Текст книги "Обретение (СИ)"
Автор книги: Александра Лисина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)
Глава 19
С этого момента ее жизнь превратилась в кошмар. Каждое утро – как мучительная пытка. Каждое движение – как великий подвиг. А каждое произнесенное слово – будто выдавленное наружу палачом признание, вырванное под угрозой прижигания каленым железом.
Просыпаясь под звуки гонга, Айра со стоном сползала с постели, пачкая слезами подушку, какое-то время обессиленно лежала на ковре, отыскивая по крупицам мужество, требующееся на то, чтобы просто подняться. Затем с мучительным криком отрывала себя от пола и еще долго сидела, содрогаясь от болезненных спазмов, закрыв глаза и не замечая, как безостановочно катятся по лицу невольные слезы.
Боль стала ее постоянной спутницей в эти дни. С болью она пробуждалась, с болью же закрывала глаза. Боль сопровождала ее каждый миг, каждое мгновение, не утихая ни на секунду. Долгая, выматывающая, беспрестанно и безжалостно терзающая каждую клеточку тела... боль, от которой некуда было деться и некуда сбежать. Казалось, она – как немилосердный враг, все грызла и грызла изнутри, впивалась острыми зубами в мышцы, сверлила кости, давила на глаза, мучительно стучалась в затылке. Она ломала все тело так, как не смог бы это сделать ни один палач. Стягивала жилы, крутила суставы, выворачивала наизнанку нутро и отзывалась мучительным эхом всякий раз, когда Айра просто смотрела, двигалась или говорила. Порой от нее перехватывало дыхание. Порой в горле застывал тугой ком, сводило пальцы, крючило ноги. Иногда на глаза сами собой наворачивались слезы, а бывали моменты, когда она могла только лежать на полу и тихо выть, поджимая к груди изуродованные руки.
Викран дер Соллен стал ее живым кошмаром. Он вызывал ее каждый день, требуя раз за разом повторять заученные упражнения. Он жестко ограничивал ее движения, молниеносными ударами палки поправляя стойки. Он по полчаса измывался, пока она с трудом делала разминку, но к ее окончанию Айра искреннее жалела, что не умерла еще вчера, потому что жестокий маг не пощадил ее ни разу. Он словно забывал, что вчера уже бил по тем же самым местам, что и сегодня, с одинаковой жестокостью тыкая палкой в ногу или в мягкий живот. Он ни на миг не медлил с наказанием, если она хоть на волосок отступала от нужного ему действия, и самым простым способом наказывал за каждую ошибку – да так, что девушка с трудом могла дышать. Когда же заканчивалась разминка, и наступало время настоящей тренировки, Айра едва могла двигаться. С трудом переставляла одеревеневшие от бесконечных побоев ноги, едва держала в руках безумно тяжелую рапиру, но и выронить ее не могла, потому что один раз уже узнала, что бывает с учеником, оставшимся один на один со строгим учителем безоружным.
В тот день маг избил ее так, что девушка с трудом дышала. В глазах снова плавали кровавые круги, в ушах ревела и шумела кровь, конечности казались будто свинцом налиты, во рту до самого утра стоял привкус крови, а живот буквально разрывался от лютой боли, к которой, как она думала, уже успела немного привыкнуть.
Айра не знала, как бы она выжила, если бы не Целебный Круг и не Исцеляющая Сеть Агла. Они работали день и ночь, напрямую подпитываясь от Источника Марсо, они по каплям отдавали измученной девушке его силу, они беспрестанно сочились готовой к использованию магией, но вся она без остатка уходила лишь на то, чтобы немного приглушить безумную боль, от которой девушка едва не сходила с ума.
Едва отдышавшись и дождавшись, пока соседки по этажу стремглав умчатся на улицу, Айра находила в себе силы, чтобы открыть заговоренную дверь, кое-как проползти по коридору и ненадолго спуститься в подвал. Она уже знала, что туда ведут ровно двадцать четыре ступени, на каждой из которых ей приходилось подолгу останавливаться и собираться с силами, чтобы сделать новый шаг. Целых двадцать четыре проклятых ступени, на которые потом приходилось забираться уже снизу вверх. И эта пытка была пострашнее, чем жалкие издевательства Грэя Асграйва. Намного, намного страшнее. Но ее приходилось терпеть каждый мучительно долгий день. С тем, чтобы потом каким-то образом одеться, вдеть ноги в старые растоптанные башмаки, потому что ни во что иное распухшие от ударов и нагрузок пальцы просто не влезали. Затем утереть градом катящиеся слезы, выпить для храбрости немного воды из Источника, добросовестно приносимой Кером. А затем снова собраться с силами и одолеть еще один немыслимо трудный подвиг – спуститься по лестнице на улицу и вовремя добраться до учебной комнаты.
Всего за неделю Айра наизусть выучила, сколько ступенек ведет в то или иное помещение, сколько шагов и сколько поворотов ей надо одолеть, чтобы дойти из комнаты до бассейна, от бассейна до улицы, от улицы до главного корпуса, и от одного класса до другого. По утрам это здорово выручало, потому что брести приходилось почти на ощупь, вслепую, поскольку зрение все время туманилось, ноги подкашивались, в коленях поселилась противная дрожь, а времени ждать, пока подействует вода из Ключа, у нее просто не было.
Лишь к тому моменту, когда Айра доползала до парты, становилось немного полегче. Тогда она уже могла говорить, могла дышать, могла даже слабо улыбаться на шутки одноклассников, которые искренне считали, что это взрослеющий метаморф сделал ее похожей на бледного упыря. И могла даже сдерживать крик, если кто-то неосторожно задевал ее плечом по пути в столовую.
От опросов, разумеется, никто ее не избавил. Однако то ли она действительно выглядела так ужасно, то ли преподаватели о чем-то догадывались, то ли внешний вид Кера наводил их на какие-то мысли, но почему-то вопросы в ее сторону именно в это время резко сократились. Так, бывало, что лер де Сигон прицепится к какому-то пустяку, или господин Огэ вдруг заинтересуется какой-нибудь глупостью, с которой даже слабый первокурсник справится. Бывало, лер ля Роже вдруг с азартом затеет свой любимый спор на тему истории формирования Четырех Королевств или причины отчуждения Занда... но все это как-то вяло, слабо и совсем ненастойчиво. Хотя, конечно, Айра ни в чем не была уверена – она жила, словно в дурном сне, из которого ее время от времени выдергивали в холодную реальность отрывистые фразы, чрезмерно громкий смех соседей по классу, болезненные, хоть и шутливые, тычки пополам с ехидными замечаниями, что, дескать, отличница-то наша чего-то потеряла интерес к учебе. Или же если приходилось сталкиваться с настырными виарами.
По этой причине она уже с первого дня перестала посещать столовую. За себя не волновалась – в саду у мадам Матиссы, от работы в котором ее тоже никто не освобождал, всегда было достаточно фруктов, чтобы утолить голод. Да и метаморф по-прежнему исправно таскал для нее все, что она просила. От жажды страдать тоже не приходилось – Марсо присылал все с тем же Кером столько воды, сколько она просила. Правда, сама стала появляться в Хранилище редко – только для того, чтобы отыскать и прочесть строго определенные книги: по Целительству или Травологии, чтобы составить себе укрепляющий эликсир; по Боевой магии, чтобы быть готовой ко всему; и, конечно, по искусству создания порталов. Особенно, долговременных. И, особенно, на большие расстояния. А еще уделяла пристальное внимание всему, что могло позволить держать сам факт открытия портала на территории Академии в совершеннейшей тайне.
Разумеется, полностью ее стремление сбежать от нелюдей реализовать не удалось: Дакрал уже на второй день заподозрил неладное и заявился с утра пораньше, лишь на пару секунд опередив Керга, прямо под двери девчачьего корпуса. Чем, надо признать, немало напугал его обитательниц. Айра, находясь в забытьи, правда, чуть не прошла мимо, но была тут же остановлена, приперта к стенке и буквально забросана тревожными вопросами. Причем на этот раз (о чудо!) и вамп, и виары были удивительно терпеливы к присутствию друг друга. И при этом отвратительно настойчивы.
Пришлось стискивать зубы и, помня о предупреждении дер Соллена, отговариваться тем, что у нее возникли проблемы с метаморфом. В связи с чем ей велено держаться подальше от других учеников и больше времени уделять сложному в обращении зверю, чтобы удержать свое над ним первенство. Да еще добавить, что это прямой приказ директора, который взял на вооружение его исполнительный ученик – Викран дер Соллен.
Как ожидалось, его имя произвело нужный эффект: нелюди разом отстали, но дружно напомнили, что к ним всегда можно обратиться за помощью. И лишь после этого оставили в покое.
Гораздо сложнее оказалось отделаться от Бриера: в ложь про учителя он ни за что бы не поверил, так что Айра, отчаянно вертясь под его пристальным взором, была вынуждена ссылаться на частые занятия, от которых просто не успевала отходить. О том, что дер Соллен терзает ее каждый день до поздней ночи, она не сказала. Но когда он, заподозрив неладное, вдруг схватил ее за руку, все же не смогла сдержать невольного стона и не сумела помешать ему задрать свой рукав, чтобы наглядно увидеть доказательства того, что занятия идут с удивительной регулярностью.
Завидев ее расцвеченную синяками кожу, Бриер просто оторопел, потому что кровоподтеки там сидели один на другом, перетекая из старого в свежий, накладываясь и переплетаясь друг с другом причудливыми багрово-сине-желтыми узорами. У него даже дар речи пропал, когда он попытался взглянуть на другую руку, но при этом неосторожно задел бок, а Айра сдавленно охнула и буквально согнулась пополам. После чего ее пришлось усаживать на скамейку и накладывать исцеляющее заклятие, чтобы от боли она не потеряла сознание. Жестокость учителя отчего-то поразила его настолько, что Бриер даже процедил сквозь зубы сдавленное ругательство, с хрустом сжал кулаки и поделился с измученной девушкой собственными силами, отдав столько, сколько позволяли их Щиты. После этого дождался, пока она отдышится и вытрет невольно выступившие слезы, с неподвижным лицом выслушал сбивчивую благодарность и, доведя ее до класса, быстро ушел, жутковато играя желваками на скулах. А после урока так же осторожно забрал, самолично довел до корпуса, помог подняться и клятвенно заверил, что с Иголочкой и Шипиком справится сегодня сам. А Листика даже едва не предложил выгулять в саду и лишь в последний момент, когда вспомнил, насколько подрос и как метко научился плеваться вредный цветок, благоразумно передумал.
Айра устало поблагодарила и вернулась к себе.
Другим существом, кто уделил столь же пристальное внимание ее плачевному виду, как ни странно, оказался высокомерный лер Легран, у которого она появилась на уроке в самом конце недели. Завидев устало прикорнувшую на парте ученицу, на лице которой проступила смертельная усталость, он так озадачился, что даже не стал ни о чем спрашивать. Урок провел быстро, скомкав важные объяснения, закончил его гораздо раньше, чем всегда, и ни слова не произнес, когда заметил, что Айра самым неприличным образом уснула, уронив голову на руки и прижавшись щекой к преданному Керу.
Да и сам метаморф тоже сильно изменился: он исхудал, беспрестанно трудясь и перестраивая свою Сеть. Почти перестал резвиться. Его длинная шерстка по-прежнему оставалась густой и пушистой, однако он практически не перекидывался, предпочитая оставаться в образе страшноватого, голохвостого и зубастого крыса. Но делал это лишь потому, что так весил намного меньше и его было удобнее носить на руках. Только в очень редкие моменты он позволял себе покинуть хозяйку – когда требовалось сбегать в Хранилище, отнести записку Бриеру или же Дакралу, предупреждая о том, что прийти ни в столовую, ни в Оранжерею хозяйка не сможет. А все остальное время проводил либо у нее на груди, согревая своим дыханием, либо на шее, щекоча длинными усами подбородок. И был в этом настолько настойчив, что даже обожающий повредничать Зорг присмирел и все больше времени проводил на полу возле Айры, чем на преподавательском столе.
Когда же недоумевающие ученики разошлись, эльф долго качал головой, смутно догадываясь, отчего юная и красивая девушка могла так страшно измениться за какую-то неделю. Он уже такое видел. И не так давно: как раз после того, как она впервые повстречалась с его давним оппонентом, Викраном дер Солленом. Он хорошо помнил, как плохо она выглядела в надежных руках лера Лоура, и вот теперь опять... едва живая, словно из нее высасывал соки невидимый и жадный паук. Будить ее сейчас – верх кощунства. Напоминать о том, что проспала весь урок – нетактично. Выгонять – некрасиво.
Лер Легран подхватил ее на руки и бережно опустил в кресло в своем кабинете, после чего вернулся за крысом и перенес туда и его. Затем ненадолго вышел, загремел какими-то склянками, а когда Айра все же открыла глаза и непонимающе огляделась, с укоризной протянул полный до краев хрустальный бокал.
– Пей.
Она удивленно узнала его личный кабинет и вдруг виновато потупилась.
– Простите, лер. Я проспала.
– Ничего, бывает, – на удивление мягко отозвался эльф и настойчиво пододвинул бокал. – Пей. Ты совсем ослабла. Это поможет восстановить силы.
Айра немедленно узнала воду из Ключа и чуть не спросила, откуда он ее взял, если Марсо клялся, что возле Источника из Хранилища никого не бывает. Однако вовремя прикусила язык и, поблагодарив, послушно выпила, после чего ощутила странную сонливость еще острее, неожиданно уронила голову и уснула уже надолго. Да так крепко, что даже не распознала звука чужих шагов, не почувствовала, как по щеке легонько пробежались мягкие теплые пальцы, и совсем не услышала, как тихий голос ласково прошептал:
– Спи... спи, девочка. Я не причиню тебе боли...
Она пришла в себя только под вечер, когда за окном заметно стемнело, а в голове настойчиво зазвенел проклятый звонок от Викрана дер Соллена. Неловко пошевелившись, Айра не сразу поняла, где находится, и лишь спустя несколько секунд ошеломленно осознала: проспала! Весь день проспала в чужом кабинете! И проспала бы целую ночь, если бы ее мучитель не вспомнил об упрямой ученице!
– Мамочка... – потрясенно выдохнула Айра, поспешно вскочив с уютного кресла. – Как же это я?!
– Отдохнула?
Она с оторопью уставилась на лера Леграна, наблюдающего от стола со снисходительной улыбкой.
– Я не стал тебя будить, – пояснил эльф. – Ты так вымоталась, что мне показалось бесчеловечным расталкивать и выгонять измученную девушку вон. Но раз ты проснулась сама...
– И-извините, лер, – запинаясь, пробормотала Айра, до ушей покрываясь стыдливым румянцем. – Я н-не хотела... не собиралась... простите, что вам пришлось...
Эльф мелодично рассмеялся.
– Перестань. Ты же не в логове голодного вампа. Отдохнула хоть? Или тебе еще три дня надо отсыпаться, чтобы немного прийти в себя?
– Отдохнула, лер, – призналась она, заметно успокоившись. – Спасибо, что помогли. Я действительно чувствую себя намного лучше.
– Я рад. Еще дать?
– Н-нет, лер, – совсем смешалась девушка, не зная, куда девать глаза. Но потом услышала настойчивый звон в ушах и поспешно шагнула к открытой двери. – Простите. Я, пожалуй, пойду. Спасибо, лер. До свидания.
– Уверена, что дойдешь? – снисходительно усмехнулся лер Легран.
– Да, лер. Еще раз спасибо.
Айра, как ошпаренная, выскочила в коридор, крепко прижимая к себе сонного метаморфа. Опрометью помчалась прочь, в ужасе от одной только мысли, что больше половины дня нагло проспала. Причем не только урок! А еще несколько часов провела с лером Леграном в его кабинете! И при этом была настолько беспечна, что банально уснула и теперь понятия не имела, что он об этом подумал! Более того...
Девушка внезапно замерла. А потом сообразила, что действительно чувствует себя гораздо лучше, и непонимающе моргнула. Мама! Это что, он еще и магией пользовался, чтобы ей помочь?!! Сам?! Когда она ни о чем не просила?!! Поэтому теперь у нее не только уменьшилась выматывающая слабость, но и тело почти не болело! Синяки, конечно, остались, в чем она тут же убедилась, однако мышцы перестало сводить невыносимой судорогой, она могла дышать, ходить... даже бегать! И все это сделал он?!!
Айра прикрыла глаза, пытаясь успокоить взволнованно колотящееся сердце.
Зачем? Почему? Что он хотел этим сказать? Почему так явно стал вдруг выделять ее из остального класса? Откуда взялась эта неоправданная веселость, шутки, спокойное добродушие? Он же Высокий. Эльф. Зачем ему так себя вести с какой-то там ученицей?
Она вздрогнула от раздражающей трели в голове и, спохватившись, со всех ног помчалась в зал, пока жестокий наставник не придумал ей наказания. И так уже задержалась – пока безмятежно спала, пока недоуменно разглядывала довольного произведенным впечатлением эльфа, пока смущалась и мямлила какую-то чушь, откровенно розовея под его внимательным взглядом. И, наконец, пока мечтала тут о какой-то глупости, совсем позабыв о том, что ее нынешняя жизнь состоит не только из приятных сюрпризов.
Маг, как всегда, ждал ее у дальней стены, демонстративно стоя спиной к двери, заложив руки за пояс и пристально изучая пустоту перед собой, словно там был не голый камень, задрапированный плотной тканью, а, по меньшей мере, искусно нарисованная картина известного мастера.
Айра, запоздало выкинув из головы посторонние мысли, привычно разделась и бесшумно подошла, не приветствуя его, ни о чем не спрашивая и тоже глядя в пустоту, как ожившая кукла. Впрочем, он тоже не смотрел. И не поворачивался так долго, что девушка смутно забеспокоилась.
– Разминайся, – наконец, велел маг, так и не обернувшись.
Она без возражений принялась за проклятый комплекс, который ежедневно приходилось повторять до кровавых мозолей на ладонях и мучительного нытья в заломленной пояснице. Правда, с каждым днем у нее получалось все лучше, а сегодня, благодаря леру Леграну, она даже смогла выгнуться так, как хотел ее палач. Но он, как ни странно, даже не взглянул и всю разминку провел все в той же позе отрешенного молчания, уставившись в стену и не заинтересовавшись даже тем, где и как устроился терпеливо молчащий метаморф.
– Подойди, – так же коротко приказал он, когда Айра, запыхавшись и заметно раскрасневшись, снова выпрямилась.
Она беспрекословно выполнила и это, выжидательно остановилась, вперив неподвижный, пустой взгляд в его широкую спину, закрытую неизменной черной рубахой. Лишь тогда боевой маг медленно повернулся и соизволил бросить на разогревшуюся ученицу мимолетный взгляд. Он не выглядел злым или раздраженным. У него не сверкали гневно глаза. Не изменилось лицо и не посуровел голос. Однако именно в этот момент у нее что-то противно сжалось внутри, а потом появилось быстро растущее ощущение грядущей беды.
– Разве я не предупреждал тебя, что о наших занятиях никто не должен знать? – тихо спросил маг.
Айра сжала кулаки.
– Разве не велел держать язык за зубами и помалкивать о том, что у тебя есть учитель?
"У меня нет учителя, – зло подумала она, не поменявшись в лице. – Только палач!"
– Разве я не говорил, что ты будешь наказана за нарушение этого приказа? И разве ты могла подумать, что я об этом забуду?
Айра не пошевелилась, хотя внутри у нее все перевернулось от ожидания новой боли, которая, судя по всему, очень скоро последует. И вряд ли дело ограничится простым избиением, как обычно. Кажется, он задумал на сегодня нечто особенное. Нечто такое, что даже на разминку не взглянул, предвкушая гораздо более интересное зрелище.
– Отвечай.
– Нет, – наконец, разлепила она губы, привычно не добавив обязательного "лер".
– Нет? – еще тише переспросил маг. – Тогда почему, в таком случае, мой второй ученик сегодня вдруг проявил непростительную наглость и осмелился выяснять о причинах... вот этого!
Она вздрогнула всем телом, потому что Викран дер Соллен неожиданно оказался так близко, что можно было ощутить аромат его кожи, смутно напоминающий о диком звере, лесных просторах и невероятной силе, которая аж сочилась сквозь каждую пору его тела, а затем вздрогнула во второй раз и с трудом удержалась на месте, когда он протянул руку и с силой дернул за рукав, вырвав его напрочь и обнажив плечо, на котором всеми цветами радуги цвели многочисленные кровоподтеки.
Айра от неожиданности чуть не вскрикнула, что этот приказ маг отдал ПОСЛЕ того, как она рассказала Бриеру об ученичестве. ПОСЛЕ, а не ДО. Так что в тот момент она просто не знала! А потом стало уже поздно! Но вдруг вспомнила, что ее мучитель не имел никакого понятия о том, что Бриер вообще навещал ее в лечебном крыле, и разом спала с лица.
Господи... да если она только брякнет...
– Отвечай! – рявкнул маг, и его глаза неожиданно сверкнули звериной желтизной.
Она судорожно сглотнула, ощутив на себе пронизывающий до костей взгляд. Неподвижный, полный ледяной злобы, буравящий каждую клеточку, будто желая ее уничтожить. Но потом сжала зубы и подумала, что Бриера не выдаст. Незачем. Пусть лучше накажут ее одну, чем он потом тоже будет ползать по земле, скребя ногтями землю и воя от тихого ужаса.
– Отвечай!!
Айра упорно молчала.
– Хорошо, – неожиданно отвернулся маг, резко сменив тон. – Я выясню это по-другому. Подойди к стойке.
Она послушно, словно кукла, подошла к стене на одеревеневших ногах. Бледная. Холодная, мокрая от внезапно выступившего пота. С тугим комком внизу живота, внутренне сжавшаяся от предчувствия чего-то совсем страшного. И очень-очень слабая. Одна. Против этого чудовищного человека. Но полная мрачной решимости не предать друга.
– Подними руки!
Айра покорно исполнила.
– Выше!
И на ее запястьях вдруг защелкнулись новенькие кандалы.
– Прижми к стене!
Она послушно выполнила, внутренне холодея и молясь про себя, чтобы это было просто сном. Очередным дурным сном в череде ее многодневных кошмаров. Чтобы не было этого зала, не было этого зверя в человеческом обличье, не было боли, не было страха... да, она неожиданно испугалась того, что сейчас будет. Все внутри вдруг мелко задрожало от мысли, что он сделает нечто, от чего она больше не сможет удерживать внутри полубезумный крик.
"Я выдержу! – всхлипнула про себя Айра, когда из стены стальными змеями выскочили прочные цепи и со щелчком замкнулись на кандалах. – Выдержу! Я поклялась!"...
Но все равно не смогла сдержать дрожи в коленях, когда такие же цепи протянулись к лодыжкам и защелкнулись уже на ногах. А потом судорожно сглотнула, когда маг подошел и под его неподвижным взглядом, где полыхало синее пламя, эти цепи поползли вдруг в разные стороны, приподнимая ее над полом, прижимая к холодной стене и растягивая ее, будто беспомощную лягушку на столе вивисектора.
– За свое поведение ты будешь наказана, – холодно известил ученицу Викран дер Соллен, и она плотно прикрыла глаза. – Ты не исполнила мой приказ трижды: без причины опоздала на первый урок, нарушила мой запрет и не ответила на мой вопрос.
"Я НЕ могла не опоздать на урок, потому что мне никто о нем не сказал! – взвыла про себя Айра, когда ее распяли, словно грешницу в аду. – Я НЕ МОГЛА не опоздать! И вы знали это!!! И насчет Бриера приказ был отдан поздно! Я не знала о нем!!!"
Но цепи постепенно уползали все дальше, натягиваясь и приподнимая ее над полом, кандалы впивались в кожу все глубже, не позволяя выскользнуть. Она почувствовала, как ее буквально разрывает на части, как заново вспыхнула лютая боль в вывернутых суставах, как опасно растягиваются мышцы, как хрустят и трескаются от напряжения кости, как цепи просто тянут на живую, вынуждая запрокидывать голову, тяжело дышать, смаргивать внезапно выступившие слезы, непроизвольно напрягаться, отчего становилось только хуже, и тянули, тянули, тянули...
"Я не знала... не знала этого... я не специально! – простонала она про себя. – И Бриер не знал! Нас не предупредили! Он просто зашел проведать! И ничего... ничего бы не случилось, если бы он сегодня... если бы я... себя не выдала..."
Наконец, ее тело выгнулось так, что уже непрерывно дрожало, распятое на стене до всхлипа, до безумного желания закричать во весь голос. Оно выло и плакало кровавыми слезами, не понимая, за что приходится терпеть эту пытку, умоляя прекратить, остановить, не трогать его больше! Оставить его в покое. Хотя бы на миг. На секунду. Лишь унять сумасшедшую боль, от которой мутилось сознание и плавали разноцветные круги перед глазами.
Боль... боль... боль... боль повсюду. В каждой клеточке. В каждом вздохе. В каждом шевелении и каждом взмахе ресниц. Боль даже в том, как катятся по лицу предательские слезы. В том, как бьется внутри пустым эхом жалобный крик. Боль в мышцах. Боль в душе. Боль обиды и боль несправедливо наказанного тела. Боль сверху. И снизу. В руках, безжалостно растянутых в разные стороны. В ногах, жестоко раздвинутых до предела. В спине, изогнутой неимоверным образом. В кистях и судорожно вывернувшихся пальцах. Боль везде. Она повсюду. И ее так много, что можно просто захлебнуться, как в бушующем во время шторма океане. Она едва не захлестывает с головой, туманя разум, беспрестанно мучая тело, методично убивая душу. И она постепенно растет, потому что никто не останавливал зловеще позвякивающие цепи. И потому, что кому-то очень нужно было поступить именно так.
– Я жду твоего ответа, – неожиданно сказал маг, остановившись в каком-то шаге от хрипящей, извивающейся на стене ученицы, которая по его вине оказалась на грани безумия. – Итак? Я услышу какие-нибудь объяснения?
Айра неимоверным усилием сумела открыть глаза, но сквозь кровавую завесу не смогла различить почти ничего, кроме бледного, окутанного странной дымкой лица, поджатых губ и напряженного, сосредоточенного, полного необъяснимого ожидания взгляда. Тех самых синих глаз, которые вдруг наполнились странной подозрительностью и готовностью ко всему.
Она видела его снова с двух сторон, отчего ненавистное лицо беспрестанно плыло и дрожало. Видела сама и то, каким видел его вжавшийся в стойку метаморф – напряженно замершим, подобравшимся, как зверь на охоте, пылающим внутренней силой и полным все того же странного ожидания.
Он действительно был готов ко всему. К тому, что Кер не сдержится и, перекинувшись, все-таки набросится. К тому, что не сдержится Айра. К тому, что они вдруг каким-то чудом освободятся и попытаются напасть уже вдвоем. Он ждал этого. Ждал и неумолимо наращивал напряжение, заставляя ее кривиться, дрожать все сильнее, извиваться от боли в железных тисках и... кричать. Да. Он ждал, что она все-таки закричит, и изучающе смотрел в ее затуманенные глаза, горя нетерпением услышать звуки своей сокрушительной победы.
"Нет, – неслышно шепнула Айра дрожащему метаморфу. – Не сейчас".
А потом неожиданно вздрогнула и уронила голову на грудь, стремительно погружаясь в бескрайнее лиловое море, в котором не было бурь, не шумели тревоги, в котором не было страха и зла. Не звучал в ушах ненавистный голос. Не горели предвкушением пронзительные синие глаза. И где больше не было той безумной, выматывающей, неимоверной боли, от которой она едва не сошла с ума.
