Текст книги "Натали. Игры памяти (СИ)"
Автор книги: Александра Гром
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗНАКОМСТВО
24 июня 2011 года
Как я могла забыть задёрнуть шторы?!
Я ощущаю всеобъемлющее чувство недовольства. Распространяется оно на себя, на солнце и на жизнь в целом.
– Вот и начала день с позитива!
За такими чудесными переживаниями я как-то не сразу соображаю, что свет льётся не с той стены…
Воспоминания обрушиваются внезапно, как и в памятный майский день.
На этот раз, чтобы ощутить стыд нет нужды идти к зеркалу. Достаточно открыть глаза и удостовериться в том, что я нахожусь в спальне Бориса.
На окне отсутствуют не только шторы, но и гардины. Как он только высыпается с окнами, выходящими на восток!
Радует одно – кровать рядом пустует. Впрочем, если бы Борис спал, можно было бы попробовать выскользнуть из квартиры и вызвать такси уже в вестибюле…
Произошедшее этой ночью не укладывалось в моей голове. За два года я ни разу не шла слепо на поводу эмоций и желаний. Вчерашний поступок был больше похож на приступ временного помешательства, и я не могу его объяснить. Впрочем, главная проблема не в этом. Как мне теперь смотреть Борису в лицо? Он ведь наверняка будет ожидать продолжения, но о каком продолжении может идти речь, если я даже о разговоре с ним помыслить не могу!
– Доброе утро.
Я вздрагиваю от этого голоса.
– Как ты здесь спишь? – вырывается вместо приветствия.
– Хорошо я здесь сплю, – ответ Бориса звучит как всегда невозмутимо, а в первой фразе слышался намёк на тепло.
Ну вот, кажется, испортить с ним отношения будет не так уж сложно. Жаль, нельзя вернуться к тем отношениям, что сложились между нами до вчерашнего вечера. Они меня вполне устраивали.
– Это тебе. – На постель ложится короткий халатик из чёрного шёлка. – Он должен был стать подарком жене моего друга, но тебе сейчас нужнее, а Кате я куплю новый.
Сев на постели, разворачиваю неожиданную обновку и прикидываю её длину. Эта Катя явно уступает мне в росте.
– А как твой друг относится к таким подаркам?
Борис пожимает плечами:
– Катя любит такие вещи.
Гениальный ответ и блестящая логика!
– Хорошо, я его надену, – выжидающе смотрю на мужчину. На второй минуте он поднимает правую бровь. – Ты не выйдешь?
– Нет.
Я давлюсь собственным вдохом.
– Может, отвернёшься?
Вместо ответа Борис складывает руки на груди и опирается на дверной косяк.
– Отлично! – шиплю раздражённо и выбираюсь из постели. Повернувшись спиной к Борису быстро, насколько это возможно, закутываюсь в халат.
– Знаки должны быть другими.
– Что?! – резко разворачиваюсь, едва успев поймать разлетевшиеся полы.
– Ксения должна была выбрать другие знаки, – Борис хмурится.
– Какая разница? Откуда ты вообще об этом знаешь?!
Хотя мужчина смотрит на меня, я понимаю, что он меня не видит. Его мысли занимает нечто другое и невесёлое – чёрные брови сходятся ещё ближе на переносице.
Пара секунд внутреннего монолога, и на лице мужчины появляется выражение «Какой же я идиот!».
– Что?! – не выдерживаю я.
– Идём завтракать, – раздражённо бросает Борис и выходит из комнаты, на ходу бросая: – Или тебе будет проще, если мы опять вернёмся к «вы»?
От этого предложения у меня открывается рот. А может, это происходит от возмущения?
– Эй, а как же романтический завтрак в постель? – спрашиваю у удаляющейся спины.
– Терпеть не могу крошки в кровати. К тому же всё, что я приготовил, на подносе не уместится.
– Ты приготовил?!
Ноги сами несут меня прочь из спальни. Хочу на это посмотреть!
В гостиной меня ждёт небольшое разочарование. Вся еда ресторанного приготовления, но сервирован стол красиво, это стоит признать.
– Тут где-то есть ресторан? – Я рассматриваю накрытый стол и прикидываю, как удобнее устроиться на подушках – это даже не японские мотивы, а какая-то восточная сказка!
Борис выходит из кухни с дымящейся туркой в руке. Гостиная быстро наполняется упоительным ароматом кофе.
– Кафе, – уточняет мужчина, пристраивая свою ношу на плетёную подставочку под горячее. После чего легко и непринуждённо опускается на подушки, будто всю жизнь так делал. – Присаживайся. – Он жестом указывает на горку подушек напротив.
Вздохнув, пытаюсь выполнить просьбу – я предпочитаю считать последние его слова просьбой, а не приказом. Шёлк скользит по атласу, но угроза свалиться с необычного сиденья всё же представляется мне минимальной.
– Больше похоже на ресторанную еду, – киваю на несколько горячих закусок, чьё оформление тянет как минимум на две мишленовские звезды.
– Тем не менее это из кафе, – настаивает на своём Борис. – Так написано на их вывеске. И вообще, может, ты закончишь любоваться блюдами и приступишь к их дегустации?
– А если я хочу для начала услышать ответы на свои вопросы? – демонстративно скрещиваю руки.
– Пара твоих вдохов – и я за себя не ручаюсь, – признаётся он, оценив мою позу.
Я опускаю взгляд и тут же расцепляю руки, которые сложила не на груди, а под ней. Выглядело это действительно провокационно.
– И я не советую задавать мне вопросы до тех пор, пока я не поем.
Какая забота! Просто бесит!
– Неужели тебе даже не интересует, что это за вопросы? – ладони непроизвольно сжимаются в кулаки. Борис это замечает и лишь фыркает в ответ.
– И почему у меня такое чувство, будто ты их озвучишь, даже я буду возражать?
– Потому что так оно и есть, – произношу резче, чем хотелось бы.
– Ну, давай! Попробуй удивить меня, – Борис с насмешливой улыбкой кладёт на стол вилку.
– Зачем Ксения повела меня делать этот рисунок? Чем вызвано твое предложение перейти на «вы»? И… прости, конечно, но откуда у тебя столько денег?
– Я отвечу на них, если ты съешь свой завтрак. Не стоит обсуждать серьёзные вещи на голодный желудок. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Категорически не согласна с этим условием и наставлениями, но… кого это волнует! Борис берётся за вилку и приступает к методичному уничтожению содержимого своей тарелки. Когда только успел наполнить её!
После пары блинчиков и половины кружки кофе вынуждена признать правоту Бориса. Раздражение действительно идёт на убыль. Даже появляется интерес к некоторым вещам, на которые я сразу не обратила внимания.
– Ты уже вернулся с пробежки? – другого объяснения тренировочному костюму Бориса я не нахожу. Правда от мысли о ранней пробежке у меня внутри всё содрогается. Каким же надо быть фанатом спорта, чтобы вставать по утрам на несколько часов раньше, кстати… – Сколько сейчас времени?
Если на первый вопрос ответ мне может дать только сам Борис, то на второй я способна ответить и сама. Если, конечно, найду часы.
– Сейчас около половины седьмого. Я ещё не бегал. Спущусь в парк через час после завтрака.
– Я смогу воспользоваться ванной ещё раз?
– Конечно, только доешь для начала.
– В меня больше не влезет! – возмущаюсь я. – Да и платье не застегнётся, если я помогу тебе доесть всё, что тут осталось!
– На счёт одежды не беспокойся.
Какое интересное заявление!
– О! У тебя и на этот случай что-то есть?
– Ну, можно и так сказать. А поесть, как следует, я тебе настоятельно рекомендую.
То-то и оно, что настоятельно. Как-то неуютно от такой настойчивости. Предчувствие нехорошее. Очень не хочется ему поддаваться, но логика вчера себя дискредитировала!
Деликатный стук раздаётся в тот момент, когда я заканчиваю закукливаться в полотенце. Подобный поворот событий несколько выбивает из колеи, но дверь я всё же открываю.
– Ты уже закончила! – Борис выглядит довольным этим фактом. – Ко мне сейчас поднимутся гости. Очень нежелательно, чтобы они тебя увидели или услышали. Прошу, посиди здесь тихонько и постарайся ненароком не выдать своего присутствия. И ещё… надеюсь, ты не боишься темноты? Мне придётся выключить свет.
На все эти удивительные вещи, я лишь растерянно хлопаю ресницами и недоумеваю: что происходит?!
– Натали, ты меня слышишь?
– Да, я тебя слышу, но ничего не понимаю.
– Я всё тебе объясню после того, как поговорю со своими гостями. Согласна?
Он обещал мне всё объяснить сначала после завтрака, потом после душа… и вот ещё одна задержка!
– Ладно, – произношу не очень довольным тоном, но Борису большего и не требуется, он тут же щёлкает выключателем.
В прихожей звенит звонок. Наверное, это и есть гости.
– Доброе утро, Виктор Петрович! – голос Бориса пропитан сарказмом. – Чем обязан?
От имени опекуна ноги подкашиваются: вот я стою, а секунду спустя уже сижу на коврике возле кушетки!
– Где она? – резким тоном спрашивает причина моего кошмара длиной в два года.
– Кто? – искусно разыгрывает недоумение хозяин апартаментов.
– Наташа! – цедит сквозь зубы его собеседник. – Кто же ещё?!
– Полагаю, уже на том свете, – любезно отвечает Борис.
Мамочка! Как хорошо, что я уже сижу!
– Её не оказалось в комнате!
– Интересно, – это слово Борис произносит спокойно и задумчиво, будто возмущение гостя его абсолютно не трогает. – Удивительная ситуация получилась! Я весь вечер подливал зелье в бокал вашей подопечной, как мы и договаривались. Это может подтвердить ваш любимчик Михаил. Когда девушке стало плохо, я повёз её в школу…
– Почему не взяли такси со стоянки, а нашли какого-то левого водилу? – перебивает рассказ Виктор Петрович. – На камерах номер толком не видно!
– С номером – это ваша проблема, и не моя беда, что на стоянке не оказалось ни одного автомобиля, в который я мог бы поместиться. Если это все претензии, я продолжу?
Борис даёт несколько секунд на возражения, но гость от них воздерживается.
– Камеры перед школой зафиксировали момент, когда мы подъехали, а те, что на территории и в корпусе, засняли, как Наталья Андреевна проходила мимо… Выходит, я всё сделал согласно уговору, а вот вы спалили целое здание просто так!
– Ничего мы не спалили! Так небольшое замыкание, там дыма было больше, чем огня, она должна была тихо задохнуться во сне. А её в комнате не оказалось!
– Это ваша проблема, – Борис упорно продолжает настаивать на своём. – Мне ещё ночью прислали сообщение о том, что моей работой довольны, и деньги за эту небольшую услугу уже перечислили на счёт. Поэтому если ваши специалисты поработали с камерами, вынужден разочаровать: вам это не поможет, а как раз наоборот. Внезапные сбои техники вызовут вопросы, а с кого спросить – долго искать не придётся.
– Откуда ж ты такой взялся на мою голову?!
Вопрос задумывался как риторический, но Борис считает нужным ответить:
– Откуда бы ни взялся, там, как говорится, меня уже нет. Вам нужен был новый мастер щитов, после того как вы уволили предыдущего, у которого внезапно проснулась совесть? Вы его получили! Какие ещё вопросы?
– О, Борис Аркадьевич! По вам у меня вопросов больше, чем ответов! Я тут порылся в вашем прошлом, так в нём одни чёрные дыры – прямо космос какой-то!
– Вы сегодня на редкость поэтичны, – с сарказмом отмечает блондин, – наверное, годы сказываются. Из уважения к вашим сединам позволю себе совет: не ройте слишком глубоко, вдруг выбраться не сможете.
– Ты мне угрожаешь? – шипит старший мужчина. Не знала, что он так умеет!
– Виктор Петрович, – вклинивается в беседу новый голос. Его обладатель мне незнаком, – позвольте, я сам поговорю с этим ублюдком!
Я жду ответа опекуна, но вместо этого слышу какой-то тихий звук, а после – судорожные вдохи.
– Ты сумасшедший! – в устах Виктора Петровича это звучит непреложной истиной.
– Ничуть, – отвечает на обвинение Борис, – я же его не убил. А вот в следующий раз, когда ваш помощник попробует высказаться по поводу моего происхождения, я сверну ему шею. И это не фигура речи.
Не знаю, как «гости» Бориса, но его словам верю.
– Бешеный нрав, – как-то отстранённо отмечает опекун. – Сколько веков прошло, а характер взрывной, как у демона, затесавшегося в родню. И на внешность от чистокровного не отличишь.
От рассуждений про демонов волоски на руках встают дыбом. Они же не могут говорить всерьёз, но и на психов не похожи… пусть и обсуждают мою смерть.
– Ну да ладно! – пожилой мужчина спешит переключиться на другую тему. – Ты мне вот что скажи, куда после школы подался?
– А вы настойчивый! – почти искренне восхищается Борис. – Всё ещё ищете способ свалить свою вину на меня или просто попытаетесь очернить в глазах руководства?
– Откуда такая уверенность в том, что вина целиком и полностью лежит на мне? – деланно удивляется его собеседник.
– Я тоже за вами наблюдал. И ваш непрофессионализм в некоторых вопросах даёт повод для сомнений.
– Непрофессионализм?
– К примеру, вы в течение двух лет пользовались одним и тем же амулетом для подавления воли вашей подопечной и для внушений ей нужных вам мыслей и эмоций. Это заставляет задуматься о вашей компетентности.
– А тебе про амулеты откуда известно?
– Может, проснулось наследие предков, а может, я просто разносторонне одарённая личность и люблю узнавать всё новое и неизведанное!
– И всё же, разносторонняя личность с тяжёлой наследственностью, ответь мне, куда ты отправился после школы?
– Домой. С вашим графиком работы пределом моих мечтаний давно уже является отдых.
– Не желаете ли написать заявление на увольнение по собственному желанию? – насмешливо интересуется мой опекун и как-то мечтательно добавляет: – Обещаю, оформим всё в лучшем виде.
Тут же вспоминаются предположения относительно того, как обставляют увольнение в нашей школе. Мне становится не по себе, а тому, кого на это дело подбивают, весело!
– О нет, Виктор Петрович! Только после вас, – посмеивается Борис.
После этих слов в прихожей воцаряется тишина. Наверное, моя версия увольнения всё же имеет право на существование.
– Если это всё, то попрошу вас удалиться. Я был рад вас видеть, и всё такое, но мне на пробежку пора, а вы меня задерживаете, пытаясь нагрузить своими проблемами.
Гости решают уважить просьбу хозяина. Не проходит и минуты, как за ними закрывается входная дверь.
Когда Борис идёт, его кеды поскрипывают по покрытию пола.
– Тук-тук! Ты ещё не в обмороке?
– Нет, – шепчу тихонько.
– Я могу войти? Мне нужно кое-что взять, чтобы пятно замыть.
– Какое пятно?
Мой писк мужчина принимает за разрешение. Медленно загорается свет, после чего Борис заходит в ванную.
– Этот идиот даже падать не умеет! – сетует он, то ли на самом деле не обращая внимания на моё состояние, то ли притворяясь. – Рассёк бровь об угол. Пол закапал!
Борис находит на нижней полке шкафа губку и какой-то бутылёк, который открывает уже над раковиной. Воздух в ванной наполняется острым запахом хлора.
Мужчина слегка смачивает губку водой из-под крана, а после щедро поливает хлоркой, ни капли не заботясь о собственных руках.
– Ты же кожу сожжёшь! – я вскакиваю с нагретого места.
– Ты уверена? – он ловит мой взгляд в зеркале, продолжая отжимать кусок поролона с таким видом, будто он пропитан обычной водой.
И тут я вспоминаю про демонов…
– Нет.
Бориса веселит мой ответ:
– Ты хорошо держишься. Или это шок?
Я растеряна. Пока соображаю, что сказать или о чём спросить, он выходит из комнаты. Следую за ним, чувствуя себя потерявшимся котёнком.
Кровь со стены и с пола в прихожей Борис оттирает с невозмутимым видом. Словно это вишнёвый сок.
– Что происходит? – я требую объяснений.
Жаль, слово «требую» звучит слишком громко. Я, скорее, испуганно прошу.
– А на что происходящее похоже? – Борис задаёт мне встречный вопрос.
– На какие-то шпионские игры. Вот только я не могу представить, за что меня пытаются устранить. – Тут вспоминаются его слова, вызвавшие всплеск недоумения, которое благополучно потерялось в остальных впечатлениях от беседы. – Ты сказал Виктору Петровичу, что нашу машину зафиксировали камеры, а я ещё каким-то образом на записях с территории и корпуса оказалась. Это не может быть правдой!
Мужчина придирчиво осматривает результат своих трудов и как бы между делом замечает:
– Правильнее будет, если ты спросишь себя, каким образом это может быть правдой. Я дам подсказку: в недавнем разговоре слова амулет, зелье и демон не являлись иносказаниями. Возможно, к «демону» это относится с небольшой натяжкой, но в целом…
– Магия! – перебиваю я его. – Ты шутишь?! Борис, ты на самом деле хочешь, чтобы я поверила в колдунов и волшебников?!
Мои вопли оставляют блондина равнодушным – он спокойно проходит мимо, чтобы вернуться в ванную. На этот раз я за ним не иду. Без того есть, чем заняться. Например, постоять посреди коридора и попыхтеть от негодования!
Меня хотят убить! Блин, да ему же за это и заплатили! А он меня сказками кормит!
Возмущение постепенно набирает обороты. Раз не на кого его излить, высказываю претензии про себя. Остаётся совсем немного для достижения требуемого эффекта, то есть для успокоения, но тут Борис появляется на пороге ванной. Затихшая было буря, идёт на новый виток.
О! Я ему сейчас выскажу всё, что думаю…
– Иди в спальню.
Интонации его голоса отрезвляют и заставляют поёжиться.
– Иди в спальню, – повторяет Борис немного другим тоном, и мои ноги сами несут меня в указанном направлении.
На пороге комнаты бросаю взгляд через плечо. Мужчина заглядывает в гардероб. Он исчезает из виду всего на несколько секунд и выходит уже с довольно объёмной сумкой в руках. Наверное, она стояла около двери.
– Натали, – вздыхает он, – ну почему твой характер проснулся так не вовремя!
Я замираю в дверном проёме.
– Характер проснулся? – руки сами складываются под грудью в защитном жесте. – А ты не думаешь, что я могу быть напугана происходящим?
Борис подходит ко мне. Положив ладонь на моё плечо, он подталкивает меня вперёд.
– Я попросил тебя зайти в спальню. Неужели это так сложно?
– Попросил? Так вот, что это было! Просьба! – трудно удержать язык за зубами, но, кажется, сарказм не производит на этого диктатора должного впечатления, ведь я захожу-таки в спальню.
– Садись на кровать.
– А как же мокрое полотенце? – фыркаю на очередную «просьбу».
– Тебе я это прощу.
– Приятно слышать, – я присаживаюсь на краешек постели, – а ещё приятнее будет услышать объяснения.
– Лучше я тебе кое-что покажу.
– Заинтриговал!
С кривой улыбкой на губах Борис бросает сумку в изножье кровати и делает несколько шагов назад. Когда он берётся на ворот футболки с явным намерением её снять, мои брови поднимаются. Улыбка блондина становится шире, и он претворяет в жизнь свою задумку.
Стыд может сколько угодно терзать меня, но я всё равно пожираю взглядом бесподобный торс этого невыносимого мужчины. Кончики пальцев знакомо покалывает. Только не от любопытства, а от воспоминаний о недавних прикосновениях и от желания повторить незабываемый и волнующий опыт.
– У тебя очень выразительный взгляд, – севшим голосом замечает Борис. Лёгкая хрипотца освежает в памяти особо жаркие моменты прошлой ночи. Да и сам смысл фразы… Нет ничего удивительного в том, что я краснею. – Так на меня никто не смотрел.
Неожиданное признание сбивает с толку. Я собираюсь выразить свое недоверие, но мужчина поворачивается ко мне спиной, и его руки… Если бы передо мной стояла женщина, я бы решила, что она собирается снять серёжку.
Долго мучиться над смыслом странных жестов не приходится. Взгляд магнитом притягивает спина Бориса. На ней проступает сложный узор из символов, схожих с теми, что до сих пор украшают мой копчик.
Впечатление от внезапно появившейся нательной росписи меркнет по сравнению с эмоциями, возникающими в тот момент, когда Борис поворачивается ко мне лицом. Татуаж в стиле египетских фараонов – только стрелок не хватает для полного сходства – на некоторое время отключает мой мозг.
Когда этот жизненно важный орган возобновляет свою деятельность, я осознаю: предположение о серёжках оказалось верным. Дорожки из разноцветных гвоздиков тянутся вдоль краёв обоих ушей.
– Это амулет, маскирующий мою внешность, – Борис протягивает ладонь, на которой лежит крохотное украшение с прозрачным камнем. – Если бы не он, Виктор Петрович не ошибся бы, предположив, что я потомок демона.
– А на самом деле? – спрашиваю из вежливости. Куда больше интересует ответ на вопрос: это всё происходит на самом деле или является продолжением какого-то бесконечного и безумного сна? Буду считать происходящее плодом фантазии. Да, так будет проще!
– Я чистокровный сайри, и да, – мужчина кивает, – таких как я, люди раньше называли демонами. Только это никак не связано с религией.
– А с чем это связано? – ещё один вопрос, ответ на который представляется мне бесполезным.
– С тем, что я страшный и опасный, – усмехается Борис и загадочно добавляет, – для людей.
Вот теперь я нервно сглатываю. Для людей? Он намекает на то, что сам не человек?
– Вот этот камень, – Борис дотрагивается до энной но счёту серёжки в левом ухе, – блокирует естественную реакцию людей на моё присутствие.
– И какова же обычно реакция?
Борис пожимает плечами:
– У всех по-разному. Кто-то кричит, кто-то бросается прочь, кто-то замирает на месте и трясётся.
– Страх, – описываю услышанное одним словом.
– Да. Панический и неконтролируемый. Но встречаются исключения.
– Если бы не этот… амулет, я бы тоже испугалась?
Он опять кивает.
– Но почему? Ты же совсем не страшный.
– Сейчас ты видишь лишь оболочку, – объясняет он, – и чувствуешь мою сущность однобоко.
– Это как?
– Я вызываю у тебя только желание.
Весьма спорное утверждение. Желание приголубить его чем-нибудь тяжёлым по светловолосой макушке он у меня тоже вызывает.
– Ты его у всех женщин вызываешь, – делаю дипломатичный намёк.
– Неправда. Некоторые флиртуют, другие кокетничают, кому-то просто приятно моё внимание.
Чувство стыда, не посетившее меня после предыдущего заявления Бориса, накрывает волной.
Выходит, сегодняшней ночью даже эмоции были ненастоящими.…
Стоп. Не это сейчас главное.
Я обращаю внимание на настороженный взгляд, каким мужчина за мной наблюдает.
– Понятно. – Изо всех сил делаю вид, будто всё нормально. – А другие камни для чего?
Возвращение к теме амулетов успокаивает моего собеседника. Он охотно поясняет:
– Как любит говорить мой друг, они годятся на все случаи жизни. Вот этот, к примеру, – указательный палец касается бледно-лилового камня, – позволяет мне понимать тебя и говорить на твоём языке.
Из этого можно сделать вполне определённый вывод:
– Борис – не настоящее имя.
– Меня зовут Баисар.
Окидываю собеседника требовательным взором…
– Оно походит тебе гораздо больше.
– Благодарю, – мужчина склоняет голову в шутовском поклоне.
– Я серьёзно.
– Я тоже.
Врёт ведь!
– М-м-м, с амулетами мы разобрались, а что там с волшебством?
– Волшебства не существует, есть нечто, что знающие называют магией. Это довольно сложная тема, на её объяснение нет времени.
Жаль-жаль! Но пока мне не покажут чудо, я не успокоюсь.
– А на фокус?
Борис, то есть Баисар, задумывается. То ли его озадачивает моё любопытство, то ли он прикидывает в уме, чем же меня можно порадовать.
– Ну, я обладаю определённым даром, – медленно произносит он, – хотя и очень специфическим, требующим особых условий.
– То есть фокуса не будет?
Демон отрешённо смотрит в стену за моей спиной, при этом он потирает левое запястье, скрытое широким и толстым кожаным браслетом.
– Вообще-то, я могу тебе кое-что показать, – выдаёт он наконец.
Сама не знаю, чего ожидаю от обещания Баисара.
Всякого рода палочки вызывают стойкую ассоциацию с волшебством, но как было сказано, магия – нечто иное. Кроме того, мне трудно представить этого мужчину, что-то бормочущим себе под нос и выполняющим какие-нибудь замысловатые пасы руками. Проще говоря, сплошная неизвестность!
В общем, сижу и смотрю на демона в ожидании чуда. А демон по-прежнему смотрит на стену и о чём-то думает. Трудно даже представить, о чём именно!
Внезапно он крепко сжимает пальцы на левом запястье, будто проверяет кости на прочность. Секундное замешательство, вызванное его странным поведением, сменяется шоком, поскольку я понимаю, что Баисар исчез. Только что стоял передо мной, а сейчас его нет!
Долго искать пропажу не приходится.
Демон стоит возле окна и как-то подозрительно глядит в мою сторону своими голубыми глазами… Стоп! Какими ещё голубыми! Они же сер… ой, уже жёлтые… а теперь лиловые… Что за…
– Я… – тяжело сглатываю, – я стесняюсь спросить, но с тобой всё нормально?
– Со мной? – правая бровь мужчины заламывается. – Да. А почему тебе кажется, будто что-то должно быть не в порядке?
– Да так… – пожимаю плечом и вцепляюсь в узел на полотенце. – Значит, это у меня галлюцинации, – признаюсь со смешком. – Хотя во сне их быть не должно, но, с другой стороны, тут всему место найдётся, так?
Баисар вздыхает.
– Натали, это не сон, и у тебя нет галлюцинаций. Мои глаза сейчас действительно меняют цвет. Это нормально.
Нормально?! Ох, ты ж!
– Это и есть твой фокус! – «озаряет» меня.
– Да. Только это не магия, но ты же хотела увидеть нечто эффектное.
Да, мгновенное перемещение в пространстве и глаза меняющие цвет, – это весьма эффектное зрелище! А вот то, что это не сон… плохо.
– У нас мало времени, а мне необходимо рассказать тебе очень многое.
Вновь пожимаю плечом. Раз необходимо, так пусть рассказывает, только…
– Ты не подойдёшь ближе?
– Нет. Будет лучше, если я останусь, где стою.
Вопрос «Почему?» застывает на губах. Озарение снисходит на меня вторично, и я цитирую его слова:
– Ты сейчас «страшный и опасный для людей»?
– Именно, – кивает он.
– Но почему я не чувствую страха? Опять амулеты?
– Нет, на этот это раз знаки на спине. Защитные руны мельвов, – поясняет он. – Рисунок временный.
– Как у меня? – вопрос, конечно, лишний, но пусть ответит на всякий случай!
– У тебя их значение иное. Ксения всё перепутала, – Баисар раздражённо сжимает губы. – Планировалось, что Филипп нарисует знаки, очищающие сознание, а он по указке девушки нарисовал те, что защищают разум от воздействия извне. Тоже неплохой вариант, но в сочетании со вчерашним зельем, они дали неожиданный результат.
– Неожиданный? – хватаюсь за это слово, как за соломинку. – Ты хочешь сказать, что я была не в себе?
Баисар усмехается. Должно быть, понял, как мне хочется найти лазейку для своей совести. И что с того? Многие люди постоянно ищут себе оправдание. Мне тоже можно. Хотя бы один раз!
– Не совсем так. В определённых условиях ты бы вела себя точно так же. Вчера у тебя начисто отключилось критическое восприятие происходящего. Ты просто делала то, что хотела, и голос здравого смысла тебя не останавливал.
Значит, я всё-таки нимфоманка…
– Если бы я увидел твой рисунок до того, как мы оказались в постели, ничего бы не произошло.
Я фыркаю. Это кто-то намекает, на то, что он благородный и честный?
– Но есть одна странность… – протяжно произносит демон, в задумчивости поглаживая нижнюю губу, – несколько минут назад ты смотрела не меня точно таким же взглядом, как и минувшей ночью.
Ну, уж нет! Теперь я знаю, что всему виной!
– Зелье не выветрилось, – беззаботно отвечаю на обвинение.
– Максимум два часа сна, и побочный эффект должен был исчезнуть, – возражает мне этот… этот демон!
Мгновенно вспоминаю, как нужно держать лицо.
– М-м-м… Данный вопрос имеет какое-нибудь отношение к моей проблеме? Я о том, что меня собираются убить, если ты не понял.
– Не напрямую, – уклончиво отвечает демон.
Вот ещё один предлог свернуть с неприятной темы!
– Так давай поговорим о том, что касается этой животрепещущей проблемы напрямую! – предлагаю настойчиво. – Я знаю, какую-то жуткую тайну? Или я обладаю какой-нибудь редкой, необычной или опасной магией? За что меня хотят убить?
– Насколько мне известно, ничего важного ты не знаешь и магией не обладаешь. Дело не в тебе, а в твоих родителях. Это очень важные люди.
Важные люди ассоциируются у меня только с одним…
– Шантаж?
– Провокация, – поправляет он.
– И в чём она заключалась?
– В твоём случае была инсценирована автокатастрофа, в которой ты якобы погибла. В ней обвинили мельвов. Разумеется, эта информация не предназначалась для широких масс, но нужных людей в известность поставили. Твои родители входили в число избранных.
Демон замечает мой безразличный взгляд. Да, про мельвов он уже говорил, но кто это, до сих пор непонятно.
– Лучше я начну сначала, если не возражаешь.
Привычно пожимаю плечами, подтверждая готовность слушать.
– Существует некий альянс сил, желающих сотрудничать с людьми – мельвы в него входят. Среди людей в свою очередь существует несколько многочисленных групп лиц, которым, как ты можешь догадаться, это сотрудничество не выгодно. Они преследуют собственные цели, и идут к ним путями далёкими от гуманизма. Ты ведь сообразила, какой смысл вкладывается в слова «увольнение» и «исключение» в нашей школе.
Сообразила, но лучше бы мне ошибиться!
Баисар не обращает внимания на мои терзания, он продолжает свой рассказ:
– Эти… нехорошие люди два года назад устроили целую серию провокаций, дабы дискредитировать тех, кто входит в упомянутый мной альянс. К примеру, твоя гибель…
– Всё было подстроено, проплачено и подделано, – заканчиваю за него. Это ведь очевидно!
– Да, – подтверждает он мои догадки. – На тот момент ни о каких переговорах с людьми речи уже и быть не могло.
– Но почему меня всё же оставили в живых?
– Судя по тому, насколько качественно тебя спрятали, ты нужна была или для шантажа, – хотя сомнительно – или в качестве козыря в рукаве. Чтобы в нужный момент предъявить общественности с громкими заявлениями типа: мы всё узнали и предусмотрели, мы спасли, мы молодцы!
– Хочешь сказать, у «нехороших людей» просто поменялись планы?
Баисар пожимает широченными плечами и скрещивает руки на груди.
– Мы же не сидели на месте, эти два года, оплакивая рухнувшие надежды. Наши действия вынудили противников предпринять ответные шаги. Сейчас самое простое, что мы можем сделать – это вернуть тебя родителям. Тогда возникнут вопросы к определённым господам, и ответить на них им будет, ох, как непросто!
– Так вы собираетесь вернуть меня родителям?
Демон качает головой.
– Пока в этом нет смысла.
– Почему?
– Из-за провалов в твоей памяти, – объясняет он, будто это нечто само собой разумеющееся. – Для начала нужно устранить эту проблему.
Я хмурюсь и комкаю несчастный узел полотенца.
– Врач сказал: всё со временем нормализуется. Или не нормализуется, – невесело усмехаюсь. – Как работает человеческий мозг до конца неясно… В общем, мне наговорили кучу чепухи, которую говорят всем в подобных случаях.
За откровения я удостаиваюсь сочувственного взгляда. Как необычно, особенно учитывая, кто это сочувствие проявляет!
– Ты права. Это полнейший бред, потому что у тебя не амнезия. Над твоей памятью поработал профессионал, заблокировав некоторые её участи.
– Мне стёрли память?!
Должно быть, прежде мои глаза так широко не раскрывались!
– Заблокировали, – напоминает мужчина своё определение. – Тебе никогда не казался странным избирательный характер амнезии? Ты помнишь всё, кроме того, что касается тебя лично.
