Текст книги "Апокалипсис коллайдера (СИ)"

Автор книги: Алексей Чешков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Капитан оторвал озадаченный взгляд от бумаг и, завидев, кто входит к нему без стука и доклада, поднялся навстречу гостю, протянув руку для при-ветственного пожатия.

– Проходи Алексей, присаживайся. – Тимирязев развел руками над сто-лом. – А я вот, видишь, совсем в бумагах зарылся. Ты как, по делу, или так? А то у меня тут наливочка тещина имеется….

– Ты же знаешь, я сегодня разводящий. – Алексей примостился на стуле, вытянув ноги и уперев затылок в стену. – Устал я что-то.

– Хм. Как не знать, сам же ставил. Спал-то давно?

– Да уж третьи сутки пошли.

– С утра дежурство передашь и спать. – Капитан порылся в бумагах. – У тебя потом двенадцать часов свободных.

– И на том спасибо. – Улыбнулся Алексей. – С тобой с СБ не связывались еще?

– Ты-то откуда знаешь? – Тимирязев вытащил из стола прозрачную бу-тылку с темно красной жидкостью. – Может, дрябнем, по чутку?

– А, давай. – Согласился Борисов. – Да, майор один по пьяни разболтал. Да не гляди так, я с ним не пил.

Капитан поставил на стол два стакана и плесканул в них по паре глот-ков наливки:

– Малиново-черничная, будем?

– Будем. – Алексей стукнул своим стаканом о стакан капитана, сделал глоток. – М-м. Класс!

– А то! – Гордо проговорил Тимирязев. – Теща у меня просто супер. Лена, царствие ей небесное, все время удивлялась, как это я с её матерью общий язык нахожу, в то время как они друг с дружкой и поговорить нормально не могут.

– Женщины! – Многозначительно протянул Борисов. – Кто ж их поймет!

– Ну да, ну да. – Капитан допил свою порцию и забрал опустевший ста-кан у лейтенанта. – Звонил главный эсбешников, просил на завтра машину с водилой. Хорошо, что ты зашел, я уж и не знал, как выкручиваться. Отдел ана-литиков сообщил, что завтра возможен прорыв, при этом даже приблизитель-ную степень назвать они не могут из-за какого-то сбоя в сети, похоже, их тоже зацепило последствиями дел, кои вы с Виноградовым натворить умудрились. Так что, сам понимаешь, транспортеры все заняты будут, кроме твоего и пято-го.

– Мы что, остаемся в расположении? – Спросил Алексей с легким возму-щением.

– Не все коту масленица, – ответил капитан прищурясь, – пора тебе уже остепениться и поменьше лезть в пекло, к тому же седьмой и пятый и так при делах. Еще неизвестно как вами созданное искривление себя поведет. Но ты, в любом случае завтра отдыхать будешь, уяснил?

– Это мы по обстоятельствам посмотрим. – Лукаво ухмыльнулся Алек-сей. – А кто сегодня в нашем медпункте?

– Тамарочка, краса моя ненаглядная, в ночь и до следующего вечера дежурит. А что?

– Пойду, спрошу стимулятор, ты добро мне дай.

– Ох, не увлекался бы ты этими пилюлями, а спал бы побольше. – Пока-чал головой капитан, однако пару слов на маленьком листке нацарапал и отдал записку Алексею. – Иди, травись.

– Антон не вернулся еще?

– Часа два назад. Отдыхать отослал, с утра он тебя меняет.

Алексей кивнул, поднялся:

– Побрел я командир, глотну пилюлю и назначу водилу, заодно подниму механика, чтоб машину проверил.

– Подняты уже, все машины проверяют и твою тоже, так что не беспо-койся. Главное, чтобы боец твой к шести утра как штык возле транспорта.

– Лады. – Алексей глянул на часы: три пятнадцать.

– Иди. Я еще минут двадцать и тоже свернусь.

Времени оставалось мало, нужно было действовать, и действовать бы-стро. Обстоятельства складывались наилучшим образом, и Алексей, подняв мысленный взор к небесам, возблагодарил за удачу Бога, в которого, в общем-то, не верил. Но дежурство Тамары, женщины, заменившей Тимирязеву без-временно ушедшую жену, и готовой грудью встать за любимого мужчину, уп-рощало предстоящее дело.

Бесшумно пройдя мимо дремлющего стоя на тумбе дневального, при-вязавшего себя за ремень к крюку в стене, Алексей попустительски махнул ру-кой на снятый замполитовский ящик и проскользнул в затихшую на ночь ка-зарму. Тихонько толкнул одного из бойцов и когда тот открыл глаза, присло-нил к губам палец, указав на аккуратно сложенную на табурете форму. Пони-мающе кивнув, боец поднялся и быстро оделся, терпеливо дожидаясь второго разбуженного солдата. Жестом руки, лейтенант приказал бойцам следовать за собой, мимо так и не проснувшегося дневального.

– Слушай сюда. – В полголоса обратился Борисов к своим бойцам ока-завшись в общем коридоре. – Вопросов не задавать, все исполнять и особо не задумываться.

Бойцы коротко кивнули, и Борисов повел их в медпункт.

Оставив солдат в пустой приемной, Алексей прошел в кабинет дежур-ного фельдшера. Сидящая за компьютером женщина в белом халате оторвала взгляд от монитора, на котором белела заполняемая форма:

– Здравствуй Лёшенька, заболел родимый?

– Да не я, бойцов двоих понос замучил, съели, небось, чего, не санкцио-нированного, а теперь с животами загибаются!

Фельдшер быстро вскочила:

– Так чего же ты ко мне себя вместо них привел? – Предосудительно покачала головой женщина. – А коли отравление какое или что-нибудь серьезное!

– Обожди Тамара. Сядь. – Мягко проговорил Алексей. – Пошутил я.

– Да что же у тебя там случилось-то? – Обеспокоенно спросила женщина, возвращаясь за стол.

– Не у меня. – Алексей придвинул стул, сел. – У Константина.

– Господи! – Женщина приложила руку к груди. – Не томи Лёшь!

– Ты знаешь, мы с капитаном довольно близки и мне не чуждо то, что происходит в его семье.

Женщина кивнула. А лейтенант продолжил:

– Я в свою очередь уверен, что ты тоже небезразлична….

– К делу Лёша! – Тамара стала серьезной.

– Аллу сегодня пытались изнасиловать.

Лицо женщины побелело.

– Она смогла вырваться и убежать. – Поспешил успокоить Тамару Алек-сей. – Однако, перепугалась, перенервничала, сама понимаешь. Никуда сооб-щать не собирается, и вообще огласки не желает. Знаем только я, Старцев и теперь ты.

– Задумал сам лиходея наказать? – Понимающе отозвалась женщина. – А я тебе зачем?

– Я не могу просто прийти к этому типу и начистить ему морду, и Тими-рязеву сказать не могу, потому, как Алла не хочет, чтобы её отец пошел и на-чистил подлецу морду. Тип из службы безопасности.

– Ясно, Алексей! Тимирязев не узнает, можешь на меня положиться, что делать надо?

Вот это женщина, восхитился Алексей про себя, настоящей командир-ской женой могла бы стать, и чего Костя ей столько лет предложение никак не решится сделать.

– Надо устроить двоих бойцов до конца твоей смены.

– С диагнозом Диарея?! – Усмехнулась Тамара. – Но бойцов здесь не бу-дет, я так понимаю, а как же охранка?

– Для наказания обнаглевшего эсбешника мне нужен только один боец. Второй будет находиться здесь, поэтому проблема с браслетами решается лег-ко. Тебе нужно будет подтвердить, что оба бойца были здесь.

– Алексей, я не смогу извлечь имплантат и затем зашить его обратно, пойми, у меня здесь не операционная, к тому же, имплантат пошлет сигнал об извлечении. А по передвижению имплантата, твоего бойца вмиг вычислят.

– В охранке проблемы с системой, об этом мало кто знает. Но им сейчас точно не до подобных мелочей. Браслет бойца будет здесь, имплантат мы про-сто закоротим, он перестанет восприниматься системой и, отследив местопо-ложение человека по браслету, с охранки позвонят тебе, получат подтвержде-ние о нахождении бойца в лазарете и временно успокоятся. Завтра ожидается прорыв, охранная система сбоит, на территории купола образование неболь-шого искривления, никто не побежит проверять какой-то имплантат какого-то бойца, отложив это дело до более подходящего момента.

– Хорошо! – Согласилась женщина и пожала Борисову руку.

– Мне понадобиться еще кое-что.

– Ну.

– Скальпель, бандажный пакет и электрошокер, не говори, что у тебя его нет, я знаю, что есть. – Выпалил Алексей, радуясь в душе о подвижках в за-думанном деле.

– Под монастырь меня подведешь. – Голос женщины стал жестким. – Скальпель и шокер вернешь до завтрашнего вечера, бандаж я спишу, как бра-кованный. Но никогда, понял? Никогда не рассказывай мне подробности того, что твой боец сделает с живым человеком!

– Тамара, – лейтенант чуть не смеялся, – за какого маньяка ты меня принимаешь. Шокер, чтобы закоротить имплантат бойца и потом обездвижить виновника трагедии в семье капитана. А скальпель и перевязочный пакет, для удаления взрывного устройства из ноги заключенного, которого будет перево-зить эсбешник, дабы позволить ему улизнуть. Никакого супернасилия не будет. Эсбешника накажут свои, когда тот вернется с пустыми руками и невнятным объяснением.

– Что ж, как всегда поверю тебе на слово.– Отозвалась более мягким го-лосом женщина. – Пойдем, я все тебе дам. И парня твоего устрою.

– Илья отдай свой браслет Семену.

Названный боец без лишних вопросов снял с руки идентификационный браслет и протянул второму бойцу.

– Надень. – Обратился Алексей к Семену. – Остаешься здесь и будешь ле-жать на койке, время от времени бегая в туалет и изображая полное расстрой-ство пищеварения, за двоих. И если тебя в последствии спросят, скажешь, что вы здесь были оба, так как вчера съели купленное на двоих сливочное пирож-ное, запомнили?

– Так точно. – Отозвались бойцы.

– А для тебя, у меня особое задание. – Алексей установил частоту разряда в пятнадцать герц силой в двадцать вольт. – Запомни установки, именно таким разрядом можно вывести электронику охранки из строя, приложившись к обнаженному телу. Спусти штаны.

Солдат оторопел на секунду, но указание выполнил, и вскрикнул от прошедшего по ноге разряда.

– Теперь, ты для системы наблюдения не существуешь.

– Это понятно, – отозвался не молодой уже боец, – но сливочное пирож-ное….

– Да, детский сад какой-то! – Лейтенант укоризненно покачал головой, но затем улыбнулся и хлопнул бойца по плечу. – Не серьезно, бойцы! Но ведь поверят!

В плотной тишине густого сумрака тесной одиночной палаты, слушая свой пульс, Андрей успел перебрать в памяти всю свою недолгую жизнь. Про-шло меньше трех лет с того теплого сентябрьского денька, обласканного солнцем и привеченного нежным ветерком, когда жизнь…, его размеренная, распланированная и осмысленная жизнь превратилась в неумолимый бег на перегонки со временем, пространством и постоянной опасностью, ради простого выживания. Все это в очередной раз казалось нелепым и ненужным…. Усталость, вот что чувствовалось, не ощущалось, потому, как выспаться, за последние сутки безделья он успел, а именно чувствовалось. Усталость от постоянной непредвиденности происходящего, от неопределенности будущего и безысходности настоящего, чувство, давящее на рассудок многотонной плитой беспрерывных переживаний. Мысли о направлении, цели, маяке, к которому стоит стремиться, сменились осознанием того, что последнее время он просто плывет по течению, напрягаясь лишь тогда, когда этого требует само течение, стечение обстоятельств. В его жизнь периодически входили новые люди и, сыграв определенную роль в очередном эпизоде, исчезали, принося себя в жертву и тем самым позволяя выжить Андрею, выбрасывая его на новый виток событий чьего-то грандиозного и выходящего за рамки человеческого понимания плана. Так значит, он всего лишь пешка в чьей-то масштабной игре? Такая мысль не могла найти в голове полочки, не имела права существовать. Андрей в очередной раз сказал себе, что он, только он и никто больше в ответе за то, что с ним происходит. Но тогда, многие вещи, события, явления, переставая быть течением, лишившись чей бы то ни было, возможно и божественной воли, не складывались, выпадая из мозаики причинно-следственных связей самоанализа поступков и последующих событий, кроме относительно небольшой части. С другой стороны, возникновение течения могло быть обусловлено не обдуманностью его поступков в целом. Когда последний раз он занимался планированием и действовал в соответствии с составленной в голове схемой? Нет, время от времени он все же принимал сознательные и обдуманные решения. Иногда эти решения имели кардинальное значение в жизненном повороте, но все же, чисто его решения зачастую поворачивали его совсем не в том направлении, которое можно было бы охарактеризовать как верное. И тогда, появлялся че-ловек, который, действуя на основе своих решений, изменял судьбу Андрея в лучшую сторону. А сам Андрей просто доверялся решениям этого человека. Снова течение! Однако, довериться или нет появившемуся человеку, это уже решение Андрея. Как же это все сложно! А вывод? Существует течение, некий грандиозный план, поддающийся корректировкам частных решений? При этом, вплетаясь во всеобщий план, корректирующие его частные решения в свою очередь, как и общий план, подвержены корректировкам частными решениями других индивидов? Сумбур? Или приоткрытие завесы в понимании факторов, из которых складывается пресловутая судьба? Что есть фактор решающий, а что – второстепенный?

Скрипнула приоткрывающаяся дверь. Зажегся, ударивший по глазам свет. В пределах видимости возникла физиономия санитара:

– Не спится тебе. Оно и к лучшему.

Санитар отстегнул удерживающие Андрея зажимы, в виде широких ли-пучих лент, надежно прижимающие человека к койке по запястьям, локтям, щиколоткам, коленям и груди. Поставил юношу на ноги и, заломив за спину руку, подтолкнул к двери:

– Шуруй, давай.

– Не понимаю, зачем Вы меня так часто в туалет водите. Я и не пил столько. – Андрей с трудом переставлял затекшие от длительного пребывания в одном положении ноги.

– Положено. – Безразлично отозвался санитар. – Один раз, каждые пол-тора часа посещение санузла.

– А если я не хочу, физиологически?

– Это, братец, твои проблемы.

Втолкнув Андрея в уборную, санитар буркнул: «Пять минут» и закрыл дверь. Андрей с тоской уставился на выскобленный унитаз, стараясь не дышать едким запахом хлорки.

– Ну, и зачем меня к тебе привели? – Спросил Андрей у унитаза. – Не знаешь? Вот и я не знаю.

Дверь открылась. Правая рука вновь оказалась бесцеремонно, до боли, заведенной назад. И снова безликая койка в безликой палате, и широкие лип-кие ленты, плотно прижавшие тело к жесткому матрасу. Свет погас. Спать не хотелось. Размышлять не хотелось. Сконцентрировавшись на формирующихся рассветных тенях, Андрей стал придумывать истории для прорисовывающихся на потолке оттисков ветвей. Видимо окно его палаты выходило на восток и первые косые лучи солнца, проходя сквозь кроны сосен, бросали причудливо изогнутые тени на бледно освещенный прямоугольник потолка. Решить, на каком он этаже, Андрей так и не смог, доставка в лифте между санитарами не давала возможности судить с уверенностью, но судя по теням, выше деревьев. Пятый, шестой? Нашел о чем думать….

Дверь снова скрипнула. Зажегся свет.

– Опять?! – Возмутился Андрей. – Полтора часа не прошло!

В пределах ограниченного обзора вновь всплыло знакомое лицо сани-тара, в этот раз с легкой ухмылкой:

– Забирают тебя от нас.

– Сейчас? Куда?

– Ну-ну, не нервничай! – Санитар похлопал юношу по руке. – Куда, не знаю, мое дело маленькое. А сейчас ли? Не-е! Еще покемарить успеешь.

– Выспался уже! Когда забирают? – Теряясь в предположениях, Андрей упорно возвращался к мысли о Виноградове, вспоминая, как тот злобно смот-рел в его сторону, когда солдаты выводили их с Аллой из диагностического бокса. – Или тоже не знаешь?

– Отчего же, знаю. – В руках санитара появился шприц. – Минут через сорок, может через час. А подремать все равно придется.

– Что это? – Андрей дернулся, ощутив, как санитар освобождает от лип левую руку и, загнув рукав, придавливает запястье коленом. – Тише парень, тише. Это всего лишь успокоительное, легкий раствор модифицированного барбитурата, будешь ощущать небольшую слабость похожую на сон в объятиях ваты, хи-хи. Для твоей же пользы, чтоб делов не натворил.

– Я же спокойно себя вел! – Простонал Андрей, когда игла вошла в вену.

– Ну, спокойно, не спокойно, мое дело маленькое. Велено уколоть, зна-чит уколю. Ты не переживай, это даже приятно.

По руке прокатилась волна жара, переходящая в легкое туманное тепло, разливающееся вязкой слабостью по всему телу. «И действительно, похоже на ватное одеяло», подумал Андрей, теряя очертания санитара.

Белая муть, воспринимаемая зрением вместо привычной картинки, ос-нованной на отраженном от предметов свете, не позволяла Андрею разглядеть того, кто срывающимся на крик голосом, раздавал команды направо и налево. Но слух, даже в этом отстраненно-приглушенном состоянии, не мог ошибиться. Рядом присутствовал Виноградов! Беспрестанно ругающийся и на кого-то ору-щий….

Андрей постарался сконцентрировать плавающее сознание на голосах, то приближающихся, то отдаляющихся, но смог уловить лишь общий смысл и интонацию. Похоже, майора не устраивало теперешнее состояние Андрея, а са-нитар оправдывался спущенным указанием. Кто-то двигал его безвольным те-лом, словно тряпичной куклой…. Хруст сломанной ампулы…. Ворчание…. Ощу-щения снова провалились в ватную перину, чтобы вернуться в более привыч-ном состоянии.

Молочная пелена спала. Андрей снова ощущал свое тело, но посылае-мые мозгом сигналы запаздывали, делая движения вяло-заторможенными. В таком состоянии он точно не смог бы убежать, даже сильно захотев.

Сев на койке и коснувшись обутыми в больничные туфли ногами пола, Андрей с запоздалым удивлением понял, что больше не привязан. Затем сооб-разил, что напротив него стоит ухмыляющийся Виноградов, и левое ухо у него закрытого приклеенным на пластырь тампоном, и на правой кисти тоже пла-стырь….

– Ну, как самочувствие? – Язвительным тоном поинтересовался майор. – Чужих невест обнимать больше не тянет?

Андрей постарался сообразить, о чем идет речь, через какое-то время до него дошла суть вопроса, и он медленно покрутил головой.

– Я не-е у-уво-оди-ил-л не-е….

– Лучше помолчи, все равно трудно понимать, что ты там лопочешь. – Виноградов шагнул вплотную к Андрею и, схватив парня за шею, прошипел. – Значит так сосунок. Сейчас мы поедем на транспортере, далеко поедем, но нам туда не нужно, понял? Кивни!

Андрей слабо кивнул, пытаясь решить: к чему все это.

– А раз так, то когда я решу вывести тебя в кусты, ты не только не ста-нешь поднимать вопли протеста, но, даже наоборот, будешь очень этому рад, усек?

Андрей снова кивнул.

– А это, – Виноградов с силой заехал кулаком в живот юноши, – чтобы ты не передумал!

К жестким рессорам транспортера Илья привык давно, чай не первый год на службе, только в роте сдерживания он уже двенадцатый год, а до этого еще семь лет в горячих точках, так что, сносить спокойно тяготы и неудобства он приучился. Но, тряска в позе эмбриона в ящике для переносного миномета, даже в его достаточно окостенелом рассудке вызывала умственные стоны. Всего в грузовом отсеке транспортера размещались два больших ящика, один для миномета, второй для тяжелого пулемета, стреляющего крупными энерго-разрывными зарядами и питающегося от мощного встроенного аккумулятора, но сегодня оба ящика были пусты. Точнее, пуст был один, а во втором, согнув-шись в три погибели, клацая зубами на особо больших ухабах, трясся Илья Со-колов, один из старейших бойцов седьмого отряда роты заграждения ухтин-ского отделения российских сил сдерживания иных жизненных форм. Однако, сегодня цель его задания была далека от уничтожения прорывающихся из других измерений тварей, и более того, являлась несанкционированной и противозаконной, но оправданной с точки зрения морали. Лейтенант Борисов был лучшим! И его отряд был лучшим! И та теплота, взаимодоверие, уважение и вера в друг друга, которая сложилась во взаимоотношениях бойцов седьмого отряда и их командира, не позволили Илье отказаться. За своим лейтенантом он был готов идти хоть куда. И раз лейтенант сказал надо, значит это действи-тельно так. Быть может эта точка зрения и неверна, но это его точка зрения и ему с ней хорошо.

Транспортер сбавил ход, крышка ящика, повинуясь пневматической системе, ушла вверх. Илья вылез в подсвеченный красными диодами грузовой отсек и успел размять конечности до полной остановки транспорта.

Виноградов кинул взгляд на часы: прошло сорок минут, достаточно много времени, чтобы отъехать подальше от города. Кинул взгляд на отрешенного Андрея, ткнул носком ботинка в тяжелый берц задремавшего парня, молочного новичка из внутренней охраны СБ:

– Скажи водиле, чтоб остановил.

– Зачем? – Недоуменно спросил охранник, сонно топорща глаза.

– Надо подопечного вывести.

– Так не положено же!

Виноградов уперся локтями о колени, подавшись вперед:

– Доктор сказал, что в том коматозном состоянии, в котором находится наш подопечный, он может наложить под себя, и чтобы этого не произошло, необходимо каждые тридцать – сорок минут выводить его в кусты. Я могу и не выводить, но тогда выгребать навоз за этим ослом будешь сам!

Охранник сглотнул:

– Лучше вывести.

– То-то! – Довольный собой майор откинулся к переборке и ухмыльнулся Андрею.

– Эй, боец, останови машину. – Произнес охранник во вмонтированный во внутреннюю обшивку коммуникатор, затем обратился к Виноградову. – То-варищ майор мне приказано не отходить от Вас ни на шаг.

– Ты что, возомнил, что я не справлюсь с этим полуспящим ребенком?

– У меня приказ, това….

Майор прыгнул к охраннику и применил свой излюбленный прием:

– Ты на кого хавалку разеваешь, пацан! Я сказал сидеть тут и не рыпаться, понял?

– Так точно. – Прохрипел охранник.

Давно ожидающий подобной просьбы водитель радостно улыбнулся, все шло, как и предсказывал командир. Подав питание на пневмопривод мино-метного ящика, он плавно вывел транспортер на обочину, давая время Илье на разминку. Остановил транспортер и, дождавшись, когда майор СБ со своим пленником скроется за растущими вдоль обочины кустами, отключил магнит-ный замок двери грузового отсека.

На двери загорелся зеленый индикатор, для Ильи это был сигнал. При-открыв дверь, он выпал наружу и закатился под днище транспортера. Увидел обутые в берцы внутренней охраны ноги со стороны двери десантного отсека и, выбравшись из-под транспорта с другой стороны, жестами объяснил водите-лю суть проблемы. Водитель кивнул и крикнул:

– Слышь, охранка, чайку не желаешь? У меня тут термосок припасен.

Юркнувший обратно Илья заметил, как от земли оторвались одна за другой ноги скрывшегося в кабине охранника. Прошмыгнул в придорожные кусты и стал бесшумно пробираться вглубь, аккуратно отгибая ветки.

Виноградов вывел Андрея в подлесок и, прижав спиной к тонкому стволу молодой березы, защелкнул наручники на заведенных за ствол запясть-ях. Затем сделал шаг назад и взял в руки планшет СОПа, сократив допустимое расстояние от себя до полуметра, так, что Андрей оказался на самой границе невидимой черты. Легкая ноющая боль коснулась зубов, но из-за общего за-торможенного состояния, на лице юноши это никак не отразилось. Тогда Виноградов еще сократил разрешенную дистанцию и растянул губы в блаженной улыбке, увидев результат, по щекам парня пролегли мокрые дорожки, взгляд, перестав быть отрешенным и безразличным, наполнился страданием.

– Ну? Как мы себя чувствуем? – Издевающимся тоном поинтересовался майор у своей жертвы и вогнал колено в пах юноши.

– Ма-ани-ак! – Выдавил Андрей, сползая вдоль ствола.

– Молокосос! – Майор с отвращением плюнул в Андрея, затем присел на корточки и, приподняв голову юноши за подбородок, заглянул в затуманенные глаза. – Чего она в тебе нашла? Что в тебе такого, чего нет во мне? Ты же просто хилый слюнтяй и неудачник!

Виноградов поднялся и отошел на три шага, отстегнув по пути кобуру. Вынув энергетический пистолет, установил минимальный уровень заряда:

– Генерал приказал пристрелить тебя при попытке к бегству, но как по мне, так это слишком легко для тебя и неинтересно для меня. Я буду жарить тебя потихоньку, понемногу, оставляя раз за разом на твоем изнеженном теле болезненный ожог. В конце концов, ты умрешь, но не от одного единственного заряда, а мучаясь и вереща от боли, как жалкий поросенок на бойне!

Подняв руку с пистолетом в направлении юноши, майор не успел на-вести прицел и дернувшийся от прошедшего через тело электрического заряда палец, отправил сгусток энергии мимо головы Андрея, опалив ствол дерева.

Подняв затуманенный болью взор на Виноградова, Андрей, успел заме-тить появление позади майора человека, одетого в облегающее трико. Довольно пожилой мужчина, одним непрерывным и быстрым движением приблизился к майору и приставил прямоугольный черный предмет, сверкнувший голубой вспышкой, к виску Виноградова. Затем поймал заваливающееся на него тело и мягко уложил на землю. Отстегнул от ремня Виноградова СОП, мужчина увеличил разрешенную зону, прекратив мучения Андрея. Приблизившись к юноше, сунул ему в рот капсулу:

– Глотай, это перекроет влияние транквилизаторов. Обычный стимуля-тор.

Не имея сил задавать вопросы. Андрей подчинился, проталкивая круп-ную пилюлю в пищевод.

Илья быстро переключил мощность разряда электрошокера и резко приставил разрядник к шее юноши. Перегорающие нанопауки послали в нерв-ную систему человека конвульсивный импульс, вызвав кратковременную по-терю сознания. Не теряя времени, Илья вогнал скальпель в ногу Андрея, прорезав материю больничных брюк и мышечную ткань. Снял перчатку и, запустив два пальца в разрез, вытащил маленький оранжевый шарик. Отбросил его в сторону и наложил тугой бандаж прямо поверх одежды, накладывать шов, сейчас времени не было. Андрей тем временем пришел в себя и, издав стон, спросил:

– Кто ты?

– Я от Алексея. – Ответил боец, освобождая руки Андрея. – Идти будет больно, но ты должен, быстрей!

Когда лейтенант Борисов в пять утра поднимал с постели бойца для назначения водителем на следующий по делам службы безопасности транспорт, он уже знал, что начальнику СБ донесли о не совсем адекватном состоянии Виноградова, а потому, предполагая наличие усиление сил майора дополнительным количеством людей, он приказал своему бойцу запастись чаем и печеньем, которыми сейчас и потчевал водитель служащего внутренней охраны. И попутно заговаривал ему зубы армейскими туповатыми байками, не забывая держать в поле зрения боковое зеркало, к которому расслабившийся охранник сидел спиной. Заметив проскользнувших к машине людей, он постучал пальцем по цифровому циферблату на приборной доске:

– Что-то долго твоего командира нет.

– Какой он мне командир? – Охранник состроил недовольную мину. –Я вообще из внутренней охраны, в пределах здания должен находиться, понима-ешь? Нас не готовят быть няньками прошкодившимся перед начальством эс-бешникам, вот несанкционированно проникшего в здание нарушителя задер-жать, это другой вопрос. А с этим мудаком, пойми меня правильно, мне связы-ваться, резона нет, хочет развлекаться, пусть развлекается!

– Хозяин – барин! Еще чайку?

– Не, спасибо! – Отказался охранник. – Что-то они и вправду долго.

– Я и говорю, пойдем, да посмотрим. – Водитель убрал термос и пакет с недоеденным печеньем под сиденье. – Сейчас, только позакрываю все, что можно.

Увидев лежащего на земле майора, охранник чуть дара речи не лишил-ся, явственно представив как начальник СБ строчит рапорт о его служебном несоответствии со всеми вытекающими последствиями в виде лавины обвине-ний и служебного расследования, с одним единственным возможным резуль-татом – трибуналом…. И это в самом начале службы!

– Да он живой еще! – Прошептал охраннику водитель, нащупывая пульс, затем повернул голову Виноградова так, чтобы были видны опаленные электрическим разрядом волосы. – Посмотри, что у него на виске.

Охранник, выхватив пистолет и подозрительно оглядываясь по сторо-нам, приблизился и присел рядом с водителем:

– Если энергозаряд прошел по касательной, то где основной след?

– А там, на дереве, что? – Водитель ткнул пальцем в обожженный ствол сосны, растущей сразу за хилой березкой. – Явно от пистоля!

– Там, вот от этого. – Охранник указал на зажатый в руке Виноградова ствол. – Это он от кого-то отстреливался. Надо следаков вызывать.

– Так он же не труп. – Возмутился водитель. – Грузим и айда обратно.

– Не знаю. – С сомнением проговорил охранник. – Кто-то СОП на макси-мальную дистанцию выставил.

Водитель изобразил любопытство, заглядывая через плечо, склонив-шегося над планшетом охранника:

– А что, если сократить дистанцию?

– Парня скрутит от зубной боли, а через полминуты оторвет ногу.

– Ну, – подначивал водитель, – тогда мы услышим взрыв, верно?

Взгляд охранника прояснился, в голове родилась надежда на поимку беглеца, ведь тогда, его вина была бы минимальна. Более того. Его действия можно было бы квалифицировать как удачное исправление ошибок майора.

– Ага, и мы сможем его догнать! – Пальцы пробежались по контактному экрану планшета….

Хлопок взрыва раздался совсем рядом, вызвав звон в ушах, помешав-ший услышать звук заводящегося двигателя и отъезжающего автомобиля. Тряхнув головой, охранник подбежал к небольшой воронке между стволами сосен.

– Черт! Он его вырезал! – На глаза охранника навернулись слезы рух-нувшей надежды. – И что теперь?

– Эх, молодой ты еще, не обстрелянный. Чего нюни-то распустил как девчонка малолетняя. Бери, давай, своего майора за ноги, тащим к транспорту.

От вида пустой дороги в душе охранника все похолодело, руки выпус-тили шмякнувшееся о землю тело Виноградова

– Нас обвели как котят! – Всплеснув руками, охранник поднес ко рту коммуникатор собираясь вызвать базу, но индикация устройства не работал. – Черт! Батарея разряжена! Свяжись с базой, не стой как истукан!

– Так это, – замялся водитель, – у моего застежка сломалась. Я его и по-ложил в кабине.

– Господи, ну как же так, а?! – Охранник бросил взгляд на левое запястье Виноградова, коммуникатора не было. – Все! Я пропал!

Естественно расстроенному охраннику посмеивающийся в душе води-тель не собирался рассказывать о том, что в десантном отсеке транспортера был спрятан активированный глушитель связи, заставляющий все мобильные коммуникаторы в зоне своего действия растрачивать заряд на усиленный по-иск сети. И будь на руке Виноградова сейчас устройство связи, оно было бы таким же бесполезным, как и коммуникатор охранника, что выглядело бы крайне подозрительно, а потому исчезновение черного браслета с руки майора было заранее запланированным действом.

Перебравшись в кабину, Илья терпеливо дождался взрыва извлеченно-го из бедра юноши имплантата, быстрыми движениями завел тихо уркнувший двигатель и, развернув машину, двинулся в направлении города.

Не доезжая до города, Илья свернул на небольшой съезд и, сорвав с пе-тель проржавевшие ворота из металлической сетки, проехал по заросшей колее к озеру.

– Оставь отпечатки на джойстике и кнопках управления, затем нажмешь здесь, сдвинешь рукоятку вот так и тут же выскочишь, понял?

Андрей кивнул и перебрался на освобожденное Ильей водительское место. После произведенных манипуляций, транспортер благополучно погру-зился в воду, будоража поверхность центрическими волнами и многочислен-ными пузырями.