Текст книги "Вечный (СИ)"

Автор книги: Александра Кармазина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 12
Гость из прошлого

Неспеша шагая по тропам Сумеречных лесов, Ларина дель Варгос почти пришла в себя. Такие прогулки всегда успокаивали ее. Замок отрекся от своей хозяйки, не желая мириться с Мертвыми чарами в ее крови, но холмы все еще считали ее своей. Что бы там ни было, как бы не поступала Ларина, она продолжала оставаться правительницей Зачарованных холмов, которые благосклонно принимали ее волю.

Задумчиво ведя раскрытой ладонью над зарослями низкого терновника, чародейка впитывала каждое мгновение наедине с природой. Тьма в ее красивых глазах почти полностью растаяла, уступая место зеленоватому мерцанию. Благие чары играли танцующим пламенем в глубине взгляда Ларины. В эти минуты она была как никогда близка к Зачарованным холмам. Именно поэтому, обманутые ее недолгой слабостью, они открыли взору чародейки то, что ей видеть не следовало.

Мирно бредущий рядом с ней Борд вдруг ощетинился и зарычал.

Ларина остановилась, пристально вглядываясь во мрак, что заполнял Сумеречные леса. Она отчетливо видела размытый силуэт, что двигался далеко впереди между деревьями.

– Я никого не приглашала, – заметила чародейка, погружая пальцы в густую шерсть на загривке фамильяра. – А это явно не чаровница, не правда ли, мой дорогой?

Тряхнув массивной головой, Борд рыкнул ей в ответ. Фамильяр явно выражал этим жестом свое согласие.

– Что же, – проговорила Ларина дель Варгос, окутывая себя и пса чарами сокрытия. – Давай, познакомимся поближе.

Сумеречные леса приняли мертвую магию, которой пользовалась правительница холмов. Не просто приняли – подчинились.

Неслышно ступая по мягкой земле, что была укрыта слоем мелких веток и опавших листьев, Ларина быстро догнала незваного гостя. Оказавшись в нескольких шагах от незнакомца в широком дорожном плаще, она остановилась. Что-то подсказывало ей, что торопиться не нужно. Как не прислушивалась чародейка, как не пыталась разобраться в тяжелой ауре незнакомца, так и не смогла определить, кто это. Явно не человек, но и не хладный… Это мог быть кто-то из Темных или крэмвиллов – других вариантов не оставалось. Проблема заключалась в том, что Темные не сторонились Ларины, но никогда не вели себя так нагло и независимо на ее земле. Крэмвиллы же вообще избегали появляться где-либо открыто.

Чем ближе они оказывались от таинственной фигуры в плаще, тем больше нервничал Борд. Пес постоянно рычал и даже несколько раз принимался готовиться к нападению, взрывая землю передними лапами. Из-под его огромных когтей летели комья земли, которые могли выдать их присутствие.

В очередной раз шикнув на фамильяра, Ларина придержала его за загривок. Она вынудила Борда остановиться, когда он рванулся было вперед.

– Тише, милый, – мягко одернула чародейка пса.

Они были настолько близко к тому, кто шел впереди, что правительница холмов различала равномерное биение сердца. Отчетливые удары, глухие и… очень редкие. Живое сердце так биться не могло. Надежно скрытая туманом непроницаемости, Ларина слегка опешила, когда незнакомец резко обернулся. Из глубины капюшона прямо ей в лицо посмотрели пронзительно-синие глаза. Внимательные, всевидящие, невыносимо прекрасные… Судорожно выдохнув, чародейка остановилась.

Теперь, когда их разделяла какая-то пара шагов, Ларина уже не гадала, кто забрел в ее владения. Она слишком хорошо знала черты этого лица – каждую ресничку, каждую крохотную мимическую морщинку.

– Дариус, – прошептала она одними губами.

Чародейка не видела его слишком давно, чтобы спокойно воспринять появление крэмвилла. Ларина почти забыла о том, что когда-то он был для нее кем-то большим, чем житель Полых равнин. Это было слишком давно, но не настолько, чтобы те времена окончательно умерли в душе Ларины дель Варгос. Это была удивительно прекрасная пора, когда она была счастлива и беззаботна, а он носил несколько иное имя.

– Дарий Ликампус… – проговорила чародейка чуть громче, чувствуя, как в области сердца просыпается странное чувство.

Тем временем, крэмвилл сделал пару шагов назад, прежде повернуться спиной к чародейке и фамильяру. Он уверенно продолжил свой путь, решив, что его интуиция обманула его.

«Что ты делаешь здесь, Дарий? – мысленно обратилась к нему Ларина, не рискуя подавать голос. – Куда ты идешь?»

Правительница Зачарованных холмов знала, что крэмвиллы обладают прекрасным слухом. Это значило, что даже сокрытая чарами, она могла быть услышанной, что не входило в планы Ларины. Она хотела знать, что привело ее давнего знакомого на ее земли… или кто.

Последняя мысль была настолько прозрачной, что едва просматривалась. Кто мог стать причиной визита Дариуса? Зачем он здесь, в Сумеречных лесах? Ощущая, как крепнет надежда, смешанная с горьковатыми подозрениями, Ларина все еще не двигалась с места. Она продолжала смотреть в спину удаляющемуся крэмвиллу, но никак не могла решить следовать ли за ним. Конечно, учитывая все, что их связывало в прошлом, она могла предположить, что Дариус здесь из-за нее. Ларина даже хотела в это верить. Хотела всеми фибрами, что еще оставались светлыми в душе чародейки. Возможно, даже поверила бы, но крэмвилл шел в обратную сторону от ее дома.

Выждав какое-то время, чародейка все же направилась в том направлении, где среди густого бурелома исчез Дариус. Она больше не пряталась за туманом непроницаемости, не желала скрыть своего присутствия. Ларина шла по Зачарованным холмам поступью хозяйки – правительницы, при звуке имени которой содрогались сердца всех чаровниц и не только.

Поднявшись на очередную возвышенность, темная чародейка остановилась. У ее ног раскинулась низина одного их самых отдаленных Зачарованных холмов. Он находился на границе Темных долин и Мертвых пустошей. Опасное место, которое все предпочитали обходить стороной. Здешние леса кишели Темными, Отверженными, Ночными Охотниками, что забредали с земель хладного денра, а также множеством других опасных сущностей. Именно это стало причиной того, что последние несколько десятков лет эти места пустовали. Почти…

Среди глухого бурелома и непролазных зарослей терновника, что рос на склонах Страшной балки – глубокого оврага, что опоясывал большую часть холма, притаился небольшой особняк. К дому вела узкая аллея из вековых дубов и пирамидальных тополей. В былые времена поместье принадлежало большой семье чаровниц, горячо преданных короне. Сегодня осталась лишь одна – Ровена Торгос.

Наблюдая, как Дариус идет по вымощенной небольшими камнями дорожке к парадному входу, Ларина ощутила болезненный укол ревности в сердце. Нет разницы, когда вернулся крэмвилл – сегодня или несколько лет назад. Он ни словом, ни делом не дал знать о себе, хотя когда-то клялся в любви.

– Все ложь, – едва слышно проговорила чародейка, в чьем голосе отчетливо звенели слезы и уязвленное самолюбие. – Ты лгал мне, Дарий. Никогда не любил меня… – уголки чувственных красиво очерченных губ Ларины едва заметно опустились вниз, выдавая душевное смятение чародейки.

Дариус поднялся по крутым ступеням, что вели к двери особняка. Он даже не постучал. Едва оказался у порога, как тяжелая дубовая створка открылась, бросая на крыльцо полосу теплого желтого света.

Ларина напрягла слух, призывая Темные чары, когда крэмвилл улыбнулся.

– Милая Ровена, – и обнял чаровницу, подавшись вперед. Обнял слишком бережно и нежно, чтобы это объятие можно было принять за дружеское приветствие.

Глава 13
Темное сердце тоже болит

…слезы. Из-по опущенных век темной чародейки покатились крупные слезы, оставляя черно-зеленые дорожки на нежной коже. Шатаясь, словно пьяная, Ларина повернулась спиной к особняку Ровены Торгос…

Пришла в себя чародейка только в тихом переулке какой-то деревни, недалеко от которой находилось логово этерна. Остановившись посреди узкой дороги, правительница холмов огляделась вокруг.

Низкое небо тяжело нависало над деревней, угрожая своей ширью и черными тучами. Глухой рокот грома послышался вдалеке, предупреждая о надвигающейся грозе. Собственно, гроза уже была здесь, в деревне. И, если от природного гнева можно было как-то еще спрятаться, то от гнева темной чародейки укрытия не существовало.

Клубящиеся черные змеи липкой энергии потянулись от рук Ларины ядовитыми полосами. Щупальца вязкой Тьмы заползали в дома и стелились по узким улочкам. Тихими убийцами чары накрывали спящих чаровниц и их дочерей, не оставляя ни малейшего шанса на спасение. Вымещенная на беззащитных подданных обида взвилась к небу рваными языками пламени, распорола тишину ночи истошными криками горящих заживо женщин и поползла удушливым запахом гари по окрестностям. Эта боль пролилась холодным дождем, пропитывая опаленную лютой злобой разочарования зачарованную землю. Порывы ветра становились все слабее, все реже, пока не исчезли вовсе.

Ларина медленно перевела дыхание, запрокидывая голову. Шелковыми влажными лентами волосы прильнули к лицу чародейки, обняли шею и плечи, точно пытались утешить свою обладательницу. Тонкими струйками зеленоватых чар, смешиваясь с крупными каплями дождя, по бледным щекам ползли слезы.

Впервые за много лет Ларина плакала так отчаянно, навзрыд, точно ребенок. Раскинув руки, правительница Зачарованных холмов истошно закричала. Этот крик полетел раненой птицей над миром Синих сумерек, ударяясь о купол черного беззвездного неба, путаясь в кронах Сумеречных лесов, кубарем скатываясь по камням пустошей, чтобы израненным чудовищем обрушиться на головы ни в чем не повинных чаровниц.

– Моя госпожа… – Ларина судорожно вдохнула несколько раз, прежде чем повернуться на звук приятного мелодичного голоса.

– Прочь! – глаза чародейки снова стали наполняться клубящейся Тьмой, которая могла легко поглотить все вокруг, включая дрожащую точно осиновый лист на ветру молодую женщину.

За ее спиной начали появляться встрепанные девушки в ночных сорочках. Некоторые из них накинули поверх льняные пеньюары, а те, кому повезло меньше, выбежали из горящих домов в чем были – босые и с непокрытыми головами. Прекрасные лица в пятнах сажи, спутанные местами обгоревшие волосы, дикие взгляды, полные недоумения и ужаса, пораженная безжалостным огнем чистая нежная кожа – вот такими предстали перед Лариной дель Варгос ее подданные в эти минуты.

– Моя госпожа, – вытянула вперед дрожащие руки чаровница, что обращалась к ней ранее. – Скажите, что случилось? Мы поможем, мы все исправим. Вы только скажите, что нужно.

Губы их темной королевы искривились в презрительной гримасе, которую даже улыбкой назвать нельзя было. Ларина знала, чем продиктованы эти обещания помощи – не любовь, не участие, даже не жалость – страх. Ужас сжимал их сердца, ужасом была наполнена деревня. Чародейка видела, как его длинные лапы разрывали их жилища, как черные острые когти уродовали безупречные лица, оставляя шрамы, которые не залечат никакие травы, как леденящая обреченность оседала в их пока еще светлых душах, делая их серыми и безликими.

– Прочь! – глухо повторила Ларина, бросая сгусток темной энергии в чаровницу.

Несчастная закричала, когда чары поползли по ее телу. Этот дикий вопль не разжалобил хозяйку пустошей. С мрачным удовлетворением наблюдала она, как бедняжка катается по земле, корчась в предсмертной агонии. Никогда еще Ларина не чувствовала себя такой близкой к темной магии, как в эти мгновения, когда чужая жизнь дрожала на кончиках ее пальцев. Изогнувшись в последней судороге, чаровница затихла. Истерзанное тело осталось ничком лежать в луже растекающихся чар и грязи. Глядя, как магия уходит в землю, Ларина вдруг ощутила, что ее сила не добавилась, как это было раньше. Смерть больше не питала ее, не умножала мертвые чар.

Переведя тяжелый взгляд лишенных зрачка глаз на испуганно примолкнувших чаровниц, она вытянула вперед руку. С первыми словами заклинания чары, принадлежащие подданным, потянулись к Ларине.

Одна за другой жительницы погруженной в хаос деревни начали падать на землю. Совсем еще юные девушки и чаровницы постарше оставались лежать в грязи. Кто-то из них был лишен чар, а кто-то самой жизни. Эта картина пробудила в глубине души Ларины что-то похожее на жалость или сострадание. Распростертые у ее ног тела вдруг напомнили о том, что ничто не вечно – даже магия. Пошатнувшись, чародейка едва удержалась на ногах. Текущие к ней тонкими струйками чары остановились, словно натолкнувшись на преграду. В воздухе застыло звенящее напряжение и пропитанная болью и скорбью тишина. Это была общая боль – не только жительниц деревни, но и правительницы Зачарованных холмов.

Опустив взгляд на свои дрожащие руки, Ларина перевернула их ладонями вверх. Сотрясаемая судорожными всхлипами, она не могла понять, что это на ее коже – слезы или капли дождя.

– Остановись, – услышала вдруг тихий шепот возле уха. Чье-то теплое дыхание согрело боковую сторону шеи.

Ларина потрясенно обернулась. Не в силах сдержать рвущееся наружу отчаяние, попыталась перевести сбившееся дыхание. Чувствуя, как тонет во взгляде фиалково-синих слегка вздернутых к вискам глаз, не смогла даже сопротивляться, когда Он почти силой привлек ее к своей широкой груди.

– Достаточно с них, – его голос практически проник в сознание, внушая сказанное. – Остановитесь, госпожа.

* * *

…держась в тени могучего дерева, высокий мужчина проводил взглядом того, кто увел темную чародейку. Все то время, что Ларина дель Варгос свирепствовала в маленьком селении, он находился здесь, под защитой раскидистых ветвей. Терпкий аромат осенних листьев перебил его собственный запах, поэтому Агирик не беспокоился о том, что его обнаружат.

В этих местах хладный являлся достаточно частым гостем. Причиной была одна из юных чаровниц, что жила в этой деревни. Очаровательное создание, цветущая орхидея в этой пустыне зла и разрухи. Он увидел ее впервые несколько месяцев назад, когда охотился в Сумеречных лесах. Девушка собирала травы, что-то напевая себе под нос. Тогда Агирика поразило насколько свободной и защищенной чувствовала себя чаровница здесь, на границе с Темными долинами. И, даже встретив его, она не испугалась. Ничего дурного не омрачило мысли дочери холмов, несмотря на то, что на узкой тропе в темном лесу ей встретился Ночной Охотник. Такая вера в благородство и подчинение истокам давно не встречались Агирику.

Бросив последний взгляд на лишенных всего чаровниц, хладный бесследно исчез. Оставаться здесь он не видел причины. Та, ради которой он пришел сюда, бродила по Сумеречным лесам, собирая очередной травяной сбор. Далива была в безопасности – больше Агирика ничего не волновало.

Ему следовало доложить о случившемся своему денру – и сделать это немедленно.

Глава 14
Дань Триаде

Усевшись на ветку могучего дуба, Магнус внимательно огляделся по сторонам. От еще вчера спокойно и мирно живущей деревни не осталось и следа. Насколько хватало зоркого всевидящего взора хладного, здесь и там темнели остатки чар. Мертвых чар, губительных и зловонных. Закрыв глаза, денр Темных долин прислушался. Бесконечный стук сердец, тихие рыдания, прерывистое дыхание – все это казалось настолько громким в мертвенной тишине нависшего над деревней горя, что не могло не задеть за живое какие–то струны в душе ночного охотника.

Когда-то, очень давно, Магнус так же был способен на страдания и эмоции. Теперь его сердце трудно было чем-то растревожить, почти невозможно. Доказательством этому служил давний визит смертного денра, который просил о помощи. Теперь, когда Камиля де Карда ни стало, Магнус впервые задумался о том, что Триада была не так уж и бессмысленна.

Сегодня хладный денр пришел к разоренной Лариной дель Варгос деревне чаровниц вовсе не для того, чтобы пробудить в себе какие-то новые чувства. Правитель долин намеревался выяснить в деталях, что именно случилось здесь. Того, что поведал Агирик, оказалось ничтожно мало, и Магнус отправился собирать драгоценные крупицы информации. Чтобы понять, как поступить дальше, ему необходимо было знать всё.

Бесшумно спрыгнув на землю, в нескольких сотнях метров от крайнего дома, хладный какое-то время оставался неподвижным. Напряженно всматриваясь и вслушиваясь в густой мрак, Магнус не ощущал ничего, кроме темной магии. Все здесь было пропитано смертью и горечью утраты.

– Хладные стали частыми гостями последнее время, – раздался голос за спиной денра Темных долин. – Ты не боишься быть обнаруженным. Тот, первый, все смотрел и смотрел, а потом ушел.

Магнус обернулся. Почти в шаге от него стояла высокая молодая чаровница с длинными волосами цвета спелой пшеницы. В ее холодном сером взгляде светился сталистый огонь, опаляющий своей стужей, несмотря на невозможность этого, в принципе.

– Черными воронами кружите над головами, – продолжила она, нисколько не остерегаясь его, даже не пытаясь держаться подальше, как было это всегда. – Все норовите оказаться поближе – там, где шум крови в венах особенно яростный, особенно горячий и одурманивающий искушением. Зачем ты пришел?

– Я пришел помочь, – Магнус вытянул вперед руки, давая понять, что не представляет угрозы.

– Мы давно не помним времени, когда хладные отдавали дань Триаде, – покачала головой чаровница. – С чего бы менять это теперь? Разве не самое благодатное время наступает для подданных денра Магнуса? Вы должны быть благодарны ему за то, что застали Темные времена, ведь в этом не малая заслуга вашего господина.

– Пора исправлять ошибки прошлого, – он сбросил широкий капюшон, что все это время скрывал от собеседницы лицо денра. – Слишком много их накопилось.

Увидев его, чаровница сделала шаг назад. На красивом лице женщины отразилось замешательство, но она быстро справилась с собой. Обидная подозрительность появилась во взгляде жительницы холмов.

Магнус с трудом совладал с собой, чтобы не высказаться по этому поводу. Он понимал, что сейчас чаровницы не верят никому. После того, как на них обрушился гнев той, кто призван был служить им опорой и защитой, во что они могли верить?

– Как? Как ты можешь помочь нам, денр?

– Вы не можете жить на мертвой земле. Деревня теперь не пригодна для того, чтобы растить здесь детей. Я могу предложить кров и защиту.

– И мы должны поверить во внезапно проснувшееся благородство? – иронично поинтересовалась чаровница.

– Как тебя зовут?

– Элирра.

– Разве есть у вас лучший вариант, Элирра? – задал Магнус вопрос, ответ на который, казалось бы, очевиден.

– Когда часы перевернут в очередной раз, – чаровница указала на восток, – наступит утро. Мы пойдем в Лучезарные земли.

– Зачем? – Магнус приподнял густые брови, недоумевая, что им могут дать люди, которые едва сводят концы с концами теперь, когда Винсент разрушительным смерчем прошел по владениям покойного теперь уже денра де Карда.

– Ходят слухи, что крепость все еще обитаема. Доэр Данвир собирает там остатки выживших, а значит в замке и за его пределами достаточно больных и раненых, чтобы нас приняли, – пожала плечами Элирра. – Мы сможем лечить. Так мои сестры принесут хоть какую-то пользу. Сейчас, когда Сарина не может защитить нас, – развела руками чаровница, – мы вынуждены искать другие выходы из сложившейся ситуации.

Упоминание о сестре Ларины дель Варгос отозвалось болезненной дрожью во всем теле. Магнус опустил глаза, что наполнились кровавой влагой. Последнее время он старался не думать о скорой смерти чаровницы. Утрата была неизбежна, а от того горечь Магнуса становилась все тягостнее. Пусть, Сарина не поверила ему, не смогла или не захотела выслушать объяснения, когда он пытался донести ей истинные причины своего отказа Камилю, все это теряло смысл на фоне грядущего будущего. Ничто не могло умалить боль от одной только мысли о том, что уже совсем скоро ее не станет.

Все чаще Магнус думал о том, что для него оставался только один выход, но имел ли он право на столь откровенный эгоизм. Конечно, хладный яд мог сделать Сарину бессмертной. Он бы преподнес ей драгоценные дары: превратить ее белую кожу в мрамор, такие прекрасные глаза – в изумруды, желанные губы – в алеющие лепестки розы, что он видел когда-то очень давно, в Светлые времена. Она бы жила еще очень много лет. Она бы возненавидела его за это, но осталась бы с ним надолго. Магнус знал, что никогда не решится на это, за что и проклинал себя не раз за свою ненавистно долгую жизнь.

– Я пойду с вами, – решительно заявил денр Темных долин.

– Нам не нужны попутчики, – отрицательно покачала головой Элирра.

– Ваша деревня на границе холмов, – сказал денр. – Твоя земля не убережет тебя в темных долинах от изгоев и Отверженных. Путь к крепости Кард займет почти трое суток. Я нужен тебе, ведьма, нравится тебе это или нет, – последние слова были сказаны с безжалостной жесткостью, даже жестокостью.

Магнус намеренно употребил слово «ведьма», чтобы донести до чаровницы, что он сам не в восторге от предстоящего путешествия. Безопасность жительниц холмов заботила хладного меньше всего. Он хотел встретиться с доэром Данвиром, чтобы… оправдаться перед жителями Лучезарных земель. Лучшего повода не представится еще очень долго, возможно – никогда.

– С изгоями и отшельниками мы справимся, – продолжала возражать Элирра. – А Отверженные нам не враги.

– От чего ты так яростно упираешься? – Магнусу начало казаться, что чаровница несколько предвзята к нему лично или ко всем хладным в целом.

– Ты отказал денру де Карду, когда он приходил к тебе за помощью, – напомнила Элирра. – Ты мог изменить все, но не сделал этого. Почему, Магнус? Неужели для тебя власть важнее благополучия мира Синих сумерек? Ты же…

– Снова о пророчестве, – усмехнулся хладный денр, догадавшись, к чему ведет чаровница. – Ты веришь в это?

– Книга Памяти ясно говорит о Безликом.

– И почему все решили, что им должен был стать именно Камиль де Кард? – развел руками. – Последние события доказывают обратное.

– Как ты можешь⁈ – Элирра вдруг швырнула в Магнуса сгустком чар, явно не совладав с собой.

Удар отозвался в правом плече. С губ хладного сорвался болезненный рык. На короткие доли секунды он даже оскалился, обожженный гневом чаровницы и невыносимой резкой болью. Казалось бы, еще мгновение и – денр бросится на девушку. Этого не случилось.

Потирая плечо, Магнус провел языком по внезапно пересохшим губам. Он вынужден был признаться себе, что Элирра достаточно сильна. Серьезный противник.

– Не делай так больше, милая, – все же поставил на вид то, что не станет терпеть подобного обращения впредь.