355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Евдокимов » Ноль-Ноль » Текст книги (страница 4)
Ноль-Ноль
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 04:10

Текст книги "Ноль-Ноль"


Автор книги: Алексей Евдокимов


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

2

Каринка так и не объявилась до конца недели. В этом не было бы, конечно, ничего странного, не посвяти она Фила в историю с Витькой и не обещай сообщать что и как. В понедельник Фил позвонил Каринке сам, но она не взяла трубку. Во вторник мобильник у нее оказался отключен. Назавтра тоже.

Ни на что особо не рассчитывая, Фил позвонил ее предкам и услышал привычное: что с Кариной они не общались уже недели две. Видимо, после очередной разборки. Он всегда поражался способности столь спокойного и покладистого существа, как Каринка, с одной стороны, и чрезвычайно, даже, может, чуть утрированно интеллигентных людей, далеко не молодых ее родителей – с другой, яростно искрить почти при каждом соприкосновении. Поводы для срывов в крик, в слезы, для обид на месяцы были обычно совершенно ничтожны или отсутствовали вовсе. То есть ничего, собственно, странного: на преувеличенную заботу о единственном ребенке, переходящую в нажим, ребенок отвечал декларациями и демонстрациями независимости. Как подозревал Фил, эксперименты ее с шировьём с того и начались. После же наркотической эпопеи несчастные папа с мамой порывались установить над несчастной Каринкой тотальный контроль, и немалых усилий стоило Филу убедить их в строго обратном эффекте подобных попыток. Ему пришлось пообещать им не спускать с нее глаз, хотя единственное, что он мог, это просто находиться в пределах ее досягаемости. Но лишь Фил был для Каринкиных стариков хоть каким-то гарантом спокойствия – так что, переполошив их звонком, он еще вынужден оказался подпускать уверенности в голос и заверять, что ничего особенного не происходит. Наверное, так оно и было: Каринке случалось и уезжать без предупреждения, и мобильник отключать, и забывать его зарядить…

Вспомнив, что она упоминала Сашку, Витькиного двоюродного брата, Фил путем ряда манипуляций добыл его номер. Он не знал, как представляться – Фил ведь понятия не имел, рассказывает ли Каринка своим знакомым о нем, и если да, то в каком ключе…

С этим Сашкой она приятельствовала довольно близко. История там, насколько Фил мог судить, была вполне в Каринкином духе. Она, по-видимому, нравилась серьезному, сугубо адекватному старшему брату, но сама, разумеется, зациклилась на младшем Витьке – типе, даже без учета последней истории, явно с теми еще тараканами…

К удивлению Фила, Сашка сразу понял, кто ему звонит. И вопроса о Каринке он словно ждал. Нет, где она, он не знает. Сам он с ней последний раз виделся в прошлый вторник… (за день, получается, до встречи с Филом), а по телефону разговаривал… в четверг вроде… (шесть дней назад). Она не упоминала, что, может быть, собирается куда-нибудь уехать? Нет. Ничего странного Александр не заметил в ее словах?

– Я хочу убедиться, что с Кариной все в порядке… – пояснил Фил в наступившем молчании. На подразумеваемый вопрос, почему, собственно, он о ней так беспокоится, он готов был сказать, что действует по просьбе Каринкиных родителей.

– Странно… Не знаю… – Сашка откровенно мялся, явно не в силах решить, стоит ли откровенничать. – Она спрашивала… Не в курсе, говорила ли она вам, что Витька, ну вы знаете Витьку, разбился недавно…

– Да, рассказывала в общих чертах… Как он, кстати?

– Вроде более или менее. Насколько возможно…

– Он не вспомнил, что с ним произошло?

– Нет… М-м, вы знаете, что с ним что-то странное творилось всю последнюю неделю перед тем, как он упал?..

– Да… Карина, я так понял, пыталась разобраться, в чем там было дело… Я откуда знаю – она у меня консультировалась, не похоже ли это на реактивный психоз…

– А в четверг, когда мы последний раз по телефону говорили, она все спрашивала про эти Витькины игры…

– Игры?

– Ну, Витька – он же участвовал во всяких, знаете, сити геймс…

– Это что, простите, такое?

– Есть такой прикол, модный сейчас… Типа квесты и стрелялки в офлайне. На натуре. Или там догонялки какие-нибудь. Носятся по городу, клады ищут, друг друга понарошку убивают… Офисная молодежь развлекается…

– И Витя тоже этим занимался?

– Ну да. Он любит всякие… дурки… Ну, у Каринки вдруг появилась идея: а может, у него просто игра была какая-то очередная?..

– И что вы ей ответили?

– Я сказал, что нет, вряд ли. Он же никогда не делал секрета из своего участия в очередной игре… И главное, в них не падают из окон…

– И все, больше она ничего не сказала?

– Да, в общем, нет.

– Саша, я хочу вас попросить. Если Карина объявится или что-нибудь вы про нее узнаете, позвоните, пожалуйста, мне по этому вот телефону. Поймите правильно: у нее же еще родители есть, они тоже не в курсе, нервничают, естественно…

– Да, хорошо. Вы, кстати, тоже звоните, если вдруг что выясните…

Сеня Родин был кочующим репортером (Фил не успевал следить за сменой редакций, где он работал) и знал все. Несколько лет назад он делал материал о наркологических клиниках. Так и познакомились.

– Игры? – переспросил Родин понимающе. – Ну да, сейчас их немерено развелось. Когда-то япписы, знаешь, в пейнтбол рубились после недели у монитора. От скуки и неизжитого инфантилизма. А теперь всяких модернизированных «Зарниц» – так просто куча. Есть, конечно, старые добрые ролевые игрули как на природе, так и в городском антураже. Есть типа казаки-разбойники – такая, скажем, распиаренная забава, «Грохни» называется. Расшифровывается что-то типа «Городская реальная охота независимых интеллектуалов»…

– Интеллектуалов? – хмыкнул Фил.

– Ну так кто всем этим занимается? «Белые воротнички», естественно, главным образом. Студенты всякие… Они там добровольно делятся на «охотников» и «жертв». Первые ищут по всему городу вторых, чтобы полить из водяного пистолета. Замочить в прямом смысле… Есть «Сухие войны» – это что-то похожее, но там все одновременно и охотники, и добыча. Есть «Тим Рэйс» – командами ищут по подсказкам закопанный клад. «Дозор» – по ночам шукают спрятанные шифры-«ключи». «Схватка» – то же самое примерно. Как его? В Питере играют… «Бегущий город», что ли?.. участники бегут или едут на роликах, великах или общественном транспорте от одной заданной точки к другой. Наперегонки, понятно. «МДМ» – носятся у нас в Москве по метро. «ФотоКросс» – надо сделать энное количество тематических фоток за заданное время. «Ну, погоди!» и «Стритчеллендж» – автомобильные догонялки и ориентирование… На самом деле их немерено…

– А судьи кто?

– Ну, сидят какие-нибудь модераторы. Вывешивают задания на сайтах игр или шлют участникам эсэмэски… Следят, чтобы правила не нарушались, нарушителей дисквалифицируют… Объявляют победителя. Есть обычно призовой фонд, который участники тем или иным образом формируют. Выигравший получает какие-то бабки. Ставки делают… У них сайты у всех есть, у этих игрулек, можешь слазить, если интересно…

– Популярная, значит, штука…

– Ну так скучно всем, Фил! Офисный планктон – ладно, но житуха-то наша нынешняя, общая, и когда похуже, и когда получше – она же правда страшно скучная! Если придумывание развлечений для многих становится чуть не главным содержанием жизни…

– Ну да… – мрачно согласился Фил. – Я тоже вон сколько лет работаю с «изобретателями развлечений»…

…Скука. Теснота. Скованность. Клаустрофобия – как главное, самое непереносимое ощущение от объективной реальности. Этот мотив в общении Фила с подопечными торчикозниками присутствовал постоянно. Близость горизонта. Бедность выбора. Скудость содержания и перечня возможных вариантов. Кто про это красивей всех трепался: Никеша? – но такая отрицательная мотивация была характерна для очень многих, едва ли не большинства подсевших на балду. «Вы не обращали разве внимания? Мы живем в отвратительно понятном мире! В котором, с которым все, в общем, ясно, очень просто и совершенно неинтересно. С ним и с нами… Никто же, по сути, давно не интересуется, что мы такое? С одной стороны, наплевать, а с другой, все всем давно понятно. Причем вариант трактовки победил самый примитивный: ты – это штука биологии, мотивированная статусом, размножением и баблом. И никто не возражает. А если вдруг возражает, то, опять же, изнутри очерченного круга понятий… Мать вашу, ну что за тоска!..»

Наркоманом, конечно, кто только не становится, социальная выбраковка идет по разным принципам, но ведь среди прочих подвержены ей и те, кто ЛУЧШЕ статистического большинства. Именно потому, что не самодостаточны – в них слишком много человеческого, чтобы удовлетвориться тупой природной программой (семья-зарплата-карьера) и «обычным» кругом интересов (с кем изменяет соседу жена). Но вот эти-то чисто человеческие мощности у них и оказываются не востребованы – и уходят в очередной дурбазол.

Самое поганое, что ничего такому человеку посоветовать невозможно. Другой (и совершенно не важно, кто именно) со своим мнением тут по определению бесполезен – найти себя можно только в одиночку. Те немногие, у кого это получилось, счастливы в той же мере, в какой несчастны не сумевшие.

Филу ведь скучно не было никогда – по такой простой причине: он занимался в жизни тем, чем хотел, к чему у него был талант, что приносило пользу людям и признание ему. Но не мог же он показать вчерашнему широкезу на себя и сказать: «Завидуй!»…

3

Фил припарковался наискось к бордюру, вылез, квакнул сигнализацией. Перешагнул провисшую меж гранитными пеньками чугунную цепь, посмотрел на часы и принялся, шевеля в кармане ключи от машины, шарить глазами по стоящим, сидящим, слоняющимся, ловить и отбрасывать настороженно-небрежные взгляды.

Артема этого Фил никогда не видел; голос в трубке был молодой, самоуверенный, с ленцой, скорее неприятный. Бывший мент, ушедший в частное детективное агентство. Фил в очередной раз поразился широте круга Каринкиных знакомств. Вообще, это удивляло его всегда, сколько он ее знал, но в последние дни, занявшись уже целенаправленными розысками, собирая координаты ее друзей, приятелей разных степеней дальности, экс-коллег, экс-парней (всех, кто мог знать, где она), Фил вдруг понял, что на самом деле слабо представлял себе обширность и разнообразие Каринкиных «контактов». Иногда она рассказывала ему о всяких диковинных персонажах, с которыми ей доводилось встречаться по разным поводам: от человека с абсолютной памятью до недешевой проститутки мужского пола, но теперь Фил убеждался, сколь малая часть ее жизни и ее знакомств ему, оказывается, известна.

Открытие оказалось для него странно неприятным, хотя главным ощущением этих дней было все-таки нарастающее беспокойство за Каринку. Никаких ее следов он обнаружить по-прежнему не мог. Те, кто общался с ней после него, да и то только по телефону (во всяком случае, видевшие ее ему пока не попадались), описывали эти разговоры как невнятные и обрывочные, темы их как странные, а Каринкины интонации – все больше как встревоженно-подавленные. Артем же, до которого Фил дошел в конце концов по извилистой цепочке, услышав от него, что Каринка пропала, сразу потерял охоту к телефонным беседам и предложил встретиться. Забились на Пушке.

Фил бродил, куря, вокруг постамента. Нервный, холодный, осенний уже ветер совался под распахнутую куртку. Позади памятника то ли со-, то ли разбирали крытую сцену, аллея была перегорожена, кандехала оттуда пара сумрачных ментов. «Не-е, ну такой обалдево-о-он…» – счастливо ныла в мобилу противоестественная блондинка, странно покачиваясь на одном месте.

– Филипп?

Фил обернулся, выбрасывая сигарету:

– Артем?

Бритый наголо, слегка лопоухий от этого крепкий мужик пониже и помладше (лет эдак на пяток) Фила, с несколько одутловатым лицом и цепкими соображалистыми глазками. Пожали руки, постепенно усиливая пожатие, продлевая его столько, сколько заняло взаимное беглое, но внимательное изучение.

До вчерашнего дня о существовании друг друга они не подозревали. Позвонив Артему, узнав, что тот с Каринкой хотя бы разговаривал уже после него, и пытаясь разведать какие-нибудь подробности, Фил, естественно, применил всю профессиональную убедительность, но надежды на откровенность собеседника не питал – не то у него было ремесло, закваска и манера речи. Однако сворачивать разговор собеседник не спешил; он подробно расспросил о Каринкиной пропаже и о причинах заинтересованности в ее поисках Фила (тот придерживался легенды о порученце родителей, что чем дальше, тем больше соответствовало действительности: Филу приходилось регулярно докладываться им, впадающим уже в откровенную панику), после чего сам предложил стрелку. Теперь Фил гадал, что Артем на его счет думает. Как ни странно, ему чудилась со стороны бритого экс-мента некая смутная приязнь. Обратился тот к Филу сразу на «ты».

– Когда, значит, она тебе звонила? – уточнил Фил.

– В пятницу… – Подумал. – И в воскресенье.

Последний звонок Саше был в четверг. Последний из известных Филу телефонных контактов с ней, как раз невнятно-скомканный, тоже в воскресенье.

– О чем вы, если не секрет, говорили?

Артем искоса прищурился на Фила. Они медленно шли мимо охраняемых бабкой на стульчике пластмассовых биосортиров с ксерокопированным извинением за отсутствие льгот на каждой из полудесятка голубых дверец.

– Она спрашивала, сложно ли достать «деталь» мобильного номера… Детализацию, – добавил сыщик, видя Филово непонимание. – Список абонентов…

– Это когда?

– В пятницу.

– Зачем это нужно, не объяснила?

– Не-а. Я сказал, что дело, в общем, непростое и недешевое, и она: ладно, говорит, забудь.

– А номер она не называла?

– Не-а.

– То есть она хотела узнать чьи-то телефонные контакты?

– Ну, этим, как ты догадываешься, нам, «частникам», много заниматься приходится… Тут только надо иметь своего человечка в сотовой фирме. Или в угро, – подхмыкнул чему-то своему. – Для ментов же биллинги – один из главных способов раскрывать дела… Так что если у тебя есть, скажем, знакомый опер, ты просишь добавить твой номер к списку, который он подает на пробивку мобильному оператору. Хотя так обычно долго выходит…

По широкой лестнице полезли на широкую террасу кинотеатра.

– Так, а сколько это стоит?

Артем покосился, дернул углом рта:

– Ну, на фирме купить… В среднем, «деталь» – баксов, скажем, пятьсот. Если тебе нужен анализ, ну, установление по именам контактов интересанта, его перемещения, то умножай на три минимум…

По террасе пошли направо. Подразвинченный отрок, незаметно подскочив, с вкрадчивой наглостью потребовал закурить; ласковая улыбочка заверяла, что ночью от его компании без множественных переломов костей черепа ты бы не отделался. Фил нехотя полез в карман.

– По-моему, у тебя есть идея, что за номер она хотела пробить… – Артем пригляделся к Филу.

Тот в ответ продемонстрировал пачку. Сыщик, помедлив, протянул руку.

– Идея не идея… – Фил нахмурился, суя в рот сигарету. Изложил историю в самых общих чертах, добавив, что номер был скорее всего Витькин.

– Витька? Это кто? – Артем сцедил дым с губы. – Парень ее нынешний?

Филова зажигалка сделала в его встрепенувшихся пальцах несколько почти неуловимых для глаза кувырков.

– Скорее, бывший… Они сами, по-моему, разобраться никак с этим не могут…

– Ты его знаешь?

– Лично – нет.

– У него точно с кем-нибудь из таких, – Артем растопырил на обеих руках «пальцовку», – дел быть не могло?

– Да нет, не думаю, – помотал головой Фил. – Откуда?.. Он, как я понял, скорее, знаешь, не от мира сего…

Они остановились на углу под пластиковым деревом-мутантом, выращенным казино «Шангри-ла». Положив руки на перила, Фил посмотрел влево, вниз по Страстному. Решительно разодранные тучи, яркая ледяная голубизна в широких прорехах, все под ней преувеличенно четкое: страховочная сетка проводов, зеленые рельефные крыши, золотая церковная луковка, граненая башенка высотки.

– Ее ж тянет ко всяким… – пробормотал Фил, – анофлексным…. – ему вспомнился этот чертов Стасик.

Артем задумался, затянувшись напоследок так, что запали щеки:

– Не знаю, – выщелкнул окурок. – Не нравится мне все это.

– Мне не нравится, что у нее третий день телефон отключен. И никто абсолютно из знакомых понятия не имеет, куда она могла деться.

– А ты всех ее знакомых знаешь?

– Ну не всех, конечно. У нее ж их полно.

Очевидно, что-то в его тоне заставило Артема в очередной раз покоситься на Фила. Но того и впрямь теребило не вполне понятное ему самому ощущение… Конечно, существо неприкаянное, мотаясь между работами, между тусовками, Каринка с кем только вынужденно не пересекалась, но Фил не знал, кроме нее, пожалуй, никого, способного с большинством более или менее случайных и даже вовсе мимолетных знакомых обоих полов и разных возрастов мигом налаживать какой-то человеческий, личный контакт… Вроде бы хроническая неудачница, а с неудачниками никто не любит иметь дела… С другой стороны, она, кажется, умела подать себя и совсем иначе.

Вот и припухший крепыш Артем… Что между нею и им, господи, может быть общего?.. А между нею и тобой?! Филу вдруг почудилось, он догадывается о причинах странного Артемова к нему расположения – тот нашел «товарища по несчастью», на примере Фила убедился, что не одинок в парадоксальной своей привязанности… В любом случае, приперся же он сюда. Очевидно встревожен, явно из-за Каринки, мрачно вон обдумывает что-то про себя…

– Постой… – вспомнил вдруг Фил. – Про «деталь» эту она спрашивала в пятницу. А в воскресенье? Она что-нибудь о себе говорила? И вообще?..

И вот тут по взгляду Артема он понял, что достиг-таки границы его откровенности. Колкие светлые глазки не стесняясь меряли Фила, как давеча при рукопожатии, только уже без признаков симпатии. Где-то позади с гнусавым гнусным кряканьем транспортировали очередную VIP-тушку.

– Ничего интересного… – медленно произнес наконец сыщик, отворачиваясь. – О себе – ничего…

– …Саш, я хочу спросить. Когда Витю нашли, на заводе этом, его мобильный телефон при нем был?

Возникла пауза.

– Да… Он разбился.

– А сим-карта?

– А почему вы спрашиваете?

Фил объяснил, что Каринка интересовалась возможностью пробить номер, и предположил, что это было связано с Витькиной историей.

– Ну да, – как-то вроде бы нехотя подтвердил Саша. – Она у меня про мобилу его интересовалась… и про симку.

– И?

– Не было симки в телефоне.

– То есть… вынул кто-то? До или после его падения?..

– Откуда ж я знаю?

– Значит, контакты Вити узнать невозможно?

– Ну, у сотового оператора можно попросить эту… детализацию.

– Но там, насколько я понимаю, дают информацию только владельцу номера?

– Вот именно. А Витьке, сами понимаете, сейчас не до того…

– Саш… И еще, извините, такой вопрос… Вы сказали, что Карина звонила вам в последний раз в четверг. Вы правда больше с тех пор не разговаривали?

– Вы что, не верите?

– Саш, поймите…

– Я все вам рассказал. – Резко. – Все, что может касаться кого-то, кроме нас двоих! – И он отключился.

4

Солнце било в высокие пыльные окна, заставляя щуриться, наполняя подъезд, отчего даже гулкие пролеты со стенами в казарменно-зеленой краске, с высокими консервными жестянками, пришпандоренными кое-где к перилам в качестве пепельниц, с попадающимися на площадках то мусорными пакетами, то упаковочными картонками выглядели как-то жизнеутверждающе. Номера были не на всех дверях – нужную ему Фил вычислил по порядку. Отклика на придушенно свиристевший раз за разом в запертых пустотах звонок не было так долго, что Фил уже собрался идти обратно, когда за дверью зашаркали:

– Кто?

– Филипп Коношенков… Знакомый Карины…

Шлепнул замок. Марик хмуро разглядывал Фила, явно пытаясь вспомнить, виделись ли они когда-нибудь. Фил помнил, что однажды виделись, но когда и где – хоть убей…

– Что-то случилось?

– Вы не знаете, где сейчас Карина?

– Я? Откуда? А что вообще с ней?

Фил вкратце объяснил. Марик кивнул: проходи, мол.

– Я вам звонил, – сказал Фил в его широкую спину, – но мне, видимо, дали старый или неправильный номер, отвечают, что нет такого абонента…

Просеявшись через шевелящиеся снаружи тополиные кроны, солнечные зайчики гоняли по кухне. Тихо гундосило «Наше радио» (опознанное Филом благодаря музыкальным вкусам тринадцатилетнего сына), невнятно нудило о лесбийских страстях. На перепачканном столе «спал» ноутбук с седым от пыли экраном; обтрепанные по краям распечатки, распахнутые глянцевые журналы, томик Стивена Кинга держались неустойчивой грудой, готовой поползти во все стороны и накрыть тарелки с бурыми, спекшимися останками, несколько кухонных ножей с черными лезвиями хитрых форм, отдельно лежащую трубку домашнего телефона.

– Когда, говорите, она мобилу отрубила? – Марик сгреб за горлышки с подоконника несколько цокнувших пустых бутылок, сгрузил их под мойку.

– Во вторник я уже до нее дозвониться не мог.

– Вторник… Она звонила мне в прошлые выходные. Не помню точно, в субботу или в воскресенье…

– Ничего странного не говорила?

– Она?.. М-м… Про Никешу спрашивала… – Марик принюхался к взятой с подоконника же большой керамической кружке. – Пацана одного знакомого… – Некоторое время помедитировал на содержимое и решительно выплеснул его в раковину.

– Я его знаю, – удивленно сказал Фил. Почему-то он не ожидал, что Марик может быть знаком с Никешей. – А что она про него спрашивала?

– Где он сейчас.

– И где?

– Без понятия. Я его тыщу лет не видел… – Он выудил из сушилки над мойкой видавшую виды турку, нагнувшись, добыл откуда-то шелестящий пакет молотого кофе.

– И все? Ничего больше не говорила?

– Да че-то говорила… непонятное. Шизовый разговор был. Мне, честно говоря, показалось, что она на дури…

Они встретились с Филом взглядом. Тот снова механически подумал, какое у этого профессионального, так сказать, мужика на вполне брутальном, с черной разбойной щетиной, лице вялое выражение. Не похмельное – абстинентных признаков вроде не наблюдалось – а именно ленивое. Марик работал «мужчиной по вызову». Рекламу собственных услуг, как рассказывала Каринка, вешал в Сети. За час брал с клиенток порядка двухсот баксов. Фил вспомнил о нем случайно, когда размышлял о разнообразии Каринкиных знакомств. Еле нашел…

– Почему на дури? – Фил стоял посреди кухни, сунув руки в карманы. Только сейчас он понял, что все свидетельства странного поведения Каринки в последнее время подверстывают его именно к этой слишком очевидной версии.

– Пургу несла конкретную… – Марик снял с подставки электрочайник, подставил под яростную струю из крана. – МАЗ какой-то… АвтоВАЗ…

– В смысле?

– Или Марс… Не знаю ли я такого… Еще вопросы какие-то бредовые… Я так и не понял, чего ей надо было…

– Какие вопросы?

– Не помню… Ну, бред…

Марик включил чайник, принялся трясти в турку кофе. За окном с распахнутой форточкой шепелявила листва, взвизгивали дети.

– «Кто я для тебя?» – негромко произнес – то ли осведомился, то ли утвердил Фил.

Марик медленно повернулся к нему:

– Вам она что, тоже это говорила?

Филу – нет. Но некоторые из ее знакомых, кто общался с ней как раз в те дни, вспомнили, что она задавала им этот никем не понятый толком вопрос. Один и тот же. И мужикам, и женщинам. «Кто я для тебя?»

– Что она могла иметь в виду? – спросил Фил.

– Да я откуда знаю?..

Они смотрели друг на друга. Чайник влажно захрипел, словно собираясь прочистить горло. Радио голосом Кинчева выло про величие славянского духа.

– Заявление имеет смысл подавать? – спросил Фил. – Родители хотят, – добавил, слыша в трубке тишину.

– Толку?.. – пробормотал наконец Артем неодобрительно.

– Но с прошлых выходных о ней правда никто ничего… Не существует же срока, по истечении которого можно идти в ментовку с заявлением?..

– Да нет, срока не существует… но кто ее будет реально искать? Знаешь, сколько таких заявлений пишется каждый день? По скольку «бэвэпэ» получается на каждого мента из этих оперативно-разыскных отделений?.. Она ж совершеннолетняя…

– И что?

– Если несовершеннолетняя – прокуратура может завести уголовное дело сразу по сто пятой… Есть там перечень случаев: машина если пропала вместе с владельцем, если пропал собственник недвижимости, которая готовилась к продаже…

– А если не уголовное?

– Если не уголовное, то разыскное, – легкое раздражение в голосе. – По закону оно должно быть заведено через десять, что ли, дней после приема заявления. На самом деле хрен его заведут раньше, чем через месяц. Пока участковый данные соберет, пока прокуратура проведет проверку… Хорошо, если… черт, – он осекся, – ну, одно дело, если разыскиваемого найдут в больнице, в морге или там в изоляторе. Либо по БРНС получится его пробить… Бюро регистрации несчастных случаев…

– А если нет?

– Ну нет так нет. Будет висеть себе в базе данных… Что вообще ментура делает? Составляет опознавательную карточку со всеми данными на пропавшего, какие есть. Они направляются в справочно-информационный центр ГУВД. Если через три месяца не нашли, объявляют всероссийский розыск… – Артем замолчал, словно иссякнув. Фил ясно увидел курносое его лицо с набрякшими подглазьями (не синими, но отчеркнутыми резкими морщинами, как на бумаге, несколько раз сложенной по одной линии в разные стороны), и на лице этом маячило какое-то неприятное выражение. – Ты хоть подумай, – включился досадливо, – девке двадцать четыре года, с родителями не живет. Знакомые – хрен знает кто. Включая всякую шпану, бывших нарков. Или не бывших. Сама лечилась… Вот щас менты все бросят и ломанутся спидушники трясти…

– А если в частное детективное бюро обратиться? – спросил Фил нарочито нейтрально.

Пауза.

– Под штуку баксов. – Артем у себя наверняка пожал плечами. – Может, больше…

И тогда Фил, поддавшись странному искушению, рассказал ему об этом загадочном вопросе, задаваемом Каринкой самым разным собеседникам перед тем, как исчезнуть. «Кто я для тебя?» Между прочим, естественной реакции: «Что она имела в виду?» – от Артема не последовало. У Фила вдруг появилось ощущение, что тот догадывается, что же она имела в виду.

– Она тебя об этом не спрашивала? – поинтересовался он как бы между прочим.

– А твое какое дело? – совсем уже нелюбезно буркнул Артем после очередной паузы, и Фил понял, что прав. Он это за собой подмечал – всплески почти телепатии.

– Она ведь с этим вопросом тебе звонила в прошлое воскресенье, так?

– Я ж сказал, тебя это не касается.

«Кто я для тебя?» Что за вопрос?.. И почему в разговорах с ее приятелями у меня возникает порой безумноватое ощущение, что мы говорим о разных и даже мало похожих друг на друга людях?..

– Кто она для тебя? – Ледовитая проникновенность собственного тона поразила Фила.

– А для тебя? – агрессивно отбил Артем.

– Для меня?..

А и впрямь?

– Человек, который нуждается в помощи, – неожиданно сформулировал Фил.

– Ты уверен? – хмыкнул Артем со странной интонацией.

– Чем дальше, тем больше.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю