Текст книги "Чёрный хребет. Книга 3 (СИ)"

Автор книги: Алексей Дроздовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

– Цилия оставила их в кладовке, – говорит Вардис. – Бурдюки.

– Говорил же, надо дать им просушиться. Это кожа – она сгниёт без должного ухаживания.

Двойник направляется прочь из комнаты, но в дверях останавливается. Некоторое время между ним и Вардисом висит молчание, а затем изначальный Гарн произносит:

– Я ненадолго отлучусь из Дарграга, а ты пока собирай ребят в новый поход.

– Что? Кого именно?

– Всех, – со смешком отвечает двойник. – Мы снова идём на Фаргар, но на этот раз мы сожжём всю деревню.

– Ты шутишь? – спрашивает Вардис.

– Почему все вечно задают мне этот вопрос? Я изменил своё решение: не нужно было оставлять Фаргар в покое – они представляют для нас слишком большую угрозу. Уничтожим его целиком, а всех, кто выживет, приведём сюда и поселим как рабов рядом с нами. В точности, как мы поступили с Гумендом.

– Но они же сражались рядом с нами…

– И поэтому мы позволим им добровольно сложить оружие и отправиться в плен. Мы же не кровожадные монстры.

С этими словами двойник уходит из комнаты, набирает бурдюков в сумку и идёт к колодцу, чтобы набрать побольше воды. Я же вылезаю из-под кровати и становлюсь рядом с ошеломлённым Вардисом. Брат совсем не понимает, что происходит. Без перерыва переводит взгляд то на меня, то на окно, где скрылся мой двойник. Забавно, что человек, у которого есть однояйцевый брат-близнец, удивляется двум одинаковым людям. Казалось бы, именно он должен легче других воспринимать происходящее.

– Вардис, – говорю. – Я не буду тебе сейчас всё объяснять.

Не буду говорить, почему я голый, грязный и с летучей мышью на руке.

– Прямо сейчас иди к Хобу и он тебе расскажет, что происходит.

Вардис стоит на месте как вкопанный. Приходится отнять у него ведро и поставить на пол, чтобы он, наконец, пришёл в движение.

– Буг наносит воды, – говорю. – Иди, не время лицом щёлкать.

Брат уходит в нерешительности, а я выхожу на улицу и подхожу к бадье. Мы обычно наполняем её утром, чтобы к вечеру вода нагрелась и можно было помыться перед сном тёплой, приятной водичкой. Однако сейчас я сразу опускаю грязную голову в холодную воду и некоторое время держу её там, наслаждаясь тем, как размягчается земля в моих патлах.

Мыла здесь нет. Знаю, что оно изготавливается из животного жира, но как именно – понятия не имею.

В Дарграге моются обычной водой, периодически очищают кожу скрабом из измельчённых рогов, семян или вовсе из песка. Часто им не попользуешься, но он приносит приятное чувство чистоты.

Очень быстро треплю волосы, чтобы они, если и не стали идеально чистыми, то хотя бы приняли нормальный вид. Этой же водой мою тело, чуть ли не сдирая с себя верхний слой кожи песком. У меня очень мало времени, поэтому насладиться процессом не получается. Привожу себя в нормальное состояние, под конец снимаю набедренную повязку и, пока вокруг никого нет, умываю перед, зад. Сейчас совсем не время стесняться.

Хума всё это время сидит рядом со мной и с интересом следит за процессом. Интересно, сможет ли она воспроизвести плеск воды?

– Пойдём, – говорю.

Беру мышь и захожу обратно в дом. С гигиеной покончено, осталось подобрать одежду. Надеюсь, двойник до сих пор сидит у колодца и набирает свои бурдюки. Будет очень неудобно, если он застанет меня без штанов.

– Кушать подано, – говорит Хума.

– Потерпи немного, – отвечаю.

Чтобы подобрать одежду – недостаточно просто открыть шкаф и снять с вешалки подходящий наряд. Здесь у каждого человека – одни штаны, одна рубашка, одни сандалии. Если что-то порвёшь – зашивай. Протёр дыру – залатай. Запасных комплектов нет. Даже старая, из которой мы выросли – обменялись с соседями на что-то более полезное. Единственное, что мне подходит – мешковатая одежда моего отца. С недавних пор он стал младенцем и ему теперь без надобности ничего из личных вещей.

Только выгляжу я в ней как в просторном балахоне: Холган, до омоложения, был весьма крепким мужчиной, намного шире меня. Не таким, как Буг с Вардисом, всё же. Поэтому я чувствую себя в его рубахе, словно на меня накинули простыню и перевязали поясом.

Стань в профиль, оттяни штаны от живота и можно делать фотографию для рекламы средства быстрого похудения.

«Я сбросил тридцать килограмм, но по какой-то причине продолжаю ходить в той же одежде».

Наконец, я могу позволить себе расслабиться. Я больше не выгляжу как первобытный человек. Теперь я могу смелее ходить по Дарграгу, разве что стараться всегда быть подальше от двойника, чтобы нас не увидели вместе.

Беру в кладовке небольшой медный молоток и засовываю в штаны за спиной. Вот и оружие, которое проломит череп моего двойника.

Глава 9

Один удар, вот и всё, что мне нужно.

Подкрасться, занести оружие и ударить настолько сильно, чтобы острая часть медного молотка вошла как можно глубже в череп врага. Он не сможет замедлить время с проломленной головой. И когда работа будет выполнена, у меня появится время сколько угодно сожалеть о случившемся, пытаться понять, насколько это было необходимо.

Но сейчас у меня есть работа и эту работу надо выполнить.

Надеюсь, что мой удар окажется смертельным. Мозг человека на самом деле странная штука – он может сломаться от небольшого удара, может остаться невредимым, если прямо сквозь него пройдёт арбалетный болт. Чёрт возьми, человеку можно вырезать половину мозга и он будет продолжать жить дальше. Здесь всё зависит от удачи и я надеюсь, что она будет на моей стороне.

Неожиданность и проломленная голова – вот мои инструменты. Можно было бы подкараулить ублюдка на открытой местности и неожиданно выстрелить в него из баллисты, чтобы наконечник стрелы разорвал ему грудь на куски, но это слишком сложно и наверняка не получится.

Молоток – гораздо надёжнее. Многофункциональный инструмент для строительства и убийства злобных двойников.

– Тише, – шепчет Хума.

Мышь чувствует моё напряжение и ей самой от этого неуютно.

– Молчи, – говорю. – Нам нельзя выдать своего присутствия.

Входная дверь у нас открывается внутрь и днём мы обычно оставляем её раскрытой на распашку, а проход закрываем тонкой льняной занавеской, чтобы мошки не летели. В этом мире тоже существуют комары, или их аналоги. Жизнь везде действует по одному принципу: если есть еда, появится существо, которое будет её есть. Даже если еда – другой живой организм.

Стою за дверью и смотрю через щель за людьми, что ходят снаружи. Стоит моей цели войти в дом, как я тут же появлюсь за её спиной. Идеальное место для засады.

Только двойника пока не видно. Как-то уж слишком долго он набирает свои бурдюки.

– Ну и что это такое? – доносится голос матери.

Она стоит во дворе с девочкой рабом из Гуменда и смотрит на бадью с грязной водой. За спиной у неё появляется Буг с ведром.

– Кто это сделал? – спрашивает Илея. – Кто уже грязи сюда навалил?

– Вардис, наверное, – отвечает Буг.

С недовольным лицом мать выливает грязную воду на землю. Кажется, Бугу придётся снова идти к колодцу и наполнять бадью заново, однако брат не возмущается. С бесстрастным лицом он разворачивается и уходит.

– А теперь не двигайся, – продолжает Илея, подходя к девочке.

Та пятится от неё, точно дикий зверь. За годы жизни в Гуменде малявка разучилась доверять кому-либо, поэтому вид женщины, приближающейся к ней с ножом, сильно её ужасает.

– Не бойся, я всего лишь срежу твои волосы…

Девочка начинает бегать от неё по двору, пока Илея пытается её догнать. В другое время данная картина меня бы повеселила, но не сейчас. Я готовлюсь убить другого человека и физически не могу смеяться над чем-либо.

Пока Буг носит воду в бадью, мама срезает волосы с девочки и бросает их в сторону с брезгливостью. Они сейчас – источник биологической заразы. Девочка всё это время шипит и пытается вырваться, но мама не сдаётся. Если пытаться завоевать доверие малявки – могут уйти недели и за это время вши появятся не только у нас, но у всех жителей деревни. Иногда стоит проявить немного силы и поскупиться чужой свободой, чтобы сделать должное.

Постепенно голова у малявки превращается из спутанного птичьего гнезда в почти лысую, за исключением крохотных островков волос тут и там. Но матери и этого мало. Она уходит в дом, чтобы наточить нож и довести работу до конца.

Получив, наконец, свободу, девочка бежит прочь с нашего двора, но её под локоть приводит старик Филим, наш сосед напротив.

– Не бойся, – говорит. – Тебе ещё повезло, что ты досталась Илее. Попадись ты мне – по струнке бы ходила.

Следом мать начинает тщательно вымывать девочку, а я стою за дверью и всё жду, когда же покажется двойник. Почему тот до сих пор не появился? Несмотря на утреннюю прохладу в доме, я уже весь покрылся потом, а рука устала сжимать рукоять молотка.

Вскоре в дом входит Буг.

– Эй, Буг, – шепчу из-за двери.

Брат оборачивается и на его лице появляется мимолётная неприязнь. От этой короткой эмоции мне стало не по себе. Я всегда считал себя дружным с близнецами, но Буг по какой-то причине всё больше от меня отдаляется. Что я ему сделал?

– Ты разве не ушёл? – спрашивает брат.

– Куда ушёл?

– Ты же уходил к хребту, кажется.

Рука, сжимающая молоток, опускается ниже. Неужели двойник ушёл в горы вот так? Не взял с собой припасов, не подготовился как следует, никого не предупредил? И куда он направился?

– Куда я собирался идти? – спрашиваю.

– Вроде бы в Гуменд, – отвечает Буг.

Моё сердце замирает в ужасе. Этот подонок идёт за Майрой! Ему надо убить близкого человека и он решил, что возьмёт именно её жизнь. Всё это время, пока я стоял здесь с молотком, он уходил вверх к хребту и теперь у него огромная фора. Догнать его будет очень трудно. А если и догоню, то что? Мой единственный шанс победить в схватке – внезапный удар из-за угла.

Вот, что значили его слова Вардису и Грисель. Он приказал брату собирать наше войско, пока он отлучится из Дарграга, чтобы убить Майру.

– Чёрт, – шепчу сквозь стиснутые зубы. – Как же, сука, неудобно.

Выхожу из-за двери и иду собирать припасы для перехода в Гуменд: еда, вода, стальной нож на всякий случай. Придётся идти очень быстро, если я хочу спасти Майру. Если этот выродок ей навредит, я не просто его убью, а привяжу к дереву и заставлю умереть самой мучительной смертью, на какую только у меня хватит воображения.

С этими мрачными мыслями я выхожу из Дарграга под удивлённые взгляды дозорных.

Глава 10

Долгий горный переход.

Во время пути к Гуменду я делаю лишь короткие остановки, чтобы скормить Хуме найденных жуков. Сам я не ел уже очень давно, однако в груди висит такая тяжесть, что не могу заставить себя проглотить хотя бы кусочек сушёного мяса.

Как я уже говорил – я романтик до глубины души.

Я люблю стихи, я люблю лежать под ночным небом, смотреть на звёзды, разглядывать цветы и наслаждаться их ароматом. И я всегда быстро влюблялся. Достаточно одного взгляда, чтобы я пропитался самыми нежными чувствами к человеку и сильно к нему привязался.

Так было было в моём мире и так осталось в этом. Я был с Эндарс и трудно воспринял расставание с ней, но с Майрой всё обстоит ещё тяжелее: постоянно о ней думаю, она глубоко засела в моей голове. Если с ней что-то случится, никогда себя не прощу.

– Гарн, это ты? – произносит Хума голосом Хоба.

Каждый раз, когда летучая мышь издаёт какие-то звуки, я на короткий миг теряюсь и начинаю осматриваться по сторонам в поисках человека, который это сказал. И только затем понимаю, что слова идут от летучей мыши.

Хума сидит у меня на плече и машет крыльями, задевая её концами моё ухо. Спрыгивает вниз и пролетает метра три, прежде чем забуриться в землю. Поднимаю, сажу её на плечо, она вновь расправляет крылья и пытается взлететь, но вновь получается лишь спланировать и удариться о песок.

К счастью, наше передвижение это нисколько не замедляет и она может повторять сколько захочет.

– Маши крыльями усерднее, – говорю.

Совет совсем глупый: Хума принадлежит к летающему виду млекопитающих и с рождения знает, как нужно летать. Единственное, чего ей не хватает – силы, поскольку она всё ещё птенец и её мышцы не набрали достаточной крепости.

Зато голоса уже повторяет превосходно.

– Блядь, – шепчет Хума моим голосом и слетает с плеча.

– О, нет-нет-нет, – говорю. – Ты никогда не будешь произносить это слово.

– Блядь, – повторяет летучая мышь.

– Это плохое слово. Не надо его использовать.

Чувствую себя родителем, который случайно ругнулся при ребёнке и теперь очень боится, как бы оно не вошло в его обиход. Хорошо хоть, летучая мышь не отправится в детский сад разносить мою секундную слабость среди других детей. И мне не будут звонить разгневанные мамаши с вопросом, откуда их дети набрались подобных грубостей.

– Хума, – говорю. – Ты видишь следы?

Сначала мы видели на песке отпечатки ног двойника, а затем потеряли. Можно было бы решить, что он идёт вовсе не к Гуменду, но скорее всего он просто выбрал другую дорогу. Надеюсь, что она будет гораздо длиннее, чем та, по которой двигаемся мы.

Иду дальше, погрузившись в размышления, когда замечаю впереди нечто странное.

Девушка с чёрными волосами, именно её я видел в доме старика, прежде чем она испарилась. Стоит на моём пути, облокотившись на камень. Картина выглядит настолько противоестественно, будто её вырезали с роскошного костюмированного бала и прифотошопили к окружающему пейзажу. Красивое, дорогое платье, изящные туфли, макияж. До сего момента я думал, что в этом мире вообще не существует макияжа. Она настолько плохо сочетается природой вокруг, что я несколько раз моргаю, чтобы прогнать мираж.

Завидев меня, она отходит от камня и ждёт, скрестив руки на груди. Я крепче сжимаю молоток в правой руке и рукоять ножа на поясе.

Я не знаю, кто она, и чего от неё ожидать. Поэтому сразу нужно относиться к ней, как к угрозе.

– Какой же молодой, – произносит девушка, когда я оказываюсь достаточно близко. – Каждый раз удивляюсь. И животинка с тобой.

Она протягивает руку, Хума тут же принимается её обнюхивать. Отхожу на шаг, чтобы не дать незнакомке прикоснуться к летучей мыши.

– Мы знакомы? – спрашиваю.

– Нет.

– Тогда что тебе от меня надо?

– Вопрос не в том, что тебе нужно, – говорит. – А что ты хочешь. Или точнее, чего захочешь.

Никогда не любил людей, которые говорят загадками. Если хочешь донести какую-то мысль, расскажи её так, чтобы собеседник понял. Иначе не он тупой, а ты.

– Говори нормально, – отвечаю. – Не надо мне здесь пространных философских рассуждений.

Девушка подходит ближе, но я выставляю перед собой нож, остриё которого касается её платья. Она разглядывает моё лицо и слегка улыбается. У меня странное ощущение, будто она меня не просто знает, а очень хорошо знает.

– Я знаю, куда ты идёшь, – говорит.

– Да? Может поделишься?

– Ты идёшь вершить месть, но ты кое-что должен знать. Когда ты занесёшь руку и готов будешь ударить, вспомни мои слова.

Она подходит ближе, из-за чего мне приходится отодвинуть руку с ножом. Она глубоко вдыхает, а затем начинает говорить с таким видом, будто читает заклинание:

– Иногда усилий человека бывает недостаточно, каким бы сильным он ни был.

Стою и жду продолжения, однако его, очевидно, не будет.

– Это всё? – спрашиваю.

– Всё, что тебе стоит знать.

Бессмыслица какая-то. Очевидно, что человек не сможет поднять десятитонный валун, сколько бы протеина он ни ел, и как бы сильно ни занимался в зале. Не нужно быть гением, чтобы понять, на что человек способен, а на что – нет.

Девушка обходит меня с левой стороны, будто собирается обойти вокруг. Поворачиваюсь, чтобы встретить её с правой, однако её рядом уже нет: лишь веер из чёрных лепестков опадает на землю. В прошлый раз я не придал особое значение её исчезновению, поскольку вокруг было слишком много странных вещей, но теперь я понимаю, что у неё наверняка Дар. И не самый простой.

Иду дальше и пытаюсь понять, зачем она появилась. Зачем сказала нелепицу, которую даже произносить не имеет смысла.

Ответа нет.

Чёрт с ней.

Весь оставшийся путь до Гуменда мы с Хумой преодолеваем за один переход без единого привала.

Солнце отчаянно старалось нанести мне солнечный удар и одновременно оставить ожоги на неприкрытых участках тела. Путешествовать в полдень – верный признак идиота, который не дружит с собственной жизнью. Однако у меня были веские причины продолжать идти вперёд. Пот течёт градом собственные волосы кажутся ужасающе горячими, но я иду и не собираюсь останавливаться.

Лишь у Гуменда я позволяю себе минутную передышку.

Уже вечер и солнце клонится к горизонту.

– Кто идёт? – кричит человек, выглядывая над вратами.

Я узнаю рыжую голову мужчины, имени которого не запомнил. Он участвовал в турнире по шашкам и выбыл в первом раунде. Он же первым получил ранение, когда началась потасовка.

Приближаюсь в молчании, с поднятыми над головой руками.

– Гарн? – удивлённо спрашивает мужчина.

Хорошо, хоть не орёт на всю деревню.

– Я пришёл к Майре, – говорю.

– Но ты же совсем недавно уже входил…

Гадство, значит двойник уже тут. Как бы я ни желал его обогнать по пути в Гуменд – у него была слишком большая фора. Надеюсь, Майра ещё жива.

– Теперь вхожу снова, – говорю.

Пришлось выдумывать нелепую историю, как я вышел через другие врата и обошёл деревню по кругу. Выполнял поручение старосты по проверке безопасности периметра.

Мужчина пускает меня внутрь и я тут же иду к дому Майры, обходя его со стороны, чтобы никто, находящийся внутри, не заметил моё приближение. Внутри пульсирует ощущение чего-то нехорошего. И нехорошее действительно происходит: мой двойник и Майра сидят на пороге дома, прислонившись друг к другу плечами. Кажется, я успел вовремя.

– Я так рада, что ты пришёл, – произносит девушка и легонько толкает лжеменя.

Очень добрый, дружеский жест, от которого у меня внутри всё закипает. Этот человек пришёл убить её, а она даже не подозревает об этом. Урод решил не трогать никого из нашей деревни, а вместо этого лишить жизни девушку… она ведь не из «наших».

– И я рад, – отвечает двойник. – Я тщательно обдумал твоё предложение и решил согласиться.

– Какое именно?

– Ты сама знаешь.

– Нет, ты скажи, – игриво произносит Майра.

– Ты предлагала мне прийти к тебе в деревню и остаться здесь с тобой навсегда. Не представляю, чтобы человек в здравом уме отказался от жизни с такой обаятельной девушкой как ты.

В порыве радости и воодушевления Майра бросается обнимать моего двойника и целует его в уши, в щёку, в волосы. Никогда не видел девушку настолько счастливой. Легко обещать вещи человеку, которого собираешься убить. Можно врать с три короба и никто не уличит тебя во лжи.

– Построим домик побольше, организуем тут всё. Мы станем самыми счастливыми людьми в округе!

Двойник уже видит Майру покойницей.

Даже если мне удастся каким-то образом спасти девушку, я всё равно расстрою её тем, что не собираюсь переезжать к ней в деревню. Оттого вдвойне горько смотреть на её радость.

– Не думала, что ты согласишься, – отвечает Майра.

Она раскраснелась, улыбается от уха до уха, а её руки так и бегают по двойнику. Не знает, как ещё выразить свой восторг.

– Это было не трудное решение. Ты – самая прекрасная, умная и добрая девушка из всех, что я знал.

С каждым словом двойника лицо Майры становится всё счастливее. Доходит до того, что она отворачивается и утирает слёзы рукавом. Каждое слово этого выродка – правда, и он ещё не упомянул ехидное чувство юмора, которое мне в ней настолько нравится. Но чем больше он осыпает её комплиментами, тем больше она расстроится потом.

Коракс Майры срывается с крыши и пролетает над домом. Кажется, девушка хочет глазами птицы посмотреть на саму себя с двойником со стороны, запечатлеть приятный момент с высоты птичьего полёта. Прячусь за кустом без движения – она не должна заметить меня. Если выдам моё присутствие – двойник убьёт девушку в это же мгновение.

Покрепче сжимаю столовый нож на поясе и молоток в руке.

Девушка с двойником принимаются целоваться, страстно и отчаянно, а я перебегаю от куста подальше, чтобы птица меня не увидела раньше, чем нужно. Прячусь в соседнем дворе и вижу, как мой двойник поднимает Майру на руки и заносит в дом.

Приближается что-то совсем плохое, однако показываться раньше времени нельзя. Сейчас нужно действовать как никогда осторожно. От любого моего действия зависит жизнь Майры. Одна малюсенькая ошибка и один из метательных ножей двойника окажется у неё в горле. Она будет истекать кровью, а я – стоять рядом и бранить себя самыми последними словами.

– Аккуратно, – шепчу. – Без ошибок. Не торопись.

Птица Майры всё ещё кружит в небе. Покажусь – это будет означать смерть девушки. Так и вижу, как они сидят в доме с двойником. А затем Майра внезапно посмотрит на стену с удивлённым выражением.

«Ничего себе, – произнесёт она. – Там на улице человек, который выглядит в точности как ты».

Она обязательно это скажет. Майра не подозревает, что находится рядом с хладнокровным убийцей. А двойник, проследив за её взглядом, ругнётся и достанет своё оружие.

Я не успею даже подойти к дому, как всё будет кончено.

Приходится ждать.

Наконец, птица улетает прочь – поохотиться, наверное. А я выхожу из укрытия и крадусь к дому Майры. На этот раз у меня ощущение, будто происходит нечто невероятно плохое. Преступление против всех принципов морали, которые только могут существовать.

– Гарн, я так рада тебя видеть, – стонет девушка.

Майра и мой двойник лежат на кровати, обнимаются и целуются. Их голые тела прижимаются друг к другу, а я стою за окном, смотрю за происходящим и не знаю, как мне поступить. На моих глазах происходит мерзкое преступление, которое нужно прервать любыми средствами.

Однако девушка всё ещё жива, хоть это радует. Похоже, двойник собирается воспользоваться ей в последний раз, а затем убьёт, в самом конце процесса.

Какой же ублюдок.

Покрепче сжимаю молоток.

Каковы мои шансы, если я прямо сейчас вбегу в комнату и постараюсь опустить оружие на голову моего врага? Услышит ли он приближающиеся шаги и успеет ли замедлить время. И вообще, при нём ли сейчас жёлтая жемчужина? Двойник голый, одежда валяется на полу. Но он может сжимать жемчужину в руке… Как же трудно планировать убийство, когда секунда промедления превратит тебя самого в мертвеца.

– Чтобы ни звука, поняла? – шепчу летучей мыши.

Хума смотрит на меня, не поняв ни слова.

Перекидываю одну ногу через оконную раму. Опасно, очень опасно, но стоять в стороне я не могу. Уже представляю, с каким звуком погрузится моё оружие в голову двойника, какой формы станет его череп, когда я закончу свою работу…

Движение впереди замирает и я прячусь за домом.

– Подожди, – шепчет двойник.

Слышится лёгкая возня, а затем враг встаёт с кровати.

– Будь здесь, – говорит. – Сейчас вернусь. Ох, мне ногу свело в судороге!

С прихрамыванием двойник выходит из дома, а я заглядываю в окно и вижу голую девушку, лежащую на кровати.

– Майра! – шепчу. – Майра!

С удивлением девушка поднимает голову, смотрит на меня, затем переводит взгляд на дверь, в которой только что скрылся мой двойник. Её брови хмурятся. Это выражение лица я слишком часто встречал за последние дни.

– Майра, – говорю. – Иди сюда. Быстрее!

Девушка встаёт с кровати, прикрываясь тонким одеялом.

– Гарн? – спрашивает. – Как ты так быстро оделся?

– Майра, – говорю. – Слушай меня очень внимательно. Тот человек, что только что вышел из твоей комнаты – это не я, а моя точная копия. Это всё из-за бордовой жемчужины. Нас теперь двое таких, но лишь один настоящий. Я – тот человек, которого ты знала всё это время. А тот другой – лишь притворяется мной.

– Что? – только и может произнести девушка.

Вываливая подобную информацию на человека – не нужно удивляться, что он не сможет мгновенно её воспринять. Я бы сильно удивился, если бы Майра ответила «ладно, я тебя поняла». Ей нужно время, чтобы усвоить сказанное.

– Сейчас тебе нужно знать только одно, – говорю. – Мой двойник постарается убить тебя сегодня. Это ужасный, ужасный человек. Убедись, что у него нет при себе жёлтой жемчужины, и тогда мы вдвоём его скрутим. А пока сделай вид, что не видела меня.

В коридоре соседней комнаты слышатся шаги, значит двойник возвращается. Мгновенно падаю на землю, чтобы он меня не увидел.

– А вот и я, – произносит он моим голосом. – Эй, я же сказал тебе никуда не уходить.

– Да я так, – отвечает Майра. – Воздухом подышать.

– Иди сюда.

Пара приближается друг к другу и я слышу звуки поцелуев. Чем дольше я нахожусь рядом с двойником, тем сильнее хочу его прикончить. Этот мерзавец пользуется тем, что девушка принимает его за меня. Надо дать ей немного времени, чтобы переварить мои слова. Майра умная, она всё сделает правильно.

– Идём в кровать, – говорит двойник.

Они опускаются на матрас, а я перехожу к другому окну, чтобы Майра могла меня увидеть, а двойник – нет. По звукам слышу, что они лежат очень близко и обнимаются. Заглядываю в комнату и смотрю на два голых тела, но уже без былой страсти. Майра переводит взгляд с моей головы в окне, на человека перед ней.

Надеюсь, она понимает, в какой опасности находится. Инстинктивно она прижимает к себе одеяло, стыдясь показывать наготу перед двоими людьми. Однако продолжает играть свою роль, пусть и не до конца понимает, в чём она заключается.

«Молодец, девочка», – думаю.

Как бы паскудно это ни звучало, но ей нужно продолжать целовать моего двойника ради спасения собственной жизни. И где-то в этот момент проверить его руки, нет ли там жёлтой жемчужины.

Очень медленно, очень аккуратно перекидываю ногу через окно и залажу в комнату. Двойник лежит на боку спиной ко мне, Майра следит за моими движениями и никак не показывает, что в комнате стало на одного человека больше. Пригибаюсь к штанам двойника и ощупываю их в поисках мешочка с жемчужинами.

– Ты такая красивая, – произносит двойник.

Я замираю с поднятым молотком, готовый в любой момент прыгнуть вперёд.

– Ты тоже ничего, – отвечает девушка с улыбкой, за которой прячется беспокойство.

Майра до сих пор не понимает, как ей поступить. Я смотрю ей в глаза и вижу замешательство: внезапно рядом с ней оказался не один человек, которого она любит, а целых два. И один из них утверждает, что другой собирается её убить. Кому из нас верить? И стоит ли верить хоть одному? Но пока она отвлекает двойника – всё идёт как надо.

Вскоре я замечаю лёгкий бугорок под рубашкой, лежащей на деревянном полу… Я ступаю очень тихо, но в какой-то момент двойник поворачивается и мы встречаемся с ним взглядами.

В нём всё: удивление, ужас, смятение, паника. В последнюю нашу встречу я лежал на деревянном полу в Гуменде и истекал кровью, а он отплясывал над моим телом. Затем я отправился в царство мёртвых, а он снял с меня броню, чтобы легче было тащить тело, выволок за пределы Гуменда, выкопал яму и скинул в неё мой труп. На этом история должна была закончиться, но она по какой-то причине продолжается.

Все виды эмоций проносятся на его лице за секунду. Двойник пытается понять, каким образом мне удалось выкопаться и прийти сюда.

– Красная жемчужина, ублюдок, – говорю.

Мы оба смотрим на рубашку, лежащую на полу. Оба одновременно бросаемся к ней. Какой смысл от молотков и ножей? Тот, кто владеет жёлтой жемчужиной – владеет ситуацией. В этот момент раздаётся оглушительный взрыв и мир вокруг переворачивается.