Текст книги "Вечный (СИ)"

Автор книги: Александра Кармазина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7
Тайны исповеди

Вернувшись в крепость, Камиль сразу же направился в свои покои. Тяжело дыша, он буквально сорвал с себя плащ, который все еще хранил запах несчастной девушки, и швырнул его в камин. Сделав глубокий вдох, денр почувствовал, что ему катастрофически не хватает воздуха. Казалось, он в одно мгновение постарел на несколько десятков лет, превратившись в дряхлого, страдающего одышкой старика. Не в силах успокоиться, де Кард трясущимися руками расстегнул мелкие пуговицы на рубашке. Спустя несколько секунд этот предмет гардероба тоже полетел в огонь.

Пламя принялось ласкать плотную ткань темно-лазурного оттенка. Постепенно рубашка начала темнеть. На ней появились дыры с угольно-рубиновыми краями… Казалось, огонь вырисовывал какие-то причудливые узоры, желая украсить ткань.

Проведя рукой по заросшему суточной щетиной подбородку, Камиль судорожно облизал пересохшие губы. Он все еще отчаянно пытался выровнять дыхание. Получалось, но с трудом. Сердце билось где-то в горле, создавая неприятный тошнотворный шум в ушах. Прикрыв глаза, денр невольно передернулся, вспоминая неподвижное тело незнакомки. Как же так? Как случилось, что тот, кому следовало стать ее спасителем, лишил жизни? Денр все еще не мог понять, что произошло. Он чувствовал, что должен рассказать кому-то о случившемся, но не знал, кому мог довериться в столь деликатном деле. Сев на край постели, де Кард склонил голову, запуская пальцы в густые темные волосы. Мысли метались и путались.

В былое время существовал только один человек, кому Камиль смело доверил бы свою тайну. Рассказал бы все, без утайки, не боясь быть не понятым или осужденным за то, что сделал…

Спустя четверть часа, успокоившись и одевшись, денр спустился в семейный склеп де Кардов. Вопреки ожиданиям, здесь его не ждало уединение и возможность излить душу той, к кому шел Камиль.

Возле могильной плиты с именем Лусс де Кард уже был гость, чей серебристый плащ отливал розоватыми бликами в свете факелов.

– Марвис? – позвал де Кард своего советника. – Добрый вечер, – поздоровался, когда тот обернулся.

– Мой господин, – долл Лерм в знак приветствия склонил голову.

– Как вы себя чувствуете? – спросил денр, помня о том, в каком виде Марвис вернулся после того, как отправился на поиски этерна.

Долл серьезно пострадал в схватке с Винсентом. Ему основательно досталось в тот вечер. И, если другие раны зажили достаточно быстро, то укус на руке плохо поддавался лечению. Рана была воспалена до сих пор. След от зубов этерна оставался отекшим и продолжал болеть…

– Ничего не изменилось, – ответил Марвис, снова поворачиваясь лицом к могиле.

Остановившись рядом с ним, Камиль тоже пристально посмотрел на серый камень. Видеть имя сестренки здесь, где покоились их предки, было так же дико и невероятно, как если бы над миром вдруг взошло солнце.

– Она не должна быть здесь, – тихо проговорил денр. – Кто угодно, только не она.

– Я тоже часто говорю это себе, – кивнул долл Лерм.

Камиль задумчиво посмотрел на аккуратную каменную плиту, что стала подобием одеяла для Лусс. Последнее, что защищало ее от холода бесконечно темных ночей. Где теперь ее несчастная душа? Сумела ли она отыскать ту единственную из множества Мертвых троп, что должна была привести ее в лучший мир, чем этот? Страшно ли ей там? Одиноко ли?

– Вы думали о том, как все было бы, вернись мы раньше на несколько часов? – спросил Камиль. – Смогли бы мы предотвратить то, что случилось?

– Это уже произошло, – с горечью проговорил Марвис. – К чему теперь размышлять об этом?

– Возможно, она осталась бы жива, – вздохнул денр, – а я не стоял бы тут в смятении и страхе.

– Вы пришли не просто так, – повернулся к нему долл Лерм. – Мы вспоминаем о тех, кого потеряли, лишь столкнувшись со смертью. Вас что-то беспокоит, мой господин?

Де Кард взглянул на советника. Во взгляде Камиля загорелся огонек надежды. Лусс любила этого человека всем сердцем. Она не могла полюбить того, кто не заслуживал столь светлого чувства. Ее сердце безошибочно определяло, кто перед ней – так было всегда. Удивительно юная, но уже мудрая… Возможно, Марвис мог стать тем, кто поможет разобраться в случившемся. Он много лет служил дому де Кардов и за все эти годы ни разу не дал повода усомниться в себе.

– Да, беспокоит, – кивнул денр.

– Что же?

– Точнее, кто…

– Этерн? – долл Лерм весь подобрался. – Он снова дал о себе знать?

– Нет, – качнул головой Камиль. – Я сам, – признался после минутной заминки.

– Поясните, – потребовал Марвис.

– Дело в том, что я хотел бы обратиться за советом, но не к вам, – проговорил осторожно денр де Кард. Тщательно подбирая слова, он продолжил: – Я хочу поговорить не со своим советником, а с крэмвиллом, что спрятан глубоко внутри него. Мне недостаточно знаний простого смертного, да простит меня долл Лерм.

– Говорите, – уверенно кивнул его собеседник. Развернувшись к денру всем корпусом, он оперся ладонью на прохладную плиту захоронения и приготовился услышать все, что угодно, но только не то, что скажет Камиль де Кард.

– … и похоронил ее на заброшенном кладбище, – закончил Камиль свою исповедь.

Иначе этот рассказ он назвать не мог, поскольку понимал, что кается в одном из самых страшных смертных грехов. Существует ли что-то более ужасное, чем подобное деяние? Вряд ли…

– То, о чем вы рассказали – очень странно, – задумчиво проговорил долл Лерм, внимательно глядя на денра. – Как давно вы испытываете голод подобного рода?

– Какого рода?

– Вы сказали, что убили девушку во время поцелуя…

– Именно.

– Это не поцелуй этерна, – уверенно сказал Марвис. – Во-первых, его магия всегда темна. Именно поэтому жертвы Винсента черны – это Мертвые чары впитываются в кожу. Во-вторых, вы не могли перенять эту его способность, потому что поцелуй этерна – это прерогатива чистой крови. Простите… Нужно родиться таким, чтобы иметь подобный… ммм… навык.

– И…?

– Если честно, я не знаю, что сказать, – развел руками долл Лерм. – Ни с чем подобным раньше мне сталкиваться не приходилось.

– То есть, как? – опешил Камиль.

Он был уверен, что у Марвиса есть все ответы. Он прожил достаточно долго, чтобы знать все о жителях мира Синих сумерек. Будучи крэмвиллом, долл Лерм, несомненно, должен был сказать нечто большее, чем «ни с чем подобным я раньше не сталкивался».

– Марвис, вы ведь понимаете, что это не то, что я хотел услышать?

– Понимаю, – кивнул советник денра. – Но больше пока сказать не могу.

– Пока?

– Да, мне нужно поговорить об этом с… – Лерм запнулся, словно осознав, что сказал лишнее, – с кем-то более опытным.

– С кем, например? – прищурился Камиль.

– Ну… – принялся изворачиваться Марвис, явно надеясь придумать что-то правдоподобное. – С кем-то из жительниц холмов. Чаровницам известно куда больше, чем всем остальным.

Де Кард потер ладонью затылок. Делая вид, что удовлетворен таким ответом, де Кард тяжело вздохнул. У него не было желания выпытывать у своего советника, что тот не договаривает. Достаточно того, что это и так вполне очевидно. Судя по всему, долл Лерм пока не готов рассказать о своих друзьях или кем ему приходился тот, у кого он собирался искать ответы на интересующие денра вопросы. В конце концов, неважно кто это будет; главное, чтобы это дало хоть какой-то результат. Камилю было совершенно плевать, как Марвис собирался доставать нужную ему информацию. Он хотел лишь одного: не становиться тем, от кого спасал свои земли.

– Ладно, – сказал денр. – Сделайте все необходимое, мой друг. Я буду ждать вашего совета относительно того, что с этим делать.

– … а пока постарайтесь не покидать крепость без необходимости, – кивнул долл Лерм. – Нам не нужны лишние проблемы, верно?

– Не нужны, – отозвался Камиль с тяжелым сердцем.

Понимая, что Марвису необходимо побыть наедине с собой, де Кард попрощался и покинул склеп. Поднимаясь по крутым ступеням, он думал о том, что все запуталось еще больше. Разговор не принес желанного облегчения. На душе по-прежнему скребли… нет, даже не кошки, а кто-то куда более когтистый и безжалостный.

Оказавшись в просторной гостиной замка, Камиль увидел в кресле у камина Алисьенту. Он так и не решился сделать еще один шаг, а потому замер на месте. Не зная, как повести себя, хотел уже потихоньку уйти, когда поймал себя на том, что… его отношение к дочери старика управляющего изменилось. Прислушавшись к себе, денр лишь убедился в том, что где-то в области сердца шевельнулось что-то теплое и очень мягкое. Конечно же, не любовь и даже не привязанность, но… влечение? Вздрогнув, Камиль мысленно одернул себя. Нет, это чувство продиктовано не его сознанием. Он никогда не видел в Алисьенте женщину, не рассматривал ее в этом плане. От слова «совсем»… Понимая, что в нем снова поднимает голову то, что пришло вместе с ядом этерна, де Кард попятился к двери.

Словно почувствовав его присутствие, Алисьента обернулась.

– Мой господин, – девушка тяжело поднялась с кресла, склоняя голову.

– Нет! – почти выкрикнул денр, выбрасывая вперед руку. – Не двигайтесь… прошу Вас, Алисьента, – добавил уже мягче, успокаивая бешеное сердцебиение.

Она не должна знать о том, что происходит. Девочка и так перенесла слишком много, чтобы переживать еще и о нем. А то, что Алисьента станет волноваться, Камиль знал точно. Любящее сердце всегда болит о том, о ком бьется.

– Что… Что такое? – не поняла она странного поведения своего денра.

Девушка принялась оглядываться вокруг, пытаясь сообразить, что могло так взволновать Камиля. Вероятно, она расценила его возглас, как беспокойство или нечто подобное. Теперь Алисьента пыталась отыскать взглядом предполагаемый раздражитель.

– Нет, все в порядке, – Камиль с трудом совладал с собой, прогоняя обуявшее его ощущение. Ему почти удалось взять себя в руки. – Не волнуйтесь. Мне… мне показалось, что у вас за спиной… огромный паук. Вон там, – и указал на угол над камином.

– Боги! – Алисьенту передернуло. Запрокинув голову, дочь управляющего взглянула в указанном направлении. – Там нет ничего.

– Да, я теперь тоже вижу, – кивнул де Кард, радуясь, что удалось выкрутиться из довольно странной ситуации. – Вероятно, игра тени и света. Нужно поменять свечи в люстре и факелы. Здесь темновато…

Облегченно вздохнув, Алисьента снова села в кресло и накрыла ноги тщательно выделанной волчьей шкурой.

Чтобы окончательно сгладить случившееся, Камиль подошел к камину и подбросил в него несколько поленьев. Это не показалось странным, поскольку в зале было довольно прохладно. За окнами лютовали студеные ветра, а потому тепло быстро уходило. Камины пока еще не топили постоянно, поэтому замок не успел прогреться. Присев возле решетки, денр придвинул ее ближе и на какое-то время задумался, зачарованно глядя на огонь. На короткое мгновение ему показалось, что вернулись прежние времена. Как бы он этого хотел. Хотел, чтобы Лусс ворковала с малышками в комнатах на втором этаже, чтобы Алисьента вязала свои прекрасные воздушные шали, а Кармелия закатывала истерики по поводу и без. Дни, которые были прекрасны тем, что все живы и относительно здоровы. Сегодня все иначе…

– Вы вспомнили что-то из того, что случилось? – поинтересовался Камиль, оглядываясь через плечо на дочь старика Варда.

– Нет, – тихо ответила она, отводя взгляд. – Совсем ничего.

– Это не страшно, – ответил денр, желая ободрить девушку. – Главное, что вы живы.

Пламя в камине стало жарче и веселее – это занялись поленья. По зале поплыл терпкий насыщенный аромат хвои. Поднявшись на ноги, де Кард задумчиво посмотрел на Алисьенту. Девушка выглядела отстраненной, но вполне спокойной.

С того вечера, как Маркус Данвир привез ее обратно, отыскав где-то в глухой чаще, дочь управляющего жила в блаженном неведении. Она не помнила, что с ней случилось в лесу, не помнила того, что было за день до этого, за два, за неделю… Алисьента не помнила абсолютно ничего из того, что происходило в крепости последнее время. Но самым странным было даже не это, а то, что полностью исчезли все последствия встречи с оязом. Алисьента была практически здорова, если не считать не большого переохлаждения и нескольких царапин на лице и руках.

Камиль был рад этому. Пусть она никогда не вспомнит, что случилось в Сумеречных лесах. Возможно, это поможет ей забыть и о любви к нему…

Глава 8
Житель Полых равнин

Осторожно ступая по опавшим листьям, Марвис оглянулся. Ему постоянно казалось, что за ним кто-то идет. Лес смущал слух долла Лерма мелкими шорохами, треском валежника, криками ночных птиц – все говорило о том, что он не один. Впрочем, как раз это было вполне логично и нормально. Мир Синих сумерек не умер – его всего лишь окутали Мертвые чары. Пусть это случилось много сотен лет назад, но все же… В очередной раз обернувшись, Марвис остановился, прислушиваясь.

В стороне мелькнула тень. Похоже, интуиция не подвела советника денра де Карда. В тени раскидистого дерева действительно кто-то прятался.

– Выходи, – едва слышно проговорил долл Лерм.

Преследователь не стал долго таиться и сделал шаг вперед, ступая в полосу лунного света. Высокий, широкий в плечах, облаченный в длинный темный плащ мужчина.

– Дариус, – в эффектном брюнете Марвис узнал своего давнего знакомого.

– Здравствуй, долл, – голос собеседника Лерма был тихим и приглушенным, словно он говорил сквозь слой плотной ткани.

– Ты следишь за мной? – поинтересовался советник денра. – Смотри, а то я подумаю, что у тебя ко мне личный интерес.

Долл Лерм не зря выразился подобным образом. Он уже несколько ночей ощущал чье-то незримое присутствие. Куда бы не пошел, чем бы не занимался – чужой взгляд следовал за ним повсюду. И если раньше Марвис мог лишь догадываться, кому он принадлежал, то теперь знал точно.

– Не нужно иронии, – предупредил тот. – Я не понимаю шуток, юмора у меня тоже нет.

Марвис сделал шаг назад, зная, что его визави не отличается выдержкой, и усмехнулся, отдавая должное самокритичности собеседника. Относительно чувства юмора он был абсолютно прав, поскольку вместо него у Дариуса – круглый ноль. Вспыльчивый и жесткий житель давно исчезнувших даже со страниц самых древних манускриптов Полых равнин – это был именно он – создатель той, к кому направлялся в этот час долл Лерм. Когда-то родина Дариуса находилась на территории нынешних Зачарованных холмов, включая в себя немалую часть Мертвых пустошей. Необъятные территории, населенные немногочисленным воинственным народом, от которого теперь осталось лишь огромное количество легенд, преданий и… Дариус.

– Во что ты опять втянул ее? – прошипел тот, кто преследовал Марвиса.

– Я прошу тебя, давай поговорим спокойно, – попросил долл Лерм.

Беседа повернула в не самое приятное русло, но уже ничего не изменить. Когда-то это должно было случиться. Честно признаться, Марвис ожидал этого разговора намного раньше. Странно, что Дариус вмешался так поздно.

– Лучше бы ты следил за своим смертным господином, – процедил сквозь зубы брюнет. – Хотя, в последнем я уже сомневаюсь.

– Мы контролируем происходящее.

– Неужели? – скривился Дариус. – То, что де Кард начал убивать, ты тоже контролируешь?

– Именно поэтому я иду к Исмене, – ответил Марвис. – Хочу поговорить с ней об этом.

– Во-от, – протянул его собеседник, указывая на него пальцем. – Вот о чем я и говорю. Ты совсем не понимаешь, чем может все это закончиться. Мало того, ты поощряешь ее безумные идеи.

Долл Лерм тяжело вздохнул. Он понимал, что имел в виду Дариус. Однако, в отличие от него, не считал затею Исмены такой уж безумной. Напротив, Марвис верил в ее правоту.

– Оставь свои старые взгляды и…

– Я сам решу, что мне с ними делать! – перебил его собеседник. – Я только недавно проснулся и в дурном расположении духа, Марвис. В очень дурном!

Исмена говорила, что Дариус был одним из долгожителей, самым старым крэмвиллом, какого только мог помнить этот мир. Он прожил так долго, что сам потерял счет своим годам, которые сделали его лишь сильнее, вытравив почти все, что в нем было от человека. Впрочем, человеческую сторону Дариус тоже почти полностью утратил. Он был самым приближенным к крэмвиллу, насколько это возможно.

Долл Лерм не питал особых надежд, что создатель Исмены уступит, но не мог поступить иначе. Марвис не хотел и не мог драться с ним. Дариус был слишком силен.

– Она должна спать уже несколько лет. Почему Исмена все еще бодрствует? Как ее Союзник, ты должен следить за этим. Разве нет?

– Дариус, ты лучше меня знаешь, что ее трудно заставить сделать что-либо.

– Ты был создан для того, чтобы заботиться о ней, – не уступал тот, – после того, как она отречется от меня.

– Это я уже понял, – поднял руки долл Лерм. – Может, ты все же уберешь стилет, и мы поговорим спокойно?

Дариус сделал шаг назад, но кинжал не спрятал. На его бледном лице все еще читались гнев и раздражение. Создатель Исмены славился дурным характером. Марвис встречался с ним не так часто, но хорошо усвоил то, о чем не раз она говорила ему: никогда и ни при каких обстоятельствах не вступать в конфликт с темпераментным жителем Полых равнин. Дариус был непредсказуем. Даже Исмена не знала, что он может сделать в тот или иной момент. Известно было лишь то, что времени и слов ни на чьи объяснения Дариус никогда не тратил. Он просто убивал неугодных.

Несмотря на скверный характер Дариуса, Марвис понимал недовольство создателя Исмены. У него были веские причины не одобрять ее дружбу с новым Союзником. Будучи одним из самых могущественных существ в мире Синих сумерек, Дариус смертельно боялся потерять этот статус. Именно поэтому он делал все возможное, чтобы этого не произошло, ведь чем теснее связывались друг с другом Исмена и Марвис, тем больше была вероятность того, что она отречется от него. Рано или поздно это происходило всегда – тандем неизбежно распадался. Случись подобное, Дариус рисковал навсегда лишиться сущности крэмвилла, ибо отречение Союзника равносильно смерти для того, кого бросали. Постепенно такой крэмвилл терял внешний лоск, привлекательность и лишался былой силы. Брошенный навсегда уходил во Мрак, чтобы стать Отверженным или как еще таких называли жители Лучезарных земель – ояз.

– Ты рискуешь ее жизнью из-за собственного малодушия, – обвинил Марвиса создатель Исмены.

– Ты не имеешь права говорить это! – воскликнул долл Лерм. – Она – все, что у меня есть в моей чертовой жизни.

– У тебя ее нет, – жестко возразил ему Дариус. – И не будет никогда.

– Не стоит так исходить желчью, – вздохнул Марвис. – Еще ничего не произошло ведь.

– Но должно. Я чувствую, что-то назревает, – протянул тот в ответ, усаживаясь на большой камень. Отбросив в сторону полу широкого плаща, Дариус задумчиво посмотрел в темное небо. – Она что-то задумала.

Марвис прищурился, раздумывая над тем, стоит ли посвящать его в планы Исмены относительно Безликого. Возможно, именно Дариус сможет отыскать правильные слова и убедить ее оставить безумные поиски. Что главнее, оставить в покое несчастного Камиля де Карда, у которого и так не самая безоблачная жизнь.

– У тебя паранойя, – не решился все же поведать правду долл Лерм. – Разве есть что-то такое, что может пошатнуть твою мощь? Я тебе не враг и не угроза, Дариус.

– Есть. Быть отвергнутым – вот чего стоит бояться всем нам. Она ведь говорила тебе, что чем старше крэмвилл, тем мучительнее его одиночество, когда он лишается Союзника? Еще никто не выживал в этой безнадежности, – злорадно заулыбался Дариус, проводя пальцем по лезвию стилета. – Я знаю.

– Знаешь?

– Ммм. У меня ведь тоже был создатель, – подбросил он кинжал в воздух. Тот матово блеснул и тут же утратил свое сияние, спрятавшись в широкой ладони Дариуса. – Я несколько сотен лет наблюдал, как она погибает. Не самое приятное зрелище, могу тебя заверить. Нам всем предначертано пройти через это. И это страшно – чувствовать, как она умирает. И уже неважно она тебя создала или ты – её. Верно?

Марвис передернулся, делая шаг назад. Долл Лерм не хотел верить в это, но Дариус словно читал его мысли. Он знал все, что происходило в их с Исменой жизни, знал до мельчайших деталей, до самого крохотного воспоминания, что грызло душу до сих пор.

– Ты говоришь о Ви?

– Да, о ней, – улыбнулся житель Полых равнин. – И в ее смерти виноват ты, Марвис. Кровь ее исключительно на твоих руках.

– Ты не можешь обвинять меня в этом, – прошептал долл Лерм, чувствуя, как рот наполняется горькой слюной.

Марвис все еще ощущал ее агонию. Ему стоило невероятных усилий вырваться из того времени, когда она лежала в подвале крепости Кард, изнемогая от боли. Он все еще видел во сне ее сереющее лицо, ее дрожащие руки…

– Я видел смерть Ви, и мне решать, кого в этом обвинять! – вскочил Дариус. – Ты думаешь, я так холоден, что не чувствую чужой боли? Я бы спас ее, если бы мог. Я тебе больше скажу…

– Довольно, Дариус, – послышался женский голос.

Оба мгновенно обернулись на звук, чтобы встретить взгляд мерцающих ярко-зеленых глаз, в которых искрились серебристые сполохи.

– Исмена, – поднялся собеседник Марвиса с камня, на котором сидел все это время. – Здравствуй, Исмена.

– Вы совсем с ума сошли⁈ – процедила она сквозь зубы, придерживая капюшон, который ветер норовил сорвать с головы. – Нашли место выяснять отношения… – она хотела сказать что-то еще, но лишь возмущенно фыркнула.

– Что, Исмена? – невозмутимо приподнял Дариус густую бровь.

– Ты правда ничего не чувствуешь? – казалось, Исмена поражена, если не сказать больше – шокирована.

– То, что мы здесь не одни? – уточнил ее создатель, подходя ближе. – Разве мне не плевать на это?

– Боги! Дариус, – тяжело вздохнула Исмена. – Ты просто… просто… – раздраженно махнув рукой, она обратилась к Марвису, прежде чем исчезнуть: – Дождись меня в хижине, мой долл. Я буду позже.