Текст книги "Муниципальная ведьма - 1 (СИ)"
Автор книги: Александра Брагинская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)
Из окружения губернатора я знала только двоих – Эвелину и старую ведьму. Правда, супругу можно не учитывать, это именно от неё всё тщательно скрывают, а вот сам губернатор и его секретарша полностью в курсе дела и вполне могли передать информацию Каретникову, вольно или невольно. Как из этого списка отобрать нужного человека? Может, профессиональный сыщик и смог бы как-нибудь, а я даже представления не имела, как к этому подступиться.
Здесь мне пришло в голову, что всё мог узнать и сам Каретников. Ему требовался компромат на Мэрского, и он отправил своих людей за ним следить. Всплыло подпольное казино, а после этого несложно было выяснить, что Мэрский проигрывает там Андрею одну и ту же сумму, а в субботу Андрей несёт эти деньги на базар Ахмеду. Но если так, то Каретникову никто в помощь не нужен, и он сам способен организовать всю эту операцию. Для её успешного завершения ему требовалось лишь найти того, кто подбросит деньги в тайник Мэрского, но Мелентий говорил, что со многими из имеющих возможность это сделать Каретников знаком.
За тяжкими раздумьями я и не заметила, как всё съела. Арина Родионовна предложила добавки, но я категорически отказалась – нужно соблюдать хоть какое-то подобие диеты. По моей просьбе няня отвела меня в спальню, я боялась вновь заблудиться. Пока надевала колготки, она принесла мне туфли, а босоножки забрала.
– На вот, обуйся, – предложила Арина Родионовна. – А то, со своими дурацкими комплексами, босая к двери пойдёшь, в одних колготках.
– Не комплексами, а принципами, – поправила я. – А дурацкие они или нет – моё дело.
– Без обуви сейчас тут ходить нельзя. Мелентий, этот идиот, бокал разбил. На счастье, говорит, морда адвокатская! Я, конечно, пол подмела, но ещё не пылесосила. Тебя будить не хотела. Порежешь ноги хрусталём – будешь знать, какая цена твоим и принципам, и комплексам.
В прихожей я испытала жгучее желание не переобуваться. Очень уж туфельки были красивыми, особенно если сравнить с моими старенькими сапожками. И погода вполне позволяла. Туфли, правда, не мои, но ведь куплены специально для меня, и иду я заниматься делами того, кто их купил. Надела пальто, взглянула в зеркало и остолбенела. С этими туфлями пальто выглядело убогим до неприличия. Переобувшись в сапоги, глянула на себя ещё раз. Пальто, конечно, не изменилось, но теперь его убогость не так бросалась в глаза.
Только достав телефон из сумочки, я вспомнила, что он ночью разрядился, и Коляна мне с его помощью не вызвать. Использовать для связи магию даже не пыталась, она никогда не действовала, если можно было справиться без неё. Проблема решилась очень просто. Нянечка по моей просьбе позвонила Коляну, и он сказал, что будет примерно через десять минут.
– Карету мне, карету, – негромко пробормотала нянечка.
– Что вы сказали? – переспросила я.
– Монолог Чацкого. ‘Горе от ума’. Ты разве этого в школе не проходила?
– Проходила. Мимо. Это, кажется, Грибоедов?
– Он самый. Надо же, кажется ей. А я, между прочим, преподавала литературу. Только детей становилось с каждым годом всё меньше, и наконец, нашу школу закрыли. А в моём возрасте другую работу найти почти невозможно. Повезло, что устроилась домработницей к Мэрскому. Другим и этого не удалось.
Я заметила, с какой горечью она всё это говорит. Похоже, бывшая учительница ненавидит и презирает Мэрского. Наверно, считает, что он виноват в её бедах. Может, она и права, кто же ещё виноват, если не политики и чиновники? Раз так, вполне могла отомстить своему шефу через Каретникова. В моём списке подозреваемых нянечка переместилась на пару позиций вверх.
Колян прибыл через двенадцать с половиной минут.
– В пробку попал, – стал оправдываться он. – Никогда тут пробок не бывало, и вот именно сейчас – на тебе, авария! Пришлось добираться в объезд, через дворы.
Мы с ним уже спустились в подземный гараж, а он всё продолжал описывать, как героически прорывался сквозь неожиданно возникавшие на его пути препятствия. Как по мне, двух-трёхминутное опоздание не стоило таких длинных объяснений. Но как только мы сели в машину, он сразу же свой рассказ прервал и поинтересовался:
– Куда вас везти, Елена Михайловна?
Мне не помешало бы заехать домой. Хотя бы для того, чтобы зарядить батарею телефона. Но очень не хотелось видеть маму именно сейчас. Она, после того, как проведёт ночь с мужчиной, выглядит такой довольной, что я не могу на неё смотреть.
– Едем к Карине, – решительно распорядилась я.
За всё время, что я с ней знакома, она ни разу не выглядела довольной. Наверно, её личная жизнь такая же, как моя. То есть, совсем никакая. Значит, она именно тот человек, с которым мне будет приятно поговорить.
***
У меня были и другие причины для разговора с Кариной. Она была единственной, кто знал или мог знать о шантаже, и в то же время имела ничем не ограниченный доступ к тайнику в кабинете Мэрского. К тому же, она наверняка была знакома с Каретниковым. Тот часто бывал у Мэрского, а постоянные посетители всегда стараются подружиться с секретаршей.
На самом деле я не думала, что Карина имеет к этому делу хоть какое-то отношение. Если бы она помогала Каретникову, то знала бы о происходящем слишком много. Ведь если сообщник проболтается, на нары отправится не Мэрский, а сам Каретников, причём на долгий срок. Он это превосходно понимает, и от сообщника непременно избавится. Поговаривали, что в девяностые многие его конкуренты гибли в автокатастрофах или от неведомых болезней, так что опыт у него, несомненно, имелся.
В живых он бы оставил или того, кому безоговорочно доверял, или человека, которого нельзя просто так убить. Безоговорочное доверие в моём представлении с образом Каретникова никак не увязывалось, а теми, кого, возможно, убивать нельзя, были Мэрский, губернатор и Мелентий. Наверно, в этот список можно добавить ещё Коляна. Он когда-то входил в эту банду, а такие, если верить телесериалам, для своих неприкосновенны. Так или нет, судить не берусь, но Карина в этот список точно не попадает. Кстати, зачем гадать насчёт Коляна, если вот он, рядом со мной, и его можно спросить?
– Скажите мне, Колян, такую вещь, – прервала я какую-то его очередную нудную историю. – Если Каретникову понадобится вас убить, он сможет это сделать?
– Сможет ли Карета убить? Да запросто. Ему человека прихлопнуть легче, чем вам комара. Но это вы и сами знаете, Елена Михайловна. Это все знают. Так что вы, наверно, интересуетесь, сойдёт ли это ему с рук. Тут так просто не ответить. С прокурорскими и мусорами он на раз договорится, они у него прикормлены. А вот с людьми может по-всякому для него обернуться.
– С людьми? А полицейские и прокуроры – не люди? – удивилась я.
– Люди – это, в смысле, воровской мир. Смотрящий будет разбираться, а как же? Если решит, что замочил он меня по понятиям, то ничего ему за это не будет, а если по беспределу – могут и грохнуть Карету. Вот только понимаете, Елена Михайловна, противно мне о своей смерти говорить. Так, глядишь, и в самом деле безносую накличем. Вы – ведьма, вам такие разговоры привычны, а меня аж холодом до самых костей пробирает. Может, что-нибудь другое обсудим? Вы не против?
Я не отказалась перейти к другой теме, которая меня тоже интересовала.
– Колян, а вы не знаете, где сейчас Мэрский?
– Где шеф сейчас – откуда же мне знать? А утром я его отвёз к прокурорским. Они обычно в такую рань не вызывают, а тут на тебе! Хотя у них подследственный необычный, наверно, поэтому. Ну, само собой, и Мелентий с ним поехал. Он же адвокатский, как же без него? Пьяный он был вдребезги. Представляете, в квартире шефа два бокала на пол швырнул, и ржёт. Говорит, на счастье, типа. Шеф его чуть не убил за это. Я его остановил, говорю, нельзя, он вам ещё пригодится. А шеф сказал, что я иногда слишком добрый, а некоторые зажились на этом свете, и им пора помочь найти путь на тот. Представляете, Елена Михайловна, шеф бесится, а Мелентий в угол отошёл и там, как бы это культурно сказать, в общем, лужу делает. А нянечка шефа уже тут, со шваброй, и так на Мелентия смотрит, что даже мне страшно стало, а я не их пугливых.
– Няня со шваброй – как смерть с косой, – ляпнула я для поддержки разговора.
– Во! Точно! Я так красиво сказать не умею, а оно всё так и было. В общем, Мелентий немного побуянил, но мы с шефом его в гараж доставили. Там этот пьяница попытался сесть за руль, мне его пришлось оттуда вытаскивать. Ну, прямо как дитё малое. И это адвокат, а не кто-нибудь там.
– И сколько от него, пьяного, будет толку в прокуратуре? – расстроилась я.
– Шеф точно так же сказал. И мы поехали в одно место, где подают особый кофе. Мелентий три чашечки выпил, и почти нормальный стал. А оттуда я их уже в прокуратуру отвёз. Уже за вами ехал, а тут и старушка мне звонит, которая у шефа в служанках.
– Что было дальше, я знаю.
– Ну, да, я уже рассказывал. Не бойтесь, повторяться не буду. Да и некогда, потому как мы уже приехали.
Действительно, Колян притормозил у входа в мэрию. Я поднялась на второй этаж и вошла в приёмную Мэрского. Карина сидела на своём месте, уткнув взгляд в экран компьютера, и моего появления не заметила. Можно было бы подумать, что она увлечена работой и потому не видит ничего вокруг, но компьютер был выключен.
– Карина! – позвала я. – Карина, очнитесь!
Она нехотя повернулась в мою сторону. Меня поразили её красные глаза и опухший нос. Потоки туши с ресниц тёмными линиями расчертили лицо. Женщина недавно плакала, причём много, и расстроена была до такой степени, что ей стала безразлична собственная внешность. С другой стороны, мог оказаться правым и Мелентий, тогда всё это – театр.
– Здравствуй, Лена. Видишь, я совсем расклеилась. Есть хорошие новости?
Хороших новостей у меня не было. Я молча покачала головой, и Карина вновь уставилась в тёмный экран монитора.
– Карина, соберитесь пожалуйста. Мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Все думают, что Мэра подставила я. Нет, открыто не говорят, но я же вижу. Наверно, и ты решила, что это я. Зачем же ещё ты могла сюда придти?
– Может, вы, а может, и нет, – безжалостно отчеканила я. – Пока не знаю. Ответьте на мои вопросы, тогда буду делать выводы.
– Но ты же владеешь магией! Обратись к Высшим Силам, и они тебе скажут, что я ни при чём!
– Обращалась. Молчат. Не знаю, почему. Вы что, не хотите мне помочь? Я думала, это и в ваших интересах.
– Спрашивай, – тяжело вздохнула Карина. – Попробую ответить. Сама видишь, я сейчас не в лучшей форме.
Мне надоело стоять. Я пристроила пальто на вешалку и уселась на один из свободных стульев.
– Карина, почему обвиняют вас?
– А кто ещё мог подбросить деньги? Только я свободно вхожу в кабинет Мэра. Но я этого не делала! Могу чем угодно поклясться.
– Любой может чем угодно поклясться, – отмахнулась я. – В наше время клятвы ничего не стоят. Давайте разбираться, что и как тут произошло. В субботу утром денег тут ещё не было.
– Откуда ты знаешь?
– Магию применила. Думайте. Как можно было подбросить деньги в выходные?
– Никак. В здании только дежурный и охранник. Все кабинеты закрыты.
– Но у охранников есть ключи. Мне это Мэрский сказал.
– Есть, да не все. Видишь, здесь три замка. Лет пять назад один из них поломался. Профессор поставил другой вместо него. Охранникам эти ключи я не давала. Их всего три. Один у меня, второй – у Мэра, третий – тоже у меня, только дома, а не на связке. Запасной. Так что охранники тут ни при чём.
– А кто при чём? Кто бывал в кабинете в отсутствие Мэрского?
– Лена, я же сто раз тебя просила не называть его так!
– Карина, отвечайте, пожалуйста, а не цепляйтесь к ерунде.
– Ты прямо как гестаповка! Ладно, интересуешься, кто там был на этой неделе? Всего трое. Профессор вешал картину, Митяй чинил компьютер, и Маша, уборщица, два раза мыла полы. Всё!
– А заместители? Они же иногда заходят, если что-то срочно нужно, а Мэрского нет?
– Заходят. Но на этой неделе ни разу не заходили. Меня уже об этом спрашивали сыщики, которых нанял Мэр. И Мелентий с ними был. Я им всё рассказала. Понимаешь, Лена, никто не мог подбросить деньги! Никто! Если Мэра у себя нет, я никогда не ухожу из приёмной, оставив кабинет открытым. А уж если там кто-то есть, я не ухожу вообще! И глаз с посетителя не свожу. А то мало ли что он там натворит! И неважно, посторонний это или кто-то из своих. Вот и получается, что никто, кроме меня, этого сделать не мог. Но и я не делала!
Правильно говорил Мелентий, мне не следует лезть в работу сыщиков. Только время зря потеряла. По словам Карины получается, что никто денег подбросить не мог. Тем не менее, кто-то это сделал. И что мне это даёт? Правильно, абсолютно ничего. Я решила расспросить её о другом.
– Скажите, у Мэрского были от вас секреты?
– Конечно. Ты имеешь в виду что-то конкретное?
– Он передавал деньги одному парню. Что вы об этом знаете?
– Я не знаю, правильно ли будет, если я тебе расскажу.
– Карина, я действую в интересах Мэрского и по его поручению. К тому же, я уже в курсе, чей это сын.
– Хорошо, расскажу. Этого парня Мэр называл ‘оболтусом’, а по имени – ни разу. Я не уверена, но думаю, что он сын губернатора, то есть, брат покойной жены Мэра. Деньги он обычно передавал по пятницам. Сумму не знаю. Что тебя ещё интересует?
– Что парень делал с деньгами дальше?
– Понятия не имею. Я же не ясновидящая.
– А Каретникова хорошо знаете?
– Он тут часто бывал. А ещё пару лет назад я иногда его встречала возле своего дома. Он, бывало, ночевал у моей соседки с четвёртого этажа. Потом купил ей квартиру получше, а что там дальше у них получилось, не знаю. Говорят, расстались. Он жуткий бабник.
– Ну, и какие отношения у вас были?
– Здоровались при встрече. Когда сюда приходил, дарил мне что-нибудь, шоколадку там, или коробку конфет. Так многие делают. Больше ничего.
– Понятно. Давайте вернёмся к якобы взятке. Деньги никто не мог подкинуть, но они оказались в тайнике. Может, Мэрский всё-таки иногда взятки брал?
– Нет, никогда.
– Почему? Он ведь вовсе не из тех, кто считает, что воровать нехорошо. Должна же быть какая-то причина!
– Причина есть. Мэр перед свадьбой поклялся невесте, что взяток брать не будет. А он такой человек, что если дал клятву или обещание, будет его держать. И плевать ему, что супруга уже много лет, как в могиле.
– Интересно. Значит, его жена насмотрелась на папочку и захотела выйти замуж за человека, не похожего на него. Кстати, от чего она умерла?
– Рак, по женской части. Её оперировали, но без толку.
– Что? – вот теперь Карине удалось меня удивить. – Я думала, её убили!
– Может, и убили. В смысле, заразили раком, или там лечили неправильно. Но умерла она от рака, это точно. Когда уже стало ясно, что жить ей осталось пару недель, она ушла из больницы, и поехала в свой родной город. Попрощаться с друзьями детства и юности. Её Николай отвозил, это водитель Мэра. Бедную женщину обкололи морфием, и она смогла хоть как-то ходить. Это незаконно, но ты же знаешь, у нас за деньги можно всё. Вместо пары недель она прожила всего три дня, но, наверно, считала, что оно того стоит.
От этой сентиментальной истории я расчувствовалась, да и спрашивать Карину было больше не о чем. Я молчала, а она опять уставилась в пустой экран. По её щеке поползла слеза, чёрная от туши, но Карина даже не попыталась её вытереть. Пора было уходить, но не хотелось оставлять её одну в таком состоянии. Что она вообще делает на работе? Её шеф отсутствует, всё, что она может без него, это отвечать на звонки. Но за всё время, что я здесь, телефон ни разу не зазвонил. Все, кому надо, уже знают, что у Мэрского неприятности, и будут держаться от него подальше, выжидая, чем дело закончится.
Наконец, я решилась, встала и начала надевать пальто.
– Ты уже уходишь? – безжизненным голосом поинтересовалась Карина.
– Да. Что тут делать? И вы уходите. Отдохните дома несколько дней. Мэрский вернётся и всё оформит задним числом. А если не вернётся, вам всё равно тут не работать, так какая разница?
– Наверно, так и сделаю, – в её глазах загорелся хоть слабый, но интерес к жизни. – Эх, попался бы мне тот мастер интриги, который всё это заварил, я бы глаза ему выцарапала!
От этих слов я так и рухнула на ближайший стул. Мастер интриги! Да, тот, кто всё это организовал, должен быть настоящим мастером в таких делах! И человек с такими талантами не будет прозябать на должности охранника, секретарши или плотника. Искать надо кого-то повыше. Подходят губернатор, Мэрский, Мелентий и Каретников. Жену губернатора – туда же, о её организаторских способностях я ничего не знаю, но в ней чувствуется сильная личность.
Я тоже собралась с силами, встала и вышла из приёмной. Повернула к лестнице, и тут увидела Митяя, который с очень деловым видом нёс куда-то принтер. Мы поздоровались, и тут меня пронзила неожиданная догадка.
– Митяй, подожди, – попросила я. – Мне нужно с тобой поговорить.
– Сейчас, поставлю принтер в бухгалтерию, подключу, и говорите со мной, сколько вам захочется. Разве ж я против?
Моя догадка заключалась в том, что Митяй тоже может быть мастером интриги, а его весьма невысокая должность определяется исключительно возрастом. Может, это он всё организовал? С такими талантами лет через десять он взберётся очень высоко. А я смогу рассказать своим детям, что когда-то на корпоративе танцевала с этим великим человеком, и он оттоптал мне ноги. Если, конечно, у меня будут дети.
***
Митяй долго возился с принтером. Я ждала в его каморке, забитой всякими электронными устройствами, почти все – в разобранном виде. Он постоянно пытался сделать из двух-трёх поломавшихся компьютеров один работающий, и я знала, что у него обычно получается. Из этого следовал логичный вывод, что парень он толковый. Так что вполне мог быть умелым интриганом. Неопытным, но это дело наживное.
Если организатор – Митяй, то какие у него мотивы для этого? Ответ нашёлся сразу. У студента с деньгами негусто, а Каретников наверняка щедро заплатит тому, кто уберёт Мэрского с его дороги. Тем более, Митяй, знаток электронных штучек, наверняка сможет придумать способ, как получить деньги и остаться Каретникову неизвестным.
Появился он с паутиной на волосах.
– Пришлось под стол лазить, – пояснил парень. – Розетка в очень неудобном месте. А тётя Маша – сволочь. Я ещё позавчера сказал ей, что нужно смести оттуда паутину, сказала, что сделает, а результат – сами видите. Ладно, это мои проблемы. О чём вы хотите со мной поговорить, Елена Михайловна?
У меня было много времени, чтобы продумать, как повести разговор.
– Скажи, Митяй, ты знаком с Каретниковым?
– Да какое там знакомство? Видел его, конечно. Он в мэрию часто приходил. Если встречал его в коридоре, здоровался. Он мне отвечал, не глядя. Вот и всё.
– А с его дочкой?
– С ней не здороваюсь. И она со мной – тоже. Она ни с кем не здоровается. Этакая высокомерная стерва. Смотрит на других студентов так, будто она принцесса, а мы – быдло. Вот, кстати, Елена Михайловна, только сейчас заметил – вы на неё очень похожи.
– Такая же высокомерная стерва?
– Нет, не характером. Внешностью. Вы с ней что, близкие родственницы?
– Все мы родственники, – уклонилась я от ответа. – Через Адама и Еву.
– Не верю я в эти сказки, – отмахнулся Митяй. – Я – агностик. Не атеист, но и не верующий.
– Я знаю, кто такие агностики. Скажи лучше, кто положил деньги в тайник?
– Понятия не имею. У нас тут много об этом спорили. Одни говорят, что Мэрский всё-таки мзду взял. Другие – что Карина Георгиевна их подбросила. А мне какое дело?
– Другой никто не мог?
– Никто. Если вдруг кто-то оказывается в кабинете в отсутствие хозяина, она глаз с посетителя не спустит. Можете не сомневаться! Поначалу мне тяжело приходилось. Мэрский постоянно свой компьютер ломает, а я не мог работать, когда на меня пристально смотрят. Теперь уже научился.
– И во вторник так же было?
– Я не помню, вторник это был или понедельник, когда я последний раз чистил мэрский компьютер от вирусов. Но, когда бы я это ни делал, взгляд Карины Георгиевны постоянно на меня давил.
– Ладно, Митяй, последний вопрос. Ты знаешь, что Мэрский регулярно передавал кому-то деньги?
– В бухгалтерии это часто обсуждали. Они там такие сплетницы, Елена Михайловна! В общем, я так понял, этот парень получал деньги от Мэрского через какое-то казино, за то, что он сын какого-то крутого перца.
– А сколько?
– Не знаю. Не то две, не то три тысячи вечнозелёных в месяц. А парень их на базар таскал, там есть один валютчик, Ахмед его звать, он на вид натуральный кавказец, но на самом деле местный, а на Кавказе и не бывал никогда.
– Ты откуда знаешь?
– А я с его дочкой в одном классе учился. Классная девчонка, ничего плохого о ней сказать не могу.
Обсуждать многочисленных детей Ахмеда не хотелось, так что я попрощалась с Митяем и вышла на улицу. Мгновенно подкатил Колян, распахнул для меня дверцу и, улыбаясь, объявил:
– Карета подана!
Снова карета. Нянечка тоже говорила о карете. Это вполне могла быть подсказка от Высших Сил. Если честно, я всё поняла с первого раза, но уж очень хотелось обойтись без визита к Карете, то есть, Каретникову. Не зря Мэрский просил меня держаться подальше от этого типа! Но, похоже, деваться некуда. Разговор с Кариной и Митяем оказался просто пустой тратой времени. Придётся поговорить с Каретниковым, как бы опасно это ни было. Я всё никак не решалась, и, поколебавшись, села в машину рядом с Коляном.
– Колян, давайте, как в прошлый раз, постоим возле парка, – попросила я. – Мне снова надо хорошенько подумать.
– Не вопрос, Елена Михайловна, – кивнул Колян, встраиваясь в транспортный поток. – А по пути вы тоже подумать хотите, или можете со мной немного поговорить?
– Очень хотите поговорить?
– Конечно! Я же целый день в машине, один. Хочется хоть с кем-нибудь словом перекинуться. Вы же слышали, что таксисты очень болтливы? У них та же проблема. Мне сожительница советовала нашего кота с собой брать. Всё-таки живая душа рядом, какая-никакая. Но он же, падлюка, первое, что сделал, это чехлы на сиденьях подрал. Хорошо хоть, не нагадил, а то не знаю, что бы шеф на это сказал. В общем, с котом не сложилось.
– Ладно, за неимением кота, поговорите с ведьмой. Тоже живая душа, – улыбнулась я.
Теперь, узнав Коляна получше, я просто не понимала, как можно было видеть в нём хладнокровного убийцу. Хотя, мама мне давно говорила, что я совершенно не разбираюсь в людях.
– Так о чём поговорим? – уточнила я.
– А о чём хотите. Лишь бы я хоть немного понимал в этом.
– Колян, а вы думали об этой взятке? Кто мог всё организовать?
– Думал, конечно. Только что я мог надумать? Какой с меня сыщик? Фигня у меня получилась, даже самому понятно.
– Ну, так мне расскажите. Кому от этого будет хуже?
– И расскажу, Елена Михайловна. Может, вы со своей магией разберётесь, где я ошибся. Потому что вроде всё правильно, а в итоге выходит хрен знает что. Я так понимаю, что придумать такую сложную подставу, да ещё и так, чтоб она сработала, мог только очень хитрый тип. И получается, что ни один хитрый тип этого сделать не мог. А как это понимать, я не знаю.
– Я тоже не понимаю. Что вы имеете в виду?
– Ну, вот, смотрите. Карете такое вовек не выдумать, не по Сеньке шапка. Он всегда напролом прёт, уж я-то знаю. Подстава – не его придумка. Подсказал кто-то.
– Точно у него ума не хватит на такое?
– Да ясное дело!
– А кто ему мог подсказать? Кто-то из банды?
– Нет, никогда. Карета не набирает себе людей, которые хоть чуток умнее его. Нет у него таких под рукой.
– А другие бандиты?
– Не будет он ни с кем такое дело проворачивать. Карета не дурак, понимает, что сразу попадает в лапы к подельникам. Оно ему надо?
– Пока я согласна. Продолжайте, Колян.
– Ещё это под силу провернуть Мелентию. Он очень мутный тип, и хитрющий, как никто в нашем городе. Да только он не мог.
– Почему?
– Да вот, получается, что если шефа закроют, Мелентий свою крутизну потеряет.
– Колян, я не понимаю, о чём вы.
– Ну, он уже лет десять как адвокат. С моего дела начинал, между прочим. И у него за всё время ни одного провала. Если уж его клиента закрывали, в смысле, срок навешивали, всем было понятно, что по-другому и быть не могло, никакой другой адвокат лучше Мелентия защиту не провёл бы. Вот его и считают крутым. Как это называется, харизма, да?
– Репутация, – поправила я, поняв, наконец, о чём ведёт речь Колян.
– Во! Точно! Она и есть. Вот и получается, что если шефа отправят зону топтать, Мелентий свою репутацию потеряет. А она стоит таких сумасшедших деньжищ, что столько в этом деле не крутится вообще.
– Но вы же говорите, его клиенты уже получали сроки. Одним больше, одним меньше…
– Э, нет! Вы, Елена Михайловна, путаете две совсем разные штуки. Одно дело, если человек попался, и законник не смог его отмазать. Тут уж ничего не попишешь, судьба такая. А вот если человека подставили, и он сел, это уже говорит, что хреновый у него был адвокат. Кому такой нужен? Вот и сдуется Мелентий. Никакие деньги Кареты этого не окупят.
– А кто узнает, что Мэрского подставили?
– Так всем известно, что шеф мзду не берёт. Раз за взятку закрыли – подстава, и к бабке не ходи.
– Наоборот, Колян. Все в городе уверены, что он взяточник.
– Кто эти все? Работяги да пенсионеры? Плевать Мелентию, что они там думают. У них денег нет его нанимать. А вот серьёзные люди в курсе, и они всё поймут правильно. Думаю, Мелентий рад бы этого дела вообще не брать. Но не мог.
– Почему же не отказался?
– Потому что кому нужен адвокат, который бросает клиента по уши в неприятностях? Правильно я говорю?
– Наверно, да. Вы это сами сообразили, Колян?
– Кое-что сам, а в основном разговоры шефа слушал. И с Мелентием, и с другими.
– Ладно, Каретников и Мелентий ни при чём. Что из этого следует?
– Остался только губернатор. Но и он тоже не мог. Старик на глазах сдаёт, да и бухает чуть не каждый день. Сильно его тогда подкосила дочкина смерть. Да и годы своё берут. Умнейший он мужик, так шеф говорит, да оно и сразу видно. Ум-то при нём по-прежнему, а вот чего он потерял, так это волю. Сломался, короче. А когда вся эта хрень с шефом и взяткой началась, он ещё сильнее запил. Нет, не он это.
– А его жена?
– Сожительница его – баба, конечно, вредная, но она, извините за выражение, дура дурой. Ничего хитрого ей не придумать. Вот и получается, что всего три человека могли это организовать, и никто из них этого не делал.
– Колян, а как насчёт того паренька, которому Мэрский деньги якобы проигрывал? Может, он и не балбес вовсе? А может, даже и не он всё это провернул, а его девчонка?
– А им зачем?
– Каретников за то, чтобы убрать Мэрского, хорошо заплатит. В смысле, уже заплатил.
– Я так понимаю, балбес с губернатора деньги тянет. По секрету вам сейчас скажу одну вещь, только вы никому, ладно?
– Договорились.
– На самом деле этот балбес – губернаторский сынок. Но об этом никто не знает, даже он сам. Я хотел сказать, мало кто знает. Только губернатор, шеф и я. Ну, а теперь ещё и вы, Елена Михайловна.
– А вы как догадались?
– Не догадывался я. Шеф из машины с губернатором по телефону болтал, я и услышал. Про водилу же частенько забывают, мы для них не люди, а принадлежность машины. Так вот, зачем балбесу или его бабе моего шефа подставлять? Если они верят в эти идиотские ‘выигрыши’, то они молиться на шефа должны, он для них – источник денег. А если знают, что на самом деле платит губернатор, могут на него и нажать, чтобы заплатил больше. Помню, шеф говорил, что так один раз уже было. Года три назад. Я так понял, он тогда квартиру своей бабе покупал.
Изложил всё Колян правильно, и выводы сделал безупречные. Только непонятно, какая от этого польза.
– Здорово вы всё по полочкам разложили, – похвалила я шофёра. – Из вас бы наверняка хороший следователь получился.
После этих моих слов в машине повисло гнетущее молчание. Взглянув на Коляна, я жутко перепугалась. Он так крепко сжал руль, что костяшки его пальцев стали белыми, а лицо перекосила бешеная злоба. Он тяжело дышал, а в направленном на меня взгляде плескалась ненависть. Перемена произошла мгновенно и для меня неожиданно, я растерялась и не знала, что делать. Колян был очень силён и, потеряв над собой контроль даже ненадолго, вполне мог разорвать меня на кусочки.
– Извините, пожалуйста, – пролепетала я. – Я не хотела вас обидеть.
Было видно, какие титанические усилия он прикладывает, чтобы придти в себя. Наконец, его хватка на руле ослабла, а взгляд приобрёл некоторую осмысленность. Только сейчас я заметила, что машина не едет, а стоит возле парковой ограды, причём, наверно, уже давно.
– Никогда больше так не говорите, – процедил сквозь зубы Колян, теперь в его голосе слышалась не злоба, а боль. – Следователи – это скоты, которые пытают людей. И им по хрену, виноват человек или нет. Если не признаешься, станешь инвалидом, а то и вообще подохнешь, и ничего этой мрази за такие подвиги не будет. Только не надо говорить, что они там не все такие. Все! Хотя, действительно, так они не со всеми. Вот шефа там никто не бьёт по почкам, пакет на голову не надевает, наручниками к батарее не пристёгивает. Допросы – только с адвокатом, и там Мелентий блеет своим голоском ‘мой клиент отказывается отвечать на этот вопрос’. А вы меня к ним приписали. За что? Нет, я понимаю, что вы не хотели сказать плохого, но…
Всё, что я сейчас хотела, это оказаться подальше от него. Я вновь его боялась. Одно моё неосторожное слово всколыхнуло в нём болезненные давние воспоминания, и привести это могло к чему угодно. Хороша же я оказалась, забыла, с кем имею дело, и в положительном ключе упомянула следователя в разговоре с бывшим зэком. Ладно, этого уже не изменить. Высшие Силы подсказывают обратиться к Каретникову? Самое время воспользоваться их советом. Бандиты мне сейчас казались не такими опасными, как Колян. Их чёрный автомобиль стоял метрах в десяти позади нас. Я открыла дверцу и собралась выходить.
– Подождите, Елена Михайловна, – попросил Колян. – Не бойтесь. Я ничего вам не сделаю. Вы ни в чём не виноваты. Просто вы знаете следователей по сериалам, а я имел с ними дело в жизни.
– Я не боюсь, – соврала я. – Мне нужно поговорить с Каретниковым, вот и всё.
– Вам же сказали держаться от него подальше.
– Какая разница, что говорил Мелентий? Высшие Силы направляют меня именно туда, у меня нет выбора.
– Как они направляют? Почему я не заметил?
– Вы сами сказали, Колян, ‘карета подана’. Вы не Каретникова имели в виду, но получилось именно так. А перед вами о карете говорила Арина Родионовна. Так что не спорьте.
