Текст книги "Stalker: Еретик (СИ)"

Автор книги: Алексей Карелин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Не прощаюсь.

Я вышел из лаборатории. Позади зашипела радиосвязь, Герман приказал пропустить меня. Говорил что-то еще, но я уже не слышал, далеко отошел.

Новиков по-прежнему копался в схемах. Ничего не изменилось, только к стулу прислонился дробовик.

Снаружи вовсю светило солнце. Снег искрился до рези в глазах. У огня все так же беспечно болтали сталкеры. Мосластый крикнул мне:

– Брат, ты чего учудил? На уши всех поднял.

– Не сошлись во взглядах, – ответил я мрачно. – Не подскажешь, где поселок Лесной?

– Подходи, сброшу координаты.

Пригодился КПК Студента. На карте Зоны появился маркер.

– За изломом? – спросил мосластый.

Я кивнул.

– Нам тоже предлагали. Если б убить – пошел бы, а живого ловить… Сбрендили, ботаны. Это ведь не щенок какой. Главное, не слушай бродягу. Слышал, он – мастер зуб заговаривать, а потом рраз! – мосластый резко выбросил вперед руку, изобразив хват. – Шею сломает и потащит к себе в логово.

– Спасибо, – поблагодарил я с натянутой улыбкой. Недобрые разговоры перед делом – плохой знак. Не стоит поминать смерть лишний раз.

Да что это я? Как Альт, ей-Богу. С кем поведешься, от того и наберешься. Суеверия все это, мрак. Справлюсь.

Я изучил карту. Напрямки идти не стоило. Пришлось бы пересекать болото или захоронения Рыжего Леса. Первое означало встречу с болотниками, второе – высокий радиационный фон. Лучше сделать крюк.

Не успел я отойти от лагеря ученых, как услышал крики. Ко мне бежал, размахивая руками, Альт, за ним неслась Миледи. Я подождал их. Пока Альт, опершись на колени, восстанавливал дыхание, псина стояла между нами и дружелюбно посматривала то на хозяина, то на меня. Наконец, Альт выпрямился, спросил:

– Куда собрался? Почему меня не подождал?

– Откуда мне знать, когда ты вернешься? Да и в помощниках не нуждаюсь.

– Одиночки в Зоне долго не живут, если ты еще не понял. Вчера ты поступил глупо. Не будешь жалеть себя, сгоришь.

– Я иду не за артами. У ученых есть то, что мне необходимо. Мы заключили сделку.

– И что же они поручили?

– Пленить излома.

Альт поперхнулся.

– В таком случае наша помощь лишней не будет, – заверил он. – Знаешь, куда идти?

– Конечно, но я пойду один.

– А-а, понимаю. Боишься, придется делиться. Мне не нужны твои деньги. Я обещал вывести тебя из Зоны и выведу.

– Ты ничем мне не обязан. Наоборот, я задолжал.

– Аллах обязал помогать ближнему. Я иду с тобой. Ты не встречался с изломом и, вероятно, погибнешь, если выйдешь против него один. Как говорят у меня на Родине, дружному стаду и волк не страшен.

– Уговорил, – вздохнул я. – Только монстра не убивать. Миледи тебя всегда слушается?

– Не беспокойся, не загрызет.

Рыжий Лес не оправдал мои ожидания. Никакого леса я не увидел. Редкие молодые сосенки и ели, подернутые ржавчиной, старые пни и коряги, тонкие, торчащие из снега обломки стволов, лесоповал – вот что встречалось. Радиационный фон повысился раза в два, местами подскакивал до пятидесяти радиков. Аномалии попадались одна на другой, по большей части “воронки” да “трамплины”. Из-за них порой приходилось возвращаться. Мы петляли, как зайцы, удирающие от хищника. Несколько раз с губ готовились слететь слова: “мы заблудились”. Сверялись с картой, компасом – нет, медленно, но верно продвигались к цели.

Зима нам снова помогала. “Воронки” обнаружали себя вихрями снежной пыльцы, она искрилась, как новогодний “дождик”. “Трамплины” заметить было сложнее. Их вспышки меркли посреди блеска снега, а утрамбованные пятна отличались от рыхлых сугробов лишь вблизи. Маяком нам служила Миледи. Псина отлично чувствовала ловушки Зоны. В родном Брянске я покрыл бы два километра за двадцать минут, а здесь ушло не меньше двух часов.

Когда впереди проступили очертания заснеженных бараков, бдительность ослабла. При виде финиша всегда норовишь достигнуть его быстрее. Вот и я ускорился, и чуть было не попал в “трамплин”. Аномалия обозначалась всего лишь метровым овалом продавленного снега. Миледи схватила меня за штанину и с рычанием потянула назад. Если бы не псина, я как минимум охромел бы.

– Как говорят у меня на Родине, сначала посмотри, потом ставь ногу, – не пропустил возможности поучить Альт.

– Надеюсь, в поселке аномалий меньше, – проворчал я.

– На твоем месте я бы подумал, как нам поймать излома.

Плана я не имел, как и представления, на кого охочусь. Полагался на старое доброе “авось”, так присущее нам, русским. Собственно, действовать по обстоятельствам мне не привыкать. Выкручусь как-нибудь и на сей раз.

Первый барак повстречал нас синей табличкой с надписью “Вытрезвитель”. Альт пошутил:

– База отдыха. Сделаем привал?

– Идея неплохая.

Сели на ступени крыльца. Ноги приятно млели. Шея одубела. Я повращал головой, наслаждаясь тихим похрустыванием хрящей. Расправил плечи, выпятил грудь. Небольшая разминка перед боем не помешает.

Миледи было хотела обследовать окрестности, но Альт строго прикрикнул на нее и велел держаться рядом. Псина просяще проскулила, но сталкер остался непреклонен. Миледи понурила голову и легла рядом, изредка поглядывая с надеждой на хозяина.

Вытрезвитель и следовавший за ним барак выдавались из поселка, как бушприт судна. Маленькие квадратные окна без стекол враждебно темнели. Приземистые грязные сараюшки навевали мысль о концлагерях. Снег смягчал серость, унылость поселка, одел труп в нарядный саван.

Более всего тревожила мысль о расстоянии, с которого излом может читать мысли. Вдруг мы уже замечены? Я поежился, опасливо огляделся – пустынно, мертво.

Еще полгода назад я посчитал бы психом того, кто рассказал бы о существовании вампиров или призраков. Теперь же чувствовал себя актером голливудского блокбастера. Жизнь оказалась страшнее фантазий. Мы считаем, что все знаем об окружающем мире. На самом деле пробелы велики. Природа постоянно преподносит сюрпризы. К чему выдумывать романы с упырями и битвы с орками, когда наша планета – кладезь увлекательных историй и судеб? Рассказать все не хватит жизни.

– Ну что, тронулись помолясь? – решился я.

– Идем, – согласился Альт, вздохнув.

Я перекрестился. Господи, помоги и огради от зла.

Щелкнули флажками предохранителей, передернули затворы и вошли в медвытрезвитель.

Свет из окон боролся с тьмой, отталкивая ее к углам. Именно там в фильмах ужасов обычно таились монстры. Я включил фонарь. Из-под луча с испуганным писком шмыгнула крыса. Альт дернулся, думал, тушкан, но заметил мое спокойствие и расслабился.

Уютом в вытрезвителе никогда не пахло, в брошенном – веяло зловещим холодом. Нары, решетки напоминали о секретных опытах над людьми, их результатах. За одним из них мы и охотились. Впрочем, сталкеры все объясняли неудачными экспериментами ученых. Откуда взялись монстры на самом деле, неизвестно.

Мрачное узилище мы покинули быстро. В следующем бараке по великому множеству агитационных плакатов и брошенному инструментарию мы сочли, что находимся в художественной мастерской. Ватманы и ламинированная бумага висели на стенах, валялись на полу. “Шоссе – не космос”, – говорила надпись под мчащимся под сто сорок “запорожцем”. “MASS CULTURE” – подписали голый зад с ушами. “Забвение прошлого грозит его повторением”, – значилось под увешанным боевыми наградами генеральским кителем, над воротом которого сиял нимб. Из-за галстука выглядывали усы, и они шевелились.

– Гляди, – я коснулся Альта и указал на пересекающего нимб громадного таракана.

– Этим тварям все нипочем, и в Зоне выжили, – сказал сталкер.

&nbsnbsp; На партах тоже лежали ватманы: чистые и с набросками. Внимание привлек простенький, словно нарисованный первоклашкой, рисунок. Художник не успел разукрасить его полностью. На фоне синего неба стояли на зеленой траве два черно-белых ребятенка, одетые в советский и американский флаги. Над ними витиеватыми ровными буквами написали: “We need peace” – и продублировали красными: “Нам нужен мир”. Дети смотрели друг на друга с улыбками, но ребятам недоставало правых рук, а левые были отведены назад: то ли для объятия, то ли для пощечины.

– Здесь никого, – вернулся с дальнего края барака Альт, Миледи в подтверждение его слов чихнула.

Пока мы осматривали мастерскую, на небо набежали серые облака. Зона погрузилась в привычное уныние. Снег не слепил, следить за окрестностями стало легче.

В очередном бараке нашли корыта, серые от толстой корки засохшего цемента, плотничьи инструменты да гнилую мебель. Крыша по центру обвалилась, и на полу белели полосы снега. Сырые стены цвели плесенью. Для убежища постройка не подходила, но мы все же обошли ее.

Четвертый барак оказался самым маленьким. Когда-то в нем пахло свежей древесиной, визжала пила, стоял пар от разгоряченных крепких тел. Теперь же гулял ветер.

Из пилорамы мы перешли в складское помещение. Конец улицы приближался, напряжение росло. Правда, излома в поселке могло и не быть. Если его тут видели раз, это не значило, что здесь он жил.

На складе мы с Альтом и Миледи разминулись. Посреди стопок ящиков я обнаружил трех мертвых тушканов. Рваные раны походили на укусы мелких, вроде человеческих, зубов. Возможно, их оставил излом. Не исключено и то, что он все еще здесь…

Чуть дыша, я крался между штабелей ящиков. Иногда казалось, что сзади ко мне кто-то тянется. Я резко разворачивался и, натыкаясь на пустоту, испытывал смесь облегчения и разочарования.

В конце склада, под окошком я нашел косточки и черепки тушканов. Кости не успели огрубеть и покрыться пылью – излом трапезничал недавно. Может, таился где-нибудь наверху, на ящиках.

Я хотел залезть на штабель, проверить догадку, но столкнулся с Альтом.

– Твою ж мать! Ты чего подкрадываешься?

– И не думал, – Альт заглянул мне за спину, – ты, наверное, на костяшки засмотрелся.

– Ничего подозрительного не видел?

– Нет. Если бы излом был здесь, Миледи бы его учуяла.

– Я подумал, может, там, наверху. Сидит себе в колодце…

– Пойдем отсюда. Миледи подаст знак, когда стоит тревожиться.

Альт слишком доверял псине, но ведь и ее возможности не безграничны. Что если излом уготовил засаду? Что если… Альт уготовил засаду? Действительно, почему он отправился со мной на охоту? Жить надоело? Своих забот мало? Кавказцы хитрые, коварные. Должна быть какая-то выгода в помощи мне. Альтруистов не бывает, не в наше время и тем более не в Зоне. Как там в Псалтире? “Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного”. В Зоне всеми владеет жажда наживы, здесь нельзя расслабляться, где бы и с кем бы ты ни был. Тут люди одурманены дьявольским шепотом, выворачивают из себя все гнилое, звериное, кормятся слабыми. Есть лишь Я, а все остальное – мне в угоду. Мысли от лукавого. В Зоне как нигде ощущается дыхание Ада. Да и монстры, появляющиеся после выброса, кто они, если не выходцы из подземного мира? Такие, как Миледи, – адовы твари, а сталкеры – одержимые Дьяволом.

Альт… Как он сказал? Расслабься, Миледи подаст знак? Ну, конечно! Спасибо, Господи, за откровение, а откровения Твои всегда верны. Как только я потеряю бдительность, сталкер тюкнет меня по башке, обчистит, изловит мутанта, и все деньги достанутся ему. Деньги-то сулили немалые, на десяток артов, если не больше.

Когда мы вышли из барака, Альт немного отстал. Прямо как Гиена. Воспоминание об ударе прикладом еще свежо. Может, и Альт поджидает момент? Вон и псина его обычно бегает вокруг, а сейчас рядышком с хозяином трусит, охраняет.

– Альт, ты должен знать, я не смогу отблагодарить тебя. Ученые обещали за излома дать мне лекарство, так что делить будет нечего.

Я пристально посмотрел Альту в глаза. Проклятый противогаз скрывал лицо, но главное я видел. Говорят, в глазах отражается не только душа человека, но и его мысли.

– Лекарство? Ты болен? – удивился сталкер.

– Я тебе не хотел говорить, почему приехал в Зону. Моя жена больна раком. И дочь.

Альт встал, как вкопанный. Пробормотал:

– Извини. Теперь я понимаю твое безрассудство. Но с чего ты взял, что Герман с Озерским тебе помогут?

– Ты их знаешь?

– Конечно. Я на Янове с тех пор, как Стрелок отключил Выжигатель Мозгов.

– Тогда ты должен знать о Сердце Оазиса.

– А-а, ясно. Поверь, ученые не отдадут его.

– Я знаю, но у них есть препарат.

– Испытание которого еще не закончилось. Ты хочешь превратить своих родных в морских свинок?

– А что еще прикажешь мне делать? – вспылил я.

– Как говорят у меня на Родине, утопающий и змею обнимет. Не знаю. Попробуй вылечить их другими артефактами. Один я тебе дал…

Хороший совет. “Светляк” и ему подобные ускоряют регенерацию клеток, их деление. Они лишь приблизят смерть Люды, ведь раковая опухоль образуется вследствие бесконтрольного непрерывного преумножения клеток. Альт хвалился, что знаком с медициной. Выходит, он дал губительный совет нарочно. Хочет, чтобы я поскорее убрался из Зоны, не крал его драгоценные артефакты.

В груди забурлил гнев, но я старался его не обнаружить. Ответил как можно спокойнее:

– “Светляк” и ребра мои латает который день, а ты хочешь, чтобы он справился с раком. Мне некогда ждать. Люде отпущено мало времени.

– Ты можешь все усугубить.

– Не твое дело.

Моя жена умирает! Куда уж хуже?

Псина почувствовала между нами конфликт и заскулила.

– Хватит болтать, – бросил я раздраженно.

Пока мы кричали друг на друга, излом мог преспокойно удрать. Ох, Альт, разочаровал ты меня. И псина твоя ничего не учует. Погода безветренная. А излом наверняка где-то в ящиках спрятался.

– Нам надо вернуться на склад, – решил я.

– Там никого нет.

– Я говорил тебе, он может быть наверху.

Альт вздохнул и приглашающее взмахнул рукой, мол, после вас. Нет уж, тебя, сталкер, из виду упускать опасно.

– Иди первым ты.

Альт, похоже, уловил в моем голосе недобрые нотки. Уж посмотрел как-то странно.

Я облазал весь склад, но излома не нашел. Упустил! И Альт тому виной. Если бы я проверил сразу… Надо избавиться от горе-напарника, а псина меня уже давно бесит.

– Ну, – встретил меня у входа Альт, – убедился?

Вы посмотрите какой герой! Академик выискался. Ничего, недолго тебе ухмыляться.

В следующий барак псину я не пустил. Закрыл дверь перед носом.

– Пусть охраняет подход, – объяснил Альту. – Вдруг излом подкрадется, пока мы будем внутри.

Альт неуверенно кивнул. Услышал фальшь? Надо быстрей с ним кончать, пока он не раскусил меня окончательно. Лучшая защита – это нападение. Прости, Господи, за помышляемое мною зло. “Да будут слова уст моих и помышление сердца моего благоугодны пред Тобою”. Да будут искуплены грехи мои. У меня нет иного выхода. Порою зло – необходимость.

– Ты что там шепчешь? – спросил Альт. – Нашел время читать молитвы.

Псина скреблась в дверь, скулила, лаяла – тревожилась за хозяина, словно знала, что его ждет.

Убийство Альта не только устранит угрозу с его стороны, но и обогатит меня. За расправу над псевдогигантом сталкеру наверняка отвалили тяжеленькую сумму. Возможно, и арты он не все продал, а выручку с проданных уж точно носит с собой. Если подумать, то он зажиточный, еще и на моего излома позарился. Надо раскулачивать.

Мы зашли в маленькую комнату, совершенно пустую, только осколки битого зеркала блестели на полу. Я пропустил Альта вперед. Не успел он обернуться, как я нанес удар прикладом по шее. Альт ахнул и упал. Я уже нажимал на спусковой крючок, когда Альт неистово заорал:

– Сто-ой!

Не знаю почему, но я не выстрелил. Ошеломленный, уставился на перевернувшегося ко мне лицом сталкера.

– За что? – спросил он с испугом и обидой.

За что? Я усмехнулся. За что? Я ударил Альта в ребра, чтоб даже и не думал тянуться к автомату. Пнул “калаш” в другой конец комнаты, сорвал с Альта противогаз.

Вот оно… Смуглое лицо с горящими глазами убийцы. Волосы, как смоль, как душа чечена. Уродливый нос, такой же как и их харкающий язык. Жесткие кольца густой бороды, как у Магомаева. Да Альт с боевиком – одно лицо!

За что? За что?! За распятых на крестах парней, за издевательства над русскими солдатами, за изнасилование русских женщин, за убитых друзей и тех, кто мог ими стать, за сирот и вдов, за лишенных крова стариков, за взрывы в метро, за “Норд-Ост” и Беслан, за долгие кошмары и бессонные ночи, за ваш дьявольский смех, за панику в народе, за слезы матерей…

– Поп, это же я – Альт! Ты чего, друг? – слышалось, точно из другой Вселенной. – Поп, это не ты. Как же Миледи не учуяла контролера?.. Поп, борись, ты же сильный, я знаю!

– Контролер тут ни при чем, Альт, – сказал я зловеще.

Уж было выстрелил, но в голове проскочило: у Альта нет бороды!

– Поп, сзади!

Отличная игра, Альт. Браво! Убедительно, однако я не куплюсь.

Альт изо всех сил таращил глаза мне за спину, подобрался, потянулся к кобуре. Ошибочка, друг. Я нажал на “спуск”, да снова не до конца. В поле зрения попало нечто лишнее, то, чего быть не должно.

Я опустил взгляд. В осколках зеркала отражался высокий урод в темных лохмотьях. На коже не было живого места: язвы, ожоги, струпья покрывали ее. Желтые глаза излучали столько ненависти, что меня объял ужас.

Шею сдавило ледяным кольцом – ноги отнялись от пола – дыхание перехватило. “Фенька” выпала из рук, однако грохота я не услышал.

Прогремела очередь. Тварь заверещала и отпустила меня. Я распластался по полу, зашелся в кашле, судорожно хватая воздух. Рядом простучали сапоги Альта. Сзади послышалась возня. Одиночный выстрел. Шипящий визг. Стон Альта. Глухой удар.

Оконное стекло со звоном осыпалось на плечи. По мне скользнула тень. Стукнули лапы об пол, донеслось рычание. Я поднялся на четвереньки и оглянулся. У ног лежала отстреленная по локоть рука излома. В коридоре мутант боролся с Альтом и тремя Миледи. Излом рухнул. Альт вырубил его прикладом и закричал:

– Миледи, фу! Назад! Фу!

Псина объединилась, рыча, попятилась, но глаз с излома не спускала. Челюсть сочилась кровавой слюной, шерсть топорщилась.

Я сел и тупо наблюдал за сталкером. Тот прошагал мимо, подобрал свою сумку и вернулся к монстру. Достал аптечку, перетянул культю жгутом, перевернул излома на живот, заломил здоровую руку и привязал к шее. Оторвал кусок ткани от лохмотьев мутанта, туго скрутил, запихнул в пасть и заплел узлом под затылком. Тряпье монстра опять затрещало, Альт занялся его ногами. Делал все быстро и в то же время без спешки, будто всю жизнь вязал пленников.

Покончив пеленать монстра, Альт взял “калаш”, кинул мне “феньку”, бросил бесстрастно:

– Пошли.

– И это все? Не хочешь ничего сказать?

– А-а что по-твоему я должен сказать?

– Я только что пытался убить тебя, Альт!

– Не ты – излом. Этот мутант, как говорят у меня на Родине, чужими руками крапиву трет.

Я позавидовал самообладанию Альта. Видел: на самом деле внутри сталкера бушевало пламя негодования. Его непроницаемая маска на лице была неестественна, да и смотрел он на меня иначе.

Кажется, Альт заметил, что его чувства не остались для меня секретом, и поспешно натянул противогаз.

– Бери излома и пойдем, – поторопил он.

Я не шелохнулся.

– Не-ет, Альт. Нам идти через уйму аномалий. В такой путь нельзя пускаться, не выяснив отношений. Я чую, у тебя есть вопросы. Валяй, задавай. У нас времени до заката.

Альт раздраженно повел головой и выпустил пар:

– Ладно! Отлично! Давай поговорим начистоту. Излом – телепат. Он читает и внушает мысли. Но! Он ведь не мог просто так убедить тебя в том, что я – враг. Без фундамента здание не строится. Он изучил тебя, твои воспоминания и нашел слабое место. Он всего лишь использовал твои страхи, твои сомнения, твои убеждения… Твои, понимаешь? Твои!

Признаться, я растерялся. Не знал, что ответить. Не знал, чьи мысли совсем недавно крутились в моей голове. Понимал, что многим обязан Альту, и все же…

– Ты мне не доверяешь, да? – догадался Альт. – После всего… – Альт махнул рукой и отвернулся.

– Альт, я не знаю… – промямлил я, как первоклашка на экзамене.

– Правильно у нас говорят: сошьешь собаке обувь, она ее сгрызет.

– То есть я – собака?

– Из-за тебя мы чуть не погибли! Разберись с собой. Как говорят у меня на Родине, если не находишь, с кем посоветоваться, посади напротив свою шапку и советуйся с ней. Сложи два и два, и поймешь, кто тебе друг. Пусть Аллах меня покарает, если я сделал хоть что-то, чтобы ты имел право усомниться во мне.

Меня словно в угол поставили: загнали в тупик и пристыдили. Я копался в себе, искал оправдания и не находил. Оставалось сокрушенно извиняться:

– Прости, прошлое не отпускает.

– Может, хватит оглядываться?

Может быть. Только как? Шрамы сходят долго или же остаются на всю жизнь. Я понимал, что виноват, но во мне пробудилась гордость:

– В конце концов, я не просил идти со мной.

– Дети тоже на горшок не просятся. Не посадишь – плачут.

– Я не ребенок.

– Так перестань вешать ярлыки “хороший-плохой&raqraquo;. Мир сложнее. Если в семье родился урод, не значит, что все уроды.

– Вот и поговорили, – отрезал я, чувствуя, что раздражение берет верх.

Встал, взвалил излома на плечо. Несмотря на гигантский рост, мутант оказался легким. Да и откуда там весу взяться? Кожа, кости и сухожилия.

– Иди первым, – сказал Альт.

Опять сталкерские штучки? Я ему сапер, что ли?

– Я буду следить за изломом, – пояснил Альт. – Ты ведь не хочешь, чтобы он снова влез в твою голову?

Я медленно качнул головой, продолжая смотреть на сталкера с недоверием. Да что же я? Опять? Мысленно обругал себя и быстро вышел из барака.

Возвращение на Янов было легче. Через снежные холмы тянулась лента наших следов. Правда, мы все равно по-прежнему, до боли в глазах всматривались в снег и деревья. Альт предупредил, что среди сталкеров ходят слухи о перемещающихся аномалиях: дрейфующих “жарках”, скачущих “трамплинах” и скользящих, подобно смерчу, “каруселях”.

Когда поселок скрылся за горизонтом, я услышал за спиной глухой стук, излом дернулся. Альт тут же успокоил:

– Почти очухался, но я успел его вырубить.

Я криво улыбнулся, одобрил:

– Продолжай в том же духе.

На полпути Альт остановил меня, попросил, а псине – приказал, подождать. Балансируя между аномалиями, точно канатоходец, он пробрался в кольцо “трамплинов” и присел у едва виднеющейся из-под снега коряги. Раскрыл рюкзак, запустил руку в трухлявый ствол и начал что-то перекладывать. Вернулся довольный, будто из борделя. На мой вопросительный взгляд ответил:

– Как говорят у меня на Родине, сведущий в кузнечном ремесле не бросит кусок железа в мусор. Все, что может пригодится, сталкер зачастую не в силах унести и прячет часть добычи в тайниках. Жаль, бывает, их кто-то находит.

Над головой громко каркнуло. От неожиданности я шарахнулся. Привык к тишине в Зоне, а тут вороны вдруг появились. Кружили над нами, как над падалью.

– Недобрый знак, – задумчиво промолвил Альт.

В груди заерзал знакомый с Чечни холодок. И шрам зачесался…

– Ложись! – крикнул я и вдавил сталкера в землю.

Прошипела пуля. Миледи зарычала, но осталась с нами. Значит, враг далеко. Снайпер, бля.

– Кто-то нас ждал, – прошептал Альт.

Я догадывался, кто. Помимо ученых только мосластый сталкер и его друзья знали о моем маршруте. Решили сорвать куш. Думают, со мной расправиться легче, чем с изломом. Посмотрим…

Я поделился догадкой с Альтом.

– Никогда, никогда не говори о деле с незнакомцами, – воскликнул он. – Думаешь, тут все братья? Да многие готовы удавить за “золотую рыбку”. Главное, без свидетелей.

– С виду милые ребята… И что теперь? Ползком?

– Если не стреляет, значит, не видит нас. Надо уйти с открытого пространства. Ползем на запад, к болоту. Не забывай об аномалиях.

Болото ассоциировалось с болотниками. Альт предлагал прыгнуть из огня в полымя.

– Надеюсь, у тебя есть план, – сказал я.

Снег – не грязь, но барахтаться в нем тоже весьма неприятно. Холод добирался сквозь костюм до кожи, проникал глубже. Излома тащили вдвоем, как когда-то в Грозном – срочника. Его ранили, и я с Ермоловым вытаскивал парня из-под обстрела. Вспомнились учения в армии, рявканье комбата, первое унижение, на которое я не ответил ни словами, ни кулаками. Солдат из меня вышел дисциплинированный, однако после Чечни я перестал бояться чинов, всегда высказывал собственное мнение. Даже как-то обматюгал майора из Москвы. Штабная крыса никогда не воевала и соображала туго, чуть не отправила меня с мужиками на верную смерть. Приказы не обсуждаются в тылу, а на войне дальше фронта не пошлют, можно начальство и обругать.

Доползти до болот нам удалось благодаря Миледи. Умная псинка, быстро смекнула что к чему. Пробежит немного вперед и нас поджидает. Так и провела сквозь аномалии.

– Не утонем? – спросил я, ломая сухой камыш.

– Тут лед.

Перекатились на спину, осмотрели снежную равнину Рыжего Леса. Преследователей не видать. Вряд ли нас так просто оставили. Все еще надеются снять через оптику.

– Альт, может, в кустах пересидим? Авось, снайпер сам выйдет к нам.

– Давай туда, там погуще.

Мы переждали некоторое время в камышах, но никто не объявился. Прождали бы до заката, если бы не мороз с сыростью. Тем более у снайпера мог оказаться тепловизор.

Согнувшись в три погибели, мы взяли курс на север, к станции Янов. Обнаруживать аномалии трудности не составляло. Над ними витал ядовито-зеленый пар, а воду в таких местах не покрывал лед. Темная муть шипела и лопалась, а, где таилась “газировка”, и вовсе кипела.

Позади нас истошно заорали, в воздух и по зарослям ударили очереди свинца. В ответ проревел болотник. Крики, рыканье, выстрелы, визги, рев – все смешалось в дикой какофонии, заставляя кровь в жилах стыть. Мы с Альтом, как заговоренные, пялились в сторону бойни, словно забыли, что у нас есть ноги, которыми не мешало бы воспользоваться. Миледи скулила и жалась к Альту. Мы не сдвинулись, даже когда все стихло. Я ждал, что вот-вот камыш разойдется и на нас, шлепая по влажной почве, помчится болотник.

– Вернемся? – предложил Альт.

– В своем уме? Жить надоело?

– Ну, знаешь, снайперка на дороге не валяется.

Чуть помолчав, сталкер добавил:

– Возможно, болотник ранен или убит. Слышал, там стрелял не один человек?

– Ни к чему испытывать судьбу лишний раз. У нас тоже немало поговорок. К примеру, жадность фраера погубит.

Альт тряхнул головой и закивал:

– Да, ты прав, ты прав. Завтра подберу.

Я не узнавал Альта. Что он так за винтовку уцепился? Сталкер не замедлил с разгадкой:

– Знаешь, снайперу к Монолиту пробраться куда легче.

Вот те на! Оказывается, и Альт заражен идеей построить жизнь с помощью всемогущего камня. Его тоже поглотила Зона. Рассудок еще боролся, но это вопрос времени. Если Альт останется в Зоне, то рано или поздно отправится к АЭС. Он знает Зону вдоль и поперек, лишь ее сердце остается белым пятном.

Альт взмахнул автоматом, приклад обрушился на шею излома. Монстр уже поднялся на колени, но удар впечатал его в грязь. Может, за Альта говорил мутант?

Я посмотрел на лицо излома – почти человеческое. Возможно, мутант и чувствует, мыслит, как я, а мы поступаем с ним, как со зверем. Оправдываем себя тем, что монстр охотится на людей, когда сами же на него охотились. Получается, он имел полное право убить нас? Забавно. Черное вполне может оказаться белым. Смотря под каким углом смотреть, каким догмам быть подверженным.

До лагеря ученых мы добрались быстро. От костра остались дымящие угли. Охранник-“свободовец” сказал, что мосластый увел друзей на восток. Все сходилось. Пусть земля им будет пухом.

Я попросил Альта подождать снаружи, отдал ему оружие и понес излома ученым.

Озерский при виде монстра ахнул, всплеснув руками, и чуть не грохнулся в обморок. Герман скупо улыбнулся, подскочил ко мне и начал выстреливать короткие команды: неси сюда, ложи здесь да так, осторожней с экземпляром.

Я опустил излома в прозрачный гроб и поделился сомнением в том, что пластик удержит мутанта. Герман отмахнулся, понес научную околесицу о наноматериалах. Пришлось перебить и сослаться на плохое самочувствие. Мавр сделал свое дело, мавр может идти спать. Сбежит мутант или нет, меня волновать не должно. Пусть только попробуют не выполнить обещание, разнесу все к чертям собачьим.

В лабораторию забежал Новиков, торопливо пожал мне руку, крепко пожал, и бросился к излому.

– Живой? – не поверил он глазам.

Ох, как они забегали, засуетились! Зазвенели пробирки, защелкала клавиатура. Герман подсоединял проводки к уродливому черепу излома. Новиков вертелся у компьютеров. Озерский готовил шприцы для взятия анализов и шприцы с Бог знает чем. Обо мне забыли. Я был лишним. Я громко кашлянул – не помогло. Прокашлялся еще громче. Озерский на миг удостоил вниманием. На миг, я и пикнуть не успел.

– Надеюсь, вы не забудете о данном обещании? – надрывая саднящую глотку, спросил я. – Телепатия – это многообещающе, но следовало бы сначала закончить первое исследование.

Казалось, мои слова потонули в пустоте. Оставалось надеяться на порядочность и память ученых.

Из бункера я вышел раздраженный и злой.

– Что-то случилось? – встревожился Альт.

– Надеюсь, что нет.

ГЛАВА IX

– Бог мой, как тяжко ожидание! – воскликнул я, облокотился о стол и подпер рукой голову.

Эксперимент ученых над приматом закончится не ранее, чем через два дня. Времени предостаточно. Чтобы не тяготиться бездельем, я занял себя поисками артов. Уже с утра отправился с Альтом к фабрике-кухне на окраине Припяти и прилично обогатился. Самый клад оказался в подвале, куда до нас никто то ли не догадался, то ли не отважился слазить. Хоть теперь для меня арты значили не так уж много, при их виде душа по-прежнему трепетала. Во мне пробудился коллекционер. Набив контейнеры, мы вернулись на Янов, прикупили горячих напитков, сигарет, закуски и осадили столик в углу. Я сел так, чтобы видеть оба входа. На всякий случай.

Альт налил по сто грамм, спросил:

– Хочешь историю?

Мне было все равно, кого и что слушать, потому я кивнул со словами:

– Давай, Сократ, мочи.

– Это Путин мочит, а Сократ доказывает путем конструктивного диалога ошибочность суждений оппонента.

Я поднял брови, взглянул на Альта исподлобья. Водка на сталкера действовала своеобразно. Если большинство мужиков от нее глупели, то Альт становился академиком.

– Слушай, короче. Жил в одно время ходжа Насреддин – хитрый малый. Простой, как валенок, но мудрый, как Пророк Мухаммед. Многим помогал делом или советом, только имел неудобную прихоть: какую вещь не попросишь, он велел прийти за ней завтра. Как-то его спросили, почему он такой вредный. Ходжа ответил: “Я не даю просимое сразу, чтобы просящий осознал цену получаемого”.

Я трижды вяло хлопнул в ладоши.

– Замечательная сказка, Альт! Только неужели ты думаешь, что я не знал, насколько мне дорога жена с дочкой?

– Мы ни в чем не можем быть уверены, пока не испытаем себя. Я вижу не просто страх потери родных. Ты готов умереть за них.