Текст книги "Муниципальная ведьма - 1 (СИ)"
Автор книги: Александра Брагинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
– Ладно, не хочешь по-хорошему, применю колдовство. Потом не говори, что я тебе шанса не дала. Хотя, если что-то пойдёт не так, ты уже ничего не скажешь. Силы Высшие, придите, своей ведьме помогите! – замогильным голосом произнесла я. – Мне свидетель нагло врёт. Пусть правду скажет, или умрёт!
Заклинание получилось несколько корявым, но я уже давно заметила, что подействует оно или нет, от поэтичности совсем не зависит. Я грозно сверкнула глазами, и Карина охнула, схватившись за сердце.
– Я не вру! В смысле, не нагло, – сдавленно произнесла она.
– Ты теперь под смертельным заклятием правды! Вы поговорили, и она ушла. Больше ничего не было? Да или нет? Говори правду, или не доживёшь до утра! Меня можно обмануть, Высшие Силы – нет!
– Мы ещё кофе пили.
– И всё? Что ты пытаешься скрыть?
– Я тебе этого не скажу. Ни за что. Короче, отказываюсь отвечать на твои вопросы!
Теперь она уже не сомневалась в своём решении. Мне казалось, что она вот-вот полностью расколется, наверно, так всё и было. Но я где-то в разговоре ошиблась, и свой шанс упустила. Что же скрывает Карина? Как только я задала себе этот вопрос, сразу же стал ясен и ответ, достаточно очевидный. Мысленно обзывая себя последней дурой, я продолжила допрос.
– Карина, а я ведь знаю, в чём тебе стыдно признаться. Ты уснула.
Карина снова заплакала, и я расценила её слёзы как ответ ‘да’.
– Не уснула, – тем не менее, сквозь слёзы возразила она. – Мне стало плохо. Очень плохо!
– Тогда почему ты об этом не хотела говорить? Нет ничего стыдного в том, что человек неважно себя чувствует.
Она дрожащими руками налила себе успевший остыть кофе, плеснула в чашку немного коньяку и выпила чуть ли не одним глотком, не отрываясь.
– Ты и в понедельник пила с коньяком, – догадалась я. – И решила, что упилась до потери сознания. Так?
– Да, – еле слышно прошептала Карина.
– Зря. Бухать на работе, конечно, нехорошо, но отрубилась ты не от спиртного. Она тебе подсыпала какую-то гадость. Коньяк эта ведьма, наверно, принесла с собой?
– Да.
Уже произнеся свою фразу, я захотела прикусить язык. Зачем я ей всё рассказываю? Она же, как только я уйду, сразу же позвонит этой бабе и попытается выяснить с ней отношения. Даже если я заставлю её поклясться этого не делать, она поклянётся, но сделает. И никакие Высшие Силы не смогут ей помешать.
Я ещё раз представила всю картину. Ведьма заглянула в гости к Корине, угостила её коньяком со снотворным, посплетничала, чтобы потянуть время, и дождалась, пока секретарша уснёт. Видимо, она знала, что Карина – большая любительница кофе с коньяком, и от угощения не откажется. В крайнем случае, снотворное можно было подсыпать прямо в кофе.
После этого ведьма взяла ключи у Карины в сумочке. Если я, проработав в мэрии чуть больше месяца, знала, где она их носит, то знали все, кому это интересно. Затем она отпирает замок, точнее, замки, входит, и кладёт деньги в тайник. В этом месте моё воображение немного споткнулось. Как она могла быть уверена, что Мэрский, вернувшись с завода, туда не заглянет? Вот было бы смешно, если бы он, неожиданно обнаружив у себя лишние сто пятьдесят тысяч, спокойно отнёс их в банк, и прокурорские на следующий день их бы не нашли!
– Карина, Мэрский часто лазил в свой тайник? – поинтересовалась я.
– Мэр туда вообще последнее время не заглядывал.
– А раньше?
– Он там держал заначку. Немного денег на крайний случай. Две или три тысячи долларов, и какую-то мелочь в рублях. Но это было давно.
Я чуть не задохнулась. Две, тем более три тысячи – это немного денег? Даже если сравнивать с его зарплатой, не говоря уже о моей…
– А почему перестал держать?
– Пару лет назад деньги кто-то спёр. Мэр очень сердился, искал вора, но так и не нашёл. Теперь он хранит заначку в старом пиджаке, который висит у него в шкафу. Ой, наверно, я не должна была этого никому говорить, – расстроилась Карина. – Хотя, он мне сказал, ничего от тебя не скрывать.
– Кому ещё ты об этом говорила?
– О пиджаке? Никому, клянусь!
– Не о пиджаке. О том, что Мэрский не заглядывает в тайник.
– Не знаю. Может, кому-то и говорила. Разве это секрет? Вот губернатор тайник использует. Он там хранит коньяк и сигареты. Это важно?
– Это тебе ведьма рассказала?
– Да, она.
– Тоже в понедельник?
– Нет, раньше. Может, неделю назад.
– А ты ей в ответ выложила, что Мэрский там не хранит ничего?
– Не помню. Может быть.
Что ж, скорее всего, разболтала. И это называется доверенный секретарь! Как же ей доверять, если она всё выкладывает кому попало? Может, и не всё, о важном молчит, как рыба, но ведь она сама определяет, что важно, а что нет!
– Ладно, Карина. Теперь расскажи мне подробно, как всё было, когда она к тебе пришла.
– Зашла, поздоровалась. Спросила, как дела. Рассказала, что губернатор поехал на завод, а она решила прошвырнуться по магазинам, а заодно и ко мне заглянула, раз уж рядом оказалась. Возле мэрии универмаг…
– Знаю. Это все знают. Что дальше было?
– Я ответила, что Мэр там же, на заводе. А она сказала, что Юра звонил деду, то есть, губернатору, и рассказывал, как ему живётся в английском интернате. В общем, нравится ему там, но есть проблемы с языком. Над ним посмеиваются, потому что он хоть и всё понимает, но говорит с диким акцентом. Вроде больше ни о чём не говорили.
– А кофе с коньяком когда появился? И сколько его было?
– По три маленьких чашечки. И коньяка – самую капельку! Сразу, как она пришла. Я предложила ей кофе, а она достала коньяк.
– И вот эту ерунду вы полчаса обсуждали? Не слишком ли долго?
– Ну, нас прерывали постоянно. Я отвечала на звонки, ей тоже звонили, и на мобильный, и на стационарный.
– На какой стационарный? – насторожилась я. – На телефон приёмной Мэрского?
– Нет, на её телефон. У неё там не то радиотрубка, не то переадресация звонков, я точно не знаю. В общем, она может ответить на звонок, где бы она ни была. Удобная штука. Я когда-то просила и мне такую сделать, но Мэр отказал. Говорит, секретарь должен всегда сидеть в приёмной.
Вот оно, таинственное телефонное алиби, обрадовалась я. Как всё, оказывается, просто! Ладно, я о таком фокусе не знала, но сыщики – однозначно лопухи! Они обязаны были знать!
– А потом вдруг у меня всё перед глазами поплыло, – продолжала Карина. – И голова закружилась. Она предложила вызвать врача, но я отказалась. Любой анализ крови – и обнаружат алкоголь. Это же позор! В общем, она ушла, а я заснула.
– Ты спала за своим столом?
– Да.
– А дверь в приёмную была открыта?
– Нет. Я позвонила Профессору, и он запер.
– У него есть ключ?
– Ему не нужен ключ. Он когда-то хвастался, что может любой замок открыть и закрыть скрепкой. Приёмную смог, тут замок простой, а вот с кабинетом Мэра ничего не вышло.
– Давай ещё раз этот момент пройдём. Вы пьёте кофе, болтаете. И вдруг тебе стало плохо. Что дальше?
– Она меня растолкала и спросила, не вызвать ли врача. А я ответила, что…
– Достаточно, – остановила я Карину.
Всё и так уже было понятно. Карина, напившись кофе с коньяком и, скорее всего, со снотворным, заснула, иначе зачем бы ведьме её расталкивать? А пока она спала, фальшивая взятка перекочевала в тайник. После этого секретаршу разбудили и заботливо предложили ей вызвать врача. Остальное, собственно говоря, уже не моё дело.
Я встала, вышла в прихожую, и оттуда позвонила Мелентию, надеясь, что Карина меня не услышит. Адвокат очень долго не брал трубку, но всё-таки на вызов ответил.
– Чем вы порадуете меня на этот раз, Елена Михайловна? – злобно поинтересовался он заспанным голосом.
– Карина подтвердила, что ведьма заходила к ней в приёмную в понедельник после обеда.
– Ведьма? Я думал, ведьма – это вы. А, понял, о ком речь. Ну, заходила, и что?
– Они пили кофе, а потом Карина уснула. Ведьма привела её в чувство, предложила вызвать врача, Карина отказалась, и она ушла.
– Что ж, похоже, вы не ошиблись с подозреваемой. Очень хорошо. Доказать всё это будет сложно, но на то они и сыщики, чтобы искать улики. Ох, представляю реакцию губернатора! Он же на стенку полезет, когда узнает! Ладно, это его проблемы, у нас с вами своих выше крыши. Спать мне, похоже, этой ночью уже не придётся, но утешает одно. Знаете, что?
– Нет, и даже знать не хочу. Но уверена, что вы мне всё равно скажете.
– Конечно, скажу! Этой ночью бодрствовать предстоит не только мне, но и ещё кое-кому. И это приятно.
– Сыщикам? – предположила я.
– Вот уж на их здоровый сон мне абсолютно наплевать. Главное, я сейчас Мэрского разбужу. Вот только придумаю, почему без него никак не обойтись. Собственно, уже придумал. Нужно ещё раз осмотреть его кабинет, а с ним это будет намного проще. Вдруг преступница оставила там какие-нибудь следы? В прошлый раз ничего не заметили, потому что не знали, что искать.
– Нет там никаких следов. Даже если и были. В кабинете уже убрали, и не раз.
– Елена Михайловна, следы – это отнюдь не только отпечатки подошв на полу, но и многое другое. Да и, в любом случае, основная цель этих поисков вовсе не обнаружить какие-нибудь следы, а чтобы Мэрский не спал. Так что приступаю к делу.
– Подождите, у меня ещё один вопрос. Карина наверняка поняла, кого мы подозреваем. Боюсь, она позвонит ведьме и выскажет всё, что о ней думает.
– Это у вас результат ясновидения?
– Считайте, что так.
– Плохо. То, что она догадалась, кто главная злодейка – это нормально. На вашем месте самый опытный следователь вряд ли смог бы провести допрос так, чтобы свидетель ничего не понял. А вот если предупредить подозреваемую, это очень нам всё осложнит. Вы можете присмотреть за Кариной до утра?
– Я бы не против, но очень устала. Боюсь заснуть раньше неё. Может, пришлёте вместо меня сыщика какого-нибудь?
– Нет, нельзя. Она его просто выгонит. Вас она терпит у себя дома, потому что вы сотрудницы, а незнакомый мужчина в доме ей и даром не нужен. Знаете, что? Она любит выпить. Напоите её как следует, и проблема решена.
Я воспользовалась его советом. Карина охотно согласилась отметить удачное завершение дела, мы выпили пару рюмочек, она – коньяк, а я – вино. Коньяк подействовал безотказно. Я помогла Карине дойти до спальни и сдала с рук на руки её супругу. Он недовольно буркнул, мол, с самого начала был уверен, что именно этим мой визит и закончится.
Успешно разобравшись с хозяйкой дома, я направилась будить спящего в кресле Коляна, но тут у меня вдруг закружилась голова, перед глазами всё поплыло, ноги отказали, и я рухнула на пол.
***
Проснувшись, я долго не могла понять, где я нахожусь. Комната казалась смутно знакомой, но не более. Это явно была не моя комната и даже не моя квартира. Я встала и направилась в ванную, откуда-то зная, где она должна быть. Увидев себя в зеркале, я ужаснулась, но всё оказалось не так страшно, как выглядело. Просто я спала, не сняв косметику, и она размазалась по всему лицу. Привести себя в относительный порядок удалось без особого труда. Не помешало бы восстановить боевую раскраску, но моей сумочки видно не было, и где её искать, я не знала.
Спала я не только в косметике, но и в одежде. Отсутствовали сапоги, пальто и шапочка, всё остальное, включая колготки, было на месте. Юбка измялась, блузка каким-то образом перепачкалась моей же помадой, но переодеться было не во что. Пришлось бродить по огромной квартире в таком виде.
Я пыталась кого-нибудь найти и расспросить, что происходит. Это наверняка была квартира Мэрского, больше никто из моих знакомых такого огромного жилища не имел, да и не мог иметь. Сам Мэрский явно отсутствовал. Уж не знаю, почему, но я была уверена, что он бы ни при каких обстоятельствах не допустил, чтобы я спала в уличной одежде. Оставалось надеяться, что я отыщу Арину Родионовну.
Каким-то чудесным образом я довольно быстро наткнулась на кухню, но там меня ожидал неприятный сюрприз. Женщина, которая жарила котлеты, ничем няню Мэрского не напоминала. Оторвавшись от плиты, она окинула меня с ног до головы неодобрительным взглядом.
– Ты кто такая? – недовольным голосом поинтересовалась она.
– Ведьма.
– Да кончай гнать! Ты кто и что здесь делаешь?
Я уже хотела сунуть ей под нос удостоверение, но вспомнила, что оно лежит в сумочке, а та – неизвестно где.
– А где Арина Родионовна? – в свою очередь, спросила я.
– Так вас тут что, двое?
Продолжать этот идиотский разговор я не хотела. Заранее понятно, что особого толку не будет. Зато я хотела есть, а котлеты пахли очень аппетитно. Неудивительно, ведь судя по солнцу, уже около полудня, а я не только не завтракала, но и не ужинала. Я взяла с тарелки котлету и препроводила её себе в рот. Женщина орала, чтобы я положила котлету на место, но я даже не представляла, как это сделать, даже если бы возникло такое желание.
– Ну, сейчас я позвоню хозяину, он тебе такое сделает, что ты пожалеешь, что на свет родилась! – пригрозила она, доставая телефон.
Воспользовавшись случаем, я съела ещё пару котлеток. Надо отдать ей должное, готовила она отменно. По крайней мере, котлеты. Судя по упоминанию хозяина, она служанка, скорее всего, кухарка, так что ничего удивительного. Пока я угощалась, она дозвонилась до хозяина, доложила обстановку и теперь выслушивала инструкции. Внезапно на её лице расцвела улыбка.
– Нравятся котлетки? Кушайте на здоровье, – предложила она. – Хлебушек вам нарезать? Может, гарнирчик какой-нибудь? А запивать не хотите? Чай, кофе, пиво, сок? Что ж вы сразу не сказали, что гостите у хозяев?
– Да я сама этого не знала. То есть, забыла. А кто тут, кстати, хозяева?
– Как это кто? Сам хозяин, и жена его.
– А как их зовут?
– Что ж вы так, гостите, и не знаете, у кого? Да он сейчас придёт, вы пока кушайте. А вот она не придёт. Сказала, только вечером вернётся.
Я попыталась угадать, кого она называет хозяином. Теперь стало понятно, что квартира не Мэрского. Тогда чья? Кто мог меня похитить и отвезти сюда? По всему получалось, что Каретников. Не лично он, а те двое, Бубновый и ещё один, которого я про себя называла студентом. Что же они сделали с Коляном? Я не сомневалась, что так просто он бы меня им не отдал.
– Я, пожалуй, пойду, – заявила я. – Спасибо за угощение, но мне пора.
– Не пойдёте, – возразила она. – Хозяин велел, чтоб тут его ждали.
На всякий случай я взяла нож, якобы порезать котлету. На самом деле её вполне можно было порезать вилкой, но кухарка ничего не заподозрила. Нож был с закруглённым кончиком, но лучше такое оружие, чем совсем никакого. Глядишь, удастся при случае использовать его против Каретникова. Вот же, наградили Высшие Силы папашей!
Я не слышала, как открылась входная дверь, но она наверняка открылась, потому что в кухню вошёл хозяин квартиры. Я подобнее перехватила нож и приготовилась обороняться.
– Здравствуйте, Елена Михайловна, – поздоровался Мелентий. – У вас такой вид, как будто вы собираетесь кого-нибудь зарезать. Если каким-то чудом у вас получится, можете рассчитывать на мои услуги, как адвоката.
– А где Каретников? – только и смогла спросить я, ошарашенная его появлением.
– Откуда вы знаете, что он тоже здесь? – удивился Мелентий. – Неужели действительно магия?
Я уже ничего не понимала. Мелентий что, предал Мэрского, своего клиента, и переметнулся на сторону его противника?
– А как же Мэрский? – возмутилась я.
– Что с ним не так? – обеспокоился адвокат.
– Да, что со мной не так? – присоединился к нам вошедший в кухню Мэрский.
Теперь я вообще ничего не понимала.
– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – потребовала я.
– Вы сидите за кухонным столом, кушаете котлеты и размахиваете ножом, а мы стоим рядом, – пояснил Мэрский.
– Где я? Чья это квартира? Как я сюда попала? Где мои вещи? И что тут делает Каретников?
– Мелентий, объясни ей, пожалуйста. Ты мастер отвечать сразу на сто вопросов, а я, боюсь, не смогу.
– Вы на кухне, – терпеливо сообщил мне адвокат. – Квартира принадлежит мне. Вчера вас доставил сюда Николай, мертвецки пьяную. Я даже вызвал вам врача, но он сказал, что вас поставит на ноги здоровый сон, и я вижу, что это так и есть. Где в данный момент находятся ваши вещи и какие именно вещи вы имеете в виду, мне неизвестно. Николай доставил вас сюда именно в таком виде.
– А почему сюда?
– По его словам, он хотел доставить вас в квартиру своего шефа, то есть, Мэрского. Но тот тоже был мертвецки пьян, и дверь открыть не смог. Где в это время была его нянюшка, я понятия не имею. В итоге, Николай к нему в квартиру так и не попал, и обратился ко мне. Я принял решение временно предоставить вам кров. Елена Михайловна, я ответил почти на все ваши вопросы. Что здесь делает гражданин Каретников, вы узнаете немного позже. А пока доедайте котлетки, и мы пойдём туда, где вы это узнаете. То есть, в квартиру Мэрского.
– Каретников там?
– Пока нет, но в скором времени ожидается.
– А что с нашим делом?
– Всё в порядке. Она арестована, призналась и даёт показания. Прокурорские в восторге, а вот губернатор очень недоволен. Но это его проблемы.
– А как доказали её вину?
– Она призналась, что ещё нужно? Признание – царица доказательств, как раньше говорили. Теперь так не говорят, но фактически всё равно именно так и считают.
– Я знаю, как иногда добывают признание. Потому и интересуюсь, что ещё есть против неё.
– Не думайте, никто её не пытал, даже пальцем не тронул. Не понадобилось. А доказательства оставьте юристам, Елена Михайловна. Прокурорских всё устраивает, а вам оно ни к чему. Да и я не обязан перед вами отчитываться, вы же не мой клиент, верно?
– Всё-таки расскажи, – не то попросил, не то потребовал Мэрский. – Она имеет право знать, да и мне самому интересно.
– Ну, если настаиваешь, пожалуйста. Только это скучно. Совсем не похоже на детективные романы. Наша подозреваемая не оставила ни одного отпечатка, где не положено. В приёмной она была, не отрицает, да и бессмысленно отрицать, ведь есть показания Карины. А вот дальше она, не будь дурой, надела перчатки. Да только ей это не помогло.
– Я слышала, что можно что-то определить по отпечаткам перчаток.
– Может, где-то и есть эксперты, способные на такие подвиги, – не стал спорить Мелентий. – Но не у нас. Да и тех её перчаток мы не нашли, она их выбросила. Но! Мэрский давно не лазил в свой тайник, и там собралось немерено пыли. Она, когда клала туда деньги, перепачкала в этой пыли свои перчатки. Потом она положила перчатки в сумочку, и там они и лежали, аж пока не попали на неизвестную нам помойку. Однако пыль, частично, в сумочке осталась, и это эксперты определили со стопроцентной уверенностью. Пыль, она разная бывает, так что при желании всегда можно определить, откуда она. По секрету вам скажу, что если бы пыль оказалась не та, результат экспертизы всё равно был бы таким, как нам надо, но этого не понадобилось. Всё сделали по честному.
– И это единственное доказательство против неё?
– Нет. У неё при обыске нашли вторую сим-карту, анонимную. То есть, не совсем анонимную, а зарегистрированную не то на труп, не то на какого-то бомжа. Знаете, такие на базаре продают?
– Знаю. И что с этой симкой?
– С неё несколько раз звонили Каретникову. И в офис, и на мобильный. Кстати, мобильный у него тоже якобы анонимный, но прокурорские как-то выяснили, что номер принадлежит именно ему. Тут она сломалась и рассказала всё остальное. И как афёру организовала, и зачем это ей понадобилось. Ей, само собой, пообещали, что сотрудничество со следствием здорово смягчает приговор. В общем, как обычно.
– Ну, давай, Мелентий, не тяни, – попросил Мэрский. – Как организовала и почему?
– Губернатор последнее время много говорит об отставке. Он уже далеко не юноша, со здоровьем проблемы, да и бухает всё больше и больше. Вот она и решила, что пока он ещё на коне, вовсе не помешает срубить бабла по лёгкому, на чёрный день, как говорится. О том, что Каретников рвётся захватить парк, а ты ему мешаешь, она прекрасно знала, это никакой не секрет.
– И сколько она на мне собиралась наварить?
– Тридцать тысяч бакинских.
– Она с ума сошла? Ради такой мелочи! – Мэрский брезгливо поморщился, мне даже показалось, что он собирается в знак отвращения сплюнуть на пол, но всё-таки передумал.
– Это для тебя мелочь, – возразил Мелентий. – А для неё – серьёзная сумма.
– Не говори глупостей! У губернатора денег куры не клюют. Он наверняка ей даёт достаточно.
– Это он думает, что достаточно. Как и ты. А ей – мало. Вот она и добирает, где может.
– Ладно, их материальные проблемы мне до одного места. Как она всё это провернула?
– Затеяла она это дело сразу после Нового года. Связалась через левую сим-карту с Каретниковым, и они мгновенно нашли общий язык. Но потом Каретников долго думал, и позвонил ей только в марте. Вот тогда дело и пошло семимильными шагами.
– Подожди. Я не понимаю, о чём он думал почти три месяца.
– Наверно, боялся рискнуть такими деньжищами. Сто восемьдесят тысяч даже для него не семечки. Это моё предположение. Если хочешь, спроси у него.
– Почему сто восемьдесят? – уточнила я, на минутку оторвавшись от вкусных котлет.
– Сто пятьдесят – якобы взятка, и тридцать – гонорар организаторше. Неужели непонятно? Вы же бухгалтер, Елена Михайловна!
Действительно, я не поняла элементарную вещь, но мне почему-то совсем не было стыдно.
– Я тут как ведьма, а не как бухгалтер, – ответила ему я. – Вы продолжайте. Как ей передали деньги?
– Через депозитное хранилище банка. Подробностей не знаю, следователь не уточнял. Он ещё очень удивлялся, что банк согласился быть посредником в сомнительной сделке с наличными неизвестного происхождения. Но он не знает, что банк принадлежит губернатору, и поэтому охотно пошёл ей навстречу. Ну, а дальше мы и так всё знаем. Она выждала удобный момент, когда Мэрского на месте не было, пришла в гости к Карине, и угостила её снотворным. Кстати, если бы она не смогла положить деньги в тайник, у неё был запасной вариант. Ты зачем-то держишь в кабинете пиджак, который никогда не надеваешь. Вот она и рассовала бы твою законную взятку по карманам.
– Про пиджак ей тоже Карина рассказала? – поинтересовался Мэрский.
– Точно не знаю, но думаю, да. Кто же ещё?
– Я вот другого не могу понять. Она что, знала о существовании губернаторского бастарда?
– Знала, конечно. Что тебя удивляет?
– На самом деле Андрей – не сын губернатора, – заявила я.
– Что? – возопил Мэрский. – Не сын? А кто?
– Без понятия, кто. Но у них такие группы крови, что отцовство исключено.
– Не может быть! Вы что, хотите сказать, что губернатор много лет платил неизвестно кому?
– Я хочу сказать, что они не отец и сын. Больше ничего.
– А кто ещё об этом знает?
– Жена губернатора. Это она выяснила про кровь.
– Мелентий, прямо сейчас поручи проверить тем недотёпам-сыщикам! Это же бомба! Может, даже атомная!
Мелентий куда-то ушёл, наверно, хотел поговорить с сыщиками без моего присутствия.
– А сейчас я хочу кое о чём расспросить именно вас, – сообщила я Мэрскому.
– Никаких расспросов, – категорически заявил он. – У нас совершенно нет времени. Надеюсь, вы уже утолили голод?
– Мэрский, на самом деле вы не знаете, что такое атомная бомба. Но если вы сейчас же не ответите на все мои вопросы, причём прямо и честно, я устрою так, что вы получите некоторое представление о ядерном взрыве.
– Ладно, – он махнул рукой, смирившись. – Даже если совсем нет времени, всегда можно найти для важного дела пару-тройку минут.
***
Поговорить с ним я хотела о магии. Точнее, о Даре Волшебства, презентованном мне на Новый год Дедом Морозом, или кто он там был на самом деле. Мэрский подстроил так, что сработало моё несерьёзное заклинание по аннулированию ипотечного кредита, и сотворил настоящую комедию с фиктивным увольнением моей мамы, а потом вместе с губернатором потешался надо мной по этому поводу.
Сейчас, после того как я помогла ему избежать тюрьмы, можно было безнаказанно закатить этому мерзавцу грандиозный скандал, совершенно не следя за выражениями. Стерпит, никуда не денется! Ну, или почти не следя, некую черту лучше всё-таки не переступать. Чувство благодарности у чиновников и политиков вовсе не безразмерно, гораздо меньше, чем у простых смертных. Хотя и у нас на чью-то благодарность особо полагаться нельзя.
Но, как ни странно, скандалить почему-то совсем не хотелось. Хотелось выяснить, действительно ли я обладаю Даром Волшебства, или сверхъестественное существо, посетившее меня в новогоднюю ночь, было всего лишь плодом алкогольного бреда. Психиатр ведомственной поликлиники считал именно так, но если этой публике безоговорочно верить, то всё человечество давно сидело бы в сумасшедшем доме. Кроме единственного ‘нормального’, главврача этого всемирного заведения. И то только потому, что не осталось никого, кто мог бы поставить ему диагноз.
Заметив, что мои мысли безнадёжно ушли от магии к психиатрии, я решительно тряхнула головой, дабы привести их в порядок. Мэрский всё это время терпеливо ждал, и я, оценив его такт, начала этот тяжёлый разговор.
– Мой ипотечный кредит аннулирован по вашему приказу? – ледяным голосом поинтересовалась я.
– Этот банк принадлежит губернатору. Я не могу им приказывать. А он – может. Что и сделал по моей просьбе. Вас что-то не устраивает?
– Устраивает, но, получается, что это не магия сработала, а вы с губернатором.
– А как, по-вашему, работает магия? Вы произносите заклинание, и Высшие Силы устраивают так, что происходит нужное событие. Кого они при этом задействуют – меня, губернатора, президента или Патриарха Всея Руси, не имеет значения.
Я, конечно, знала, что Мэрский – очень скользкий тип, но даже не предполагала, что настолько.
– А увольнение моей мамы? Там тоже Патриарх постарался?
– Поймите, Елена Михайловна, я, как руководитель трудового коллектива, обязан поддерживать моральное состояние подчинённых на должном уровне. Вот вы, например, если не верите в свои силы, как же будете защищать город от наводнений?
– Какие ещё наводнения?
– Самые обычные. С жертвами и разрушениями. Только не говорите, что они нам не угрожают. Именно потому и не угрожают, что муниципалитет принимает адекватные меры по их предотвращению. Вам назвать города, где мэры, подобно вам, думали, что можно ничего не предпринимать, а наводнения всё равно никогда не будет? Некоторых из этих городов уже и на карте-то нет! Смыло! А я намерен приложить все силы, чтобы у нас ничего подобного не произошло. И для этого мне в муниципалитете понадобилась ведьма, способная не дать стихии разбушеваться по-настоящему. Вот и пришлось вселять в вас уверенность в собственных силах.
– И для этого понадобилось издеваться над моей мамой?
– Ей подняли зарплату. Спросите у неё, что ей важнее.
Задавать этот вопрос маме я даже не собиралась. Потому что отлично знала её ответ.
– Выходит, все мои удачные заклинания подействовали только с вашим участием?
– Нет. Я вам помог всего трижды. Ипотека, увольнение вашей матушки и лезгинка у вас в кабинете. К сожалению, я очень смутно представляю, что такое брейк-данс, пришлось исполнить нечто более привычное. Три – традиционное число для сказок. Этого почти всегда бывает достаточно. Так что все остальные ваши заклинания подействовали или нет уже без всякого моего участия.
– Какие ещё остальные? Они все могут быть простыми совпадениями!
– Елена Михайловна, поймите – хорошее колдовство и должно действовать так, чтобы его результат для окружающих выглядел простым совпадением. Маги и ведьмы, неспособные этого обеспечить, очень потом жалеют. В Средневековье таких жгли на кострах. Сейчас уже не жгут, но, поверьте, в наши дни их судьбы тоже весьма печальны. Так в чём, собственно говоря, дело? Вы сомневаетесь в своём Даре Волшебства? По-вашему, тот Дед Мороз с огромным не скажу чем – это тоже я?
– Я всё-таки надеялась, что Айболит хоть об этой детали не разболтал всему свету.
– Она, точнее, он, знаете ли, не совсем деталь, несмотря на то, что это иногда называют болтом. Но на подобные несущественные детали мы отвлекаться не будем. Значит, в частичное соблюдение кем-то врачебной тайны вы верите, а в магию – нет? Странное мировоззрение, вынужден отметить. Может, вы верите и в тайну следствия, несмотря на то, что Мелентий совсем недавно нам с вами все эти тайны и рассказывал?
– Мэрский, не уводите разговор в сторону! Тот самый Айболит, который слишком болтливый, говорил, что Дед Мороз мне приснился!
– И серебристая накидка, которая у вас осталась, тоже приснилась?
– Накидка – нет, – признала я. – Она так и висит у нас в одёжном шкафу, в прихожей. Но сама по себе она ничего не доказывает.
– А то, что ваше заклинание подействовало, и меня освободили, тоже не доказывает?
– Я всего лишь уговорила губернатора позвонить в прокуратуру. Где тут магия?
– Всего лишь? – он всплеснул руками. – Мелентий его битый час уговаривал, и всё без толку! А Мелентий – это вам не кто-нибудь там! Он способен Далай-ламу уговорить перейти в православие, а Папу Римского – сделать обрезание! Он – не смог. Вы – смогли. И спрашиваете меня, где тут магия? Даже не знаю, что вам на это ответить.
– Ты преувеличиваешь моё красноречие, – заявил незаметно подошедший Мелентий.
– О, вернулся, – обрадовался Мэрский. – Что тебе сказали сыщики?
– Я только две минуты назад поручил им прояснить интересующий нас вопрос. Они ещё не приступили к работе, а ты уже надеешься на какие-то результаты? За чудесами обращайся к Елене Михайловне, а не ко мне. И вообще. Нас там ждут, а мы чёрт знает чем занимаемся!
Мэрский окинул меня взглядом с ног до головы и скептически поинтересовался:
– Куда же она пойдёт босая? Её сапоги остались в машине, вместе с пальто.
– Так ведь туфли…
– Некогда бегать ко мне домой за её туфлями! Мы спешим, или как?
– Спешим, – как-то растерянно ответил Мелентий.
– А раз так, остаётся одно.
Я и понять толком ничего не успела, как оказалась у него на руках. Левой он прижал к себе мои плечи, а правая оказалась у меня под коленями. Мне ничего не оставалось, как ухватиться за его шею.
– Ну, идиот, – прошипел Мелентий. – Тебе уже не двадцать лет, чтобы баб на руках таскать. Вот сейчас пупок у тебя развяжется – что делать будем?
– Не развяжется, – заверил его Мэрский и бодро зашагал к выходу. – Пакет не забудь!
– Нет слов, – вздохнул адвокат и взял пакет, в котором лежало что-то довольно тяжёлое.
Бодрости Мэрского не хватило даже до лифта. Задыхаясь, он упёрся спиной в стену, безуспешно пытаясь восстановить силы.
– Или кто-то с годами изрядно ослаб, или кто-то другой слишком много ест, – заявил Мелентий. – Мэрский, а ведь твой адвокат тебя предупреждал, что именно так всё и будет.
– Сдаюсь. Действуй.
Мелентий достал из пакета хорошо знакомую мне туфлю и попытался надеть её на меня.
