Текст книги "Вечный (СИ)"

Автор книги: Александра Кармазина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Глава 24
Излом времени

До боли в челюстях сцепив зубы, Камиль пытался держаться под натиском жгучей боли. Ощущения были настолько мощными, что, казалось, каждая клеточка горит в адском пламени. Дискомфорта добавила и тщедушная с виду чаровница.

Впившись пальцами в его подбородок, Сарина заглянула в лицо денра. Во взгляде ее появилось что-то такое, от чего де Карду стало не по себе.

– Винсент… Тебя укусил Винсент?

Утвердительно кивнув, денр Лучезарных земель облегченно перевел дыхание. Ему не хотелось все рассказывать, в очередной раз переживая случившееся.

– После ухода этерна в крепости был кто-то еще? Ты видел кого-нибудь не знакомого тебе?

– В крепости была куча народу, милая, – приподнял брови де Кард, глядя на нее как на умалишенную. – Половина из них были не знакомы мне.

– Нет, – горячо возразила Сарина. – Ты бы запомнил, если бы встретил ее.

– Это должна была быть женщина?

– Что? Нет, с чего вы взяли, мой денр? – тут же отперлась чаровница, чувствуя, что все пошло совсем не так, как должно было. Ход событий был нарушен, но пока Сарина не могла нащупать того переломного момента, с которого все началось.

– Ты сказала «её», – схватил ее за запястье Камиль. – Скажи, что ты знаешь. Сарина?

– Я не уверена, – нерешительно покачала головой чаровница.

– Со мной что-то происходит, – признался де Кард, не готовый так просто отступить. – Эта рана изменила меня, а эта, – протянул он руку, показывая следы от клыков хладного, убитого им накануне, открыла, что теперь у меня есть смертельные враги – подданные Магнуса.

– Хладные не враги тебе, – возразила чаровница, делая шаг назад.

– Это я уже понял. Ко мне приходил Магнус, – Камиль все еще не отпускал ее руки, не позволяя уйти от ответа. – Сарина, скажи мне правду. Что со мной? Я чувствую, что превращаюсь в кого-то другого и этот кто-то мне совсем не нравится. Я начал убивать, Сарина.

– Ты должен вернуться, – тихо сказала хозяйка замка.

– Куда? – притянул ее ближе к себе де Кард. – Куда я должен вернуться?

– Все, что произошло во время нападения на крепость, – пояснила Сарина. – Восстанови ту ночь по каждой детали, по каждой минутке. Это неприятно, но ты должен вернуться туда – там все ответы.

– Я попытаюсь вспомнить, – пообещал Камиль, понимая, что иначе не получится разобраться во всем.

– Ты не понял меня. Ты должен именно вернуться туда, – огорошила его чаровница.

– Но как я могу вернуться в прошлое?

– Ты можешь, – она внимательно посмотрела в глаза собеседника, отмечая для себя, что взгляд этот стал иным. Теперь смысл был несколько другим, более глубоким, и делился на оттенки.

Сарина же поняла, что сказанное рунами стало совсем прозрачным. Все обрело устойчивое положение и подтверждение. Теперь, когда будущее стало так близко, когда его можно было коснуться рукой, умирать было совсем не страшно. Мертвые чары перестали быть помехой. Они стали избавлением.

– Знаю? – Камиль вскочил на ноги, возмущенный поведением чаровницы. – Ты издеваешься, верно?

Он схватил с софы рубашку и, пытаясь попасть в широкий рукав, повернулся к Сарине. Шумно выдохнув, денр прищурился, вглядываясь в лицо хозяйки замка Варгос. А она, оказывается, совсем потеряла рассудок! Он шел сюда за ответами, шел за надеждой, но снова не услышал ничего, что могло бы хоть как-то прояснить ситуацию.

Жительницы холмов обожали говорить загадками, скрывая правду, но сегодня дошло до ненормального. Сарина говорила непонятные вещи, странные вещи, невыполнимые, не поддающиеся логическому объяснению.

– Зря я пришел сюда! – бросил денр ей в лицо.

– Мы ничего не делаем зря, – покачала головой чаровница.

– Я просто хочу защитить свой народ! – закричал Камиль, не чувствуя себя от негодования и бессилия. – Разве это преступление?

В эти минуты больше всего денру хотелось все исправить. Неважно как, с какими последствиями для себя, но исправить все, что сделал Винсент. Не быть тем, кто он есть теперь, просто сеять рожь на полях матери, вернуть людям сожженные дома, утраченных родных, благодатные земли и солнечный свет.

– Я хочу, чтобы Кармелия вышла замуж, чтобы Лусс сидела в своей спальне у камина, чтобы… – денр пошатнулся, ощущая, как рана на шее словно налилась пламенем, а сознание померкло. Рот внезапно наполнился горячей тягучей слюной горьковатого привкуса.

Казалось, что сожаление о произошедшем наполнило его до краев. Болью в области сердца отозвалось это ощущение. Оно растеклось по телу, заполняя сознание, и постепенно накрыло с головой, отнимая желание дышать и жить. Все стало не важно, кроме собственной несостоятельности, невероятной немощи и бесполезности.

– Камиль, – его лица коснулись нежные холодные руки сестры правительницы Зачарованных холмов. Это привело в себя. – То, что ты чувствуешь здесь, – приложила ладонь к его груди, – это хорошо. Это значит, что ты справишься.

– С чем? – силясь вынырнуть из накрывшего отчаяния, де Кард отчаянно цеплялся за слова чаровницы. – Помоги мне, Сарина. Я не понимаю, что происходит.

– Ты должен найти ее, – ответила хозяйка замка Варгос. – Ту, что начала твое обращение. Ты обращаешься, мой денр.

– Обращаюсь… Знаешь, это не новость. Я давно понял, что утратил способность быть человеком.

– Ошибаешься. Ты ничего не утратил, ты обрел. Стал страницей давно забытой книги… Если ты справишься, то сможешь все исправить.

– Что я такое, Сарина?

– Безликий… Я уверена, что ты станешь им. Нужно просто потерпеть.

– Безликий? – переспросил денр, смутно припоминая что-то. Он уже слышал или читал где-то об этом. Конечно! В тот вечер, когда сидел у постели умирающей Алисьенты, разглядывая старинные рукописи своего деда.

Камиль вдруг ощутил, как что-то буквально вытолкнуло из него силы, и рухнул на одно колено. Все перед глазами поплыло, качаясь в каком-то красноватом тумане…

…– Винсент? Тебя укусил Винсент? После ухода этерна в крепости был кто-то еще? Ты видел кого-нибудь не знакомого тебе?

Казалось, она задала этот вопрос, чтобы решить для себя верить в услышанное или счесть бредом умирающей чаровницы.

– В крепости была куча народу, милая, – приподнял брови де Кард, испытывая дикое ощущение дежавю, смешанное с удивлением.

Это словно уже происходило. Все, что говорила и делала Сарина – все было знакомо, почти предрекаемо шестым чувством.

– Нет, – горячо возразила Сарина. – Ты бы запомнил, если бы встретил ее.

– Это должна была быть женщина? – задал возникший в мыслях вопрос Камиль еще до того, как подумал об этом.

– Что? Нет, с чего вы взяли, мой денр? – и это он уже тоже слышал.

Камиль вскочил со стола, на котором сидел, хотя готов был поклясться, что еще минуту назад стоял посреди залы, застегивая рубашку. Теперь его одежда лежала на низкой софе, а сам он вел какой-то крайне странный диалог, исход которого уже знал.

– Что ты сделала?

– О чем это ты? – чаровница казалась растерянной.

– Я знаю, это ты, – покачал головой денр, подходя к софе. От волнения он какое-то время не мог попасть в рукав рубашки, что тоже показалось так знакомо, что Камиля прошиб холодный пот. – Боги…

Укус этерна внезапно начал пульсировать, а затем пронзил практически все мышцы такой страшной болью, что де Кард свалился на пол. Поднявшись на колени, Камиль судорожно перевел дыхание, вскидывая голову. По виску стекала струйка холодного пота, неприятно щекоча и без того оголенные нервы.

– Ты вернулся, – наклонилась к нему Сарина, произнося это с такой интонацией, словно это что-то должно было прояснить. – Теперь ты поймешь, что я имела в виду, когда сказала…

– … что я должен вернуться в ту ночь, – потрясенно закончил за нее Камиль, не понимая, откуда знает это.

Глава 25
Зеркальные чары

– Ты должен вернуться и найти ее, – уверенно велела Сарина. – Только тогда я смогу дать ответы, которые ты так ищешь, мой денр. Ровно до того момента, когда она появится, помни.

– Но, если…

– Нет! – резко выпрямилась чаровница. – Даже не думай. Если ты уйдешь далеко, то уже не сможешь спасти свою землю.

– Я спасу всех тех, кто погиб на окраинах, – горячо возразил денр, хватая Сарину за руку. – Научи, как это контролировать.

– Ты сам должен справиться, – отступила она. – Спасешь погибшие деревни, подпишешь приговор всем народам мира Синих сумерек. Я знаю, о чем ты думаешь, мне показали руны. Тебе нужно было стать тем, кто ты есть теперь. Ищи ее, ищи в своем прошлом женщину.

– Но как я пойму, что это именно она? – отчаяние снова вернулось, приведя с собой дрожь в голосе и холодную влажность в ладонях.

– Ты ее узнаешь, – пообещала Сарина, опускаясь рядом с ним на колени. – А пока, позволь, я облегчу твои страдания, – с этими словами чаровница резко вонзила пальцы в рану на шее де Карда, вырвав истошный крик из его груди.

Казалось, по живому от него отдирают кусок за куском. Боль была настолько сильной, что Камиль почти лишился чувств. Продолжалась эта мука не больше пары секунд, потом наступило опустошающее облегчение. Случившееся иссушило денра, бросило в черную дыру бессознательности, вязкую и гулкую настолько, что выбраться оттуда не представлялось возможным.

Когда появились силы, чтобы открыть глаза, взору Камиля предстали тяжелые своды потолка гостиной залы замка Варгос. Выточенные на сером камне рунические изображения плясали и колыхались, пока де Кард отчаянно цеплялся за чувство реальности, силясь вынырнуть из дурманящего сонма слабости, равнодушия и апатии. Вцепившись онемевшими пальцами в тусклый ворс ковра, денр с трудом приподнялся и оперся спиной на софу. Поискав взглядом Сарину, он нашел чаровницу сидящей на полу возле камина. Впрочем, первым, что увидел Камиль, была даже не она сама, а ее рука. Длинные изящные пальцы на фоне пылающего оранжевого пламени с зеленоватыми отблесками, пламени неестественно прекрасного, магического. Медленно поворачивая кисть из стороны в сторону, Сарина, словно зачарованная, наблюдала, как по руке вьется, оплетая тонкое запястье и пальцы, едва заметная призрачная нить сиренево-черного цвета, от которой шел зеленоватый дымок.

Заметив, что денр пришел в себя, чаровница скосила на него светящиеся зеленым огнем глаза. Сейчас Камиль ни за что не назвал бы ее красивой. Сарина казалась ему невероятно опасной, несмотря на свое состояние. Землисто-серая кожа приобрела зеленоватый оттенок, губы почти почернели, а чистоту лба испортил черный узор тонких вен, что неточными линиями убегал к виску и щеке. Камиль раньше только слышал, как выглядит пораженная мертвой магией жертва, теперь мог увидеть собственными глазами – и это было не самое приятное зрелище.

– Мне жаль, – прошептал он. – Если бы ты только могла понять, как мне жаль…

– Зато моей сестре не жаль, – голос чаровницы звучал откуда-то издалека. – Не печалься о моей участи, денр. Сделай все, как я сказала, и я смогу уйти к предкам с чистой совестью, ведь на фоне их заслуг, мне тоже будет чем похвастаться.

– Что ты сделала? – Камиль посмотрел на руку Сарины.

Проследив за взглядом де Карда, чаровница снова принялась рассматривать то, что обвивало ее руку. Камиль видел раньше чары, а потому не мог сравнить открывшееся его взору ни с чем, что могло бы стать логичным объяснением происхождению данной субстанции.

– Это старая магия, денр де Кард, очень старая, – произнесла Сарина. – И извлекла я ее из тебя.

– Из меня? – не поверил собственным ушам Камиль.

Происходящее все больше напоминало ему дурной сон. Откуда могла взяться магия в его крови, если в роду никогда не было даже никого похожего. Его мать была простой, хоть и зажиточной, женщиной, а род де Кардов тоже не славился ничем подобным, несмотря на знатность и древность.

– Ты не представляешь, как ценен для мира Синих сумерек, – улыбнулась Сарина. – Тебе многому предстоит научиться, пройти через такое, что не снилось ни одному смертному, с чем не совладать бессмертным. Все начнется, когда ты отыщешь ее…

– Можешь ответить еще на один вопрос? – поинтересовался Камиль, надеясь, что здесь будет больше ясности, чем в предыдущих темах.

– Говори.

– Марвис, – де Кард сумел-таки подняться, поскольку слабость отступила. – Я давно его не видел.

– Ммм, – протянула Сарина. – Ммм… – она закрыла глаза, словно надеялась отыскать ответ где-то там, за пределами дозволенного взору простого человека. – Одной жизнью больше, одной меньше…

– Значит, Марвис погиб? – терпкой полынной горечью, что несет осенний ветер с холмов, отозвалось это знание в душе Камиля. Закрыв глаза, он облизал пересохшие губы.

Еще потеря в бесконечной череде несчастий. Еще одна загубленная душа. Камиль уже и сам осознать не мог, насколько сильно он устал от таких потерь, которым не было конца и края. Дорогие и важные ему люди уходили один за другим, а он ничего не мог с этим сделать даже теперь, когда они продолжали умирать, несмотря на отсутствие этерна.

Последний, к слову говоря, точно в воду канул. Уже несколько месяцев о Винсенте не было слышно ровным счетом ничего. Отняв у людей все, что еще оставалось, он исчез так же неожиданно, как появился. Словно выполнив возложенную на него миссию, страшную, кровавую и безжалостную.

Камиль знал, что никто этой миссии не возлагал на этерна, а от того было еще больнее, еще обиднее за свой народ. Посеяв разруху и горе в Лучезарных землях, этерн ушел, затаился, в ожидании чего-то большего, чего-то настолько темного, что не в силах рассеять даже самому яркому свету, если только он не появится немедленно. Тьма эта наползала все стремительнее и настойчивее, погружая в себя души людей, которые больше не верили в свет. И только их денр верил, что как бы сильно не сгущалась эта Тьма, даже если станет она непроглядной настолько, что все ослепнут, будет так ровно перед рассветом.

– Разве я сказала, что долл умер?

– Я спрошу кое-что еще, – тихо проговорил денр.

– Слушаю тебя, – кивнула Сарина. Чаровница тоже поднялась на ноги, бросив перед этим в пламя камина остатки магии, от которой отряхнула руки. Огонь зашипел, распространяя по зале терпкий ароматный дым, пропитанный запахом ветра и полевых цветов.

– Винсент поведал мне одну историю, – начал де Кард. – Ты не рассказывала мне об этом, когда водила показать Книгу Памяти. Ты сказала, что история любви Маливии и Амадеуса пустила корни…

– Так и есть.

– Этерн утверждает, что из века в век де Карды гнали его, словно дикого зверя. О чем он, Сарина? Ты знаешь что-то об этом? Еще Винсент сказал, что с моей смертью он будет свободен.

– Думаю, дело в последних словах Маливии, – кивнула чаровница. – Перед тем, как ее предали огню, наша госпожа наложила зеркальные чары на твой род, денр.

– Значит ли это, что она связала кого-то с кем-то?

– Именно, – подтвердила сестра Ларины. – Маливия знала, что после ее смерти, люди не оставят в покое ее ребенка, потому связала Винсента со старшим сыном в каждом поколении де Кардов.

– Что-о? – брови Камиля поползли вверх. – То есть, я тоже…

– Да, – вздохнула Сарина. – И я не знаю, хорошо это или плохо.

– Но, если я…

– Нет-нет, – чаровница поспешила разуверить денра, догадываясь, о чем он думает. – Маливия никогда не была предсказуемой. Ее магия всегда хитра и запутана. Она устроила так, что только в случае если Винсент пострадает от рук де Кардов, чары оживают.

– В обратном порядке это не работает? – уточнил Камиль.

– Я не знаю, – солгала сестра правительницы холмов. На самом деле, Сарина хорошо помнила, что Книга Памяти говорила обратное. Согласно написанному, чары Маливии отражали любое увечье этерна, даже не смертельное, направляя его на смертного наследника правящей семьи.

– Жаль…

– О чем это вы думаете, денр? – прищурилась чаровница, подходя к нему.

– О том, что все могло бы закончиться очень быстро и малой кровью, – ответил де Кард. – Ты должна была сказать мне об этом раньше.

– И вы согласны пожертвовать своей жизнью, чтобы остановить его?

– Если бы точно был уверен в том, что так и будет – да, – кивнул Камиль.

– Но этой уверенности нет, – покачала головой Сарина. – А потому не делайте глупостей, мой господин.

– Не стану, – пообещал денр.

Глава 26
Между сердцем и здравым смыслом

Ларина растерянно провела ладонями по широкой юбке своего темно-фиолетового роскошного платья из плотного шелка. Мысли чародейки путались, не желая подчиняться хозяйке. Конечно, правительница холмов предполагала, что за поступками этерна кроется какая-то причина, но такое…

– С денром нужно покончить, – уверенно проговорил Винсент, который даже не подозревал, о чем думает его собеседница.

Пройдя к массивному столу, этерн взял в руки графин с вином и повернулся к Ларине. Во взгляде Винсента чародейка не увидела ни доли сомнения. Он был настроен более, чем решительно.

– Я не стану терпеть его самодеятельность, – указал Винсент на нее пальцем. – Кроме того, если не сделать этого, смертные окрепнут и снова обретут силу воли. Мне нужна их смерть, а не храбрость.

– Винсент, ты понимаешь, на что идешь? – осторожно поинтересовалась Ларина.

– Не хочешь мне помогать? – прищурился этерн.

– Просто я не уверена, что это хорошая идея.

– Они украли жизнь у моей матери, – жестко проговорил Винсент. – Меня лишили детства, вынудили скрываться большую половину моего существования. Это будет справедливо, Ларина. Маливия дель Варгос должна вернуться и прожить столько, сколько ей было предначертано.

Темная чародейка повела плечом. Она считала, что первая владычица Зачарованных холмов прожила именно столько, сколько ей отмерили Светлые Боги. Маливия сделала все, что на нее возлагалось, потому ушла так рано. Да, ее смерть была ужасной, но в мире все закономерно. Высказать вслух свои мысли Ларина все же не решилась.

– Такой ритуал требует много энергии, – проговорила она вместо этого. – Очень много, Винсент.

– Я знаю это, – огрызнулся этерн. – Думаешь, я настолько глуп? Все давно готово, Ларина. Этот никчемный мир даже не подозревает этого, но уже сам все сделал для того, чтобы мой замысел осуществился. Осталась лишь малость.

– Что может напитать землю настолько, чтобы ритуал свершился? – удивилась чародейка.

– Например, массовая смерть, – взглянув на нее, Винсент коварно улыбнулся.

Ларина невольно залюбовалась им. Этерн был настолько прекрасен в эти мгновения, что ей было абсолютно плевать на те ужасные вещи, о которых он говорил.

– Ты говоришь о умерщвлении Триады? – догадалась она.

– Ты умна, – похвалил ее Винсент, наливая вино в тяжелые кубки. Протянув ей один из них, поднял свой. – Выпьем за наше сотрудничество?

Он не предлагал пить за успех задуманного. Он был уверен в том, что все получится.

Ларина вдруг осознала, что если откажет ему в помощи сейчас, то уже никогда не сможет быть ближе к Винсенту, чем теперь. Расчетливый разум правительницы холмов нашептывал о том, что планы сына покойной Маливии могут основательно вылезти ей боком, но мятежное сердце…

Чародейка протянула было руку, чтобы принять кубок, но засомневалась. За участие в таком ритуале ее могли отлучить от трона. Ларина дель Варгос дорожила своим положением в мире Синих сумерек. Ей нравилось носить титул самой могущественной владычицы Зачарованных холмов, что когда-либо жили. Она любила свою власть над Темными чарами.

– За тебя и твою месть, – обнажила в улыбке ряд белоснежных зубов, после чего взяла из рук этерна кубок с ароматным вином.

Винсента Ларина любила больше.

– Прекрасно, – сын Маливии дель Варгос явно был доволен решением чародейки. – Это возвысит тебя еще больше, Ларина. Ты будешь непобедима рядом со мной.

«Я и так непобедима», – подумала правительница Зачарованных холмов, делая глоток терпкой густой жидкости.

Внезапно Ларина ощутила, как все внутри захолонуло. В душу медленно, но верно пробиралось крайне неприятное чувство тревоги и неотвратимости чего-то непоправимого. Чародейка судорожно выдохнула, прижимая ладонь к груди.

Словно подтверждая ее состояние, в углу заскулил Борд.

– Что случилось? – Винсент мгновенно уловил перемену в поведении темной.

– Пока не знаю, – ответила Ларина, направляясь к двери. – Мне нужно на улицу.

Поставив кубок на стол, этерн бросился следом за чародейкой. Он смог догнать ее только на крыльце. Не мешая Ларине, Винсент остался стоять возле каменных перил, наблюдая, как правительница Холмов опускается на колени.

Приложив раскрытые ладони к холодной влажной земле, чародейка какое-то время прислушивалась к своим ощущениям. Холмы отвечали на ее зов, но очень слабо. Мешали Мертвые чары, что бурлили в крови чародейки. Сделав над собой огромное усилие, Ларина все же смогла сосредоточиться. Перед закрытыми глазами темной промелькнула всего несколько видений – изображение рун, ее родной дом и сестра. Этого было вполне достаточно.

– Сарина, – поднялась она на ноги.

– Что с ней? – уточнил Винсент.

– Не знаю, – ответила чародейка. – Я должна идти.

– Мне пойти с тобой? – поинтересовался этерн, предлагая это намеренно. Он хотел понять, что чародейка держит за душой. От ее ответа зависело так много…

– Нет, – отрицательно качнула головой Ларина. – Не думаю, что это необходимо.

Дернув плечом, Винсент мысленно поздравил себя. Его догадки снова оказались верны. Интуиция ему досталась от отца – Амадеус редко ошибался в своих предположениях. Ларина дель Варгос не спешила посвящать его во все свои тайны… и не только свои.

Порой, этерну казалось, что он поторопился с выбором своего главного союзника. Стоило присмотреться внимательнее ко второй из сестер дель Варгос. Да, Сарину все знали, как меньшее из зол, что существовало в замке Зачарованных холмов. Однако, ее стойкость перед Мертвыми чарами не могла не обращать на себя внимание. Винсент знал, насколько сложно справляться с таким недугом, как у Сарины дель Варгос. Он давно снял розовые очки, что вводили в заблуждение многих жителей мира Синих сумерек. Все считали Сарину доброй, потому что она оправдывала такое отношение к себе – лечила детей, заговаривала погоду во благо жителям мира, оберегала земли смертных от темной магии. У Винсента было несколько иное мнение относительно природы сестры правительницы холмов. Этерн был уверен, что время Сарины просто еще не пришло.

– Винсент, – заметив реакцию этерна на отказ, чародейка вернулась к нему. Остановившись перед ним, заглянула в лицо. – Если ты хочешь, то, конечно, можешь пойти со мной. Просто я не вижу в этом смысла. Ты пока еще слаб. К чему тратить силы на то, что не требует твоего внимания?

– Ты решила за меня, что это не требует моего внимания?

Сделав глубокий вдох, Ларина с трудом сдержала себя от того, чтобы не сказать этерну пару ласковых. Все же, прежде всего, Винсент был мужчиной, а потом уже всем остальным, чем сделали его магия и людская молва. Именно поэтому правительница холмов лишь улыбнулась, опуская ладонь на грудь собеседника. Таким доверительным тактильным жестом она надеялась усмирить в нем разбушевавшееся мужское начало.

– Я не преследовала цели вкладывать тебе в голову свое мнение, – мягко проговорила она. – Просто у нас с сестрой не простые отношения, поэтому… Ну, зачем тебе наши бабские склоки?

На самом деле Ларина лишь прикрывалась подобной причиной. Ее начал беспокоить интерес Винсента к Сарине. Казалось бы безобидное желание сопровождать ее таило в себе нечто иное. Чародейка была уверена, что этерн не просто так стремился в Варгос. У него могло быть много причин снова оказаться в месте, где прошли годы его раннего детства. Пока Ларина не могла разобраться в том, какие цели преследовал Винсент, а потому предпочитала держать его на расстоянии от замка.

– Ладно, – согласился этерн, делая шаг назад. Он поднял руки, пожимая плечами. – Наверно, ты права.

– Я вернусь, – пообещала Ларина, спускаясь по крутым каменным ступеням, что вели от входной двери вниз. Оглянувшись у подножия лестницы, она слегка улыбнулась. – Ты не успеешь соскучиться, Винсент.