Текст книги "Лето, книжка и любовь!"

Автор книги: Александра Кэрью

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Они обе рассмеялись.

– Я знала, что что-то происходит. Бена не было видно, и я знала, что он с тобой.

– А сейчас эта чертова Белла вернулась, чтобы разрушить все. Она же очевидно бегает за ним.

– Просто поиграть. Уверена, у нее есть богатый тип в Лондоне. Она играет людьми. Мне известно, что у них что-то было в прошлом году, но никогда не думала, что что-то серьезное.

– Они не скрывали? – спросила Лия ревниво.

– Нет, но его несколько раз застукали, когда он выходил из розового коттеджа. Мне кажется, Бен не любит трепаться о своей личной жизни. Но ты должна остерегаться ее. Тебе придется побороться.

– Никогда не боролась за мужчину, – сказала Лия. – Не уверена, что смогу сейчас.

– Тогда ты его потеряешь. Бен слишком наивен, чтобы понять, что она задумала. Если хочешь удержать его, готовь зубы и ногти.

– Не знаю, – вздохнула Лия устало. – Если я буду бороться, не стану ли я тоже манипулировать? Он был со мной, потому что хотел, а не потому, что я его принуждала.

– Очень благородно, Лия, но так ты его потеряешь. Она же его берет за горло с этими фотографиями, потом еще что-нибудь придумает. Ты должна быть сильнее ее.

– Я подумаю.

Лии захотелось закончить разговор, выпроводить их и нырнуть в ванну с ароматической пеной. Она хотела, чтобы вернулся Бен с вином и извинениями, чтобы Белла уехала этой ночью. Она хотела остаться одной и подумать о работе. Она хотела опять стать хозяйкой своего коттеджа. Она хотела валяться на софе в объятиях Бена, хотела его тепла и любви.

Этьен громко рыгнул и предложил открыть еще одну бутылку.

Глава 21

Бен вернулся на следующее утро и нашел Лию в плохом настроении. Она не выспалась, отчасти потому, что слишком много выпила, но главным образом потому, что все время думала о Бене и Белле, представляя, как они смеются, целуются и занимаются любовью.

Она поставила чайник и сделала в кофеварке крепкий кофе. Она знала, что выглядит ужасно. Она подкрасилась, как делала это каждое утро: положила немного тона на нос и щеки, слегка подвела уголки глаз, подкрасила ресницы и заколола волосы. Обычно утром она выглядела мило и как-то по-девичьи, но сегодня, несмотря на те же усилия, она выглядела бледной.

– Как прогулка? – спросила она холодно, стараясь не выглядеть властной или неуверенной подругой, как она и выглядела.

– Извини, – вздохнул он. – Все нормально. Мы прогулялись, потом выпили чаю, а потом было уже поздно. Я не собирался провести с ней так много времени и прошу извинить, что не пришел к тебе. Но мне было не по себе, не могу объяснить.

– Я знала, что ты не придешь, – сказала Лия ровно, думая, о чем они могли так долго говорить. – И у меня не было настроения тебя видеть.

– Представляю. Ты не заслуживаешь такого обращения, и я прошу прощения. Я согласился сделать снимки, но сказал ей, что я теперь с тобой. Я ей ясно дал понять, что она не встанет между нами.

Уже встала, хотелось сказать Лии.

– Хорошо, – произнесла она и почувствовала, что на ее глаза наворачиваются слезы. – И она согласилась?

Он выглядел неубедительно.

– Это Белла. Она не демонстрирует эмоции. Ей можно сказать, что ее дом сгорел и родители погибли, а она ответит что-то вроде «хорошо, давай нальем по рюмочке и поговорим об этом».

Лия знала, что он прав. Она была, к собственному раздражению, заинтригована и хотела знать об этой женщине как можно больше. Сколько ей было лет? Белла выглядела женщиной без возраста, от тридцати до сорока пяти, скорее всего на тридцать пять. Но зрелые тридцать пять искушенной и уверенной в себе женщины, которая удачно вышла замуж и вела взрослую жизнь. Странно, они были ровесницами, но из разных миров. Лии не верилось, что Белла когда-то была молодой, ошибалась и совершала импульсивные поступки. Лия удивилась, как это раньше не приходило ей в голову. Как раз Бен, возможно, и был таким импульсом для Беллы?

– А почему ты согласился фотографировать ее дом? – не унималась она. – Она не может купить камеру и сделать пару снимков сама? Зачем ей нужен профессионал?

– Не знаю, – сказал он терпеливо. – Возможно, ты права, и мне не стоило соглашаться. Но знаешь, она мне друг. Извини, но она мне друг. И жизнь меня научила, что это важно. Мне жаль, если тебе это не нравится, но она друг, и я хочу с ней видеться.

Лия кивнула, ненавидя ту стену, которая внезапно выросла между ними. Могло ли все опять стать по-прежнему? Возможно, когда-нибудь, но не сейчас, когда рядом была Белла.

– Когда ты едешь фотографировать? – спросила она наконец.

– Когда будет хорошее освещение, – сказал он. – Видимо, завтра утром.

– А где этот дом?

– Недалеко, в двадцати минутах езды.

Ей хотелось знать все. Был ли это очаровательный коттедж, увитый розами и окруженный оливами и виноградом, или роскошный и экстравагантный дом у моря? Ей казалось, что дом мог помочь лучше узнать характер Беллы.

– Она получила его в наследство? Или купила?

– Думаю, купила. Это было частью раздела имущества при разводе. Ее бывший муж довольно богат, инвестор или банкир.

– Знаешь, как получится? Ты поедешь с ней утром, сделаешь снимки, потом она предложит пообедать вместе в шикарном ресторанчике, в знак благодарности, потом прогуляться по городку, а потом наступит вечер, и она предложит выпить, и заодно и поужинать.

– Это смешно, – оборонялся Бен. – Я не позволю. Съездим, и я вернусь домой работать. Один.

Лия безнадежно засмеялась, подсознательно зная, что ее версия была куда более верна.

– Я приехала во Францию не для того, чтобы искать любовь или увлечения, и если у нас ничего не получится, я буду в порядке, – пошутила она, но, увидев его реакцию, пожалела о своих словах.

Это была та же схема: любовь, боль, злость, сожаление, а ей хотелось освободиться от этого формата.

– Я имела в виду, что мне бы надо перестать волноваться о тебе и этой женщине и начать работать, – сказала она более мягко.

– Хорошо, потому что я хочу быть с тобой, – он обнял ее, и она немедленно почувствовала облегчение. – Я не хочу, чтобы она встала между нами. Сегодня вернусь к семи, если позволишь.

– Конечно, – улыбнулась Лия. – У меня остались тонны баранины и рататуя.

– Отлично, – он допил кофе и встал. – Тогда до семи.

Лия улыбнулась, и они обнялись крепко, словно не собираясь отпускать друг друга.

– Ты всегда так хорошо пахнешь, – прошептал он. – Запах твоих волос… Какие у тебя планы на утро?

– Работа, – ответила она.

Он взял ее за руку и повел к лестнице.

– Работа может немного подождать, правда?

Глава 22

Они заканчивали завтракать, когда раздался стук в дверь и появилась Белла, застенчиво улыбаясь. На ней были новые джинсы, идеально сидящие на бедрах, белая рубашка и серый кашемировый кардиган.

– Извините, что побеспокоила, – сказала она Лии перед тем, как повернуться к Бену: – Бен, посмотри какой свет. Поедем и сфотографируем сегодня. Они собираются начать работы сегодня, и мне не хотелось бы это пропустить.

– Хорошо, – согласился он, вставая. – Сейчас зайду за камерой.

– Волшебно, – сказала Белла, явно довольная. Она повернулась к Лии: – Надеюсь, вы не возражаете, если я заберу его?

– Нисколько, – натянуто улыбнулась Лия. – Если вы вернете его туда же, откуда взяли.

Произнеся это, она опять почувствовала страх. Это было только начало, подумала она. Она была уверена, что потом будут еще поездки, еще одолжения, больше времени, проведенного вместе, пока Белла не возьмет под контроль и работу, и жизнь Бена. Ей оставалось или ничего не делать и смотреть, как развиваются события, или попытаться и что-то доказать.

Бен поцеловал ее на прощание на глазах у Беллы, к радости Лии. Когда Белла попрощалась и пошла за Беном к калитке, Лию осенило, и она побежала за ними.

– Белла, вы не возражаете, если я напрошусь с вами? Я почти ничего не видела вокруг, если не считать романтической поездки в Барселонетт, – сказала она, глядя на Бена. – Мне бы хотелось взглянуть на ваш дом и просто проехаться.

Вишневое варенье, которое она собиралась варить, могло подождать. Она почувствовала, как кровь предательски прилила к щекам. Бен застыл в ожидании, а Белла приложила все усилия, чтобы остаться невозмутимой. Но Лия знала, что сбила ее с ног.

– Конечно, – улыбнулась Белла. – Как глупо, что я сама до этого не догадалась. Просто подумала, что вы заняты книгой. Поехали!

Минут через двадцать они выехали и взяли на запад, по направлению к городу духов Грасс. Белла вела машину быстро, как водят французы, но уверенно и властно, как будто знала эту дорогу всю жизнь. Лия села на заднее сидение. Она чувствовала, что выиграла этот бой, первый из многих, несомненно. Это взволновало и поддержало ее, как будто тем, что напросилась в поездку, она сделала Белле прямое и однозначное предупреждение, что требует уважения к себе. Хлоя могла ею гордиться.

Они свернули налево к Каннам, и вскоре, после нескольких запутанных поворотов, подъехали к дому. Это был дом, немедленно решила Лия, не коттедж и не вилла, а именно красивый и элегантный дом. Дом, из кремового камня с белыми ставнями и черепичной крышей, стоял в цветущем саду, полном калифорнийских лилий и лаванды. Рядом возвышались несколько кипарисов, в углах террасы стояли терракотовые и каменные вазоны с увядшими петуниями и геранью. Подойдя поближе, Лия увидела дикий тимьян и розмарин на грядках, маргаритки, смотрящие на солнце, и молодые оливковые деревья, роняющие свои серебристые листья на землю. Дом выглядел заброшенным, но совершенно очаровал Лию.

– Белла, здесь чудесно, – закричала она в восхищении. – Это такая находка.

– Подождите, сейчас войдем, – ответила Белла. – Дом принадлежал пожилой паре, кажется, они не делали ремонт со дня своей свадьбы. Планировка неплохая, но столько надо переделать.

Рабочих не было видно, и она вошла в дверь. Внутри Лия поняла, о каком ремонте говорила Белла. Каждая комната была оклеена обоями разного стиля. Краска облупилась, кухня выглядела примитивно, только раковина и подозрительного вида газовая плита. В гостиной она нашла самый уродливый камин, который ей приходилось видеть, столовая оказалась темной и тесной. Две спальни наверху были нормальных размеров, выкрашены в холодный голубой цвет, но третья спальня больше напоминала стенной шкаф. Ванная в розовых тонах выглядела отвратительно.

Бен начал фотографировать комнату за комнатой, следуя за естественным освещением, и Лия оказалась вдвоем с Беллой.

– Здесь есть, где проявить вкус, – начала она.

– Я собираюсь расширить столовую и спальню наверху и полностью переделать ванную. Мне больше нравится, как сделано в розовом коттедже. Кухню мне хотелось бы сохранить традиционной, зато поменять общую отделку интерьеров и камины.

– У этого дома прекрасный потенциал, – сказала Лия, выглядывая из окна главной спальни. – Место чудесное.

– Да, может получиться неплохо, – сказала Белла не очень приветливо.

Она знала дом слишком хорошо, приезжала сюда много раз с агентами, архитекторами и рабочими. И был какой-то элемент досады, потому что дом напоминал Белле о разводе и был не только новой страницей, но и свидетельством прошлого поражения. Лия же видела только его очарование.

В главной спальне был небольшой балкон, заставленный вазонами с цветами, которые погибли несколько месяцев назад. Белла вышла туда на минуту посмотреть вниз, и Лия присоединилась к ней. Белла смотрела на Бена, выбирающего позицию для съемки.

– Простите, если выглядит, что я отнимаю его у вас, – сказала Белла, и Лия почти подпрыгнула от неожиданности и прямоты, не зная, как реагировать. – Это не так. Но ему нужен стимул. Прошлый год был тяжелым для него. Я настаивала на том, чтобы он фотографировал дом, потому что хотела укрепить его уверенность в своих силах.

– Не заметила, что ему это надо, – ответила Лия.

Белла обернулась к ней. Их лица оказались очень близко, и Лия не смогла удержаться, чтобы рассмотреть ее макияж и кожу, заметив крупные поры вокруг носа, которые Белла замазала тональным кремом.

– И это вы мне говорите? Сколько снимков он сделал с тех пор, как приехал сюда?

– Не знаю, – Лия поймала себя на том, что сделала шаг назад, не выдержав такой близости. – Но это не его профиль.

– А в прошлом году? Возможно, он не говорил, но Афганистан был для него испытанием, – она нахмурилась. – И с тех пор он отказался от пары неплохих предложений. Мне кажется, он потерял нерв.

– Но он был в Косове, – возразила Лия оборонительно, раздраженная осведомленностью Беллы.

– Это не считается, – она была неумолима. – Не на линии же огня? Сфотографировал нескольких крестьян, восстанавливающих свои фермы.

Лия смутилась и подумала, что Бену следовало бы больше ей доверять.

– Но он не хочет больше заниматься этим, – настаивала она. – Он хочет встретиться с теми же людьми и показать, как они возвращаются к мирной жизни.

– Это он так сказал? – усмехнулась Белла многозначительно.

Лия огляделась кругом, не зная, что делать. Она не понимала, каким образом фотографии старого дома помогут Бену вернуться на войну, но не решалась сказать об этом.

– Покажите, как будет расширена столовая, – попросила она.

Снаружи можно было видеть фундамент, который позволял расширить комнату метра на два. Послышался шум грузовика и подъехали трое рабочих с мешками цемента и инструментами. Белла поспешила поздороваться с ними, выговаривая им за опоздание на безупречном французском.

Оставшись одна, Лия решила пройтись по дому, представляя, как будет выглядеть каждая комната после ремонта. Конечно, Белла знала, что привело Бена на курсы в прошлом году. Но Лию беспокоило, что он до сих пор не доверял ей, так же, как не сказал, что любит ее. Он держался на расстоянии, и теперь Белла была готова воспользоваться этим.

Он догнал ее в гостиной.

– Много работы, – сказал он, доставая одну пленку из камеры и вставляя другую.

– А представь, как здесь будет чудно, – она наблюдала, как он выбирает ракурс, собираясь сфотографировать камин. – Когда ты делал это последний раз?

Он нахмурился, озадаченный вопросом, и попытался вспомнить.

– Обычно я не делаю таких снимков.

Внезапно в комнату вошла Белла.

– Ты не мог бы сфотографировать рабочих для меня? Они готовят цемент и собираются заложить первый камень.

Он кивнул и пошел за Беллой. Лия решила не отставать, чувствуя себя младшей сестрой, потащившейся за старшей на свидание.

– Я собираюсь устроить здесь оранжерею, от гостиной до кухни, – сказала ей Белла. – Солнце здесь будет вечером, красиво?

– Да, – согласилась Лия, глядя на кипарисы и холмы вдалеке.

Она подумала, что ей бы хотелось иметь такой дом и наслаждаться его удобством и тишиной. Белла словно прочитала ее мысли.

– Как долго вы будете жить в Дикой Розе?

– Неизвестно. До тех пор, когда Пичс решит меня выгнать. Не знаю, будут ли курсы этим летом.

– Уже июнь, не так много времени осталось.

– Вы тоже были на курсах? – Лия решила ответить прямотой на прямоту Беллы.

– Да, в прошлом году, – Белла выглядела слегка смущенно. – Трудный брак, а потом нелепый развод. Мне надо было… что-то. Лучше понять, другую точку зрения.

– Получилось?

– Да, мне удалось. Они такие особенные, Пичс и Феликс. Может, вы еще не поняли, – с улыбкой ответила Белла и добавила совершенно другим тоном: – Не знаю, как вы, но я голодна. Может, выпьем кофе с чем-нибудь в местном кафе?

И, как всегда, Белла настояла на своем.

Глава 23

После того дня Беллу не было видно. Она была слишком занята домом, чтобы беспокоиться о Бене и о том, чем он занимается. Вечера стали длиннее и теплее, и Лия и Бен могли ужинать на террасе. Каждый вечер они не переставали удивляться, что даже в половине десятого было еще светло, и наблюдали приход темноты и появление на небе кометы, следовавшей одной ей известным путем по Вселенной. Зрелище завораживало и давало Лии дополнительную свободу, в том числе задавать Бену вопросы о неизвестных ей сторонах его жизни.

– Так у тебя нет никакой ответственности? – спросила она вечером после ужина. – В смысле, ты не работаешь на агентство или другую организацию?

Он покачал головой.

– Я работаю на условиях фриланс для нескольких агентств. Иногда я сам затеваю поездку, иногда они меня посылают.

– Довольно неопределенно, – сказала она. – В смысле денег. Не надежнее ли работать нормально?

– Конечно, надежнее, – ответил он просто. – Но не для меня. Это как ходить в офис каждый день, и я не хочу таких ограничений. Мне нравится делать то, что я хочу, ездить туда, куда считаю нужным. Я бы никогда не мог приезжать во Францию, если бы работал полный рабочий день.

– Ты как будто боишься обязательств, – стала кокетничать Лия, потом поняла, что она сказала, и попыталась сменить тему: – Но можно ли заработать достаточно так, как ты работаешь?

– Я выживаю, потому что мне крупно повезло несколько лет назад, – улыбнулся он. – Но не спрашивай, как.

– Как? – спросила Лия в ожидании интересной истории. – Бен, расскажи.

Он помолчал, рассматривая свой бокал.

– Я сделал снимок, который обошел весь мир несколько раз. И заработал тысячи, десятки тысяч фунтов. Этого хватает на жизнь.

– Какой снимок? Я его знаю?

– Зная тебя, могу сказать, что очень возможно, – стыдливо засмеялся Бен.

– Расскажи, пожалуйста!

– Принцесса Диана, – начал он. – В Лондоне. Это было перед ее днем рождения в 1992 году, за несколько месяцев до развода с принцем Чарльзом. Я провел год в Боснии и приехал в отпуск. Мой дядя рассказал мне о друге, который хотел продать старую «Лейку». Он жил в Клепхэме, и я поехал посмотреть. О такой камере можно было мечтать, у меня сейчас такая же, а он своей даже не пользовался. Я ее купил, вышел от него, вставил пленку в камеру, и когда поднял глаза, увидел принцессу Диану, выходившую из дома напротив.

Он глотнул вина и продолжил.

– Я не поверил своим глазам. Она держала охапку белых роз, свежих, из сада, наверно, по случаю своего дня рождения. Она шла к машине и столкнулась со старухой, которая катила сумку на колесиках. Диана улыбнулась ей, что-то сказала и протянула цветы. Старуха сначала удивилась, а потом расплылась улыбке, и они даже обнялись. Я отснял целую пленку, кадр за кадром.

– Я помню эти фото, – сказала Лия возбужденно. – Это она ездила к своему психоаналитику?

– Я так и думал, что ты знаешь, – засмеялся Бен, поддразнивая ее. – Диана виделась с Дафной Симпсон довольно часто. Поэтому в прессе обсуждалось, о чем они могли говорить. Потом после развода эти снимки опять опубликовали.

– А потом через два года, – вспомнила Лия. – Потому что Дафна написала о ней книгу.

– И когда ее издали, мои снимки опять опубликовали.

– Боже, я отлично все помню. Не могу поверить, что это ты, – сказала Лия с восхищением. – И когда их брак развалился, все стали обсуждать, что она за человек – добрая, непосредственная, веселая. И опять опубликовали эти фото, как доказательства.

– Принесли мне состояние, – криво улыбнулся Бен. – Мой агент думал, что нашел курицу, несущую золотые яйца, заключал сделки по всему миру. Странно. Я работал пять лет, не покладая рук, и зарабатывал очень скромно. А здесь случайные снимки, и такая удача.

– Ты думаешь, она знала, что ты фотографируешь? – спросила Лия после паузы.

– Это было бы цинично, – улыбнулся он. – Не думаю. Она увидела меня в конце, когда открыла дверь машины, и удивилась. Я просто кивнул ей. Мне противно, что она могла подумать, будто я еще один папарацци, и очень хотел, чтобы она знала, чем я занимаюсь.

Лия старалась вспомнить что-то.

– Знаешь, когда она погибла, и все, кто знал ее, давали интервью, кто-то сказал, что один из твоих снимков ей особенно нравился. Ей нравилась его непосредственность и выражение лица старухи. Я читала где-то.

– Правда? – удивился Бен. – Если так, я буду чувствовать себя лучше. У меня было чувство вины, что я использовал ее.

– Но это дало тебе средства на дальнейшую работу. И ты делал снимки, которые ей точно бы понравились: в Руанде, противопехотные мины в Боснии, – ее голос звучал неопределенно, она не была уверена в фактах.

Забавно, она помнила столько мелочей, как история с психоаналитиком Дианы, но важные события в мире ускользали от нее. Если бы можно было точно знать, что пригодится в будущем! Ее жизнь показалась чередой пропущенных уроков и разговоров, в которых она не могла поучаствовать, и она пожалела, что не читала газету Дейли Мейл, которую выписывал Джонатан.

– Это хорошая точка зрения, – улыбнулся Бен, спасая ее. – Но мне бы хотелось признания некоторых из моих работ. Это смешно. Год фотографировал в Боснии, и ни одного снимка не опубликовали, а потом сделал состояние на принцессе, обнимающей пенсионерку. Без риска для жизни.

– А ты часто был в опасности? – спросила Лия, думая, что, возможно, узнает, почему он приезжал сюда в первый раз. – Я имею в виду моменты, когда ты думал «это конец».

– Однажды, – ответил он. – Всегда есть элемент опасности, но однажды я действительно подумал, что все кончено.

– Что случилось? – спросила она тихо.

– Весь прошлый год я старался забыть об этом, – сказал он, тяжело вздохнув.

– Прости, тогда можешь не говорить, – отозвалась она, уверенная, что Пичс и Белла знали.

Он помолчал, глядя глубоко в бокал.

– Это случилось в Афганистане, почти два года назад. Там были я, фотограф из Италии Джанкарло и шофер, мы ехали в горы на восток от Джалалабада, искали лаборатории героина, – он замолчал и быстро перевел взгляд с пустого бокала на пустую бутылку. – Можно, я открою еще одну?

Он взял бутылку, стоящую на холодильнике, и быстро откупорил ее.

– Этот район был очень нестабильным: беспредел, покушения на убийства, наркотики, бомбежки – все прелести, – он глотнул вина. – Мы знали, что это рискованно. Но поехали. И попали в засаду. А они не хотели, чтобы мы что-то увидели. Их было четверо. И один парень взял нас на прицел своего пистолета.

– Кто-то пострадал? – тихо спросила Лия.

– Джанкарло, убит на месте, – он глотнул еще вина, и она увидела слезы у него на глазах.

Она потянулась через стол и взяла его за руку.

– Этот тип выстрелил ему прямо в грудь. Минуту назад он сидел рядом и жаловался на боль в желудке, в следующую минуту был мертв, и мою рубашку залило его кровью. Вот так. Не знаю, почему выбрали его. На его месте мог быть я, – он тяжело вздохнул. – И потом он направил пистолет на меня.

– И?

– Чертова осечка, – засмеялся он, закачав головой. – Просто осечка, можешь поверить? И он не смог – увидел в этом знак Аллаха, что я должен жить. И отпустил меня и шофера.

– Господи, – воскликнула Лия, стараясь найти подходящие слова. – Как ты это пережил?

– Не говори. Вернулся в Англию. У меня был нервный срыв, – последние слова сопровождались циничным смешком.

– Поэтому ты оказался в Дикой Розе?

– Я все время спрашиваю себя, почему я остался жив, а не Джанкарло. Бессмыслица. Он был женат, с двумя детьми, а я свободен. Я был на его похоронах в Риме, сидел рядом с его убитой горем семьей и чувствовал свою вину. Такое чувство, что я забрал что-то у него.

– И помогло? Приезд сюда?

– В общем, да. Не мистическая чепуха Пичс, а место, атмосфера, совсем другие люди.

– Белла, например, – не смогла удержаться Лия. – Извини, это было лишнее.

– Это так, я попытался опять работать, – продолжал Бен, как будто не заметив. – Я мог бы поехать в Ирак, но отказался. Мне опять предложили Афганистан, но я не смог. Я потерял нерв. Я болтался в Лондоне, тратил деньги, и, в конце концов, поехал в Косово. Сделал что-то, но это никому уже не интересно. Это уже старые новости.

– Поэтому ты хочешь сделать книгу? Заинтересовать?

– Иногда мне кажется, что это пустая трата времени. Ну, еще одна книга фотографий или выставка. Люди этого не хотят, они слишком заняты тем, чтобы забыть все это. Тогда зачем?

– Брось, Бен, это пораженческие настроения. Ты же хотел расставить акценты на хорошем, помнишь? Сомневаться естественно, но это не значит, что надо останавливаться. Ты думаешь, у меня таких мыслей не бывает?

Возможно, под влиянием вина Лия вдруг стала страстной и убедительной. Она увидела свое отражение в Бене: сомнения, страхи, неуверенность. Поддерживая его, она поддерживала себя, свой проект, прогоняла демонов, которые регулярно дразнили ее.

– Ты думаешь, я не спрашиваю себя, чем я занимаюсь? – продолжала она. – Я неизвестна, у меня не было своего шоу на ТВ, я не профессионал ни в кулинарии, ни в садоводстве, так какого черта я могу предложить? Почему я решила, что могу написать книгу? Я даже просыпаюсь по ночам в страхе, что потратила все деньги и оказалась опять в Лондоне без работы, без квартиры, без ничего. Но мы с тобой другие. Мы должны сделать это, и сделаем! И никогда не сомневайся в этом.

– Ты такая милая, – сказал он, беря ее за руку, и она бы предпочла не слышать этого, потому что опять почувствовала себя девятилетней младшей сестрой. – И неотразимая. Я собираюсь сделать это и уже приближаюсь. Но мне надо опять уехать. Нужно сделать больше снимков, доказать самому себе, что я могу. Я не могу оставаться здесь, даже если мне так хорошо.

Он крепко обнял Лию с последними словами.

– Хорошо, поезжай, – ответила она просто. – Поезжай, но береги себя. И когда ты вернешься, я буду здесь, ждать тебя.

Она почувствовала, что он хотел сказать еще что-то, но только тяжело вздохнул и обнял ее еще крепче. Ей захотелось стать для него всем, его любовью, его вдохновением, его музой. И чтобы Белла исчезла, как будто ее никогда не было. И если бы она могла заглянуть в будущее, ей хотелось увидеть их вместе, счастливыми.