Текст книги "От Белого моря до Черного"

Автор книги: Алексей Стражевский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

В сборочных цехах по торцовому полу из конца в конец проложены стальные рейки с пазом для крепления станин. Здесь собранные станки устанавливаются на болтах, проверяются на ходу и проходят обкатку.

Вот испытываются с нагрузкой, то есть путем обработки какой-то детали (разумеется, не первой попавшейся, а нужной для производства) готовые карусельные станки. Станки большие, все тут громадно и внушительно, неторопливы движения рабочих, и темп работы кажется медленным, но это обманчивое впечатление. Производительность труда здесь намного выше нормы.

За десятилетие своего существования Коломенский завод тяжелых станков приобрел широкую известность во всем мире, его станки охотно покупает множество стран, и сюда перенимать опыт приезжают наши зарубежные друзья.

На следующее утро мы выезжаем в Рязань. За длинным, высоким и широким мостом через Оку – Щуровский цементный завод, один из старейших в России. Не так давно он освоил производство важного вида продукции – белого цемента, идущего на отделочные работы. Слева – Щурово, недавно еще деревня, а теперь немалый промышленный городок [13]13
  В 1960 году Щурово административно слилось с Коломной.


[Закрыть].

Дорога пряма, как стрела. Чудесные сосновые боры на песках – песок мелкий, чистый, желто-золотистый, а в карьерах на глубине – белый как снег. Селения куда реже, чем под Москвой. Сосняк кончился, попадаются саженые дубравы. Приближаемся к концу зоны лесов. Впрочем, на практике леса, как мы видели, и во многих более северных районах в большой мере уступили место возделанным землям. Видим чисто обработанные поля, добротные сельскохозяйственные постройки.

Километрах в пятидесяти за Коломной мы «покинули пределы» столичной области.

Москва-река у впадения в нее Коломенки.

На колхозной птицеферме.

Старо-Голутвинскнй монастырь у места слияния Москвы-реки с Окой.

Лесные места под Рязанью.

VII. ЛЕСОСТЕПНАЯ ПОЛОСА

Коренной переворот

В 1937 году Леонид Леонов писал о Рязани как о городе, которому «менее других повезло в отношении новостроек». Сказано не в бровь, а в глаз. Никаких серьезных соображений против промышленного развития Рязани не было и быть не могло. Ход мысли был очаровательно прост: зачем строить заводы в Рязани, когда их можно построить в Москве? Это не единственный, но весьма типичный пример недальновидного решения вопросов о географическом размещении новостроек.

За три с лишним десятилетия ни в городе, ни в области не было построено ни одного крупного промышленного предприятия. Но за последние 6 лет созданы и строятся такие гиганты индустрии, как станкостроительный завод, заводы тяжелого кузнечно-прессового оборудования, искусственного волокна, нефтеперерабатывающий и другие.

К началу 1949 года в Рязанской области было 150 тысяч квадратных метров производственных площадей, а за последующие годы построено и сдано в эксплуатацию 400 тысяч квадратных метров; в 1948 году на заводах Рязани было 24 тысячи рабочих и служащих, а в 1959 году – 70 тысяч.

И если мы тем не менее в 50 томе первого издания «Большой Советской Энциклопедии», вышедшем в 1944 году, читали, что «Рязань при советской власти стала крупным промышленным центром», то это лишь показывает, насколько растяжимы некоторые привычные понятия. На первом месте среди рязанских промышленных предприятий стоял тогда завод сельскохозяйственного машиностроения, основанный в 1904 году, реконструированный, но не имеющий дальнейших перспектив для расширения хотя бы уже потому, что расположен посреди жилых кварталов и расти ему попросту некуда.

Семилетка преобразует Рязань. Станкостроительный завод работает уже несколько лет и успел зарекомендовать себя превосходным качеством своих станков; однако он еще продолжает строиться, и в семилетке его мощность возрастет вдвое. Пущена первая очередь завода тяжелого кузнечно-прессового оборудования. Начали давать продукцию, но в основном еще представляют собой строительные площадки два предприятия, от которых многое зависит в области технического прогресса в различных отраслях промышленности: завод счетно-аналитических машин и завод тепловых приборов. Близится к завершению строительство одного из крупнейших в стране заводов искусственного волокна. Рязанский нефтеперерабатывающий завод будет крупнейшим поставщиком светлых нефтепродуктов для промышленного центра страны.

В Кораблинском районе начато строительство крупного комбината штапельных тканей. Районный городок Михайлов превращается в центр промышленности строительных материалов. Всего в Рязани и области строится около ста промышленных предприятий.

Советские архитекторы и экономисты, работающие над проблемами градостроительства, считают наиболее рациональным тип города с населением в 200 тысяч человек. Рязань уже теперь перешагнула за этот предел, а в семилетке, несомненно, оставит его очень далеко позади. А какой из районных центров Рязанской области имеет реальные шансы достичь хотя бы 50-тысячной численности населения и таким образом приобрести качества крупного города, оправдывающие реконструкцию коммунального хозяйства на современных началах?

Но как бы то ни было, очевиден громадный шаг вперед, в корне меняющий облик Рязани, которая действительно становится одним из крупнейших индустриальных очагов страны.

Глубокие перемены произошли и в сельском хозяйстве Рязанской области.

Сельское хозяйство Рязанщины никогда не было особенно крепким. До Октябрьской революции губерния страдала от малоземелья, которое гнало крестьян в отход. Приокские уезды Мурома (Нижегородской губернии) и Касимова издавна славились своими ремесленниками-кустарями и бродячими мастерами на все руки.

Новые перспективы, открытые коллективизацией, использованы были слабо. Война причинила тяжелый ущерб: шесть западных районов попали в руки врага и были страшно разорены, остальные жестоко пострадали от безлюдья и истощения ресурсов. Послевоенные годы были отмечены усилившимся оттоком сельского населения в промышленность, но не своей области, а главным образом ближнего Подмосковья. Было несколько крепких колхозов, державшихся «на воде» в силу тех или иных благоприятных условий, но в целом к исходу 1952 года рязанская деревня оказалась в бедственном положении.

Пленум ЦК партии, состоявшийся в сентябре 1953 года, был поворотной вехой для всего сельского хозяйства страны. Последовавшие меры партии – большие материальные льготы, предоставление самостоятельности в планировании отраслей колхозного производства, передача техники колхозам, помощь кадрами – указали путь крутого подъема.

Недальновидная и шаблонная сельскохозяйственная политика, проводившаяся до 1953 года, принесла большой вред районам лесной зоны и особенно пригородным районам. По своим природным данным и по экономическим условиям они должны были специализироваться на производстве мяса, молока, овощей, а от них требовали максимального вклада в решение зерновой проблемы. Ныне в Рязанской области зерновые занимают 55 процентов, а в ее южных лесостепных районах с черноземными почвами – до 65 процентов посевных площадей. Остальное – это картофель и овощи, а главным образом кормовые культуры.

Кукуруза сыграла огромную роль в подъеме рязанского животноводства. В 1954 году колхозы и совхозы области «со скрипом» засеяли 12 тысяч гектаров этой новой для здешних мест культурой. Значительная часть посевов из-за плохого ухода погибла. Противники кукурузы – а их было много – еще больше укрепились в своем мнении: сроду ее у нас не сеяли и не будет она тут расти!

Между тем в немногих передовых хозяйствах уже в первый год был получен урожай кукурузы по 400—500 центнеров зеленой массы с гектара и за счет этого повышены удои молока. Эту весть распространили по всем колхозам. В деревню поехали пропагандисты – агрономы, преподаватели сельскохозяйственного института, учителя-биологи и председатели тех колхозов, в которых кукуруза удалась. Были организованы экскурсии на образцовые кукурузные плантации. За опытом уборки и силосования кукурузы рязанские колхозники съездили на Украину.

В 1957 году кукуруза выращивалась уже на площади 160 тысяч гектаров. Полученный урожай позволил вдвое увеличить заготовку силоса по сравнению с предыдущим годом. В 1957 году Рязанская область вышла на первое место в стране по удою молока от фуражной коровы.

Рязанские животноводы имеют в своем распоряжении и другие превосходные корма, которыми особенно богата Окская пойма. Естественные заливные луга приносят урожай трав до 60—64 центнеров с гектара! И что это за травы! Ароматные, разнообразнейшие по видовому составу, ценнейшие по питательным свойствам. Окская пойма распростерлась в Рязанской области на 160 тысяч гектаров, а всего луговые угодья занимают около 300 тысяч гектаров.

Быстро оживает после длительного запустения садоводство. Созданы питомники плодовых растений, выведены замечательные местные сорта яблок и ягод. Рязанские яблоки достигают столицы в тот день, когда они сорваны – насколько они желаннее для москвичей, чем недельной давности яблоко с юга…

За последние годы в области построено 60 тысяч крестьянских домов. Некоторые деревни полностью перестроились. При этом наметилась тенденция сселения жителей из мелких разбросанных деревень в большие, общеколхозные поселки.

Почти как в городе

Мы говорили как-то с моим хорошим знакомым, председателем одного из подмосковных колхозов: в чем дело, почему не держится молодежь на селе? Кажется, заработки теперь в колхозе не хуже, чем в городе, а по многим специальностям даже лучше, в магазине сельпо «все есть», электричество позволяет иметь телевизор, и все же молодые люди ищут счастья в городе. Почему?

Да очень просто. Потому что город есть город, потому что городская культура выше деревенской, и от этого никуда не денешься. Чтобы сделать село не менее привлекательным для нашей молодежи, образованной и знающей цену культуре, надо его приблизить к городу, то есть ликвидировать различия между городом и деревней.

Многие помнят, что еще в 1950—1951 годах на Украине возникла идея создания «агрогородов» взамен старых неблагоустроенных сел. Многие помнят также, что автором этой идеи был Никита Сергеевич Хрущев. Тогда эта инициатива не получила официального одобрения и более того, была подвергнута резкой критике. Но с тех пор для многих внимательных людей с именем Хрущева стали ассоциироваться надежды на более здравый и более чуткий подход к нуждам колхозного села. Во всяком случае, теперь вопрос о преобразовании советской деревни встает с новой силой. «Агрогорода» или не «агрогорода» – дело не в названии. Суть в том, что труженики земли хотят и имеют право жить в больших поселениях современного типа, пользоваться благами коммунальных услуг и всего культурно-бытового разнообразия, создаваемого многотысячным коллективом жителей.

Мысли эти возникли вот по какому поводу: готовясь к рязанскому этапу нашего путешествия, мы вычитали из одной брошюры, что в колхозе «Россия» Рыбновского района за последние три года построено 225 жилых домов. В быт вошли не только электричество, радио и телевидение, но также и водопровод. Недавно выстроен колхозный Дом культуры.

Путь от Коломны до Рязани, какая-нибудь сотня километров по отличному шоссе, проскакиваешь в один дух. Нам остается всего лишь километров пятнадцать до цели, когда мы вспоминаем: ведь Рыбновский то район где-то здесь, на север от областного центра. Справляемся по карте и поворачиваем назад.

Проселок ведет нас через убранные поля, по темной и жирной растрескавшейся земле, уже весьма напоминающей чернозем, прямо к речке Меча, в долине которой лежат земли колхоза «Россия».

Здесь и там виднеются участки поля уже вспаханные под зябь. Обработка всюду очень чистая, нигде не видно ни огрехов, ни зарослей сорняков.

Полевые дороги прямые, проложены экономично, нигде не виляют и не расползаются вширь.

У самой реки – обширная плантация капусты. Женщины с корзинами собирают картофель из-под плуга; видно, рязанские картофелекопалки все еще не достигли нужного совершенства.

У края села вблизи молочной фермы силосорезка. Непрерывно подъезжают автомашины с зеленой массой кукурузы, уже порубленной комбайном, и подводы с только что накошенной травой. Работают здесь молодые крепкие мужчины – в «России» не жалуются на их отсутствие.

За рекой центральное колхозное село Батурино. Оно не очень велико, но плотно застроено, с прямыми не слишком широкими улицами и небольшими приусадебными участками. Действительно, новых домов очень много. И дома не кое-какие, а сплошь и рядом с мезонинами, с зачатками новой рациональной архитектуры.

Хотя лес еще под боком, кирпичная застройка преобладает. Аккуратные палисадники и декоративные кустарники перед домами делают эту деревню похожей если не на город, то по крайней мере на дачный поселок. Однако не будем увлекаться, это еще далеко не образцовое поселение: улицы немощеные, дренаж примитивный, канализация отсутствует, в планировке еще много стихийного.

Двойственное впечатление производит дом правления колхоза. Это солидное каменное здание административного типа, с кабинетами и залом заседаний. Сначала недоумеваешь: зачем колхозу такая роскошь? Нет ли тут бюрократической тенденции? Но эти соображения стушевываются, когда побываешь внутри. В кабинете агронома – огромные до потолка стебли кукурузы, пробы зерна, красавицы картошины, морковки и капустные кочаны с колхозных плантаций, диаграммы и планы севооборотов; у зоотехника – плакаты, посвященные передовым методам животноводства. В самом сходстве с заводской конторой тоже как будто заложен какой-то смысл: угадывается стремление покончить с кустарщиной, внести в колхозную организацию четкость и дисциплину промышленного предприятия.

А вот и колхозный Дом культуры. Он выстроен на окраине, с таким расчетом, чтобы недалеко было ходить из соседних деревень. Это массивное двухэтажное здание, отрадно скромное по наружной отделке и хорошо распланированное внутри. Небольшой вестибюль и вместительный гардероб, зрительный зал на 350 мест, есть опасения, что скоро он станет тесен. В фойе, как обычно, выставка достижений колхоза. Они прекрасны, но я не стану пересказывать их: пока выйдет книга, колхозники, несомненно, оставят их далеко позади. Приведу лишь сведения о размерах хозяйства: «Россия» объединяет 9 деревень, владеет 2,5 тысячи гектаров пахотной земли, имеет 10 тракторов и 20 автомашин, более 200 лошадей, крупного рогатого скота около 1000 голов, в том числе 400 молочных коров.

Даже сама колхозная выставка не поспевает за успехами хозяйства. В ней отражены задачи на первый год семилетки, а между тем по некоторым статьям они уже превзойдены. Собран превосходный урожай кормовых культур, в достатке заготовлено сено. Кукуруза дала на одном из участков урожай по 700 центнеров зеленой массы с гектара, высота ее стеблей 2,8 метра. Колхозники уже давно достигли производства 50 тонн молока и 5 тонн мяса на 100 гектаров пашни, а теперь строят еще более смелые планы. Однако основная статья дохода колхоза даже не животноводство, а овощи – огурцы, помидоры, капуста, морковь и прочие.

Здесь умеют обращаться с овощами. Многоярусные стеллажи для капусты позволяют сохранять свежие кочаны до весны, к большому удобству торгующих организаций и к большой выгоде для колхоза.

Особенно славен колхоз своим искусством засола и хранения огурцов. Прочные центнеровые бочки, начиненные отборными огурчиками, засоленными по лучшим рецептам, с осени погружаются несколькими ярусами в специально созданный водоем глубиной более 5 метров и прижимаются грузом. Зимой этот водоем-склад покрывается льдом, и под ним при постоянной температуре превосходно сохраняется весь огромный запас. Всю зиму можно, прорубив лед, доставать сколько нужно бочек, которые всплывают вертикально по направляющим жердинам, забитым в дно водоема, как патроны подаются по обойме. До самого лета огурцы остаются крепкими и хрустящими.

– Удивляются некоторые, – говорит председатель колхоза Герой Социалистического Труда И. П. Нестеров, – почему у нас такой большой доход. В нынешнем году чистой прибыли получим 2,5 миллиона. А потому, что не ленивы.

Поднимаемся на второй этаж Дома культуры. Самое большое из его помещений занимает библиотека на 7 тысяч томов. Цифры вне сравнения всегда ставят в тупик: много это или мало? Для колхозной библиотеки как будто бы много, ибо всего вчетверо больше, например, в Истринской районной библиотеке Московской области. Однако все дело в том, что это за книги. Многие из них имеются в нескольких экземплярах и до сих пор «не утратили своей свежести», другие за несколько месяцев утратили даже обложку…

Русский размах

Радушный хозяин встречает гостя на полпути. Силуэты городских зданий еще только завиднелись вдали, а у обочины шоссе уже красуется: «Рязань». И хотя отсюда начинается троллейбусная линия, справа от дороги еще на несколько километров тянется пустырь, а слева одиноко высятся корпуса новых гигантов, завода кузнечно-прессового оборудования и станкостроительного. Этот размашистый вынос городской черты отвечает генеральному плану.

Теперь город простирается с северо-запада на юго-восток на 30 километров. Не все новые дома служат украшением города, однако некоторыми из них рязанцы законно гордятся. Особенно знаменит учебный корпус Радиотехнического института, одного из трех новых вузов, открытых в Рязани после войны. Это здание рязанцы сравнивают с новым Московским университетом. Сходство нельзя признать совершенным, но пусть рязанцы этим не огорчаются: не всякий пример требует подражания.

Въезжаем в город по широкой улице, сплошь застроенной новыми многоэтажными домами. Наблюдаем своеобразную архитектурную инверсию, которая встречается в наши дни во многих растущих городах: по мере приближения к центру, дома становятся ниже и невзрачнее…

С площади Ленина попадаем на улицу Подбельского. Это рязанский вариант Столешникова переулка: здесь лучшие магазины, кафе, гостиница и настолько оживленное пешеходное движение, что автомашинам сквозной проезд воспрещен. Утром, когда пешеходов еще мало, на мостовой хозяйничают голуби.

Чуть дальше на северо-восток за современным деловым центром расположен исторический центр с кремлем и древними соборами. Он тщательно оберегается. Глядя на исторические памятники Рязани, Коломны, Углича и других древних городов, нельзя не вздохнуть об историко-архитектурных сокровищах Москвы: немало древних и прекрасных сооружений – храмов, башен, стен и ворот – было неосмотрительно и в ряде случаев без особой необходимости снесено.

На северо-восточной окраине города расположен бывший выставочный городок. Теперь здесь торгуют – бывшие павильоны превратились в магазины. В большом книжном магазине, поместившемся в длинной и светлой дугообразной галерее, торгуют без продавцов: вы можете набрать с прилавков и полок целую охапку книг, только не забудьте при выходе предъявить их кассиру. Летом здесь бывает много покупателей: мимо городка проходит дорога, ведущая в дачный поселок Солотча, где отдыхают многие рязанцы. Зимой же торговля замерзает.

Напротив торгового городка – детская опытная станция, хозяйство юных мичуринцев. Высятся стебли кукурузы с толстыми золотистыми свечками початков. Здесь в любое время дня застанешь оживленные группы детворы, увлеченной прекрасным занятием – разгадкой чудесных тайн взаимодействия земли, воды, растений и человеческих рук.

Едем дальше, в Солотчу. Она знаменита сосновым бором, санаториями. Это аванпост Мещеры, широкой лесистой низины между реками Окой и Клязьмой, которая славится красотой своих боров на песках и лесных озер, богатством пойменных лугов и торфяными болотами. На выезде из города перед самой Окой стоит огромный щит с картой Мещеры и приглашением посетить ее достопримечательные места. Подобных плакатов, приглашающих трудящихся в здоровые живописные уголки на отдых, на рыбную ловлю, мы видели немало по пути в Солотчу, и нам было радостно оттого, что люди здесь знают толк не только в производстве станков, волокна, молока и мяса, но и в отдыхе и забавах.

За Окой видим мощенную булыжником дорогу, ответвляющуюся влево. Она ведет к одинокому зданию, издали напоминающему средневековый замок. Едем туда – любопытно!

На фасаде деревянного охрой окрашенного здания – скромная черным по белому вывеска «Рязань-Пристань». Тут рядом пристань на Оке, а это станция железной дороги.

Но какой! На путях стоят поезда, один товарный, другой пассажирский. И каждый вагончик – с обычный автобус, если не меньше! Со всех ног бросаемся к пассажирскому поезду, хотя мы оба (я-то в особенности) давно уж вышли из детского возраста.

Все как полагается – и тамбуры, и ступеньки, и буксы, и рессоры, и темно-зеленая окраска, и широкие окна, и пассажирские скамьи – все как в настоящих поездах. А между тем – крошки! Такие увидишь теперь разве что на детских железных дорогах в парках больших городов.

Однако эта узкоколейная дорога – дело вовсе не шуточное. Она связывает Рязань кратчайшим путем с Владимиром, Муромом, Ковровом и Горьким. В вокзале тоже все как полагается – касса, зал ожидания, буфет и прочее. Расписание гласит, что в сутки обращается одна пара пассажирских поездов до Тумской и обратно. Но билеты продаются до самого Горького. Пути в отличном состоянии, непрерывно ведутся ремонтные работы.

На комфортабельных цельнометаллических вагонах, которыми мы любовались, обозначено время и место их изготовления: Вроцлав, Польша, 1959 год.

Что за редкостное удовольствие прокатиться в таком вот сказочном поезде по Мещере, особенно для ребят-школьников. Пионерские дяди и тети, перетряхните-ка еще раз планы своих мероприятий!

Теперь мы едем самой что ни на есть Окской поймой. Действительно роскошные луга! Ширины невероятной и ровные, как стол, почти не засоренные кустарником. Бесконечными рядами стоят стога. По свежему короткому срезу травы видно, что это второй укос, а может быть, и третий: ведь по 60—65 центнеров сена здесь собирают с гектара!

Едем по гладкому асфальту. Местами дорога узкая, ведутся работы по ее расширению. Это один из участков замечательной рязанской стройки – Большого шоссейного кольца. Оно свяжет между собой все периферийные районные центры и сделает возможным проезд по асфальту в любой более или менее крупный пункт области. В этой народной стройке принимают участие колхозы. Уже проложено около 300 километров асфальта, на большинстве участков работы близятся к концу. Рязанщина станет областью сплошь асфальтированных дорог. Рязанцы не любят размениваться на мелочи: делать так делать, строить так строить! Недаром Рязань принадлежит к тому историческому ядру, где складывался русский характер.

Минуем несколько крупных сел. Дорога приводит нас в высокий сосновый бор. Местами к соснам примешивается дуб, и создается впечатление, что у бора дубовый подлесок.

Деревня Солотча, жители которой издавна «пускали дачников», нынче окончательно превратилась в дачный поселок. Предполагается соответственно его реконструировать. Уже выстроен летний ресторан возле самой станции узкоколейной железной дороги.

Река Солотча имеет общую с Окой пойму, сплошь испещренную старицами. Ее высокий обрывистый восточный берег очаровывает необычайным богатством красок: золотистые сосны с темно-зелеными кронами, желтый песчаный косогор, голубые старицы в бледной зелени осок, а теперь еще цвета́ увядания на листве подлеска…

Да, сентябрь на дворе. Бор, ресторан, река с ее превосходными песчаными пляжами – все опустело и затихло: школьники вернулись к своим занятиям, а взрослые, как журавли, потянулись за теплом на юг…