрешите доложить? В подвале обнаружено несколько тел, предположительно сотрудников госпиталя…

Все вновь обернулись к ведьме, которая вдруг сильно заинтересовалась обшарпанным участком стены. Настолько сильно, что даже не сразу заметила пристальные взгляды в свою сторону, с королевской невозмутимостью пожала плечами и разорвала гробовую тишину очень содержательным ответом:

– Бывает.

Затянутый эндшпиль (часть 1)

Витторио Марселло де Корелли; Губернатор Лернии, пятый принц королевства Альгатта

Единственное последствие утоления информационного голода на протяжении всей ночи выражалось в красных капиллярах. Ни голода гастрономического, ни желания предаваться сладкому сну особо не возникало. В качестве эксперимента я даже порезал палец, удостоверившись в нормальном цвете крови и реакции на повреждение тканей.

Вот я решаю расслабить зрение и разглядываю тюльпаны в роскошном саду с балкона, а затем сознание переживает наплыв «полезной» информации по кленовой селекции сорта Бартигон.

Наглядный пример разносторонности содержания чужих воспоминаний. Жаль, наш мозг нельзя очистить от хлама как память компьютера. Воистину жаль. Интересно, а магия может помочь? Не то чтобы его так много…

Желая ознакомиться с мотивацией церкви более основательно, я отыскал один опус неизвестного автора, пожелавшего остаться таковым для будущих поколений:

…Первый разлом ознаменовал собой эру магии.

Золотую эпоху, на протяжении которой миллионы разумных существ по всей планете получили природный дар воздействовать на ткань реальности посредством разума.

Они подверглись излучению загадочной энергии, изменяющей организм на генном и духовном уровне. Самые первые разумные носители (согласно преданиям, к таковым относятся люди и эльфы) нарекли её магией.

Второй разлом ознаменовал собой хаос, ибо маги настолько уверились в собственном могуществе, что возжелали вновь пробудить источник, поглотить его, слиться с альвионом воедино и обрести вечное существование.

Именно тогда земля под ногами разверзлась и единственный на тот момент континет заполонили отвратительные создания – амионики, мерзкие порождения бездны. Маги тотчас осознали опасность затеи, однако было поздно. Хаос грозил обернуться эрой тьмы без надежды на светлое будущее.

Планета медленно разрушалась изнутри и непременно разрушилась бы, но к счастью для всех нас её спас тот, кто не побоялся бросить вызов воплощению чистой мощи.

Герой.

Спаситель мира.

Единый.

Он отдал свою жизнь ради порядка и сокрушил тварей. Он запечатал разлом. Он подарил потомкам надежду. Он использовал силу источника и исполнил своё предназначение, с лился с альвионом навечно и стал единственным воплощением бессмертной сущности и стражем природного баланса.

Он стал богом.

Богом, по сей день карающим алчных последователей амиоников, предателей всего рода людского, что соблазнились на запретные для разумов смертных знания и по прежнему стремятся окунуть наш мир во мрак…

Разумеется, мне хватило мозгов свериться с альтернативными источниками. Везде если и существовало различие, то в мелочах.

Альвион… должно быть, аналог ноосферы. В любом случае, до конкретной нужды копаться среди найденных рукописей древних умельцев бессмысленно.

С другой стороны, нельзя не сделать логичный вывод: второй разлом мог означать первую колонизацию. Первую ли? Неважно. Факт: тогда амиоников было много, а герой всего один. То есть условия прямо пропорционально изменились. Почему?

Самое логичное объяснение – герою достаточно просто отойти в сторонку и наблюдать за бойней злобных генералов бездны. Следовательно, эмиссары света целиком оправдывают название, а моё преимущество заключается в отсутствии конкурентов. По крайней мере, со стороны сородичей.

Но самая хорошая новость – смерть «Единого». Ведь иначе колонизация бы не состоялась! При живом Боге… я тоже стану Богом? И кто его убил? Может, ему сказали не вмешиваться? А может, он вообще был мёртв изначально, как утверждают некоторые маги?

Важно лишь то, что я могу использовать религию как заблагорассудится без оглядки на кару божества!

Наверное…

– …следовательно, если тщательно проэкстраполировать учение культа Чёрного пламени, то можно заметить частичное сходство между радикальной идеологией сектантов Шель-Ачаса и кровавым режимом самопровозглашенной королевы Ла-Гарта Аделины Вагнер. Его преосвященство епископ Катлер Бентхольц предлагает его высочеству Витторио Марселло де Корелли, сорок третьему губернатору Лернии превентивное устранение или арест вышеуказанных лиц и их сообщников с последующей отправкой в столицу для составления единого перечня возможных организаторов… – на одном дыхании вещал, сверяясь с бумажкой розовощекий посланник епископа, не забывая делать акцент на нужных вещах. Например, на титуле и должности.

– Занимательно.

Словосочетание «сидеть на троне» на практике оказалось антонимом слову «удовольствие». И дело отнюдь не в комфорте. Пока архивариус нёс в кабинет книги, я готовился к повседневной рутине правителя. Разбор данных памяти Витторио лишний раз подтвердил разумное предположение относительно будущего – что губернатор, что король, что лорд, что принц – львиную долю времени правящей верхушки отнимают переговоры, аудиенции и прочие рассадники болтологии. И ничего нельзя поделать – верить советникам сейчас резона нет, мало ли какие они примут решения, пользуясь твоей политической инфантильностью.

Загвоздка в том, что неподготовленный разум справиться со столь специфической ношей не способен. Далёкие мечты однажды положить ладонь на конституцию и торжественно произнести сакраментальную клятву слепить из страны конфетку воплотились слишком… скоро, да ещё и на чужом поле, где тебя поставили перед фактом: играй с тем, что есть.

Регион, конечно, не полноценное государство, но если бы не память принца…

– Ваше высочество, – вернули меня с небес на землю. – Так что передать его преосвященству?

Витторио относился к церкви нейтрально, но я видел в ней идеальный политический инструмент. Отказывать в содействии неразумно.

Я думал. Всё-таки хорошо, что парнишку никто из инквизиторов не сопровождал, а на входе провели обыск…

А ведь тот талисман-индикатор тёмных эманаций на меня не среагировал! Нет, я успел отойти подальше, да и Риллен хитрый лис… как-бы ему осторожно намекнуть?..

– Насколько я помню, договор не подразумевает помощь в ликвидации сект. Тем более превентивной ликвидации. Если она в настоящий момент опасна по факту своего существования, то это одно. Лично мне бы хотелось сперва заполучить в руки нечто большее, чем прогнозы на будущее.

– Стоит ли расценивать ваш ответ, как отказ? – на лице посланника не дрогнул ни один мускул.

– Почему сразу отказ? Смотрите. У нас в регионе около семидесяти тысяч человек. А сколько из них маги? Тысяча? Две? Три? И сколько при этом свободные граждане – не сидят за решёткой и не служат вам? Вот я думаю, что из-за подобных действий наша страна… впрочем, прошу прощения. Просто передайте епископу, что если мы хотим заручиться поддержкой общества, то должны действовать тонко. Как вариант – внедрить в секту своего человека или найти вещественные доказательства. Я уверен, его преосвященство со мной согласится.

Обсудив мелкие детали и возможную дату предстоящих переговоров, посланник позволил гвардии проводить себя до выхода.

– Катлер Бентхольц, значит?.. Любопытно. Прозрачная репутация и фанатизм.

– Ваше высочество, – культурно встрял камергер. Он был единственным помимо бодрых солдат, кто находился в тронном зале. – Принадлежность епископа к фанатикам сомнительна. Обычно он руководствуется совестью.

Ты не уловил суть.

Его фанатизм проявляется в другом.

Епископ сознательно пренебрегает материальными благами. Во власти воруют все, разницу определяют личные границы дозволенного.

У него эти границы максимально-узкие. Во-первых, он живёт в обычном недорогом доме, активно занимается благотворительностью и даёт работу наёмникам огромными вложениями в истребление монстров по всей подконтрольной территории.

Во-вторых, его, по слухам, нельзя никак подкупить. Вообще. Оставим справедливый суд – с ним проблематично договориться! Разве так трудно иногда упоминать имя правителя при службе? Судя по записям Биллини, он даже не способен отмазать нужного человека из-за своих твёрдых принципов!

Словом, он ведёт себя как истинный праведник, но при этом очень грамотно руководит отделением церкви. Не берет лишнего и не даёт повода себя обвинить!

Уравновешенный, порядочный мудрец без безумного блеска в глазах, уважаемый среди простолюдинов.

Родных – уязвимостей – нет.

Ну и зачем мне такое чудо? Это всё равно что иметь честного администратора, который не даёт работникам разгуляться, но наотрез отказывается разводить клиентов. И тут можно здраво возразить, дескать, баланс соблюдён, но речь идёт о политике! Здесь дихотомия добра и зла априори неуместна!

И либо я найду в его шкафу зловещий скелет, либо автоматически перечислю в категорию «нежелательных помех».

Я не против защитников эфемерной справедливости. Наоборот – за. Они – фундамент общества. Приверженцы добра и заложники совести легко предсказуемы. Им достаточно пафосных речей о долге перед всеми вокруг, а их видимые с соседней планеты болевые точки идентичны по структуре: коллеги, ненаглядная любовь всей жизни, друзья, семья, при особо тяжёлом расстройстве синдрома героя – незнакомцы.

Но везде надо знать меру. В политике светлые и тёмные кадры, что кидаются из крайности в крайность нередки. Собственно, их печальная участь расходного материала серых предопределена с самого начала.

– Вот именно – обычно. Полагаю, нас просто оставили в неведении. Твоё мнение?

Толстячок забавно приосанился.

– Епископ желает помочь расследовать убийство леди Мадрассо и подозревает в первую очередь аббатство.

Если бы всё было так просто… взять других добровольцев: пока действия аристократии не выбивались из рамок предположений. Перед носителем белой мантии аудиенции удостоились несколько мелких по влиянию лордов. Располагая полезной информацией, каждый считал своим долгом поделиться ею, особенно если она заключалась в разоблачении врагов дома и назойливых конкурентов.

Я приказал камергеру записывать все показания, вплоть до самых незначительных фактов. Что-то определённо пригодится в будущем, когда надо будет устанавливать фигуры.

Камергер может и сам использовать компромат. Но тогда ему придётся играть на два фронта…

– Всё возможно. Пока мы будем просто наблюдать. Тем более, у меня уже есть одна нить. Кто там следующий?

– Сир Доминик ди Форелли. Владелец четырнадцатого портового склада. Пришёл по приглашению обсудить происшествие.

– Не будем заставлять ждать столь уважаемую личность.

Гвардия привела рыжебородого широкоплечего громилу, которому больше бы подошла кольчуга, но уж точно не бархатные одеяния.

И Форелли запел. Фигурально выражаясь – торговец заставил снова выслушивать речь, полную соболезнования и готовности помочь отыскать виновника.

– У вас есть отличная возможность помочь следствию, сир Доминик. Просто ответьте на несколько вопросов.

– Конечно. Всё, что в моих силах, – пробубнил басом детина.

– Это в ваших силах. Из достоверных источников я получил информацию о вашей близкой связи с главой казначейства. Видите ли, к сиру Клето у меня тоже есть парочка вопросов. Вы случайно не знаете, где он?

– Понятия не имею, ваше высочество, – Доминик не отводил взгляд, а твёрдо смотрел вперёд. – Но если вы думаете, что он причастен…

– Будем реалистами. Я такой же человек, как и вы. Всем нам свойственно ошибаться. Я не считаю себя умнее других, и уж тем более не собираюсь рубить головы ради демонстрации превосходства или мести. Но мне также не совсем ясна причина его отсутствия. Возможно, вы действительно говорите правду. И всё же передайте ему, что я готов закрыть глаза на разного рода финансовые махинации, если причина в этом.

Форелли просто кивнул, понимая, что возражать глупо.

– Теперь по поводу нападения. Меня интересует товар.

– Товар?

– Товар. Нечто, что могло заинтересовать злоумышленников. Я не верю в совпадения. Мы должны выяснить мотив.

– Мотив?

– Интересная у вас манера общаться, – главное в таких моментах – не забывать вежливую улыбку. – Вы всё время переспрашиваете. Это потому что вы волнуетесь, или просто дурная привычка?

– Прошу прощения, ваше высочество, – сразу спохватился торговец. – Товар самый разнообразный по источникам и содержанию. Но вот… один ящик, уверен, вас заинтересует.

– Этот ящик имеет отношение к вашему другу?

Мне ответили несмелым кивком.

– Спрашивать о нём бессмысленно, полагаю.

Вид собеседника говорил сам за себя.

Как я и предполагал, созданную казначеем нить благополучно обрезали. Очевидно, Форелли выступал в роли ключевого звена, оставаясь в неведении лично. Врёт? Пока доказательств нет… естественно, я приказал отслеживать его перемещения, на всякий случай.

Чуть погодя пришли хорошие новости – Риллен таки захватил горничную и приятный бонус в виде ведьмы (сей факт экстравагантная особа не отрицала).