Текст книги "Угроза с севера (СИ)"

Автор книги: Алексей Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Дороги были узкими из-за обилия ящиков, мусора, канатов, стройматериалов. Приходилось лавировать среди островков, уклоняться от идущих встречным курсом людей, перебираться с одной запруженной улицы на другую.

Внизу, оказавшись у пирсов, раб сказал, что Каперед проследует на корабль. И этот корабль отвезет его в Дерецию.

– Они отчалят ночью? – удивился лекарь.

– Нет, утром.

– Тогда к чему была эта спешка?

Проводить ночь на болтающейся палубе не хотелось. Каперед с грустью вспомнил кровать, оставленную в пустом доме.

– Таков был приказ, – раб пожал плечами. – Думаю, ни тебе, ни моему хозяину не терпится попрощаться.

– Какой корабль мой?

Раб указал на стоящее вдалеке судно: речной корабль. Морские суда обычно останавливались в порту Дереции, а купцы поднимались вверх по Лоду на речных кораблях.

Каперед не спорил, почти все корабли в гавани были такого типа. Низкая осадка, ступенчатая палуба для трех ярусов гребцов. Мачта кораблю не требовалась, редко когда на Лоде бывает попутный ветер, потому корабельщики предпочитали идти на веслах. А вниз по течению спуститься проще, достаточно работать одному кормчему.

На корабль грузили пифосы с зерном. Кают на судне не предусмотрено, так как путешествие не займет много времени. Капитан наверняка будет ночевать в городе, в какой-нибудь портовой таверне. Команда проведет ночь в веселой компании, на судне останутся только дежурные и кормчий.

– Все, – раб остановился у причала, – вот твой корабль, поднимайся на него.

Он собирался сразу уйти, но Каперед остановил его.

– Погоди, а что я ему скажу?

– Там все знают. Не хочешь идти, можешь оставаться здесь до конца времен.

– Сложно проводить меня?

Раб усмехнулся.

– Ты не маленький. И мне по закону нельзя ступать на борт корабля. Это будет считаться побегом. Прощай!

Каперед не мог припомнить такого закона. Впрочем, с рабами он дел не имел. Обычно его приказчик занимался этим, покупал рабов, наказывал провинившихся и следил за соблюдением закона. Хозяину не надо беспокоиться, иначе, зачем нанимать надзирателя?

Махнув рукой, Каперед дождался, когда освободятся сходни, и осторожно поднялся на судно.

Широкая палуба была заставлена товаром, Каперед насчитал человек десять. Он не знал, к кому обратиться, а моряки, похоже, не замечали его. Докеры носили туники с завязанным на спине узлом, с помощью которого они подтягивали рукава, многие вообще остались только в набедренных повязках. На корме находилось несколько человек в чистой одежде, Каперед направился к ним.

Кормчий, капитан и третий – Фидеус. Каперед остановился, уставившись на троих, надеясь, что ему привиделось.

– А, наш беглец! – воскликнул Фидеус, увидав бывшего коллегу. – Подходи, подходи, тебя-то мы ждали.

– Этот человек? – спросил капитан.

– Ага. Каперед, ты же не собираешься убегать, эти люди тебе не позволят.

Моряки занимались своими делами, но отчетливо слышали слова Фидеуса.

Каперед понял, что бандит его обманул. Наверняка коллега посулил большие деньги за живого беглеца, бандит услышал об этом, решил сдать его. А заодно получить страшную отраву.

– Обманщик! – закричал Каперед, грозя кулаком небу.

Все люди уставились на странное зрелище, но лекаря (или лучше сказать, отравителя) это не беспокоило. Все, что он предпринял, было тщетно! Удар оказался тяжелым, сокрушительным. Каперед безвольно подчинился приказам Фидеуса, упал на корме. Два гребца, вооруженных дубинами, остались его сторожить.

Корабль оставался в порту до утра, всю ночь шла погрузка. Каперед без интереса наблюдал за людьми, но его мысли были заняты одной мыслью. Он думал о преступлении, что совершил. Столь страшное и позорное преступление невозможно пережить. Каперед поглядывал на фальшборт, размышляя, сможет ли перемахнуть через него. Не для того, чтобы убежать; он желал утопиться.

Вооруженные гребцы неотрывно следили за пленником. С заходом их сменила другая двойка, а затем они менялись каждые два часа. Весьма разумно, потому что ночь была холодной, люди меньше думали о деле, а больше о теплой постели.

Гребцы отдыхали на берегу, таберн предостаточно. Сменщики старались приходить заранее, чтобы не было проблем с товарищами.

Все это проходило мимо Капереда. Корабль наполнялся товарами: множество амфор, заполненных маслом, зерном, местными специями; сушеная рыба, выловленная в верхнем течении Лода; древесный деготь и бухты канатов. Все пойдет на продажу, но что из этого принадлежало коллегии или лично Фидеусу, Каперед не знал. Его это совсем не интересовало.

Наварх пришел утром, осмотрел груз, приказал переставить некоторые тюки. Его волновала остойчивость судна, так что корабль вышел из порта с задержкой. К немалому неудовольствию Фидеуса. Тот спешил отправиться вниз по реке как можно скорее.

Выходило так, что его товаром на этом корабле был пленник.

Фидеус не беспокоил коллегу, понимая, что слова или действия могут внушить тому неправильные мысли. Каждый видел, как поглядывает пленник на фальшборт. Гребцы охранники неотрывно, до рези в глазах следили за пленником. Им приходилось часто сменяться, но так как корабль шел по течению, людям все равно нечем было заняться.

Работу найти можно всегда, но наварх понимал, что основные тяготы приходится переносить этим работягам. Потому он не заставлял их заниматься бесполезными занятиями. Палуба была заставлена товаром, помыть ее не удастся, парус здесь не поставишь, можно лишь починить канаты и блоки.

Все коротали время в разговорах, за играми. Фидеус и наварх расположились в кормовой надстройке, где предавались радостям беседы. Пили они вино, ели сушеные фрукты, окуная их в мед.

Люди попроще развлекались иначе. Вино они пили только во время трапезы, разбавляя его водой. И это был больше уксус, нежели вино. Разговоры у гребцов были проще: о еде, женщинах, азартных играх. Вспоминали они былые подвиги в табернах, от некоторых подробностей волосы встают дыбом. Играли в "наемников", разложив фишки на поле, сделанном из холстины. Когда игра надоедала, поле стягивалось по краям за шнурки, и все фишки оказывались в мешочке.

Лишь Каперед угрюмо смотрел на проносящиеся за бортом виды. Корабль бойко шел по широкой реке, кормчему приходилось часто лавировать, обходя мели, топляки или другие корабли.

Вниз по течению прошла патрульная либурна. Воины поприветствовали торговый корабль криками и волчьими оскалами. Они знали, что на этом корабле можно поживиться, но трогать его не стали. Все корабли на реке находятся под защитой влиятельных людей, в чей карман нельзя запускать руку. Морские пехотинцы с либурны получают самый меньший оклад из всех воинов Государства, поживиться на реке им редко удается, потому они похожи и внешне и повадками на стаю голодных волков.

Вверх по течению корабли шли на веслах, гребцам было не до того, чтобы в праздности проводить время. Лишь кормчий обменивался приветствиями со своими коллегами. Барки проходили вверх под мерный стук барабана или пение флейты, которые задавали ритм гребцам.

Флейты использовали жители восточных царств, заглянувших на рынки Лода лично, а не через посредников. Чаще же звучали барабаны, любимый инструмент варваров, доставшихся в наследство региону от нельветов. Простой инструмент, используемый как на праздниках, так и в ритуальных целях. Им легко овладеть, несложно изготовить, так что среди варваров барабан получил самое широкое распространение.

Некоторые корабли поднимали вверх по течению на канатах либо волы, либо местные крестьяне, подрабатывающие у крупных землевладельцев. Подобные услуги торговцы использовали с неохотой, потому что за свой тяжелый труд тягачи запрашивали огромные деньги. Большая часть уходила землевладельцам, организовавшим ватаги работников, часть самим крестьянам. И вообще, торговцы не шибко спешили приставать к берегу.

Нападений на Лоде давно не случалось, но каждая стоянка на берегу увеличивает риск плавания. Навархи предпочитали держаться середины реки, ночью вывешивая фонари на баке и корме, чтобы не случилось столкновений. На палубе разводить огонь не дозволялось, хотя на кораблях с пассажирами использовали специальные жаровни. Здесь же гребцам и пассажирам приходилось довольствоваться простой пищей: высушенный хлеб, пересоленный сыр, мед и вино. Два дня потерпеть можно – столько займет плавание вниз по реке.

Капереду три раза в день приносили пищу. Он каждый раз молча отказывался. Это не осталось незамеченным, наварх порекомендовал Фидеусу разобраться.

– Иначе твой пленник не доживет до Дереции, гляди какой тощий.

Сам наварх был коренастым и упитанным человеком. Явно не раб. Зачастую команды на кораблях поголовно состоят из рабов, работают на местного землевладельца. Похоже, что в долине Лода порядки иные, отношения между работниками и хозяином регулируются обычаем патронажа-клиентелы.

Наварх не может быть хозяином корабля, потому что в таких богатых городах как Дереция и Редиланум не осталось места мелким торговцам. Эти люди переместились на периферию, поближе к границе Государства, где порядки слабее. Зачастую эти торговцы занимаются контрабандой или просто не платят налоги.

Фидеус не мог уговорить пленника поесть, а насильно его кормить не рискнул. На корабле много людей из простонародья. Гребцы могут пожалеть пленника или просто потребуют, чтобы пассажиры убрались. На судне, где негде скрыться от чужого внимания, не терпят ничего, нарушающего уклад жизни.

Молчащий и глядящий в никуда пленник не вызывает сочувствия. А вот если он начнет сопротивляться, если над ним совершат насилие... Фидеус не желал рисковать. Он пытался словами убедить Капереда поесть.

– Ведь ни тебе, ни мне не станет лучше, если грохнешься в обморок.

Каперед не отвечал.

– И не забывай, ты же обязан сообщить о вторжении. Сделать в Редилануме это ты не мог! Никто бы не стал тебя слушать.

– Говоришь так, словно помогаешь мне.

– Я блюду интересы коллегии, – обрадовался Фидеус и развил тему: – но вторжение ударит по нам так же, как по крестьянам, землевладельцам, речникам да по всем! Но с помощью коллегии твои слова будут услышаны.

– Да как же!

– Почему ты мне не веришь. Ведь мы не можем заставить тебя идти нам на встречу, ты унесешь свои тайны в могилу, если пожелаешь. Или в эту реку. Что? Думаешь, я не заметил, куда ты смотришь.

– Из-за тебя я совершил преступление.

– Да, вини меня! – Фидеус выглядел оскорбленным. – Я тебя не заставлял это делать.

– Твои действия вынудили меня.

– Это правда, но я не лишал тебя свободы выбора. Ты выбирал, не я! Ты решил, так поступить.

С этим нельзя поспорить, Каперед не стал. Уставился в точку на палубе и замолчал. Фидеус придвинул миску с хлебом и сыром, сам налил в толстый стакан разбавленного вина. В животе пленника заурчало.

– Не делай вид, что не хочешь этого. Отказавшись от еды, ты не изменишь ничего. Так что – ешь!

Еда выглядела соблазнительно, а Каперед устал от мытарств, что не мог сопротивляться. Он легко поддался воздействию бывшего коллеги. И это было самым приятным из всех поступков за прошедшее время.

От бездействия и неподвижности тело болело, живот ломило от голода. Насытившись, Каперед уснул, а проснулся ближе к вечеру, когда зажигали сигнальные огни. Захотев размяться, Каперед поднялся и прошелся по палубе. За ним наблюдали, но не препятствовали. У пленника изменилось настроение, это заметили даже гребцы.

На берег они не смотрели, только Каперед глядел на проносящиеся берега. Деревья сменялись песчаными пляжами, заросшими устьями притоков. Среди камыша прятались лодки, да так много, словно вся рыбачья деревня вышла ставить сети.

– Что-то большое ловят? – спросил Каперед, указывая на людей.

Его вопрос остался без ответа, гребцы не обратили внимания на пленника и его слова, не смотрели в сторону зарослей.

Совсем стемнело, и прятавшиеся в зарослях лодки вышли на середину реки.

Отталкиваясь шестами от дна, лодочники вывели свои суденышки из укрытия. Течение подхватило их, понесло дальше, через пару часов им удалось сблизиться с торговым кораблем.

Кормчий не смотрел назад, сигнальная лампа закрывала обзор. Не было ни всплеска, не слышны разговоры. Лодки сближались в ночной тишине. Лишь стрекот насекомых, спрятавшихся в камышах, да плеск охотящихся рыб нарушали покой и скрывали приближение разбойников.

На торговом судне люди расположились на палубе, укрывшись плащами и дерюгами. Каперед не спал, но опять предавался размышлениям о глубине собственного падения. Он грешил на паразита, на его тлетворное влияние. Ведь не мог лекарь сам так поступить, позабыть о принципах, совершить преступление столь омерзительное!

Долго он мог бы предаваться этим мрачным мыслям, неизвестно, куда бы его это завело. Спасло торговца лишь проведение в лице речных разбойников.

Каперед услышал стук. Удар влажной древесины, словно два топляка столкнулись по прихоти течения.

За этим стуком последовал другой, еще один. Послышались негромкие голоса. Каперед забеспокоился. Удариться о притопленное бревно на реке немудрено, но чтобы сразу несколько стволов, да говорящих!

Каперед поднялся, дошел до фальшборта, переступая через спящих моряков. Перегнувшись через борт, Каперед сначала ничего не заметил. Темень кругом кромешная, лишь звезды отражаются на воде. Серебряные кристаллики танцуют в волнах, окружая судно со всех сторон. Так и должно быть, но с кормы эти кристаллики – отражения звезд, отступили. Их место заняла двигающаяся тьма.

Тени облепили кормовую часть судна, заползали на борт. Шорох и шепот сопровождал их движение. Словно речные демоны решили забраться на палубу, чтобы забрать в рабство души моряков.

Речных нападений давно не случается на реке. Легко позабыть о том, как выглядит нападение. Каперед не был жителем долины, но сразу понял, что произошло. Он закричал, отпрянул от борта и бросился будить моряков.

Люди вскакивали, словно подстегнутые. Хоть они отвыкли от постоянных угроз, но внутренне всегда ожидали чего-то такого. Сложно расслабиться, когда доверяешь свою жизнь хаотичному движению волн.

Моряки хватали все, что попадалось под руку. Их излюбленным оружием были нагели – всегда под рукой. Железо хранится под палубой, успей до него добраться. Лишь кормчий, наварх и их приближенные носили оружие. И то не всегда.

Речные разбойники поняли, что их заметили и больше не скрывались. На лодках зажгли огни. Искры от кремня разлетались во все стороны. Десятки кузниц окружили торговое судно, искры озаряли горнило каждой. В резких вспышках мелькали раскрашенные сажей лица, блестящий металл.

Лодочники по очереди зажгли паклю, от нее запалили лампады. В дело пошли кувшины с маслом. Горящие снаряды полетели на палубу торгового корабля. Нет ничего страшнее пожара на судне.

– Вы с ума сошли?! – орал в испуге наварх.

В руках у него был меч. Но что это железное оружие может сделать против огня.

Разбойники действовали необычно: огонь мог повредить груз. А ради чего, как не ради наживы они напали на судно?!

Кормчий повернул рули в сторону берега. Он не искал стоянки, не выбирал песчаного пляжа. Он вообще позабыл о лоциях, его действия были паническими. Безумная попытка спасти корабль, выбросив его на берег. Лишь бы не отдавать во власть огню.

Пламя лениво растекалось по палубе, нехотя пробовало на вкус канаты. Просоленные, влажные доски и канаты плохо занимались. Но десяток очагов вызвал панику у моряков. Многие прыгнули в воду, где их встречали разбойники.

Каперед был оттеснен к корме. Наварх, кормчий под прикрытием щитоносцев и еще с десяток моряков заняли надстройку. Только им удавалось сохранить подобие порядка, но лица, подсвеченные желтым светом, выглядели испуганными, напряженными.

У этих людей нет смысла искать помощи. Но в воду прыгать тоже опасно. Каперед слышал всплески, а затем глухие удары и крики. Внизу еще опасней, чем на палубе.

С десяток разбойников забрались на палубу. Каперед оказался в окружении. Назад не отступить – корму обороняют моряки, вперед не пробиться через толпу разбойников. В их руках сверкали ножи, дубинки, никакого серьезного оружия. Их много, им удалось расправиться с большинством на корабле, даже не расчехляя оружия.

– Каперед! – с носа раздался крик. – Где ты?!

Это кричал Фидеус.

"Еще тебя не хватало" – невесело подумал Каперед.

А он надеялся, что пленивший его коллега сгинул во время нападения. Разбойники приближались, они не обратили внимания на открытые люки, не пытались поживиться. Лишь отвлеченные криком Фидеуса пятеро отправились осматривать носовую часть судна. Горящее пламя их, казалось, ничуть не беспокоит.

Бежать на корму, пытаясь убедить моряков защитить его? Или попробовать пробиться через разбойников. Нет, вон как хорошо они держатся на ногах, явно есть опыт сражения на танцующей палубе. У Капереда даже ножа нет, бессмысленно и пытаться.

Голос внутри советовал напасть первым, но Каперед не слушал увещеваний паразита. Уже послушал один раз и оказался в плену, заклейменный как отравитель.

Как крыса Каперед внезапно решил искать спасения под палубой. Среди керамики, зерна и масла! В затхлой темноте, грозящей удушьем.

Каперед открыл крышку люка в полу, спрыгнул в темноту, игнорируя лестницу. Он больно приземлился на ряды керамики. Что-то хрустнуло, Каперед надеялся, что пострадал не он, а товар в трюме.

Сжимая ушибленный бок, Каперед отполз дальше в темноту. Свет проникал сквозь щели в палубе, казалось, вместе с ним в трюм заглядывают разбойники. На нижнюю палубу заползал дым. Пахло горящим деревом, смолистый дым забивал запах тухлятины в трюме.

Разбойники не желали оставлять в живых свидетеля. Они проигнорировали моряков на корме и направились к люку. Но тут корабль в темноте налетел на песчаную банку, все на палубе повалились от резкого удара. Даже пламя упало, сбитое потоком ветра. Разбился груз в трюме. Каперед слышал, как струится жидкость, вязкое масло медленно вытекает из треснувших амфор. А затем он встретился с жестким деревом борта и потерял сознание.

Корабль затрещал и застонал. От удара выбило с десяток досок настила, лопнула продольная канатная стяжка, появилась трещина в килевой балке.

Закрепившиеся крюками за судно, лодочники не успели заметить опасность. Их суденышки перевернулись, выскочили на мель. Многим повезло – разбойники приземлились на мягкий песок. А некоторых подмяло разваливающимися досками судна.

Глава 12.

Разбойникам удалось добиться эффекта неожиданности. Вот только они не сумели насладиться плодами победы. Ведь судно намертво увязло в песке, большая часть груза погибла. Взойдет солнце, и с окрестных деревень люди увидят место трагедии. Нападавшим не удастся уйти, их с радостью сдадут патрульным.

Нападавшие не могли не понимать этого. Пережившие кораблекрушение приходили в себя, собирались у расколотой носовой части судна.

Их противникам повезло меньше. Оборонявшие кормовую надстройку попадали на жесткий настил пола, были погребены под обломками. Лишь некоторым повезло, но они не спешили защищать судно, а уходили под покровом ночи.

Каперед остался зажатым среди обломков груза.

Вокруг разливался смешанный аромат речной воды, свежего зерна и кислого вина. Не хватало только специй, но в этот регион ценные пряности не привозили. Местные довольствовались тем, что дарила им земля.

Старый корабль развалился на части, из него вместе с жизнью вышел запах смолы и гнили. Все заливала речная вода, рыба хватала плывущие по воде пшеничные и ячменные зерна, пугалась только едкого аромата вина.

Большая балка зажала Капереда в трюме. Его ноги оказались между горловинами больших амфор. Тяжеленные глиняные сосуды не поддавались, а деревянная балка слегка раскачивалась. Каперед занялся ею, но у него не было рычага, он находился в неудобном положении. Балка ходила из стороны в сторону, но ее движение было ограничено трещинами в палубе.

Чувствуя, что находится на твердой опоре, Каперед не беспокоился о том, что утонет. Палуба больше не раскачивалась, глиняные сосуды не стучали друг о друга. Это могло бы успокоить его, если бы не людские крики где-то рядом.

Стоны и крики боли, кто-то перекрикивал этот гомон, задавал вопросы. Похоже, не все разбойники пострадали. Тем, кому повезло остаться невредимым, собирались у борта судна. Каперед не представлял, что они будут делать.

Одно дело захватить корабль и отбуксировать его в один из притоков Лода. А другое – пытаться перегрузить весь товар на свои утлые лодчонки. Нападение не удалось, они не могли не понимать этого.

К тому же, многие пострадали. Что должно отбить желание устраивать охоту на торговые корабли.

Каперед решил, что лучше не дергаться, не стучать деревом о дерево. Не привлекая к себе внимания, переждать, пока разбойники уйдут. Они должны уйти, иначе с рассветом будут обречены.

В худшем случае разбойники обыщут кормовую надстройку, где наварх хранил документы и деньги. Могут еще собрать раненных и погибших, чтобы не оставлять следов.

Свои ноги Каперед чувствовал, они не немели. Он мог пошевелить пальцами, чувствовал боль от ушибов. Это хорошо, значит, голени не сдавлены, просто он оказался зажат между амфорами. Балка тоже не представляла большой угрозы, когда руки уставали, Каперед опускал ее, позволяя весу равномерно распределиться по грудной клетке. В таком положении, пусть некомфортном, можно дождаться утра.

Разбойники не спешили покидать остров. Их необычные действия настораживали, вызывали испуг.

Конечно, они должны расправиться с выжившими моряками. Не оставлять свидетелей, которые могут указать легионерам на тех, кто решил ограбить речное судно. Разбойники бродили по песку, останавливались у раненных и задавали вопросы. Вот это было странно.

Каперед напрягал слух, пытаясь расслышать, что они говорят. Плещущиеся волны, толстые доски борта заглушали звуки. Удавалось разобрать только предсмертные хрипы, следовавшие за ударом милосердия. Разбойники приканчивали даже своих, если ранения товарищей были смертельными. Таков удел грабителей, удача улыбается им не каждый день.

Глаза привыкли к темноте. Из многочисленных щелей и прорех сочился неуверенный свет. Звезды погасли, им на смену пришла робкая утренняя заря.

Каперед увидел очертания люка, через который попал в трюм. Если долго смотреть на квадратный проем, то глаза теряли чувствительность, приходилось вновь привыкать к темноте.

Вокруг лежали балки, обломки керамики. Лестница в трюм была смята и разбита на части. Разбойники не станут лезть вниз, слишком опасно, нет времени копаться в обломках груза.

А разбойники уже бродили по палубе. Иногда Каперед слышал, как добивали выживших.

Грабители что-то искали, целью нападения было не банальное желание обогатиться. Они упорно продолжали поиски, подбираясь к кормовой надстройке. У Капереда появилось неприятное чувство надвигающейся беды.

Лежать вот так уже не казалось хорошей идеей. Не боясь, что привлечет внимание, Каперед принялся ерзать, пытаясь освободить ноги. Удастся высвободить их – удастся пролезть под балкой.

Становилось светлее, рассвет близился. Каперед видел тени, что блуждают по накрененной палубе. А еще он заметил огромную трещину, идущую продольно левому борту. В эту трещину били волны воды, заливая пострадавший груз. Через нее можно сбежать, если удастся вырваться из западни.

Плавал Каперед не очень хорошо, это не было его настоящим призванием. Но иначе сбежать от бандитов не получится. Уж лучше броситься в речные воды!

Амфоры не поддавались, бились друг о друга с противным треском. Они не желали разбиваться. Стенки сосудов были очень толстыми, чтобы выдерживать речную и морскую качку, а так же разгильдяйство докеров.

Голоса на палубе приближались. В люк заглянул сначала один, потом другой разбойник. Каперед замирал, дожидаясь, пока наблюдатель уйдет, а затем продолжал неравную борьбу.

Он пытался руками добраться до сосудов, чтобы сдвинуть тяжесть, но тогда мешала балка. И ногами не удавалось отпихнуть в сторону горло сосуда. Каперед располагался в сидячем положении, прижатый к борту спиной, а ноги его свисали в трещину палубы, как раз попав между деревянными опорами груза. Опоры сломались и амфоры завалились в сторону правого борта.

Весь груз, десятки сосудов накренились в одну сторону. Такой вес не удастся отпихнуть, тем более ноги не удавалось выпрямить, чтобы опереться спиной и оттолкнуться.

В кормовой надстройке шумели грабители. Они обыскивали сундуки, звонкая монета перекочевывала в их кошели. Но поиски продолжались, Каперед не мог представить, что такого важного они там искали.

Это нечто должно покрыть расходы нападения, погребение погибших и плату их семьям! Лишь заморские зеленные или синие драгоценности могут стоить как весь груз корабля. Но ведь еще придется искать покупателя на этот товар, привлекая к себе ненужное внимание.

Безумие разбойников не укладывалось в голове Капереда. Уже рассвело, на реке вскоре появятся рыбаки, а затем покажется многовесельная либурна, которая легко разметает лодчонки разбойников.

Воины проследят, из какого селения появились пираты. Захватят их родственников в плен и продадут в рабство. В назидание соседям! На реке дозволено быть только одним грабителям – тем, что собирают подати за ввозимый и вывозимый груз.

Разбойники услышали шум из трюма. Как бы Каперед ни старался, но скрыть свои действия не удалось.

В открытый люк спрыгнул один разбойник, а затем второй. Им было тесно на разбитой палубе. Грузовой трюм даже целого корабля не очень удобен для людей: низкий потолок, скользкий настил и темень. В руках у бандитов были дубинки, факелов не было. Они щурились, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь.

Каперед благодарил богов, что его ветхая одежда была грязна. А ведь он мог сменить тунику и плащ на белые, чистые. Как же повезло, что он решил остаться в своем рубище.

Все-таки удача еще не отвернулась от него.

Бившие о борт волны создавали много шума. Тут и там раздавался стук или треск, Каперед с удвоенной силой заработал руками и ногами, пытаясь освободиться. Он ужом пытался выбраться из западни, что-то начало получаться.

Каперед молился только о том, чтобы разбойники не сообразили, откуда идет стук. Ведь волны били в левый борт, а Каперед шумел на правом.

Балка поддавалась, Каперед смог чуть высвободиться. Теперь удалось рукой дотянуться до горловины амфоры.

Шершавая поверхность ручки, пальцы обхватили ее. Вытащить или отодвинуть сосуд не получилось.

Разбойники топтались у люка, ведь там было больше света.

Каперед не заметил, как балка поддалась сильнее обычного. Он и подумать не мог, что подобное произойдет. Конструкция была зажата, ее едва удавалось сдвинуть. А тут она вдруг выскочила из держащих ее пазов и рухнула в сторону. Затрещали сосуды, на которые обрушился вес деревянного бруса.

Грохот раскатился волной по трюму. Шум был такой, что наверняка его слышали даже в Редилануме. Каперед был в ужасе, замер с открытым ртом, оглядываясь по сторонам.

Разбойникам повезло меньше. Им не удалось насладиться разрушениями, ведь балка своим концом ударила по настилу. Корабль разваливался, скрепы вылетали, бронзовые гвозди легко отламывались, канаты рвались.

Волны били в борт, ускоряя разрушение. Внутренности трюма перемешались, левая сторона подверглась страшным разрушениям. Настил под люком резко ушел вниз, разбойники закричали и, падая, выставили руки. Один успел схватиться за ближайшие доски, но это его не спасло. Остатки лестницы упали ему на голову, пробили череп и стащили в темноту.

Кровь смешалась с вылившимся вином. Уксусный запах ударил в ноздри. Вода разбавила красную жидкость, но не было виночерпия, что наполнит кубки этим напитком.

Каперед громко кашлял – дышать в трюме нечем. Торговец не сразу заметил, что давление на ноги исчезло.

В открытый люк бросили факелы, они упали в темноту и зашипели, коснувшись разбавленного вина. Каперед поднялся, опираясь спиной о стену. Ноги не болели, повреждений не было, по крайней мере, так ему казалось.

Внизу, в развалинах плескалась пьяная жидкость. Корабль стал сосудом, в котором смешали напитки для возлияния. Еще много крови будет пролито в угоду речных богов.

В люк летели факелы и быстро гасли. Разбойникам не удавалось разглядеть, что происходит внизу. Оставаться на верхней палубе опасно, многие спешили покинуть развалины.

Каперед слышал, как скрипят доски вокруг. В настиле появились огромные трещины, сквозь которые пробивался свет. Борт скрипел, гнулся под натиском волн. А нижние палубы медленно сползали в темноту, тонули в вине.

Груз состоял из зерна, масла и в меньшей степени из вина и уксуса, но Каперед упорно видел внизу винную смесь. Он позабыл обо всем другом, лишь о красной жидкости, которую намеревался испить Лод. Вместе с теми, кто не уйдет с корабля. Теперь это его добыча.

Покинуть корабль через левый борт теперь не получится. Дыра находилась ниже уровня воды, обломки закрывали подход. К тому же Каперед не решится погружаться в речные воды из суеверного ужаса. Мыслить логически он больше не мог.

Выход был только один – через люк на верхнюю палубу.

Каперед не задумывался об опасности и пошел через развалины к люку. Палуба под отверстием была разрушена, это нисколько не беспокоило торговца. Он не видел перед собой ничего, кроме этого пятна света.

Раньше он казался ему сосредоточением опасности, оком ужаса, но теперь превратился в чистейший луч света, ведущий к спасению. По верхней палубе бежали люди, грабители бросили осматривать сундуки. Но кто-то все же остался, те люди, что готовы были пожертвовать большим числом соратников только для того, чтобы остановить судно.

Эти разбойники пришли сюда не из-за золота, не ради товара. Каперед позабыл о них, думал только о спасении, как и все нормальные люди.

Возле люка на падающей палубе стояли люди. Они собирались уже спуститься вниз, но тут заметили торговца снадобьями. Тот сам шел к ним в руки. А ослепленный ужасом Каперед не видел перед собой ничего. Он перепрыгнул через пропасть, вцепился в край отверстия и дождался, пока сильные руки вытянут его наверх.

Подталкивая пленника, разбойники побежали прочь с корабля. Больше их ничего не интересовало, их поиски закончились.

Первым через борт перепрыгнул Каперед. Он неудачно приземлился на мокрый песок, больно ушибся. Прыгнувшие следом за ним разбойники были проворнее. Двое схватили пленника и понесли его прочь от корабля, остальные метнулись в сторону, чтобы их не задело падающими обломками.

Корабль оседал в песок подобно каменному зданию. Волны утаскивали обломки прочь. За считанные минуты развалины судна смыло набегающими волнами. На песке остались лишь тяжелые балки да некоторые обломки груза. Волны не собирались сдаваться, речные воды продолжали набегать на обломки кораблекрушения. То, что не утащили воды, будет погребено в песке.